Вишневый блеск

      В тот день мы ещё приятно пообщались пару часов, говорив на различные весёлые темы, все вспоминая первый курс колледжа: как Райнера все, по неизвестным причинам, называли старшим братом, хоть и были ровесниками, о том как закончили оставшиеся два года обучения после его уезда и как Жан стоя на выпускном мялся и краснел прежде, чем неуверенно сделать мне предложение. Поели приготовленные мною стейки, распив бутылку полусладкого на троих даже не захмелев, не считая только Жан, который начал болтать ещё больше обычного. Хотя он и без алкоголя любил поговорить, даже в спокойные умиротворенные вечера, когда хотелось тишины и молчания, он всегда находил, что рассказать. В этом был весь Жан, общительный, компанейский, но весьма эрудированный во многих областях. С ним никогда не было скучно, но мне его банально не хватало. Райнер ушёл, обещав приехать на следующие выходные в наш загородный домик на день рождения мужа и мы наконец остались наедине.       Но вот игривое настроение, что было утром у меня уже совсем испарилось. Мы так и провели тот день под одной крышей, но будто не вместе. Пока я убирала остатки уже ужина со стола, Жан то и дело отходил, чтоб ответить на рабочие звонки; был немного раздражён и хмур, но как всегда очень серьёзен к работе. Я не стала ему мешать и, собравшись, уехала в спортзал, давая ему возможность закончить все свои рабочие дела в спокойствии.       На улице стояла уже кромешная темнота, лишь фары машины освещали дорогу частного сектора в котором мы жили. «Наконец я дома» уставшая зайдя в квартиру, я бросила сумку у порога и разувшись, сразу отправилась в душ. Выйдя после него окончательно уставшей, в одном лишь полотенце закрученном на груди, с мокрыми волосами и остатками потекшей туши под глазами пошла в спальню, чтобы удачно завалиться в кровать и проспать как минимум до позднего утра. Как вдруг почувствовала мужские руки у себя на талии. Жан подошёл сзади, обнял меня и прошептал:       — Ну и где же то, что ты мне так хотела показать?..М?       Жан крепче прижал меня к себе и стал медленно прикасаться губами к моей влажной шее, обжигая при этом горячим дыханием. Контраст моей холодной кожи и горячих губ Жана сразу же отозвался во мне легкой дрожью по телу. Его поцелуи становились настойчивее, а руки медленно поднимались вверх к моей груди.       — На твоей любимой работе, дорогой, без которой ты так не можешь жить. Даже когда изредка бываешь со мной, — выпалила я со злости, не сумев сдержать свой ядовитый сарказм, но пока ещё сдерживая свое возбуждение. Жан сильно прикусил мочку моего уха и я зашипела от резкой боли.       — Детка, ну не начинай, работа — это работа, как говорится не волк. Но не сейчас. Сейчас я отключил телефон для нас. Только ты и я, любимая.       — Ох, какая честь с вашей стороны, Господин Кирштайн. —Я знала, что ему нравилось когда я дерзила в такие моменты.       — Попридержите свой острый язычок.— и руки Жана полезли под полотенце, резким движением раскрыв его у меня на груди. Легкими прикосновениями он коснулся моей кожи.       — И да, ты все верно подметила, я сейчас твой господин, — крепкие руки сжали мои бёдра.       Мужчина прислонил меня к стене, давая возможность упереться в неё ладонями. Плавными движениями руки Жана поползли вверх, и, дойдя до талии, он слегка наклонил меня вперёд, так, что ягодицами я упиралась, как раз, куда надо. Лязг ремня. В считанные секунды мои руки уже крепко связанны за спиной. Немного грубее он вжал меня в стену своим телом, прислоняя меня к ней уже лицом, и крепче затягивая ремень так, что выбраться было уже невозможно. Я не собиралась быть слишком податливой и нарочно начала двигать бёдрами, чувствуя через ткань, как он возбуждён не меньше меня. Но Жан сдерживает себя, медлит, хочет услышать мою просьбу. Поднимаясь выше и выше и, остановившись на груди, сжал их, из-за чего стон вырвался у меня из горла.       — Детка, я так скучал, — прошептал он вместе с рваным дыханием. Резко сорвав полотенце, которое все ещё находилось между нами, одна его рука продолжала играла с моей грудью, сжимая ее то нежно то грубо, играя со мной контрастами, а вторая спускалась вниз к моим трусикам. —Скучал по твоему телу.. по твоим сладким стонам. Жар прошёлся по всему телу, когда рука Жана коснулась меня через тонкую ткань белья. Я запрокинула голову ему на плечо и влажные длинные волосы прилипли к телу. Дыхание сбилось, силы сдерживаться уже были на исходе. Он резко повернул меня и впился в мои губы страстным поцелуем, закинул мои ноги себе на поясницу, попутно ослабляя ремень за моей спиной и направился к кровати. Наконец я обвила руки вокруг шеи своего мужчины и могла насладиться его страстным поцелуем.       Жан буквально бросил меня на кровать и навис надо мной, разрывая поцелуй. Его губы снова коснулись моих, но уже ненадолго. Он начал плавно спускаться к моей шее, оставляя алые засосы на моей нежной коже. Я закусила губу и начала постанывать. Принялась расстегивать его рубашку, оголяя плечи и торс своего желанного супруга.       — Я тоже .. скучала, — еле выговорила я от нахлынувшего возбуждения.       — Черт, как же ты красива, моя девочка.       Его губы поползли ещё ниже, пошло причмокивая каждый сантиметр моего тела. Рубашка полетела куда-то на пол, пламя страсти исходило от его тела. Горячие поцелуи, опаляли и сжигали меня до тела. Я запустила пальцы ему в волосы и немного прогнулась под его ласками, поставляя себя дня него ещё больше. Прикосновения губ спускались ниже и ниже. Мое тело уже изнемогало под ним. Муж любил дразнить и провёл дорожку языком от самого края белья. Как вдруг телефон Жана зазвонил.       — Ты серьезно?! — еле отдышавшись, сказала я. — Ты ведь сказал, что отключил его!       — Бля, детка, ну прости, — Жан поднялся, немного нервно провёл рукой по своему лицу и громко выдохнув пошёл за телефоном.       — Хренов придурок, — выругалась я и, откидывая голову на постель, после все же поднялась с кровати. Нацепив на себя рубашку Жана, вышла на кухню, чтобы попить и остудиться.       — Да не могу я приехать сейчас. Хватит мне уже звонить! Что тебе нужно, я не пойму, — доносился немного нервный голос с кабинета Жана, за которым последовала долгая тишина. Я взяла стакан, чтобы наполнить его и замерла. Хотелось услышать что-то ещё. Хотелось знать, кому так срочно нужно было позвонить в одиннадцать ночи на мобильный Жана.       — Какого черта ты сейчас несёшь?! Этого не может быть, или ты вздумала меня шантажировать?! Снова минута молчания и послышалось, как он с грохотом положил телефон на стол и громко выругался:       — Блять, глупая девчонка.       Услышав его шаги и тут же начала наливать воды в стакан, делая вид, что ничего не разобрала в его болтовне и огорчена лишь тем, что нас прервали на самом интересном. Жан вышел ко мне и будто с наигранной грустью произнёс:       — Детка, мне нужно ехать. Дела не делаются без меня. Прости меня котёнок. Я и сам так устал от этого, — Жан обнял меня и поцеловал в висок.       — Да, конечно, дорогой, я все понимаю, — я слегка улыбнулась ему, хотя прекрасно понимала, что не с работы ему звонили в ночь.       Говорить с ним мне больше не хотелось, рука тряслась держа стакан и еле как выпив воды, я направилась в спальню. Жан уехал почти на всю ночь и приехал лишь под утро, когда я уже еле как уснула.       С того дня мои последние оставшиеся чувства к нему испарились, а желание налаживать, что-то равнялось нулю. Холод нарастал и нарастал в наших отношениях — что даже желание видеть Жана напрочь исчезло.       Так и пролетела неделя. Кирштайн правда больше не уезжал, но от телефона не отходил ни на секунду, постоянно казался мне чем-то озадаченным и встревоженным, нервным, весьма вспыльчивым, а иногда даже растерянным. Все время копошился в своём мобильном, переодически кому то звоня, запирая дверь за собой, чтобы поговорить, а по ночам не спал, накручивая круги по квартире, томно вздыхая. Я же лишь старалась делать вид, что не обращаю внимания и даже не хотела спрашивать его ни о чем. Мне кажется, что и так было все ясно. Ясно без лишних объяснений и оправданий. Ясно без попыток придумать выход из ситуации. Я была не готова это слушать и пыталась отвлечь себя походами на тренировки и своим новым хобби — росписью картин. Иногда выезжая в спорт зал, просто ездила по вечернему городу, засматриваясь на ночные огни Парадиза. Мне не хотелось возвращаться домой и нынче не любимое одиночество, сейчас казалось для меня подарком. А иногда срываясь, сидя на какой нибудь парковке, в салоне своего автомобиля и давая себе немного слабины, просто плакала. Но раз за разом, успокаивая себя, возвращалась домой. Все катилось в такое пекло, что оттуда выбраться уже было невозможно. И мы прогорели в нем. Но поговорить с Жаном об этом, ни я, ни он, никак не решались.       Постепенно пролетали ещё день за днём и день рождения мужа был уже не за горами, а всего лишь через два дня. Ну а мне ничего не оставалось как начать заниматься выбором подарка и заказом оформления к празднику.