Король без короны

На двенадцатом году жизни Ноа с трепетом выбирал день для своего исчезновения. Никто — даже Джайлс пока что — не знал об этих его планах. Возможно, пара его друзей смутно догадывалась, что однажды это произойдёт, ведь они вместе слушали слова легендарной нимфы о чудесном Магиксе. Изабелла даже призналась, что собирается поступить в школу ведьм. Хотел бы Ноа порекомендовать ей повременить с этой идеей, ведь аккурат на её зачисление приходится год пробуждения способностей Блум, а значит, свой первый курс она точно не забудет. Но не мог. Как говорила одна известная второстепенная героиня научно-фантастического сериала: «Никаких спойлеров». Но никто точно не подозревал, что это случится настолько рано, до того, как ему исполнится хотя бы шестнадцать. На протяжении нескольких месяцев Ноа часто улыбался, пребывая в хорошем настроении. Он старался вести себя послушным мальчиком и радовать родителей — впрочем, он и так всегда выкладывался по полной, желая получить их похвалу и одобрение. Дошло даже до того, что миссис Ламберт впервые погладила его по голове. Впервые со времён его младенчества. Жаль… что его своевольный поступок разобьёт ей сердце, и эти только начавшие налаживаться отношения с родителями, тёплые семейные вечера разобьются вдребезги. Но… не он же виноват, что время вышло, верно? У них было чуть более десяти лет, чтобы проявить себя как хорошие любящие родители. И первые десять они потратили на спартанскую тренировку, за которую Ноа хоть и благодарен родителям, но всё-таки в сердце он испытывал злость. Это чувство глубокой обиды так легко не рассеется, стоит пролить на него немного заботы. Лаской не очистить его тело от шрамов и рубцов. Миссис Ламберт не нравилось, что в последние годы сын проводил время с Изабеллой. На что Ноа мог ответить с усмешкой только то, что эта девчонка очень убедительная, у него нет выбора не видеться с ней. И даже если бы Корнелия физически запретила им встречаться, заперев Ноа дома, Изабеллу с её навыком контроля не остановил бы ни один охранник, а даже распахнул бы перед ней двери. Ноа не переживал о чувствах и волнениях родителей. Если они зайдут слишком далеко со своей опекой, то сами обожгутся, став марионетками этой девочки. Она всегда добивается своего. И хотя Ноа не одобрял её методы и то, как юная ведьма злоупотребляла своим даром, они были людьми с разным мировоззрением. Если задуматься, будь у него самого подобного рода способность, разве смог бы он удержаться от её использования на людях или животных? С его точки зрения это был ларец Пандоры, который не следовало открывать. Благо в этом мире не было никакого идиотского министерства магии, которое контролировало бы чьи-то природные таланты, ограничивая магов в их использовании с помощью глупых чисто бюрократических законов. В прошлой жизни при чтении книги о несовершеннолетнем волшебнике, на котором частично основывался мультсериал, он часто поражался тому, почему министерство не свергли намного раньше и почему маги это терпят. Концепция волшебного измерения была более близка по духу Ноа — условно абсолютная свобода. В разумных пределах — пока ты не причиняешь боль или вред другим, ты волен творить всё что угодно. — Давайте закончим сегодня пораньше, — произнёс Ноа, опуская ранее поднятую для создания пламенного шара руку, и направляясь к выходу из комнаты. Ещё одной причиной его более раннего исчезновения было желание развить свои способности и стать сильнее. Он исчерпал запас потенциала, получив все возможные в пределах физических сил этого тела и установленного им лимита времени знания и навыки из собранной в кулоне коллекции книг. Наверное, его уровень сейчас соответствует второму курсу. Немалый успех для двенадцатилетнего подростка. Но этого мало. Он научился эффективно использовать огненную магию, но всё ещё не был способен на призыв Дракона. Видимо, для этого нужно более глубокое понимание своей сущности. С этим ему могли помочь только другие маги. «Наверное, если бы преподаватели Алфеи услышали мои хотелки в столь юном возрасте, они обомлели». Но Ноа не чувствовал себя уверенным с этим уровнем сил. Может быть, это жадность? Страх проиграть? Он предпочитал думать, что это нормальное желание подстраховаться. Если для победы над злодеями ему не хватит совсем капли энергии или выверенности движений, никому не будет интересно, сколько времени и упорства он ради достижения этой силы приложил. Люди слушают речи победителей. — Что, уже? — заунывным тоном проныл Джайлс. Он рассчитывал, что сможет подольше поиграть в приставку, боковым зрением наблюдая за дуэлью. — А я так хотел посмотреть, как ты размажешь эту девчонку в пятьдесят третий раз… Изабелла, услышав его беспечные слова, холодно ухмыльнулась и взмахнула пальцем вверх. Вихрь энергии воздуха вслед её движению поднял диван, на котором лежал Джайлс, закрутив его над потолком. Подросток закричал, схватившись обеими руками за обивку. — Я понял! Ни слова о поражениях! Мамочки! — вопил юный шатен с округлившимися от ужаса глазами. Сколько бы раз она это ни делала, Джайлс реагировал одинаково потешно. Похоже, он до одури боялся высоты. Его лицо неестественно бледнело и зеленело от ужаса, а тёмные волосы, обычно мягкие и вьющиеся, становились дыбом, напоминая страшащегося кота. — Что б ты знал, — самоуверенным и претенциозным тоном произнесла Изабелла после того, как развеяла заклинание, и направилась вслед за Ноа в соседнее помещение: — Я уложила Ноа на лопатки семнадцать раз. Не сказать, что она сделала это честными способами. Но в реальной дуэли с волшебником никто в здравом уме не станет придерживаться кодекса чести и благородства, проявляя милосердие к врагу, например, потому, что им оказалась слабая девочка. Это также был хороший урок для Ноа, что его противник может оказаться мерзавцем, не знающим жалости и использующим любые методы, чтобы выжить. Хотя Ламберты учили его похожим вещам, они всё-таки имели нижнюю планку допустимого, опускаться под которую им претило и вызывало отвращение. — Пф, тебе просто повезло, что он отвлёкся, — фыркнул мальчик, догоняя их. — Укороти свой язык, иначе останешься без кислорода, — нахмурившись, принялась угрожать девочка. Ноа не обращал на их милые беседы никакого внимания. Пока Изабелла не смертельно душила Джайлса, всё было в порядке. Ему и самому иной раз хотелось хорошенько стукнуть друга, а эта девочка прекрасно с этим справлялась. С её появлением обычно подкалывающий Ноа Джайлс переквалифицировался в его фаната и в её антифаната, хотя ранее именно он пророчил Изабелле разбитое сердце. Как ему было грустно узнать, что Изабелла не была заинтересована в Ноа, а только любила дразниться, и услышав историю о влюблённой Митси, с безразличием спросила: «Это ещё кто?». Хотя следует отметить, что её желание кого-нибудь помучить, переходит все рамки вплоть до сталкинга… Тем же вечером, когда они попрощались с Изабеллой и вдвоём вернулись в своё убежище, Ноа рассказал Джайлсу, что завтрашним утром собирается отправиться в другой мир. Друг отреагировал, ожидаемо, не очень хорошо, испытав шок, смятение и… какое-то разочарование даже. — Что?! Ты собираешься бросить школу и отправиться… в волшебный мир? Один?! Ты спятил? — Джайлс не сдержался и накричал на него. — Миссис Ламберт никогда этого не позволит! О чём ты вообще думаешь, Ноа?! Он испытывал волнение. Это звучало как самое настоящее безумие. Бросить Итонский колледж, сбежать из дома в далёкий необъятный космос… Джайлс не мог понять, что творится в голове его друга. Разве кто-то так поступает?! Но самое прискорбное, что похоже… Ноа спланировал это давно. Ноа помедлил с ответом, позволив другу отдышаться. Джайлс слишком взбудоражен. Да, они дружат много лет, но какое ему дело до того, как своей жизнью распоряжается Ноа? Он одиннадцать лет прожил в этой семье и ему порядком надоело, что каждый его шаг контролируется родителями, не дающими даже сделать вдох без оглядки на этикет, место и время. Почему его вообще должно заботить мнение его матери? — Я уже говорил, — в руке подростка вспыхнуло пламя, игравшее светлыми бликами по его заострившемуся с течением лет, но всё ещё мягкому утончённому лицу, — мне и правда нужно учиться, но не тому, чему будешь учиться ты в Итонском колледже. Если я не научусь контролировать магию, я стану опасным элементом общества. Ты разве не читал книги о Гарриет Портер? Не помнишь их начало? — Я не читаю такую низкопробную литературу, — закатив глаза, чванливо ответил Джайлс. — А стоило бы. Если хочешь лучше понять, в каком я положении, выдели в своём расписании время на ознакомление. Оставшись здесь, я причиню маме и папе больше бед, чем если покину их. Я опасен. Это не шутки, Джайлс. Джайлс в сомнении взглянул в глаза Ноа, но тот как всегда был твёрд и решителен в своём плане. — Но как же ваши успехи с Изабеллой? Разве вы уже не неплохо колдуете? Изабелла собирается в магическую школу в шестнадцать, так зачем тебе настолько рано покидать нас? — с отчаянием спрашивал шатен, слыша, как его собственный голос надрывается от переполнявшей его паники. Это был здравый вопрос. Если бы Изабелла не влилась в их компанию, Ноа смог бы легко отмазаться этой отговоркой о необходимости улучшить контроль своих способностей путём обучения у других волшебников. Единственный выход… — Наши с Изабеллой силы отличаются, — вздохнув, решил пояснить этот момент Ноа. — Я могу контролировать огонь, но я не контролирую само пламя. Я не понимаю свою сущность, мне она не подвластна. А это значит, — соврал он, — что в любой момент та сцена может повториться. Когда я случайно поджёг напавших на нас людей из казино. Об этом инциденте почти четырехлетней давности объявляли в новостях, упоминая, что та группа людей получила ожоги третьей степени. Поскольку они были нападавшими и имели злое намерение, Джайлс не придал этому значения, сочтя, что негодяи получили по заслугам, это их наказание, возмездие за преступления. Но когда Ноа сейчас снова поднял эту тему, мальчик умолк, опустив взгляд и задумавшись над его словами. — Ну хорошо, хорошо, я прикрою тебя, — со вздохом он согласился, скрестив руки. — Так каков план? Ноа ухмыльнулся. — Миссис Ламберт будет в ярости… — схватившись за голову, тихо лепетал Джайлс. — Если мои родители в самом деле меня любили все эти годы, — тон Ноа звучал безразлично, хотя эти слова неприятно царапали его сердце своими коготками, — они простят меня и будут больше обеспокоены вопросами, где я и здоров ли я. Вспоминая, как отец безжалостно не раз пырнул его шпагой в плечо, а мать безразлично отнеслась к тому, что учитель грубит, оскорбляет и бьёт её сына по рукам за ошибки, Ноа и в самом деле сомневался в собственных словах. И не он один. Пускай Джайлс мало что знал о домашнем обучении своего товарища, он всё-таки обладал сильной эмпатией и имел собственную далеко не глупую голову на плечах, он догадывался, что жить с такими родителями тяжело. Дети, похожие на самого Джайлса, выросшие в любви и заботе, никогда не имели столько свежих ран и синяков, не оказывались в больнице с такой частотой и уж точно их поведение было далёко от манер и взгляда Ноа. Джайлс видел с самого первого дня их знакомства, что Ноа очень старается казаться нормальным ребёнком, он с силой поднимает уголки губ и в его глазах вспыхивает слабый огонёк света. В будущем он осознает этот этап их знакомства лучше, проанализировав воспоминания и поняв, что происходило с Ноа всё это время. Но… пока что он только имел смутные сомнения и… небольшой страх к тому, что таится за дверями дома Ламбертов, когда его рядом с Ноа нет. Джайлс не мог винить Ноа в том, что тот откровенно сбегал. Ведь в отличие от Изабеллы, чьи родители знали о магических талантах дочери, Ноа всегда подчёркнуто скрывал свою сущность от родителей. Он им не доверял и наверняка не чувствовал себя в безопасности в собственном доме. Это печалило Джайлса, но он ничего не мог с этим поделать, только поддерживать друга своим присутствием. С тринадцати лет они вдвоем должны были покинуть стены родных домов и вместе жить в пансионате при Итонском колледже на берегу Темзы, в который они поступили бы, сдав последний вступительный экзамен в этом году. Однако… похоже, провести вместе школьные дни вплоть до взросления у них не получится, потому что их судьбы разделяются. Джайлс и раньше догадывался, что этот день однажды наступит, но никогда бы не мог подумать, что так рано… Утром следующего дня они снова встретились в их убежище. Иного тайного места найти всё равно невозможно — от навязчивой охраны не сбежать. — Ты же понимаешь, что я не смогу покрывать тебя долго?.. Они придумали историю, согласно которой Джайлс подождёт ещё несколько дней, а затем объявит об исчезновении Ноа, словно его похитил пробравшийся посреди ночи злоумышленник. Охрана по периметру подтвердит, что юный господин Ламберт не выходил из здания, а значит, тут поработал эксперт. Сколько бы они ни искали, следов Ноа не найдут. Таким образом семья будет считать, что их сын был похищен негодяем, и ждать звонка с требованием выкупа. Но этот звонок никогда не поступит. — Я прекрасно это понимаю, не переживай, друг, — в этот раз он похлопал Джайлса по плечу. — Когда они узнают, что я исчез, мама наверняка не захочет устраивать шумиху и будет тихо выискивать, куда же я делся. Только наш близкий круг окажется в курсе, что сын Ламбертов пропал. Однако… мама и папа никак не смогут добраться до меня там, куда я собрался. — Ну да, — нервно засмеялся Джайлс, попытавшись представить, каким бы образом мистер и миссис Ламберт оказались в волшебном мире, желая достать своего сбежавшего сына, — да… — Ну правда, не думаешь же ты, что они доберутся до меня в другом измерении? Это не где-то в космосе, это другой мир. Они оба замолчали, а затем вместе нервно рассмеялись. Надеясь, что Корнелия в самом деле не сделает так. Иной раз казалось, что его мать была способна творить волшебство. — Прости, Джайлс, я вряд ли смогу выходить с тобой на связь оттуда. Если мама узнает, что ты продолжаешь со мной общаться, когда я исчез, то… у тебя будут неприятности. — Пообещай, что вернёшься! — схватив Ноа за руку, потребовал шатен. — Я… я постараюсь. Ноа не мог подобного обещать, ведь и сам не знал, что с ним случится в будущем. В отличие от других персонажей мультсериала, его будущее либо означало верную смерть — вследствие чего он не оказался в каноне — либо абсолютнейшую неопределённость. Его судьба ещё не написана. — Пообещай, — упрямо настаивал на своём друг. — Хорошо, — мальчик вздохнул. — Я постараюсь вернуться к твоему двадцатому дню рождения, идёт? Это я могу пообещать. Если я не приду, то… считай, что я умер. Джайлс вздрогнул и сглотнул образовавшийся в горле ком. Его лицо было ужасно опечалено, словно он заранее хоронил друга. — Не грусти, — Ноа, стараясь утешить, коснулся его плеча и улыбнулся: — Когда я вернусь, мы обязательно закатим самую зажигательную вечеринку, и я после покажу тебе Магикс. Почему нельзя показать его сейчас?.. Потому что он — неволшебник и будет лишь бременем? Или потому что его якорем удерживает на Земле любящая семья? Джайлс скривился, стараясь прогнать непрошенные мысли. Ноа рассчитал, что когда основные крупные ивенты сериала закончатся, Блум будет девятнадцать лет, а ему — около двадцати. И пускай между сезонами существовало каникулярное время, он не горел желанием возвращаться на Землю, где наверняка столкнётся с семьёй. Дважды они вряд ли позволят ему сбежать. Даже если Ноа не представлял, как родители смогут воспрепятствовать открытию волшебного портала, рисковать и недооценивать человечество всё же не стоит. Да и незачем лишний раз мотать родителям нервы, они никогда не примут то, что Ноа будет обучаться магии в волшебных школах. Или даже то, что у него нарисуется кровная семья, которая наверняка попытается оспорить право опекунства. Благо, к тому моменту Ноа уже будет совершеннолетним и сам сможет решать свою судьбу. Для Ламбертов он наверняка запомнится как позор их драгоценной семьи с многовековой историей. — Прощай, — тепло обнявшись, Джайлс отпустил Ноа и, наблюдая за тем, как он заходит в кольца портала, позволил ему спокойно уйти. Когда окно между мирами померкло, втянувшись в маленькую точку и растворившись, мальчик всё-таки смахнул слезу, одиноко прокатившуюся по его щеке. А потом снял очки, прикрыл глаза рукой, плотно сжав губы, и глубоко задышал. Он до последнего момента надеялся, что Ноа просто очень ужасно шутит, что он вот сейчас развернётся и скажет: «Ты купился, Джей?» — и они оба вернутся домой. Но этого не случилось. Ноа действительно ушёл.