Catch us if you can, Mr Holmes

Слегка приподнимая занавеску, чтобы лицезреть улицы ночного Лондона, он прикладывает кулак к щеке, пребывая в глубокой задумчивости. Изумрудные глаза пронзительно вглядывались в кромешную тьму, то расширяясь, то сужаясь, в то время как брови были сведены к переносице. Будучи всегда спокойным и в полной мере учтивым, он никогда не показывал публично причин своего беспокойства, и ввиду этого подобные изменения не заметить было практически невозможно. Однако нельзя забывать, что такую послабку этот молодой джентльмен мог себе позволить исключительно в присутствии человека, которому можно было вверить свою жизнь без малейшего опасения. Между тем, эта вскользь упомянутая личность, чей склад ума был настоящей головоломкой для простых смертных, имела довольно внушительный авторитет и по предопределению занимала особое положение в душе этого скрытного джентльмена, питая к нему также одни из самых священных на земле чувств.  — Тебя что-то беспокоит, брат Альберт? — вздрогнув от собственного имени, молодой человек наконец оторвался от изучения вымощенной камнями мостовой и перевёл взгляд на сидевшего перед ним собеседника, чьи алые глаза, как всегда, исследовали каждый его жест, успев проанализировать поведение и, возможно даже, догадаться о причине.  — Всё ты замечаешь, Уильям, — выдохнув, Альберт скрестил руки на груди и, снова кинув мельком взгляд в окно, словно хотел удостовериться, что не пропустил ничего примечательного, пожал плечами, придавая этому жесту, как можно больше непринуждённости, — просто задумался над тем, какова же причина Винсента так скоро созвать всех аристократов. Впрочем, не думаю, что это возможно узнать до непосредственного приезда в его поместье, поэтому лучше поведай мне, как здоровье Льюиса? «Хочет сменить тему?» — типичная мысль, что померещится каждому в подобной ситуации, когда человек начнёт открыто говорить о чём угодно, лишь бы заговорить собеседнику зубы, однако в случае Альберта это совсем не так, особенно учитывая, что объектом разговора стал никто иной, как сторожевой пёс королевы. Уильям понимал это, лучше всех остальных, поэтому без лишних лирических отступлений поспешил утолить любопытство брата, который не мог, как и он сам, не беспокоиться за здоровье значимого для обоих человека.  — Благодаря твоему ходатайству гораздо лучше, всё же ты нашел для него прекрасного лекаря, — услышав это, Альберт слегка приподнял уголки губ, удовлетворительно кивнув, ведь эта новость не могла не уменьшить переживаний, — однако я отклонил его просьбу сопроводить нас, ссылаясь на то, что он ещё недостаточно восстановился.  — И правильно сделал, Уильям, — зная, насколько Льюис исполнительный, и не забывая об его не очень сильном с детства здоровье, которое безоговорочно нужно беречь, Альберт безапелляционно разделял решение Уильяма, ведь даже если младший брат и выздоровел, необходимо дать ему возможность отдохнуть, так как содержать особняк — дело не одного человека, а он взвалил на себя практически все обязанности. Лёгкое воспоминание прошлой встречи с семьёй Винсента мимолётно проскользнуло в сознании Альберта, отчего тот замер всего на мгновение, расширив глаза, но после расплылся в улыбке, добавив немного тише, — конечно, Сиэль и расстроится, если доведётся с ним пересечься.  — Мальчик и правда питает к Льюису особую симпатию, — разделяя улыбку Альберта, согласился Уильям, поправляя свой головной убор и непроизвольно проводя параллель, — возможно здесь играет роль таинственная связь между младшими братьями, который, увы, мне не понять. К тому же, детство Льюиса было очень похоже на детство Сиэля, если не считать условий проживания.  — Я удивлён, что в мире существует то, что тебе неизвестно, Уильям, — по-доброму усмехнулся Альберт, который хоть и был старшим братом, но искренне поражался навыкам и способностям Уильяма, который был младше его всего на три года. До сих пор для него оставалось загадкой, откуда он всему научился. Возвращаясь к словам Альберта, становится понятно, что он имеет в виду то, что отношения между старшим и младшим братом Уильям познал из их собственного положения. Осознавая это, Уильям приподнял уголки губ, деликатно возразив.  — Ты преувеличиваешь, брат Альберт…  — Господа, мы прибыли к поместью графа Фантомхайв, — неожиданно прервавший светскую беседе голос кучера заставил обоих Мориарти рефлекторно убрать занавески, чтобы удостовериться в действительности, и слуга не соврал. Огромных размеров особняк, сделанный в искусном готическом стиле, что в блеске Луны выглядел несколько мрачно и загадочно (это, впрочем, придавало ему особый шарм) принадлежал графу Винсенту Фантомхайв, который, если судить по свету, струящемуся из окон, уже вовсю принимал гостей. Дверца кареты не повременила распахнуться, и джентльмены непроизвольно сделали глубокий вдох свежего после дождя воздуха, который, благодаря расположению рядом леса, был непривычно чист, что каждый раз приятно опьянело гостей. Нет смысла скрывать, что приглашения Винсента всегда радовали братьев Мориарти, а в особенности Льюиса, который вдобавок ко всему был избранным для сына графа. Стоило молодым людям ступить на твёрдую почву, как к ним не замедлил поспешить уже хорошо знакомый дворецкий, что был для них в некоторой степени, как родным, ведь братья поддерживают связь с семьёй Фантомхайв уже с юности.  — Господин Альберт, господин Уильям, — пожилой мужчина поклонился, как того подобает этикет, но не в силах был сдержать улыбки при виде молодых людей, однако, не заметив третьего брата, несколько обеспокоенно принялся осматривать их, что не скрылось из виду Мориарти.  — Добрый вечер, Танака, — подал голос Альберт, всегда беря на себя эту ответственность, как старший брат. Отчётливо зная причину волнения дворецкого, молодой человек прояснил сложившуюся ситуацию, — Льюис подхватил лёгкую простуду, а потому сегодня, по нашей просьбе, отлёживается дома. Танака, будучи довольно участливым и эмпатичным человеком, не мог не вздохнуть несколько раз, высказывая неподдельные переживания за здоровье господина Льюиса и желая ему скорейшего выздоровления, после чего наконец собрался с духом, чтобы сопроводить молодых людей к остальным гостям. Переглянувшись между собой, братья не могли сдержать улыбки, проследовав за ним по роскошному саду, в котором раздавался приятный и нежный запах роз, в особняк, что внутри был не менее величественен, чем снаружи. Однако пронзительный яркий свет после кромешной тьмы на улице заставил Мориарти несколько прищуриться, чтобы приспособить своё зрение к новым условиям. Немного опустив поля цилиндра и оперевшись на трость, Уильям бросил взгляд в сторону, почувствовав подле себя чужое присутствие, и оказался совершенно прав, встретившись пристальным взглядом гостя, что всегда проявлял к нему нескрываемый интерес.  — Рад видеть Вас в добром здравии, господин Гробовщик, — выпрямившись, Уильям кивает в знак приветствия, на что его собеседник с широкой улыбкой, начинает перебирать пальцами, красноречиво давая понять, что он с большим нетерпением ждал его прихода, — чем могу быть полезен?  — О, господин криминальный консультант, — по какой-то причине этот джентльмен обращался к Уильяму не иначе, как по его должности неофициальной для общества, но такой привычной и неотъемлемой в их кругах. Должно быть, дело здесь в том, что настоящего имени Гробовщика никто не знал, а посему он самолично решил называть всех окружающих либо по их профессии, либо по статусу, — не откажете ли Вы мне в партии в шахматы? Казалось бы, такое невзрачное предложение не таит за собой никаких злых умыслов, являясь совершенно безобидным и кажущимся довольно приятным, что отказаться здесь подобно греху. Однако так бы было, если бы соперником Уильяма был кто-то ещё, а не сам Гробовщик, который уже в предвкушении начинал тихонько посмеиваться, чем весьма нервировал окружающих его людей. Впрочем, криминальный консультант был прекрасно осведомлен о натуре данного аристократа зла и бесспорно понимал, к чему он клонит, держа себя все так же почтительно и беспрекословно согласившись, не желая ввязываться в неприятности:  — Непременно, господин Гробовщик, однако перед этим я должен поприветствовать достопочтенного организатора столь чудесного вечера, так что вынужден откланяться, — приподняв поля шляпы, Уильям кивнул мужчине в знак того, что обязательно вернётся и исполнит его просьбу, а пока он решил проследовать за Альбертом, который уже успел скрыться из виду за спинами многочисленных господ, приглашённых сегодня. Уильям понимал, что Гробовщик не мог упустить случая, проверить гибкость их умов в самой настоящей игре для гениев, исход которой был уже предопределён изначально в зависимости от соперников и выбранной ими стратегии. На памяти профессора, в прошлый раз победа была за ним. Гробовщик хочет отыграться? Подобного рода рассуждения быстро были вытеснены из головы Уильяма другим, очень смущавшим его обстоятельством. Неужели Альберт был прав, и Винсент созвал так скоро всех аристократов зла ввиду печальной новости?  — Стоит оставить тебя на минуту, и ты уже мрачнее тучи, Уильям, — разразившийся точно гром среди ясного неба голос Альберта вырвал молодого человека из омута терзавших его сомнений и догадок, отчего тот, рефлекторно вскинув голову и опасаясь какой-то опасности, сделал шаг назад. Но заметив тут же улыбающееся лицо брата, оказался, не сказать, что обескуражен, но удивлён это точно, ведь Уильям не ожидал, что пройдёт всех гостей, что казались ему нескончаемым потоком, так скоро.  — Действительно, какие же мрачные думы терзали тебя, вызвав такой тяжёлый мыслительный процесс, что отобразился на твоём лбу? — приятный бархатный тон, пробирающий до дрожи тех, кто переступил закон вопреки королеве, проникал в самую глубину души, как и его пронзительный взгляд, который лучше любой лупы видел самую суть и проникал глубже, чем она есть, находя корень зла. Идеальные черты, которыми и должен обладать настоящий цепной пёс Её Величества. И не повезёт тому, кто окажется с ним однажды по разные стороны баррикад. Притягательные, карие глаза были слегка прикрыты, но это отнюдь не мешало им рассмотреть криминального консультанта вдоволь, и Уильям, это прекрасно чувствуя, тем не менее, не подавал виду. Тёмно-синие волосы без единого седого волоса несмотря на опасную и нервную должность изумительно блестели в тусклом освещении, придавая виду графа Фантомхайв исключительно чарующее обаяние. Уильям был косвенным другом Винсента через Альберта, поскольку именно он познакомил их во время короткого обучения в Уэстонском колледже, однако даже такой мимолётной встречи вполне хватило на то, чтобы их дружба и взаимовыручка продлилась ещё долгие годы и держалась до сих пор. Заняв пост сторожевого пса королевы, Винсент понимал, что ему будет рациональнее обзавестись поддержкой братьев Мориарти, чьи методы достижения целей пускай и были жестокими но тем не менее разделяли интересы Её Высочества, чтобы не дать исключительным аристократам творить своеволие. Криминальный консультант незаметно, но верно стал хорошей опорой для сторожевого пса, который, выслушав их истинное предназначение, решил содействовать им, чтобы не оказаться сдвинутым на край сцены.  — Отнюдь, — Уильям приподнял уголки губ и, как подобает этикету, поклонился хозяину столь дивного поместья, наконец поприветствовав его, как подобает, — не ожидал увидеть здесь такое скопление людей. Знаменательный день, господин Винсент? Винсент подпёр щеку рукой, переведя несколько усталый взгляд с криминального консультанта на выделенную им же толпу, и в неизвестной задумчивости прикрыл глаза. Можно было бы решить, что измотанный граф решил отдаться минутной неге сновидений, однако на деле Альберт и Уильям знали, что он выжидает какого-то момента. Увидев, как слегка приподнялись уголки его губ, Уильям подтвердил свои догадки, и буквально через минуту, как по щелчку пальцев, раздалась нецензурная немецкая брань, заставившая братьев рефлекторно обернуться.  — Ну, наконец-то, — констатировал очевидный факт Винсент, открывая глаза и тут же вставая на ноги подле своих друзей, которым решил доложить обстановку, — я очень хотел, чтобы мы переговорили вместе с вами кое о чём интересном. Уильям мельком кинул взгляд на графа, чувствуя каждой клеточкой своей души некоторый подвох. Винсент обожал говорить загадками, и подчас даже ему было трудно разгадать их. Но на данный момент сцена принадлежит не криминальному консультанту, так что придётся дождаться кульминации, чтобы хоть какой-то пазл сложился. Сквозь толпу, продолжая возмущаться и несколько невежественно расталкивая неудачно стоявших джентльменов, которым не повезло по воле судьбы оказаться под рукой разгоряченного немца, очень шумно двигался новоиспечённый гость. Искренне сочувствуя им, братья Мориарти наконец лицезрели перед собой высокого мужчину в военной форме. Его гневный взгляд был готов испепелить любого, но мельком взглянув на довольное выражение лица Винсента, братья Мориарти поняли, что этот факт его не особо тревожил или же он настолько привык к нему, что не видел ничего сверхъестественного. Короткие тёмные волосы этого господина находились в таком беспорядке, что напоминали ежа, который только что вылез из своей берлоги, однако никто и не думал шутить над ним. Достопочтенный джентльмен тоже в свое время был студентом Уэстонского колледжа и долго гадать над тайной его имени не пришлось. Мужчина рухнул в кресло, стоявшее рядом с креслом графа, и, схватив пару бутербродов, расположенных на подносе рядом, мгновенно уплел один из них, после чего несколько смягчился.  — Ну и? — проглотив последний кусок, старый знакомый поднял сердитый взгляд на продолжавшего улыбаться Винсента, — по какой же причине ты меня из Германии вызвал?  — Есть у меня одно маленькое дельце, и без тебя мне с ним никак не справится, — без притворства, даже вскинув руки вверх в знак чистоты и невинности, граф после завёл их за спину, внимательно наблюдая за реакцией старого друга, чье лицо исказилось в недовольной гримасе.  — Ни одно твоё дельце не бывает маленьким, — недовольно пробубнил немец, потянувшись за очередным бутербродом, что явно свидетельствовало о том, что он так спешил на этот вечер, что с дороги нигде даже не успел отужинать. Поразительная преданность, которая вскоре тоже была разъяснена.  — Насколько я помню, ты мне должен после того случая в Виндзоре трёхлетней давности, так что хотя бы выслушай меня, — на это упоминание, на которое похоже гость надеялся в самую последнюю очередь, он нервно цыкнул, всё-таки согласившись, и перевёл недовольный взгляд на мирно стоявших до этой самой минуты братьев Мориарти.  — Ну, а эти, что тут забыли?  — Дитрих, не будь таким неучтивым, — удручённо вздохнул Винсент и с извинением взглянул на только что оскорблённых гостей. Впрочем, Уильям и Альберт и не думали держать никакой обиды, ведь с подобным пылким нравом они вполне были знакомы, так что имели понятие, как стоит держаться в таком случае. Поскольку данное решение было неоспоримой волей цепного пса королевы, то даже Дитрих не имел здесь права голоса. Продолжая бурчать под нос, он доел все бутерброды с подноса и поднялся на ноги, отряхивая руки и возмущаясь на этот раз насчёт того, что якобы в таком шумном месте невозможно вести переговоры и будет лучше, если они уйдут в личный кабинет графа. Довольный такой переменой Винсент без лишних разговоров решил сопроводить джентльменов к себе, незаметно для остальных гостей удалившись через задние двери. Резкая, блаженная тишина, что пришла на смену гомону, помогла Уильяму и Альберту вздохнуть с облегчением. Всё же, даже будучи на званых вечерах братья никогда не шли в самую гущу толпы, если того не требовали обстоятельства, и предпочитали азарту и фарсу — умиротворение и спокойствие. С интересом рассматривая интерьер, большая часть из которого перешла Винсенту от прошлого графа, Уильям с большим удивлением замер, ощутив, как что-то мешает ему двигаться дальше, цепко схватив его за штанину брюк и так и повиснув на нем. Опустив голову, криминальный консультант увидел ластящегося к нему ребёнка Винсента, который проделывал подобное только с Льюисом. Должно быть, он так торопился, что не разглядел лица, и принял Уильяма за его брата. Чтобы ребёнок не питал ложных надежд, хотя и сам Уильям был у него на хорошем счету, но все же Льюис отчего-то был ближе, молодой человек опустил руку на голову мальчика, и, осторожно погладив, поздоровался с ним:  — Добрый вечер, юный граф, — ребёнок мгновенно вскинул голову, вздрагивая и несколько отшатываясь назад, едва не рухнув на пол от удивления и возможности спутать братьев Мориарти. Часто моргая, мальчик на протяжении минуты открывал и закрывал рот, как рыбка, пытаясь сформулировать хоть какую-то фразу, но похоже от потрясения ему ничего не шло в голову.  — Д-дядя Уильям… — наконец робко произнес граф и, тут же судорожно оглядываясь по сторонам, что подтверждало догадки Уильяма о побеге ребёнка из собственной спальни, опустил голову, спрятав руки за спиной. Сложно понять, что вызвало огорчение у ребёнка — тот факт, что его надежды не оправдались, или же страх быть пойманным за столь маленьким преступлением? Вполне возможно, что это всё вместе повергло его в столь смешанные чувства, но отлично зная, насколько хрупка психика ребёнка, Уильям не собирался его ругать. Впрочем, подбирать утешающие слова не было нужды, ведь мальчик сам отважился подать голос, — а дядя Льюис… Ожидая такой вопрос, молодой человек слегка приподнял уголки губ, после чего присел перед мальчиком на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне, и положил руки на его плечи, заставив вздрогнуть. В его глазах явно читался страх, поэтому Мориарти не повременил его развеять:  — Господин Льюис перетрудился, но несмотря на это он очень хотел попасть на встречу с Вами, юный граф, однако я порекомендовал ему отдохнуть дома, чтобы он приехал в следующий раз с новыми силами, — Уильям очень аккуратно подбирал слова, как никто другой зная, что и сам сын Винсента не очень силён здоровьем, поэтому весть о болезни могла бы вполне вызвать, если не приступ, то панику, вслед за которой могло бы последовать непредвиденное. Наполовину состояние Льюиса было вызвано именно истощением из-за усердной работы, так что если Уильям и врал, то частично, что называется ложь во благо, — Вы же разделяете моё мнение?  — Д-да… — сверкая большими глазами, что больше напоминали настоящие сапфиры, маленькая копия Винсента робко отвела взгляд в сторону, словно собираясь с мыслями, но потом, сжав руки в кулачки, мальчик посмотрел прямо на Уильяма, уверенно заговорив, — мама всегда просит папу побольше отдыхать, а он ее не всегда слушает!  — Сиэль! — женский голос звоном раздался в ушах Мориарти, и он мгновенно узнал его очаровательную обладательницу, которая, подняв подол платья, спешила, что есть сил к сыну. Поднявшись на ноги, Уильям поклонился графине, что стало для неё настоящей неожиданностью, отчего она даже схватилась за сердце, непритворно вскрикнув, — ах, господин Уильям, я и не знала, что Вы здесь! Сняв перед дамой цилиндр, Мориарти поприветствовал хозяйку поместья, как подобает, после чего кинул взор вперёд, где шли минутами ранее Винсент, Альберт и Дитрих, которые решили не дожидаться криминального консультанта, зная, что он придёт, когда освободиться, ведь подобное случалось не в первой, пускай и с Льюисом.  — Господин Уильям, простите Сиэля, я сейчас отведу его спать, — возможно бы Рэйчел так и сделала, если бы мальчик не отбежал от матери, снова ухватившись за ногу Уильяма, чем вызвал удивление обоих, — Сиэль!  — Р-раз дяди Льюиса нет, — тихо залепетал ребенок, пряча свои глаза по чёлкой, словно боялся быть осуждённым, к чему графиня уже постепенно готовилась, чтобы доходчиво объяснить сыну, что нельзя так задерживать джентльмена, которого ждёт на деловой разговор его отец, — можно дядя Уильям почитает мне книгу? Графиня широко раскрыла глаза, после чего перевела извиняющийся взгляд на Уильяма, уже собираясь было попросить у него с улыбкой прощения, однако он заговорил раньше, чем дал ей такую возможность:  — Не думаю, что просьба юного графа трудно выполнима, — на самом деле в начале этой случайной встречи Мориарти предполагал такой исход среди возможных, к тому же некоторое чувство ностальгии побуждало его исполнить столь невинную просьбу, — когда ребёнок тянется к знаниям нужно поощрять это, не правда ли? Маленький Сиэль был вне себя от радости, а потому чуть ли не опрометью помчался в свою комнату, чтобы подготовить всё необходимое для столь торжественного мероприятия, за что, в общем-то, не избежал замечания от графини, ведь он чуть было не упал. Рэйчел неловко улыбнулась гостю и пригласила его проследовать за собой, и Уильям не мог отвергнуть её просьбу. Поначалу криминальный консультант и хозяйка поместья шли в полной тишине, будто между ними повисла некоторая неловкость, однако на самом деле графиня лишь пыталась подобрать нужные слова и вскоре нашла в себе силы сделать это:  — Господин Уильям, разве Винсент не ждёт Вас? Не помешает ли это… — сложно было назвать совещанием то, что было законно лишь наполовину, ведь о существовании Аристократов зла знали лишь избранные.  — Отнюдь, они вполне могут начать без меня, — Уильям сохранил прежнее спокойствие с лёгкой улыбкой, отчего Рэйчел облегчённо выдохнула, но вскоре обвила себя одной рукой, немного закусив губу, что не могло скрыться от зоркого глаза криминального консультанта, — Вас что-то беспокоит, мисс Рэйчел? Плечи графини вздрогнули от неожиданного вопроса джентльмена, отчего она перевела на него неверящий взгляд и замерла, впрочем, меньше и не стоило ожидать от практически опоры её супруга. Уильям, в свою очередь, сам остановился, терпеливо ожидая, что же поведает ему графиня, однако он не в коем случае не думал выпытывать у неё какую-либо информацию из всех правил приличия, если она сама не решит открыться. Шумно сглотнув, Рэйчел подняла взгляд и прямо столкнулась с алыми глазами, которые словно придали ей решительности озвучить то, чего она боялась:  — Винсент в последнее время стал говорить странные вещи, — графиня резко остановилась и только после того, как она осторожно осмотрелась, будто проверяя подслушивает ли их кто-нибудь, продолжила, — он будто ждёт, что может что-то произойти, но не говорит, что именно… Господин Уильям, пожалуйста, позаботьтесь о…  — Мамочка! — пронзительный возглас сына едва ли не лишил графиню чувств. Взволнованно обернувшись, она увидела лишь недоумённое лицо мальчика, который тихонько ждал их у своей комнаты, — дядя Уильям? Криминальный консультант перевёл взгляд с сына на его мать и почтительно поклонился последней, после чего проследовал вперёд. Однако проходя мимо графини, Уильям всё же притормозил, произнося так, чтобы его услышала только она:  — Будьте спокойны, мисс Рэйчел, Альберт и я сделаем всё возможное.