— Ну вот.
Доктор Грибс, неожиданно ловко для своих лет, помог пациентке зафиксировать тканевую повязку.
— А сколько мне примерно это носить?
— Если вы сохраняли и будете дальше сохранять руку в полном покое, то около двух месяцев.
Он отвернулся, чтобы выкинуть снятый гипс, а потому не видел, как невольно Икс поджала губы и несколько виновато скривилась, вспоминая, как "сохраняла руку в покое". Особенно тот момент, когда выбила гипсом у Сэма пистолет. Рука была зафиксирована плотно, как и положено при переломе плечевой кости, и поэтому пришлось приложить усилия для этого манёвра. Гипс, конечно, треснул, и назвать это "покоем" для руки ну никак нельзя.
— Но я бы рекомендовал не спешить, — доктор поправил очки и улыбнулся. — Понимаю, скоро весна, хочется свободы движений, а не носить бандаж.
Отчасти, конечно, мистер Грибс был прав — Астрид действительно не нравилось носить гипс, и даже смена его на плотную эластичную повязку сильно дела не изменила. И проблема была вовсе не во внешнем виде. Его то, скорей всего, будет портить затянувшийся разрез от операции на руке, тянущийся вверх почти от локтя до конца плеча, и который рано или поздно превратится в неизгладимый шрам. Но, опять же, внешность для и так не идеальной Икс, была не первичной.
— Меня больше волнует вопрос моей полной дееспособности. Я планирую в ближайшее время найти работу.
— Ну, если вам не принципиально найти ту, в которой обязательно полное использование двух рук, то на данном этапе сложностей с поисками не возникнет. Но, я настаиваю, через месяц минимум. А в идеале только когда снимите повязку.
Астрид кивнула, неохотно соглашаясь с мнением доктора. Не говорить же ему, что она понятия даже не имеет, какие вакансии сейчас востребованы и куда её могут взять не то что без образования, без какого-либо опыта. Астрид буквально ума приложить не может, какие у неё есть навыки. Ну, конечно, она умеет драться, но это сейчас не применимо. Случая с Сэмом ей хватило, теперь нужно думать о том, чтобы рука нормально срослась.
Она, казалось бы, могла стать нянечкой или воспитательницей. Но мешало одно важное "но" — Астрид боится детей. В Академии казалось, что она переросла этот страх, но нет. Номер Икс просто постепенно привыкла к "своим" детям, которые лишь со временем перестали пугать её, и это даже переросло в любовь. Но вот остальные дети мира всё ещё были чем-то необъяснимо сильно отталкивающим. Это стало понятно при первой встрече с отпрысками Эвелин Карол, соседки Сэма. Так что вариант работы с детьми отклоняется.
Ну, всё, получается. Так вот с ходу больше никаких умений в голову не приходит. Она всю жизнь готовилась спасать мир и даже не задумывалась, что придётся искать работу. И что для этого нужны знания и навыки. Или хотя бы обе руки.
И да, был ещё один немаловажный критерий. Работа не должна была занимать всё свободное время, ведь это отвлекало бы от основной задачи — поисков подопечных. Проще говоря, Икс понимала, что слишком придирчива в своём положении, но позволить себе окунуться в налаживание "новой жизни" не могла. Ей не следует привыкать к этому окружению и слишком уж пускать здесь корни.
— Стандартный вопрос, как ваши мигрени? — как обычно радостно мистер Грибс приготовился к записям.
— Стараюсь пить лекарства сразу после стрессовой ситуации. Но, буду честна, не всегда получается, выпить их до того, как начнётся боль. Я… не всегда держу таблетки под рукой.
— Ничего. Главное, что вы стараетесь, а там и успех близок.
Теория доктора Грибса состояла в том, что из-за кошмаров, долгое время преследующих Икс, и параллельно с этим возникающими головными болями от сотрясения, в мозгу его пациентки установилась связь: стресс, в основном вызванный негативными эмоциями, равен сильнейшей мигрени. Значит, чтобы разорвать связь, нужно вернуть мозг к обычной реакции, в которой нет этой мигрени. И для этого Астрид, каждый раз, когда возникает стрессовая ситуация, которая по её мнению достаточна для запуска связи, должна выпивать обезболивающие, предотвращая наступление боли. Когда определённое время мозг не будет получать боль после стресса, он разорвёт связь и всё вернётся в норму. Наверное. Мистер Грибс и Астрид в это хотели верить.
Конец февраля в Далласе выдался особенно тёплым, как писали в газетах и уже не в первый раз радостно сообщали по радио. Астрид не знала, какая погода была свойственна этому городу раньше, так что верила всем этим источникам на слово.
Да, конечно, десять градусов это достаточно тепло для календарной зимы, даже в этом регионе, но расстёгивать пальто девушка всё же пока не спешила. Хотя бы потому, что несмотря на уверения Реджинальда в том, что людям глубоко плевать на её внешний вид, стеснялась своей уже застиранной униформы. Прачечная у дома была далеко на высшего класса, как и средства для стирки, которыми пользовался Сэм. Так что когда-то белоснежно-белая рубашка уже не была такой уж идеальной, а эти злобные старые стиральные машины ещё и поглотили в своих железных гремящих внутренностях две верхние пуговицы. Жилетка тоже больше не сверкала своими пуговицами — их матовая позолота облупилась и слетела под безжалостным натиском химии, которую Сэм использовал в стирке. К тому же сразу после выписки Икс оторвала эмблему Академии от формы, дабы ни у кого не возникло вопросов. Теперь, понимая, какой зацепкой эта эмблема могла стать для её длинноносого соседа, девушка не жалела об этом странном, тогда ещё необоснованном приступе паранойи. Но это не облегчало факта того, что на месте нашивки теперь красовались дырочки от неаккуратно вытащенных ниток и пара затяжек. Боевые штаны после апокалипсиса сохранились, на удивление, лучше всего. Может потому что находились под юбкой до обрушения, как знать. Сапоги всё ещё героически держались, наверняка оправдывая свою цену и качество: после всего пережитого всё было на своих местах, даже шнуровка не собиралась рваться.
Но если подводить итоги, блистательная форма Академии Амбрелла померкла и потрепалась ровно так же, как и её владелица. А именно до уровня, который Икс, привыкшая к соблюдению безукоризненного, подающего пример внешнего вида, никак не могла считать для себя комфортным и приличным. А другой одежды пока не было, да и откуда ей взяться? Ни саму одежду, ни тем более деньги на неё она ни у кого просить не собирается. А значит пока нужно беречь то, что осталось. И искать работу. А у неё не факт, что рука теперь будет нормально работать — пальцы еле двигаются, кисть почти не поворачивается. Снова замкнутый круг. Ещё и поиски не двигаются с мёртвой точки, даже заметки в газетах начинают иссякать.
Неприятные мысли, кружась и сталкиваясь в голове, начали поднимать в груди Астрид тревогу, всё больше распирающую рёбра изнутри и сжимающую органы в холодный кулак. Нет, надо как-то отвлечься. Воды с собой никакой нет, значит таблетки запить будет нечем. Не тающий же снег есть, в конце концов.
Как по заказу, почти над ухом раздался оглушающий резкий гудок. Вздрогнув всем телом, девушка обернулась. Но напряжение быстро спало, когда источником звука оказался знакомый тёмно-зелёный Henry J.
— Девушка, вас подвезти? — притормозив рядом и опустив стекло, улыбнулся Сэм.
— А вы так уверены, что нам по пути? — ухмыльнулась в ответ Астрид.
— А как же! — послышался щелчок открывшегося замка машины. — Запрыгивайте, если вам домой.
Приготовившись к нескольким минутам лёгкой тошноты, Астрид села на соседнее сиденье и пристегнулась. Уж лучше ехать с Сэмом, чем опять остаться наедине с армией тревожных мыслей.
Уокер ушёл на работу вчера днём, его не было дома почти сутки, и это на нём отразилось — ему явно требовался сон. Машина была для него маловата, он всегда сильно сутулился, чтобы не подпирать головой потолок, но сегодня сутулость была больше изнурённая, чем вынужденная.
— В больнице, смотрю, продвижение, — он мельком посмотрел на руку спутницы.
— Да, — Астрид позволила себе аккуратно приоткрыть окно, чтобы ветерок разгонял дурноту. — Ещё пара месяцев и буду в строю.
— Я вам, кстати, кое-что купил по этому случаю. — зная, как его соседка может отреагировать, он тут же её успокоил. — Ничего особенного или дорогого. Хорошая вещь, пригодится вам в быту.
— Неужели сковородка? — неожиданно для себя самой расплылась в хитрой улыбке Астрид.
— Очень смешно, — но несмотря на саркастический тон, Сэм действительно улыбнулся. — Дома посмотрите.
Тут он, выехав на вечно пустующую улицу, резко затормозил на светофоре, так что ремень врезался в кожу Икс. Да какой уж с Уокером покой, скажите на милость? Чтобы отдышаться, девушка развернулась к окну, наблюдая, как на ветру развевается пёстрая красная ленточка, привязанная к заборчику. Просто парадоксально, как равнодушно и грубо Сэмюэль водит машину, при этом умудряясь никогда не попадать в неприятности. Ему даже штраф за превышение скорости ни разу не прислали, а ведь он её превышает регулярно. Сверхъестественное везение.
— А как нынче дела на работе, если не секрет?
— Не секрет, — Сэм почесал проступающую щетину, поглядывая в зеркало заднего вида. — Я даже сам думал рассказать. Мне, знаете, иногда попадаются интересные случаи, а поделиться почти что и не с кем. А вы любительница детективов, может вам и такая рутинная часть работы приглянется.
— Я вся во внимании, — и Астрид была весьма искренна.
Сэм, до этого момента выглядевший достаточно изнурённым и уставшим, немного приосанился и в карих глазах сверкнул огонёк. Светофор загорелся зелёным, и машина так же резко тронулась с места.
— Сначала казалось, что дело типичное. Опять подозрения на гулящего мужа, классика. У меня такие заказы составляют девяносто процентов заработка. Работа детектива в принципе далеко не такая интересная, как кажется. Я бы даже сказал, что зачастую скучная. Но тут какая штука оказалась — параллельно я взял аналогичный заказ, но на неверную жену, планируя заняться этим делом сегодня ночью.
Он дважды повернул направо.
— И чтобы вы думали? У меня такой случай впервые, когда два дела пересекаются. Объекты оказались любовниками! Так что сегодня я закрою сразу два заказа.
— И разрушите сразу две семьи.
— Брак был разрушен ещё в тот момент, когда один решил изменить, — Сэм, вновь дважды повернув направо, вырулив на пустую улицу. — А я просто делаю свою работу, за которую мне платят.
Они вновь резко затормозили на светофоре.
— А если тот, за кем вы следили, узнает и попытается вас перекупить? Такое же бывает?
— Бывает, конечно. И я бы с радостью взял деньги.
Краем глаза Астрид заметила что-то красное на тротуаре. Метнув взгляд в сторону яркого объекта, она поняла, что это красная пёстрая ленточка. Они что, сделали круг и вернулись на тот же светофор?
— Что тут скажешь, меня нельзя причислить к благородным рыцарям. Им то, наверное, не нужно платить за аренду квартиры, продукты и бензин.
Внезапно он помрачнел, и сначала Икс подумала, что этот разговор заставил Сэма задуматься о каких-то своих, рутинных проблемах, но вскоре поняла, что ошиблась.
— Астрид, — тихо щёлкнули замки в дверях машины, — Закройте окно.
Девушка смутилась и послушно подняла стекло. Наверное, ему не понравилось, что она открыла окно без разрешения. Но потом Икс увидела, как до этого сонный, расслабленный Сэм крепко взялся за руль и напряжённо смотрел то на светофор, то в зеркало заднего вида.
— Что-то не так? — осторожно спросила она.
— Насчёт тех, кто узнаёт о слежке. Есть те, кто пытается перекупить, кто идёт сразу разбираться к заказчику… и те, кто пытается угрожать.
Не понимая, что конкретно происходит, но догадываясь, что дело нечисто, Астрид, подражая Сэму, села прямо и напряглась всем телом.
— Вы девочка не пугливая и в панику точно не ударитесь, так что скажу как есть: вот эта машина сзади у нас на хвосте. Оборачиваться и смотреть не надо.
Она и не собиралась. Машину, о которой говорил Сэм, было видно в боковые зеркала. Да и на длинной улице кроме них других машин не было. Что-то серебристое, больше не понять, а в марках Икс не разбирается.
— Вы уверены?
— Я навернул круг по улице, а они всё ещё здесь.
Именно "они". В зеркало заднего вида Уокер смог разглядеть очертания минимум двух человек в серебристой машине сзади. Если они засекли слежку этой ночью, значит достаточно умны, чтобы понять, для чего был сделан этот манёвр по улице. А значит теперь скорей всего понимают, что их засекли.
Чего они хотят? Ну, вероятно проследить за ним до дома и там избить, забрать камеру или что-то в этом духе. Так или иначе, Сэму было бы глубоко плевать, он не в первый раз с таким сталкивается. Но в этот раз он не один, и проверять боевые навыки соседки совершенно не хочет.
— И что теперь?
— Пристёгнута?
— Да.
Зелёный. Сэм без предупреждения вжал педаль газа, и Астрид впечатало в сиденье. Нужно было идти пешком. Уокер мчал по улице, лихорадочно соображая. Серебристый Buick Special сорвался вслед за ними, словно ожидая этого манёвра. Нужно оторваться. Избить не изобьют, а аварию устроят, что ещё хуже.
— Держись!
Сэм круто повернул руль, и машину начало заносить. Астрид вцепилась в сиденье и зажмурилась. Завизжали тормоза, но через секунду они снова начали набирать скорость. Сэм вписался в поворот, задев крылом мусорный бак, который прокатился прямо под колёса их преследователей. Это несколько их затормозило, но выиграть удалось только несколько метров разрыва.
— А если так? — с азартом прорычал Сэм, поглядывая в зеркало заднего вида.
Дорога была пустой, и Сэм решил рискнуть. Он, вцепившись в руль, развернул его на максимум. Астрид бросило в сторону, ей пришлось вцепиться в ручку машины, чтобы не завалиться на Сэма. Господи, что этот сумасшедший вообще творит? Убить их хочет? Машина влетела на соседнюю полосу и помчалась навстречу преследователей. Они, похоже, не ожидали такого манёвра, их тормоза тоже противно завизжали, но машину нещадно занесло. В следующую секунду они с громким металлическим скрежетом боком врезались в столб. Сэм, не сбавляя скорости промчался мимо, оставляя покалеченный Buick Special далеко позади, а через пару минут они уже были в нескольких кварталах от места происшествия.
— За это с его жены можно попросить процент, — заехав в какой-то глухой переулок, Сэм бодро пробарабанил что-то по рулю и вылез из машины.
Астрид, большую часть пути сидевшая с закрытыми глазами и вжавшись в сидение всем телом, пыталась отдышаться и прийти в себя.
— Ну, это просто царапина, — Сэм, сев на корточки, провёл рукой по отметине, оставшейся от мусорного бака. — Ты там как?
— Меня сейчас стошнит, — тяжело дышала Астрид, открывая дверь.
— Но-но, только не в салон.
Выйдя из машины и облокотившись ладонями на холодную кирпичную стену, она начала глубоко дышать. Со временем невыносимая тошнота начала отступать.
— Работа у него, говорит, скучная, — выдохнула она в стену.
За спиной раздался хриплый смешок. Её комментарий не остался незамеченным.
— Ну, такой сегодня день, что сказать.
— Так кто это был? — она сглотнула и повернулась к Сэму, который продолжал оценивать состояние машины после погони.
— У меня много "друзей", — он встал и внимательно окинул взглядом переулок. — Но, судя по машине, это один из тех двоих "объектов", за которыми я следил вчера. Ладно, разберусь.
Сэм открыл машину, достал из салона бутылку с водой и кинул её Астрид, не сомневаясь, что та поймает. Он не ошибся, и теперь девушка смогла выпить таблетки, которые после такой ситуации явно были необходимы. Хорошо, что и он отследил этот момент — когда было нужно, Сэм оказывался весьма внимательным.
— Может, Гретте позвонить?
— Не, — поморщился Уокер, махнув рукой, — Сам разберусь.
— Попытка нападения это не повод привлечь полицию?
— Со мной что, в первый раз? — огрызнулся Сэм. — Или мне десять?
Но, тут же остыв, зачесал пальцами назад свои чёрные волосы и более спокойно объяснил свою позицию.
— Не хочу я её дёргать лишний раз, и так зашивается. Она иногда дома несколько дней подряд не появляется. Так что звонок Гретте — крайняя мера. Пока есть хоть небольшой шанс, что я решу проблему сам — я буду решать её сам.
Астрид понимающие кивнула, оставив мысль звонить своей новой знакомой. Гретта находится в том положении, когда нужно стараться изо всех сил, выжимать из себя все соки и только для того, чтобы остаться на своём месте. То, что она в принципе уделяет время и внимание обычному частному детективу вроде Сэма, уже нечто невероятное с её нагрузкой.
— На первый взгляд вы друг друга не особо любите. Как вы вообще познакомились?
— Мы встретились в полицейском училище. Ей было девятнадцать, мне двадцать. Почти что сразу стали товарищами и напарниками. Оба с отличием закончили, работали в одном участке.
— Вы работали в полиции? — не на шутку удивилась Икс.
— Конечно. Почти все частники — бывшие полицейские или имеют юридическое образование. Пустышка, которая просто начиталась книжек и захотела поиграть в детектива, долго в этом деле не протянет. Зато найдёт проблем себе на задницу и может даже до ареста дойдёт. Я тоже не идеал — если бы не Гретта, то давно бы меня закрыли. Но это по неопытности. А когда мы вместе работали нам даже одновременно отложили повышение на целый год.
— Почему?
— Ну, мы не сильно нравились начальству и сослуживцам: она — пробивная карьеристка и сухарь, а женщин и сейчас в таких профессиях не ценят, что уж говорить про те годы. А я просто признанный всеми дебошир, хамло, так ещё и зимой даже ключом в скважину не сразу попадал. По этой и по ещё паре причин меня попёрли из полиции и мы надолго потеряли связь. Потом опять пересеклись, так и общаемся дальше.
Мимо переулка с грохотом проехал эвакуатор. Вероятно серебристый Buick Special больше точно не на ходу.
— Ладно, садитесь, — он постучал по крыше машины и залез внутрь, чуть не ударившись макушкой. — Мне ещё фотографии проявлять. Чем раньше я отдам их заказчице, тем быстрей этот мужик отстанет. Хрен его знает, может и без машины что-нибудь придумает. Больные они и в Африке больные.
Он завёл машину и выехал из переулка.
— А можно мне посмотреть, как проявляются фото? — не стала сдерживать интереса Икс.
— Да без проблем.
Без каких-либо сложностей Сэм нашёл дорогу до дома, несмотря на то, что во время ухода от погони ехал в абсолютно случайном направлении. Астрид, хоть и была уверена в нём и его наблюдательности, всё равно беспокойно посматривала в своё боковое зеркало.
— И всё же, почему она вам помогает? — вскоре не справилась она с тишиной в машине.
— Э? — Сэм в этот момент был больше занят парковкой.
— Я о Миссис Гилмор.
— Она не замужем.
— Оу, прошу прощения. Так вот, Мисс Гилмор же почти шериф, а вы… ну, занимаетесь более мелкими делами.
— То, что я никто и звать меня никак, я знаю, можете не смягчать.
— Я не это…
— Да ладно, — немного подумав над формулировкой мысли, Уокер всё же ответил на поставленный вопрос. — Гретта считает, что в профессии важно только то, что человек может или не может. А при правильной мотивации я могу гораздо больше, чем обычный полицейский. Точней, позволяю себе гораздо больше. Да, во всякую жопу в итоге попадаю как здрасте, но зато у неё повышается раскрываемость. Я её "консультирующий детектив" и весьма ценный кадр, — последнюю фразу он мрачно проворчал себе под нос, открывая дверь машины. — Хотя бы по той причине, что никогда не пытался её подставить или подсидеть.
— А вы бы не хотели вернуться в полицию? — Икс так же вылезла из машины.
— Сложный вопрос. Наверное больше да, чем нет, — Сэм зашёл в подъезд, придержав попутчице дверь. — Рано или поздно я постарею и мои возможности сильно уменьшатся.
Держа свою верную и горячо любимую камеру в одной руке, другой он достал из почтового ящика письма. Точней квитанции на оплату чего бы то ни было. Раздражённо сунув их в карман бомбера и в сильно упавшем настроении начал подниматься по лестнице.
— Следственно и доход. Стоило бы вернуться к работе со стабильным заработком и гарантированной пенсией. Гретта говорила пару раз, что, если сможет пробиться до поста шерифа, то восстановит меня в должности.
В квартире он швырнул помятые квитанции и счета на стол, собираясь разобраться с ними позже, а сам пошёл в комнату, не закрыв дверь, чтобы продолжать разговор.
— Но это навряд ли, — он кинул бомбер на кровать и начал с железным грохотом доставать из шкафа поддоны. — А я пока не в таком отчаянии, чтобы найти работу, не связанную с раскрытием дел и загадок других людей. Это часть меня и её не подавить. Я пытался.
Вот теперь комната Сэма была действительно похожа на логово маньяка: красный, густой свет от единственной лампы, превращающий всё вокруг в чёрные силуэты, сливающиеся с тенями. Под столом стоят реагенты в больших пластиковых ёмкостях. На столе два поддона, где в реагенты погружены фотографии. Вот Сэм, завязав волосы в пучок на затылке и превратившись в чёрно-красную громадную фигуру, руками в перчатках достаёт фотографию и прищепкой вешает на верёвку, протянутую от стены до стены. Да уж, застань Астрид эту комнату в таком виде, то никто и никогда не переубедил бы её в преступной деятельности её соседа, настолько жутким и зловещим всё выглядело сейчас.
— Если фото неправильно выдерживать по времени, то вместо картинки получим чёрную размазню. Напортачим с реагентами — в ту же топку.
— Звучит, как печальный опыт, — осторожно, чтобы не мешать, выглядывала из-за его спины Астрид.
— Пару раз попал на деньги, когда заказчик не получил то, за что платил. Тяжёлые тогда выдались дни, ничего не скажешь.
Наблюдая за аккуратными, привычными манипуляциями Сэма над фото, Астрид поняла, что ни одна прочитанная ею книга никогда не передала бы этой части жизни настоящего частного детектива. То, что не все из них невероятные гении, которым всё легко даётся. Что им приходится всё время искать себе клиентов, чтобы сводить концы с концами, как Сэму. Что полиция их в большинстве своём не жалует, сотрудничать не хочет, и Уокеру ещё повезло иметь хорошего покровителя. Да и работа с людьми всегда стресс, особенно, если эта работа связана с раскрытием чужих тайн.
— Заранее извиняюсь, если мой вопрос будет неуместным… — отойдя от темы, она решилась на щекотливую тему. — А зачем вы фотографировали своих девушек?
Сэм никак не показал, что вопрос задел в нём те или иные струны. Он несколько секунд молча всматривался в проявляющиеся изображения, но затем, тихо вздохнув, всё же ответил:
— Я, вообще-то, любил их. Недолго, конечно, но любил. А для девушки, вроде как, романтично, когда фотографируешь её. А выкинуть фотки руки потом не дошли.
Он начал убирать в шкаф бутылки с реагентами, и достаточно будничным и рассеянным тоном продолжал:
— Я весьма влюбчивый человек, Мисс Миллиган. Но, к счастью, такой же отходчивый. Сегодня люблю, а завтра, если надо — уже нет, — вытерев руки тряпкой, он снял почти готовую фотографию и поднёс ближе к свету лампы. — Помогает избавиться от лишнего нытья и страданий.
— Значит это никогда и не было любовью.
Ну правда же, разве так бывает? Сегодня ты можешь произнести такое громкое утверждение "люблю", а завтра без сомнений и душевных терзаний выставляешь человека за дверь? Нет и ещё раз нет, ни при каких обстоятельствах Астрид не могла бы назвать это хоть чем-то, похожим на любовь. Быть может "увлечение", "страсть", что угодно, но не это возвышенное, светлое, всемогущее и сокрушающее всё вокруг чувство, о котором она так много читала и которое испытала на себе, пусть и не в контексте "мужчина-женшина".
Почти совсем чёрная, огромная фигура Сэма на секунду замерла с выдержанными фотографиями в руке.
— А у нас тут эксперт, я смотрю, — лица его видно не было, но голос и резкость движений, пока он вешал фото обратно, говорили сами за себя.
И тут уже Икс пожалела о выражении своего непрошенного мнения. Сегодня Сэм был особенно разговорчив, с радостью и живостью рассказывал ей о Гретте, поделился частью своей истории, посвящал в работу и не самые лёгкие мысли о будущем. А теперь затронул тему любви, своих мыслей и чувств, что далеко не каждый мужчина может себе позволить даже с близкими людьми. Всё это говорило о том, что Сэм Уокер, как Астрид и думала раньше, одинок. И порой его гнетёт то, что ему не с кем поделиться даже произошедшим за день. И вообще он не из тех, кто открывается перед каждым встречным нараспашку: одиночество никогда не отменяло недоверия к окружающим.
И, по не совсем понятной Икс причине, в ней он, кажется, потихоньку разглядел человека, которому можно доверить мысли и чувства, да даже просто поговорить по душам. Ведь, как и Гретта, несмотря на характер Сэма Астрид с очевидным удовольствием проводила с ним время. Ей было с ним интересно, она узнавала и понимала так много нового о мире и его правилах. И ей не хотелось бы оттолкнуть его доверие своей неосторожной, резкой фразой.
— Простите, если вас задело моё замечание. Оно было бестактным.
Сэм неожиданно хохотнул и начал снимать уже готовые фото с верёвки.
— У меня с тактом в целом проблемы, а на вашем фоне я вообще отморозок. Так что забейте, — не глядя, он протянул ей поддон с проявителем. — Вылейте в унитаз, если не сложно. И руки хорошо помойте. Щас есть пойдём. Никаких сил на готовку нет, а я со вчерашнего обеда почти не ел.
— Мия, детка!
Сэм без стеснения громогласно позвал низенькую фигуристую блондинку в голубой униформе, как только открылась стеклянная дверь. Они вместе с Астрид зашли в чистое, просторное кафе с большими окнами, кафельным полом и голубыми кожаными диванчиками, поставленными спина к спине. Уокер упал на свободное место, бросив рядом бомбер. Икс, повесив пальто у входа, села напротив, безупречно выпрямив спину.
Симпатичная официантка, ловко вытащив из кармана фартучка маленький блокнот и огрызок карандаша, подарила Сэму улыбку.
— С прошлого года тебя не видела, Сэмми.
— Не зови меня так, — он протянул Астрид меню, представляющее собой тонкий лист формата А4, — Мне что-нибудь, что сойдёт за обед.
— Как обычно, значит. А вам?
— А… Я…
В меню было так много того, что Икс в большинстве не знала и видела впервые. Что такое кока-кола? Стоит, наверное, ориентироваться на цену, чтобы Сэму не пришлось сильно тратиться.
— Что-нибудь с курицей, если есть, пожалуйста.
— Ну а как же, — про себя ухмыльнулся Сэм, знающий о любви своей соседки.
— "Что-нибудь"? — подняла бровь Мия. — Я что, должна угадывать, что вам нужно?
— Ну хоть так ты на этой работе будешь включать мозги, — рассеянно заметил ей Уокер, зачесав назад волосы.
Мия закатила глаза и захлопнула блокнот.
— Ожидайте.
Несмотря на то, что Сэм нахамил официантке, заказ принесли очень быстро. Астрид только успела сходить помыть руки, а на столе уже стояли два подноса.
— Приятного аппетита, — Сэм наспех вытер руки влажной салфеткой, предвкушая долгожданный обед.
Астрид бегло оценила свой заказ и в целом осталась довольна: жаренные в панировке кусочки курицы выглядели очень неплохо, а пахли ещё лучше. Так же рядом лежало что-то, похожее на круглый бутерброд. Опять же, с курицей. Чай Икс не заказывала, но он уже дымился в пластиковом стаканчике перед ней. Может Мия и осталась недовольна своими клиентами, но мстить не стала и с заказом справилась хорошо. Однако всё же кое-чего не хватало.
— А где взять приборы?
Сэм, собиравшийся отправить в рот большой кусок пиццы, замер и пару секунд с непониманием смотрел на девушку.
— Какие приборы?
— Ну, вилка, нож.
Разве не очевидно? К чему вопрос? Тут Сэм усмехнулся.
— А, ну да. И ещё ложечка такая для десертов, на ракушку похожая.
Астрид хотела было его поправить, что это ложечка для сахара, но прикусила язык. Сейчас её больше интересовало другое: она поняла, что Сэм держит свою пиццу руками. Ну ладно, хорошо, допустим. От него она всякое могла ожидать, даже такое варварское поведение в общественном месте. Но затем, пока она обводила взглядом закусочную, изучая поведение остальных посетителей, до неё внезапно дошло.
— Здесь что, все едят руками?! — в некотором шоке прошептала она через стол Сэму.
— Мать твою, так ты… то есть вы не шутите, — так же внезапно дошло и до него.
Несколько долгих секунд они просто молча смотрели друг на друга, осознавая ситуацию. Затем Астрид совсем уже по-другому посмотрела на свой обед. Она, конечно, помыла руки, но есть ими…
— Вы что, впервые в фаст фуде?
— У этого ещё и термин есть?
— Так, я понял, — он наспех вытер руки салфеткой. — Мия, детка, запакуй девушке с собой! — затем он вновь обратился к сконфуженной Астрид, — Стресс вреден для пищеварения, так что дома поедите. Вилка, ножик, всё как полагается. Могу даже такую прикольную вилку с тремя зубчиками организовать, для мяса которая.
— Она для десерта, — всё же тихо вырвалось у Икс.
Сэм посмотрел на неё тяжёлым, ничего не выражающим взглядом, а потом вздохнул и покачал головой.
— С кем я связался?
— И вот я вхожу в кабинет, говорю, мол, так и так, мне нужно на ночь остаться на вашем кладбище.
— Так это же похоронное бюро. Разве у них есть свои кладбища?
Они поднимались домой. Сэм, оживлённо рассказывающий об одном из своих "не скучных" дел, нёс пакет с обедом своей соседки.
— У этого есть. Точней не прям своё, скорей они там по каким-то бумажкам несут ответственность за состояние могил. Цветочки чтоб красивые были, вороны чтоб не гадили, все дела. Так что туда ночью просто так не пройдёшь, — он начал доставать ключи. — Так вот я говорю хозяину бюро, так и так, Мистер Шеферд, пустите, очень надо. А он мне…
Не донеся ключ до скважины, Сэм оборвал рассказ. Несколько изучив за это время повадки своего соседа, Астрид поняла, что что-то не так. Неужели опять тот "объект"?
— Это что за херота?
Не выдержав, Икс выглянула из-за широкой спины Сэма, чтобы увидеть то, что вызвало у него такую реакцию. На ручке двери висело что-то, похожее на связку из трёх маленьких, с палец толщиной, деревянных брусочков с какими-то рунами, пары длинных чёрных перьев, маленького медного колокольчика и… черепа какой-то птицы. Вероятно, голубя.
— Какой-то… оберег? — предположила она.
— Оберег, значит.
У Сэма аж лицо побагровело. Сверкая глазами, он сорвал "подарок" с двери и двинулся в сторону лестницы на следующий этаж. Но шуршащий в другой руке пакет с едой напомнил, что он, вообще-то, тут не один.
— Ладно, потом разберусь, — тихо прорычал Уокер кому-то на верхней лестничной площадке, а затем вернулся и наконец открыл квартиру.
— Вы знаете, откуда это взялось? — прошла вслед за ним Астрид.
— Догадываюсь, — он швырнул оберег на кухонный стол. — Живёт тут у нас один псих.
До этого момента Икс очень внимательно и напряжённо слушала своего соседа. Но теперь же, тяжело вздохнув и закатив глаза, она скептически произнесла:
— А, понятно. Скажите, Мистер Уокер, А у вас каждый второй сосед — псих или преступник?
— Да с чего бы? — оскорбился Сэм.
— При всём уважении, какое это обвинение за то время, что мы знакомы?
Крыть это заявление Уокеру оказалось нечем.
— Третье, — ответила за него Астрид. — И два предыдущих оказались ложными.
— Здесь у нас счёт равный.
— У меня были основания.
— А у меня что, нет?
— Туше, — она пожала плечами.
— Чего?
— В данном контексте признание поражения в споре, если кратко.
— Да откуда ж взялась такая аристократия?
— А вам всё расскажи, — хитро улыбнулась Икс.
— Ну хоть намекните.
Как и ожидалось, он не оставляет попыток выудить из неё информацию.
— Так что насчёт вашего очередного психа? — резко увела тему в сторону Астрид.
— Этот живёт прям над нами, — вздохнув, Сэм посмотрел в потолок, словно ища взглядом точное место, где сейчас ходит сосед. — Считает себя магом. Гадания, руны, все дела.
— Магом? — Астрид неосознанно убрала руку от оберега. — Может тогда не стоило это трогать?
— Вы что, верите в это всё?
— Эм…
Магия, ритуалы, привороты, вещие сны и так далее? С одной стороны,звучит глупо и нереалистично. О таком же только в книжках пишут. Но с другой — уж точно не Астрид приводить такие аргументы, правда? Путешествия во времени, супер способности, конец света — по сравнению с этим "магия" звучит ещё достаточно невинно и логично.
— Сложный вопрос, — оставила свои рассуждения при себе Икс.
— Даже если верите, то бояться тут нечего, — параллельно с рассказом, Сэм начал выкладывать на тарелку обед Астрид. — Арлен Мендоза, уроженец Мексики. В раннем детстве со своими родителями эмигрировал сюда, в Америку. Бывший сектант. Сейчас принимает всяких доверчивых придурков у себя, оказывает "магические" услуги, но в основном живёт отшельником. В сравнении с ним я — очень общительный парень.
— А зачем он вам оставил вот это?
Поставив разогретую еду перед Икс, Сэм задумчиво посмотрел на оберег.
— Не знаю, но есть теория. Я зимой, до того, как встретил вас, пьяный ему окно прострелил.
— Чего? — чуть не подавилась курицей Астрид. — За что?
— Не помню, — сконфуженно признался Сэм.
Да уж, а он не перестаёт удивлять. Это даже не теория, это прямой мотив оставить пару неприятных, зловещих подарков под дверью человеку, который посреди зимы выбил тебе окно. И мало будет.
— Может из-за того, что он траву курит. Терпеть не могу наркоманов. А тут, наверное, сорвало у меня что-то, ну и…
Он красноречиво махнул рукой на оберег.
— Ладно, приду вечером и разберусь с этим.
Взяв из комнаты фотографии, он ушёл. Астрид задумчиво смотрела на пучок из перьев, ниток и рун, увенчанный черепом. Всё это выглядело так зловеще… но так заманчиво и интересно.
Она постучалась в деревянную, исписанную какими-то знаками дверь, нервно сжимая за спиной оберег. Где-то с минуту с той стороны не раздавалось ни единого звука, так что Астрид справедливо решила, что дома никого нет и ей лучшей уйти. Но только она развернулась в сторону лестницы, за спиной послышались скрип и щелчки отпирающихся замков. Деревянная дверь медленно приоткрылась, и из темноты на девушку уставились два больших немигающих глаза с покрасневшими белками. Первым же порывом было отшатнуться в сторону от неожиданного зрелища, но выражение этих странно-ярких карих глаз было настолько флегматичным и при этом добрым, что Астрид, вместо того, чтобы испугаться, наоборот, захотела подойти ближе.
— Мистер Мендоза?
Дверь открылась шире, и девушка почувствовала какое-то тепло и лёгкий, травяной терпкий запах, исходящие из квартиры. Загадочный маг сделал шаг вперёд, и наконец его стало хорошо видно в свете лестничной клетки. Молодой невысокий мужчина, по виду несколько младше Сэма, со смуглой кожей и большими, практически янтарными глазами. Неаккуратно стриженый почти под ноль, с тонкими чёрными усами над пухлыми губами. Одет он был в чёрные шаровары и серое с красными узорами пончо с капюшоном.
— Проходи, — протянул он и удалился в темноту коридора.
Астрид не ожидала, что разговаривать придётся внутри квартиры. Ну, он же нелюдимый, по словам Сэма. Может ему не хочется долго держать дверь открытой.
Без страха или сомнений девушка шагнула в темноту магической квартиры. Даже если маг действительно маг, то огнём он всё равно не кидается. А остального Икс не боится.
— Чаёк, кофеёк? — Проходя расслабленной походкой в комнату, хозяин квартиры раздвинул шторы из деревянных бусин, — Алкоголь не держу.
В комнате, строением аналогичной их с Сэмом гостиной, травяной аромат был в разы сильней. С непривычки у Астрид даже закружилась голова при первом вдохе, когда она переступила порог. Плотно задёрнутые шторы практически не пропускали света с улицы. Загадочный полумрак создавался за счёт свечей, расставленных по всей квартире, кроме коридора. В свете пляшущих огней на стенах Икс разглядела обереги, похожие на тот, что она всё ещё держала в руках, только больше, веники и венки из каких-то сушёных трав. На люстре покачивались различные по размерам и строениям ловцы снов, создающие на потолке тени, похожие на паутину.
— Нет, спасибо.
Весь пол гостиной покрывал коричневый тёплый ковёр, а вместо обычной мебели везде раскиданы пуфики и подушки. Стола так же не было, зато рядом с подушкой, на которую упал маг, стояла деревянная табуретка с пепельницей. Мужчина достал из неё дымящийся, недокуренный косяк и коротко затянувшись, выдохнул в потолок.
— Выбирай любую подушку, какая понравится, и рассказывай, что у тебя стряслось.
Но Астрид осталась стоять. Всё равно она ненадолго.
— Мистер Мендоза…
— Просто Арлен. Не люблю формальности. Тебя как звать?
Просить его переходить на "вы" девушка от чего-то не решилась, поэтому спокойно представилась:
— Астрид.
— Красивое имя, — он улыбнулся в потолок, обнажив ровные, но пожелтевшие зубы с сильной щербинкой.
— Спасибо, у вас тоже, — не солгала девушка, но всё же наконец перешла к делу. — Арлен, с недавних пор я ваша соседка снизу. Делю квартиру с Сэмом Уокером, если вы его знаете лично.
Арлен медленно выдохнул ароматный дым в потолок и посмотрел на гостью слегка расфокусированным взглядом. Он внимательно слушал, перебивать не собирался и на имя Сэма пока никак не реагировал.
— Сегодня мы нашли вот это на нашей двери, — она продемонстрировала ему находку, звякнув медным колокольчиком. — Я хочу сказать сразу, что не верю в то, что этот предмет несёт в себе какую-то силу. Но понимаю, что вы хотели этим донести. Разумеется, Сэмюэль поступил, мягко говоря, некрасиво, прострелив вам окно, но этот конфликт можно решить разговором, а не косвенными угрозами.
— Блин, какими длинными предложениями ты говоришь, — Арлен провёл костлявой кистью по лицу. — Ща, дай переварить.
Около минуты он тупо смотрел на оберег, который протягивала ему Астрид. Она же всю эту минуту чувствовала себя весьма глупо, стоя с протянутой рукой перед Арленом, развалившимся на подушках. Наконец в его янтарных глазах блеснуло понимание и тёмные брови взлетели вверх.
— А! Ты подо мной живёшь?
— Да, — нерешительно кивнула Астрид.
Это что, всё, что он понял? Но Арлен продолжал свои гениальные выводы.
— А я думал ты клиентка. И вот это нашла у себя на двери?
— Да…
— О, спасибо, — он неуклюже, но быстро встал, взял из её рук оберег и сунул его себе в карман, — А я уж думал новый делать. Грустно, очень грустно. Особенно с материалами. Череп найти, в целом, не проблема, голубей на улице много, а вот колокольчик у меня такой только один.
Теперь Астрид решительно перестала что-либо понимать.
— Так вы его… не вешали?
— А? Не, нафига? Это ж мой личный талисман. Именной, между прочим, — с какой-то гордостью он постучал длинным ногтем по черепушке. — В честь голубя назвал.
Стало ясно, что в третий раз Сэм оказался прав. Арлен был действительно несколько не в себе. Или это эффект от странного содержимого его сигареты? В любом случае, несмотря на странное поведение, Астрид вовсе его не боялась: он был больше смешным, чем странным. Как бы сказал Роджер "прикольный чел".
— Я сегодня вышел в магазин, и, походу, так спешил, что выронил его рядом с твоей дверью. А там по лестнице девушка шла с детьми. Может, она увидела, подумала, что ваше, ну и повесила на дверь. Я бы так и сделал.
Внезапно трезвое рассуждение. Астрид с облегчением выдохнула. Что же, конфликт решён.
— Так это, говоришь, Уокер мне окно разбил? — рассеянно внезапно спросил Арлен.
У девушки округлились глаза. Он не знал? Вот же… А она, получается, сдала Сэма только что? А если теперь действительно конфликт начнётся? Ну вот кто её просил совать сюда свой не сильно длинный, но острый нос?
— Ну, что с алкаша взять, — пожал плечами маг и затянулся. — Передай ему, что он вонючка и я с ним не разговариваю.
— И… всё? — осторожно спросила Икс, которая уже смирилась с абсурдностью всего происходящего вокруг.
— Да, а что? Я не хочу лезть ни в какие конфликты. Для этого же надо разговаривать с людьми. А иметь дела с твоим дружком я тем более не хочу. По секрету сказать, терпеть не могу алкоголиков.
Какая ирония. У них взаимная неприязнь, а они даже не в курсе. Хотя, наверное, так даже лучше.
— Хорошо. Тогда я пойду?
Арлен пожал плечами и кинул в пепельницу то, что осталось от его самокрутки. Не дождавшись чёткого ответа, Астрид развернулась к выходу из гостиной, но замерла перед шторой из бус.
Неужели она просто уйдёт? Прямо сейчас вокруг неё нечто, что ещё несколько месяцев назад казалось далёким, невероятным, существующим только на страницах книг или где-то безумно далеко за воротами Академии. Магия, ритуалы, амулеты. Всё это так загадочно и до безумия интересно, даже если на деле это глупость, шарлатанство и немного личное безумие мага.
— А ты никуда не спешишь особо?
Только этой фразы хватило, чтобы Астрид развернулась на все сто восемьдесят градусов и выпалила:
— Нет, не спешу.
— Ты прикольная, — хохотнул Арлен. — Хочешь, картишки тебе раскидаем? Бесплатно, чисто за знакомство.
Прикольной её давно не называли. Это даже интересно. Сейчас перед ней человек с совсем другим мировоззрением, окружением, историей. Можно же, наверное, ненадолго окунуться в это, узнать что-то новое?
— Ну, я не то чтобы сильно верю в это, — извинительным тоном протянула Астрид, но уже сделала несколько шагов обратно вглубь комнаты.
— Да сильно верить и не надо, — он достал из глубокого кармана шаровар потрёпанную колоду. — Немножко вполне достаточно. Падай.
Подтащив большой мягкий пуфик, Икс села напротив мага. Он ловким, привычным движением перетасовал колоду.
— А что смотреть будем? — с каким-то внезапным, даже детским любопытством спросила девушка.
— Да что хочешь. Можно будущее, можно конкретный вопрос. Можно заглянуть в прошлое…
— Не надо!
Она сразу поняла, что отреагировала слишком быстро и остро для человека, которому "всё равно" и который "особо не верит". Прокашлявшись в кулак, она отвела взгляд в пол, не зная, как оправдать своё поведение. Но Арлен даже в лице не изменился.
— А, какая-нибудь жесть, да? — не ожидая ответа, он продолжал тасовать колоду. — Не ссы, в душу лезть не буду. У меня правило, что если дверь закрыта, значит тебя там не ждут.
Совершенная противоположность Сэму, что тут скажешь. Немного подумав, Астрид решилась.
— Задавать вопрос надо вслух?
— Желательно.
— Что с моей семьёй?
— А что с ними?
— Я ищу их. И не знаю, найду ли.
На ковёр между ними полетели карты. Несколько долгих для Астрид минут Арлен смотрел на то, что выпало.
— Чушь какая-то, — наконец неожиданно серьёзно сказал он. — Это странно, но их словно… нет.
— В каком смысле? — у Икс внутри всё похолодело.
— Чёрт его знает, — он сгрёб карты обратно в колоду. — Как будто опускаешь ведро в колодец, где ещё нет воды. Карты не могут ничего сказать. Ты надо мной прикалываешься, что ли?
— Да нет же!
Но достаточно быстро она успокоилась, приведя для себя один весьма весомый аргумент: она что, действительно поверила в то, что Арлен — маг? Что карты ей всё расскажут? Ну не чушь ли? Реджинальд бы посмеялся. Нет, он же не умеет смеяться.
— Ладно, не важно, — вздохнула она со скучающим видом. — Давайте просто будущее или как-то так.
— Это можно.
Колода вновь зашуршала старым, пожелтевшим картоном карт, опускающихся на ворс ковра. В этот раз расшифровка на каждую карту давалась Арлену куда проще.
— Вижу денюжку. Небольшую, но не хуже, чем у многих. Ссору вижу, вот тут всё по-серьёзному. Вижу какого-то мужика. Ух ё, какой тип неприятный. Знакомый твой. Или нет. Не понимаю: вроде знакомы, а вроде и нет. Ууууу…
— Что там?
— Теперь баба какая-то. Сука прям, бррр. Ну её к Лешему, Астрид, не связывайся. Совет от карт. О, рыбку заведёшь.
— Рыбку? — у неё взлетели вверх брови и в усмешке растянулись тонкие губы.
— Не, не рыбку, — поправил себя Арлен со следующей картой. — Медведя. Ну, какая-то здоровая зверюга. Ого!
— Что? — после медведя уже не скрывала скепсиса и веселья Астрид, — Поеду на северный полюс?
— Любовь. Сильная, — дальше он вытащил и показал ей карту, на которой молния разбивала вдребезги башню. — Аж башню снесёт.
— Не выглядит эта карта позитивно как-то.
— Да? — он посмотрел на карту, а потом откинул её куда-то за спину. — Ну и чёрт с ней тогда.
Оба захихикали, и Арлен достал следующую карту. Он было открыл рот для расшифровки, но внезапно его лицо помрачнело. Он растерянно посмотрел на улыбающуюся девушку поверх карты.
— Что? — с весёлым любопытством наклонила голову набок Икс, — Что там?
Арлен достал ещё одну карту. Но, судя по всему, ситуация не улучшилась, и он достал ещё одну. И ещё. И ещё. И ещё. Наконец он посмотрел на притихшую Астрид.
— Случится что-то страшное, — его глаза начали смотреть куда-то вдаль, сквозь собеседницу. — Много страшного. Кровь на руках. Холод и смерть. И так много обмана. Всё не то, чем кажется.
Его тон изменился до неузнаваемости. За всё то время, что они общались, Арлен впервые был таким сосредоточенным и напряжённым. Даже со всем скептицизмом Астрид, с такой подачей нельзя было не воспринять его слова всерьёз.
— Двойка мечей и Повешеный.
— Что это значит? — вторила она серьёзности гадателя.
— Самоубийство.
От страшного слова по коже пробежал холод и Астрид даже показалось, что пламя свечей в комнате встрепенулось.
— Чьё?
— Да хрен его знает.
Как по щелчку Арлен стал самим собой и расслаблено откинулся на подушках. Затем, словно из воздуха, достал откуда-то косяк и прикурил его от догорающей свечи на "столе".
— А ещё берегись детей на трёхколёсных велосипедах. Совет от карт. И смотри под ноги, а то можно случайно пнуть кота.
— Совет от карт? — натянуто усмехнулась Астрид, не успевшая привыкнуть к такому крутому повороту настроения их беседы.
— Личный опыт. Мне очень грустно, когда они обиженно мяукают. У нас в секте был кот, Морфеем звать. У мамы зрение плохое, она постоянно на него наступала, но он всё равно её очень любил.
— А что за секта, если не секрет?
Этот факт биографии её соседа зацепил Астрид ещё в тот момент, когда Сэм о нём рассказывал. С гаданием они, вроде, закончили.
— Длинный нос чертит дорогу к приключениям, слыхала такое выражение? — но тут же её перебил. — Конечно не слыхала, я же его только что придумал. Прикольно вышло, скажи? Литературно так.
Он выдохнул очередное облачко в потолок, а потом внезапно встал, засунул руку за штору и, судя по звуку, открыл балкон. Пламя свечей заплясало от появившегося сквозняка.
— Сюда перетащи пуфик. Что-то тебя в сон клонит. Я привыкший, а тебе свежего воздуха надо походу. Только штору не отдёргивай сильно, а то ослепнем.
Пересев на указанное место, Астрид поняла, что ей действительно не хватало свежего, прохладного воздуха с улицы. Она уже наверняка надышалась парами того, что курит Арлен, надо как-то исправлять ситуацию. Сам же маг сел обратно на свою подушку, отвернув лицо от луча света и натянув капюшон.
— А про секту не секрет. Религиозная, но вера у них своеобразная. Я попал туда, когда ещё совсем малым был, вместе с мамой. Деваться было некуда, а туда пустили без вопросов. Местный пророк был классным дядькой, но в правилах строгим: на проповеди ходить обязательно, за пропуски — отработки. И не важен ни возраст, ни статус. Пожертвования тоже обязательные, а для этого приходилось работать много. Маме тяжело было, она же почти слепая у меня.
Чем дольше он рассказывал, тем сильней погружался в свои мысли и вдыхал дурманящий дым.
— Нет, ну, в целом, жили мы сносно. Но я так и не смог поверить в то, что пророк нам толдычил каждый день. Чушь какая-то. Ну и ушёл, как вырос. Хотел маму забрать с собой, но она отказалась. Сказала, что будет за нас двоих место в Раю отмаливать, хоть я и Иуда. Я её не виню: женщина она впечатлительная, сильно верующая. А таких не переубедить. Они поверят в то, что бога нет, только когда он сам им об этом скажет. Вот такая ирония.
Наступила пауза, в процессе которой до Астрид всё больше доходило, что на самом деле кроется под этой маской накуренного, закрытого от всего мира и даже от солнечного света человека. Она мало что знала о наркотических веществах, но одно поняла точно — от хорошей жизни к ним никто не придёт.
— Я отправляю ей деньги по возможности, чтобы она могла платить пожертвования. А то её ж выгонят ещё.
— На магии своей зарабатываете?
— Пффф, да разве на этом заработаешь? Пять-шесть клиентов в месяц. Не особо густо, скажи? Но мне за глаза хватает общения.
Он махнул рукой в сторону балкона.
— Там мой основной заработок. На подоконнике глянь, если интересно.
Астрид было интересно. Осторожно, чтобы не слепить себя, она приоткрыла шторы и, привыкнув к лучу света, нашла на подоконнике жёлтые тонкие журналы. Взяв один из них, девушка бегло прошлась глазами по нелепой обложке. Название "Everything in the world" оправдывало себя: даже в анонсе обещали сразу и рецепты домашней кухни, и свежие новости за эту неделю, и выкройки для шитья воротников, советы по отношениям, ремонту, путешествия, мода, статьи желающих публиковаться и объявления. И, судя по размеру самого журнала, обо всём этом рассказывается максимально кратко.
— Я там редактор. Зарплата маленькая, но зато, как работник издательства, могу бесплатно публиковать свои статьи. Там и размещаю объявления о магических услугах. На четвёртой странице.
Быстро открыв указанную страницу Астрид… здесь подойдёт только слово "обалдела". Если бы на её месте сейчас был Сэм или Диего, то они оба сказали бы "Ахренеть". И явно не в хорошем смысле. Она даже сначала закрыла журнал, подумав, что надышалась и у неё глюки. Но нет. Когда она вновь открыла его, предмет её шока был на своём месте.
— Вы редактор?
— Ну да.
— Да этот текст, простите меня, в жизни редактуры не видел!
— Ну, тут темновато, может я недоглядел при проверке.
У Астрид не было слов. "Недоглядел" это ещё мягко сказано. На первой же странице она насчитала порядка одиннадцати ошибок, и это не считая пунктуации. Даже предложения построены криво, читать порой невозможно. Как можно такое продавать людям за деньги?
— Это молодое и очень хреновое издательство. Я у них пока единственный редактор. Другие работать у них не рвутся.
— Да тут любой сгодится, — она оглянулась на Арлена. — А разве у вас есть образование?
— Нет.
— И вас взяли?
— У меня было желание работать. В их случае это решающий фактор.
Прикусив губу и задумавшись ненадолго, Астрид потрясла журналом.
— Я могу взять экземпляр?
— Валяй.
Когда Икс села обратно на пуфик, у неё внезапно возник вопрос:
— А в чём специфика этой секты? Вера в Бога, Рай, молитвы и так далее это же то же католичество ну или христианство.
— А они не верят в Бога, — он затушил остаток самокрутки. — Они верят в этот, как его… судный день, что ли? А, вспомнил. В апокалипсис.
Шум проезжающей по дороге машины, треск свечей и сердце, своим бешеным ритмом отдающее в голову. Вот и всё, что слышала Астрид после этих слов. Затем она вскочила, напрочь забывая обо всём, что происходило с ней до этого в этой странной квартире. Всё, что случилось с ней сегодня вело её сюда, чтобы она услышала это, чтобы нашла заветный ключик, настоящую зацепку.
— Где находится эта секта? Как до неё добраться?
— Пророк скоро вернётся с вечерней молитвы.
Астрид шла, нет, летела за странной, покрытой чёрным вязаным платком женщиной вперёд по серым коридорам. Ни ожидание на остановке, ни долгая и утомительная поездка на автобусе, ни поиск нужного дома не охладили огня надежды, пылающего внутри неё.
— Можете подождать его здесь.
Они остановились у двери, рядом с которой стояла маленькая деревянная скамейка для посетителей.
— Я сообщу ему о вашем приезде.
— Спасибо, — благодарно и искренне улыбнулась ей Астрид.
Женщина поклонилась, что несколько озадачило Икс, и ушла по коридору, склонив голову.
Когда люди слышат слово "секта", они представляют разное: люди в чёрных балахонах, чертящие кровью знаки и жгущие чёрные свечи во имя Дьявола, или собрание блаженных по виду, постоянно улыбающихся людей, молящихся какому-нибудь своему, мало кому понятному богу. Происходящее здесь было несколько… иначе.
Сначала Астрид даже не поняла, что перед ней здание, в котором обосновалась секта. Это были два обычных трёхэтажных дома из серого кирпича. Эти дома с длинными сквозными коридорами являли собой общежития, где проживали все члены секты, порой целыми семьями.
В ожидании местного пророка, Астрид решила пройтись по второму этажу. Деревянный обшарпанный пол скрипел под её шагами, так что остаться незамеченным не мог бы никто. Разве что серый худой кот, прошмыгнувший прямо под ногами девушки, которая чуть не наступила на него. Тихо мяукнув и сверкнув зелёными глазами, он мелкими шажками пошёл в сторону одной из квартир, дверь которой, как и многие, была открыта нараспашку.
— Морфей? — тихо позвала Астрид.
На секунду кот оглянулся, отозвавшись на кличку, но всё же исчез в квартире, махнув облезлым хвостом. Икс пошла за ним и остановилась в дверном проёме, не желая вторгаться без приглашения в чужой дом. Кот уже запрыгнул на колени пожилой смуглой женщины, вязавшей у окна маленькой кухни.
— Кто здесь?
Словно почувствовав чужой взгляд, женщина повернула голову и уставилась белёсыми глазами вдаль.
— Простите, не хотела вас пугать.
— Ну что вы, девочка, — женщина, слабо улыбнувшись, вернулась к вязанию, — Разве ж меня напугаешь? Я слышала ваши шаги. Проходите, проходите.
— Спасибо, но не могу. Я жду вашего пророка.
— Ах, так вы новообращённая? — бодро улыбнулась пожилая дама, не переставая щёлкать спицами. — Рада, что в нашем полку прибыло. Чем нас больше, тем дальше страшный день смерти. И голос у тебя молодой, значит работать сможешь хорошо. Пророк Август будет доволен.
— Нет, я не собиралась присоединяться к вашей вере, — извинительным тоном поправила её Астрид. — Я кое-кого ищу.
— Ах… — женщина поникла, — Ну да ничего, девочка, ничего. Мы и за вашу душу молимся. Мы молимся за каждого.
В коридоре послышались шаги и скрип половиц. Женщина в чёрном платке жестом пригласила Астрид к комнате пророка, а потом строго обратилась к пожилой даме с вязанием:
— Лаура, завтра сбор пожертвований.
— Ах, да как же это? — она чуть не выронила спицы. — Я почти всё отдала на оплату комнаты, милая.
— Дело твоё. Но помни, что день страшной смерти ближе, чем может показаться, — она вновь обратилась к Астрид. — Идите, дитя, пророк вас ждёт.
— Я понимаю вас, дитя моё.
Пророком оказался высокий лысый мужчина лет пятидесяти, с сухой белой кожей, но очень чистой и гладкой как фарфор. Глаза у него были неестественно голубыми, и от их пристального взгляда становилось не по себе. Хотелось опустить голову, чтобы не смотреть в лицо пророка.
Одет он был гораздо лучше, чем те люди, которых видела здесь Астрид: под зелёным, расшитым узорами халатом скрывалась белая лёгкая рубашка с широким воротом. Коричневые шаровары с поясом, судя по всему, из шёлка. Квартира его так же была не чета маленькой халупе, на пороге которой недавно стояла Икс, разговаривая с её жительницей. Старая резная мебель, дверь, ведущая в спальню, которую сделали из соседней квартиры, а под ногами мягкий синий ковёр с узорами. Большое окно завешивали лёгкие белые тюли, а в углу за столом стал самый настоящий сейф, над которым висела репродукция "Последнего дня Помпей".
— Но, к сожалению, таких людей, каких вы описали, среди моих прихожан нет, — он развёл руками. — И тем более мы не держим у себя чёрных.
Промах. Да ещё какой. Дорога сюда показалась такой долгой и бессмысленной, что Астрид прикрыла глаза и опустила голову.
— Я… мои друзья вполне могли бы искать у вас приюта, и я решила проверить, — извинялась она за то, что заняла время.
— Они разделяют нашу веру?
— Ну, в каком-то смысле да.
— Мы бы приняли новых спасителей с распростёртыми объятиями.
— Спасителей? — Астрид нахмурилась, не совсем поняв, что имеет в виду пророк. — Ведь вы верите в апокалипсис.
— Разумеется. А так же мы верим, что можем спасти от него этот мир.
Да ну? Если бы Пятый увидел такое количество единомышленников, он бы от счастья в обморок грохнулся.
— Каким же образом?
— Наши молитвы, проповеди, ежедневная работа и пожертвования отодвигают от человечества страшный день апокалипсиса. Вот помните ли вы землетрясения в пятьдесят седьмом году?
Астрид, конечно, не помнила, но перебивать пророка не стала. У неё в голове сейчас вертелись некоторые вопросы.
— Прихожане молились день и ночь, продолжая вносить пожертвования. И землетрясения прекратились.
Он что, правда верит, что это было начало конца света, а они его остановили? Молитвами и… сбором денег? Почему их концепция такая непонятная? И почему так завязана на деньгах? Из того, что Астрид читала о религии, она знала, что пожертвования это частое явление, но ведь оно всегда было добровольным.
— То есть, вы назначаете день, когда должен случиться апокалипсис, и чтобы его остановить, ваши прихожане молятся и несут деньги?
До неё, кажется, начало доходить. Она без страха и сомнения впилась глазами в лицо пророка. Он, не ожидая такого внезапного напора, отвёл глаза к окну, за которым уже начало смеркаться.
— Не я назначаю этот день. Я лишь предвижу его. Я же пророк.
— Вещие сны? — холодно спросила девушка.
— И они тоже. Вот, например, помните,когда чуть не началась война? О, этот конфликт грозил всему миру огнём ядерного орудия. Я увидел исход этого в своих снах. И мои прихожане самоотверженно…
— Молились и вносили пожертвования? — не сдержалась Астрид.
— Именно.
— Но это же… Как деньги могут помочь остановить апокалипсис?
— Вы очень зациклены на этом вопросе, дитя моё, — покачал головой пророк. — Почему у вас в голове только деньги, только материальное? Здесь главное — работа, послушание, отказ от земных соблазнов.
Сказал тот, кто в сравнении со своими прихожанами живёт в хоромах и носит царские одежды. Несчастная женщина не знает, сможет ли купить себе еды и оплатить их дурацкие взносы, а у него на столе тарелка с фруктами.
— Но вы заставляете детей и стариков работать наравне со взрослыми, чтобы они могли оплачивать ваши пожертвования и проживание.
— Неужели вы думаете, что эта жертва нужна только мне? — его брови с проседью взлетели вверх. — Ведь мы спасаем вас, неверных. Мы спасаем весь мир!
Тут он приложил к груди руку, и на фаланге блеснуло кольцо. Один единственный жест наконец открыл Астрид глаза на всё, что здесь происходит. Ей стало больно за людей, живущих в этих грязных маленьких квартирах, верящих, что их страдания кому-то помогут. А помогают они только "пророку", живущему за их счёт. Какой же он хороший оратор, актёр и лидер. Но какой мерзкий, отвратительный по сути своей человек. Астрид даже не думала, что среди людей бывают такие уроды. Ей было противно дышать с ним одним воздухом, смотреть в его рыбьи глаза.
Он не знает, как люди умирали в огне. Целые семьи, дети, старики, животные и вообще всё, что жило, цвело, тянулось к солнцу, мечтало, пело на все голоса и лады. Свадебные пары гибли во время венчания, матери умирали с новорождёнными на руках детьми. Кто-то отпустил своего близкого на пять минут в магазин и больше никогда его не увидел. Кто-то ссорился, ругался с тем, кого на самом деле любил, не подозревая, что эти грубые слова и крики будут последним, что они друг другу скажут. Кто-то молился за кого-то в церкви или только что победил в схватке со смертью. Кто-то признавался в любви, откладывал планы на потом, шёл по своим рутинным делам, да или просто спал, не зная, что никогда не проснётся. Мир был уничтожен в считанные минуты. Кровь не успевала проливаться, потому что закипала в жилах раньше. Не было слёз и страха, ведь никто даже ничего не успел понять.
И не было ни ада, ни рая. Не было ничего, кроме огня и руин. Страшная, безжалостная смерть поглотила всю планету, погрузила её в бесконечный кошмар. Икс видела этот кошмар. Она знает, что ждёт их всех, и это не остановить ежедневными бессмысленными молениями, послушанием и фанатизмом. И уж тем более никто и никогда не остановит судный день деньгами. Все эти взносы и пожертвования не более чем алчность человека перед ней. Этого мерзкого, отвратительного…
Впервые за много лет Астрид захотелось без какой-либо прямой нужды и угрозы причинить боль. В ней закипала ярость, такая, которая ничего не видит, ни о чём не думает и ничего не боится. Тёмный, страшный голос, давным-давно подавленный и спрятанный где-то в закаулках души, начал выбираться наружу, застилая своими чёрными щупальцами глаза и здравые мысли.
Как этот ублюдок может так глумиться над самым страшным, что случится с каждым человеком в мире? Как смеет он наживаться на чужом страхе неизбежного, боли, смерти? Апокалипсис забрал у Икс самое дорогое, и теперь она видела в этой секте, в её лидере, насмешку над этой утратой.
— Вы не пророк и не спаситель, — процедила она. — Вы — лжец и жалкое, жадное отродье.
— Ну как вы можете, дитя…
С громким, отвратительным хрустом он впечатался в дверцу резного шкафа, проломив её внутрь. Охнув и застонав, "пророк" упал на пол. Подняв глаза вверх, сначала он застыл, а потом с приглушённым криком вжался спиной в шкаф, словно надеясь, что дерево поглотит его и спрячет от ужаса. С бледного, светящегося голубизной лица, на него не моргая смотрели два ледяных ярких глаза. Никаких эмоций, ни один мускул не двигался на лице Астрид, но сам воздух, каждая частичка пространства вибрировала и электризовалась, наполняясь силой и яростью.
— Это то, от чего ты якобы пытаешься спасти всех этих людей пожертвованиями и проповедями, — даже её шёпот сейчас был страшней любого крика. — Но даже себя самого спасти не сможешь. Ни ложью, ни деньгами.
— Пожалуйста, пожалуйста… — только и мог лепетать мужчина, сотрясаясь всем телом в поглотившем его ледяном ужасе, — Не надо…
— Именно так выглядит смерть, Август.
Сейчас бы вцепиться пальцами ему в шею, чтобы он завопил от страха, думая, что так и встретит свой конец, а потом, заглянув в глаза и используя силу Номер Икс, показать, как выглядит тот самый конец света, который он предвещает своим последователям. Чтобы у него пропало всякое желание лгать. Чтобы увидел, как именно выглядит Ад.
И Астрид даже протянула руку, желая осуществить этот замысел, но тут, истерично громко дыша и всхлипывая, Август внезапно закатил глаза и обмяк. Пространство быстро пришло в норму, когда девушка, испугавшись, рассеяла всю накопленную энергию и быстро присела на корточки рядом с пророком. Слава богу, просто отключился от страха.
— Ты могла довести его до приступа.
Несколько дней от Реджинальда не было ничего слышно, и вот он наконец решил появиться. Как вовремя. Мог бы и раньше этот сделать и остановить её. Или это не его работа?
— И вам здрасте, — оглянувшись на дверь, из-за которой могла внезапно появиться женщина в чёрном платке, Астрид встала и отошла от лишившегося чувств пророка.
— Это не очень красиво, но уйти придётся не прощаясь через окно, — как ни в чём не бывало заметил Реджинальд. — Не думаю, что эти фанатики обрадуются тому, что ты довела их пророка.
Открыв окно, Астрид взглянула вниз.
— На асфальт со второго этажа? Увольте.
Сломанной ноги не хватало. Тем более что у Икс было ещё одно важное дело.
Осторожно, оглядываясь по сторонам, она выскользнула из квартиры пророка. Вроде никого. Но стоило сделать всего пару шагов по коридору, как половица предательски протяжно скрипнула. В этот раз бесшумная походка не помогла.
— Вы уже закончили?
Астрид чуть на месте не подпрыгнула. Женщина в платке, серыми как олово глазами смотрела на неё из соседней с пророком квартиры. В руках она держала конверт, подписанный красивым почерком. Вряд ли это для кого-нибудь из жителей общежития.
— Сейчас она к нему зайдёт, — уверенно сообщил Реджинальд, которому уж точно не приходилось думать о скрипящем полу под ногами, — И проблем не оберёшься.
— Да, закончили, — быстро соображала Астрид. — Кстати, он очень просил вас зайти к нему через… пятнадцать минут. Ровно.
— Да? Хорошо, спасибо.
Вновь странно поклонившись, она исчезла в своей квартирке. Как только дверь закрылась, Астрид вздохнула свободней. Время есть.
— Миссис Мендоза?
Женщина всё так же вязала, с равнодушием смотря перед собой. На голос девушки она отреагировала слабой, натянутой улыбкой.
— Да, девочка? Вы что-то хотели?
— Меня попросили вам кое-что передать.
Она достала из сумки конверт и протянула Лауре. Кое-как разглядев предмет, женщина взяла его и открыла. Астрид знала, что там скопленные Арленом деньги, поэтому реакция его матери её не удивила.
— Батюшки, — спицы упали на пол, — Что же это… От кого же?
— От вашего сына.
Миссис Мендоза замерла. А затем закрыла дрожащей морщинистой рукой глаза. Когда её плечи начали содрогаться от всхлипов, растерявшись, Астрид села рядом с ней на корточки.
— Мальчик мой, — женщина нашла худую ладонь Икс и сжала её. — Я такого ему наговорила, когда он уезжал. Думала, он и не напишет больше никогда. Ох, да зачем мне эти деньги? Вот бы он сам приехал…
— Но, Миссис Мендоза, — всё так же растерянно ответила Астрид, — Он же писал вам. Он отправлял вам деньги каждый месяц, чтобы вы оплачивали проживание.
Услышав это, почти слепая женщина заплакала ещё сильней. Она не получила ни одного письма от сына. Почтой занималась помощница Августа, и, вероятно, все деньги отправлялись прямиком ему. Сын считал, что мать его презирает, а та считала, что сын обижен на неё и не хочет общаться. А сколько в этих стенах кроется ещё таких историй? Сколько семей и жизней здесь навсегда уничтожили?
— Арлен вас очень любит. И очень по вам скучает.
— Я тоже, милая, — всхлипывала Лаура. — Я тоже так скучаю. Но пророк говорит… я здесь, чтобы спасти своего мальчика. Каждый раз, когда приходит апокалипсис, я молюсь и думаю о нём.
Несчастная женщина. У неё уже нет сил, чтобы батрачить на эту секту, чтобы днями стоять на коленях. Но она делает это ради любимого сына. Терпит все невзгоды жизни, несмотря на усталость, возраст и почти что слепоту.
— Миссис Мендоза, — Икс сжала её ладонь чуть сильней, — Посмотрите на меня.
Женщина кое-как нашла взглядом лицо своей собеседницы. Если бы показать ей, что нет никакого конца света. Во всяком случае не тот, который обещает им их лжепророк. Что у неё ещё так много времени, которое она могла бы провести с сыном, а не в этих трущобах. Если бы…
— Номер Икс.
Девушка на секунду зажмурилась и отвела глаза от лица женщины.
— Время, — сухо напомнил Реджинальд.
И Астрид убрала руку из ладони, которая тут же начала искать что-то на своих коленях. Девушка подняла с пола вязание и протянула женщине.
— То, во что вы верите, можно отсрочивать сколько угодно. Но конец лично вашей жизни не отсрочить. Так проведите её с тем, кто вас любит и кого любите вы. Это принесёт гораздо больше пользы и счастья, чем сидеть здесь. Ваша жизнь не стоит ожидания и тревог.
Всхлипывая и утирая белёсые глаза, Лаура ничего не ответила. Астрид, быстро распрощавшись с ней, но так и не получив ответа, как можно скорей покинула здание секты. Остановка была на приличном расстоянии, так что когда пятнадцать минут истекли, девушке оставалось только догадываться, что началось в квартире у пророка, когда его без сознания нашла секретарша.
И всё же она поступила неправильно, позволив гневу вырваться наружу. Она же правда могла навредить человеку, пусть даже такому, как Август.
— В целом, он заслужил, — тихо прошептала она себе под нос, хоть и была на остановке совершенно одна.
— Тебя тоже можно понять.
С нескрываемым удивлением Астрид посмотрела на Реджинальда. Это он сейчас такое сказал? Да он же человек, начисто лишённый эмпатии. Хотя, вероятно, это искажение её подсознания.
А счастье, казалось, было так близко. Родные глаза, знакомый голос, объятия… В какую же грязь превратились её надежды. Какое отвратительное, больное зрелище открылось ей за дверью, где она ждала наконец найти долгожданное воссоединение и спокойствие.
Только сейчас, получив эту пощёчину от судьбы, Астрид поняла, насколько ей действительно плохо без её дорогих подопечных. Это зависимость, самая настоящая, тут и скрывать нечего. Хоть бы на секунду увидеть их снова, почувствовать рядом, а не корчиться сейчас от невыносимой душевной боли.
Но внезапно душевную боль ненадолго перекрыла физическая. Какой-то карапуз на трёхколёсном велосипеде, весело смеясь и разгоняя мокрых голубей, промчался прямо по ноге Астрид. Зашипев, она отшатнулась назад и спиной врезалась в фонарный столб. Мягко говоря, очень неприятно.
— Простите! — промчалась мимо растрёпанная молодая мамаша, не поспевающая за своим чадом.
Дома, без каких-либо мук совести и не спрашивая Реджинальда, она выпила таблетки. Эффект от её терапии определённо был, хотя бы потому что теперь боли наступали позже, а значит времени после стресса было больше.
Астрид села за стол и уронила голову на руку. Завтра первым делом надо сходить к Арлену и рассказать, в каком кошмаре живёт его мама. Пусть забирает её от туда срочно, или нашлёт проклятье на Августа, если захочет. А вот что теперь делать ей?
Надежда оказалась ложной. Так сильно она окрылила Икс, но от того так больно было упасть. Что не так с этими людьми? Живя в Академии, отделённая от мира чёрным забором, она даже представить не могла, что на свете столько мерзости, обмана и алчности. И она совсем одна посреди этого смрада.
Нет, это она загнула. Не всё и не все в этом мире так плохо. "Нельзя судить о всех по одному человеку". Не её ли это слова, сказанные когда-то Реджинальду?
— Мисс?
Вздрогнув, она подняла глаза и увидела Сэма в домашней футболке и штанах.
— Вы разве не поехали отдавать фотографии? — она выпрямила спину.
— Ага, — язвительно поддакнул Уокер. — Часа три назад это было. Я приехал и завалился спать.
— Простите, если разбудила.
Он протёр глаза и своим цепким изучающим взглядом прошёлся по лицу соседки.
— А вы где были?
Хотелось бы сказать "неважно", но… На душе было так тяжело.
— В секте, — печально выдохнула Астрид.
— Где? — Сэм буквально по щелчку проснулся. — В секте?
— Да, — безразлично кивнула она. — В соседнем городе. Не спрашивайте, зачем. Я всё равно вам не могу сказать.
Снова опустив голову на ладонь, Астрид пожала плечами.
— И всё равно ничего из этого не вышло, — тут она встрепенулась. — А Гретта может посадить человека, если он притворяется пророком?
— А я… не знаю. Нет, наверное, если там, ну… — он почесал в затылке, — Не думаю, короче. Его бы, наверное, лучше в психушку, не?
— Нет. Он весьма в здравом уме, — процедила она неожиданно злобно. — И, надеюсь, в твёрдой памяти.
— Что, такой гад? — скрестив руки на груди, участливо спросил Сэм.
— Даже хуже. Говорит, что спасает мир, а по факту просто последние деньги забирает у людей.
Тут в ней что-то словно сорвалось. "Спасает мир"? Это он то? Как можно приписывают ему это действие, как можно ставить его этой фразой в один ряд с тем же Пятым, который действительно спасал мир? При этом его носят на руках и слушают лишь за то, что притворяется хорошим человеком и спасителем. Как таких людей носит земля? Это несправедливо!
— Я знаю человека, который действительно… готов был спасти мир. Характер у него был не сахар, но он жизнью был готов пожертвовать ради своей цели. Он никогда не сдавался, даже когда казалось, что надежды нет. Люди, судящие крайне поверхностно, могли сказать лишь то, что он немного сумасшедший и язвительный. Но это маска, заглянуть дальше которой им не хватило ни ума, ни желания!
Сэм внимательно слушал её внезапное излияние, которого Икс сама от себя не ожидала. Но и остановить не могла. В ней всё жгло от этой несправедливости, когда настоящего героя даже родные не всегда признают таковым, а бессовестному шарлатану и мошеннику чуть ли не поклоняются.
— Это был удивительный человек, умный, смелый и любящий. Он был, а не казался героем. Не то что этот урод…
— Ты… вы любили его? — через какое-то время решился спросить Сэм.
— Всем сердцем, — устало выдохнула Икс, услышав лёгкую дрожь в голосе. — Но не думаю, что в том смысле, который вы вкладываете в это слово.
Немного помявшись, он подошёл, положил руку ей на плечо и ободряюще сжал, даже немного потряс. Выглядело слегка неуместно, и это заставило Астрид улыбнуться. И после этой улыбки она увидела, как искажается мир вокруг из-за поступивших слёз. Она быстро опустила голову вниз, чтобы Сэм их не увидел.
Хотя, может, она и хотела бы, что бы их увидели. И от этой мысли стало так стыдно, как не было никогда в жизни. Стыдно от того, что, по сути, Сэм был ей никем, даже другом с натяжкой, но сейчас ей хотелось, чтобы он её… обнял. И может даже сказал что-нибудь. Банальное "всё будет хорошо".
Вспомнился переулок, Пятый, который смотрел на неё с таким пониманием и даже поддержкой. Что-то после того взгляда в ней сломалось. Номер Икс захотела того, в чём не нуждалась раньше. Ей захотелось хотя бы ещё раз увидеть этот взгляд, или ощутить что-то похожее. И как бы стыдно сейчас не было за это, казалось бы, простое желание, ей хотелось поддержки. Хоть чьей-нибудь, но настоящей поддержки, когда человек говорит "ну ладно, на сегодня хватит, ты устала". Потому что сейчас, после этого долгого, полного впечатлений и разочарований дня, она чувствовала, что действительно очень устала.
— Да, у нас с вами разное понимание любви, — всё так же неуклюже держал её за плечо Сэм, а потом, убрав руку и почесав в затылке, начал топтаться на месте. — Что ж делать-то? Чай будете?
Как это было не похоже на вечно сурового, резкого циника Сэмюэля Уокера — стоит, огромный и неуклюжий как медведь, и не понимает, куда податься, чем помочь. Ладно уж, можно облегчить его участь. Да и несмотря на эту небольшую, минутную слабость, Икс вовсе не хочет сваливать на своего… может даже друга, свои проблемы.
Сделав несколько глубоких вдохов, Астрид привычным способом заставила подступающие слёзы исчезнуть, осесть где-то внутри и не мешать. Подняв уже сухие глаза на Сэма, она устало улыбнулась и кивнула.
— Да, спасибо.
— Отлично.
Смотря на его широкую спину, на то, как он что-то мычит и ворчит себе под нос, доставая с полки кружки, Астрид приняла небольшое, но важное для себя решение. Реджинальд наверняка не оценит, и это ещё мягко говоря, но его никто не спрашивал. Астрид устала жить в постоянном напряжении. Хотя бы один, но весомый камень она хочет сбросить с плеч.
Сэм поставил на стол чашку с дымящейся ароматной жидкостью.
— На.
— Спасибо. А ты будешь?
— Да я спать собирался, но…
Стоило ему прерваться на половине предложения и осмыслить то, что сейчас сказала его соседка, как по её бледному веснушчатому лицу медленно и бесконтрольно начала расплываться лисья довольная ухмылка. Уж что-что, а растерянное лицо Сэмюэля Уокера это одно из самых весёлых зрелищ, которые приходилось наблюдать Икс в последнее время. А за сегодня вообще самое весёлое.
— Ого, — наконец всё поняв и улыбнувшись, он скрестил руки на груди, — Я удостоин такой чести?
— Устала наблюдать, как вы себя вечно поправляете, — она тут же сконфузилась, растеряв весь эффект момента. — Ой, в смысле, как ты себя вечно…
Сэм не сдержался и, не дав договорить своей соседке, разразился громким, хрипловатым, сотрясающим воздух смехом, запрокинув назад голову. Астрид сначала сгорала от стыда за свою оговорку, прикрывая глаза ладонью, но после и сама прониклась комичностью ситуации. К басистому, резонирующему смеху Уокера примешался тихий и осторожный смех его новой подруги.
***
— Дай гаечный ключ. Вон тот, да.
Рабочий, ловко держа сигарету в зубах, принял из рук не высокого щуплого офисного работника нужный инструмент и снова по плечи исчез в недрах машины. Что-то закипело, зашипело, но тут же вновь умолкло, оставив после себя только глухое эхо, осевшее в тёмных, холодных углах крематория.
— Собака, — прорычал рабочий и вылез обратно.
Щёлкнув налобным фонариком, он достал почти докуренную сигарету и раздражённо раздавил её о железный прибор, не желающий работать.
— Как вы умудрились так сломать-то?
— Я н-не знаю, — оправдывался юноша, поправляя и одёргивая голубой пиджак, — Утилизацией занимаюсь н-не я.
— Имя.
— Ноа.
— Ты чё тут забыл, Ноа? — с грохотом гаечный ключ вернулся в чемодан с инструментами.
— Я занимаюсь учётом.
— А мне работник нужен местный, а не секретарь.
— У нас их всего два было, а с-сейчас они… оправляются. Морально.
— Случилось чего? — без особого интереса собирал остальные инструменты рабочий, почёсывая в стальном седом затылке.
— У них во время утилизации тела… мертвец воскрес, — юноша нервно сглотнул. — Чуть ли не из печи вылезла. С простреленной головой.
— Гонишь!
— Н-не верите? Тогда зайдите в к-кабинет Куратора и сами у неё спросите.
— Нет уж, спасибо.
— Артур, поймите, нам очень н-нужна эта машина. После взрыва осталась целая куча вышедших из строя портфелей.
Указанная "куча" лежала тут же, в паре метров от печи, ожидая прихода мастеров по утилизации. Просто выкинуть какое-либо оборудование из Комиссии не представлялось возможным. Строжайший запрет на это был прописан в инструкции первым пунктом, выделенным всеми возможными способами. И очевидно, почему: любая деталь из подобного оборудования, попавшая на помойку, имела все шансы быть обнаруженный обычными обывателями, будь то бомжи, мусорщики, сталкеры или барахольщики. Суть одна — утечка информации и технологий в обычный мир недопустима в любом виде.
Так что у Комиссии был свой, достаточно простой протокол по устранению оборудования. Первым делом — возьмём за образец портфель — его разбирают на запчасти, если таковые остались. Те, что ещё можно использовать для производства или других целей, складируются и ожидают своего часа. Всё остальное — в печь.
В них сжигается всё, от ненужных бумаг до тел "уволенных" сотрудников. Поэтому быть "уволенным" никому не хочется: смерть сама по себе концепция не привлекательная, а потом всё, что от тебя останется, это кости и пепел, перемешанный с пеплом от различного мусора. И вместе со всем этим ты забытой всеми кучей отправишься куда-нибудь в океан или жерло вулкана. Как повезёт.
— А вон тот вроде целый, — Артур кивнул в сторону изувеченного хлама, посреди которого сильно выделялся портфель с небольшой вмятиной. — Может, он рабочий ещё?
— Вполне в-вероятно.
— Ну так чё его выкидывать?
— С-скорей всего после взрыва у него повреждены внутренности. Использовать его — небезопасно.
— Мне нужны будут новые детали, — вздохнув, рабочий постучал по железном боку печи. — То, что сейчас внутри этой консервы, только на помойку.
Подняв чемодан с инструментами, Артур двинулся к выходу из крематория. Молодой офисный работник поспешил за ним.
— Составьте список, мы всё достанем к вечеру.
— Тогда не запирайте здесь всё, я вернусь в ночную.
— А н-не боитесь? — улыбнулся Ноа, убирая ключи обратно в карман. — Ночью у нас утиль тел.
— И много?
— Четыре человека.
— Ну, если никто не оживёт, то бояться мне нечего, — гоготнул Артур, но внезапно напрягся. — А это кто?
— Где?
В конце коридора просеменила сутулая, мешковатая фигура в серой униформе.
— Это Брайан, наш н-новый уборщик, — он понизил тон, перейдя почти на шёпот. — Он вполне мог быть сегодня пятым телом на утиль, если бы слёзно н-не вымолил прощения у Куратора.
— А чего натворил? — вторил его шёпоту Артур, провожая глазами уборщица.
— Да много всего. Ему дали последний шанс, но, сами п-понимаете, кто он теперь.
Пройдя мимо сутулой фигуры, пустыми серыми глазами смотрящей в пол, они продолжили разговор, пару раз оглянувшись.
— Он тихий, н-не разговаривает ни с кем, бурчит себе под нос что-то постоянно. В общем, н-не обращайте внимания, он всё равно скоро заканчивает, в ночной смене вы с ним н-не встретитесь.
И, продолжая о чём-то шептаться, они ушли по коридору из мрачного крематория. Брайан, вяло водя чуть мокрой шваброй по полу, остановился.
"Сами понимаете, кто он теперь…"
Он был на вершине. Свет славы и уважения грел его сильней, чем солнце на любом из тропических островов. Но он же его ослепил. Теперь Агент Брайан Вилс на дне, в подвале. Моет пол в тёмном, пропахшем пеплом и горелой плотью крематории, забытый всеми. Нет, его не забыли, хотя так было бы лучше. Лучше, чем насмешки, разговоры за спиной, взгляды, выражающие то презрение, то высокомерие, то сочувствие. Это невыносимо. Хватит.
Швабра упала на пол с громким деревянным стуком, эхо которого поглотила тишина коридоров. И скрипнула незапертая дверь зала крематория.
