Писклявый крик только что проснувшейся Гелионы вынудил пробудиться и Геллерта.
— Ну чего ещё? Мерлин, сейчас раннее утро! — протяжно застонал Грин-де-Вальд и легонько толкнул орущего ребёнка в бок указательным пальцем. — Ты, наверное, есть хочешь? — немного смягчившись, предположил маг.
Мужчина привстал на локтях и размял затёкшие от неудобной позы мышцы шеи. Встав, он поправил смятые одежды и несколько неумело взял на руки ребёнка, Гелиона продолжала кричать и дрыгаться, всячески намереваясь вырваться из рук.
— Надеюсь, Кэрроу уже здесь… — раздражённо пробормотал Геллерт, перехватывая маленькие ручки и возвращая дитё в прежнее положение, заодно крепче прижимая к себе, чтобы уж точно не вырвалась по пути на кухню.
Как выяснилось, женщина ещё не вернулась с задания. Чертыхнувшись про себя, Грин-де-Вальд хлопнул дверью. Придётся справляться самому. Плач раздражал, так что Геллерт, вспомнив вчерашние манипуляции Куинни, попытался отвлечь малышку сюсюканьем. Получилось не сразу, но получилось.
Неожиданное воспоминание о Голдштейн заставило Грин-де-Вальда задуматься. Кэрроу здесь совершенно ни к чему, женщина нужна ему в других делах, а вот свалить ребёнка на Куинни, а заодно и на Криденса, раз уж их так поразил факт отцовства — хорошая идея. Это привяжет обоих к Нурменгарду, покинуть маленького ребёнка ни один из них не решится, а значит Грин-де-Вальд сможет ограничить и поток информации для стратегически важных людей, и решить проблему с тем, кто будет возиться с этим свалившимся на голову последствием его утех, и в конце концов покажет, как сильно он доверяет им, а знать, что ребёнок для него и гроша не стоит, им вовсе не обязательно.
От размышлений его отвлекло ощущение, что кто-то настойчиво не отпускает его палец. Пару раз подёргав рукой, Грин-де-Вальд обратил внимание на дочку. Цепкие пальчики двух ручек обхватили его указательный палец и не собирались отпускать, а малышка начала тихонько посмеиваться. Память подкинула события грозового вечера, но Геллерт отмахнулся от них. Ему незачем вспоминать момент рождения.
Неуклюже покачивая девочку, маг вошёл на кухню.
— О, Геллерт, — Куинни подпрыгнула на месте, отложив палочку, которая до этого искусно повелевала столовыми приборами под руководством волшебницы. — Доброе утро! — девушка смущённо улыбнулась. Она тоже слышала слухи, но представить Грин-де-Вальда в роли отца не могла, особенно учитывая сколько всего ей довелось про него услышать. — А сколько ей? — сменила тему блондинка, когда поняла, что молчание затягивается. Тёмный маг о чём-то задумался.
Девушка оживилась и подошла ближе, заглядывая в маленькие глазки.
— Около годика, не знаю точно… полагаю, она хочет есть, но я… — смущенно начал Геллерт. Утро поистине становилось добрым, ему не придётся самому возиться, а претворять план в действие можно уже сейчас.
— О, я помогу! — волшебница взмахнула палочкой, и кухня вновь ожила. — Кулинария — моё хобби.
— Спасибо, Куинни, — Геллерт мягко улыбнулся и отвернулся к окну. — А ты почему не спишь? Надеюсь, не мы тебя разбудили, — банальная вежливость для поддержания разговора.
Рассветное солнце озаряло горы, медленно добираясь до Нурменгарда. Вчерашнее собрание прошло даже лучше, чем он ожидал: появление авроров опять же сыграло ему на руку, представление удалось, почти все маги поверили в его благие намерения, окончательно разочаровавшись в идеалах своих оппонентов.
Девушка что-то затрещала про то, что чувствует себя скованно и неловко на новом месте, оттого не может уснуть, и немного скучает по Якобу. Грин-де-Вальд решил не откладывать дело в долгий ящик, а перейти в наступление.
— Моя дорогая, мне так жаль, что обременяю тебя, но… — Геллерт замолчал, ожидая, когда Голдштейн обратит на него внимание. — могу ли я доверить это сокровище тебе? — он нарочно сильнее прижал к груди дочку и нежно поцеловал в макушку. — В ближайшее время я буду сильно занят… ради общего блага… мне бы не хотелось оставлять мою ненаглядную на этого растяпу Краффта! Он хороший соратник, но в обращение с ребенком, — Грин-де-Вальд виновато улыбнулся и покачал головой. — совсем растяпа. Да и он мне нужен на передовой, также как и Кэрроу, не говоря уже о Винде. Признаться честно, я бы не хотел доверять этой ведьме Гелиону, — Куинни буквально засияла, понимая, какое доверие ей оказывается, и эта перемена не укрылась от мага, он продолжил свою сладкую сказку. — А твоя доброта… ты обладаешь всеми теми качествами, которые я бы хотел подарить своей дочери, но которыми, в силу некоторых обстоятельств, не обладаю сам. Что ты скажешь?
Порой так просто заставить человека почувствовать себя нужным: главное дать идею и подкрепить её верой некоторого количества последователей, затем небольшое поручение и человек ощущает себя частью чего-то большего. Очередной винтик встал на место.
— О, конечно, Геллерт, вы можете на меня положиться! — девушка осторожно приняла затихшую малышку на руки. — Привет, Гелиона, папочка сказал ты хочешь кушать, да? Сейчас я тебя накормлю, — голос приобрел тёплый оттенок умиления.
Грин-де-Вальд знал как играть на чувствах людей, куда надавить, чтобы получить желаемое. Кто бы что ни говорил про предрассудки, они работают.
— Я так тебе благодарен. Я ведь могу рассчитывать и на твою помощь с Криденсом? Ему сейчас тяжело, я хочу облегчить его положение, я хочу стать ему другом, а для этого мне желательно понять его мысли…
— Разумеется…
Грин-де-Вальд довольно улыбнулся и ободряюще положил руку на плечо Куинни, умилённо смотря на дочку. Бутылочка с молоком прилетела прямо в свободную руку блондинки. Она неспешно поднесла кончик к ротику девочки, и та с причмокиванием принялась опустошать бутыль.
— Криденс вроде тоже уже встал, — внезапно сказала Голдштейн. — Он в гостиной, думаю, сейчас самое время с ним поговорить… Но не давите на него, он не уверен, что сделал правильный выбор…
«Как и я…» — подумала девушка, надеясь, что маг поскорее покинет комнату.
— Ты права, спасибо за совет и за… — уже у дверей Геллерт повернулся и кивнул на дочку. — помощь.
— Всегда пожалуйста, — Куинни вновь улыбнулась и вернулась к прежнему занятию.
Она вновь осталась одна. Почти одна. Волшебница продолжала мягко укачивать дочку самого Грин-де-Вальда и напевать незамысловатую мелодию. Однако мысли её были не здесь. Вчера решиться пересечь огонь было так просто, а сегодня подкрались сомнения. Речи тёмного мага били в самые уязвимые места, во многом она была согласна с его идеями. Любовь к Якобу оказалась сильнее страха. После они смогут быть вместе, эта идея утешала ещё несколько дней назад, но вот эйфория спала, и пришло время задуматься: Геллерт желает правления магов над людьми ради их же блага, но где гарантии, что это правление не превратится в порабощение. Что тогда будет ждать их с Якобом? Но почему же он не пошёл с ней? Значит ли это, что он на самом деле её не любит, или же он что-то знал о Грин-де-Вальде? Кому не доверял он: ей или Геллерту, его идеям?
«Ты сошла с ума, Куинни, не надо!»
Всю ночь она не могла уснуть, размышляя какой опасности подвергает себя, находясь здесь, в паре метров от того, кто знает о предательстве так много. Что если Грин-де-Вальд поймёт, что она сомневается? Что если снова будет тот огонь, но в этот раз она его не пройдёт? Тогда никто не поможет.
Но утро подарило шанс. Геллерт ей доверяет, и малышка на руках — подтверждение. А значит, ничего ей не грозит. Хотя бы пока что… Прочитать мысли Геллерта не представлялось возможным, а потому оставалось хвататься за эту соломинку в виде девочки.
— Как бы я хотела, чтобы он был рядом, — с сожалением глядя на девочку, прошептала Куинни и вытерла не пойми откуда взявшиеся слёзы. — Его зовут Якоб, — девушка хихикнула, заметив, что Гелиона повернула голову в её сторону, словно понимая. — Твой отец великий волшебник, который стремится объединить два мира ради общего блага, — блондинка улыбнулась. — Это достойный поступок, он всё делает правильно, хотя многие не разделяют его идеи…
Эти рассуждения для Голдштейн скорее были попыткой успокоить саму себя, нежели объяснить что-то шестимесячному ребёнку.
***
Как и поведала Куинни, Криденс был в зале, наблюдал за птенчиком феникса, иногда отводя взор от него и смятенно вглядываясь в вершины гор, будто те могли дать ему ответ: правильно ли он поступил. Ни птица, ни горы не могли ему помочь, от того душа металась, словно заточенная в клетке. Подобно той, что была в цирке.
«
Уродец…» Именно им он был там, равно как и Нагайна. «Он знает, кем ты был рожден, но не кем ты стал!» Столько раз она помогала ему, но в решающий момент бросила. Также как и многие другие, «мама», Грейвс… Они все его использовали! Обманывали… давали надежду, помогали, но все они лгали в конечном счёте!
Так почему бы Грин-де-Вальду не поступить с ним так же? Не пойти по стопам всех семей, что прежде приютили его?
Семья. Невольно он вспомнил о маленьких «сёстрах», они ведь были такими же заключенными под надзором мамаши, как и он… Но нет, хоть они и питали к нему сожаление, они тоже считали его никчемным. Их любовь была таким же предательством, но позже к ней примешался и страх.
Геллерт тихо толкнул двери и прошёл в комнату, парень заметил его, едва повернув голову в сторону, но посмотреть в глаза и поприветствовать не решился. Он немного побаивался мага, хотя сам не понимал почему. Быть может он боялся очередного заточения?
— У меня для тебя подарок, мой мальчик, — встав чуть позади, заговорил Грин-де-Вальд и вытянул вперёд руку, ловким движением обнажая спрятанную в рукаве волшебную палочку. Вроде ещё вчера точно такую же сломала женщина, что его приютила.
Криденс неверяще посмотрел на древко. В памяти всплыли неприятные моменты, как всю его силу долгое время подавляли. Он трясущейся рукой забрал палочку, рассматривая её, боясь, что она вот-вот исчезнет из его рук. Но ничего не происходило, всё было в порядке, и где-то на глубине своего подсознания он связывал эти ощущения с магом, стоящим позади.
— Ты страдал от чудовищного предательства своей собственной семьи, — Геллерт развернул парня к себе лицом. — и сейчас, твой брат хочет уничтожить тебя… — Грин-де-Вальд осторожно приобнял Криденса и протянул руку к птенчику. Это объятие заставило паренька вздрогнуть. Он с трудом подавил в себе желание прильнуть к магу теснее, прижаться в поисках безопасности. Слова заманчиво ласкали искалеченное сознание. В него ещё кто-то верит.
Однако магу удалось уловить его настроение. Это заставило ухмыльнуться, кажется, к Криденсу он испытывает даже более отеческие чувства, нежели к своей родной, пусть и нежеланной, дочери.
Птенец заинтересованно шагнул навстречу и в следующую секунду, вспыхнув, превратился во взрослого феникса, воспарив под потолком.
— В вашей семье есть легенда, что в минуты отчаяния любому из вас является феникс. Это твоё право по рождению, и я возвращаю тебе твоё имя, Аурелиус Дамблдор, вместе мы создадим новый мир! — маг отступил, почувствовав как напрягается его слушатель.
Аурелиус, вот его имя. Поиск истоков привёл его к Геллерту. Он первый, кто честен с ним, кто относится с уважением. Надолго ли только? Так разве он сделал неправильный выбор? Вот его желание! Но сколь противоречиво исполнение. Он ведь просто хотел узнать свою историю, кто он на самом деле… Разве не имел он это право? Разве его вина, что правду от него скрывали все? Кроме Грин-де-Вальда…
Покидая комнату, маг услышал, как разбилось стекло, а затем удар пришёлся на каменные горы. Ему удалось пробудить дремавшую силу, осталось только лишь её обуздать.
***
Розье прибыла в замок около полудня.
— Надеюсь, ты принесла мне добрые вести, дорогая, — лениво пробормотал Геллерт, отложив книгу.
— Почти, сэр. — Розье ухмыльнулась. — Несчастный случай. Даже в МАКУСА бывают несчастные случаи.
— Только такие там и бывают, — фыркнул маг. — Поверить не могу. Невиновного человека они заключили под стражу, а главное за что?!
Винда улыбнулась и кивнула.
— Не стоит ли нам опасаться за вашу дочь? — предположила ведьма, взглянув на дверь.
— Она в надёжных руках, — они поняли друг друга без слов. Разговор их отнюдь не был приватным, но даже это играло ему на руку. — Я предлагаю начать с Германии…
Секунда, и Геллерт трансгрессировал на некогда родную землю. Винда появилась ещё через одну.
— Сначала мы должны завоевать доверие Европы, затем пред нами должна пасть Британия… нет-нет, на всякий случай стоит обратить внимание на Восток! — размышления Грин-де-Вальда стройной рекой потекли в нужное русло. — И в конце, настанет черёд МАКУСА. Я хочу, чтобы многоуважаемая госпожа Президент беспомощно наблюдала, как все её старания, все международные связи, выстраиваемые с таким трепетом, рухнут одно за другим, обратившись в прах. Международное магическое сообщество вынудит её принять неприятные меры. А если нет, у меня есть пара соображений касаемо иного развития событий. — Грин-де-Вальд нахмурился. — Надеюсь, до этого не дойдет…
