Право голоса

      Бэкхён остаётся в доме семьи до шести вечера, пока не возвращается отец Джено. Он успевает морально подготовиться к встрече с альфой, успокаивает сердце, боясь, что оно ёкнет в самый неподходящий момент, когда они предстанут друг перед другом уже не как просто знакомые, а как работодатель и наёмный работник. Бэкхён не может избавиться от навязчивой мысли, что снова невольно поведётся на вежливую улыбку мужчины.       — Привет, пап, — слышит Бэкхён низкий голос из прихожей и выходит следом за мистером Кимом. Слева от него открывается дверь в комнату Джено, откуда выходит мальчик и подбегает к отцу.       — Чанёль, позволь представить нашего нового помощника, — мистер Ким указывает на смущённого Бэкхёна. — Бэкхён. Это мистер Пак, — уточняет он уже для омеги.       — Не иначе, как судьба нас сводит, — смеётся Чанёль, осматривая его с ног до головы, и обнимает сына. — Вы уже пообщались с Джено?       — Да, — Бэкхён кивает, сцепляя руки перед собой, и улыбается ребёнку. — Я готов приступить к работе с завтрашнего дня.       — Отлично, — Чанёль целует Джено в макушку, отправляет обратно в комнату, обещая зайти чуть позже, проходит в гостиную, приглашая идти за ним, и присаживается в светлое кресло. Джено послушно убегает к себе, удивляя Бэкхёна — мальчик беспрекословно слушается родителя.       Чунмён садится рядом с сыном, а Бэкхён — напротив, взволнованно ожидая указаний.       — Я рассказал о сути работы и графике, — спешит пояснить мистер Ким.       — Спасибо, — Чанёль благодарно смотрит на папу и поворачивается к Бэкхёну. — Во сколько вы завтра сможете забрать Джено из школы?       — А во сколько он заканчивает? — он вспоминает, какие у него самого пары.       — В час дня. У него оплачена продлёнка, но желательно не задерживаться. Они плохо учат уроки все вместе, — усмехается мужчина.       — Тогда в два-три часа постараюсь успеть, — неуверенно отвечает Бэкхён, надеясь, что такой ответ устроит.       — Хорошо. Оставьте обязательно свой номер телефона. Я скину вам адрес школы. У Джено есть ключ от дома, — рассказывает Чанёль расслабленно, но Бэкхён видит усталость на его лице. — Вы водите автомобиль?       — Права есть, — тихо оповещает омега, вспоминая, как ещё до рождения сына с Минсоком на пару решили официально отучиться вождению. И не зря.       — Отлично! — удивляется альфа.       — Вы поражаете всё больше, — искренне смеётся мистер Ким, заставляя омегу краснеть.       — Если возникнут какие-то вопросы, вы можете звонить мне в любое время, — Чанёль диктует свой номер, и Бэкхён сохраняет его под лаконичным «Мистер Пак».       — Понял, — выдыхает Бэкхён, поглядывая на время, когда пауза затягивается. — Прошу прощения, если… мы закончили, я могу идти?       — О, точно, — мистер Ким всплёскивает руками. — Вам же сына забирать из сада, верно?       — Угу, — неловко подтверждает он, поднимаясь с места.       — У вас есть ребёнок? — вскидывает брови Чанёль.       — Да, — Бэкхён спешит в прихожую и обувается. — Мистер Ким сказал, что это не проблема.       — Нет, конечно, просто не ожидал, — Чанёль улыбается и тоже накидывает чёрное пальто на плечи. — Я подвезу вас, раз мы вас задержали.       — А? Не стоит, — испуганно выставляет перед собой руки Бэкхён, но получает непонимание во взгляде напротив. — Я живу близко, успеваю.       — И всё же, — настаивает Чанёль.       — Я присмотрю за Джено, — слышит из гостиной Бэкхён и понимает, что его не спрашивают.       — Х-хорошо, спасибо, — он поджимает губы и выходит из квартиры, подгоняемый мыслью, что, возможно, это часть собеседования. Разговор без лишних ушей, ведь нужно прояснить многие вещи, касающиеся работы — доверять сына, как и всю квартиру, незнакомому человеку — опрометчиво.       Они молча спускаются на улицу. Бэкхён кутается в пальто под порывами колючего ветра, и Чанёль снимает с сигнализации автомобиль неподалёку. Омега восторженно осматривает красивый Mercedes чёрного цвета, пугаясь, когда Чанёль оказывается за его спиной. Он открывает ему дверь переднего сиденья, жестом указывая внутрь.       — Спасибо, — неловко улыбается Бэкхён, скрываясь в салоне.       Мужчина обходит автомобиль и садится за руль. Мотор приятно тихо урчит, когда они выезжают из дворов. Бэкхён диктует адрес, вовремя вспоминая, что альфе неоткуда его знать.       — И правда, недалеко живёте, — усмехается Чанёль, включая фоном негромкое радио. — Как зовут вашего сына?       — Джемин, — не желая нарушать спокойную атмосферу, Бэкхён почти шепчет.       — Вы выглядите молодо, замужем? — альфа изредка посматривает на него.       — Да, — отчего-то становится не по себе.       Неужели он создаёт впечатление легкомысленного омеги в глазах общества? Он никогда об этом не задумывался. Почему-то для мистера Пака хочется выглядеть и быть лучше, хотя он не мог сказать, что имел непрезентабельный вид. Да, одежда не новая, да, не хватало денег распечатать курсовую — тем не менее.       — Кольцо не носите? — удар под дых.       — Потерял, — сипит Бэкхён, сгорая от стыда.       Если бы Чанёль только знал правду, то точно бы изменил своё отношение к нему. Бэкхён бы стал таким ничтожным для него, что разревелся бы от досады. Но если он срочно не начнёт работать, то и кольцо выкупить не сможет. Ой, а ведь если выкупит, то как потом объяснит его появление? Вот же, глупость сморозил.       — Приехали, — оповещает Чанёль, останавливаясь на парковке возле детского сада.       — Спасибо огромное! — отстёгивается Бэкхён, мельком цепляя взглядом время на приборной панели. 18:50. Впервые он так поздно приходит за Джемином. — Своим ходом, наверное, было бы дольше…       — Поспешите, — по-доброму улыбается Чанёль, а омеге не нужно повторять дважды.       Бэкхён прощается и бежит к воротам детского учреждения. Он залетает в здание и подбегает к группе, где не слышится детских голосов.       — Джемин-а? — громко зовёт Бэкхён, натыкаясь взглядом на одинокого ребёнка, сидящего на ковре и увлечённо перебирающего конструктор, а потом переводит взгляд на стол воспитателя. — Мистер До? Извините, пожалуйста, что так поздно…       — Здравствуйте, мистер Бён, всё в порядке, не переживайте, — воспитатель улыбается, а Джемин устало поднимается с пола и бредёт к родителю.       — Ты чего, малыш? — обеспокоено оглядывает его Бэкхён.       — Тума, ты не пидёшь, — надувает ребёнок губки, а глаза краснеют.       — Боже, Джемин-а, ну как я мог не прийти? Почему?       — Хасо казай, ладитии плосии мня, — хнычет Джемин, и омега крепко прижимает сына к себе.       — Кто такой Хасо?       — Хансоль, — улыбается мистер До. — Хулиган наш. Его всегда последним забирают обычно, а тут они вдвоём остались. Видимо, дразнился. Я поговорю с ним.       — Спасибо, — вымученно улыбается Бэкхён, гладя сына по голове. — Пойдём одеваться?       Джемин шмыгает носом и согласно качает головой, крепко цепляясь за папину руку.       Бэкхён шустро меняет кроссовки на липучках на тёплые носки и резиновые сапожки. Курточка грязная, и Бэкхён отмечает, что в выходные надо срочно её постирать, ведь так просто он вряд ли сможет оттереть такие пятна.       Они прощаются с мистером До и выходят на улицу. Настроение Джемина заметно улучшается, когда папа упоминает о сладком банане, которым угостит мальчика перед сном. Шапочка снова съезжает на глаза, Бэкхён смеётся на пыхтения малыша и поправляет её, не замечая, что на парковке за ними остался наблюдать его будущий работодатель.       Омега открывает дверь в квартиру, сегодня до них доносится привычный шум телевизора с какой-то развлекательной программой. Он помогает Джемину раздеться, отправляется вместе с ним мыть руки, не заглядывая в кухню, где мельтешит Тэкён. Омега вспоминает, что хотел минимизировать любой ущерб, игнорировать нападки и спокойно провести вечер, к концу которого у него уже трясутся руки от усталости и количества выпитого кофе.       Тэкён с ним не разговаривает, обнимает Джемина и ставит перед ним овощное пюре, которое приготовил сам. Бэкхён удивляется, но молчит, даже немного радуется, что тот ещё помнит, что он отец. Ребёнок улыбается, рассказывает родителям о том самом Хансоле, который сломал его постройку из цветного конструктора, и периодически облизывает пластмассовую ложку, пачкая пухлые щёчки. Тэкён непривычно терпеливо улыбается, промакивает грязь салфеткой и шутит, что Джемин маленький поросёнок. У Бэкхёна сжимаются лёгкие в груди, он не верит, что ещё год назад так было всегда — нежный и любящий муж, наполненные заботой вечера и радостные возгласы их сына, смеющегося с щекотки и рожиц, которые ему строил отец. Омега боится спугнуть это волшебство, боится, что всё это неправда и жалкий сон, призванный растравить душу.       Он, как и обещал, после ужина даёт Джемину кусочек сладкого банана, перед сном купает и уже с Тэкёном укладывает его спать, даря малышу редкое воспоминание — рядом оба родителя, не ругаются, не испепеляют друг друга взглядами. Малыш засыпает, сжимая в ручках указательный палец отца, а Бэкхён как губка впитывает драгоценные минутки спокойствия. Затишье? Нет-нет, не хочется думать о подвохе.       — Устал? — забота выглядит несуразной, режет глаз, но Бэкхён рад и этому.       — Немного, а ты?       — Тоже, — кивает Тэкён и идёт в душ первый.       Они уже давно не разговаривали просто так. Когда в последний раз они обсуждали, как у кого дела, что нового на работе? Они перестали строить совместные планы, а вся ответственность за Джемина перелегла на плечи омеги: попросить что-то у альфы — всегда шаг через собственную гордость.       Бэкхён заходит в их спальню и закрывает шторы, напоследок глядя во двор, где в соседних домах тоже постепенно гасли огни. Он возвращается в прихожую и влажной тряпочкой проходится по куртке сына, стирая глобальные пятна. Он думает, что устал намного сильнее, чем признался мужу; что очень хочет лечь и закрыть глаза, проваливаясь в забытье, и, когда альфа возвращается, омега занимает ванную. Он скидывает старый джемпер с высоким воротником, мешковатые брюки с начёсом и заходит под горячие струи воды. Они расслабляют, дарят немного спокойствия, готовят тело к отдыху. Бэкхён прислоняется плечом к прохладной стене и наклоняет голову в бок, закрывая глаза. Неужели он дома? Не в своей квартире, рядом с семьёй, а в месте, где может взять передышку перед завтрашним днём — первым рабочим, кстати, за долгое время. Главное — не облажаться. Главное — везде успеть.       Он выходит из ванной и бесшумно возвращается в спальню, где уже выключен свет. Омега забирается под толстое одеяло и кутается до ушей, потому что в квартире холодно, а после душа кожа покрылась мурашками. Глаза приятно слипаются, а на пояс ложатся руки альфы, от которых он напрягается и оборачивается.       — Доброй ночи, — шепчет Тэкён и даже целует в щёку.       — Сладких снов, — Бэкхён улыбается и отворачивается, когда мужчина прижимается со спины и утыкается носом ему во влажные волосы.       Ему хочется запищать, развернуться и обнять в ответ, поцеловать, почувствовать свою важность в полной мере, несмотря на усталость, показать свою любовь, но он сдерживает порыв и старается уснуть, что получается очень даже быстро.       Пробуждение по будильнику. Бэкхён утратил привычку переставлять время ещё на пять минуточек — он знает, что они ничего не решат. Альфа, будто и не прошло нескольких часов, спит, игнорируя посторонние шумы и так же прижимаясь к телу мужа. Бэкхён улыбается и позволяет себе поцеловать его в лоб, прежде чем выпутается из чужих рук окончательно. Он заходит в ванную, далее по курсу кухня. Всё как всегда, всё на автомате. Через минут десять встаёт Тэкён — он снова спокоен, даже невзначай проводит ладонью по спине Бэкхёна, когда тот стоит у плиты. Жест вызывает в нём трепет и напряжение в районе солнечного сплетения. Омега не подаёт вида, что тело так реагирует, боится всё испортить, снова нарваться на агрессию и ненависть. Ему даже начинает казаться, что их жизнь налаживается; что все предыдущие недопонимания — какая-то глупая ошибка.       Джемин просыпается легче обычного, сладко зевает, болтает ножками, подпрыгивая на руках папы, чистит зубки, а когда Бэкхён усаживает его в детский стульчик, Тэкён снова удивляет — ставит перед сынишкой тарелочку с кашей. Да, приготовил её Бэкхён, но Тэкён переложил в посуду. Такие мелочи облегчают жизнь.       — Спасибо, — боязливо поджимает губы Бэкхён, когда Тэкён собирается выйти из кухни.       — Я не монстр, Бэк, — альфа ухмыляется и скрывается в коридоре.       «Не монстр», — Бэкхён задумывается, что никогда не считал его таковым. Резким — да. Жестоким — да. Эгоистичным — да. Но монстром? Вряд ли. Хотя кошмаром — вполне.       — Па? — его отвлекает Джемин, радостно делая в каше углубление до дна тарелочки.       — Да, солнышко? — Бэкхён присаживается рядом и пальцами расчёсывает его волосы.       — Отеть люит мня? — малыш не поднимает взгляд от завтрака.       — Конечно! — Бэкхён улыбается и целует мальчика в висок. — Больше жизни любит. И я тебя так же сильно люблю.       — Я тое, — Джемин смеётся и вытягивает губки трубочкой, посылая воздушные поцелуйчики.       Бэкхён отвечает тем же, умиляясь своему чуду. Они заканчивают с едой, собираются и снова бегут в детский садик, обходя лужи. Джемин задерживается у самых больших, от души прыгая в каждую, снова пачкает курточку, но Бэкхён не ругается. Какой смысл? Пусть дитя играется, ведь это воспоминания на всю жизнь.       Воспитатель забирает Джемина в группу, и Бэкхён уже привычно торопится в университет. Когда он последний раз спокойно шёл хоть куда-нибудь? Да уж, пора пересмотреть время подъёма по утрам.       — Выглядишь свежее! — отмечает Минсок, хитро щурясь. — На работу взяли?       — Сегодня первый день, — улыбается Бэкхён и заламывает пальцы. — Джено симпатяга, думаю, всё будет хорошо.       — Он на удивление спокойный альфа, — соглашается Минсок. — Озорной временами, но не шкодливый.       — А откуда вы знакомы с их семьёй? — интересуется он, потому что их знакомство оказалось весьма случайным.       — Чанёль и Чондэ работают вместе, — Минсок вздыхает.       — Погоди, — Бэкхён удивлённо вскидывает брови. — Чондэ же ещё учится?       — Ну, он проходил практику в прошлом году, отличился, а теперь там подрабатывает, — пожимает плечами он. — Жуть такая.       — В смысле? — не понимает Бэкхён.       — Они в морге работают, Бэк…       — О, боже… — дёргается он, задерживая дыхание. — Ты шутишь?       — Нет! Серьёзно говорю! — хлопает себя по бёдрам друг.       — Он же медик?       — Ага, — смеётся Минсок. — А практика в морге. Ему так понравилось, что он решил даже учиться на патологоанатома.       — Мистер Пак тоже патологоанатом? — в шоке кривится Бэкхён.       — Вроде… они с полицией работают. Как они называются? Судмедэксперты? Жмуриков вскрывают, причины смерти устанавливают, — делится впечатлениями Минсок, качая головой, а Бэкхён мысленно представляет Чанёля в работе. Жесть, а такой добродушный со стороны.       — Это где-то рядом? — он улавливает следующую мысль за хвост.       — А, да, неподалёку лаборатории находятся. Почему спрашиваешь? — щурится тот, а у Бэкхёна всё по полочкам в голове раскладывается — вот почему они в первый раз встретились около его университета — Чанёль работает рядом.       — Да так, интересно, — пожимает он плечами и переводит тему, а Минсок с лёгкостью ведётся.