How to Court A Fool in Under Three Months / Как добиться дурака за три месяца

— Соблазни меня. — …Что. Франциска хлестнула кнутом в раздражении. — Если я верно помню, ты позвал меня за помощью, Майлз Эджворт. Но я никак не смогу оказать её, если не увижу, с чем мне нужно работать. — Она опустила свой кнут, самодовольно ухмыляясь. — Поэтому, чтобы понять, каковы твои романтические усилия, я милостиво унижу себя, взяв на себя роль этого невероятно глупого человека. Он наверняка будет заикаться, если сейчас начнёт говорить. Эджворт понимал это, но… — Э-Это нелепо. Я не могу сказать, что у меня были какие-то сомнения насчёт твоих действий… но, говоря откровенно, настолько дурашливого поведения я не ожидал. — Это ты — тот, кто ведёт себя по-дурацки. Я удивлюсь, если ты просто возьмёшь и откажешься. — Я не буду сидеть здесь и притворяться, что ты не являешься моей сестрой. Более того, я не буду устраивать цирк, в котором я по сценарию пытаюсь… — Эджворт сделал неясный жест. — …соблазнять человека. Франциска презрительно фыркнула. — Это всё? Отлично. Стой здесь, Майлз Эджворт. Я скоро вернусь. В одно мгновение Франциска покинула комнату, и Эджворт одной рукой снял очки, другую прижав ко лбу и покачав головой. Это была ошибка. Если бы у него было всего две секунды, чтобы подумать над решением, он бы смог избежать этого. Технически, он не просил Франциску приехать в Штаты, чтобы помочь ему с этим… с его проблемой с этим мужчиной. Он просил её помочь с совершенно не связанной с этим, относящейся только к работе, проблемой. Правда, разговор ушёл к тому, будет ли защищать кого-то один вполне определённый адвокат. И правда то, как разговор начал набирать обороты, как снежный ком, когда Эджворт рассказал о том, что его беспокоило последние несколько дней. И, правда, в конце концов он действительно мог попросить её совета. Но, в конце концов, Эджворт всё равно утверждал, что никогда прямо не просил Франциску приехать за границу, чтобы помочь ему с его проблемой с Райтом. Э-э, «этим человеком». …Проклятье. На самом деле, было бы легче, если бы он не сказал, что это Райт. Однако он не мог тогда отрицать это, как бы он этого ни хотел. И что хуже всего, он был так близок к тому, чтобы избежать всего этого. Если бы он приехал пятью минутами позже на шоу Труси… или на десять минут раньше. Если бы он только не начал этот разговор. Если бы он решил не выходить на улицу и остаться дома. Ничего бы из этого никогда бы не случилось, и он бы не остался с таким ненужным… Услышав приближающиеся шаги, Эджворт сел прямо, чтобы привести себя в порядок. Он снова надел очки, думая, не проверить ли ему рецепт, когда зашла Франциска с… ананасом? После того, как она закрыла за собой дверь, она подошла к Эджворту и поставила на стол ананас. И когда она его развернула, чтобы показать то, что было прикреплено к передней части, Эджворт подумал, что он, должно быть, сошёл с ума. — Франциска, это… — Теперь двигаемся дальше… — Почему… Это… нет, этого не может быть… — Хватит болтать, у нас есть… — Почему ты нарисовала лицо Райта… — Я сказала, хватит- — …над визитной карточкой убийцы… — Тихо, дурак! — выкрикнула Франциска, снова хлестнув кнутом по рабочему столу Эджворта. Мысленно он порадовался, что успел убрать руку — ещё пара дюймов, и им обоим пришлось бы прерваться на обед в обнимку с аптечкой. — Если тебе интересно, этот вандализм с уликой — не моя работа, но это другая история. Эджворт был уверен, что это очень даже ТА история, которая, к тому же, была очень даже актуальна, но он не успел сказать даже слова, когда Франциска снова начала говорить. — Я вижу, тебе трудновато представить меня этим глупым человеком, и поэтому я принесла тебе достойную замену. — И когда он попытался сказать хоть что-то, Франциска погрозила ему пальцем: — Теперь у тебя нет отговорок, братишка. — Это позор. — Поэтому я закрыла дверь. Она даже не отрицала его слов. Эджворт зло посмотрел на неё, но это только сделало Франциску ещё более самодовольной. — Если ты хочешь кого-то обвинить, Майлз Эджворт, вини себя. Будь то появление этих глупых чувств, будь то твоё долгое и глупое молчание о них, — ты виноват в этом и должен поплатиться. — Если цена — моё достоинство, попробую-ка я, пожалуй, в другой раз. Франциска усмехнулась. — Придержи-ка свою язвительность. Забыл? У нас не так много времени. — Интересно, кто из нас драматизирует? — Может быть, ты бы предпочёл, чтобы я рассказала всё этому глупцу сама? Эджворт мгновенно напрягся. — Ты не сделаешь этого. — Если бы этим я смогла покончить с этой нелепой ерундой, то я бы с радостью стала твоим прекрасным купидоном, соединяющим сердца. Однако я не могу гарантировать, что передам весточку так, как ты скажешь. За прошедший день Эджворт много раз видел, как люди блефовали. Но сейчас Франциска не делала этого. И если он не согласится прямо здесь и сейчас, он будет страдать не только почти гарантированным отказом, но и самым отвратительным позором всей его жизни. Почувствовав победу, она пошла на риск. Медленно, она подвинула ананас ближе к Эджворту. — Сейчас, — сказала она, снова выпрямляясь. — Соблазни меня. Эджворт вздохнул, глядя на (а ведь правда похоже) карикатуру Райта. У него действительно не было выбора, ведь так? Отлично. Просто замечательно. И ничего не вышло. ______________________________ — ГЛУПЕЦ! Уже в который раз за этот день Франциска резко взмахнула своим кнутом. — Я не одна из этих старых кошёлок, фанаток-бродяг! — прошипела она. — Я мужчина, простой, идиотский мужчина. Ты смотришь на меня, говоришь о работе, и ожидаешь, что я попаду под твоё очарование? — Треск. — Ты же знаешь меня, ты же видел, какой я в суде — и я просто не смогу понять твою позицию, пока ты не объяснишь её до самой последней, дурацкой детали! Ты хочешь, чтобы я был твоим? Заслужи это! Флиртуй со мной! Говори чертовы комплименты! СОБЛАЗНИ МЕНЯ! И в который раз Эджворт порадовался тому, что дверь была звуконепроницаемой. — Если ты ожидаешь, что мои односторонние разговоры с тропическим фруктом хоть немного напомнят мои реальные разговоры — то это абсурдно. И не думаешь ли ты, что то, на что я сейчас смотрю, не очень-то может напоминать Райта? Франциска фыркнула. — Итак, ты подразумеваешь, что твоя неспособность стать хоть немного романтичным объясняется тем, что ты на самом деле не говоришь с объектом своих привязанностей? — Да, это один из способов сказать это. — Ясно. Твой телефон, пожалуйста. — Пардон? — Одолжи мне свой телефон, Майлз Эджворт, мне нужно им воспользоваться. Если Франциска надеялась найти фотографии Феникса Райта в его мобильном телефоне, она жестоко ошибалась. Однако, похоже, ей и правда нужно было сделать звонок, поскольку вскоре он услышал гудок, включенный на громкой связи. — Ты знаешь, стационарный телефон, наверное, будет работать лучше… — Замолчи, — шикнула Франциска на него, когда они услышали щелчок, оповещающий о принятии вызова. — Привет? — обладатель голоса не сказал о том, кем он является. Но Эджворту это и не надо было, и, узнав его, он побледнел. — Феникс Райт. — Ага, эм, это я. …Хэй, ты не Эджворт, почему это его номер… — У меня нет времени на твою нелепую чушь, Феникс Райт. Мой идиот-братец хочет поговорить с тобой. Послав многозначительный взгляд Эджворту, пока Феникс лепетал что-то («П-прокурор Фон Карма? Это вы? Что происходит-»), она протянула ему телефон через стол. Эджворт смотрел на него пару мгновений, прежде чем взять в руки. — Мне жаль, Райт, произошло недоразумение. У меня нет никаких срочных дел к тебе. До встречи. Не дожидаясь ответа, он сбросил вызов и положил телефон. Франциска нахмурилась, глядя на него сверху вниз. — Как же жалко.