Скажи мне, кто твой друг...

Но, хотя герой и его верный спутник проводили много времени вместе, неверно было бы сказать, что их компания состояла всего лишь из них двоих. Тильдрамион, наделённый (вопреки прозвищу, под которым его знал почти весь Тамриэль) доброй и отзывчивой душой, обзавёлся множеством питомцев. Бастиан, конечно, не мог не разделить любви своего друга к очаровательным шаловливым созданиям, и вскоре никсады, приручённые Тильдрамионом, сопровождали их во всех приключениях. Милое стрекотание и весёлые проделки этих фей неизменно радовали и Тильдрамиона, и, особенно, Бастиана. *** Симпатичная данмерка-торговка, которой Тиль за бесценок отдал несколько бесполезных для него вещиц, отвлеклась от персчитывания денег и обернулась. — Кажется, ваш друг вас зовёт. Тиль проследил за её взглядом: Бастиан решил перекусить и побродить по лугу, предоставив напарнику торговаться за них обоих. Но, видимо, прогулка превратилась во что-то другое: Бастиан дёргался, махал руками, подпрыгивал и выделывал акробатические кульбиты. И, кажется, что-то вопил про мелкого негодяя… Тиль, не пересчитывая, сгрёб в кошель монеты и, кивнув торговке, ринулся выручать друга из непонятной пока беды. — Я тебя поймаю! — надрывался Бастиан и грозил кулаком… небу? При этом он ещё умудрялся, изворачиваясь, чесаться между лопатками, жаться и подпрыгивать. — Это национальный бретонский танец? — ехидно спросил Тиль. — Или ты так молишься? — Ни то, ни другое, — вздохнул Бастиан, наконец перестав дёргаться и чесаться. — На меня напал какой-то мелкий зловредный бес. Летающий. Бросил мне за пазуху жука, отнял пирог и теперь кружится надо мной и мерзко хохочет. Иди сюда, негодяй! — Бастиан снова подпрыгнул, пытаясь дотянуться до обидчика. Мелкий негодяй — никакой не бес, а обычный лесной никсад — ловко уворачивался, дразнился, спускаясь опасно близко, почти поддаваясь и снова уходя из-под рук в изящном пике… Тиль вздохнул. — Не обижайся на него, он не со зла. Просто пока немного дикий и невоспитанный. — Немного дикий?! — возмутился Бастиан. — Да он — настоящее исчадие Обливиона… — Помолчи, Басти, я не с тобой говорю, — прошептал Тиль и снова повернулся к никсаду. — Ну хватит уже, Пакость, спускайся. Этот рыжий тебя не тронет. И под ошарашенное молчание Бастиана никсад, трепыхнув в воздухе бордовыми полупрозрачными крылышками, уселся Тилю на плечо. — Так это что, твоё… Твой?.. Питомец? — Ну, он считает, что это я — его питомец, — признался Тиль. — Присматривает за мной на свой лад и не оставляет надолго. Пакость склонил уродливую клыкастую мордочку, потёрся затылком о Тилеву щёку и довольно муркнул. — Вот как ты меня всегда находишь, а? — ласково спросил Тиль. — Я ж тебя в Гратвуде оставлял… Пакость сорвался с плеча и завис в воздухе напротив Тиля. Его крошечные глазки хитро блестели, а стрекотание стало отчётливо умоляющим. — Да куда ж я тебя прогоню-то? — вздохнул Тиль. — Оставайся, конечно. Только Бастиана больше не задирай. Он друг. Да-да, он тоже тебя не будет задирать, я обещаю… — Ты… Ты разговариваешь с этой тварью? Тиль хмыкнул: возмущённое бормотание Бастиана чем-то сильно напоминало стрекотание никсада. — Угу, — кивнул он. — Пакость — больше, чем питомец. Он мой друг. И он очень сообразительный… ну, для никсада. Из всех моих — точно самый умный. — Из всех?! — Бастиан явно оторопел. — У тебя их что, стадо? То есть, хмм, стая? Тиль почесал нос и признался: — Не то чтобы стая… Всего четверо. — Четверо?! И все такие, как этот?! — Говорю же, Пакость — уникум и один такой во всём Тамриэле. Падла тоже умничка, но до преданности Пакости ей далеко. Паскуда слишком любит стянуть всё, что плохо лежит… Для него всё плохо лежит, особенно если оно лежит в чужих карманах. А Синяк… ну, у него было трудное детство… — Четыре долбанутых летающих чудовища, — взвыл Бастиан. — Пакость, Падла и как там… — Ты с ними подружишься, — не очень уверенно пообещал Тиль. — Пакости ты уже понравился. — Даже подумать боюсь, что было бы, если б я ему не понравился, — вздохнул Бастиан. — Но избавь меня хотя бы от знакомства с остальными, будь так любезен… Пакость, умеющий летать совершенно бесшумно, завис над его головой и аккуратно опустил прямо в рыжие кудри жирную зелёную гусеницу.