***
Из домика под номером 1 доносился хохот, будто там находился целый отряд, а не два человека. Вдвоем вожатые за час успели заправить все кровати в комнатах девочек, пока Бун рассказывал разные истории из предыдущих смен, чем заставлял Према сгибаться пополам от смеха и закрывать руками лицо. 一 Ну и Эрт такой спрашивает Као:”А почему твои дети не поют мне “Я делаю вдох, так пахнет Диор”, когда я прохожу мимо?”, 一 увлеченно рассказывал Бун, заправляя края простыни в матрас, когда они переместились в комнату мальчиков. 一 И что Као ответил? 一 Прем в последний раз разгладил складки на покрывале и выпрямился, смотря на Буна в ожидании. 一 А он ему:”Так у тебя же Шанель?”! Прем засмеялся в голос, находя смешной не столько историю, сколько выражение лица и экспрессию, с которыми Бун ее рассказывал. У него все получалось естественно, как будто он не прикладывал никаких усилий. Хотя, возможно, так и было. Отсмеявшись, они развернулись к своим кроватям, и продолжили свое занятие. На какое-то время в комнате воцарилась комфортная тишина. Когда, наконец, все кровати были аккуратно застелены, а мешки с грязным бельем сиротливо стояли в холле, ожидая, когда их унесут в прачечную, Прем с протяжным стоном упал на ближайшую кровать и закрыл глаза. Проводить время с Буном было весело, но когда дело было сделано, прежняя усталость вернулась с новой силой. Прем ощутил, как кровать прогнулась под чужим весом, когда старший лег рядом. Часы неумолимо отсчитывали время до обеда. Оба молчали. 一 Если бы не ты, я бы не справился и до вечера, 一 Прем открыл глаза и перевернулся на бок, смотря на профиль старшего. 一 Я тебе так благодарен. 一 Мне не в тягость, но я рад, что оказался полезен, 一 Бун отзеркалил движение, и теперь они смотрели друг на друга, их лица в опасной близости. В воздухе повисла недосказанность. Тело горело от желания сделать хоть что-то. 一 Спасибо, что всегда помогаешь мне, 一 Прем прошептал едва слышно, пряча голову в плече напротив. 一 Спасибо, что позволяешь мне это делать, 一 вторил Бун его тону, за талию притягивая парня еще ближе. И если бы Прем не был сосредоточен на собственном участвишемся сердцебиении, он бы наверняка заметил, как у Буна сбилось дыхание и покраснели уши.***
Вечер выдался тяжелым. После полдника Прем вымотался, бегая вместе с отрядом по лагерю и отыскивая подсказки, чтобы решить загадку и получить сокровище на квесте, а потом до самого второго ужина репетировал с детьми номер к концерту. Лишь к огоньку ему удалось немного расслабиться, и он честно первое время внимательно слушал, как его любимые подопечные делились своими эмоциями от пережитых дней в лагере. Кто-то взахлеб рассказывал об успехах на кружке, кто-то говорил хорошие слова своим соседям по комнате, кто-то снова хвалил еду в столовой, кто-то признавался, что все равно скучает по дому. Прем слушал и запоминал, искренне проникаясь каждым рассказом, будто профессиональный психолог, искал решение проблем. Но в конце концов мысли все равно возвращались к собственной проблеме, решение которой в голову не приходило. Забыть произошедшее утром никак не получалось, да и не хотелось. Он снова и снова прокручивал в голове тот диалог, понимая, что их отношения состоят из таких вот случайностей. Каждый брошенный невзначай взгляд, каждое случайное касание и каждый разделенный на двоих вдох, когда они оказывались в непозволительной для друзей близости. Это казалось важным и одновременно бессмысленным, потому что эгоистично хотелось быть ближе. Погруженный в свои мысли, он даже не заметил, как, пройдя полный круг от Пинэйр, игрушечный котенок оказался в его руках, а 23 пары сонных глаз уставились на него, ожидая, что он скажет. Прем задумчиво оглядел круг, задерживая взгляд на своей напарнице, которая тепло улыбалась в молчаливой поддержке. Казалось, она понимала его, как никто другой. Он перевел взгляд на горящую свечу и вздохнул, собираясь с мыслями. 一 Я очень рад, что вам здесь нравится. Для меня, как и для многих из вас, это первый раз, и у меня многое не получается. Иногда мы с вами ссоримся, потому что вы не хотите меня слушать, иногда это я не слышу вас, 一 в ответ ему послышалось разрозненное шуршание ковра. Таким жестом было принято выражать согласие с говорящим, чтобы не перебивать его. 一 Я открою вам секрет. Самая главная миссия вожатого 一 это научить своих пионеров чему-то важному и сделать их время в лагере веселым и счастливым. Это большой труд, но видеть вас радостными и довольными 一 самая большая награда. Мне с вами очень повезло, 一 улыбнулся Прем, 一 Давайте и дальше друг у друга учиться? После огонька, вдоволь наобнимавшись с детьми, которых очень тронуло такое сентиментальное признание от вожатого, и уложив их спать, Прем устало выдохнул и посмотрел на часы. У него было еще полчаса в запасе, прежде чем объявят отбой для старших отрядов и придется идти на планерку, поэтому он решил немного прогуляться, надеясь разгрузить голову. Солнце уже понемногу клонилось к закату, размывая небо от светло-голубого в красно-оранжевый. Прем вышел на крыльцо и увидел вожатого 1 отряда. Залитый заходящим солнцем, Бун расслабленно сидел на скамейке рядом с 1 корпусом и, запрокинув голову, увлеченно рассматривал лениво проплывающие облака. Прохладный ветер разметал темно-серые пряди, а вытянутая шея невольно приковывала взгляд. Будь Прем художником, он бы наверняка запечатлел эту картину. 一 Ты чего тут? 一 Прем подошел к старшему, останавливаясь в паре шагов от скамейки. Бун опустил голову на звук, будто, увлеченный своим занятием, он даже не заметил, как кто-то подошел. 一 Не знаю, просто захотелось тебя увидеть, 一 вожатый улыбнулся, и у младшего перехватило дыхание от такой честности. Оба замолчали. Бун улыбался своей самой яркой улыбкой, слегка наклонив голову вправо. Карие глаза были едва видны, скрытые узкими полосками почти сомкнутых век, и длинные ресницы отбрасывали изящные тени. По его левой скуле золотом скользили закатные лучи, задерживались в серебре его сережек, и плавно растекались по изогнутой шее. Казалось, даже само солнце сегодня уступило перед его очарованием. "Красивый, красивый, красивый", 一 набатом стучало в голове. На него хотелось смотреть не отрываясь, следить за каждым движением. Как он нервно облизывает пересохшие губы, как поправляет торчащие пряди волос, как в смущении трогает свои уши. Хотелось запомнить каждую родинку, каждый шрам на его теле, каждую его важную дату и имена всех его друзей. Хотелось слушать его голос, когда он тараторит какую-то бессмыслицу, когда рассказывает детям страшилку на ночь, когда мурчит себе под нос лагерные песни и даже когда отчитывает кого-то. Хотелось держать его за руку, будто это самое важное в жизни. "Он мне так нравится" Что-то внутри вспыхнуло и рассыпалось на мельчайшие частицы. Внезапно вспомнились слова Пинэйр. Как он мог не нравиться? Он не был идеальным, часто демонстрируя свои темные черты характера, но он был самым лучшим. Самый нежный и игривый, самый яркий, открытый и сильный, он просто ворвался в жизнь Према и перевернул ее с ног на голову, не оставив и шанса не влюбиться. И он мог бы лгать, что готов отдать свое личное солнце всем тем, кто хотел бы украсть его для себя, все равно его беспокойное сердце влюбленно выстукивало всего два слова: “хочу” и “мой”.