Deep bond

— Где это мы?       Ичиго больше не чувствует ни усталости, ни тяжести, он стоит в коридоре с множеством закрытых дверей по обе стороны. Коридор кажется бесконечным. — В твоей голове, где же ещё, — отвечает Заэль.       Ичиго переводит на него взгляд и вздрагивает, Заэль… изменился.       Кожа стала бледнее, черты лица — острее и резче. Очки в модной розовой оправе исчезли, а человеческие глаза превратились в большие фасеточные чуть выпуклые глаза насекомого. Словно два прожектора они горят тёмно-оранжевым огнём с красными прожилками, вызывая оторопь и мурашки по коже. Глаза, с помощью которых Заэль видит много больше чем кто-либо.       На макушке появились два длинных усика, как у бабочки, чувствительные, словно локаторы.       Руки удлинились, особенно пальцы, их Ичиго уже видел раньше — длинные острые шипы, которые Заэль без труда погружает прямо в мозг сквозь плоть и кости.       Вместо ног… змеиный хвост? Нет, у змей тело сплошное, покрытое чешуйками, а тут делится на сегменты, как у гусеницы, и покрыто короткими щетинками тонкими, но жёсткими и наверняка такими же чувствительными, как и усики на голове. Само тело чёрное глянцевое, а щетинки ядовито-красные, кажется, одного лёгкого прикосновения к ним будет достаточно, чтобы упасть замертво.       Брр! Ичиго кривится, он никогда не видел эту ипостась Заэля и татуировки его зверя на теле тоже не видел. Ичиго не любит насекомых, но решает, что этот червяк не страшнее паука Ннойторы. — Ты что какой-то слизняк? — пренебрежительно спрашивает он. — Пф! — фыркает Заэль, и вдруг из-за спины у него появляются крылья.       Это не птичьи крылья и не кожистые тяжёлые крылья летучей мыши Улькиорры. Они узкие, но очень длинные, тонкие и лёгкие как паутинка, почти прозрачные, напоминающие крылья стрекозы или бабочки. Они красивые… пока не открывают глаза. Да, чёрт… На каждом крыле открывается по три больших глаза таких же оранжево-красных, как на лице. Это выглядит пугающе. И завораживает.       Спектр горит на полную, очень богатый и насыщенный, в этой ипостаси виден каждый цвет, но преобладает оранжевый. Обычно Заэль прячет свой спектр, Ичиго впервые видит его так ясно. — Ладно, это впечатляет, — сдаётся Ичиго, завороженно разглядывая крылья. Кажется, что каждый глаз на них видит его насквозь.       Заэль яркий и дерзкий, словно ядовитое насекомое или экзотический цветок, в сердцевине которого скрывается хищная натура.       Может, он не так силён, как остальные члены Эспады, но его эмпатия и способность заглянуть в чужой разум несомненно выше чем у кого бы то ни было. — Так то, — удовлетворённо фыркает он и складывает крылья за спиной. — Мы внутри моей головы? — переспрашивает Ичиго, снова уставившись взглядом в бесконечный коридор с бесконечными дверьми. — В твоём хранилище памяти, если быть точным, — поясняет Заэль и делает шаг ближе к Ичиго. Хотя «шаг» здесь слово неверное. А что тогда? Поползновение? Вряд ли Заэлю понравится такая формулировка. Благодаря своим щетинкам, он передвигается быстро бесшумно и плавно, но на человеческий шаг это совсем не похоже. — Ты же хотел выяснить, куда делись три дня твоей жизни. Вот, — Заэль машет рукой с длинными пальцами-шипами в бесконечный коридор. — Пока твой демон занят, ты можешь посмотреть.       Демон? — Чёрт! — вскрикивает Ичиго. — Пантера! Верни меня назад в пустошь! Сейчас же! — Ну уж нет, — качает головой Заэль, — я не полезу в драку двух разъярённых зверей. Да и ты там ничем не поможешь, этой кошке против Разрушителя долго не протянуть. — Но я не хочу этого! — кричит Ичиго и выбрасывает руки, чтобы схватить Заэля за грудки, но тот отползает настолько шустро, что едва улавливает глаз. — Не надо так нервничать, — если бы у фасеточных глаз Заэля были веки, он непременно закатил бы глаза от воплей глупого мальчишки. — Ты сам просил устранить её, разве не об этом ты умолял стоя передо мной на коленях?       Ичиго сокрушённо опускает руки. Заэль прав. Всего несколько минут назад он ползал перед Заэлем на коленях, умоляя вытащить непокорную кошку из его головы. Но ведь тогда он ещё не знал… — Я передумал, — говорит он и ненавидит себя за предательскую дрожь в голосе. — Прости, — пожимает плечами Заэль, — отмотать назад не получится, ты просил устранить Пантеру и вернуть твои воспоминания, я сделал. — Она погибнет? — Да, — без намёка на сожаление отвечает Заэль. — И я бы на твоём месте поторопился, пока твой Разрушитель не вернулся.       Ичиго не реагирует, не может и пальцем шевельнуть, вся его выдержка уходит на то, чтобы не заорать. Чувство вины сжигает его изнутри. Он совершил огромную ошибку. — Тц! Да перестань! — теряет терпение Заэль. — Она всё равно никогда не стала бы твоей, этот зверь принадлежит Джагерджаку, но и вернуть его ты тоже не смог бы. Я уже говорил, внутреннее пространство Гриммджоу уничтожено, все его меридианы повреждены. — Не надо, — просит Ичиго. — Он жив до сих пор только благодаря инициации, вы слишком долго и часто обменивались кровью, — проигнорировав его, безжалостно продолжает Заэль, — и ты не хуже меня знаешь, что его дни сочтены… — Хватит! Замолчи! — О, я могу замолчать, но это ничего не изменит. Джагерджака убил ты, а не я, — Ичиго сжимает зубы, — и вместо того чтобы утопать сейчас в жалости к себе, тебе следует забыть о Пантере, вернуть свои чёртовы воспоминания и выяснить, где Джагерджак сейчас, чтобы по крайней мере успеть увидится с ним в последний раз!       Обычно голос Заэля звучит высокомерно и насмешливо, словно он ничего в этой жизни не воспринимает всерьёз, но сейчас он говорит все эти жестокие слова со злостью и нетерпением, не ради злорадства, а чтобы привести в чувства надоедливого мальчишку. Кроме того, он прав. В каждом слове.       Ичиго не думал, что Заэль может быть таким. Помимо жесткости в его голосе звучат тщательно скрытые печаль и сожаление. Быть может, когда-то Заэль тоже потерял кого-то близкого. И не успел попрощаться…       Ичиго делает вдох, возвращая самообладание. Мысль о том, что он больше никогда не увидит Гриммджоу живым, уничтожает его и в тоже время придаёт сил, заставляет взять себя в руки и начать действовать. — Что я должен делать? — твёрдо вскинув подбородок, спрашивает он смело глядя в нечеловеческие глаза Заэля. — Другое дело, — хитро скалится тот, Ичиго замечает, что зубы у него во рту тоже нечеловеческие. — Всё просто, найди нужную дверь и посмотри, твои потерянные воспоминания за одной из них.       Точно. Ичиго уже делал это, когда был в разуме Нэл, но тогда он просто открывал случайные двери и ему повезло. Он снова всматривается в бесконечный коридор. Дверей здесь тысячи, чтобы заглянуть за каждую уйдёт, пожалуй, вся жизнь, а времени чертовски мало, если Заэль прав, то как только Разрушитель расправится с Пантерой, он вернётся сюда, и Ичиго совсем не уверен, что сможет ему противостоять. — Но их здесь тысячи, как мне найти нужную? — Святой Кенпачи! — если бы мог, сейчас Заэль снова закатил бы глаза. — Чем ты занимался в Сейрейтее всё это время? Трахал Джагерджака?! И куда только смотрит Шихоин, если ты не знаешь элементарных вещей!       Ичиго выгибает бровь и кривит губы, мол, объясняй уже, не тяни резину. — Каждая дверь эмоционально окрашена, как наши спектры, каждое воспоминание вызывает у тебя какие-либо эмоции, но если ты не помнишь, то и эмоций не испытываешь. Просто найди «пустую» дверь. Или провалы в памяти у тебя явление частое?       Ичиго качает головой. — Ты тоже их видишь? — Свои, конечно, — отвечает Заэль, — твои — нет, я же не знаю, что ты там чувствуешь. Ну… почти.       Заэль несомненно лукавит, возможно, он не может знать, что чувствовал человек в тот или иной момент, но эмоции человека рядом с собой он видит кристально ясно. Ичиго это понимает и решает, что так даже лучше — пусть в его эмоциях разбирается Заэль, раз уж сам он ни черта не может с ними совладать. — Отлично, мы пришли к согласию, — словно прочитав мысли Ичиго, кивает Заэль, — а теперь ищи чёртову дверь!       Ичиго глубоко вдыхает, сосредотачивается и вспоминает, как Шихоин и Кискэ учили его смотреть не глазами. И действительно спустя некоторое время одинаковые на вид двери постепенно приобретают разные оттенки, с каждой секундой становясь ярче; теперь Ичиго может точно определить цвет каждой из них. Всё что ему нужно, это идти по коридору, пока не наткнётся на пустую.       И справа и слева двери нежно-голубые кристально чистые, как ясное небо в ласковых лучах солнца — его детские воспоминания — счастливая беззаботная жизнь в любящей семье.       Ичиго ускоряет шаг. Заэль, словно тень, бесшумно следует за ним, шустро перебирая щетинками.       Ичиго спотыкается, наткнувшись взглядом на дверь цвета грозовой тучи, густого антрацита перетекающего в угольно-чёрный.       Откуда эта дверь здесь, посреди идеально голубых?       Ичиго замирает, он знает, какое воспоминание за этой дверью — день, когда умерла мама, тогда закончилось его безоблачное детство. Ему чертовски хочется заглянуть внутрь. Вспомнить, снова увидеть свою маму. Попрощаться… — Это не та дверь, — шепчет позади Заэль. Он не видит цвета, но эмоции мальчишки, как на ладони. Заэлю сострадание вовсе не чуждо, просто, он не желает тратить на это драгоценное время. — Идём дальше.       Ичиго медленно отворачивается от двери и продолжает идти вперёд. Заэль прав, сейчас совсем не время для подобных воспоминаний.       После этой двери цвета других приобретают оттенок синевы и каждая становится чуточку темнее предыдущей, пока изначальный нежно-голубой не превращается в яркий насыщенный синий цвет его спектра, в то время, когда он попал в Сейрейтей. И вот дальше… О-о, целая радуга. А уж сколько здесь алого! Загляни за любую и получишь полный вагон горячей страсти и ненависти. Всегда слишком много и всегда недостаточно.       Чем дальше, тем насыщенней становятся цвета, синий и алый смешиваются, превращаясь в глубокий фиолетовый. Ичиго не останавливается, он точно знает, что за каждой.       Среди всего этого буйства красок словно грязная клякса, словно могильная плита выделяется совершенно чёрная дверь.       Что за ней? Что за воспоминание окрашено такой тьмой? День, когда он убил Вейла? Или Улькиорру? День, когда Гриммджоу едва не умер? Нет, такой черноты не могло быть даже тогда. Тогда что? — У нас нет на это времени, — нетерпеливо напоминает Заэль. — Я не знаю, что за ней. — Не то, что ты ищешь, — Заэль кладет руку с пальцами-шипами Ичиго на плечо, — идём дальше. — Нет, стой! Я хочу знать, что там.       Заэль издаёт тяжёлый вздох. Ичиго протягивает руку и берётся за ручку. Осторожно открывает дверь. … Я люблю тебя! — выпаливает Гриммджоу совершенно не думая, неожиданно, похоже, даже для себя. Слова сами слетают с губ, опережая его мысли. *       Ичиго хмурится, он помнит тот день. Тогда они говорили о чувствах, и Гриммджоу был очень открыт и откровенен. После они занимались любовью. Это была близость в прямом и переносном смысле. Едва ли не лучший их раз.       Но почему это воспоминание окрашено в чёрный? — Мм! — раздаётся из-за спины.       Заэль! — Чёрт! — Ичиго захлопывает дверь. Показывать столь интимные подробности постороннему он желанием не горит. — Идём дальше, — на удивление, Заэль не ехидничает.       Двери сменяют друг друга. Цвета с каждым шагом становятся темнее, но чёрных больше не попадается.       Почему? Почему, чёрт возьми?! Что такого тогда случилось?       Ичиго не может перестать думать об этом. Тогда Гриммджоу впервые открыто признался ему в любви, так разве это не должно быть хорошим воспоминанием? — Боже, как же ты эгоистичен, мальчик! Противно даже мне, — вдруг говорит Заэль. — Эгоистичен? — Ичиго останавливается, поворачиваясь к Заэлю. — Почему? Я… я не ответил ему тогда, но… он же и так знает. — Кто сказал? — Заэль чуть наклоняется, впиваясь в Ичиго взглядом своих отвратительно ярких нечеловеческих глаз. — Ты даже сам не знаешь, так откуда же знать ему. — Я не… я знаю! — протестует Ичиго. — Не знаешь. Иначе ты ответил бы, разве нет?       Ичиго уже не первый раз задумывается о том, почему же он ни разу не ответил. Неужели то что он чувствует к Гриммджоу совсем не то же самое, что Гриммджоу чувствует к нему? Этого не может быть! — Почему ты решил, что я не знаю? — спрашивает Ичиго. — Потому что я в твоей голове, — невозмутимо отвечает Заэль. — Так и как же тогда? — раз он думает, что знает, то пусть объяснит, решает Ичиго.       Заэль только фыркает и подталкивает Ичиго вперёд: — Позже. Ищи дверь.       Ичиго недовольно разворачивается и продолжает идти. Он совершенно запутался. Что такое знает о нём Заэль, чего он сам не знает? И почему эта чёртова дверь такая чёрная?!       Погрузившись в свои мысли, Ичиго не замечает, что радуга дверей закончилась. Теперь вокруг него только тяжёлый фиолетовый с густой серебристой дымкой. Что ж, неудивительно, из последних событий его жизни какое не возьми — сплошной отстой. Странно то, что Ичиго не очень-то парится по этому поводу. Впрочем…       Стоп! Посреди фиолетовой ленты зияет дыра. Вот она — неокрашенная пустая дверь. — Я нашёл, — говорит он. — Тогда давай посмотрим, — подталкивает Заэль.       Ичиго колеблется пару секунд — вдруг там что-то, чего лучше не помнить. — Почему ты мне помогаешь? — вдруг спрашивает он. — Пф, — фыркает Заэль, — мне интересно, — просто отвечает он, но Ичиго чувствует что-то ещё в его голосе, во взгляде, быть может, Заэль действительно знает что-то, чего не знает он сам.       Выдохнув, Ичиго открывает дверь. И оказывается дома.       Ичиго просыпается от странного чувства внутри. Кажется, он спал всего пару часов. Он давно отвык ложиться так рано, но Гриммджоу больше не может всю ночь гулять по клубам, пить и трахаться. Вместо этого он засыпает рано и доверчиво прижимается к Ичиго, потому что постоянно мёрзнет.       Ичиго смотрит в его лицо, разглядывает бледную кожу и постоянные синяки под глазами. Даже такой он красив, но…       Ичиго осторожно выбирается из объятий любовника, стараясь не разбудить. Жарко. Хочется пить. Вода совершенно не утоляет жажду. Наверное, нужна не вода — решает Ичиго. В холодильнике теперь всегда есть небольшой запас крови. Он рвёт пакет и кривится после первого же глотка — холодная гадость! Он ненавидит вкус крови, конечно, не тогда когда она прямо из «источника».       Кровь, как и ожидалось, не помогает.       За окном моросит мелкий дождь. Капли медленно стекают по стеклу. Тоска. Ичиго опускает жалюзи. Он слоняется по квартире, не находя себе места. Сна ни в одном глазу. Может, разбудить Гриммджоу, тогда они смогут поболтать. Но сможет ли Ичиго ограничиться только разговорами?       Он вспоминает, как несколько часов назад трахнул Рируку прямо в машине, как она наигранно стонала, скакала и извивалась на нём. Ему было хорошо. И дело не в том, что Рирука ему нравится — совсем не нравится. И не в недостатке секса, ну, его стало гораздо меньше чем раньше, но дело не в этом. Они сделали это в машине, посреди улицы, где их в любой момент могли застукать. Пусть у «Maserati» тонированные стёкла и хорошая звукоизоляция, шанс быть пойманными существовал. Ичиго понравилось это чувство. Нет, не так, он скучает по нему. Делать, что-то… запретное. И вдвойне запретное, потому что Гриммджоу ему запретил.       Ичиго всегда был правильным парнем — послушный сын, верный друг, терпеливый напарник. Гриммджоу напротив — нарушитель. Ичиго всегда одёргивал его, пытался контролировать, но в итоге всё равно ввязывался в каждую авантюру. И ему это нравилось. Дьявол, он скучает по временам, когда Гриммджоу нарушал запреты, плевал на правила и клал на моральные нормы. С ним было весело. Обида и злость на безрассудное, а порой просто отвратительное поведение напарника меркли перед чувством значимости. Ичиго нравилось быть особенным — единственным, чьё мнение не безразлично Гриммджоу, единственным, к кому он каждый раз возвращался. Ичиго хотел изменить его, приручить и в то же время не хотел никаких изменений. Ему всегда нравилось их противостояние.       Так что же теперь, а?       Он трахнул девицу прямо в драгоценной тачке Гриммджоу и уверен, что напарник догадался об этом, но… ничего не сделал. Просто промолчал. И в тот раз с курьером, подулся несколько часов для вида и всё. Прежний Гриммджоу непременно отомстил бы, как минимум устроив оргию.       Ичиго вдруг понимает, что чувство, которое не даёт ему покоя — неудовлетворённость.       Небеса, разве он не этого хотел, чтобы Гриммджоу изменился, чтобы поплатился за былые обиды, чтобы стал терпеливым, преданным и любящим?       Получается, что нет.       Ичиго хочется разбудить его прямо сейчас, встряхнуть и велеть немедленно стать прежним, ну… прежним эгоистичным мудаком. Ему хочется вернуться в отношения, где Гриммджоу делал что хотел, а Ичиго делал то, что хотел Гриммджоу. Небеса, кажется, он нездоров. Неужели всё, что его так притягивало в Гриммджоу, это лишь натура обаятельного мерзавца? Этого не может быть! Но, глядя на спящего любовника сейчас, он больше не видит человека, которого встретил два года назад, и чувства кажутся совсем другими.       Когда всё изменилось? Когда он узнал, что Гриммджоу умирает? Нет. Раньше. Когда забрал Пантеру? Тоже нет. Когда же? Когда же был этот переломный момент? И был ли он вообще?       Дерьмо. Ему надо проветриться. Избавиться от бредней в голове. Он бросает на Гриммджоу виноватый взгляд, хватает ключи от машины и выходит за дверь.       Ночное шоссе успокаивает. Ичиго нравится скорость, нравится слушать шорох колес по влажному асфальту и мерное урчание двигателя — словно тихая мелодия. И ничего больше. Его советчики молчат. Очень странно, учитывая, что обычно они набрасываются как стервятники, стоит ему начать рефлексировать. Не к добру это.       Дорога убаюкивает и он уже собирается вернуться домой, когда замечает, что машина позади едет за ним довольно давно. Учитывая, что он катается без цели и какого-либо направления посреди ночи, это странно.       Неужели агенты?       Ичиго не очень-то удивлён, но решает проверить наверняка. Он сворачивает с пути домой и едет в квартал красных фонарей. Машина неотступно следует за ним. Бля, хоть бы маскировались для приличия, такую откровенную слежку заметит даже слепой.       Ичиго возмущён. Он просто вышел прокатиться, отвлечься, он что не имеет на это права?! Его бесит Сейрейтей с его порядками и Шихоин с вечным недоверием и желанием всё контролировать. Как она ещё только камеру не поставила над его кроватью?       Ичиго прибавляет скорость. Агенты не отстают. Что они хотят увидеть? Как он впадает в безумие и потрошит младенцев по приказу Айзена? Пф!       В голову сама собой приходит идея их проучить, и он хитро ухмыляется, наблюдая за преследователями в зеркало заднего вида. Хотят шоу, что ж, он им покажет!       Он выбирает самый захудалый бордель во всём квартале, шлюхами здесь разит, наверное, за километр. Паркуется и ждёт, когда подъедут его соглядатаи. Не проходит и пяти минут, как преследователи останавливаются в паре машин от него.       Ичиго идёт в бар. Гей-бар. Так-то интереснее. Впрочем, в таких заведениях клиенту предоставят хоть козу, только плати. Садится за стойку и, не глядя на бармена, просит налить текилы.       Уже через две минуты к нему прилипает парень, предлагая себя на блюдечке. Он абсолютно обдолбан, скорее всего вампирской кровью или ещё бог знает чем, а помятый вид говорит, что его только безжалостно отымели и не один раз — то что надо.       Ичиго опрокидывает вторую стопку, обнимает парня и идёт с ним на улицу. Парень еле переставляет ноги. Они направляется прямиком к машине агентов. Те до последнего делают вид, что ничего не замечают, но когда Ичиго стучит в стекло, притворятся становиться бесполезно.       Иккаку и Юмичика — сладкая парочка — лысый грубиян и хвастливый павлин, как же Ичиго повезло, он их терпеть не может. — Куросаки? — опуская стекло, Юмичика старательно изображает удивление, — что ты здесь делаешь?       Иккаку сидит за рулём и тоже строит невинную рожу, будто совсем не ожидал встречи. — Привет, ребята, — весело говорит Ичиго, словно не было никакого преследования, — пришли развлечься? — А?.. — Юмичика зависает, с ужасом оглядывая грязный фасад бара и непристойную неоновую вывеску очень похожую на мужское хозяйство. — А, да. Да, точно. Выпить, развеяться, — лепечет Юмичика с притворной улыбкой. — Какое совпадение, — широко и коварно улыбаясь, кивает Ичиго, — я тоже. Ну, раз уж мы встретились, может, зависнем вместе, вы, я и мой новый друг… Как тебя зовут? — спрашивает он парня, висящего на его плече. Вместо ответа тот наклоняется и блюёт себе прямо на кроссовки. Упс!       Юмичика кривится и прикрывает нос рукой, кажется, он сам готов блевануть от отвращения. Иккаку устало трёт блестящую лысину.       Ичиго и самому противно, но чего не сделаешь ради веселья. Видели бы эти придурки свои перекошенные рожи. Он готов об заклад биться, что ни один из них никогда не был в подобном заведении, не считая, быть может, рабочих моментов, и уж точно никто из них не был в постели со шлюханом. Впрочем, пару лет назад Ичиго тоже не смог бы представить себя в подобном месте. Или с мужчиной. Даже с таким шикарным как Гриммджоу. — Соглашайтесь, ребята, будет весело, — кося под дурачка, упрашивает он и подтягивает ближе своего нового «друга». У парня по подбородку текут слюни, не ясно, в сознании ли он вообще. — Мы, уже собирались… домой, — наконец совладав с собой, выдавливает Юмичика, — давай в следующий раз. — Очень жаль, — притворяется расстроенным Ичиго, но тут Юмичика вынимает козырную карту. — А где Джагерджак? — Он дома, отдыхает, — после трех секунд паузы напряжённо отвечает Куросаки и сразу чувствует укол вины за то, что снова оставил Гриммджоу одного. — Ну да, он же теперь вне игры, — с ехидцей в голосе соглашается Юмичика.       Ичиго сжимает зубы и едва заметно кивает. — Ну ладно, пока, ребята, — говорит он и наблюдает, как Юмичика закрывает окно. — «Катитесь!»       Теперь им придётся отъехать хотя бы для вида, но за это время Ичиго успеет прыгнуть в «Maserati» и скрыться. Просто из вредности. Однако… — Вот же педики, мать их, не стыда ни совести. Трахаются со всеми подряд. М-да, Джагерджак воспитал себе достойную замену. — И не говори.       О-ох, лучше бы Ичиго этого не слышал! Но у него хороший слух, а у служебной машины плохая звукоизоляция.       В его глазах мгновенно вспыхивает кровавая пелена гнева.       Да что они знают об их отношениях?! Об инициации? Чувствовали ли они когда-нибудь, как всё чем ты являешься вдруг начинает принадлежать кому-то другому, а потом — БАЦ и просто исчезает, оставляя одни лишь сомнения.       Ичиго отталкивает повисшего на нём парня, тот падает на асфальт как мешок с дерьмом, и хватается за ручку двери уже тронувшейся машины.       Дверца распахивается, Ичиго хватает Юмичику за грудки и одним сильным рывком вытаскивает наружу. Иккаку ударяет по тормозам и выскакивает на улицу со своей стороны. — Что ты только что сказал?! — рычит Ичиго, хватает опешившего агента за горло одной рукой и с силой прикладывает о бок автомобиля. — Эй, Куросаки! — Иккаку держит наготове пистолет с депрессантом. — Успокойся. Мы знаем, с Джагерджаком у тебя особые отношения. Остынь, мы не имели в виду ничего такого! — Да-а, особые, — медленно проговаривает Ичиго, переводя застывший ледяной взгляд на Иккаку, — настолько, что вам никогда не понять, — он продолжает легко удерживать Юмичику одной рукой, словно тот тряпичная кукла не более. — Отпусти моего напарника сейчас же, не заставляй меня стрелять в тебя!       Ичиго усмехается, мол, стреляй, мне-то что. Он с лёгкостью остановит проклятый дротик.       Юмичика начинает хрипеть от недостатка кислорода, он отчаянно цепляется за удерживающую его руку, но Ичиго, кажется, этого даже не замечает.       Иккаку нажимает на курок. Дротик с капсулой зависает в нескольких сантиметрах от лица Ичиго, а потом разворачивается в воздухе и летит обратно останавливаясь в миллиметре от сонной артерии Иккаку. — Куросаки, успокойся, — Иккаку сглатывает и опускает оружие, ему совсем не хочется пускать слюни в асфальт. М-да, для этого монстра нужно что-то покруче парочки рядовых агентов — решает Иккаку. Сейчас надо отступить, грубой силой это чудовище не одолеть. — Извини нас, пожалуйста, — примирительно говорит он. — Извини?! — не верит своим ушам Ичиго. Они преследовали его, оскорбили, навели на него пушку, и хотят отделаться простым «извини»?! Ну уж нет! — Что с вами такое ребята, не любите педиков?!       На секунду Иккаку теряется, что сказать, не то чтобы он был гомофобом, но и радости при виде двух мужиков никогда не испытывал. Эта заминка выбешивает Ичиго ещё сильней. Какого хрена они ещё не упали на колени и не облизывают его ботинки?! Он уже собирается выбить из них всё дерьмо, как вдруг в голову приходит другая идея, куда более коварная. Он зловеще ухмыляется и разжимает хватку на шее Юмичики, тот едва ли в сознании сползает к его ногам. Дротик с депрессантом тоже падает на асфальт, и Иккаку спешит помочь напарнику.       Ичиго отступает на шаг. Смотрит на них обоих, гипнотизирует взглядом, словно змея. — Эй ребятки, — говорит он странным не своим голосом, привлекая внимание обоих агентов, — посмотрите-ка на меня! Сейчас вы двое снимете номер в ближайшем мотеле и будете трахаться там, пока не сдохнете, ясно?!       Юмичика и Иккаку, словно зомби, смотрят Ичиго в глаза. Синхронно кивают и поднимаются на ноги. Вместо того, чтобы сеть в машину и убраться побыстрее, они шаг в шаг направляются к мотелю через дорогу.       «А-ха-ха, это будет забавно,» — Ичиго провожает их глумливым взглядом. — Кто из вас кто, разберетесь по ходу и помните, вы за безопасный секс! — кричит им в след.       Вот же! Он понятия не имеет, как это сделал, он не умеет толком использовать внушение, но сейчас ему всё равно. Это было чертовски весело.       Где-то у его ног возится и кряхтит парень из борделя. Ичиго смотрит на него сверху вниз как на навозного жука, а впрочем… на что-нибудь сгодится.       Он разворачивается и идёт назад в бар. Пора повеселиться по-взрослому.