Великая сила любви

      Том Реддл не любил приют миссис Коул по многим причинам и боялся, что ему не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы перечислить все причины его нелюбви к месту, где он родился и вырос.       Одна из причин, разумеется, — это миссис Коул. Старая карга, которая ненавидела Тома больше всех остальных детей и не раз высылала врачей из психлечебницы. Том запомнил на всю жизнь, что врачи носят белые халаты и носят с собой чемоданы, обтянутые черной кожей. Врачи были холодными как снег, совершенно безразличными и безликими. Профессора из психушки тоже приходили в белых халатах, поэтому при встрече с Дамблдором Том очень испугался, думая, что это новая уловка в психушке — чтобы обследовать его, либо вколоть транквилизатор.       Том знал, что на его имя у Миссис Коул есть толстая папка, заполненная бумагами, справками, замечаниями, карточками. И тот Том, который лежал у нее либо на столе, либо в ящике стола, однозначно был хуже, чем он есть на самом деле. И куда чаще живого Тома мозолил миссис Коул глаза.       Директриса всегда старалась обходить спальню Тома и говорила обычно кому-нибудь из работниц приюта извещать Тома о подъеме, приемах пищи и времени отхода ко сну. Том подумал, что и в этот раз миссис Коул отправила бы к Тому кого-нибудь из девушек, но видимо, пала жертвой обаяния этого странного Альбуса Дамблдора и не успела. Впервые в жизни Том видел её трезвой и на пороге своей комнаты.       Миссис Коул — каменная женщина без сердца: она хотела, чтобы дети не воспринимали её как мать или мачеху, и никогда не подавала волю на такое поведение своим работницам, молодым девицам, испытывающим жалость к сироткам.       Дети здесь жили будто бы отдельно, какого бы возраста они не были. От самых маленьких до самых старших, они были для Коул безликой серой массой, кто-то бритоголовый, а кто-то со строгим узлом на голове. И миссис Коул лишь отдавала указы, что делать, обеспечивала детям все самое необходимое: кров, еду и одежду, минимум игрушек, устраняла конфликты, но никогда никого из детей не выделяла, не ласкала ни рукой, ни словом. Она также никогда не отмечала дни рождения детей, только общие праздники. И Новый Год она ненавидела по той причине, что в этот день родился Том Реддл, буквально за пару часов до наступления нового года.       Том Реддл не знал, когда появился на свет, кто его мать и отец, живы ли его родственники, почему они не приходят к нему, Том не знал. Он только знал, что его мать пришла в приют и родила Тома прямо здесь, а потом умерла. Том ненавидел эту историю — как его мать могла прийти в это ужасное место, оставить его здесь и умереть? Вся история жизни Тома началась с этого отвратительного приюта. Однако, он ещё помнил времена, когда был директором мистер Коул.       Он-то был мягче и сердечнее своей жены и выделял некоторых детей из общей массы. Мистер Коул мог кого-то потрепать по волосам, а кому-то выдать конфетку или печенье, сказать ласковое слово, навещал больных детей и даже иногда сам заботился о них, если требовалось. На тот момент Брунгильда Коул была лишь заместительницей своего мужа, бухгалтершей. И уже тогда она уже высказывала своему мужу, что подобное поведение мистера Коула неправильное, что кого-то из детей выделяют. После смерти мужа Брунгильда Коул превратилась в миссис Коул, и правила в доме стали другими — никто из детей больше не выделялся никак. Они все стали серой массой, живущей под опекой миссис Коул и её работниц в белых накрахмаленных фартуках. Из дома будто бы выкачали остатки радости, в нем навечно поселился траур после смерти мистера Коула, дававшего хотя бы какие-то крошки любви и надежды.       Какие-то деньги миссис Коул тратила на херес, Том часто чувствовал этот запах в её шлейфе, но не мог объяснить что это. От работниц приюта пахло только мылом, кашей, иногда грязной водой и средством для натирания полов.       Том не любил приют, кроме своей комнаты. Но даже здесь он не мог находиться в абсолютной безопасности, наедине с самим собой. К нему в комнату врывались без стука, трогали без спроса его вещи и даже могли обшмонать, перед этим вытолкав из комнаты взашей. Его комната выходила окном на рабочий район Лондона, здесь кончики башен костелов, крыши домов царапали небо и рассекали его острыми углами. Кровать была жесткой, и одеяло не грело Тома по ночам. Мебель была очень старой — явно ещё с времен прошлого века. А от использования мебели в приюте, зная, какими аккуратными могут быть дети, она была изрядно обшарпана и исцарапана. Более менее хороший вид имел платяной шкаф, ни у кого в спальне таких не было, но Том был особенным ребенком, и ему досталась комната, которая раньше служила кладовкой. Старый шкаф оттуда выносить было некому, и его оставили. Том прятался в шкафу, когда хотел побыть один, когда боялся грозы. В шкафу воздух пах по-другому, старостью, деревом и пылью. Шкаф скрипел и издавал жуткие звуки, но никогда не пугал Тома этим.       Том куда больше боялся людей, чем предметов. Люди были злыми, каменными и холодными куда чаще, чем вещи. Люди имеют глаза и язык, а это может ранить куда больнее, чем лезвие самого острого ножа. Особенно детские слова, сказанные вовсе не от большого ума. И бесчувственность старших, их нежелание разбираться, кто действительно прав, а кто — нет. Виноватым оставался всегда тот, кто не умел вовремя нажаловаться. Вот и все.       Том любил приют за то, что знал каждый его закуток, все щели и потайные помещения. А еще за то, что мог уходить гулять в Лондон в полном одиночестве. Том знал, что миссис Коул искренне надеялась, что мальчик когда-нибудь потеряется или утонет в Темзе, но больше не вернется в приют. Том это знал — он слышал её мысли, когда переступал порог приюта в очередной раз. Но каждый раз возвращался на зло старой мымре миссис Коул. В этот раз наверняка она напьется до безумия, как свинья, Реддл уезжает почти на целый год в другое место.       Том не любил приют, потому что он напоминал ему улей. Куда бы он не пошел в приюте, везде были дети, работницы приюта и миссис Коул. Казалось, что миссис Коул не просто была в приюте директором, а она впиталась в стены приюта, заразила собой воду и стала отравой в еде. Дети. Повсюду дети. В уборной, в столовой, в комнате отдыха, на лестнице постоянно кто-то топтался или в коридоре, дети во дворе. И всех Том знал в лицо и поголовно, и все здесь знали его. Во время прогулок в город Том никого не знал, и лица смешивались для него в одно, а все остальное место занимал город, огромный и необъятный с рекой, разделявшей его на части.       После встречи с Альбусом Дамблдором Том не мог найти себе места и, хотел было, залезть в шкаф, но понял, что в его ноги будто бы вставили пружинки, которые заставляли его двигаться. Том не мог усидеть на месте и начал шагами мерить комнату — он волшебник. А такую новость тебе сообщают далеко не каждый день. Значит, Том не сумасшедший. Он волшебник. Том останавливался, как только думал об этом. Сердце его замирало. Он волшебник. Волшебник. И скоро ноги его не будет в этом приюте — он отправится в совершенно новое место, где его будут учить магии. У него будет все, чтобы стать волшебником. У него будет своя волшебная палочка.       С этими мыслями Том не мог уснуть и всю ночь лежал, обдумывая, а как будет выглядеть его палочка. Какие заклинания есть в мире волшебников, как выглядят волшебники — можно ли их отличить в толпе от обычных людей? Какие существа водятся в мире волшебников? Как попасть в их волшебный мир? Вдруг ему удастся выяснить, кто его родители и его семья? Может быть, потому что его отец волшебник — он ничего не знал о своей семье и теперь узнает? Все это ему предстояло еще только выяснить спустя несколько дней. Дамблдор обещал прийти за ним 29-го августа, а сегодня ещё было только 25-е число. 25-е!       На следующее утро Том проснулся, ежась под одеялом от холода. Все происходящее казалось ему лишь чудесным сном, не более того. Но около себя Том нащупал конверт с письмом о поступлении в Хогвартс. Мальчик сел на кровати, свесив ноги.       До сих пор он не вскрыл конверт, предназначенный для него самого. Он оставил это письмо на следующий день, чтобы проснуться и убедиться, что все происходящее — не сон. Конверт был вполне реален, лежал на его коленях лицевой стороной и был выполнен из странной бумаги, Том такую никогда не видел. На бумаге была сделана зелеными чернилами надпись. Было написано его полное имя и точный адрес, включая номер комнаты.       В углу красовался герб школы, и Том внимательно рассмотрел его: герб был разделен на четыре части, в одной части герба находился лев, во второй — ворон, в третьей — барсук, а в четвертой — змея. По центру герба находилась большая буква Х. Х значит Хогвартс. Под гербом была странная надпись, означавшая: «Не буди спящего дракона». Том покачал головой, совершенно не понимая, что к чему. Но его взгляд становился на четвертой секции герба, где была нарисована змея.       Том умолчал одну важную деталь, он не был готов ей делиться с кем-либо из взрослых, иначе его точно бы упекли в психушку. Том умел говорить со змеями, он понимал их точно также, как понимают люди друг друга, и более того, он мог ответить змее. Из его уст доносилось змеиное шипение, и змеи понимали Тома тоже. Змея… Факультет Змеи. От одного взгляда на эту змею у Тома в голове возникла мысль, что в Хогвартсе он поступит именно на этот факультет, и никуда больше.       Он услышал стук в дверь, в комнату заглянула работница приюта и сказала: — Подъем. Одевайся и иди на завтрак, — её голос звучал механически и сухо, а ещё — устало. Видимо, девица не спала всю ночь, возможно, драила полы. Ведь именно на утро они блестели и напоминали собой зеркало.       Том вспомнил, что последний, с кем он говорил, был Альбус Дамблдор. И его голос звучал совершенно иначе, его слова были другими и были теплее и мягче, его взгляды и улыбка, его манеры… Том с некоторым ужасом для себя осознал, Альбус Дамблдор — единственное существо, к которому Том начал испытывать привязанность уже сейчас. Альбус Дамблдор — единственное существо во всем мире, по которому Том соскучился. Альбус Дамблдор — как сказочное существо, волшебный почтальон с приглашением в новый мир.       Том быстро оделся и отправился в уборную. В уборной было тоже холодно и зябко, во все стороны летели брызги воды, пока дети умывались и чистили зубы, передавая друг другу мокрыми ладошками зубной порошок. Кто-то из детей сидел на горшках, а кого-то мыли работницы в огромных чугунных ваннах. Тому было безразлично на всю эту серую массу детей вокруг него. Она словно обтекала его и не задевала совершенно, особенно после вчерашнего письма. Письмо было спрятано под курточку и под рубашку, тепло и щекотно терлось о кожу и согревало мальчика. Оно было настоящим.       Мальчик быстро поел и вернулся в свою комнату, где достал спрятанный конверт и перевернул его стороной, где была сургучная печать. Том осторожно сломал её и раскрыл конверт, достал все бумаги и разложил на кровати.       Одна из бумаг была прямым доказательством, что вчерашний день не сон — Том зачислен в школу чародейства и волшебства Хогвартс, и его там будут ждать 1-го сентября. В письме также говорилось, что перед началом обучения Тому необходимо купить все принадлежности. И Том трясущимися руками подхватил список и начал его читать. «Список принадлежностей для обучающихся первого курса в школе Чародейства и волшебства Хогвартс. Униформа: 1. Три комплекта простых черных мантий; 2. Одна простая черная остроконечная шляпа для ежедневной носки; 3. Одна пара защитных перчаток (из драконьей кожи или аналогов); 4. Одна зимняя мантия черная, набор из серебряных запонок;       Пожалуйста, не забывайте о том, что вся одежда должна иметь именные бирки. Набор книг:       Все студенты должны иметь следующие экземпляры книг для обучения: «Стандартная книга заклинаний (курс 1)» Миранда Гошак; «История магии» Батильда Бэгшот; «Теория магии» Адалберт Воффлинг; «Гид для начинающих по трансфигурации» Эмерик Свитч; «Тысяча волшебных трав и грибов» Филлида Спора; «Волшебные зелья и снадобья» Арсениус Джиггер; «Фантастические твари и где они обитают» Ньют Скамандер; «Темные искусства: руководство по самозащите» Квентин Тримбл. Другое оборудование: 1 волшебная палочка; 1 оловянный котел, стандартного 2-го размера; 1 набор стеклянных пузырьков; 1 телекоп; 1 медные весы.       Студентам также разрешается иметь при себе сову ИЛИ кота, ИЛИ жабу.       А также напоминаем всем родителям первого курса, что первокурсникам запрещено иметь свои метлы».       Том взял в руки следующую бумажечку, билет на поезд с отрывным корешком. И странной платформой 9 и три четверти. Реддл залез в шкаф, представляя себе, как отправится покупать все необходимое для Хогвартса, как будет выбирать волшебную палочку. У него должна быть самая сильная, самая лучшая палочка на свете. В этом он однозначно был уверен.       Дни, оставшиеся перед приходом Дамблдора, казалось бы, тянулись целую вечность. Вечером 28-го числа Том собрал свои скромные пожитки — книга «Оливер Твист», письмо из Хогвартса, коллекция открыток и пара рисунков, немного камешков необычной формы, которые он нашел и кусочек стекла, обточенного водой. Пожитки Том распихал по карманам своей курточки и ушел в ванную, чтобы привести себя в порядок.       Ночью он долго не мог уснуть, постоянно ворочался и доставал письмо, чтобы убедиться, что все это точно не чья-нибудь злая шутка, что он не проснется завтра и не увидит, что за ним никто не пришел. Только под самое утро мальчику удалось уснуть, обнимая письмо.       Том проснулся от того, что кто-то тормошил его за плечо и требовал проснуться, угрожая вылить стакан воды. Голос был женским и не принадлежал ни одному из накрахмаленных фартучков. Том кое-как раскрыл глаза и увидел нависшее над ним лицо миссис Коул: — Вставай, Реддл, — рявкнула она. — Мне написал этот профессор, который приходил сюда несколько дней назад, он сказал, что приедет сегодня в восемь часов утра. А ты, негодник, до сих пор спишь и совершенно не собран. — Который сейчас час? — Том испуганно подскочил на кровати, думая, что Альбус Дамблдор уже пришел и ушел, не дождавшись его пробуждения. — Время семь тридцать, дорогуша. Вставай и немедленно приведи себя в порядок.       Тома напрягло, что сама миссис Коул пришла его будить и собирать. Чувствовалось, что внутри себя она уже не могла дождаться, когда приют буквально выдохнет, что избавился от такого ребенка как Том Реддл. Ей хотелось самостоятельно проконтролировать этот момент и сдать его в руки профессора в чудаковатом лиловом костюме, имени странного мужчины она не могла даже вспомнить.       Мальчик встал, быстро умылся и расчесал волосы пальцами, переоделся и ощупал карманы своей курточки — в комнате больше ничего не было, что принадлежало бы ему. Миссис Коул проводила Тома до столовой и посадила завтракать — сегодня Тому подали кашу с яичницей, заварили крепкий чай с молоком и даже выдали булочку. Горячую и свежую. Том удивился, как его выпроваживают из приюта и с удовольствием съел свой по истине роскошный завтрак и даже на секундочку допустил мысль о том, чтобы остаться в приюте, но потом тут же её отбросил.       Альбус Дамблдор явился за Томом ровно в восемь утра, и на этот раз его костюм был изумрудно-зеленым, бархатным, а волосы собраны в косичку зеленой лентой. Очки-половинки венчали его узкую переносицу с длинным крючковатым носом. — Здравствуй, Том, — совершенно солнечно сказал профессор.