То, что я хочу слышать, это все то, что ты хочешь сказать

      Это был первый курс магистратуры, на которую они дружно умудрились поступить все четверо. Ладно, Хуа Чэну, казалось, не составляло никакого труда это сделать. Казалось, он сделал это играючи, да и то, лишь для того, чтобы продолжать чаще видеться с Му Цином. В то время, как Му Цин, Се Лянь и Фэн Синь все выходные и пол лета провели в библиотеке, он заезжал к ним лишь для того, чтобы привезти с собой напитки для Му Цина и остальных за компанию, ну и чтобы поотвлекать Му Цина. Вот только никаких претензий ему было не высказать, ведь Хуа Чэн ничего и не делал, просто сидел рядом и периодически включался в их дискуссии по тому или иному вопросу. Му Цин в такие моменты немного зависал, потому что на него магическим образом действовал вид такого уверенного в себе Хуа Чэна, который ясно и четко излагает свою позицию.       «И, наверное, так будет всегда», - мысленно вздыхал Му Цин, ловя на себе хитрый прищур красивых глаз Хуа Чэна.       Так вот, это был первый курс магистратуры, и в дополнение через месяц после начала учебы Му Цин поступил на стажировку в фирму по рекомендации своего научного руководителя, который был в этой фирме старшим партнером.       Прекрасная возможность, за которую Му Цин не мог не ухватиться. И пускай поначалу он сомневался, сможет ли он оправдать доверие своего профессора, но Хуа Чэн убедил его, что Му Цину это будет под силу. Да, он будет уставать, да, будут сложности, но он справится, потому что Му Цин и не с таким справлялся.       Вот так и вышло, что Му Цин снова погрузился с головой в работу и учебу. Это был очередной период максимальной занятости в его жизни. Вот только раньше это позволяло ему избегать тревожных мыслей об отце. Теперь же он был вынужден тревожиться за то, что из-за этой занятости пострадают их отношения с Хуа Чэном. - Как в воду глядел, решив поступать с тобой в магистратуру, - усмехнулся Хуа Чэн, когда Му Цин в очередной раз вернулся домой в одиннадцатом часу вечера из офиса. – Хотя бы днем тебя вижу.       Му Цин застыл, чувствуя, как от страха немеет затылок. Он знал. Это лишь вопрос времени, когда его понимающий парень не выдержит. И Му Цин не мог его винить. Он тоже безумно скучал по Хуа Чэну, не имея возможности проводить с ним вечера после занятий, как они привыкли делать раньше. - А-Цин? – раздался обеспокоенный голос Хуа Чэна совсем рядом с ним.       Му Цин не мог поднять взгляд от своих ботинок, снять которые он еще не успел. - Не бросай меня, - произнес он, чувствуя себя очень жалко.       Прихожая в квартире Хуа Чэна погрузилась в тяжелую тишину на несколько долгих секунд. - Серьезно? – холодно спросил Хуа Чэн. – После всего, через что мы прошли, чтобы быть сейчас вместе, ты думаешь, что твоя работа станет причиной, по которой я мог бы так поступить?       Му Цин резко поднял голову. Он не хотел обидеть Хуа Чэна. Но, черт побери, пассивную агрессию он тоже терпеть не станет. - Я не знаю, Хуа Чэн! – со злостью ответил он. – Чего ты хочешь добиться своими словами? Хочешь, чтобы я отказался от стажировки? Так скажи мне это прямо. Хотя, наверное, ты бы предпочел не говорить этого, ведь ты сам убеждал меня согласиться на нее!       Хуа Чэн замер, а затем в его глазах вспыхнуло понимание. Он хотел бы объяснить Му Цину свои слова мягче, но его задело то, что его парень так легко подумал, что его могут оставить из-за такой ерунды. - Я не это имел в виду, - произнес он. – Я бы никогда не бросил тебя из-за того, что ты любишь свою работу, что ты ответственно относишься к своим делам. Я таким тебя полюбил. И за это тоже тебя полюбил. И я прекрасно знаю, какой у тебя характер. - Хуа Чэн… - Меня просто злит, что ты, как будто бы и не знаешь мой характер.       Он не хотел этого говорить. Потому что знал, что это не так. Он надеялся, что это не так. Но сейчас все выглядело так, будто Му Цин снова его не знал и снова ему не доверял.       Хуа Чэн знал, что Му Цин не думал так, и сказал он эти слова только лишь в приступе злости и страха. Но и Хуа Чэн не идеален.       Они так давно не ссорились, и вот это снова произошло. Ни один из них не смог сдержать эмоций, не смог совладать со злостью. Они сказали друг другу совсем немного, но и этих слов было достаточно, чтобы причинить так много боли.       А теперь, оба слишком гордые, чтобы признать вину первыми, они стояли друг перед другом, гадая, когда стоило извиниться и промолчать, когда стоило сказать что-то другое взамен того, что был уже сказано. - Я переночую дома, - наконец выпалил Му Цин.       «Останься, уже поздно ехать на другой конец города».       «Не уходи, я не хотел причинить тебе боль. Я знаю, что и ты не хотел».       «Я никогда тебя не брошу. Только и ты не уходи вот так».       Можно было много чего сказать. И Му Цин бы нахмурившись, делая вид, что недоволен, остался бы. Было столько фраз, чтобы вся злость исчезла. Чтобы исчезла злость Му Цина. Вот только злость Хуа Чэна все еще была здесь, вернувшись после этой фразы Му Цина. Поэтому слова, которые он произнес, были совсем другими. - Я вызову тебе такси.       Му Цин стиснул ручку портфеля в руке и, выпалив «обойдусь», сразу же выскочил за дверь.       Спустя полтора часа Хуа Чэн написал сообщение Му Хайтан с вопросом о том, приехал ли Му Цин?       Он не хотел будить женщину, но было уже поздно, а Му Цин, естественно, не стал сообщать ему, добрался ли он до дома. Поэтому, Хуа Чэну ничего не оставалось, кроме как узнать это у его матери. Даже если та будет совсем не рада этому, учитывая, что он поругался с ее сыном.       Однако Му Хайтан ответила почти сразу:       «Добрый вечер, А-Чэн. Да, А-Цин пришел домой недавно. Сразу же лег спать.»       Хуа Чэн не удержался от еще одного вопроса:       «Он был зол?»       «Скорее грустный. Все будет хорошо, А-Чэн.»       «Спасибо» ***       На следующий день на парах они сторонись друг друга, что вызвало удивленные взгляды у их друзей. Однако ни Се Лянь, ни Фэн Синь не спешили задавать вопросы ни одному из них, прекрасно зная характер Му Цина и неприступность Хуа Чэна.       Му Цину было паршиво. На свежую голову, проснувшись утром, он не мог не укорить себя за то, как повел себя вчера вечером. Утром по привычке ему хотелось обнять Хуа Чэна. Но в университете перед входом в лекционный зал Хуа Чэн просто поздоровался с ним, не делая никакой попытки приблизиться. И сел он рядом с Се Лянем на первом ряду.       Сердце Му Цина сжалось.       Так прошла часть дня в университете, после чего Му Цин сразу же поспешил на стажировку.       Весь день они с Хуа Чэном повели порознь. Никаких разговоров, объятий, сообщений с пожеланиями хорошего дня и вопросами о том, что они будут есть на ужин. Весь день без улыбки Хуа Чэна. Это было самое болезненное.       К концу рабочего дня перед Му Цином встал вопрос. Ехать ли ему домой к матери или же к Хуа Чэну. Больше всего ему хотелось помириться со своим парнем. Но вместе с тем, Му Цин боялся, что когда он приедет к Хуа Чэну, то тот не захочет с ним разговаривать, не примет его извинений. И тогда, если они не смогут помириться, то им действительно придется расстаться.       Он откладывал решение этого вопроса до самого вечера, и вот, закончив с работой, уже выйдя на улицу, он понял, что все еще не знает, что ему делать. Хотя ответ для него стал уже очевиден. Вот только тревожности не поубавилось. И все-таки он извинится перед Хуа Чэном. Пускай они оба были виноваты в ссоре, но Му Цин сделает со своей стороны все возможное, чтобы они помирились. Как не раз до этого делал Хуа Чэн, зная, что Му Цин еще слишком упрям и недоверчив, чтобы держаться за их только начавшиеся отношения крепче.       Стоило ему развернуться в сторону нужной станции метро, как ему на глаза попалась машина Хуа Чэна, припаркованная рядом с офисным зданием.       Сам Хуа Чэн стоял рядом с ней, наблюдая за Му Цином, и как только он понял, что парень его заметил, то сразу же направился к нему.       Му Цин почувствовал, как сердце в его груди забилось быстрее, и быстрым шагом направился ему на встречу. Ни один из них не остановился, пока они не прикоснулись друг к другу. Му Цин обхватил предплечья Хуа Чэна, пока пальцы Хуа Чэна мягко касались краев его джинсовки на уровне талии. - Извини меня, - произнес Му Цин прямо в лицо Хуа Чэну, смотря в его яркие глаза. - Ты тоже меня прости, - мягко улыбнулся в ответ Хуа Чэн. - Я с тобой не расстанусь. Это то, что я должен был тебе сказать тогда. Только это. - Тшш, молчи. Я знаю. Я знал это и вчера. Я тоже с тобой не расстанусь, - Му Цин прикоснулся губами к губам Хуа Чэна. – Я люблю тебя.       Хуа Чэн углубил поцелуй, сжимая Му Цина в своих объятиях. Му Цин закинул руки ему на плечи, обхватывая за шею, проводя пальцами по волосам на чужом затылке. - Улыбнись мне еще раз, пожалуйста, - прерывисто прошептал Му Цин, когда они разорвали поцелуй.       Хуа Чэн удивленно посмотрел на него, но улыбнулся, все еще не выпуская из объятий.       Эта улыбка. Этот взгляд, полный любви. Эти теплые объятия.       И его бешено бьющееся сердце, которое так недвусмысленно реагирует на все это.       Му Цин снова целует Хуа Чэна, наплевав на то, что они рядом с парковкой. Сейчас уже слишком поздно, почти все работники фирмы разъехались по домам. И даже если их кто-нибудь увидит, то Му Цину все равно, что они могут подумать.       Хуа Чэн проводит рукой по его длинным волосам, гладит по лопаткам и затем мягко прерывает их поцелуй. - Нам нужно остановиться, - хрипло произносит он, выводя пальцами круги на талии Му Цина поверх рубашки. - Нам нужно восполнить пропущенную дневную норму поцелуев, - улыбается Му Цин.       Хуа Чэн снова притягивает его к груди, обнимая. - Давай сделаем это дома? Мы можем превысить норму, если хочешь. Просто, мне сложно держать себя в руках. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы на работе. - Еще один поцелуй. И я тебя отпущу, - игриво улыбается Му Цин. Этому он научился у своего парня.       Хуа Чэн чмокает его в щеку, а затем, рассмеявшись, в надувшиеся от недовольства губы любимого. Му Цин смеется в ответ. - Поедем?       Му Цин кивает.       Уже сидя в машине Му Цин чувствует, как на него накатывает усталость всего этого нервного и беспокойного дня. А еще у него урчит в животе из-за голода. Со всеми этими переживаниями он совсем забыл про ужин, да и не обедал толком. Он проглотил лишь часть своего завтрака под строгим присмотром матери. Поэтому да, он очень голоден. - Пойдем в ресторан? – спрашивает Хуа Чэн, на секунду отвлекаясь от дороги.       Му Цин морщится. Это пятница, и он очень хочет начать эти выходные дома, уютно устроившись в объятиях своего парня на огромном диване в теплой гостиной. - Пожалуйста… Я не хочу видеть никаких людей как минимум в свои законные выходные, - отвечает он, зевая. - А как же я? – приподнимает бровь Хуа Чэн. - Ты не человек, ты мой парень, - Му Цин натягивает ремень безопасности и целует Хуа Чэна в щеку. - Вау, звучит… - Грубо? - Романтично. - Ты извращенец, - вздыхает Му Цин, но не может удержаться от улыбки. - Значит, теплый душ, доставка ужина на дом и американская история ужасов? – перечисляет Хуа Чэн все то, что они так любят с его парнем, когда предпочитают провести выходные вдали от всего мира за стенами квартиры. - Да, именно так, - урчит Му Цин. – А еще… - Поднять тебя на руках в квартиру. - Да, - сонно кивает Му Цин, расслабляясь. - Поспи немного. - Не хочу. Мне просто нужно немного углеводов, - вздыхает Му Цин, потирая глаза и тут же спохватываясь. Не для того он тратит столько денег на увлажняющий крем для кожи вокруг глаз. - Возьми в бардачке печенье, только не испорти себе аппетит перед ужином, - говорит Хуа Чэн, краем глаза наблюдая за тем, как любимый упрямо борется с усталостью.       Му Цин открывает бардачок и с радостной улыбкой на губах вытаскивает оттуда упаковку бисквитного печенья с кусочками вишни. Его любимое.       Му Цин переводит взгляд на Хуа Чэна и видит, как тот смотрит на него. - Не отвлекайся от дороги, пожалуйста, - качает он головой, разрывая упаковку, и тут же отправляя себя целую печенюшку в рот, чтобы нигде не накрошить. - Вкусно? - Очень. Хочешь? - Да, дай мне одну.       Му Цин подносит еще одно печенье прямо к губам Хуа Чэна, и когда тот открывает рот, чтобы съесть его, то задевает языком пальцы Му Цина. - Очень вкусно, - смеется Хуа Чэн, пока Му Цин с покрасневшими ушами шепчет о том, какой он бесстыдник.