А снег вокруг ярко-алый
И вмиг разбились мечты
Как же мы прожили мало
И как же погибла вдруг ты
Я ведь любить не умею
Но в сердце тебя сохраню
Гортензий цветущих аллею
Тебе весной подарю…
*** Последнее, что он помнит — яркий свет, разрезающий глазные яблоки своей безудержной вспышкой, а потом — темнота. Глухая, немая, без малейшего сочувствия к каким-либо просьбам и страданиям. Мол, так будет лучше. Хиро знал — не будет. Им конец и если не выбраться отсюда, то он умрёт посреди пустоты, темноты и тишины, где он совсем не ощущал себя собой. Он ничего не чувствовал. Уничтожал себя изнутри, не желая открывать глаз и видеть последствия его промедления или же просто не мог — понять или хотя бы попытаться — бессмысленно. Хиро видел там брата, видел родителей, видел Беймакса — настоящего, будто и пяти лет не прошло с того момента, как он остался в портале, не в силах вернуться в реальность. Но зато он вернул его. Беймакс стал героем, стал по-настоящему нужным и полезным для людей, как и хотел Тадаши. Брат просто стоял и улыбался, приветственно махая руками, смеялся и звал с собой. Родители, обнявшись, подзывали следом. Хиро хотел бы — он всё бы отдал, чтобы снова очутиться в той самой, полной семье, в среде которой рос с малых лет и которой его несправедливо лишили. Но он не мог сдаться. По крайней мере не сейчас. Там — Карми, отчаянно борющаяся за свою свободу, за свободу других людей. Там вся семёрка героев, включая обновлённого Беймакса. И он должен им помочь. Слезы против воли полились из глаз и он силой заставил себя вдохнуть, возвращая душу и тело в реальность. Кислород выбило из лёгких, когда парень почувствовал волну горячего воздуха — новый удар не заставил себя ждать. Он лежал посреди дороги, пытаясь подняться, снова почувствовать свои руки и ноги и найти глазами друзей. А они не видели, как бы он не напрягал зрение — слезились и застилали обзор неснимаемой пеленой тумана, сквозь который ничего невозможно было разглядеть. Сначала он подумал, что это просто слезы — сморгнет и всё пройдёт, но попытавшись вытереть глазницы, понял, что ослеп. И тогда накатила паника — что с ним, где он, где его друзья, возлюбленная, что сейчас борется вместе с ними? Громкий крик и снова падение — он ощутил спиной асфальт и больно приложился головой. На затылке ощутимо заболело и из раны проступила новая кровь. Опять. Кто-то поднял его и унёс, а после пытался привести в чувства и что-то отчаянно крича, наверное, прося о помощи. А парень был словно в забытье, в прострации, из которой не было выхода. Он постепенно исчезал вместе с остатками разума, растворялся в пустоте. Но, собравшись с силами, он услышал голос. И сразу возник образ Карми, какой он её видел ещё пять минут назад, ровно до того момента, пока его не настигла эта безумная ослепляющая световая волна. К сожалению, ослепляющей она была в прямом смысле. И он хотел бы помечтать, что зрение восстановится, что он снова станет героем, но теперь-то, кроме своих друзей и тёти, кому он сдался? Кому нужен слепой герой, который не видит абсолютно ничего. Утирая рукавом слезы, он ощутил на затылке прохладу — видимо подошла Хани Лемон и приложила лёд. Собравшись с силами, он, наконец, спросил. — Что произошло? Девушка отпрянула, и Хиро вдруг понял, что Карми больше нет рядом. Когда он пребывал в прострации, то не услышал её успокаивающих слов и быстротечного времени, утекающего сквозь пальцы, как жидкость, струившаяся сейчас по его рукам. Как её кровь?.. Момент застыл на месте, а слезы полились с новой силой. Он хотел видеть, но не мог. Он хотел разобраться во всём, понять, что происходит, но ответ нашёлся сам. И другого он пока не видел. Не иронично ли? — Хиро, что с тобой? Ты же видел, как… — закончить Хани Лемон не успела. Парень вдруг как с цепи сорвался, вырываясь из её рук. — Нет! Нет, я не видел! Я вообще теперь больше не вижу! Отпусти меня! — он ощутил крепкую хватку на плече и понял, что держала его не одна она. Они все были рядом. Вся шестёрка. Кроме неё. Казалось бы, стоило ли позволять своей девушке работать вместе с ним, когда вокруг столько опасностей и никто не может помочь? Хиро осмелился. И последующие четыре года совместной работы почти об этом не жалел. До этого момента. Она была мертва. И он чувствовал это, даже ничего вокруг не видя вообще. Просто ощутил животный страх за неё. Он не смог помочь, хотя был рядом. Содрогаясь в рыданиях, парень опустился на колени и закричал. Красные пятна на костюме, на пальцах сойдут со временем. А вот шрам на душе останется. И не пойдёт никогда. — Хиро! — Хиро, ты серьёзно? Ты слепой? — Прекрати прикалываться, чувак! — Давай помогу встать. Он зажимал уши, не в силах спрятаться или уйти. Когда они прекратят этот балаган? Всё болело, гудело, мчалось со скоростью гепарда и улитки одновременно. Казалось, так прошли года. А может секунды. Он терял счёт и своему терпению, и постепенно уплывающему рассудку. Как уже всё достало! Звуки давили на уши, сердце учащенно билось, всё вдруг стало таким неправильным, чужим. Не таким как раньше. — Хватит! — терпение лопнуло и он закричал, подняв голову высоко в небо и сжав руки в кулаки. Гул прекратился и резко наступила давящая тишина. Во рту словно кошки нагадили, сразу захотелось выплюнуть. Так противно, отвратительно и одиноко. Хотя он был в кругу людей, но здесь и сейчас он нуждался не в них. Он нуждался в той, кого больше уже нет в живых. — Расскажите, что произошло, потом разберёмся со зрением. Что с Карми? Он не видел это, но понял по наступившему неловкому молчанию. Они переглядывались, пытаясь определиться, кому достанется участь рассказчика. Наконец, Гого вздохнула и, положив руку ему на плечо, произнесла. — Хиро, Карми больше нет. Она умерла. Мы видели, как она спасла тебя, когда ты только-только поднялся, закрыв своим телом от удара звуковой волны. Он был слишком сильным, чтобы она выжила. Растерянность, неверие. Он не мог понять, что же с ним было. То вдруг бормотал что-то невнятное, то срывался на крик, просто разгоняя жгучую пустоту, выедающую своей кислотой внутренности. Вздохнув полной грудью, он погрузился во мрак. Бесконечный мрак, который больше не покинет его души и сердца. — Но я же слышал, она что-то говорила. От удара звуковой волны даже тела не остаётся, но если она говорила, то как же… — Удар прошёлся ниже, он видимо был каким-то настроенным, выборочным. Ей оторвало руку и пробило левый бок. Но она держалась до конца, чтобы спасти тебя. — Нет… Она не могла! Не могла пожертвовать жизнью ради него. Ради того, чтобы спасти его. Он знал — она не вернётся. И никакие роботы, машины воссоздающие внешность, характер, привычки не вернут ему её. Это невозможно. Он только и делал что терял близких. Остались только друзья. Но теперь, без него, всё ещё будучи героями они подвергнут себя куда большей опасности, чем раньше. И они тоже умрут. Даже Беймакс, ведь без зрения Хиро не починит его и не зарядит. Он больше ничего не может. — Хиро, успокойся! — Хиро, хватит! — Чувак, пойдём уже обратно, мы поможем тебе. Всё это теперь не было ему нужно. Слезы катились по щекам, и он не в силах был их останавливать. Он просто стоял и размышлял о том, что хотел бы разбиться вдребезги об асфальт, как эти капельки, струящиеся по оголённой коже. — Мне никто не поможет. И, услышав дикий рёв мотора, вырвался из хватки и рванул к источнику звука. Никто среагировать не успел - лидер некогда Семёрки Супергероев погиб у друзей на глазах.