Эстетика

Ржавые петли скрипнули, ударив неприятным отзвуком по барабанным перепонкам, и дверь впустила нежданного гостя. Мужчина тяжёлой поступью вошёл внутрь, оглядываясь вокруг и примечая в покрытой мраком комнате знакомые с детства вещицы: плюшевый мишка, примостившийся на комоде рядом с настольной лампой; потрёпанный баскетбольный мяч, выглядывающий из-за ножки деревянной кровати; картины, каждый мазок на которых заставлял засохшие краски души заново пробуждаться. Награды за значимые победы стояли на полках, покрытые пылью и паутиной, а грамоты, вручённые талантливой художнице, примостились совсем рядом, опираясь на золотые кубки баскетболиста. На старых обоях, запятнанных и покрытых многолетней плесенью, висели фотографии былых времён. Чего на них только не было - и деревья, и горы, и пруды, и машины, и городские огни. Все моменты, стёршиеся из памяти, были запечатлены там. За стеклом дубового шкафа стояло множество книг. Всё словно застыло во времени, будто и не менялось вовсе. - Всё также, как и двадцать лет назад, - прошептал мужчина, разглядывая драгоценные вещи, прячущиеся в таинственной полутьме. Внутренности скрутило от охватившей душу тоски. - Столько воспоминаний... Медленно ступая по прогнившим половицам, он дошёл до стола и коснулся вазы со стоящими в ней цветами. Те давным-давно увяли и уже не было возможности их вернуть. - Такие прекрасные лилии, - потянувшись к бутонам, мужчина печально вздохнул. - Пора вам покинуть этот дом навсегда. Но, только палец коснулся цветка, лепесток в медленном танце закружился в воздухе и, упав на стол ко многим другим, рассыпался в прах. Сердце заболело от воспоминаний, отзывающихся в душе весёлым смехом, стуком дождя за окном, порывами ветра и искрами в больших наивных глазах. Закрывая очи, он позволил себе улыбнуться на миг, пока по его щеке текла слеза. - Что же ты плачешь? - позвал ласковый голос матери. Её образ переливался масляными красками, въедающимися в кожу и остающимися на ладонях. - Не беда, что в первый раз не удалось. Думаешь, мне легко писать портреты и рисовать пейзажи? Со временем поднаберёшься опыта и ко всему привыкнешь! Побольше упорства, смелей! Отец, читая очередную книгу, глухо поддакивает ей, протирая старомодные очки: - Она права. Твой брат лучше играет в баскетбол, потому что тренируется днями и ночами ради своей мечты. Так что и ты старайся, - слова из его рта вылетают словно бумажные журавлики, исписанные чернилами, да и сам он, признаться, бумажный человек - только о карьере и думает. Книги на полках - его спутники жизни. Порой казалось, что он их любит больше, чем собственных детей. А свои драгоценные рукописи он не отдаст никому, кроме главного редактора - это парнишка давно усвоил, как очередной урок. Мальчишка недовольно шмыгает носом, потирая болящую коленку. Кровь тонкой струйкой вытекает из раны, а мама уже вовсю суетится - расставила баночки с лечебными мазями и осторожно дует на ранку, протирая её белой ваткой, постепенно окрашивающейся в алый цвет. Паренёк жмурится и мычит, закусив губу: - Ай, больно, - ударяя мать по руке, он утирает слёзы с лица и поджимает нижнюю губу, чтобы та не так сильно дрожала. Женщина недовольно цокает и упирает руки в бока. - Терпи, казак! Атаманом будешь, - после, расплываясь в нежной улыбке, она хохочет вместе с ним, а потом резко проводит ватной палочкой с зелёнкой по ране, слушая очередной жалостливый крик: - Ай! Мама, ну больно же! Мальчишка плачет, не в силах сдерживаться, а мама, обняв его, утешает сына, поглаживая того по голове и приговаривая: - У собачки боли, у кошечки боли, а у тебя не боли, - воспоминание меркнет на фоне остальных, вихрем врывающихся в сознание. Лица мелькают перед глазами, иногда радостные, а порой печальные, но ни одного из них он не может коснуться. Силуэты, воском расплываясь в свете свечи, медленно меркнут, уносясь в звёздную бесконечную даль. Их тени ласкают его, ненакором касаясь груди и под пальцами чувствуя сердце. Если оно у него ещё было... - Не покидайте! Прошу, не оставляйте меня! - кричит, не сдерживаясь, грустный мальчонка, хватаясь пальцами за остатки несчастных душ, что ещё были на бренной земле. Может, пора наконец остановиться? Застыть во времени, стать частью вечности и оторваться от земли на мгновение, лишь на короткий миг, чтобы затем вновь встретиться с ними. Из головы уходят все мысли, его уже не заботит ничего из собственной жизни: ни рабочая суета, ни коллекторы с их долгами, ни сбившийся ритм своего механического сердца, раз за разом ударяющего в грудь и гулко бьющегося под самыми рёбрами. Перед глазами появляется темнота, медленно растворяя реальность в чёрной непроглядной каше. И только луна со звездами светит в окно, как и двадцать, и тридцать лет тому назад. А в голове бьётся звонко: «Вернуться бы к ним хоть на миг...»