***
Хоса, перебирая в находящейся в крыле для слуг комнате травы, от стука в дверь вздрагивает, но быстро себя в руки берет и, убедившись в зеркале, что ничто в ней девушку не выдает, спешит открыть дверь. Устала себя настоящую скрывать, но, выбора не имея, смирилась. Не продолжить ей дело отца, являющегося лекарем при императорском дворе, раскройся кто она есть на самом деле, а родителю не сносить головы. Лечить для нее не долг, но призвание, вдобавок неплохо обеспечивающее, позволяющее жить в достатке, что со вступлением жестокого Юджина на престол уже не кажется таким привлекательным. Хоса его боится, но еще больше Хоса боится за принца Тэхена, которому регулярно обрабатывает полученные от его брата побои и ставит после его им очередного изнасилования заживляющие свечи. Не понимает, как тот держится, как до сих пор с жизнью не свел счеты, за что продолжает цепляться? Терпеть насилие от родного человека... Ужаснее участи не придумаешь. - Капитан Ли? Что-то случилось? - неподдельно удивляется придавшая своему голосу некоторую грубость девушка, открыв двери. Тайно влюблена в представшего на пороге капитана дворцовой стражи, постоянно взглядом его ищет, в чем никогда не признается, внутри ярко пылающие чувства схоронит. Тэмин, служащий Юджину, в отличие от него, милосердия и благородства не лишен. Хоса не раз видела, как он едва уловимо морщится, выполняя безумные приказы императора, а еще он всегда добр к ней, вопреки высокому в сравнении с ней статусу, часто втягивает ее в около дружескую беседу. - Плохо сплю в последнее время. Впустишь? - Ли не говорит, что по их задушевным разговорам соскучился, по нему самому. Тэмин собственных чувств к этому красивому, солнечно улыбающемуся мальчишке не осознает, просто по зову сердца идет. - Да, конечно, простите, - потупив взгляд, делает шаг в сторону Хоса, пропуская его. - Я могу заварить вам травяного чая, он нормализует ваш сон. - Было бы неплохо, - пройдя внутрь небольшой комнатушки, отвечает мужчина, по-хозяйски располагаясь на подушках за столиком у окна. - Отца нет? - Его вызвали в покои наложниц. Одной из них... не здоровится, - отвечает Чон, ставя в огонь чайник. - Говори, как есть, при мне тебе не надо таиться. Император вновь со своим гневом не совладал, благо его высочество Тэхен не пострадал, ему и без того достается, - неприязненно выдыхает капитан. Хоса от его доверия несколько опешивает, ведь расскажи она о его словах, и его дни сочтены. Вместе с тем, теплом наполняется, доставая с навесной полки чашку. - Мне приятно ваше доверие, но разве вы не боитесь... Вдруг я плохой человек... - Светлее и добрее, чем ты, я людей не встречал. Только тебе и готов доверять. С тобой я хочу быть настоящим, Хосок, - серьезно озвучивает Тэмин, следя за каждым жестом одетого в простой серого цвета ханбок юноши. Чашка из задрожавших рук Хосы выскальзывает, подле ее ног разбивается, медовые глаза ошарашенно на бесшумно подошедшего со спины капитана поднимаются, хрупкая ладошка в его мозолистой ладони оказывается, затем к сухим губам подносится. - Осторожнее, Хо. Ты мог пораниться, - оставив на нежной коже легкий поцелуй, шелестит мужчина. - И сейчас могу, если... если... - Если что? - лукаво улыбается Ли, не выпуская чужой руки. - Зачем вы это делаете? Почему смотрите так? - утопая в сизых напротив омутах, сдавленно спрашивает девушка. - Что бы оное в себе не несло, но это не правильно. Я всего лишь подмастерье отца, бесправный слуга, к тому же мужчина. Прошу вас, капитан, не давайте мне несбыточную надежду... - Не знаю, - честный ответ, нехотя назад отходя, но тут же, осознав последнее сказанное юношей, к стене его, испугавшегося, прижимает. - Ты сказал надежду... неужели ты...? - Да, но не вы, иначе бы знали, - находит в себе силы оттолкнуть его Хоса. - Уходите, как я уже сказал, это неправильно и не имеет значения. Чай вам принесут в покои.***
Чонгук к берегу кристально-чистого озера, отражающего в своей глади бледно-желтый полумесяц луны, из чащи выходит. Скинув с головы капюшон, к ожидающему его мужчине подходит, поравнявшись с ним, ему почтительно кланяется: - Ваше высочество. - Опустим ненужные церемонии, - осекают его грудным с бархатистыми нотками голосом. - Ты видел моего брата? Как он? - с тщетно скрываемым волнением спрашивают. - Я так понимаю, вас интересует принц Тэхен? - уголками губ улыбается Чон, но, вспомнив разбитый вид красивого с невыносимо печальным взглядом юноши, сразу же серьезнеет. - Не стану лгать, ему приходится тяжело. Точно не уверен, но, кажется, Юджин не гнушается применять к нему насилие. Его запястья все синие, а на шее следы от удушья. - Мразь, - сквозь зубы с ощутимой ненавистью цедит Юнги, сжимая руки в кулаки. - Я больше не могу ждать, Тэхена срочно надо из дворца вызволять. - Согласен, но за ним слишком тщательно следят. Он и шага без стражи не может ступить. Что уж и говорить, если даже мне с трудом удалось к вам вырваться. Я пока не настолько близок к Юджину, но первые подвижки уже есть. Меня назначили капитаном отряда лучников, завтра мы отправляемся в поход на Нактонган, где я постараюсь себя проявить, тем снищу доверие, возможно, повышение. - Мне импонирует твоя амбициозность, но будь осторожен. Помни, холодная голова и горячая кровь. - Не хотите, чтобы я передал от вас весточку принцу? Ему не помешает надежда, - предлагает искренне сочувствующий Тэхену Чонгук, глядя на задумчивого Мина. - Никому не помешает, но пока рано. Тэхен всегда был слишком открытым ребенком. Юджин не дурак, мгновенно в нем перемены заметит. Сначала его необходимо подготовить, и ты подготовишь, но не сейчас. Завоюешь доверие ублюдка, станешь его приближенным и тогда дерзай, - объясняет безумно мечтающий младшего брата увидеть Юнги, всем сердцем желая, чтобы тот узнал о том, что он жив, в эту же секунду. - Кто возглавляет поход? - тему спешно меняет, не привыкший перед кем-либо, пускай и проверенным другом, обнажаться душой. - Юджин. - Чертовски хороший шанс организовать на него покушение, но, к сожалению, наших сил еще для подобного не достаточно. Через многотысячную армию нам при всем желании не пробиться, - хмуро констатирует Мин. - С поддержкой Минхо и Хонджуна можно было бы попробовать, но они до сих пор мне ответа не дали, предпочитают держать нейтралитет, очевидно, не понимая, что их провинции на очереди следующие. Юджин не успокоится, пока не подомнет под себя все близлежащие земли. - Извечный людей бич отсиживаться в стороне, надеясь, что несчастье их не коснется, - озвучивает Чонгук. - А теперь, с вашего позволения, мне пора возвращаться. Больших сведений я сейчас, увы, не могу предоставить. Передвижения войск держатся между генералами в строжайшем секрете. - Ступай, Гук и... береги себя. «и Тэхена».
***
Тэхен, сидя у окна в уединенной башенке звездочета, печально на марширующие по улицам Ханяна легионы смотрит. Отъезд терзавшего его тело всю эту ночь Юджина облегчение приносит, но недостаточное. Потому как знает, что мнимый от его присутствия отдых понесет за собой: очередное кровопролитное сражение за новую территорию, море загубленных жизней ни в чем неповинных людей, их смерти или становление рабами. И неизвестно еще что из этого хуже. Тэхен уверен, что нет участи страшнее, чем наложником императора стать. Ему, терпящему от него постоянное насилие, не понаслышке эта истина известна. И сам не понимает почему до сих пор жив, на что надеяться продолжает? Ведь так легко принять яд, чтобы сном вечным заснуть, боль и одиночество больше не чувствовать. Легко, да принц смерти боится, как и боится за Хосу, на которую первой подозрение в его отравлении падет. Он не может ее, всегда к нему добрую, подставить. Поэтому держится, не позволяет слабости манящей поддаться, хотя и хочется очень. Тэхен еще тогда, когда гибель Юнги осознал и не смог убедить родителей, что убил его именно Юджин, необратимо сломался, но Юджину и оного показалось мало. Брат не просто начал его избивать, но и со временем своей игрушкой для постельных утех сделал, чем клеймо несмываемое на нем поставил, тело чистое, но не душу светлую запятнал, с каждым днем ненависть негасимую к себе взращивал, остатки его сердца разбитого по ветру развеивал, заставил о всякой надежде забыть и вместо солнца тьму вечную видеть. - Не печальтесь, дорогой принц. Сегодня вы наконец-то будете спать спокойно, - вкладывает в руки юноши чашку из тончайшего фарфора Сокджин. - Выпейте, апельсиновый чай поднимает настроение. - Не буду, потому что знаю цену этого, - отвечает Тэхен, машинально принимая дымящийся напиток. - Множество хороших людей погибнет. - Вы нисколько не изменились с годами, мой принц. Все такой же добрый и всем страждущим сочувствующий, - коротко улыбается мужчина, садясь около здесь частого гостя. - И это хорошо, значит, свет наш мир еще не покинул, в лице таких людей, как вы, сохранился, что таким, как я, дает надежду на лучшее. И все же, советую вам за то, что вы не можете изменить, себя не винить. Вы ни своей, ни чьей-либо ненависти не заслуживаете. - Как я могу давать кому-либо надежду, когда во мне ее ни на чуть? Я так устал, хён, - всхлипывает юноша, невидящим взглядом глядя в окно. - В вас ее поболее многих. Будь по-иному, и вы бы давно сдались, очерствели сердцем, если вообще не сбросились с моей башни, чего я вам не простил бы, так и знайте. Она предназначена для другого, а именно... Чувствую, сегодня нам доведется увидеть что-то волшебное, обещающее перемены, - загадочно тянет Сокджин. - Приходите к полуночи ко мне, уверяю, не пожалеете. - Будь моя воля, я бы вообще никуда отсюда не уходил, - краткой улыбкой расцвечивается заплаканное лицо принца. - А волшебное я уже вижу. В тебе, хён. В твоем присутствии мне легче становится. - Ох, принц, какие от вас комплименты, - посмеивается звездочет, картинно прикладывая руку к груди. - Если мой будущий избранник или избранница не будет хоть на толику столь же в них, как вы, изыскан, то останусь коротать свои дни в одиночестве. Очередь Тэхена впервые за долгое время искренне рассмеяться.***
Сокджин, прогуливаясь по шумному рынку, что-то веселое себе под нос насвистывает, изредка к прилавкам с заинтересовавшим его товаром подходит, наполняет плетенную корзинку всякой всячиной. Но не в том его настоящая цель заключается, настоящая - в спрятанном на груди под сиреневым ханбоком письме Чонгука, которое он должен передать доверенному человеку Юнги. Сам Чонгук из-за сопровождения Юджина на охоту лично вручить важную депешу не может. Звездочет только со слов Чона знает, как выглядит нужный ему мужчина. Купив ароматических свечей, теперь к месту условленному движется неторопливо, после в доверия не внушающий переулок, убедившись в отсутствии на себе взглядов, ныряет и тут же в стену вжатым мощным телом оказывается с приставленным к своему горлу кинжалом. Корзинка, рассыпая по земле содержимое, падает подле. - Сегодня намечается затмение луны, надеюсь, вы не собираетесь лишить меня удовольствия этим зрелищем полюбоваться? - нисколько не испугавшись, лукаво смотрит в древесные глаза незнакомца Сокджин. - Это зависит от твоих ответов, - и не думая убрать оружия, произносит Намджун. - Что ты здесь делаешь? И только не надо мне говорить, что ты случайно сюда забрел. Такие, как ты, по подобным местам не шастают. - А ты разве знаешь, какой я? - иронизирует звездочет, насмешливо вглядываясь в хищные напротив черты. - Я вот знаю, что пока ты не спрячешь эту штуку, разговаривать с тобой я не стану. Где это видано, чтобы с добрым человеком так обращались? Генерал, отчего-то послушно опуская кинжал, думает, что перед ним блаженный стоит, иначе его странного поведения не объяснить. И ведь не боится совсем, какую-то чушь мелит, взглядом игривым омутов карамельных сверкая. - То-то же, а то я уже было усомнился в адекватности генерала сопротивления, - хмыкает мужчина. - Откуда ты... - опешивает Намджун, опасливо оглядываясь. - Солнце вновь должно воссиять над Ханяном, - обрывают его заветными словами. - Ты от Чонгука? - неверяще спрашивает Ким. - Сейчас он сопровождает Юджина на охоте, поэтому вот это... - выуживает из-под одежды письмо Джин. - ... передаю тебе я. А чтобы окончательно развеять твои сомнения, скажу, что я тот самый чокнутый звездочет, который дружит с младшим принцем. Этот же принц, кстати, и убедил Чонгука, что мне можно доверять. Ну, и? Чего уставился, как баран на новые ворота? Бери же, - не дождавшись какой-либо от него реакции, насильно в его руку впихивает конверт. - Да вот, кажется, теперь узнал, какой ты, - усмехается Джун, пряча бумагу под плащ. - И какой же? - с искренним интересом выдыхает Сокджин. - Я так понимаю, видеться нам в сложившихся обстоятельствах придется часто, так что расскажу при следующей встрече, а пока не имею права тебя задерживать. Закат уже скоро, не хочу лишать тебя возможности полюбоваться затмением, - демонстративно откланивается внезапно открывший в себе игривую сторону генерал. С этим очаровательным чудаком по-другому не получается. - Вот ведь, - расплывается в улыбке звездочет, глядя вслед удаляющемуся мужчине. - Хорош черт.***
Чимин, давя в горле рыдания, руками трясущимися меч павшего отца перед собой держит. Тяжел он для него, хрупкого, нисколько не обученного сражаться, но его оное не останавливает. Чимин будет до последнего вздоха за свободу бороться, погибнет достойно, памяти своей семьи не предаст. - Не великовато ли для тебя оружие, малыш? - откровенно насмехается окропленный с ног до головы невинной кровью мужчина, медленно надвигаясь на золотоволосого юношу. - Да что ты с ним возишься, Сону? Вяжи и в повозку грузи, - фыркает присоединившийся к нему незнакомец. - Может, я хочу позабавиться. Глянь, какой смазливый, краше любой девки, - отмахиваются, продолжая теснить напуганного Чимина к стене. - Император приказал не трогать детей чиновников, лично с ними желает расправиться. - Скорее пополнить свой гарем, - в ответ усмехаются. - Тем более. Так что брось свою затею, если не собираешься по такой глупости с головой расстаться. Чимин, пользуясь отвлеченностью воинов, выпад резкий вперед делает, но лишь плечо только что говорившего оцарапывает, после его, отчаянно забрыкавшегося, валят на пол, вжимают заплаканным лицом в дорогой ковер. - Ах ты, сучонок! - рычит Сону, заламывая Паку руки. - Пусти, урод, - безуспешно сопротивляется юноша, пытаясь сбросить с себя мускулистое тело мужчины, за что его лбом об пол ударяют, следом еще раз и еще, пока он, обессиленный, не теряет сознание, в котором успевает мелькнуть «простите, отец, мама, что я у вас такой слабый»