Почти неделя минула с момента приезда Сесиля во дворец. В компании принцессы он провёл большую часть этого времени, и каждый раз, а то и не раз, он мягко намекал ей на то, что с удовольствием послушал бы её игру. Сколько бы Харука ни пыталась увильнуть от настойчивых просьб, вскоре на его сторону встали и братья, совершенно не понимающие причин её отказа. Любые попытки сослаться на плохие навыки, неопытность в выступлении перед публикой или незнание чужестранной музыки были встречены единодушными заверениями в том, что принцесса накручивает себя, и что среди знати мало кто может сравниться с нею. В конце концов ей пришлось уступить.
Теперь, стоя перед дверью в музыкальную комнату, Харука печально вздыхала и всё никак не могла решиться толкнуть дверь. Там, за этой преградой, её уже ждал принц Агнаполиса, на встречу с которым она откровенно опаздывала. Но у девушки всё никак не выходило убедить себя в том, что ничего страшного не произойдёт. Это всего лишь несколько мелодий, которые она обещала сыграть гостю, что могло быть не так? Она ведь уже играла братику Отое, и всё было в порядке. Но то был брат, а принц… Принц был другим. Почему-то Харуке было боязно показаться перед ним неумелой, неловкой, смешной. Словно если погаснет озорная улыбка в его глазах, случится нечто ужасное.
Затягивать дольше было уже неприлично. Сделав ещё один глубокий вдох, Харука набралась смелости и распахнула дверь. В глаза ей ударил солнечный свет из распахнутого настежь окна, на подоконнике которого, словно кот, восседал Сесиль. Сегодня он сменил свой обычный белый наряд на черные штаны и длинный тёмно-зелёный жилет, под которым ничего не было, чем моментально вогнал девушку в краску.
Услышавший скрип петель Сесиль развернулся ко входу и радостно поприветствовал девушку:
— Доброе утро, принцесса. Признаться, я уже начал думать, что вы передумали или вовсе забыли о своём обещании.
— Ох, нет, я… Д-доброе утро. Прошу прощения за опоздание.
Стараясь не смотреть на ничем не прикрытую смуглую кожу, Харука прошла вглубь комнаты и коснулась закрытого фортепиано. В просторном помещении хранилось много музыкальных инструментов, кроме занимавшего центральное место фортепиано — вдоль стен и на полках можно было обнаружить целый оркестр от треугольника или флейты до арфы и тубы. Большая их часть была никем не востребована, однако прислуга тщательно следила за состоянием каждого из них.
Откинув крышку, девушка присела на табурет. К тому моменту Сесиль уже спрыгнул с окна и подошёл к небольшому столику, где стоял изящно украшенный футляр. Щёлкнули застёжки и в руках принца показалась белая флейта. Лёгким дуновением он извлёк из неё несколько звуков, ловкими движениями пальцев превратив их в ненавязчивую мелодию. Довольно кивнув, он повернулся к Харуке:
— Какую музыку предпочитает принцесса?
— Какую музыку… — девушка рассеянно нажала несколько клавиш. — Здесь, во дворце, мне приходилось играть разнообразные мелодии, большая часть которых была написана именитыми композиторами. Безусловно, они красивые, но несколько раз мне доводилось быть в городе, где обычные жители исполняли на разных инструментах самописную музыку. Она совсем отличалась от того, что знала я, но от этого не становилась менее прекрасной. И вальс в бальном зале, и самый простенький мотив, сыгранный на листе травы — каждая из этих песен призвана дарить людям радость. Думаю, больше всего я люблю именно такую музыку — ту, что согревает сердце и заставляет людей улыбаться.
Раздался тихий смех:
— Это так на вас похоже. Принцесса очень добрый человек.
Смущённая такой реакцией, девушка отвернулась было, но любопытство перевесило:
— А вы? Какую музыку любите вы?
Запрокинув голову, принц ненадолго задумался.
— Что до меня… Существует музыка, способная спасать людей. Мало кто может создать её, но те, кто на это способен — они самые настоящие волшебники. Не те, которые могут наколдовать огонь или наложить проклятие, их даже сравнивать не стоит. Только по-настоящему отважные и искренние в своём желании спасти могут создать подобное чудо.
— Сесиль-сан, может ли быть, что вы когда-то слышали подобную музыку?
— Да. Эта мелодия спасла меня, и я бесконечно благодарен той, кто подарил мне её.
— Кто это был?
Но Сесиль загадочно приложил палец к губам:
— Секрет.
За этим словом стояла какая-то тайна, и Харука чувствовала, что отвечая на вопрос, принц с самого начала знал, что она её заинтересует. Однако по каким-то причинам он решил оставить её нераскрытой. Возможно, пока ещё не настал тот момент, когда он будет готов рассказать? На сердце будто стало теплее — то, что Сесиль говорил с Харукой о подобных вещах, показывало степень его доверия к ней.
Словно желая ответить на эту откровенность, девушка повернулась к инструменту и надавила на клавиши. Она не знала, какую мелодию хотела сыграть, поэтому позволила сердцу выбрать самому. Поначалу печальный, мотив вскоре изменился, наполняя комнату звуками радости и веселья. Сама того не заметив, девушка стала напевать себе под нос, а вскоре заметила, что ей вторит мужской голос — быстро запомнив мелодию, принц поддержал её порыв.
Так, вдвоём, они довели её до конца. Раздались аплодисменты — Сесиль не пытался скрыть своего восторга:
— Прекрасно! Ваше исполнение просто восхитительно! Жаль лишь, что я не могу вам подыгрывать — мне незнакома музыка вашей страны.
— Ах, но мне ведь тоже…
Только сейчас они оба сообразили, что их познания в корне различаются. Разделённые морем, их страны ранее не сообщались, поэтому культура друг друга была им чужда. Это касалось и музыки — сколько бы Харука ни наигрывала известные мотивы, сколько бы Сесиль ни давал ей послушать свою игру, у них не было ровным счётом ни одного пересечения. Но ведь аккомпанирование подразумевает исполнение одной мелодии в два инструмента, а так они не смогут сыграть вместе!
— Неужели нет совсем ничего… — плечи юноши поникли.
Харука хмурилась. Она перебрала большую часть известных ей произведений, но ни одно из них не было и близко похоже на то, что играл принц. Неожиданно в голову ей пришла несколько рисковая мысль.
Неуверенно, одной рукой она прожала последовательность клавиш. Услышав эти звуки, Сесиль навострил уши:
— Это… Что-то знакомое.
— На балу в честь вашего приезда мы танцевали под неё.
— Харука, вы просто поразительны! Как же я не догадался раньше!
— Но я слышала её лишь единожды и не знаю нот.
— Ничего страшного, я помогу.
Прижав флейту к губам, принц заиграл. Внимательно вслушиваясь, Харука невесомо бегала пальцами по клавишам, подбирая ноты. Когда Сесиль закончил, она попыталась сыграть то, что получилось, но многие места звучали фальшиво.
— Не так.
Широкая спина заслонила льющийся из окна свет и возле тонких пальцев принцессы легла загорелая ладонь принца. Под его нажатиями фортепиано издало совсем другой звук, куда больше похожий на те, что издавала флейта. Рука об руку они пытались воссоздать мелодию, порой нечаянно касаясь друг друга. Каждое такое прикосновение смущало Харуку, но, украдкой поглядывая на лицо Сесиля, она не обнаруживала никаких признаков недовольства. Окончательно расслабившись, она полностью погрузилась в процесс сотворения музыки.
Много попыток спустя юноша отошёл от инструмента с довольным выражением лица:
— Теперь звучит очень похоже. Попытаемся сыграть?
Девушка кивнула и подняла руки. Дав себе беззвучный отсчёт, она заиграла. Покачивающий в такт ей головой Сесиль поднял флейту и вскоре мелодии от их инструментов сплелись в одну целостную, дополняющую и усиливающую друг друга. И в какой-то момент, когда наступила партия Сесиля, вместо флейты раздался его голос:
В пути тяжёлом, который я выбрал для себя,
Навсегда живёт ладонь твоя.
Вечные слова, вечная мечта —
Их изрекли твои уста.
Едва не сбившаяся Харука моментально исправилась, подстраиваясь под чужой темп — ей никогда прежде не доводилось с кем-то петь!
Познав тепло чужой защиты, я быстро к ней привык,
Ища твоих касаний каждый миг.
Безотказная твоя доброта
Испортила меня.
Голос Сесиля был чарующе красив, вынуждая девушку полностью сосредоточиться на исполнении. Не ровен час, она заслушается и, позабыв обо всём, залюбуется прекрасным юношей!
(Хочу тебе показать)
Песнь, рождённую в душе.
(Никто не сможет узнать)
Что ты скажешь обо мне,
Услышав мои слова,
Увидев мои цвета.
Пальцы порхали над клавишами, безошибочно наигрывая ещё совсем недавно незнакомую мелодию. Теперь же музыка сама вела её, указывая верный путь, а принцессе оставалось лишь послушно следовать ему.
Так лети! Вперёд! Пусть эхом мчатся ввысь,
Рождённые во сне прекрасные слова!
В том сне, в тиши с тобой мы обнялись —
Хранить буду его всегда.
Ради тебя силу и смелость смогу я проявить,
Прошу, лишь имя моё назови!
Всем сердцем своим… Клянусь тебе в любви!
Разогнавшаяся Харука не без труда завершила композицию. Едва отзвучал последний аккорд, как руки её оказались в плену горячих ладоней Сесиля — взирая на неё с полнейшим восторгом, он выпалил:
— Потрясающе! Всё то, что было раньше — это не музыка рядом с тем, что вы сыграли теперь! Вы — самая настоящая муза, прекрасная волшебница! Нет никого в этом мире счастливее меня, вкусившего плод ваших стараний!
Щёки Харуки запылали от похвалы. Позабывший обо всяких церемонностях Сесиль был невероятно близко, так близко, что принцесса видела отдельные волосинки его ресниц. Из такого положения он казался ещё красивее, чем ранее, полностью захватив её внимание. И, кажется, Сесиля не только не беспокоило пристальное внимание девушки, но и напротив, он словно бы жаждал заполнить все её мысли до конца.
Харуке стоило неимоверных усилий отстраниться и вежливо поблагодарить:
— С-спасибо. Но без вас я бы не справилась.
— Что вы, я лишь немного направил вас, всё остальное вы сделали сами. Поверьте, Харука, у вас просто поразительный талант! Как насчёт ещё одной песни?
— Ох, я…
Высвободив руки, девушка прижала одну из них к груди. Сердце словно тоже пустилось в пляс, никак не желая успокаиваться. Впервые пребывая в таком состоянии, принцесса никак не могла разобраться в причинах, однако одно она знала твёрдо — на сегодня с неё хватит. О последствиях продолжения она могла лишь догадываться, но отчего-то они казались ей пугающими.
С вежливой улыбкой девушка покачала головой:
— Прошу прощения, я немного устала. Не могли бы мы продолжить в следующий раз?
Слова вырвались сами собой, и лишь произнеся их Харука сообразила, что только что пообещала Сесилю ещё как минимум одно совместное исполнение. Юноша тоже понял это и, просияв, подал ей руку:
— Разумеется. Вы и впрямь неважно выглядите, как насчет прогулки на свежем воздухе?
— С удовольствием!
Позволив утянуть себя на улицу, Харука без сожалений захлопнула дверь в музыкальный класс.
