Эстетика

Огромный мегаполис с тысячами разнородных жителей постепенно погружался в дремоту, уступая место ночи. Повсюду зажигались вывески ночных магазинов, мигали, раздражая своими яркими бросающимися в глаза цветами, светофоры, пропуская всё новые и новые потоки устало ползущих машин вперёд, давая жителям отдохнуть после тяжёлого рабочего дня. Звёзды были почти незаметны на фоне дребезжащего городского приземлённого шума, однако, поднявшись на крышу, можно было вглядеться. Рассмотреть в этих бледных осветляющих чёрное небо точках что-то важное, то, чего никто другой понять бы не смог. Может быть, таков будет его удел каждый раз, когда он будет подниматься наверх, покидая их с Джуд квартиру, чтобы в голову не лезли непрошенные мысли? Ник и сам об этом не знал, и не задумывался, предпочитая витать в облаках, однако раз за разом на землю его спускали неотложные обязанности, которые необходимо было выполнять. Всё-таки, они продолжают защищать город. Но покоя не давало прошлое, а конкретно - их конфликт на фоне изменившейся в столице обстановки. После произошедшего лис был в постоянной тревожности, поджидая нового выпада со стороны жестокой и беспощадной судьбы, которая всегда преподносила ему сюрпризы, однако такого не следовало. А потому он уходил в себя всё чаще, покидая возлюбленную и уносясь в тяжёлый туман размышлений об их будущем, настоящем и прошлом. Джуди не нравилась его закрытость, однако она быстро смирилась с происходящим, как только лис обозначил границы, объяснив что сам во всём разберётся. По крайней мере, Ник так думал. И ему безумно хотелось верить своей дорогой подруге, но то, что лежало на его плечах неподъёмным грузом, заставляло держаться за неопределённую шаткость этой эфемерной границы, что с каждым разговором, с каждой новой ссорой всё больше разделяла их пропастью. Внутри нарастал ком обиды от непонимания, который душил, сжимая в своих тисках. Ему, казалось, не было места нигде, кроме, разве что, полицейского участка и её съёмной квартиры. Друзья, с которыми он раньше помышлял криминалом, отвернулись, сказав лишь, что без него будет только лучше. Он потерял всё то, чем жил долгие годы. Разве от этого не может быть плохо? Когти блеснули в бледном свете луны, и лис поднёс их к глазам, изучая свои лапы. Пойманное в окне соседнего здания отражение и острые коготки впились в его разум, раздирая всё внутри на мелкие части и не оставляя живого места. «Смотрите, лис плачет!» Громкий смех и издёвки того дня преследовали в кошмарах. Стоило довериться ей, как вдруг сама Джуд обернулась против, выставив всех хищников предрасположенными к насилию. Но ведь далеко не все такие! Он же не такой. Так ведь? Вопрос потонул в остатках разума и здравого смысла, уступая место борьбе за право голоса в этом необъятном мире, жить в котором иногда означало подчиняться и не говорить ни слова против тех, кто всё это разнообразие возглавляет. А как же свобода слова, право на жизнь в конце концов? Но без закона не было бы и беззакония. Они едины, одно целое. Циркулируют по государству, словно кровь по взбухшим от волнения венам. Ему не впервой выбирать, не впервой страдать от своих или чужих ошибок. Вот только сейчас всё поменялось бесповоротно. Паранойя, что те ребята, уже выросшие, но так и не изменившие своим расистским мыслям, найдут его, чтобы окончательно добить, засела голове, стуча молотом каждое утро у его уха. Каждое грёбанное утро он поднимался с душевной болью и паникой между рёбер, каждое грёбанное утро пил обжигающе горячий отвратительный кофе американо, каждое грёбанное утро сидел в кресле или на стуле, сверля глазами одну неведомую даже ему самому точку в пространстве и игнорировал окрики шефа. Тот даже как-то раз грозился его уволить, вот только тоска и боль, застрявшие осколком в зелёных выразительных глазах, отрезвляли и пробуждали сочувствие или хотя бы возвращали спокойствие. Буйволсон и сам не понимал, как один простой взгляд может так на него действовать и часто злился, а потом серьёзно задумывался над тем, чтобы поговорить с новоявленным полицейским. Вот только тот не доверял свои проблемы никому, даже Джуди, которая с некоторых пор стала его сопровождать чуть ли не каждый час в попытке развеселить очередной глупостью или раззадорить новой зацепкой, находкой, или же наконец узнать у закрытого недоверчивого друга, что же с ним случилось, ничего не знала. Ник молчал. А вместе с тем его постепенно покидало спокойствие. Предчувствие чего-то очень плохого не отпускало. И совсем недавно это случилось. Встретив недели две назад на улице случайного прохожего, он и не ожидал, что столкнётся лицом к лицу со своим врагом, который его загнобил тогда, ещё в далёкие детские года, когда он был маленьким лисёнком-следокопытом. Кто же мог знал, что этот хомяк продастся в разбой и будет проворачивать крупные сделки с влиятельными людьми Зверополиса? Однако поймать его всё же было надо. Глядя в глаза бывшему обидчику, который, кажется, теперь совсем его не помнил, Николас Уайлд задавался вопросом, который не решался озвучить прямо перед ним. «Ну и кто теперь тут в мышеловке, крыса?» Его накрыло столько спеси и язвы, что он таки поймал этого наглеца, что гордость и эгоизм воспевали оды, перекрывая вопли здравого смысла и о том, что ему стоило бы отдохнуть от работы, которой он основательно занялся, чтобы надолго посадить в тюрьму причину своих ночных кошмаров, и о том, что жить вообще-то тоже надо. А то Джуд в последнее время стала совсем грустная, отворачиваясь и закрываясь от него в ответ за колкие фразы и обидные словечки, которые он совершенно случайно в порыве бушующих чувств бросал и в её сторону, и в сторону остальных коллег, которые пытались помирить их. Но ничто не могло усмирить лиса, которого уже захватило чувство сладкого ожидания свершения мести. Ненависть, злоба, недоверие и закрытость от мира из-за этого наглеца сыграли свою роль, смешавшись в один коктейль. Он таки посадил его. Однако после, оглянувшись вокруг, понял, что всё потеряно. Нет больше рядом весёлой крольчихи, довольно опасной, но азартной работы, на которой ты вынужден не только разгребать бумажки, но и играть наперегонки со смертью. Сам не заметив, как до такого докатился, Ник снова погрузился в себя, но на этот раз по другой причине - чувство вины за совершённое обуревало его. Он не жалел, что посадил виновного, однако, пока он занимался этим делом, то потерял тех, кто им дорожил. Слёзы мокрой дорожкой скатились по щекам, когда дверь, ведущая на крышу, внезапно распахнулась - за ней стояла едва отдышавшаяся Джуд. В испуге расширив глаза, глядят на стоящего у самого края крыши лиса, она осторожно, стараясь не сорваться на крик, сказала: - Ник, брось. Отойди от края. - лис удивлённо посмотрел вниз. Он и сам не заметил, как близко оказался. Хотелось поиграть на её нервишках, развеселить очередным трюком, но это было совсем неподходящим моментом, за который она и сама могла бы его сбросить. Осторожно отойдя ближе к двери чердака, он отдышался и внезапно ощутил крепкую хватку мягких лап подруги. Та, всхлипнув, вцепилась в его шерсть, даже не стараясь прятать слёзы. - Ну-ну, тише, Джуд. Я не собирался прыгать. - попытался успокоить её лис, отчего она ещё больше разрыдалась, снова нечаянно наступив ему ногой на хвост. Он зашипел и прикрыл глаза, стараясь не обращать внимания на боль. - Прости, что так поступил и с тобой, и со всеми вами. Я хотел отомстить за испорченное детство, а в итоге, ступив на скользкую дорожку мести, потерял всех вас. Джуд, удивлённо распахнув глаза, отпрянула. - Так это он загнобил тебя? Вот гад. - прошипела она, стуча лапой по шершавой поверхности бетонной крыши. Некоторое время пребывая в своих мыслях, она наконец произнесла с улыбкой: - В следующий раз рассказывай, что тебя тревожит. И не смей больше молчать о таком. - пригрозила она ему. - Ты знаешь, что я от тебя никогда не отвернулась и всегда смогу помочь. А насчёт работы не беспокойся - Буйволсон сам уже хочет тебя вернуть. Все-таки ты действительно стал очень ценным сотрудником за такое короткое время. - Не завидуешь? - усмехнулся он, заходя обратно в здание. - Смотри, как бы не потеряла место самого лучшего полицейского Зверополиса. Крольчиха на это только закатила глаза и пихнула его в бок. - И не через такое проходили. Я рада что тебе удалось решить все проблемы из прошлого. Задумавшись, он приобнял её, оставляя лёгкий поцелуй на покрасневших щеках. - Я тоже.