Походный котелок и хрустальная ваза

      Брок посмотрел вверх, там было что-то вроде окошка для наблюдения за залом. Оттуда Земо и стрелял. Сначала Брок бросился вслед за охраной, но потом понял, что Земо и без него сейчас придется несладко, а вот все изуверы в белых халатах должны поплатиться за то, что они сделали с котëночком. Брок вернулся в зал и равнодушно расстрелял весь персонал, который поначалу столпился у кресла с Баки, а при первых выстрелах заметался по залу, как стая перепуганных птичек. Кто-то пытался прорваться к выходу, но Рамлоу был профессионалом, а техники — безоружными дилетантами, так что живым не ушëл никто. И как итог: пол зала теперь был двух цветов — белого и красного.       После избиения младенцев, Брок проверил пульс Барнса и оказалось, что тот живой. Сердце вполне равномерно билось. Рамлоу только зря себе нервы потрепал. Зимний не умер от пули, а просто потерял сознание от тока, который по нему пропустили. Земо выстрелом перебил один из проводков, по которым шло электричество к голове Барнса, при этом слегка задел кожу на шее. Это был не выстрел, а ювелирная работа. С такого расстояния попасть в провод было практически нереально.       Брок расстегнул скобы, отключил кресло и похлопал Барнса по щекам. Это не помогло. Тогда он выплеснул в лицо Баки воду из бутылки, которая валялась рядом на полу. Еë обронил кто-то из техников, убегая. — Очнись же ты! Там твою принцессу сейчас порвут на куски!       Барнс с трудом разлепил глаза. — Гельмута сейчас убьют? — тупо спросил Баки. Затем сжал пальцы металлической руки в кулак и снова разжал. Без наручников она работала по-прежнему идеально. — О! — хмыкнул Брок. — Гельмут — это имя принцессы? Если да, то именно еë родимую, думаю, сейчас режут на части, или она уже решето.       Баки вскочил, пошатнулся, восстановил равновесие, вырвал у Брока автомат и побежал по коридору. — Ишь как возбудился котëночек, узнав, что любимую убивают, — высказался вслух Брок и побежал следом, но спасать не принцессу, а, если понадобится, любимого кота, который был готов крушить всё на своем пути во имя высоких чувств. Услышав выстрелы где-то за стеной, Баки проломил толстую перегородку одним ударом металлической руки. Открывшаяся картина заставила его притормозить, а заглянувший через его плечо Брок, аж присвистнул: — Нихуясе! Женись на ней, я одобряю.       В комнате живописными горками лежали трупы вооруженных охранников, которые пустились на поиски Земо. Насколько понял Рамлоу, Земо позволил всем преследователям зайти в помещение, а потом взорвал довольно слабую светошумовую гранату, чтобы не пострадать самому, при этом дезориентировал противника и перестрелял всех, пока те соображали, что произошло.       Теперь он стоял перед двумя криокамерами в которых хранили тех самых новых суперсолдат. Джон забыл сказать Броку, что на базе они были в замороженном состоянии, из-за чего Брок просчитался, решив, что им не выиграть у Гидры.       В голове каждого суперсолдата сейчас красовалась аккуратная дырка от пули. — Неудачно взорвалась граната, вот они случайно и пострадали, — не моргнув глазом «объяснил» происхождение дырок в головах Земо, пряча за пояс пистолет. Брок понимающе кивнул и усмехнулся: светошумовые гранаты — они такие, всегда разлетаются веером пуль и попадают точно в головы суперсолдат. Баки и думать не стал о том, что произошло. Ему хватило того, что Земо жив.       Они аккуратно разместили взрывчатку во всех коридорах и за пределами базы. Земля взметнулась выше деревьев от взрыва. Это они увидели уже с вертолёта. Назад летели молча. Баки то улыбался, глядя на Земо, то хмурился, потирая машинально запястья, которые ещë совсем недавно удерживали металлические скобы.       Из вертолета Баки вышел первым. Ступив на землю, он ощутил в полной мере, что всё закончилось хорошо: на этот раз он смог уйти от Гидры, смог уничтожить пусть и малую часть её, а значит — отомстить за себя, за тех, кого он убил по её вине. Так легко и хорошо он не чувствовал себя давно. За ним вышел довольный Брок — операция удалась, чего ещë желать? И только Земо появился из вертолета мрачный и задумчивый.       Баки хотелось бы проникнуть в эту умную голову и понять, чем же так озабочен Гельмут. Они же победили — уничтожили сыворотку. Он должен был радоваться вместе с ними. Баки подхватил его на руки, не давая ступить на землю. — Мы сделали то, что ты хотел, и мы победили! Разве ты не рад? — Рад, — сдержанно сказал барон и раздраженно продолжил. — Поставь меня! Я же тебя просил!       Баки тут же послушно отпустил его и отошëл. Барон элегантным жестом машинально поправил причëску и снова задумался о чëм-то своем.       Когда они устанавливали взрывчатку вокруг базы, довольно сильно испачкались. Брок выглядел так, будто с перепоя упал в грязь, Баки — словно его тащили по болотам, а вот Гельмут сейчас на фоне вертолëта смотрелся так, будто снимали кино о войне, и он был в главной роли, а над его образом долго работали стилисты. Пара чëрных вертикальных ровных мазков на щеке только подчеркивали молочный цвет кожи и гармонично сочетались с остальной одеждой, которая в свою очередь была подобрана так, чтобы акцентировать внимание зрителей на достоинствах стройной фигуры барона. Даже пара ремней разгрузочного жилета, немного небрежно висящих поверх водолазки, вытягивали силуэт, обманывая зрение. Они делали барона выше, чем он был на самом деле. Едва заметные тëмные круги под глазами и задумчивый взгляд должны были показать, как устал биться за правое дело главный герой. Хотелось даже оглянуться и поискать оператора и кресло режиссера где-то поблизости.       Не будь прошлой ночи, Баки по-прежнему бесило бы такое поведение барона из разряда «себе на уме» и «и пусть меня весь мир подождëт», но теперь он знал, что барон может быть не только высокомерным, но и нежным, уязвимым, может восторженно смотреть на Баки и даже уснуть без всякого страха на плече бывшего Зимнего солдата, доверчиво прижимаясь к нему. Всё это в корне изменило его отношение, поэтому Баки готов был какое-то время любоваться застывшим бароном и ждать, когда же тот поделится тем, что у него в голове.       У Рамлоу же был совершенно другой взгляд на происходящее. Он подошел к барону и бесцеремонно пихнул его локтем в бок. — Че ломаешься, принцесса? Посмотри, какой красивый мужик готов с тобой носиться. Да я его в чувство привëл только фразой о том, что тебя убивают. Он с кресла полуживой подорвался тебя спасать и даже стену ради тебя проломил. — Не надо меня спасать, я не трепетная девица! И на руках таскать не надо! — раздраженно ответил Земо. — То что спасать тебя не требуется, я уже понял. Сорок восемь трупов — убедительный аргумент.       Барон приподнял бровь, показывая, что хочет получить объяснение.  — Пересчитал ради интереса, — сказал Брок. — И беру свои слова насчëт «промажешь» обратно. Из моих ребят никто бы не смог попасть в провод с такого расстояния.       Длинные пальцы барона взлетели вверх в надменно-царственном жесте, давая понять, что он прощает Броку его грешные сомнения в наличии разнообразных талантов у королевской особы, и одновременно показывая, чтобы тот наконец замолчал. Брок решил, что больше плясать вокруг их высочества не намерен. — Эй, котëночек, поехали ко мне, раз принцесса капризничает. Отметим, как прежде. Закажу тебе пиццы, сколько захочешь.       Баки посмотрел на Земо, тот по-прежнему стоял хмурый и похоже что-то для себя решал. Больше ждать не имело смысла. Сколько ещë продлится сложный мыслительный процесс, Баки не знал, да и барон всегда мог к ним присоединиться; где живëт Рамлоу, тот был в курсе. — Поехали, — поддержал он идею Брока.       Они уже направились к машине, когда им в спину прозвучал голос барона: — И я не принцесса! — Как скажешь, принцесса, — пожал плечами Брок, даже не оборачиваясь.       Земо нагнал их. — К дьяволу вашу пиццу! Давайте поедим по-человечески в каком-нибудь ресторане и обсудим, что делать дальше. — В смысле дальше? — хором удивились оба. — Вы действительно думаете, что у Гидры только одна база ожила и только на ней создают суперсолдат? Такое масштабное прикрытие организовали ради одной базы в лесу? — То есть ты предлагаешь нам втроëм начать войну против самой сильной в мире организации? — спросил Брок.       Земо кивнул. — Чистейшее самоубийство. Конечно, я согласен. Терять мне по большому счету нечего, — ответил Брок. — А ты, котëночек? — Естественно, — сказал Барнс, который после Ваканды не представлял, чем себя занять. Душеспасительные беседы с психологом уже стояли поперек горла, да и постоянный контроль с еë стороны вызывал не лучшие воспоминания. И Земо Баки твердо решил получить, несмотря на то, что понял: любить барона можно только на условиях барона и никак иначе. Но идти за кем-то Баки было привычно, тем более, что Земо сейчас был на белой стороне, так что и совесть Барнса не терзала. — Зачем я вообще спросил? Ты же за любимой и в огонь, и в воду. Скрепите договор поцелуем! — предложил с усмешкой Брок. — Вы ведь последовали моему совету и переспали. Даже не думайте отрицать. Уж очень красноречиво говорит за тебя твоя походка, принцесса, и довольная морда Зимнего. Может вам лучше вдвоем отметить и не в ресторане? — подмигнул он обоим. — Вы, мама, не в свое дело нос суете. Сейчас вы едете с нами в ресторан, — внезапно включился в игру Земо, насмешливо улыбнувшись. — Куда ж я без своей драгоценной свекрови?       И зашагал к своей машине впереди всех, давая понять, что в развалину Брока он не сядет ни при каких обстоятельствах.       «Мама» в виде прокуренного и побитого жизнью мужика с двухдневной щетиной подтолкнула вперëд остолбеневшего от перемен в бароне Баки. — Давай, котеночек, догоняй принцессу, а то уведут твою шикарную красавицу. — И проворчала недовольно, смачно сплюнув на землю. — Нихуя без меня не можете, даже потрахаться. P.S. В машине Барнс думал о том, что если бы он поступал, как советовал бы ему Сокол: не выпустил бы Земо, не искал бы Брока? Где был бы он сейчас со всей этой «правильностью» и «осторожностью»? Точно не в этой машине с двумя разными, но по-своему дорогими ему людьми. Скорее всего — в кресле у психолога или один в пустой квартире, наполненной страхами прошлого.