Новое величество

      Шин боялся, что этот «кошмарный сон» навсегда осядет в его сердце и станет мучительно преследовать остаток жизни с любыми другими людьми. Су Хёк ошибался. Новый король носил его на руках, как хрупкую фарфоровую куклу носили придворные девочки. Они нежно причесывали ей волосы, купали, переодевали, бережно укладывали в картонную коробку на ночь и любовались её изяществом и дороговизной. Так и Вольф, прилагая всю нежность и осторожность, на которую был способен, осторожно «играл» с Шином.       Вольф был любознательным юношей. Он трогал Су Хёка в тех местах, которые не интересовали старого короля вовсе: прикасался губами к его векам, целовал шею, кадык и плечи, он трогал пальцы и внутреннюю сторону ладони, и эти прикосновения были очень лёгкими, вместе с тем горячими и головокружительными. Ни одни гравюры, книжные миниатюры и витражи не распаляли так яркое интимное влечение, как прикосновение сухих губ к тонкой косточке запястья и горячее дыхание, обжигающее предплечья.       Новый король был очень тактильным и нетерпеливым, прямо как свой отец. Страсть находила на него всегда непредсказуемо и легко, и Вольфганг никогда не стеснялся сказать о ней прямо. Ему не нужны были специальные одежды, особенная мебель и сопроводительная интимная обстановка, чтобы заключить Шина в объятия. Он мог подойти к своему министру просто чтобы потереться носом о его шею или шутя поцеловать его руку, как обычно кавалеры целовали руку прекрасной даме. Но в отличие от старого короля все его прикосновения были мягкими, ненавязчивым, легкими. Они как бы ни к чему не обязывали. Шин заметил, что они могли долго и страстно зажимать друг друга в дальней беседке в саду или в непроходной гостиной, а потом, мягко поцеловавшись напоследок, разойтись на несколько дней, оставляя друг друга в приятном возбуждённом напряжении. Этого общения всегда было как бы чуть-чуть недостаточно.       Однажды Вольф заметил своего министра в коридоре по пути в Изумрудный зал и поздоровался с ним обычным дружеским рукопожатием. Они разговорились. Су Хёк держал в руках толстую перевязь архивных бумаг и по привычке прижимал их к груди текстом к себе. Золотые шнурки на перевязи с гигантскими кистями, как на шторах, предавали записям карикатурную пафосность. Шин спешил на маленькое, но неотложное совещание. У него совершенно не было времени на любвеобильность Нового величества. Даже получасика.       Король обычным движением взял Шина за предплечье и как бы невзначай повёл к окну, где у них было излюбленное место между колонной и длинной бархатной шторой. Место вроде было проходным и у всех на виду, а вроде и очень уютным. Вольф всегда зажимал Шина между своим телом и стеной, упирая Су Хёка лопатками в мрамор, не давая ему выпутаться, и с умеренной настойчивостью целовал рот в рот. Он был неумелым, но очень старательным и настойчивым, так что Шина временами даже умиляло такое положение вещей. Вольф любил поцелуи, потому что господин министр с непревзойдённой лёгкостью и ловкостью подхватывал любые прикосновения губ, умело обращался с чужой эрекцией и знал, как ярко и приятно закончить вечер, он не знал стыда и был очень уверенным любовником, в то время как Вольфганг тыркался, дёргался, бросал на середине начатое и не понимал, как вести себя, чтобы было хорошо. Шин по-наставнически поправлял партнёра и не ругал за оплошности, как добрый учитель. Это интимное мастерство с одной стороны очень нравилось Вольфу. Считай, всё делали за тебя, успевай подхватывай, а с другой он хорошо понимал, откуда взялось столько опыта, так что новый король хотел смыть с Су Хёка эти невидимые следы и чужие метки. Это было своего рода преставлением флажков и фишек на поле после другого игрока. Вольф оставлял бледные синяки и вопреки всем возражениям Шина кусался, чтобы только видеть телесные доказательства своей любви на партнёре. Его высочество считал это чем-то сродни похабной надписи на стене «здесь был Вольфганг», только по-своему уместной.       Шин редко препятствовал, сам он никогда особой инициативы не проявлял, но всегда поддерживал королевские начинания.       Но сегодня он был безучастным.       - Ваше высочество, - повторял Су Хёк, отрываясь от губ Вольфганга и хватал ртом воздух.       Он чувствовал, как сильные руки по-хозяйски мяли его бёдра и бока, а горячее дыхание обжигало лицо и шею.       - Стойте, Ваше высочество, - попросил Шин, с лёгким усилием выставляя ладонь в грудь Вольфа и отворачивая лицо себе за плечо, - хватит…       Вольфганг замер. Он прижимался так же горячо, оставил руки там, где они лежали, но засопел, с усилием вынуждая себя сделать шаг в сторону, отнимая руки и облизывая губы. Первые несколько окликов он не услышал, целиком занятый чужим телом, а теперь мягко улыбался и тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки, немного волнуясь.       - Чего ты, Шин? – король наклонил голову, рассматривая зарумянившееся лицо своего министра и то, как он неаккуратно измял под собой государственные документы. Вольф был беззлобным, но растерянным, как если бы случайно сделал Шину больно, не заметив этого, и теперь готов был зализать рану.       Су Хёк оттянул пальцами тугой высокий воротник, вдыхая полной грудью, и глупо улыбнулся в ответ. Шину не нужно было останавливаться, ему достаточно было знать, что по одному его желанию всё может сиюсекундно без последствий закончиться. Это было уникальное право, которого никогда не было со старым королём. Вольф был очень напористым и импульсивным, за счёт своей молодости и непоседливости даже большим развратником, чем свой отец, но он был чувствительным и внимательным. Вольфганг часто спрашивал: «А так хорошо?» и искренне ждал ответа, запоминал мелочи, а потом использовал их на следующий раз. Например, Шин ужасно боялся щекотки и не любил, когда его трогали под коленями, не давался в руки, когда Вольф губами хотел прикоснуться к животу и лобку Су Хёка. Шину достаточно было шепнуть «давайте не будем» и король тут же прекращал. Это была одна из лучших черт Вольфганга.       - Ничего, Ваше Высочество, - сказал Шин искренне, вдруг резко ощутив расслабление и мягкость во всём теле. Он бережно опустил архивные документы себе под ноги, рядом, но так, чтобы случайно на них не наступить, а потом подцепил пальцем воротник рубашки и расстегнул несколько верхних пуговиц в одно движение.       На собрании подождут. Чиновники не сахарные, не растают.       А Шин, кажется, растает.       Старый Король был хоть и похотливым, но ленивым сонным стариком, быстро выматывающимся, которого редко когда хватало на полноценный секс. Всё было предсказуемо, контролируемо и сколько бы мерзко ни было, даже с большим запасом никогда не длилось дольше часа. Принц был энергичным юношей, импульсивным и очень деятельным. Он никого не слушал, если для себя что-то решил, и с мнением Су Хёка то считался через раз, без предупреждения сбегал из дворца, а потом внезапно возвращался. О приближении старого короля было слышно за несколько покоев, его приход никогда не был внезапностью или случайным столкновением, в то время как Вольф выныривал из окон, соскакивал с деревьев, вбегал в залы и так же стремительно из них выбегал. Шин думал, это станет большой проблемой. Ему, привыкшему к порядку и предсказуемости, страшно было думать, что делать, если придётся резко отказать в интиме или как-то элегантно выкрутиться перед дворцовой прислугой, но при всей своей взбалмошности Вольф оказался пунктуальным и никогда не выносил их личные встречи на глаза посторонних, а по началу даже спрашивал разрешения, неловко почёсывая затылок или прижмуриваясь. Это был своего рода успех.       Будучи честным с самим собой, Шин думал, что всё будет тяжелее и хуже, чем раньше. Су Хёк ошибался. Первый раз у них с Вольфгангом был очень невнятным и смазанным, Шину не удалось распробовать нового короля и решить, как быть с ним дальше и что он представлял из себя. Но Вольф оказался не только хорошим человеком, но и приятным любовником, так что Су Хёк сначала с облегчением выдохнул, а потом стал разузнавать Его высочество дальше.       После нового короля не хотелось прополоскать горло, не было желания вставить два пальца в глотку и оставить всё, что было в «Покоях цветения», на мраморном полу в сауне, вытошнить из себя всё, что было съедено с тех рук, навсегда избавиться от ощущения помеченности. Когда после поцелуев Вольфа оставался солоновато-уксусный вкус от слюны, от того что Его высочество очень любил вяленое мясо и часто ел его между делом в течение всего дня, хотелось посмаковать его подольше и до конца распробовать. У Вольфганга было мускулистое рельефное тело, где каждая мышца была на своём месте, будто очерченная. Однажды Шин с Вольфом дурачились в застеклённой оранжерее, разыгрывая что-то вроде шуточной драки или перепалки. Тогда Вольфганг, не рассчитав силы, так скрутил Су Хёка и приложил к стене, что у Шина затрещали кости.       «Ну а чего ты не вырвался то?» - спросил тогда принц, не понимая, в чём вообще была проблема предотвратить столкновение, и тогда то Шин понял, что даже при большом желании не сможет убежать, ударить или выкрутиться так, чтобы Вольф остался позади или проиграл. Силёнок просто не хватит. Су Хёк как-то упустил момент, после которого два пацана одинаковой комплекции, с одними пропорциями и габаритами вдруг выросли, один из них только немного вытянулся, не принципиально меняясь в массе, а второй стал быком.       Новый король был очень сильным, но это физическое превосходство не внушало страха. Скорее, это было такое незнакомое, но безумно приятное чувство безопасности, как если ты маленький мальчик, который прячется за спиной сильного и умного отца. Может, умным Вольфганг был не особо, зато полная физическая свобода и защищённость были им гарантированы. Шин, привыкший быть маленьким хрупким мальчиком, на которого можно надавить, и он прогнётся, испытал нереальное удовольствие, когда почувствовал эту «каменную стену», которую описывают авторы низкосортных любовных романов. Сочетание силы, внимательности и покорности кружили господину министру голову.       - Пожалуйста, продолжайте, - Шин простёр руки в объятиях, от неловкости сжимая и разжимая пальцы на ладонях. Он думал, что очень глупо выглядел в такие моменты, но Вольф привычно улыбнулся и по-доброму хмыкнул:       - Ну, смотри, - и, хватая Шина одной рукой между ног, второй под спину, оторвал от пола и стал щекотно нашёптывать нелепые комплименты.       Сегодняшнее совещание, как многие другие, прошло без господина Министра финансов.