Право голоса

      — Ты настраиваешь сына против меня! — орёт Тэкён, ударяя кулаком по холодильнику.       У Бэкхёна нет слов, чтобы ответить хоть что-то на этот выпад. Ему больно, в глазах непрошеная влага на радость альфе. Он никогда в жизни не думал настраивать Джемина против отца. Глупо. Абсурдно! Ребёнку нужны оба родителя — Бэкхён, как никто другой, знал это. Даже если отец не самый идеальный, он всё ещё отец.       — Тэкён! — голос срывается из-за эмоций.       — Думаешь, я не вижу, как Джемин хмурится, когда я подхожу к нему? Думаешь, не вижу, как отворачивается? — лицо мужчины краснеет от бешенства, а Бэкхёну хочется сжаться маленьким клубочком, спрятаться в защитном коконе, чтобы перестать испытывать зарождающийся страх.       — Тэкён, прошу тебя, давай поговорим спокойно.       — Спокойно? — смеётся альфа и надвигается на мужа, сжимая кулаки. — Ты, шавка подзаборная, забыл, кто тебя с улицы подобрал?       Бэкхён замирает. Всё было не так. Что он несёт вообще?! Это квартира Бэкхёна — государство выделило для сироты после совершеннолетия! Это омега привёл альфу с улицы! Это он его подобрал, если уж опускаться до гнусных высказываний.       — Это мой дом! — сводит он брови домиком, стараясь не разреветься.       — Ненадолго, — шипит ему Тэкён, хватает рукой за лицо и сжимает щёки так сильно, что Бэкхён жмурится.       Мужчина смотрит пару секунд, наслаждаясь своей властью, и отпускает, отталкивает его голову в сторону. Шею пронзает резкой болью, от которой омега не сдерживает тихого стона.       — О, тебя это возбуждает? — морщится мужчина. — Нравится, когда бьют? Когда причиняют боль?       Бэкхён в ужасе открывает глаза, сквозь пелену слёз пытаясь сфокусироваться, но не успевает, получая новую пощёчину, от которой слёзы срываются с ресниц вниз по щекам. Отвратительно. Как же противно на языке, как же горит в груди. Омега жмётся спиной к стене около плиты и обнимает себя за плечи дрожащими руками.       — Мерзость, — цыкает Тэкён и быстро уходит из кухни.       Бэкхён смотрит в окно, за которым давно стемнело, а по карнизу стучит мелкий дождь. Время на часах перевалило за полночь, Джемин должен спать у себя в комнате. К горлу подкатывает тошнота. Омега окидывает взглядом небольшую кухню со старым ремонтом, где под потолком некрасиво отходят обои, и его душит. Душит его жизнь, душат обстоятельства и слёзы. Хочется уйти.       Он выключает небольшую лампочку в вытяжке над плитой и бесшумно идёт в спальню сына, с усилием открывает дверь и прислушивается. Джемин не проснулся от криков родителей — хоть одна хорошая вещь. Бэкхён закрывает дверь и идёт в прихожую. Осеннее лёгкое пальто, шарф и кроссовки — что ещё нужно ему, чтобы не загнуться где-нибудь в подворотне до утра? Он тихо щёлкает замком, когда уходит из дома. Ему не страшно оставить Джемина с отцом. Стоит отдать должное, Тэкён ничего не посмеет сделать ребёнку. Он его любит.       Улица встречает ледяным ночным ветром, а изо рта вырываются клубы густого пара. У него это не первая ночная прогулка за последний год. Он знает, что его не будут искать, не будут звонить — он сможет побыть наедине со своими мыслями.       Почему всё так? Почему в собственной квартире он не чувствует себя в безопасности? Чем так злил некогда любимого человека, который горы свернуть для него обещал? Бэкхён не хвастался, но старался быть прекрасным супругом. Он очень любил готовить, первый год совместной жизни каждый день ждал альфу с вкусным ужином и обедом ему на работу на следующий день. Он поддерживал чистоту и порядок в их совместном жилище, заботился о мужчине как мог, но всё, что получал теперь — отвращение к себе. Что он сделал не так? Не смог похудеть? Не смог безоговорочно удовлетворять все прихоти в постели? Разве в этом счастье? Какого чёрта его возлюбленный искал ему замены на стороне, а потом кричал и поднимал руку на него? Либо объективных причин действительно не было, либо Бэкхён в упор их не видел, хотя очень хотел. Больше всего на свете он бы хотел взаимопонимания и поддержки. Пусть не хватает денег, пусть социальные службы приходят, и косо смотрят соседи. Плевать, если рядом будет человек, способный стоять плечом к плечу и защищаться от всего мира.       Он бредёт по тёмным улицам, запахивая плотнее намокающее бежевое пальто, чуть потрёпанное от времени. Его волосы безбожно липнут к лицу, а тело немного подрагивает от контраста температур. По щекам текут слёзы, смешанные с дождевой влагой, глаза воспалились. А ведь ему уже сегодня на собеседование, стоило бы выспаться, только вот он не хочет ложиться в постель к мужу. Не сегодня.       Утро наступает незаметно, когда небо окрашивается в розовато-персиковые оттенки, а дождь прекращается на пару часов; когда очередной плейлист подходит к своему концу, а омегой выпито около четырёх или пяти пакетиков растворимого кофе из круглосуточного магазинчика в соседнем районе. Бэкхён лежит головой на руках за столиком под навесом и шмыгает носом — то ли от переохлаждения, то ли из-за слёз. Надо бы возвращаться, будить Джемина и отводить в садик. Телефон остаётся на одиннадцати процентах заряда, и Бэкхён убирает наушники в карман. Искусанные губы болят и чуть опухли. За пару часов немой истерики становится легче. Или он путает лёгкость с усталостью?       Он поднимается и идёт к дому. Под ногами хрустят лужи, покрытые первой изморосью, пальцы рук и ног онемели, но ничего, это преодолимо. Бэкхён заходит в квартиру так же незаметно, как и уходил. На кухне слышится тихий шум — вероятно, Тэкён уже проснулся.       Омега проскальзывает в ванную и моет руки тёплой водой, ощущая покалывания замёрзшей кожи, и отчего-то улыбается. Ночь пережита, теперь можно двигаться дальше. Вечером всё будет иначе — он постарается не провоцировать конфликтов. Он идёт в комнату Джемина и привычно будит его, стараясь подарить как можно больше ласки и любви, чтобы малыш ни в коем случае не почувствовал себя обделённым. Бэкхёну хочется оградить сына от всего, что происходит между ними с Тэкёном. Он знает, что это может сказаться на неокрепшей психике не самым лучшим образом.       Джемин издаёт какие-то только ему понятные звуки, пока Бэкхён несёт его в ванную. Глаза слипаются, а тело работает на кофеиновой заправке. Морально он жив только ради малыша.       — Где ты шлялся всю ночь? — грубо, но сдержанно интересуется Тэкён, когда оба омеги появляются в кухне.       — Гулял, — тихо отвечает Бэкхён, усаживая Джемина в стульчик.       — Перед сыном не стыдно? — злится альфа, получая непонимающий взгляд мужа. — Грязными руками касаешься его после того, как у чужого мужика отсасывал?       — Что ты несёшь? — не выдерживает Бэкхён, выпрямляясь, и с обидой смотрит на него. — С ума сошёл?       — Я не прав? — зло усмехается Тэкён и складывает руки на груди.       — Ты давно уже ни в чём не прав! — он по-настоящему злится. — Не смей устраивать мне сцен при Джемине. Может, тогда и поймёшь, кто на самом деле его настраивает против тебя.       Тэкён хочет что-то сказать, но не решается. Он понимает, Бэкхён дело говорит, хотя парочка едких слов так и рвётся. Омега с сожалением, но пользуется маленькой ниточкой совести мужчины. Ему стыдно прикрываться сыном, но это единственный рычаг давления, что ещё срабатывал.       — Уходи, — шепчет Бэкхён, надеясь, что не звучит слишком грубо для новой ссоры. — Мне нужно покормить Джемина.       Тэкён молчит, стоит минуту, будто что-то обдумывает, а потом оставляет их одних. Бэкхён порывисто выдыхает и возвращается к сыну, натягивая улыбку.       — Малыш, прости нас, хорошо? — он чмокает его в лобик и отвлекается на приготовление завтрака. — Сейчас будем есть.       Как хорошо, что ребёнок ещё слишком мал, чтобы понимать некоторые грязные вещи. Как хорошо, что повлиять и испортить мнение о папе сейчас ещё сложно.       Они завтракают в тишине, собираются в одиночестве. Тэкён решил уйти на работу без драматичного хлопанья дверьми. Бэкхён оставляет сына в садике и бежит на пары, снова успевая впритык. Сознание, заторможенное недосыпом, даёт о себе знать — он не успевает записывать лекцию, залипает перед собой в одну точку и меньше смеётся вместе с Минсоком, который, видя состояние друга, на большом перерыве тащит его в кофейню.       — Прости, у меня нет сегодня возможности, — отнекивается Бэкхён, пока они стоят в очереди, но Минсок его не слушает, сам оплачивая два стакана навынос. — Спасибо…       — Может, расскажешь, что случилось?       — Всё нормально, — устало улыбается он.       Ему приятна забота друга, приятно, что о нём беспокоится хоть кто-то, но волновать не хочет. Не хочет, чтобы Минсок переживал и пытался придумать, что же делать, потому что делать нечего — остаётся только продолжать жить.       — Почему ты не подашь на развод? — он с мольбой в глазах берёт его руку. — Он когда-нибудь переступит черту…       — Я не могу, Мин, — облизывает он пораненные губы. — У меня не хватит денег растить Джемина одному, да и отец ему нужен. Ребёнку нужна полноценная семья, пойми же.       — Тэкён не особо участвует в воспитании Джеминни, — качает головой Минсок.       — У нас всё наладится. Я постараюсь, — опускает взгляд Бэкхён и не верит себе же.       — Хочешь, я поговорю с Чондэ, и вы у нас поживёте? — предлагает он. — Или… мы можем помогать тебе деньгами, только уходи от Тэкёна. Ради себя, ради малыша.       — Минсок, нет, — он качает головой. — Я не собираюсь обременять ещё и вас.       Он вспоминает мысли о побеге вместе с друзьями в другую страну и искренне улыбается. Жаль, они так и останутся сладкими мечтами.       После четвёртой пары Бэкхён спешит к метро. Собеседование через полчаса, и он снова как белка в колесе. Он выходит на три станции раньше, чем его собственный дом — радует, добираться не так далеко. Новые высотки жилого комплекса завораживают. Бэкхён будто в будущее попал, хотя это всего лишь обеспеченный район Сеула. Он находит нужный дом, поднимается на шестой этаж и останавливается перед квартирой. Небольшая нервозность заставляет сглотнуть сухость, и он всё-таки звонит в дверь. Минута требуется хозяевам, чтобы открыть гостю. Перед Бэкхёном показывается мужчина с него ростом, по возрасту лет пятидесяти. Благородная седина и очки в тонкой оправе украшают пожилое лицо.       — Здравствуйте, меня зовут Бэкхён, — представляется омега и кланяется. — А вы мистер Ким?       — Приятно познакомиться, — мужчина пропускает его в квартиру. — Да. Проходите. Чай или кофе будете?       Бэкхён разувается и медлит. Он бы не отказался от очередной кружки кофе, но как-то неловко.       — Кофе, если можно, — смущается он и понимает, что ему нужно быть в тонусе ещё пару часов.       — Идёмте, — кивает мистер Ким и ведёт в кухню через гостиную.       Бэкхён оглядывается, подмечая современный в сдержанных тонах интерьер и простор квартиры.       — Присаживайтесь, — указывает мужчина на стол, и омега садится. — Расскажите о себе.       — А… — Бэкхён выдыхает и прикрывает глаза, чтобы успокоиться. — Я студент, мне двадцать два года. Мне порекомендовал вас Чондэ, так как я ищу работу, чтобы иметь возможность совмещать с учёбой.       — У вас есть дети? — Чунмён ставит перед ним чашку с напитком.       — Да, — признаётся Бэкхён и улыбается. Ноздри щекочет терпкий аромат, омега не отказывает себе в дегустации и с удовольствием отмечает приятный вкус.       — Неожиданно, — искренне удивляется он, но заметно оттаивает. — Своих мало?       — О? Нет! В смысле…       — Расслабьтесь, я шучу, — Чунмён смеётся, помешивая свой чай. — Замужем, я полагаю?       — Да, — неуверенно отвечает Бэкхён и прячет левую руку под правой.       — А где ваши дети?       — В садике. У меня один сын, — уточняет он и снова улыбается.       — Сколько лет?       — Два годика.       — Малыш совсем, — понимающе кивает мистер Ким. — Будете успевать и с сыном возиться, и за моим внуком присматривать?       — Обязательно, — он отвечает не раздумывая, потому что своего точно не бросит, а тут деньги. Ужасно, меркантильно, но факт.       — Хорошо, мне нравится ваш настрой, — хмыкает мужчина. — Расскажу про условия. Работать нужно шесть раз в неделю, два из которых по ночам. Выходные плавающие. Выплаты в день выхода. За один мы оплачиваем по тридцать тысяч вон.       — Ого, — выдыхает Бэкхён, поднося кружку к губам. Если рассчитать примерную месячную зарплату, то получится неплохой доход! — А что входит в обязанности?       — Хороший вопрос. Вам необходимо днём встретить ребёнка со школы, привести домой, покормить, отправить учить уроки. В это время можете заниматься чем угодно. Если сможете помочь с учёбой — замечательно. Три раза в неделю плаванье. Отец возвращается часам к шести вечера, оплачивает выход, и вы свободны. Ночью забот меньше — просто находиться дома с ребёнком, утром покормить и отвести в школу. После ночи обычно получается выходной для вас, но детали вы обговорите с отцом. Что думаете?       — Я… могу приходить со своим сыном? Мне не с кем его оставить в ночь или в выходные, — условия в целом отличные. Необычные, но вполне приемлемые. Бэкхён цепляется за возможность ночевать где-то вне дома, подальше от мужа.       — Без проблем, я думаю, — задумывается Чунмён, потирая подбородок. — Джено не скучно будет.       — Дж… Джено? — удивлённо вскидывает брови Бэкхён, припоминая знакомое ранее имя. Хотя мало ли Джено в Сеуле?       — Да, это имя моего внука, — улыбается мистер Ким. — Он сейчас уроки учит. Пойдёмте, познакомлю вас. Вы ведь согласны попробовать?       — Да! Конечно, — Бэкхён подскакивает, воодушевлённый тем, что сможет получить первые деньги в ближайшие дни.       Чунмён направляется через гостиную в прихожую, и Бэкхён замечает, что по правую руку от входа располагаются три двери, а прямо — четвёртая. Мистер Ким останавливается около средней и стучит, а когда слышит громкое «входите», открывает дверь. Бэкхён берёт на заметку, что в данной семье уважают личное пространство, что подстёгивает удержаться за работу.       — Джено, познакомься, — мужчина отступает в сторону, открывая обзор на Бэкхёна, и омега испуганно ойкает, когда узнаёт в Джено того самого мальчика, которого вытащил вчера из-под града битых бутылок.       — Здравствуйте, — мальчик смешно округляет глаза и встаёт из-за стола. — Дядя Бэкхён?       — Можно просто Бэкхён, — а в голове лишь мысль: «как тесен мир», — второй раз за сутки.       — Вы знакомы? — удивляется мистер Ким, и Бэкхён несмело улыбается.       — Да… Это странная история…       — Он мне вчера жизнь спас! — громко, вероятно, от неожиданности, объясняет Джено. — Я тебе рассказывал, помнишь?       — Правда? Это вы? — вытягивается в лице мистер Ким и берёт омегу за руку. — Огромное вам спасибо!       — Да что вы… — теряется он, бегая взглядом между дедушкой и внуком.       — Думаю, вы нам подходите, — улыбается мужчина. — Ответ остаётся за вами, Бэкхён.       — С-спасибо, — такая вера в него смущает, хотя Бэкхён соврал бы, если бы сказал, что ему неприятно. — Я попробую. Думаю, мы поладим? — и он смотрит на мальчика, что смущённо опускает взгляд.