Там, правда, владений тех — кошке посрать негде, но всё ж таки имущество. О. Панкеева
Когда мы подъезжали к особняку, мои подозрения, относительно причин, по которым дорогой братец решил довезти меня на своём новеньком «Лексусе» до моего местопребывания на ближайшее время, получили окончательное подтверждение. Бену, который при помощи адвокатов и юристов покойного отца, раскатал меня, как блин, в зале заседания суда, хотелось полюбоваться на мою реакцию, когда я увижу эту заброшенную, заплетённую до самой крыши диким виноградом и плющом и рассыпающуюся на кирпичики развалюху. Иначе его триумф не был бы полным. Похоже, «благословенный» [1] братец, приехав сюда заранее, оценил масштабы бедствия и понял, что дешевле будет сплавить особняк мне. Вот и истинная причина того, что эти руины достались в наследство мне, а вовсе не внезапно всплывшее завещание мамы, благополучно лежавшее до этого в сейфе шесть лет. Скорее всего, Бенедикт был в курсе моего текущего финансового положения. А также того, что для покрытия судебных издержек мне пришлось продать свой старенький «Бьюик» и влезть в кредит. Это, помимо того, что переезд из Штатов – само по себе мероприятие недешёвое. Наверняка рисовал в воображении сладостные картины того, как, попытавшись продать своё неожиданное приобретение, я приползаю на коленях и униженно прошу взаймы денег. Я отвернулась к окну, чтобы скрыть выражение своего лица и, не спрашивая разрешения, закурила. Иди ты к чёрту, дорогой братец, такого удовольствия я тебе точно не доставлю! — Стекло хотя бы опусти, — раздражённо бросил Бен, — а то после тебя придётся не только машину освящать, но и химчистку салона проводить. Я молча покачала головой. За полгода, хотя нет, вру — много, много больше, – ничего нового. Но окно всё же опустила, выпуская дым поверх стекла. А сейчас мне очень даже пригодится одно из тех упражнений, которые когда-то Хирокава-сан педантично вдалбливал в голову одной бестолковой ученице, неспособной обуздать собственный гнев. Я устала, безумно устала. Длившееся полгода судебное разбирательство по делу о наследстве, окончившееся моим полным разгромом не вызывало никаких чувств, кроме мысленно поставленной галочки. А ещё ощущения, насколько же я была дурой. Мою глупость можно объяснить только тем, что за годы, проведённые вдали от семьи, я успела позабыть, чем являются авантюры тётушки Бет, и почему никто из родственников не имеет с ней никаких серьёзных дел. «Бедное, обездоленное дитя несчастной Николь! Твой брат вырос таким негодяем и сейчас стремится прибрать к рукам бизнес вашего отца и всё его состояние! Да, я знаю, что он вычеркнул тебя из завещания, но после первого инсульта — очень хотел тебя увидеть, всё время о тебе спрашивал, а ты никак не выходила на связь. А за несколько дней до смерти он вызвал нотариуса для пересмотра завещания в твою пользу. Бенедикт наверняка наложил на него лапу, но мы начнём судебное разбирательство, добудем новое завещание и утрём этому выскочке нос!» Ага. Чёрта с два. Если такой документ и существовал, то вряд ли отец успел его заверить, а нотариус молчит в тряпочку, положив в карман приличную сумму. Все же стоит радоваться, что мне досталось хоть что-то. Итак, пару дней на отдых и осмотр своих, так сказать, владений, а потом... Возможно, буду искать риелтора, который продаст эти графские развалины за хоть сколько-нибудь приемлемую сумму. Будь у меня получше с финансами, можно было бы сделать небольшой ремонт и сдавать здание в аренду. На Хэллоуин был бы отличный спрос. А вообще, от всей этой истории с особняком шёл ощутимый душок. Достаточно того, что мама никогда о нём не рассказывала. Дом принадлежал моим дяде и тёте, которые погибли в автокатастрофе 18 лет назад. Своих детей у них не было, и он отошёл маме. Когда я попыталась узнать подробности у тётушки Бет, всё, что мне удалось услышать: «Ах, бедная Лили! Мы все были так рады, когда она вышла замуж за это светило науки — Филиппа. Но потом она уехала в дикую глушь и больше не появлялась ни на одном семейном торжестве. Я несколько раз порывалась приехать к ним, но всегда получала: «Ах, Бетти, Филипп так погружён в свои исследования, приезд чужого человека, несомненно, ему помешает. Ты не представляешь, какими гениальными вещами занимается мой муж! Это будет настоящий прорыв в медицине!» А в результате что? Когда произошла трагедия, мы узнали только через три дня!» А уже то, что даже тётушке Бет ничего о них неизвестно, говорило о многом. Ещё одна странность: если я хотя бы чуть-чуть знала своего отца, то на месте обветшавшего викторианского особняка должен был быть шикарный отель с баснословными ценами за проживание и великолепно обустроенной рекреационной зоной. Мама даже бы не заметила, как написала дарственную, да и в любом случае никогда не говорила ему слова поперёк. Тётушка Бет рассказывала, что вскоре после автокатастрофы отец наведался к этому загадочному дому. После этого он вернулся в очень странном состоянии и недвусмысленно дал понять, что в это дело никто не должен лезть. Больше тема особняка не поднималась. Всё это было очень подозрительно и наводило на не самые приятные мысли. Неплохо было бы навести справки в местном отделении полиции, но от копов пока стоит держаться подальше. Частный детектив мне не по карману, да и после стольких лет – это обычный разрушающийся дом, покрытый пылью и заплетённый паутиной. Иначе бы за его состоянием следили. Всё, что мне грозит в нём – наступить на сгнившую половицу и провалиться, ну и на лестнице стоит быть осторожнее. И, тем не менее, особняк очень и очень готичный. Играй я сейчас с кем-то постоянным составом и имей больше финансов — сняла бы в нём пару клипов. Между тем пока я размышляла, машина остановилась. Бен, отчаявшись дождаться моей реакции, спросил первым: —Ну, Розали, что скажешь о наследстве? Я слегка поморщилась. Своё имя я не любила, а в последнее время оно стойко ассоциировалось с судебными заседаниями. Все звали меня Блэки — мой сценический псевдоним ещё с тех пор, когда я была фронтвумен Black Orchid — первой основанной мной группы, и Бен прекрасно это знал. Мелкая пакость, а приятно. Чёрт, надо что-то предпринять, пока братец не решил, что я скривилась из-за моих, так сказать, владений — вон уже, как широко улыбается. Я выдохнула дым и подумала о том, сколько можно будет срубить на сдаче в аренду особняка на Хэллоуин или для всякого рода тематических вечеринок, полюбовалась увитыми гирляндами лоз, растрескавшимися от времени стенами на фоне беззвёздного неба и флегматично заметила: — Готично. Бена перекосило от злобы. — Ну, раз так, то тебе там самое место! Давай выметайся из машины, здесь не такси, чтобы до дверей довозить. Я окинула его презрительным взглядом. Братец отчаянно пытался походить на отца: та же марка часов, тот же костюм-тройка, в котором он выглядел как щенок в эполетах. Вдобавок отец всегда был подтянутым, а Бен уже выглядел одутловатым, хотя он на пару лет меня младше. Рыхлая, жалкая пародия на оригинал, в своём желании утвердиться за мой счёт, Бен напоминал уличную шавку. Хоть я и дала себе зарок, когда мы выезжали из Парижа, что не буду реагировать ни на какие провокации, но всё же не удержалась от маленькой шпильки: — Удачи завтра на совете директоров! Дорогой братец побелел ещё больше. До меня доходили слухи, что многие в корпорации выступали против того, чтобы Бен занял место отца. Увы, младший не унаследовал ни характер, ни его харизму, лишь некоторое портретное сходство выдавало в нём мистера Бриджа. Да и иные из деловых партнёров отказывались сотрудничать с малолетним выскочкой. Поэтому моё пожелание так задело его. Бен молча нажал на кнопку, и дверца машины с моей стороны открылась. — Проваливай. И прости, что к твоему приезду не постелили ковровую дорожку. Я пожала плечами, застегнула плащ, вышла из машины, повесила Бьянку на спину, вытащила свои вещи и любимый концертный комбик. — Счастливо оставаться! — бросил братец в опущенное окно. — В следующий раз увидимся на твоих похоронах. Надеюсь, тебя сожрёт здесь какой-нибудь вампир-оборотень! Я неопредёленно махнула ему рукой и покачала головой. Вампир-оборотень? Кто-то тайком по ночам пересматривает «Другой мир»? Про «увидимся на похоронах» я вообще молчу. Взревел мотор, и машина быстро скрылась за поворотом. Вот и всё. Ещё один период в жизни позади. Я вздохнула и тут осознала, что Бен напоследок устроил мне большую подлянку. Уже окончательно стемнело, а значит, ночевать мне предстояло в особняке. Заброшенном, пыльном, и с которым связана какая-то странная история. Попытки вызвать такси не увенчались успехом. Связь в этом богом забытом месте, конечно же, не работала. Да и какой адрес я бы назвала диспетчеру? Графские развалины где-то на задворках вселенной? Я видела какие-то домики в стороне от трассы, когда мы подъезжали, но названия этого населённого пункта не знала. Наивное дитя цивилизации, привыкшее к постоянному доступу в интернет. А топать по трассе и искать дорогу в потёмках или вовсе идти через лес — простите, но если я захочу расстаться с жизнью, то лучше съем 10 килограмм шоколада. Мрачно покосившись на особняк, я достала вскрытую пачку «Житан» и вновь затянулась. В конце концов, это просто ветхий дом, и единственная опасность, которая в действительности мне грозит — это прогнивший пол. Да и брат уже здесь был и остался жив, хотя распространяться о своей поездке отказался, видимо, чтобы сделать мне «сюрприз». Ладно, надеюсь, там есть что-то похожее на кровать. Но если нет — мне не в первый раз ночевать в спальном мешке. А завтра займусь поисками риелтора. Я щелчком отправила в полёт окурок, поправила за спиной чехол с электрогитарой и, решительно подхватив свои вещи, потопала к тёмной громадине стоявшего на холме здания. Может, хоть теперь в моей жизни начнётся светлая полоса?***
В том, что особняк оказался обитаемым, для меня не было ничего удивительного. Подобные места всегда привлекают представителей субкультур, бродяг или иных эксцентричных личностей. И всё же я удивилась невероятной чистоте, вазам со свежими цветами, расставленным вдоль лестницы, ведущей на второй этаж и строгой изысканности старинного интерьера. А желание продать это великолепие пропало окончательно. Нет, ни одна компания, облюбовавшая особняк для своих сходок, не оставила бы после себя такой порядок. Кто бы ни обитал здесь, с ним определённо стоит поговорить. Надеюсь, он или они окажутся вменяемыми людьми, я не против сдать комнаты таким аккуратным постояльцам. Странно, что брат ничего мне не сказал. Я сгрузила свои вещи. Сверху донёсся какой-то шум. — Ух ты, какая интересная! — на последних ступеньках застыл высокий идеально сложенный мужчина в белом костюме с пышной гривой длинных вьющихся ниже пояса волос и масляным выражением зелёных глаз завсегдатая стрипбаров. У него был низкий голос с приятной хрипотцой, от которой пробегали мурашки по спине. Я подумала, что мои патлачи повесились на своих крысиных хвостиках, увидев такую роскошную шевелюру. — Владимир, неужели я дожил до того момента, когда ты привёл в дом девушку? — всплеснул руками мужчина. Эмм, что, простите? И их тут двое? — Велиат, что за вздор ты несёшь? Я никогда бы не опустился до подобного безрассудства, — раздался звучный властный голос, и вышедший вслед за первым мужчина смерил меня холодным взглядом. — Она скорее похожа на тех девиц, которых водит Этан. Тот, кого звали Владимиром, оказался ещё более интересным персонажем. Худощавый, ростом на полголовы выше меня он был одет в костюм викторианской эпохи и опирался на трость. Всякие готические ребята с околовампирским имиджем любят носить элементы одежды этой эпохи, так что сомнений у меня не возникло. Да и сама я, признаться, этим грешила... Помимо того, длинные шелковистые, цвета белого золота волосы мужчины были собраны в хвост чёрной лентой. Под взглядом тёмных, глубоко посаженных на узком аристократичном лице глаз, у меня моментально зажгло проколотую губу. Я в полной мере ощутила, что глупо носить футболку с черепом, а мой макияж вызывающий, вешать на чёрные джинсы кучу цепей явно излишне, приличные девушки не носят таких асимметричных причёсок и не красят волосы в столь вульгарный цвет. Да и в целом выгляжу я неподобающе. Я выпрямилась и дерзко посмотрела в глаза светловолосого, мысленно говоря: «Да, и мне плевать!» Тот поджал губы и отвернулся. Но тем не менее ощущение было настолько сильным, что я невольно запахнула плащ. Такие чувства меня часто посещали во время разговоров с отцом, и осознание этого парализовало меня, заставляя ошарашенно переводить взгляд с одного мужчины на другого. Что ни говори, а ребята смотрелись на редкость колоритно. Интересно, чем они здесь занимаются? Организуют костюмированный бал? — Господа, позвольте узнать, почему вы так расшумелись и напугали нашу гостью? Темноволосый юноша в историческом костюме, говорящий с небольшим итальянским акцентом, и с повязкой на лице. Слепой? Как он тогда определил, что я девушка, ведь мной не было сказано ни одного слова? Я попыталась определить, к какой исторической эпохе принадлежит его одежда, но мне никак не удавалось сосредоточиться. Позднее Средневековье или Ренессанс. Похоже, эти ребята — реконструкторы, и у каждого есть своя любимая эпоха. Непонятно только, к какой относится господин бутылка с кефиром. У меня были знакомые реконструкторы — классные интеллигентные ребята! Подарили мне стилет на память, правда, на него каждая таможня чуть ли не кусается. Эти тоже выглядели довольно безобидными, похоже, с ними удастся договориться полюбовно, не привлекая полиции или кого-либо ещё. Осталось только вклиниться в их словесный поток. — Владимир привёл в дом девушку! — радостно возвестил мистер реклама шампуня. — В самом деле? — изогнул бровь слепой. — Тогда я очень за тебя рад! — О Господи, Велиат, мы уже определились, что это НЕ МОЯ девушка, и я её НЕ ПРИВОДИЛ! — возвёл очи к потолку блондин. — Это одна из девушек Этана. — Ребят, ребят, — попыталась ворваться в их беседу я, подняв руки в примиряющем жесте, — я ни чья-то девушка и не знаю никакого Этана. И мне очень нравится ваша компашка, но... — Ну вот, — тут же перебил меня зеленоглазый, — ты, как обычно, неспособен видеть дальше собственного носа. Взгляни, там стоит футляр с гитарой. Она музыкантка и пришла сюда в поисках вдохновения. — О, — саркастически протянул Владимир, — тогда это к Рафаэлю шли. — Видимо, не дошли, — добродушно усмехнулся слепой. — Красавица, не обращай внимания на этого зануду, — Велиат спустился по лестнице, пристально посмотрел мне в глаза и взял за руку. — Раз уж ты здесь, почему бы не провести время вместе. Я расскажу тебе свою историю, а затем — наоборот...... И с этими словами он поднёс к губам мою руку. Ого, какая душка, а вечер-то перестаёт быть томным! Конечно, на что-то большее, чем пара ночей с такими типами не стоит рассчитывать, но, с другой стороны, мне очень хочется расслабиться после недавних событий. А раз так, почему бы и нет... Чёрт о чём вообще я думаю? Нельзя терять бдительность, неизвестно что у него на уме. Владимир резко перемахнул через несколько ступенек и дёрнул зеленоглазого за плечо. — Велиат, имей совесть! — Предпочитаю девушек, — он мимоходом провёл рукой по моей спине, отчего по телу разлилась тёплая волна, а вся подозрительность мгновенно улетучилась. — Тем более таких необычных. — Следи за выражениями! Твоя манера флиртовать со всем, что движется невыносима! — Понятно, — хитро улыбнулся местный сердцеед, — она всё-таки тебе понравилась, и ты намереваешься заняться ей сам. — Причём здесь это? Я всего лишь хочу решить вопрос справедливо, а ты и так каждый день выходишь в город. Мы оба должны отступить и предоставить возможность Рафаэлю. Минуточку, меня что, сейчас делят? Так, надо вмешаться, пока это не зашло слишком далеко. Ох, все мысли расплываются, я очень сильно устала... — Эй, мальчики, вы мне все нравитесь, но нам стоит поговорить... Но меня никто не слышал. — О, их величество хочет показать себя мудрым и благородным правителем? Неужели ты думаешь, что я не распознаю такой дешёвый ход? Сейчас Раф великодушно откажется, и ты возьмёшь на себя тяжёлую обязанность... — Ох, и за какие грехи Бог послал мне это наказание? Стоило спустить тебя с лестницы ещё в первый день твоего появления! — Ну-ну, попробуйте, ваше благородие. Между прочим, есть отличное решение нашей проблемы. Это всё равно, что заказать пиццу: каждый может взять себе кусочек. Впрочем, тебе не понять. Ты застрял здесь живым анахронизмом. И кстати, я предлагал нам всем отличный способ доставки еды на дом. — Что? Велиат, даже не думай! Это аморально и низко. Я с трудом терплю твои вечеринки, потому что они с горем пополам решают часть проблем. Но то, что ты предлагал не лезет ни в какие рамки! — Зато доставлять еду на дом можно гораздо чаще, чем устраивать вечеринки. — Простите, синьорина, — мужчина с повязкой на лице невесомо коснулся моего локтя, — мои друзья ещё не утомили вас? Сейчас, когда он стоял близко, я отметила какой у него красивый бархатный голос. Мне подумалось, что мы бы хорошо звучали вместе в длинной лирической балладе. Вслух же я сказала: — Немного, но за ними забавно наблюдать. У вас всегда тут так весело? — Только когда Владимир и Велиат находят новый камень преткновения, — парень слегка растянул губы в мягкой скромной улыбке. — Ещё Этан любит сеять вокруг себя хаос, но в целом наша жизнь проходит довольно тихо. А что насчёт вас? Вы явно прибыли издалека. — Но откуда?.. — Ах, поверьте, в этом нет ничего сложного. Дорожная пыль на вашей верхней одежде, кстати, можете повесить её здесь, — я не заметила, как аккуратно взяв меня под локоть, Мушкетёр (так я его про себя назвала) стал уводить меня от места основных событий. — И если судить по запаху, земля на подошвах вашей обуви явно не из этих мест. Вы ведь занимаетесь музыкой? Звуки прекрасных мелодий нечастые гости в наших стенах, но, возможно, и здесь найдётся то, что сможет вас заинтересовать. И если вы не возражаете против небольшой экскурсии... Я оглянулась на оставшихся позади спорщиков. — О, за них не стоит беспокоиться. Когда Владимир и Велиат вступают в полемику, это затягивается на полночи. Можете быть уверенной, они давно позабыли о нашем существовании. — О, кстати, не поясните ли вы мне суть этого спора, — невольно я начала подстраиваться под речь собеседника, чей мягкий негромкий голос и манера общения внушали доверие. — Они что, делили меня? И я так и не поняла, причём тут пицца и почему доставка еды это плохо? — Ах, — тихо рассмеялся Рафаэль, — конечно же, нет. Господа никак не могут решить, кто уделит вам внимание и покажет особняк. Что же касается всего остального, речь идёт о давнем морально-этическом споре между Владимиром и Велиатом. Пытаться объяснить его суть — занятие весьма длительное и, по большей мере, совершенно бессмысленное. Так, а вы, господин хитрый лис, решили взять инициативу в свои руки, не считаясь с мнением товарищей. Похоже, с ним всё-таки нужно держать ухо востро. — Пойдёмте,— меж тем продолжал он, — а по дороге расскажете кто вы и с какой целью почтили нас визитом. Чёрт, у меня совершенно вылетело из головы, зачем я торчу здесь вот уже столько времени. Как будто меня чем-то одурманили. Хотя рядом с такими красивыми мужиками неудивительно позабыть обо всём на свете. — На самом деле мне нужно серьёзно поговорить. Со всеми вами. Малопонятный спор между участниками кастинга на роль Рапунцель в то же время разгорался с новой силой. — Между прочим, наш сладенький пирожочек вполне можно разделить на три части. — Что? И думать забудь, это омерзительно! Я уверен, что Рафаэль тоже откажется. — Брось, нельзя быть таким закосневшим в рамках своих устаревших взглядов. Приходилось ли тебе... Хотя кому я это говорю, конечно же, тебе не приходилось. Так вот, представь себе: ты со своим хорошим другом знакомишься с красивой девушкой. Затем вы втроём уединяетесь... — Велиат, прошу тебя, избавь меня от тошнотворных подробностей твоих любовных побед! — Я всего лишь хочу сказать, что здесь принцип тот же. О боги! Какой смысл рассуждать с тобой об изысканных удовольствиях? У тебя никогда не было и не будет хорошего вкуса. — Если хорошим вкусом ты считаешь ходить по улице в пижаме и облиться одеколоном с головы до ног, то, может, и к лучшему, что у меня его нет. — Вкуса нет и девушек тоже нет. И, между прочим, это костюм от Версаче. — Уж лучше так, чем вести тот беспорядочный образ жизни... Но тут зеленоглазый обернулся, хищно сощурился и жестом остановил своего собеседника. — Смотри-ка, Владимир, а наш слепой рыцарь не так прост, как кажется. Пока мы препирались, он уволок птичку у нас из-под носа. Внезапно они возникли прямо перед нами и перегородили путь. Стоп, как им удалось так быстро?.. — Куда направляетесь, — сладко промурлыкал брюнет. — Синьорина хотела поговорить со всеми нами, — невозмутимо ответил Рафаэль. — В самом деле? — изогнул бровь Владимир. — Тогда мы вас слушаем, сударыня. — Ребята, не хочется влезать в ваши семейные разборки, наблюдать за ними было прикольно, но особняк по закону принадлежит мне, а вы незаконно занимаете чужую собственность. Я не хочу провоцировать конфликт и обращаться за помощью к властям. Мне понравилось, в каком порядке вы содержали дом, если хотите, живите здесь и дальше. Но нужно «узаконить» наши отношения за незначительную сумму, скажем в... Но мои слова потонули во всеобщем гвалте. — Владелица особняка? Но этого не может быть... — Владимир, ты уверял всех нас, что с хозяевами не возникнет проблем! — А до сего дня их и не было. Я нашёл дом абсолютно пустым, и никто не заявлял на него свои права. Но всему этому, скорее всего, есть куда более простое объяснение. Рафаэль? — Девушка сказала правду, — тихий вкрадчивый голос слепого прозвучал как гром в чистом поле. Он всё ещё удерживал меня под локоть, и я шарахнулась от него, как от прокажённого. Классический детектор лжи фиксирует изменение пульса и дыхания, срабатывая при их учащении. Но такого просто не может быть! Что-то пошло не так. Нет, это сборище чудаков по-прежнему выглядело безобидно, они скорее были обескуражены, и я не чувствовала никакой агрессии, но мне внезапно стало не по себе. Вдруг я отчётливо осознала, что нахожусь одна в компании троих незнакомых мужчин глухой ночью далеко от человеческого жилья. Но и это не всё. Какая-то смутная мысль билась на задворках сознания. Машинально я стала отступать к лестнице — не самое умное решение, но путь к выходу был отрезан... — Синьорина, пожалуйста, не бойтесь, — мужчина с повязкой протянул ко мне руку, но я увернулась, судорожно вцепившись в перила лестницы. — Никто из присутствующих не причинит вам вреда. Сейчас мы разберёмся в возникшем недоразумении. Да, это лишь небольшое недоразумение, оно разрешится, и всё будет хорошо... — Владимир, ты понимаешь, что это не очередная экзальтированная девица, — продолжал разоряться зеленоглазый, а все мы здесь живём не очень-то легально. И что ты будешь делать, когда она вернётся сюда с нарядом полиции? О боже! Меня хоть кто-нибудь здесь слушал? Я не собираюсь никого выгонять или бежать к копам. — То же, что и в прошлый раз! — огрызнулся блондин. — А сейчас я предлагаю всем успокоиться. Жуткая догадка потрясла меня. Выходит, Бен обо всём знал, но ничего не сказал и предпочёл сгрузить проблему на мои плечи. Интересно, сколько они ему заплатили? И... таким образом, братец решил окончательно от меня избавиться? От осознания этого стало очень горько и противно. — В прошлый раз? Что ты имеешь в виду? — Помолчи, Велиат, я всё объясню позже, — тот, кого звали Владимиром, на мгновение закрыл глаза, вздохнул и шагнул вперёд. — Давайте спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. Мадемуазель, вы сделали очень серьёзное заявление. Могу я взглянуть на ваши документы, подтверждающие право собственности? — О да, конечно, — я хотела пойти и достать нужную папочку из сумки, но случайно взглянула в глаза светловолосому. Высокий человек протягивал мне руку, стоя в проёме арки, увитой цветами, посередине пышного сада. С удивлением я опознала в нём блондина-оккупанта, занявшего мой особняк. Впрочем, какого блондина? Там ведь никого не было... И замерла, как вкопанная. Мир стремительно завращался, я ухватилась за перила, перед глазами, как в калейдоскопе проносились события последних дней, а голова отяжелела. «Зачем вы здесь?» — раздался среди хаотичного мельтешения волшебный чарующий голос. Хотелось, чтобы он не замолкал, а ещё... соглашаться со всем им сказанным. — Ну как же, я приехала осмотреть особняк, доставшийся мне в наследство, а также решить, что делать с ним дальше. «Здесь нет никакого особняка, — пропел тот же голос. — Вы сбились с дороги и заблудились в лесу. Пойдёмте со мной, я выведу вас в тихое место, где можно будет отдохнуть. А затем вы продолжите своё путешествие». В воздухе разлился сладкий аромат цветущей акации. Конечно, кто бы построил дом на болоте посреди глухого леса?.. Большая часть меня хотела подать незнакомцу руку и пойти вслед за ним, куда бы то ни было, но небольшой подозрительный комочек внутри в один момент подобрался и поднял голову. — Минуточку, — сказал он, — это какой-то бред! То есть, я полгода воевала с юристами, адвокатурой и судом присяжных ради... ничего? И тётушка Бет, конечно, приврать любит, но были фотографии и прочие... документы. Нет, здесь точно какая-то ошибка! «К тому же, — мелькнула мысль, — в таком случае мне действительно некуда идти и остаётся, разве что, вписаться под колёса ближайшей машины». Со стороны своего собеседника я ощутила явные сомнения и поспешила воспользоваться внезапным преимуществом. — Вот что, — я шагнула в сторону, игнорируя протянутую мне ладонь, и решительно скрестила руки на груди, — ваш садик, конечно, очень милый, но давайте-ка, вы выведете меня обратно к моему дому. Там окопалась кучка каких-то нелегалов и нужно срочно решить, что с ними делать... Пока они ничего не натворили. Окружающее пространство пошло трещинами и принялось разваливаться на куски, как в фантастическом фильме, закручиваясь в чудовищном вихре. Я почувствовала, как под ногами исчезает земля, попыталась бежать, но только окончательно провалилась вниз. Последнее, что я увидела, всё также незыблемо стоящая фигура моего собеседника на фоне расколотого звёздного неба.***
Господи, как дико болит голова! Я пошатнулась, запнувшись о ступеньку, и тут же перед глазами прояснилось. У подножия лестницы стоял Владимир, держась за голову и, кажется, я различила тонкую струйку очень тёмной крови, текущую у него из носа. Похоже, у нас были сходные проблемы. Остальные стояли чуть в отдалении, а я успела переместиться повыше и... Чёрт возьми! Что! Это! Сейчас! Было?! — Владимир, от тебя всего-то требовалось чуть-чуть прочистить нашей крошке мозги, и даже это ты ухитрился запороть! — рявкнул тот тип в белом костюме, от его томных интонаций не осталось и следа. — Попробуй сам! — простонал блондин. — У неё очень хорошая сопротивляемость и есть ещё одно немаловажное обстоятельство... — Владимир, Велиат, вы пугаете девушку! — встревоженный голос парня в повязке потонул во всеобщем гаме. И тут до моего затуманенного разума начало доходить. Трое мужчин, одна девушка. Всё это время они общались между собой так, словно я была вещью. Никто и не собирался со мной договариваться. А когда они узнали, что я — законная владелица особняка, против меня применили... НЛП-дрянь? Оккультные штучки? Гипноз? Не так давно я читала про банду мошенников-гипнотизёров, которые обчищали людей начисто, и никто потом не мог вспомнить ни их имён, ни лиц. В любом случае это не сработало и теперь меня просто-напросто убьют. И вопрос изнасилуют меня до или после можно отбросить как несущественный. Нужно бежать. Но как и куда? Поток моих лихорадочных мыслей прервал звук открывающейся двери. Действующих лиц в пьесе становилось всё больше. — Ничего себе, вот это подгон! — сказал совершенно седой парень, входя в холл. — Вы что, хотите пустить её по кругу, но никак не можете решить, кто будет первым? Так я готов хоть сейчас... — Этан, придержи язык! — вслед за седым вошёл смуглый рыжий парень с фигурой бодибилдера. — Ты не видишь, что Владимир уже ей занимается? — А почему только им можно развлекаться? Последней каплей стала даже не чудовищная, по сути, фраза седого — мне случалось слышать и не такое, а то, как деловито рыжий качок закрыл дверь в холл на ключ. Коридор справа — Рафаэль. Сомневаюсь, что мимо этого слишком чуткого слепого удастся проскочить. Проход слева — Велиат, лестница — Владимир. Дверь заперта. Оставался только один путь. Уже оправившись,блондин протягивал ко мне руку со словами: «Мадемуазель, пожалуйста, не обращайте внимания на хамство Этана. Давайте пройдём в более спокойное место и обговорим сложившуюся ситуацию». Ха! В следующий раз разговаривать я с вами буду только в присутствии адвоката в полицейском участке! Белобрысый явно не ожидал, что добыча вывернется из рук, а в него полетит вазон с цветами. Отборная ругань сзади придала мне сил, и уже не имел значения вопль: «Поймайте её любой ценой!» План созрел тут же: забежать в любую из комнат на втором этаже, открыть или выбить окно и спуститься по вековым зарослям плюща, которые оплетают большую часть особняка. Только бы хватило физической подготовки! А потом, пока они будут соображать, добежать до двери и забрать хотя бы Бьянку. Ну а дальше — чао, ребята, встретимся, когда между нами будет решётка! Чёрт, ни одна не открывается, их голоса всё ближе, может,повезёт этажом выше... Прекрасно, большое окно! Я разобью его хоть бы и ногой или... Ах, как удачно здесь висит эта картина в тяжёлой деревянной раме! К несчастью, возле окна я оказалась не одна...***
Вначале была тьма. Чернильная и вязкая она обволакивала меня со всех сторон, подобно гигантскому живому существу. Затем пришла боль, мне хотелось кричать и вырываться, но, увы, я была лишена этой роскоши. Так порой мы просыпаемся после жуткого кошмара, но не в силах пошевелиться и не чувствуя своего тела, погружаемся в самый древний ужас. В первобытный страх смерти. Потом боль чуть утихла, и родился звук. — Решайте быстрее, — резкий и неприятный голос прогремел надо мной, — у неё оскольчатый перелом позвоночника в трёх местах. Ткани слишком сильно повреждены, челюсть сломана, я молчу про гематомы, порезы и прочие повреждения. Ей осталось жить несколько минут. И даже я не смогу здесь ничего сделать. Ах, я... ничего не чувствую, не могу пошевелиться! И тут мне стало по-настоящему страшно. Не раз в своей жизни меня посещали мысли о смерти. Но, столкнувшись с ней в реальности, я поняла, до какой степени не хочу умирать. Но ещё больше не желаю провести остаток дней парализованным овощем. — А она сможет нас понять? — испуганный и неуверенный голос, тот самый, который я слышала... слышала... чёрт, слишком больно! — А я, какого хрена, по-твоему, тут делаю? — взорвался первый. — Молчал бы лучше, недоразумение. — Этан следи за своим языком! — раздался властный и уверенный в себе голос, чем-то неуловимо напоминающий отца. — Смотрите, у неё действительно были эти проклятые документы. Её зовут Розали Бридж, и она является законной хозяйкой особняка. Голоса смешались в сплошной гул, из которого время от времени доносились отдельные фразы: —...мы не можем просто бросить её умирать! —...даже если подкинуть тело под колёса автомобиля кто-то приедет и начнёт расследование. —...друзья и родственники будут искать... —...мы столько уже сделали, я не хочу всё начинать заново... — Тихо! — мне вновь десять лет, и отец в очередной раз распекает меня после драки с Беном, а мама грустно качает головой. — У нас есть выход. — Обращение она не переживёт, — всё тот же неприятный голос. — Я вовсе не о нём, — вспомнила, такие властные интонации были у мужчины в викторианском костюме. — Чаша? Но кто решится на подобное?.. — тот приятный парень с повязкой. — Мы все! Постепенно цветные пятна перед глазами стали складываться в подобие картинки, а в голове немного прояснилось. Седой тип с голубыми глазами стоял на коленях, обхватив меня за плечи, его лицо было напряжено, а по лбу катился пот. Остальные из тех странных ребят переминались с ноги на ногу чуть поодаль, и я с трудом могла различить их. Блондин, кажется, его звали Владимир, подошёл ближе и опустился передо мной на корточки. — Барышня, — продолжил он, — мы можем спасти вас, но для этого потребуется выбрать одного из нас. Того, кто вам поможет. — Владимир, иди к чёрту! — подал голос голубоглазый. — И вы все тоже. Когда ещё к нам забредут такие цыпочки? Я сам спасу её. А потом затащу к себе в комнату и снова... спасу! — Этан! — воскликнули все окружающие. «Да пошёл ты, малахольный, хм, неплохое прозвище, — мысленно добавила я. — Имела я... ввиду тебя и прочих таких же малолеток». — Не стоит тянуть с ответом, иначе вы скоро скончаетесь от полученных ран, — вновь напомнил о себе Владимир. — Пожалуйста, выберете одного из нас. Это очень важно. Странно, а почему я вообще должна кого-то выбирать? Неужели мне нельзя помочь просто так? В этом не было никакого смысла. И даже если медики прибудут вовремя, что весьма сомнительно, скорее всего, остаток жизни я проведу в инвалидном кресле, ведь в этот раз некому оплатить моё лечение... До конца дней ходить под себя, не иметь возможности делать что-то самостоятельно. Никогда не взять в руки гитару, даже просто не пройти по улице. Да, Блэки, жить хочется всем, но стоит ли оно того? Не лучше ли закончить всё здесь и сейчас, особенно когда вокруг... столько красивых цветов? Как жаль, что у меня не будет возможности на них посмотреть... Алые брызги на белых розах... — Мы примем любое ваше решение. Это так нелепо, но раз они настаивают... Наверное, я бы выбрала Владимира, он выглядит одним из тех, кто всегда знает, что нужно делать. Таким был и отец, а я не успела поговорить с ним и уже никогда не смогу этого сделать... Седой же хоть и явно обладал медицинскими навыками, но после тех его комментариев... Нет уж, увольте. Тот обходительный парень с повязкой... Поговорить с ним было приятно, но вряд ли он поможет в этой ситуации. Мне захотелось что-то сказать блондину, но меня накрыло вспышкой новой нестерпимой боли, и из искалеченной челюсти вырвалось только глухое мычание. Очертания предметов вновь стали расплываться и чернеть. Похоже, моё общение с окружающим миром подошло к концу. Собрав оставшиеся силы, я посмотрела в бездонные, как омуты глаза. Последней связанной мыслью было: «Интересно, я увижу отца и маму?» И затем всё погрузилось во мрак.***
— Твою мать и что теперь делать? — взвыл высокий мужчина в белой одежде. — Какого дьявола, Этан?! Без её вербального согласия ритуал не сработает. Твоей задачей было, чтобы она смогла говорить! Ты вообще пытался улучшить её состояние или только руки распускал? — После той невероятной дичи, которую ты натворил, у тебя вообще нет права критиковать меня, Владимир! — рявкнул голубоглазый. — Мне уже успели рассказать. От тебя всего-то требовалось ввести девчонку в транс и подправить ей память. — Всё не так просто. Она действительно владелица особняка и, кроме того... — Да хоть Папа Римский! Мне плевать! Теперь на руках у нас будет жмурик, копы и толпа безутешных родственников впридачу. Тебе есть куда идти Владимир? Не думаю, что вы с Рафаэлем легко смешаетесь с толпой. — Этан, держи себя в руках, — мужчина в повязке редко терял самообладание, но сейчас он был близок к этому как никогда. — На самом деле, в случившемся виноват не только Владимир. Все мы вели себя безобразно и воздействовали на разум несчастной девушки с осторожностью пьяного варвара. Её сознание раздирали внушаемые нами мысли, она испугалась и не понимала, что происходит. А в таком состоянии вероятность непредсказуемых реакций и даже безумия... — Рафаэль, заканчивай с лекцией, — закатил глаза седой. — А то когда ты так говоришь, я начинаю вспоминать курс психиатрии, который сдал только с пятого раза. — А я при каждом разговоре с тобой вспоминаю одну из своих прошлых жизней, когда общение с подобными индивидами составляло основную часть моей работы, — усмехнулся мужчина. — Сколько раз тебе говорить, со мной всё в порядке... — Рафаэль, Этан, нашли время и место, у нас есть куда более важная проблема, — покачал головой смуглый рыжий парень. — Кстати, Владимир в последние мгновения девушка смотрела на тебя. — Простите, мне жаль, что всё случилось по моей вине, — опустил голову невысокий парень с янтарными глазами. — Возможно, это единственный шанс завершить ритуал, — кивнул слепой. — Ты принял это решение, тебе за него нести ответственность, — беззаботно отмахнулся мужчина с распутными зелёными глазами. Тот, кто носил викторианский костюм, вздохнул и шагнул к распростёртому среди лепестков роз и осколков стекла телу... [1] Бенедикт от лат. Benedictus – благословенный.