То, что я хочу слышать, это все то, что ты хочешь сказать

      Утром Му Цин встал за пару минут до сигнала будильника. В голове были сотни мыслей. Отец, мать, Му Цин и… Хуа Чэн. Хаос.       Му Цин решил дойти пешком до психиатрической больницы, надеясь, что свежий морозный воздух малолюдных улиц поможет ему навести порядок в своих мыслях.       На улице было еще темно и холодно. Му Цин поднял выше шарф, чтобы он плотнее закрывал его шею и губы, последние успели немного обветриться на холоде.       Дорогу освещали уличные фонари и фары изредка проезжающих рядом автомобилей.       Хотел ли отец сказать ему что-то. Что-то, чего Му Цин еще не слышал. Больше всего Му Цин хотел услышать от него извинения за порушенную жизнь их семьи, но прекрасно понимал, что этого ему не дождаться. И все равно согласился прийти. Разве мог он поступить иначе? Каждая новая встреча становилась порцией яда в душе и сознании Му Цина. Теперь он верил, что слова отца его не заденут. Он хотел верить в это. Слова Хуа Чэна о том, что он не похож на отца были сладкими, и им хотелось верить. Му Цин не был наивным. Он знал, что да, может быть он не так уж и похож на отца. Пока не похож. Не совсем похож. Но теперь, когда не мать, не друг детства Се Лянь, а кто-то другой, кто-то, в ком чувствовалась та же дикость и отстраненность, что и в Му Цине, сказал, что не видит в нем ничего ужасно и опасного, Му Цин знал, что он еще может остановиться. Он может бороться с тем, с чем не смог бороться его отец. Он будет бороться.       Пускай он раздражительный, мстительный и агрессивный, но он не псих. Он отдает отчет своим поступкам. И до тех пор, пока он может это делать, он никогда не станет таким, как Вэнь У Цин.       Му Цин понимал, что было первым шагом к его спокойствию. Теперь он верит, что сможет когда-нибудь отпустить отца. Ведь Му Цин всегда держался за него. Все еще держится. Но теперь… он знает, что отпустит. Рано или поздно. И сегодня он должен сказать это себе и отцу.       В палате отца было по обыкновению прохладно. Вэнь У Цин встретил Му Цина пристальным взглядом. Он всегда вглядывался в него, будто бы ища что-то. Наконец, он удовлетворенно хмыкнул. Му Цин давно понял, что Вэнь У Цину нравилось то, как они похожи внешне. Му Цин такими чувствами похвастаться не мог. Быть точной копией того, кто причинил вред стольким людям. Му Цин все еще помнил, как довел до сердечного приступа старую женщину, которая когда-то потеряла сына по вине Вэнь У Цина. Это было четыре года назад. Семнадцатилетний Му Цин был копией своего отца. Женщина подумала, что жестокий дьявол пришел за ней. Ее тогда спасли. Но этот случай остался тяжким камнем на совести Му Цина. - Так и думал, что Хайтан не придет, - хмыкнул мужчина. – Но я знал, что мой сын обязательно придет попрощаться. Когда теперь свидимся…? Тебе грустно, А-Цин? - Я пришел попрощаться с тобой, - произнес Му Цин, направляя свой взгляд на отца.       Вэнь У Цин вопросительно посмотрел в ответ, а затем его губы расплылись в широкой улыбке. - Какая разница, в каком городе я. Ты желаешь, чтобы я уехал как можно дальше? – и тут мужчина рассмеялся. - Да хоть пожелай моей смерти, и я умру, какая разница в каком мире я?!       Му Цин знал, что разницы нет никакой, потому что… - Потому что я в твоей голове и в твоем сердце, - продолжил Вэнь У Цин. – Все еще в голове моего маленького сына, который в детстве стал свидетелем моих преступлений. Отвергаешь меня сейчас? Уже слишком поздно. - Я был ребенком, - процедил сквозь зубы Му Цин. - Ты и сейчас ребенок. Думаешь, посмотришь на меня с уверенностью, и сам поверишь в себя? - Может быть и нет. Но пока на меня смотрят с уверенностью, почему бы не верить и мне в себя? - Какие красивые слова, - улыбнулся Вэнь У Цин. - Думаешь, влюбился и забудешь обо мне?       Му Цин вздрогнул. - Удивлен, что я понял? Да у тебя взгляд влюбленного дурака. Только не говори, что твоя возлюбленная ждет тебя внизу. Наверное, ты ей все рассказал, а она как последняя дура тебя пожалела. Наверное, думает, что сможет спасти тебя. Как будто бы она может хоть немного понять тебя. Му Хайтан была такой же наивной. - Заткнись, - скрипнул зубами Му Цин. Он все еще держал себя в руках, хотя мысль о том, что отец так быстро разглядел его чувства, пугала. Как обычно. Му Цин не должен забывать, что его отец, будучи сам неспособный испытать такие чувства как любовь, радость, доверие, привязанность, с легкостью умеет читать их в сердцах других людей, пользуясь этим. - А-Цин… Ты еще такой ребенок. Думаешь, мы с твоей матерью не любили друг друга?       Му Цин проглотил обиду. Сколько раз он думал о том, что именно отец разрушил жизнь его матери, лишил его детства. Но теперь Му Цин отчетливо понимал, что он всего лишь больной человек, чья болезнь помогла ему избежать ответственности за все, что он совершил, за всю ту боль, что он причинил людям и своей семье в частности. - Все это уже неважно. Ты просто держишься за часть себя на свободе. Я не намерен держаться за того, кто проведет остаток своих дней в наказании. Я пришел попрощаться. И дать тебе отпустить меня. Забудь о том, что ты себе успел надумать. Подумай сам, зачем быть тобой? Чтобы потерять всех, кем дорожу? Чтобы половину жизни провести за решеткой?       Как ни странно, незатыкающийся обычно, Вэнь У Цин ничего не ответил на эти слова.       В тишине прошли долгие пару минут, и Му Цин решил, что на этом их неудавшееся «прощание» завершилось. Он направился к выходу. - А-Цин…, - позвал его Вэнь У Цин. – Даже если ты меня отпустишь, я тебя не отпущу. Не думай, что я не буду являться к тебе во снах. Не думай, что сможешь забыть того, кто тебя родил. Ты моя кровь. Моя дурная кровь.       Му Цин даже не обернулся. Конечно, он никогда не сможет этого забыть. Но он верит, что сможет стать более равнодушным к этому. Отец умел говорить так, что Му Цин всегда ему верил. Но теперь Му Цин больше не хотел верить этим словам. Он больше не вникал в то, что отец ему говорил.       Вэнь У Цин, явно раздраженный отсутствием реакции со стороны Му Цина, повысил голос: - Му Цин! Запомни мои слова. Ты причинишь боль всем, кто тебя полюбит.       Му Цин обернулся. Его лицо было абсолютно спокойным, хотя пальцы были крепко сжаты в кулаки. - Я никогда не причиню боль тем, кого я люблю, - твердо ответил Му Цин и вышел из палаты. Он больше не хотел слышать ни слова.       Му Цин не чувствовал удовлетворения. Отец его так и не понял. Желанного «прощания» так и не произошло. Но это уже неважно. Когда-нибудь станет совершенно неважно.       На улице его ждал Хуа Чэн, прислонившись спиной к своему автомобилю. - Привет, - поздоровался Му Цин. Вмиг мысли об отце и его словах покинули Цина. Он вспомнил вчерашний вечер, признание, и чувства нахлынули с новой силой.       Хуа Чэн тут же перевел свой взгляд на него, до этого что-то смотря в телефоне. - Привет. Как ты? – сделал он шаг на встречу Му Цину, приподняв руку, словно хотел взять его за руку, но в итоге замер, заглядывая Му Цину в глаза. - Попрощался… Но не отпустил, - выдохнул Му Цин. Он знал, что это будет не просто. И что это еще далеко не конец. Но первый и важный шаг. - Ты сможешь сделать это. Я знаю, - улыбнулся Хуа Чэн.       У Му Цина в горле встал ком. Хуа Чэн не из тех, кто будет бездумно говорить приятные вещи. Неужели, он действительно верит в Му Цина? Мать всегда тоже верила в него, но Му Цин думал, что это лишь потому что она его любит и так пытается убедить саму себя. Сам в себя Му Цин, конечно, не верил. До этого момента.       Му Цин опустил голову и приблизился к Хуа Чэну, неловко приподняв руки, он обнял его, не ощущая никакого трепета, но ощущая какое-то облегчение. Прикасаться к Хуа Чэну было так естественно и приятно. Успокаивающе. - Спасибо, - тихо прошептал он, чувствуя, как Хуа Чэн медленно обнял его в ответ. - Поехали на занятия? – дыхание Хуа Чэна опалило макушку, и Му Цин слабо улыбнулся, пользуясь тем, что Хуа Чэн не видит его лица.       Му Цин кивнул.       В университете сегодня были две пары криминологии, и их группе предстояло защитить свои проекты с психологическими портретами преступников.       Му Цин пробежался словами по тексту их с Хуа Чэном проекта и вздохнул. Несмотря на все минувшие события, произошедшие за последние недели, они каким-то образом успели подготовить задание.       Сидящий рядом с ним Фэн Синь скривился. Му Цин заметил это и перевел на него вопросительный взгляд. - Не делай такое глупое лицо, - буркнул Фэн Синь. - Отстань, у тебя оно постоянно глупое, я же молчу, - огрызнулся Му Цин.       Фэн Синь хотел сказать что-то еще, но взглянул на Се Ляня, а затем просто отвернулся, утыкаясь в учебник.       Се Лянь улыбнулся Хуа Чэну, с которым они разговаривали в стороне, обсуждая их проекты. - Му Цин сегодня в хорошем настроении, - вдруг сказал Се Лянь. – Вы с ним подружились?       Хуа Чэн взглянул на Му Цина и улыбнулся. - Да.       Защита проектов прошла хорошо. Все студенты получили зачет. Пара по криминологии была последней на сегодня, и это увеличивало счастье молодых людей стократно.       Хуа Чэн и Му Цин все еще сидели за партой полупустой аудитории, собирая проект обратно по файлам в папку, когда к ним подошел Се Лянь. - Мы с группой собираемся идти праздновать успешную защиту проектов. Пойдете с нами? – спросил Сяньлэ. - Мм? – Хуа Чэн вопросительно посмотрел на Му Цина. - Пойдем, - кивнул Му Цин. – Только отнесу распечатки на кафедру.       С этими словами он, подхватив папку, встал из-за стола и вышел из кабинета.       У Му Цина действительно было хорошее настроение. В любой другой ситуации он предпочел бы вечеру в компании одногруппников вечер в своей комнате, в компании чашки чая и хорошей книги или просто поспать. Му Цин часто сильно утомлялся. Но сегодня у него не было ни работы, ни других забот. Он чувствовал усталость, но она меркла фоном.       Му Цин постучался в дверь кафедры, но никто ему не ответил. Цин зашел в пустой кабинет и усмехнулся: а вот преподаватель сразу побежал домой.       Му Цин огляделся и заметил стопку папок на преподавательском столе, которые были помечены номерами их группы. Он опустил папку на эту стопку, но выходить из темного кабинета не спешил, а перевел взгляд на окно.       Вечерело. Небо потемнело, и уже заработали уличные фонари.       Му Цин так глубоко задумался, что не заметил, как Хуа Чэн зашел на кафедру. Ощутил чужое присутствие лишь тогда, когда Хуа Чэн обнял его со спины.       Му Цин едва заметно напрягся, но тут же расслабился. - Идем? – спросил Хуа Чэн.       Му Цин замер. Он испытал на долю секунды что-то, похожее на шок. Второй раз за день Хуа Чэн обнимал его, и это было очень приятно. Обычно Му Цин был совсем не тактильным. Касаться себя он позволял только матери, Се Ляню и Фэн Синю… Последнему в драках. Касания Хуа Чэна были несравнимыми со всеми другими. И Му Цин мысленно усмехнулся, что любовь – это и правда что-то странное и всепоглощающее. - Еще немного постоим так, - прошептал Му Цин, надеясь, что в его голосе не слышно смущения.       Над ухом раздался смешок. - Нравится? – спросил Хуа Чэн, а затем произнес: - Я хочу обнимать тебя всю жизнь.       Му Цин очень надеялся, что то, как его сердце забилось быстрее осталось незамеченным Хуа Чэном. - Неплохо. То, что ты сказал. Ты такой романтик оказывается, - рассмеялся Му Цин. - Это атмосфера так работает, - усмехнулся Хуа Чэн, кладя подбородок на плечо Му Цина. – Вечер за окном, мы одни на кафедре… Я все еще хочу услышать твое признание.       Му Цин улыбнулся. Он развернулся в объятиях Хуа Чэна и оставил мимолетный поцелуй в уголке его губ, тут же отворачиваясь в сторону. - Так тоже хорошо, - спустя несколько секунд легкого удивления, улыбнулся Хуа Чэн и потянулся, чтобы поцеловать Му Цина в скулу. - Му Цин, Сань Лан, ребята уже собираются выходить… Ой! – Се Лянь, застывший в дверях кафедры, покраснел и явно не знал, куда ему девать глаза. – Извините, что помешал! - Нет, это…, - начал Хуа Чэн, с опаской косясь на Му Цина, но последний схватил его за руку и потащил из кабинета: - Мы уже идем, Се Лянь, - ответил он, улыбаясь.