Расчет

Гарри зашел в свой кабинет и улыбнулся при виде открывшейся перед ним картины. Архимед читала «Племянника чародея» (первую книгу Хроник Нарнии), в то время как Раманду старался взбодрить успокаивающей трелью девочку с густыми волосами, сидящую в бархатном кресле напротив кресла Гарри. Она очень медленно ела апельсиновое желе. - Надеюсь, Архимед хотя бы поприветствовала вас, мисс Грейнджер? Или она была слишком увлечена чтением новеллы? – спросил Гарри с порога. Девочка резко выпрямилась и испугано обернулась. - Директор! – Архимед ухнула и мягко крикнула на него что-то подозрительно похожее на «Как ты можешь так клеветать на меня». С каждым днем она была все ближе к тому, чтобы заговорить по-английски. Это почти пугало. - Прости, Архимед. Я знаю, ты бы поприветствовала гостью. – Гарри ответил сначала сове, поскольку она была ближе, и погладил ее по перьям. Затем он сел за стол и посмотрел на вторую птицу. – Раманду, спасибо, что был внимателен к переживаниям нашей гостьи. Но я заметил, что на твой подставке для книг открыта Матильда. Раманду защебетал и вспорхнул обратно на жердочку, где продолжил чтение рядом с Архимедом. - Теперь мисс Грейнджер, - наконец, Гарри полностью переключил внимание на девочку. – Потрудитесь рассказать мне, что произошло? – мягко попросил он. – Вы не обязаны, конечно, но это может помочь. Если вы не знаете, как говорить со мной об этом, я могу позвать кого-нибудь, с кем вам будет комфортно, - продолжил он. Девочка склонила голову над желе, и Гарри воспользовался паузой, которую она взяла на обдумывание того, что хочет сказать (и, возможно, кому сказать), чтобы отыскать в широком ящике письменного стола ее личное дело среди многих других. Оказалось, что день рождения мисс Грейнджер прошел в начале учебного года, очень суматошное время. Вдобавок ко всему, девочка, должно быть, очень переживала из-за разлуки с родителями-маглами и не могла отправлять им письма, поскольку у нее не было совы. Из примечаний от учителей Гарри узнал, что в школе она не успела завести много друзей. Возможно, даже ни одного. Должно быть, в последнее время Гермиона чувствовала себя очень одиноко. - Рон Уизли хулиган, - наконец, заявила девочка. - Он что-то сказал? Или сделал? Она фыркнула. - Назвал меня выскочкой и заучкой, которую никто не любит, - девочка вытерла глаза, хотя на ее щеках в этот момент и не было слез. – А после вашей речи он сказал, что у меня не было права присоединяться к тостам ни за павших, ни за выживших, потому что я ничего не знала о мире магов, когда шла война. Девочка всхлипнула, и Гарри протянул ей платок. - Спасибо, - поблагодарила она, сморкаясь и снова вытирая глаза. Она не стала возвращать платок. Очевидно, он ей еще пригодится. – Я ожидала чего-то подобного от Малфоя из Слизерина. Он один из «слишком чистокровных снобов», как называет их мистер Майк. Гарри улыбнулся. Мистер Майк. Не мистер Джексон и, конечно же, не профессор, и Гарри был уверен, что Майк пытался убедить детей не называть его даже «мистер». Просто Майк. Нанимая его, Гарри знал, что это хороший ход. Просто пусти в Гриффиндор парня с зелеными волосами, собранными в шипы, и все. - Я знаком с терминологией Майка, - сказал Гарри с легкой усмешкой. – Значит, вы не ожидали подобного отношения со стороны ученика с вашего факультета, - предположил он. Гермиона покачала головой. - Я привыкла к тому, что меня обзывают и дразнят, - призналась она. – Потому что я пытаюсь быть лучшей в учебе, у меня вьющиеся волосы и выпирающие зубы. Но чтобы мне говорили, что я не имею права поминать погибших людей, потому что ничего не знала… - она замолчала. Гарри молча ждал, выражая Гермионе поддержку просто тем, что не возражал. - Мой дедушка воевал во Второй мировой войне и погиб на ней, поэтому я никогда его не знала. Каждый год в День памяти погибших я ходила с родителями к мемориалу, на котором высечено его имя. Дорога туда занимала несколько часов, но мы всегда ездили, и папа позволял мне надеть дедушкины медали. В этом году я буду в школе в День памяти павшим, и это… - девочка замолчала и снова высморкалась. - Если вы хотите, мисс Грейнджер, вы можете быть освобождены на весь день. Раманду перенесет вас домой к родителям, и вы сможете посетить службу и вернуться до комендантского часа, - предложил Гарри, взглянув одним глазом на феникса. Услышав свое имя, птица подняла голову и кивнула, прежде чем вернуться к книге. - Серьезно? – карие глаза Гермионы засияли. - Да, - подтвердил Гарри. – Вам очень повезло, что в этом году День памяти павших выпал на субботу, мисс Грейнджер, - добавил он сурово. – Я бы не смог дать подобного разрешения, если бы речь шла об учебном дне, и я не думаю, что мы сможем повторять это на регулярной основе, - тон Гарри ясно давал понять, что подобного не повторится. - Я понимаю, - Гермиона кивнула. – Я бы не хотела пропускать занятия. Гарри улыбнулся. - Вам нравятся уроки, мисс Грейнджер? Я знаю, кое-что вас расстраивало некоторое время назад. - О, они замечательны! – воскликнула Гермиона, улыбаясь. - Я волновалась, что буду скучать по обычным урокам, но теперь вы внесли в программу Хогвартса все магловские предметы! Я смогу получить «отлично» и «превосходно» и поступить в университет после Хогвартса. - Да, вы действительно наслаждаетесь учебой, мисс Грейнджер, - засмеялся Гарри. – Я рад за вас. Думаю, теперь я могу позвать Майка, чтобы он проводил вас до гостиной Гриффиндора, м? Гермиона вжалась в свое кресло. - Вам не нравится Майк? – обеспокоенно поинтересовался Гарри. - Нет! Майк великолепен! – быстро возразила девочка. – Просто я не хочу возвращаться. У меня нет ничего общего с девочками, с которыми я живу в комнате, и, к тому же, Рон… - Ах. Ну, я могу предложить вам несколько советов, касаемо мистера Уизли. Просто расскажите его братьям о том, что он – чистокровный сноб. Не Перси, конечно. Майк рассказывал мне, что он и сам пример снобизма, но над этим мы еще поработаем. Я имею в виду близнецов Уизли. Для вас они превратят его в канарейку или во что-то еще, и вы можете передать, что я дал им на это отмашку. В конце концов, братья постоянно задирают друг друга, и это не является издевательством. Просто то старшие, то младшие постоянно действуют друг другу на нервы. - Не знаю. У меня нет ни братьев, ни сестер, - хихикнула Гермиона. - У меня тоже, - улыбнулся Гарри и продолжил шепотом. – Но так во всех книгах пишут о братьях и сестрах. Они любят друг друга не меньше, чем любят выводить друг друга из себя. Теперь можно позвать Майка? – спросил он снова. Гермиона кивнула. - Спасибо, директор, - застенчиво произнесла она, улыбаясь. - Я просто делаю свою работу, мисс Грейнджер, - Гарри покачал головой. – И еще один совет напоследок. Гермиона кивнула. - У вас всех, девочек с Гриффиндора, есть что-то общее. Сделайте усилие и найдите или создайте что-то, чем можно будет поделиться с другими, - произнес Гарри и позвал Майка, не дожидаясь ответа Гермионы.