Whatever

Я перевёлся в Сан-Диего намеренно. Это самый престижный филиал Калифорнийского университета. Он просто самый большой и успешный из всех. И дело не столько в том, что он отличается выдающейся международной репутацией и очень высоким уровнем преподавания. Бесспорно, UCSD входит в топ-50 лучших вузов мира, в его стенах работают восемь лауреатов Нобелевской премии, три обладателя Национальной научной медали США и один обладатель Пулитцеровской премии – круто. Это действительно очень круто. Не факт, что я пересекусь хоть с кем-то из этих людей лично, но сам факт. У Университета запредельный исследовательский потенциал. Люди здесь приучены к высокой планке достижений, а не занимаются ерундой, как в филиале, из которого я перевёлся. Помимо научной деятельности, тут много хороших утилитарных специальностей, например, менеджмент, который я и изучал.       В этом филиале даже футбольная команда самая крутая из всех подразделений широкой сети Калифорнийского Университета, хотя, казалось бы! Откуда среди гуманитариев-ботаников футболисты? Однако, нашлись. Им даже разрешили уйти от классических жёлто-синих цветов основного универа и взять себе бордово-красную символику, с минимальным использованием жёлтого и белого, как на исходном флаге Сан-Диего и на историческом гербе, который был с ключом. Есть баскетболисты - они, правда, не такие крутые, но тоже молодцы. Команда по лёгкой атлетике – впечатляет. И слава всем святым, нет ни намёка на гимнастику. Ни художественную, ни спортивную. Но, как оказалось, я рано радовался. Моё прошлое настигло меня и тут.       Я поступал в так называемый «шестой колледж», но нас закрепили к более старой ветви – колледжу имени Элеоноры Рузвельт. Как два самых молодых подразделения Университета, мы, естественно, были самыми бойкими и новаторскими. И то, что именно два наших колледжа хотели быть впереди всех хотя бы во внутреннем зачёте среди шести остальных, и привело к тому, что мне с моим олимпийским прошлым не удалось проскочить мимо цепких лап организаторов. ---Мистер Броди, для нас честь принимать студентом человека, входившего в олимпийскую сборную по спортивной гимнастике. Да. Было дело, правда выступать я так и не поехал... А ещё для вас честь получить в личное пользование деньги, выделенные государством на моё обучение и реабилитацию. ---Я покинул сборную без малого пять лет назад из-за травмы и давно не тренировался. Нога, сами понимаете. ---Да-да, такая ужасная травма. И так жаль, что вам пришлось закончить карьеру в спорте. Но, уверен, что вы получите блестящее образование в выбранной специальности. По крайней мере, ваши отметки из восточного филиала говорят именно об этом. ---Ну, раз спорт для меня закрыт, надо же чем-то заниматься. ---Не будьте пессимистом, мистер Броди! У нас много возможностей для тех, кто хочет реализовать себя. В частности, мы бы очень просили вас поработать с нашими чирлидерами! ---Всеми?! – Похолодел я. Там человек двести на весь универ, если не четыреста! ---Нет-нет, не надо со всеми. – Засмеялся мистер Волкер – проректор по работе со студентами. – Вы, вероятно, уже слышали, что футбольная команда Ястребов стала самой успешной среди всех внутренних команд нашего университета. Она относится к пятому и шестому колледжу. Их триумф два года назад привёл к тому, что исходная футбольная команда была расформирована, а игроки, которые… скажем так, «ужились» с новым капитаном, вошли в её состав независимо от колледжа, к которому они принадлежали изначально. И уже два года они удерживают позиции. Нет сомнений, что и нынешний год будет успешным. Ребята – молодцы. Ими гордится весь университет. А вот их команда поддержки ещё молода и не так блистательна. Чужих чирлидеров мы не хотим забирать. Это не в духе Университета, если вы понимаете. Мы привыкли растить кадры, так что надеемся на то, что команда поддержки станет соответствовать тем, за кого они болеют. И мы бы были крайне признательны вам, мистер Броди, если бы вы подключились к процессу подготовки ребят. У них уже есть хореограф. Им не хватает специалиста… по зрелищным эффектам, если вы понимаете меня. ---Трюковая подготовка. – Назвал я термин. ---Именно так. Я рад, что мы говорим на одном языке. Так вот, ваше прошлое в команде олимпийского резерва нас очень заинтересовало в первую очередь потому, что вы знакомы со стандартами. Нам не надо, чтобы эти девочки и мальчики начали скакать и прыгать, ломая руки, ноги и шеи. Нам нужно, чтобы за этим процессом следил опытный человек, который знает, что сложные элементы не для всех. Что без подготовки их выполнять нельзя. Который хорошо знает сколько тренеров и помощников страхуют спортсменов в момент обучения новой программе. Я полагаю, что их хореограф готова пойти на поводу у модных трендов отрасли и начать вводить зрелищные элементы. Так вот, мне бы не хотелось, чтобы из-за чьих-то амбиций пострадали ученики. Всё же, получение образования – основная наша деятельность, согласитесь. ---Выходит, что мой сертификат наставника ассоциация всё-таки подтвердила. ---Именно так. – Утвердительно кивнул мистер Волкер. Как мило. Мне они об этом сообщить забыли, а вот в университет подтверждение прислали. Хотя, причина могла быть и в том, что мистер Хойт Волкер не так-то прост. Кому попало данные по сертификатам, тем более не до конца оформленным, не сообщают. ---Я вас понял. – Послать его прямо и сразу я не мог. – Я бы хотел взглянуть на эту команду чирлидеров и поговорить с их хореографом, чтобы понять, что там на самом деле происходит. Если смогу быть чем-то полезен – не проблема. Если бы я захотел выбрать любое другое спортивное направление, никто не посмел бы мне ничего сказать. Но заниматься лёгкой атлетикой я полноценно не мог. Регулярная статичная нагрузка быстро приводила к болям и требовала вмешательства хирургов. Можно было пойти в бассейн, но я не слишком любил плаванье. Все эти гребки на вдох-выдох, вечно пересушенная из-за долгого контакта с водой и частого мытья кожа, запах хлора… не моё. Большой теннис вообще мог привести к рецидиву травмы. У меня были порваны связки и лишний раз грузить их я не собирался. Баскетбол тоже отпадал, я парень не маленький, но там такие здоровые лбы. Так что я согласился посмотреть на чирлидеров и помочь им с тренировками. Отказаться совсем – не мой случай. Я учусь по программе реабилитации спортсменов. Это значит, что я не имею права оставаться на второй год, иначе государство прекратит выделять стипендию для меня. И не имею права не участвовать в социальной работе, иначе такие ребята как мистер Волкер напишут мне отрицательную характеристику в проверяющие органы, и я снова останусь не у дел. Родители могли бы оплачивать моё обучение, но зачем? Я не хотел зависеть от них.       Чирлидерами я был приятно удивлён. Похоже, футбольная команда на хорошем счету. В группу входило человек тридцать девчонок разного возраста и даже четверо парней, что лично меня порадовало. Делать сложные поддержки, страховки и выбросы без ребят – нереально. Мне очень понравилась хореограф – мисс Сноу. Было сразу заметно, что она живёт своей профессией. Как потом выяснилось, она училась в первом колледже на четвёртом курсе театрального. Помимо танцев занималась вокалом и актёрским мастерством, но к хореографии питала особую страсть. Не перегружая рисунок вычурными и сложными элементами, она ставила весьма зрелищный танец, с интересными решениями. Но также было заметно, что она то ли боится, то ли не умеет ставить трюковую часть. Колёса и фляки, хоть и исполнялись, но это не тот уровень, которыми должен владеть хороший чирлидер. Поддержки вообще никуда не годились. Собственно, чего ожидать от двухуровневой «пирамиды», в которую входят только девчонки – это элемент для школьников, а на профессиональных соревнованиях пора делать вещи посложнее. Я полагал, что Сноу захочет приплести успехи команды к своим аттестационным мероприятиям. На диплом – слабовато, но как курсовая или иная форма зачёта очень даже подойдёт.       Фронт работ стал мне понятен, а контингент не вызвал отвращения. Девчонки и ребята – молодцы. Видно, что стараются и хотят чего-то нового, так что странно отказываться. Лиза тоже девушка очень приятная. Не будь я настроен скептически, может быть, даже ею увлёкся. Но несмотря на мои "особенности" мы прекрасно пообщались, очертили первичный круг задач и прикинули график. Меня представили группе поддержки как «обещанного» специалиста по акробатике и гимнастике, вызвав бурю восторгов. Что ж, похоже, они ещё не понимают, что им выделили личного садиста, которого они возненавидят через пару месяцев и будут стонать при одном моём появлении в зале. ---Я хочу, чтобы ты посмотрел на костюмы, пока мы их не заказали. – Лиза заискивающе заломила пальцы, попросив меня задержаться после первого знакомства с командой. – Понимаешь, я очень надеюсь, что, когда ты поставишь нам трюковую часть, мы сможем принять участие в конкурсе на лучшую команду поддержки среди чирлидеров Университета, а там, если повезёт, и на более высоком уровне заявимся. А костюмы надо заказывать уже сейчас. Следующие нам будут доступны только через год, я бы не хотела ошибиться или упустить время. Желание похвальное, но пока ястребиная поддержка точно не дотягивает до хоть каких-то соревнований. И дело там не только в отсутствии трюковой части и костюмах. Я изучил подборку из каталога, пока Лиза трещала о том, что «солистам» закажут отдельные модели, сшитые на заказ, и достала эскизы. Уже полностью готовые, в цвете и с размерами. ---Кхм. – Я так сразу не нашёлся с комментариями. – Я, конечно, не уверен, как в этом году обстоят дела на состязаниях, например, штата среди команд поддержки… но… эм… даже не знаю. Давай с самого опасного: если у солистов будет именно такая форма – вас удалят за непристойный внешний вид с любых соревнований. У состязания есть регламент костюмов, и я очень настоятельно рекомендую его внимательно изучить. Мисс Сноу, похоже, слышит об этом впервые. ---Но у Дьяволов на играх девки почти раздетые! – Парирует она. Железный аргумент. ---На играх на своём поле – да. Но команда Дьяволов, во-первых, не принадлежит ни одному университету, во-вторых, никогда не брала никакие призы на соревнованиях штата. И я знаю почему. Судей обычно раздражает вульгарная форма. Она отвлекает и не украшает выступление. Оценки ставятся за сложность, артистизм и технику исполнения, а не за количество голого тела и глубину выреза на трусах. На внутренних тренировках и играх без прессы – хоть в бикини с пеной пусть устраивают непотребства, но на соревнованиях, тем более, когда речь идёт не только о колледжах Сан-Диего, но и других филиалах – точно нет! – Кажется, дошло. Хотелось бы. – Я покажу удачные костюмы, и можно будет выбрать среди них. Мне нравится идея сделать трюковым солистам отдельную форму. Это сейчас модно. Тем более, что у девчонок такие фигуры, что им пойдёт всё. А вот основной массе брать майки с открытыми животами – опасная затея. И, ради бога, пожалуйста, сделайте вы парням нормальные костюмы! Лиза, серьёзно! Я – гей! Но никто из наших не наденет такое даже на радужный парад! На время обучения я перебрался в кампус. Да, это повышало стоимость семестра, сокращая мою стипендию, но не существенно. Моя семья всё ещё находилась в Калифорнии, однако, не в Сан-Диего, и уж тем более далеко от территории университета. Тратить каждое утро и вечер по три-четыре часа на дорогу просто неразумно. Я не говорю уже о стоимости бензина. Так что оплата комнаты в общежитии показалась мне наиболее разумным вариантом. Тем более, что и тут у меня были льготы, как у бывшего олимпийца. Можно было бы ещё снимать жильё рядом, но я не хотел. Мы совершеннолетние, так что каждый волен решать вопрос со своим проживанием во время учёбы как ему угодно, но я не стал. Побоялся. В общежитии со мной будет сосед. Я буду под присмотром. Нет, моё здоровье не подразумевало «сиделку». У меня же не эпилепсия и не сахарный диабет. Просто меня иногда посещают разные мысли… и когда есть рядом люди… особенно посторонние, я не даю этим мыслям хода. Это такой способ отсрочить или отменить событие, о котором я много думаю в последнее время, и к которому даже начинал готовиться… правда, передумал, но, если опять накатит – повторю. Там не сложно.       Так вот, я находился на территории кампуса. Жил в стандартной комнате на двух студентов с второкурсником из четвёртого колледжа. Парень из Вьетнама со странным именем Нын Ка Вой, но просил называть его Адам, объясняя этот феномен тем, что многие азиаты берут себе псевдонимы - благозвучные и простые для произношения белыми. На комментарий о том, что новое имя не созвучно со старыми, ответил, что оно выбиралось по значению исходного имени. Он – старший сын и первый ребёнок, отсюда и американская версия имени Адам с ударением на первой букве. Ладно, я спорить не стал. Называть его Нын или Ка меня тоже не сильно напрягло бы. Он засмеялся и открыл страшную тайну: европейцы сплошь произносят их имена неправильно, даже зная транскрипцию. Так, вместо первого сына, я назвал его змеиным супом. Постарался исправиться и произнёс нечто близкое к «дедушкин гриб». Я сдался. С «Адамом» проще. Парнем он оказался неплохим. Я как-то спросил, почему он ничему не удивляется, и он ответил, что всё, что происходит в Америке, а тем более в университете его поражает так сильно, что он ещё на первом курсе просто расслабился и перестал на всё это реагировать, чтобы с ума не сойти. Вьетнамцы же буддисты, кажется? Отличный подход, надо сказать. Мне бы тоже не помешал. Учёба мне понравилась. Список предметов я знал хорошо, ибо выбирал его весьма придирчиво ещё на первом курсе, а вот качество подачи материалов восхитило. Вот что значит ведущий ВУЗ. Я отдался в умелые руки адекватных профессионалов и наслаждался их экспертизой. С удовольствием написал родителям, что, похоже, с этого года не придётся лезть вон из кожи, чтобы за свои же деньги просиживать ночи в интернете, просматривая ролики на те же темы, что были сегодня на лекции или семинаре, чтобы хоть как-то актуализировать и понять предмет изучения. Здесь всё было иначе. Я сразу имел доступ к актуальной, хорошо проработанной и умело поданной информации. Да что уж там, часть людей, чьи ролики я смотрел два года назад, теперь были моими преподавателями, и я имел невероятный шанс общаться с ними вживую.       Разобравшись с учёбой и поняв, что теперь не надо будет рваться на части, я убедился, что поступил верно, соглашаясь на работу с чирлидерами. Это здорово переключало и давало выход моей неуёмной энергии. Итак, у нас начались тренировки. Да. Разминка профессиональных гимнастов выглядит нелепо и коряво. Твоя задача правильно прогреть и немного растянуть не только все группы мышц, но и связки для того, чтобы они давали быстрый и правильный отклик на расслабление и напряжение. Задержка в этом вопросе может привести к травмам куда хуже той, что была у меня. И, к вопросу о травме: из-за неё я теперь ещё и одеваюсь крайне странно для тренировок. Никаких трико или комбинезонов. У меня длинные компрессионные легинсы, прячущие мои шрамы и зажимающие связки и мышцы на срощенной ноге, чтобы я снова не вывернул её к чертям собачьим. Поверх я обычно ношу короткие шорты, чтобы не светить своей тощей задницей, ну и майку или футболку. И если учитывать мой рост и комплекцию, то выгляжу как бегун или прыгун в длину, который за каким-то лядом припёрся в танцевально-гимнастический зал. Я намеренно игнорирую батуты, которые все так любят. Они дают дополнительную нагрузку на спину, а она у меня тоже пострадала, конечно, не так как нога, но удар приняла, и теперь нужно беречь позвоночник. Зато я практически оккупировал длинный толстый надувной мат для отработки сальто. Это самый удобный и правильный снаряд для гимнаста. Щадит суставы, удобный для растяжек и скруток – красота.       Так вот на этом мате я и готовился к наглядной демонстрации элементов, которые предстоит освоить моей команде. И, как я уже сказал, подготовка эта со стороны выглядит не очень. Складывается такое впечатление, что разминающийся спортсмен позорит род человеческий. Все движения расслабленные, нечёткие, выходы в стойки кривые с завалом на одну и другую сторону - специально, чтобы контролировать свой вес и этим весом прожимать связки, растягивая их. Это самый безопасный и эффективный способ. Падение из стойки на руках вообще лучше пару раз сделать всем чучелом на мат – бодрит и заставляет кровь прилить ко всем конечностям. А медленные выходы из стойки на трёх точках похожи на брачные игры гризли.       Вот за этим нелепым занятием меня и застала моя будущая группа. И раз уж я закончил, то нужно было сделать что-то яркое и красивое, чтобы мои ученики в меня поверили. Хорошо. Проход из двух сальто с винтом в конце их должен впечатлить. Вышло даже довольно компактно. Мой бывший тренер начал бы ругаться, что я с таким разбегом выскочу за пределы ковра и потеряю баллы, но тут этого никто не скажет. Что ещё? Падение на руки и выход с поворотом вокруг собственной оси обратно на полные ноги? Без проблем. Соскок с мата, проход на брусья и выход на полные руки? Вообще отлично. Спина и плечи у меня остались «забитыми» ещё с подготовки к олимпиаде. Да и во время реабилитации я начал именно с верхней части туловища. Нога болела и восстанавливалась плохо, поэтому я больше времени уделял всяким турникам. Мне это было просто: я худой и жилистый. Крутить винты с моим ростом – опасно, хотя я никогда не боялся, а вот работа на коне, кольца и брусья – сколько угодно. Мне, в отличие от парней, склонных к высокой мышечной массе, не надо таскать на себе лишнее мясо сверху, которое утяжеляет работу. Хоть какая-то польза от моей природной худобы. Закончив развлекать публику, я соскочил с брусьев и повернулся к ребятам. ---Ну что, все пришли? Больше никого не ждём? Девушки улыбаются, пряча горящие глаза, а парни уважительно кивают. Я ощутил приятный тонус во всём теле и подошёл поближе. ---Итак, самое важное. – Говорю я. – Для того, чтобы приступить к акробатической подготовке, мы с вами будем много и нудно разминаться. Только так и никак иначе. Я предупреждаю сразу, что на мои занятия с голыми ногами лучше не ходить. Нам всем нужно будет греть связки, поэтому штаны должны быть длинными. Ноги очень быстро потеют и отдают тепло – это может привести к травмам и растяжениям. Плюс ссадины при неудачных попытках исполнения элементов. Берегите себя и закрывайте своё тело. Мини-юбки будете носить на репетициях с Лизой и на учёбе. Я предупреждаю заранее, что, если того потребует ваша безопасность, даже у трюковых солистов на выступлении будут не платья и не шорты, которые вы так хотели, а комбинезоны с компрессионным эффектом, чтобы сохранить вам здоровье и обезопасить от травм. И не надо на меня обижаться. Что вам говорят в самолёте перед вылетом? ---Ваша безопасность – наш основной приоритет. – Вяло отзываются несколько человек. ---Именно так. Я предупреждаю сразу, что сложная акробатика получится не у всех, поэтому с трюковыми солистами и их поддержкой мы будем заниматься отдельно, пока остальные будут оттачивать хореографию с Лизой. Это важно. Никакую команду не вытянут акробаты, если группа работает не синхронно. Запомните: побеждает команда, поэтому стараться должны все. Вот так мы и начинаем наши занятия. Надо сказать, что они выбиваются из общего графика. Базовый танец до конца не поставлен, поэтому мне приходится выносить свои игрища на выходные или какое-то ещё неурочное время. Но Лиза обещает, что это всего на месяц, а я обещаю потерпеть.       И через месяц мы и правда начинаем с нею чередовать занятия, чтобы команда быстрее осваивала сложные элементы. И, конечно, так тут заведено, что крутые парни приходят посмотреть, как скачут красивые девчонки из группы их поддержки. Не знаю, как было до, но подозреваю, что как у всех: парни рассаживались на трибунах и не стеснялись в комментариях, а девки с особым рвением и задором крутили юбками. Но сегодня что-то пошло не так. На моих занятиях девушки усталые и вымотанные. На них не привычные короткие платьица и открытые топики с задорными юбочками, а спортивные штаны, поскольку они вняли моим советам и угрозам «потянуться». На комментарии футболистов потные красотки только огрызаются – последний час им было тяжело и больно. Некоторые откровенно просят зрителей уйти, говоря, что у них важная тренировка. Наконец, сама мисс Сноу просит «посторонних» покинуть трибуны. Парни ворчат, но угрюмо тянутся на выход, а я почему-то смотрю на складного загорелого футболиста, которого все тщательно обходят и на редкость вежливо зовут с собой вон из зала. Ещё немного и его цепкие глазищи во мне дыру прожгут. Похоже, в отличие от остальной команды, этот сукин сын прекрасно понял из-за кого им не досталось дармового зрелища. Что я могу сказать? Не первый раз у меня проблемы со спортсменами из других дисциплин. Мне даже не приходится стараться, чтобы выяснить о нём что-либо. Он – главная звезда всего нашего колледжа, да и среди остальных имеет внушительный рейтинг. Наверное, года два назад весь университет гудел только о нём, когда Ястребы в первый раз выиграли что-то серьёзное. В работе тренеров, конечно, никто не сомневался. Невозможно вытянуть такую толпу – без малого пятьдесят человек – на одном игроке. Но вот предыдущий тренер, как оказалось, не имел отношения к выходу команды на более высокий уровень, и именно новый капитан, сорвав банк, сказал, что пора менять старпёра на нормального специалиста. Сделав это на пике личного успеха, добился нормальной тренерской бригады, да и денег команде теперь выделяли прилично. И чирлидеры у них появились свои, а не с миру по нитке, да ещё немного первокурсниц, которые не знают за кого болеть. Да, с приходом этого засранца у Ястребов всё стало очень круто. Сейчас восторги вокруг персоны нового капитана поутихли, но играть он хуже не стал, просто все начали воспринимать это как должное. Помимо яркой внешности, которую он умело изуродовал, демонстрируя всем шрам на полголовы методом выбора идиотского ирокеза, у капитана имелось не менее странное и вычурное имя – Ваас Монтенегро. Некоторые удивлялись, что я о нём раньше не слышал. Я думаю, что не забыл бы такого своеобразного персонажа. И да, о его крутом нраве и перекошенной нервной системе ходили легенды. Я имел представление о том, как рождаются подобные небылицы, так что смело поделил на два всю полученную информацию. Но сам персонаж превзошёл все мои ожидания. Единственное, за что следовало бы сказать ему «спасибо», так это за то, что при первой встрече и тесном общении мы оказались наедине. Я довольно быстро понял, что он мог бы устроить мне и «публичную» казнь. Но, как это часто бывает с безумцами – они не дураки и обладают феноменальным чутьём. Не зная, чего от меня ждать, Ваас предпочёл познакомиться поближе тет-а-тет. Впрочем, даже отсутствие публики не помешало ему сделать этот процесс незабываемым. ---Что-то ты дохуя борзеешь, принцесса. Не успел появиться – уже свои порядки наводишь, м?! ---Принцесса?! Мне кажется, ты что-то перепутал, впрочем, не удивительно для человека, которому регулярно отбивают голову на тренировке. – Я смотрю на его шрам по левой стороне головы (прям персонаж с плаката о технике безопасности на футболе: «парни, не забывайте носить шлем!»). – Давай я тебе помогу скорректировать картину мира, чтобы ты не выставлял себя идиотом в следующий раз. Принцессой я быть не могу. У меня есть член, поэтому… ---Не-не-не, hermano, член тут есть только у меня. А ты маленькая заносчивая сучка, пришедшая из гимнастики, и привыкшая, что все целуют её в попку, потому что она в своё время скакала по залу с розовой ленточкой, тренируясь в команде олимпийской подготовки. Вместе с такими же заносчивыми сучками. ---Алё! У меня была ФИОЛЕТОВАЯ ленточка! – Если уж выставлять его идиотом, то по полной. ---Дохуя залупаешься, Белоснежка. А он не сдаётся. ---Ты нормально объясни с чем у тебя проблемы, я может помогу. Я вижу азарт в его глазах. Чёрт… если бы не общая ублюдочность, глаза ахуенные… и губы… и двигается он… Квотербек, что с него возьмёшь. Если верить трёпу девчонок – лучший на весь штат. Вряд ли, конечно, но близко к тому. ---Ну давай попиздим, hermano. Разговор выходит странным. Я делаю для себя вывод, что Вааса раздражает моя деятельность с командой поддержки. Лизу он мог контролировать и заставлять делать то, что ему надо, а со мной так не получается. И чего ждать от меня он тоже не знает. Пока мы ругаемся, я почти привык к его глазам, хотя они всё ещё кажутся мне потрясающими. Ещё я понимаю, что он не специально так ведёт себя. Это действительно получается спонтанно, он не выпендривается, он обладает силой и ему тяжело её контролировать. Откуда, интересно, шрам? И, наверное, даже не это меня царапает, а то, что в отличие от меня, он совершенно не стесняется его. Не прячет. Интересный мудак, конечно.       Впрочем, это не отвлекает меня. Мы орём друг на друга, и весь наш поединок сводится к тому, что нам предстоит доказать кто чего стоит. Я объясняю этому ублюдку, что за красивые глаза в олимпийскую сборную не берут, что, в своё время, был профессиональным спортсменом, в отличие от него, и что ушёл я оттуда из-за травмы, несовместимой со спортом. И свой сертификат наставника я не в лотерею выиграл. А если у него какие-то проблемы, пусть пойдёт с ними к мистеру Хойту Волкеру, который лично поставил меня заниматься с чирлидерами его дебилов. Если убрать мат и сомнения в моей гендерной принадлежности, он говорит, что мой звёздный час закончился четыре года назад, что Волкер может пойти заняться любой другой работой, свойственной его должности, а мне следует заняться тем, что лучше всего получается у балованных принцесс вроде меня. ---Этот спор – ни о чём. – Наконец устав от бесполезного ора, выдаю я. – Я думаю, нам следует заключить пари. Тот, кто победит, сделает то, о чём попросит победитель. Ваас ухмыляется. ---Идёт, Белоснежка. – И я понимаю, что он готов расширить список желаний, а мне лучше всего не попасть в глупую ловушку. ---Но никакого членовредительства, ухода из универа, порчи имущества и здоровья. ---Фу, принцесса, ты недооцениваешь мои намерения. Я придумаю что-нибудь повеселее. И розовой ленточкой ты не отделаешься. ---Не стесняйся, можешь озвучить прямо сейчас. ---Ну нет. Это не интересно, да и план я пока не придумал. Можно, конечно, сдать тебя в третий колледж на группу возрастных мастер-классов. Там как раз «девушки» возраста твоей бабушки, и они ОЧЕНЬ любят рисовать обнажённую натуру. А учитывая, что у доброй половины полный провал в личной жизни… и они делают вид, что плоховато видят, а потому подходят поближе, чтобы лучше рассмотреть… некоторые даже щупают, пока преподаватель практики не видит. – Этот козлина задумчиво трёт подбородок. – Но… я так уже делал. Стоять пару часов с голой жопой перед озабоченными бабулями – наказание для моих парней. – Признаётся этот урод, но по его глазам я понимаю, что лучше бы он остановился на «розовой ленточке». – Не могу сказать наверняка, но не волнуйся, на самый крайний случай я тебя просто трахну. Будешь моей сучкой. Я, признаться, удивился, хотя ничего странного. Это такой первобытный способ доминирования. Он считает, что таким образом собьёт с меня спесь и покажет, кто главный? Ну-ну. Нет, всё зависит от процесса, конечно… Но я что-то сильно сомневаюсь. ---Не боишься, что твои парни узнают? Ваас смеётся и смотрит с лукавой ухмылкой, а меня дерёт мороз по коже. ---Ты, Белоснежка, сперва хоть что-нибудь про меня выясни… ну, помимо футбола. А потом мы поговорим про мои «страхи», окей, hermano? ---Ну ладно. – Идея мне не нравится, но раз уж мы спорим, то пускай. ---А теперь, когда я обозначил, хотя бы примерно, свои намерения, поделись, что же ты готов мне противопоставить? М? Ах вот в чём наша дуэль. Ну держись. Я-то точно знаю, как ставить на место говнюков вроде тебя, помешанных на своём статусе. ---Я хотел сделать сюрприз, но раз ты настаиваешь. Откровенность за откровенность. Я ведь могу влиять на состав участников группы поддержки, ты же понимаешь? ---Логично. ---Так вот, если выиграю я, то богом клянусь, я пропихну в команду четверых толстых, неуклюжих, стрёмных парней. Одену их в красные плавки, выдам им помпоны, нарисую красными блёстками на груди у каждого по одной букве из твоего имени… Ваас уже дышит как дракон – ещё немного и из ноздрей пламя повалит. Я вижу, как расширяются его зрачки, от прилива адреналина. Опускается подбородок, будто он бросится на меня. ---И каждый… каждый тач-даун в твоём исполнении, они будут выскакивать с помпонами и трясти своими телесами на глазах у всего университета. Он сейчас мне голову оторвёт, но я не остановлюсь. ---Подумай. Это же персональная команда поддержки! Такого удостаиваются только великие спортсмены! ---Ах ты уёбок. – Цедит сквозь зубы Ваас. Мне кажется, я смог его впечатлить. ---Ну, не я же затеял этот спор. Ты всегда можешь отказаться. ---Что б у тебя хуй на лбу вырос! – Мне показалось, что в его голосе на мгновенье мелькнуло восхищение. ---Мечтай. – Я складываю руки на груди с видом победителя. – Игра через два дня. Просто дай мне знать - хотя бы за пару часов - что ты решил, ладно? И, Ваас, я уверен, что моя задница не стоит такого позора. Суть нашего спора сводилась к тому, что достойный спортсмен способен влиять на результат. Ваас согласился. И мы договорились, что если он «повлияет» на исход ближайшей игры в сторону победы, то я признаю его профессионалом. Это будет означать, что он выиграл спор. Если этого не произойдёт, то толстые парни в нелепых трусишках будут ходить за ним даже по университету. Чёрт, мне пора начинать кастинг! До игры два дня, а этих товарищей ещё надо будет обучить правильно трясти помпонами и сделать им кричалки. Два дня пролетели молниеносно. Я так увлёкся учёбой, подготовкой чирлидеров и своей маленькой местью, что совершенно упустил, что там происходило с футболистами и с объектом моей насмешки в частности. Плюс добавилась моя извечная тревога, которая не оставляет меня с момента прекращения приёма курса обезболивающих и лечения от депрессии. Я теперь почти не осознаю её, но и спать не могу. Маюсь до часу ночи. Глаза уже болят, и голова гудит, а всё равно засыпаю не раньше трёх утра. И вот – пятница. Крупные игры, особенно с приезжими командами, назначались на вечер пятницы или утро субботы, чтобы дать ребятам отдых после серьёзной нагрузки, а всех остальных настроить на уик-энд таким грандиозным мероприятием. Так вот, игра… вернее её результат. Ваас не просто выиграл. Он уничтожил вторую команду. Как удалось избежать серьёзных травм – загадка. Счёт на табло был такой позорный, что даже мои девки притихли. Какой смысл махать помпонами, если твоя команда выигрывает с разгромным счётом с первых секунд, не давая противнику ни единого шанса опомниться?! Ваас вёл себя так, будто противника на поле нет вообще. Это кегли, манекены, что угодно, но не команда игроков, которые, кстати, тоже готовились и умеют играть. Да, вот только они готовились к поединку, а не к войне. Что уж капитан сказал перед игрой ребятам в раздевалке, я никогда не узнаю. Разыгрывающим, видимо, пообещал переломать руки, если они не будут отбирать мяч сразу. А дальше вступал сам. Скорость, с которой он перемещался по полю обескураживала. Гарды почти не участвовали в процессе, лишь слегка осаживая возможных преследователей. Хотя сторона, по которой капитан прорывался к цели, расчищалась всегда. Рискну предположить, что парни просто хорошо знают своего капитана и умеют считывать его состояния. А Ваас сегодня был погружён во тьму по самую макушку. Ни тренер, ни его помощники к нему даже не подходили, хотя активно работали с остальными игроками. За десять минут до окончания команда противника перестала пытаться преследовать квотербека. Он даже остановился у последнего поля, обернувшись, будто спрашивая «какого хера?!», и вальяжно вошёл в дальнюю зону, вновь заработав максимальные очки.       После окончания игры тренеры не стали держать главного виновника победы, всё так же молча отпустив его в раздевалку, зато задержав остальную команду для получения заслуженных оваций. Я видел, как Ваас отдал другому бэку свой шлем и майку с капитанской нашивкой, чтобы парень вышел на поле вместо него, «прикрыв» перед болельщиками и местной прессой. Да, было бы странно, что после такой игры капитана не нашли бы на фото во всех местных новостных ресурсах. И не думаю, что моя угроза опозорить его на следующей игре могла взбесить Монтенегро настолько, что он растоптал противника. Тут что-то другое. Я же уже упоминал о суицидальных мыслях и тяге к саморазрушению? Ну вот. Я пошёл в раздевалку за ним. Не сразу, но довольно скоро. Он уже почти переоделся, и настроение у него было не многим лучше, чем на поле.       Заслышав мои шаги, он коротко мотнул головой, проверяя, кто посмел нарушить его уединение. Похоже, команда в курсе, что надо дать ему время остыть и тогда можно безопасно попасть в душевую. Но я не команда. Я – суицидник. Поэтому я здесь и поэтому я стою и смотрю как Ваас натягивает на свой идеальный торс майку резкими, раздражёнными движениями. Потом замирает и, ухмыляясь, поворачивается, захлопнув свой шкафчик. ---Белоснежка. – Ага. – Я тут вспомнил, что у нас с тобой был небольшой уговор. – Он скалится. ---Да, и я, собственно, хотел узнать, чем он мне теперь грозит. Он не становится спокойнее или позитивнее, всё такой же хмурый и злой, но теперь он улыбается мне, и это, мать вашу, страшно! ---Поехали – покажу. ---Погоди, мы договаривались… ---Я помню, блядь! – Огрызается он, подхватывая сумку и подходя ко мне. – Хорош пиздеть. Или ты хочешь прямо сейчас выйти на поле в форме своих девок с помпонами?! Пожалуй, нет. ---Уговор есть уговор. Я не отменял наш спор. Ты делаешь то, о чём я попрошу. Опять эти глаза, опять эти долгие взгляды… Ладно, терять мне нечего, примерять форму чирлидеров я точно не хочу, когда есть альтернативы. ---Ам… я не против, но мне бы в душ, раз уговор в силе. ---Не здесь. – Он хватает меня за плечо и выталкивает из раздевалки. Парковка, его машина, и поездка. Уже темно, но я понимаю, что мы покинули территорию кампуса. Выехали на хайвей, удаляясь от побережья, и двигаемся в сторону города, вернее, пригорода Сан-Диего. ---Куда мы? ---Домой. Ваас молчит. Это странно. Он нормально водит. Это тоже странно. Скорость высокая, особенно на хайвее, но без рёва мотора, без опасных перестроений, подрезаний других машин. И машина у него странная. Я думал, что это будет мустанг, на крайний случай Камаро или Импала какого-нибудь электрического цвета. Но у него кроссовер. Ну, вернее то, во что превратили Jeep Cherokee. Хоть цвет красный, а то я уж совсем решил бы, что нюх на придурков потерял.       Мы подъезжаем к небольшому светло-серому дому. Территория огорожена высоким забором, а ворота открываются только с дистанционного ключа. Бетонная подъездная дорожка и неухоженный густой сад. Странное местечко. В Калифорнии такие не в чести. Дома не обносят высокими заборами, будто опасаясь посторонних. За садом следят, не давая деревьям загораживать фасад и окна. Да и деревья никто не растит. Кому они нужны?! Газон, у кого участок побольше – бассейн и площадка для барбекю.       Но тут, на первый взгляд, нет ничего такого. Есть подъездная дорожка, ведущая в гараж, и куча деревьев, укрывающих весь участок. В гараже стоит ещё одна машина. Спортивная. Ну вот, теперь всё на своих местах. Она укрыта чехлом, так что рассмотреть её я не успеваю, но, судя по обводам, она довольно сильно разбита. Я невольно думаю, что шрам Вааса запросто мог быть следствием аварии.       В доме темно. Ваас замирает на выходе из гаража, показывая, чтобы я не шумел, оглядывается по сторонам, вслушиваясь, тянет носом воздух, затем пожимает плечом и указывает на лестницу наверх в спальни. Ладно, мы вроде оба понимаем зачем я здесь. Его комната наверху – хозяйская спальня. Просторная, довольно пустая, с широкой кроватью, встроенным шкафом, плазмой, прикрученной на стену. Я не сразу заметил окно. Оно выглядело так, будто его никогда не открывали. А ещё есть дверь в смежное помещение, которое, скорее всего, является ванной комнатой.       Я стою в растерянности. Обычно, парни, у которых планы на меня, начинают приставать ко мне ещё в машине. Ну, не в машине, так в доме, на своей территории. Сколько раз меня щипали за задницу на лестнице в спальню… а сколько раз лапали и целовали там же. На самом деле нихрена не удобно, и я терпеть этого не могу, но и поведение Вааса странное. Он вообще меня не трогает. ---Ты, кажется, в душ собирался, принцесса? – Он садится на кровать, проверяя что-то в своём телефоне. – Эта дверь. Ни в чём себе не отказывай. – Смартфон отправляется на тумбочку, на коврик беспроводной зарядки, а мой потенциальный любовник, стащив обувь, заваливается на кровать прямо в одежде, перекатывается на бок и, натянув бордовое покрывало поверх плеч, пристраивается спать. Я ухожу в ванную, но только чтобы сменить декорации и хоть немного уложить в голове, что, мать вашу, происходит! Для чего было привозить меня сюда, если он собрался спать?! Я плеснул в лицо прохладной водой – душ, по всей видимости, мне не понадобится. Я, конечно, понимал, что у Монтенегро проблемы с головой, но секс диктует половой инстинкт, он прописан на подкорке, не мог же он так сильно повредить голову, что пострадали такие глубинные зоны мозга?! Меня начинает рвать смех, и хочется сделать какую-нибудь глупость.       Я выхожу из ванной. Ваасу всё равно. Он не реагирует на звуки и присутствие постороннего в комнате. Ладно. Я сажусь на край кровати. Удобно, кстати. Но я тут не за этим. ---Эй. – Ноль реакции, ладно, я несколько раз толкаю его в плечо, заставив повернуться к себе. – Слушай, давай я тебе хоть засос на шее поставлю или спину расцарапаю, а то как-то совсем странно получается. Как ты друзьям объяснишь… ---Я сейчас тебе челюсть сломаю, если ты меня ещё раз разбудишь. – Обещает мне Ваас. - Завались нахуй и не смей меня трогать, если не хочешь получить второй перелом! – А он, похоже, не шутит. – Ляг и спи, или свали на кухню! Только с сестрой не разговаривай… хотя уже похуй – разговаривай. Тебе же хуже. И снова отворачивается, накрываясь пледом. Изумительно! Нет, трогать его я, конечно, не решился. Пусть, правда, спит. Я вряд ли засну и в эту ночь тоже, так что я спускаюсь в кухню. Она просторная, открытая, отделена от гостиной только барной стойкой, которой вряд ли пользуются. Это место для семейных завтраков, а Ваас не похож на примерного семьянина, который утром выпивает чашку кофе с тостами в исполнении своей сестры… кстати. ---Кто ты такой и какого чёрта ходишь по дому?! – Одёргивает меня настойчивый и не слишком приветливый голос. Я, отказавшись от затеи налить себе воды, оборачиваюсь. Ох. Ам… ну, не будь я геем, я бы сказал, что девушка ОЧЕНЬ красивая. Она стройная, моложе Вааса, у неё такая же оливково-золотистая кожа, как и у него. Глаза чуть светлее. У Вааса больше жёлтого, будто янтаря, а у неё, скорее, оттенок нефрита. А вот одета она… раздета, короче. У моих чирлидеров форма скромнее. Юбка заканчивается на уровне определения пола, а коротенький топ даже рёбра до конца не прикрывает. Зато всяких бус и браслетов – тьма. А ещё татуировки, которых у Вааса почему-то нет. ---Язык проглотил или тебя разговаривать не научили?! – Я слишком долго её разглядывал, а терпения у неё столько же, сколько у этого придурка. ---О, теперь я вижу, что у вас с братом много общего. Вы оба хамите малознакомым людям при первой встрече. ---А, теперь понятно, кто ты – один из его университетских дружков. И вас там всех, похоже, учат грубить хозяевам в их собственном доме. ---О нет, этому я научился совершенно в другом месте. ---Послушай, умник, это и мой дом тоже, так что если я скажу тебе выметаться… ---То я пошлю тебя нахер и вернусь в спальню к твоему брату. ---Тогда поторопись сделать это, пока я не вызвала полицию. ---Валяй. Я не думал, что такое возможно, но похоже, что в этом случае, ты будешь выглядеть ещё глупее, чем он. ---Так ты не знаешь, зачем он тебя привёз? – Она насторожилась. ---Понятия не имею. Но, пожалуй, пойду выясню. – Я направился к лестнице. – Да, если услышишь стук и стоны – не обращай внимания, я бываю шумным. Поцапаться с сестрой Вааса и выставить его любителем чужих задниц перед ней – бесценно. Я сегодня в ударе! Надеюсь, завтра один из представителей четы Монтенегро пырнёт меня ножом, и на этом всё закончится.       Забыв про воду, я вернулся в комнату. И какой у нас план «b»?! Поспать? Затея кажется безнадёжной, но я ложусь на оставленную мне половину кровати, поворачиваюсь к Ваасу спиной, пристраиваю подушку под голову. В комнате не за что зацепиться. Не похоже, чтобы этот кретин часто бывал тут. Впрочем, в кампусе у него наверняка есть комната, так же, как и у меня.       Это последнее, что я помню о том дне, потому что просыпаюсь в той же комнате, на той же кровати, в той же позе, днём следующим. В помещении уже светло. Сквозь закрытые жалюзи в окна пробиваются совсем не ранние лучи солнца. По ощущениям уже полдень или позже. Ничего себе. Я и не вспомню, когда так долго спал. С улицы слышен приятный шелест деревьев во дворе, похожий на шёпот волн, а на потолке прозрачные тени от листвы, потревоженной ветром. При таком раскладе, сад, определённо, удачный вариант для придомовой территории.       Я поворачиваюсь на спину, одновременно с Ваасом. Мне неловко, а вот его, похоже, вообще ничего не смущает. Он поворачивает голову ко мне, и его рожа расползается в довольной улыбке. В его глазах снова золотистые блики янтаря, яркие лучики мимических морщинок… чёрные густые ресницы, такие тёмные, будто он подводит глаза. ---Доброе утро, принцесса. – Голос тихий, спокойный и немного хриплый, да и ведёт он себя так, словно мы с ним постоянно так просыпаемся. Чёрт бы его побрал. ---Я вчера познакомился с твоей сестрой. – Это первое, что мне приходит на ум. Он дёргает бровью, и улыбка становится кривой, превращаясь в ухмылку. ---Не съела? ---Меня? ---Твой мозг. ---Нет, мы с ней немного повздорили, впрочем, у вас это семейное. Ваас смеётся. Совершенно нормально, расслабленно, и садится на кровати, протягивая руку к телефону. ---Ну ты даёшь, принцесса. – Говорит он, поворачиваясь ко мне. – Уже час дня. ---А при чём тут я?! Ты проспал ровно столько же. ---Да, но я проснулся в семь, увидел, что ты ещё тут и решил немного подремать, и вот к чему это привело. Так что это твой проёб. ---Интересная логика. ---Хорош пиздеть, соскребайся. Надо посмотреть что с домом и валить в универ. Я решил не вникать. Не орёт – уже хлеб. ---Сегодня суббота. ---Сегодня тренировка, и у твоих баб, кстати, тоже. ---У нас в команде четыре мальчика. ---Своё мнение о том, что там за мальчики, я тебе озвучил. Ваас действительно ведёт себя так, словно мы с ним старые друзья, и это нормально вот так вот приехать после игры и потраченных накануне нервов, отоспаться, встать за полдень и поехать обратно в кампус, чтобы успеть провести занятия со своими командами. Странный человек. И я, видимо, тоже, раз уж меня это устраивает. Я хочу кофе и поесть, а в остальном – полный порядок.       Он быстро осматривает дом. Зачем-то проверяет электричество и газ. Залезает на дальние полки, ощупывая какие-то углы в шкафах, перетрясает подушки дивана в гостиной. ---Цитра! – Орёт он на весь дом, но ничего не происходит. – Свалила. - Заключает Ваас и манит меня в гараж. Через сорок минут мы снова в кампусе. У меня есть время поесть, переодеться и явиться на просмотр вчерашнего выступления. Гонять девчонок сегодня никто не станет, они вчера переволновались, но посмотреть видео нужно. Я думаю, что футболисты будут заняты тем же. Хотя, если спросить моё мнение, смотреть на вчерашней игре не на что, кроме одного заносчивого, невоспитанного мудака с ирокезом вместо нормальных волос, куском тротила вместо мозгов и турбированным гоночным двигателем вместо сердца.       К вечеру я начинаю ловить на себе заинтересованные взгляды чирлидерш и слышу, что они шушукаются о чём-то, но замолкают, когда я появляюсь. Лиза, розовея и извиняясь, просит не обращать внимания, просто девчонкам кто-то сказал, что я вчера уехал с Ваасом, а сегодня утром мы приехали вдвоём обратно. Боги! Я даже с ним не спал, а уже! ---Лиза, но ты же умная девушка! Это главный альфач университета! Что у него могло быть со мной?! Или у вас девки закончились, он на парней переключился?! Лиза розовеет ещё сильнее и пожимает плечами. ---Ну, знаешь, многие экспериментируют… и у Вааса такое поведение, которое вообще сложно предсказать… Нет, это не лезет ни в какие ворота! Надо срочно что-то делать! ---Если я скажу, что мы просто напились и отрубились, тебе полегчает? ---Да, очень, потому что я поставила именно на этот вариант. Просто великолепно, они уже и тотализатор организовали.       К вечеру эта история перестаёт меня нервировать. Я даже уверен, что Лиза внесёт ясность в эти сплетни. Двадцать баксов своей ставки ей отбить всё-таки хочется. Но проблема зреет в другом. Я опять не сплю, и вовсе не из-за тревоги, вернее, и из-за неё тоже, но она странным образом трансформируется в томление. Я так отвык от этого мерзкого чувства дебильной подростковой заинтересованности в ком-то, что самоуверенно посчитал, что перерос этот возраст, как ночные поллюции. Увы. А самое тупое и невообразимое в выборе объекта. Меня успокаивает мысль, что я и правда уже не подросток. Мне проще обуздать свои гормоны. Надо успокоиться, и образ Вааса в моей голове, не имеющий ничего общего с тем мудаком, который обитает в реальности, поблекнет. Неделя-другая, и всё встанет на свои места.       Чтобы немного развеяться и переключиться, в воскресенье я снова выехал в город. Я жил в Калифорнии, в другой части, но штат не такой уж большой, если честно. Так что я знал несколько баров для парней с моими интересами, и выбрал самый спокойный из них. A traversé – тихое место с весьма устойчивым контингентом, которого привлекает близость океана и относительное уединение. Я же просто хочу выпить, чтобы ко мне никто не приставал. И всё почти удалось, по крайней мере, мне так показалось на первый взгляд. Однако, у барной стойки я внезапно заметил одного из игроков. Я в упор не помню, как его зовут, но это точно парень из команды и, похоже, он в курсе, что заведение имеет специфику. Проблема в том, что я хочу выпить, а единственное свободное место у бара – рядом с ним. И я догадываюсь почему. Он выглядит так, словно ждёт кого-то, поэтому никто и не решился подойти. К такому подойдёшь, пожалуй. Он классический гард – первая линия обороны. Игрок, который принимает основной удар команды противника. Это гора мышц весом больше центнера. И если б я не видел его раньше, я бы тоже не подошёл, ну, а так… ладно, терять мне нечего, парень я коммуникабельный. Закажу себе выпивку и сделаю вид, что просто мимо проходил. Я присаживаюсь на стул рядом с ним, ловлю на себе его взгляд и не могу просто проигнорировать. Это очень невежливо, поэтому быстро бросаю «привет» и перевожу внимание на бармена. ---О, Джейсон! – Дэн узнал меня. – Давно тебя не было! ---Да я и сегодня не пришёл бы, но что-то накрыло. ---Так ты бухать! ---А то к тебе кто-то за чем-то другим сюда ходит. Сделай мне джин-тоник для начала, а там посмотрим. ---Тоже мне – спортсмен. – Подкалывает меня Дэн. ---Так у тебя вот такой же спортсмен сидит. – Я киваю на этого гарда. – И что-то я сомневаюсь, что у него в стакане сок. Мы все трое ухмыляемся и, чёрт, я не могу так. Я поворачиваюсь к этому здоровяку и… ---Джейсон Броди. ---Си Джей Коллинз. Коллинз – точно. Теперь понятно, откуда такие шмотки. Их семья очень богатая. ---Прости, ты кого-то ждёшь. – Без вопросительной интонации говорю я. – Я сейчас возьму выпить и освобожу место – не волнуйся. ---Честно говоря, нет. Ого, а вот это интересно. Я забираю выпивку, расплачиваюсь с Дэном и поворачиваюсь лицом в зал. Си Джей тоже садится в пол-оборота, спускает одну ногу с подставки высокого стула… чёрт, какой же он здоровый. Реально – гора мяса. ---Прости. – Начинаю я объяснять своё предположение. – Просто здесь обычно никто не знакомится. Если хочется новых впечатлений, то это в Лагуну. ---Я был там – отвратительное место. ---Согласен. Шумно, накурено, толпа людей, к середине ночи жара невозможная. ---Ощущение публичного дома, в котором забыли возвести перегородки. Ого! Я думал эти ребята все отбитые наглухо, а он соображает. Я смеюсь. ---Так ты пришёл сюда в надежде на что-то более серьёзное? ---Не то чтобы… – Пожимает он плечом. – Просто жарить кого-то в туалете желания нет. А в Лагуне такой контингент был, что дальше туалета их вести не хочется. Опять в точку. Что ж, Си Джей, ты начинаешь мне нравиться. Ладно, побуду феей-крёстной. ---Окей, я понял. Давай помогу, раз такое дело. Я много кого знаю, могу познакомить. Он морщится. ---Я серьёзно. Сколько ты уже тут сидишь? ---Час почти. И часы у него что надо. ---Не удивительно. А знаешь почему? Почти все тут присутствующие уверены, что ты ожидаешь партнёра. А те, кто допускает, что ты один – первыми не знакомятся. Это не Лагуна. Мальчик, которому ты понравился и который готов тебе дать, сам вешаться на тебя не станет. ---Я уже догадался. ---Отлично. Тогда давай посмотрим, какие есть варианты. – Я оглядываю зал. – Окей. Вон видишь там компания ребят, шесть человек. Парень в серой рубашке с вьющимися волосами. ---Угу. ---Это – Трэвис. Он недавно расстался с одним мудаком, и все, кто был в курсе, наконец, выдохнули спокойно. Но Трэвис натура впечатлительная, поэтому он переживал какое-то время, а теперь снова начал выбираться с друзьями в люди. Так что, если ты хочешь чего-то похожего на свидание и отношения – присмотрись. Ну а если всё-таки охота без обязательств и на одну ночь, то вон Скотти сидит с телефоном скучает. Но тут даже делать ничего не надо. Просто поймай его взгляд, кивни в сторону выхода, и всё случится само собой. Си Джей смеётся. ---Н-да, а чего-нибудь посередине нету? ---А ты привередливый. Скажи спасибо, что хоть такие варианты есть. Тут со свободными парнями не густо. Гард качает головой, и пока он думает, я ловлю взгляд Трэвиса, улыбаюсь ему, жестом прошу подойти, и он – умница – тут же бросает своих друзей и направляется ко мне. ---Джей! Ты тоже тут! ---Привет, рад видеть. – Я встаю, чтобы обнять его. Я действительно рад. Мы не виделись почти год, с тех пор как я приезжал к родителям на каникулы. ---Я слышал ты перевёлся к нам в университет. – Трэвис улыбается, его серые глаза сияют. ---Да. Тут получше преподавательский состав. Тем более, что мне зачли все экзамены, которые я сдавал в восточном филиале. Зачислили сразу на третий курс. ---Здорово. А это правда, что тебя привлекли к футболу? ---Не к футболу, попросили поработать с чирлидерами. Да. ---Ого! И как тебе?! ---Ну, это не ко мне вопрос, наверное. – Я поворачиваюсь к молчаливому гарду. – Си Джей, кстати, из команды. Трэвис улыбается и смотрит ему в глаза, здороваясь. Боже, Трэй, наверное, единственный человек в мире, который при встрече посмотрит Си Джейю в глаза, а не на шею, плечи, мясистые грудные мышцы, распирающие несчастную ткань его одежды, на рельеф его бицепсов или не обратит внимания на то, как джинсы облизывают его мощные бёдра, туго сходясь в паху. Ладно, раз уж я сегодня развлекаю публику… ---Мистер Коллинз, скажите, что в команде думают по поводу моей работы с чирлидерами? Он пожимает плечом. Так, этот жест я уже видел. Давай, парень, только не затупи! ---Ну, тут есть три категории комментаторов. – Так, хорошо. – Первые – это всякие новаторы и фанаты. Они считают, что у команды должно быть всё самое лучшее. Лучшие тренеры, лучшая экипировка, лучшее поле, лучшие места в турнирных таблицах и, естественно, лучшая группа поддержки. Так что, когда сказали, что для работы с чирлидерами пригласили парня из олимпийской сборной, они были в восторге. Проблема только в том, что результат они хотят немедленно. Они думают, что к следующей игре все будут летать, прыгать, крутить сальто и так далее. Я киваю, мне это известно. А Си Джей в очередной раз доказывает, что голова у него работает прекрасно. ---Вторая категория – консерваторы. Любые изменения – катастрофа. Новую форму привезли – я это не надену, из какого говна её шили. Каждые полгода одна и та же песня. Мы все знаем кто её начнёт, а кто подхватит. И этим ребятам, конечно, не угодишь. Кто-то говорит, что ничего не изменится. Кто-то говорит, что девки сейчас себе шеи переломают. Кто-то говорит, что на чирлидеров будут обращать больше внимания, чем на игру. И ты, наверное, удивишься, кто примкнул к этой группе. Хотя он раньше себе такого не позволял никогда. ---Не удивлюсь. Вашему капитану хватило ума высказать это всё мне в лицо. ---Соболезную. – Да, Си Джей хорошо представлял себе, как это могло выглядеть, учитывая темперамент Вааса. ---Не надо меня жалеть. Давай, кто там третьи. ---А третьи – это парни, которые встречались на момент твоего прихода с девчонками с помпонами. ---Пипидастрами. ---Да. Ну, там у нас известные подкаблучники, так что, что им в уши лили, то они и думали. Джордан, например, встречается с Алексой. Когда ты пришёл, она вся ядом изошла. И что с этим мудаком они покалечатся, и что эти трюки с хореографией Лизы вообще не согласуются, короче, там много всего было. А сейчас, видимо, у неё начало получаться. ---Ага, начало. И не только у неё. ---Ну и всё поменялось. ---Я понял. Мудак, значит. ---Я тебе ничего не говорил и никого не сдавал. ---Да мы с тобой вообще не виделись. Чёрт, Трэвис, я для кого тут стараюсь?! Прекрати хлопать глазами, сгоняй меня с моего насеста и садись пить с Си Джеем. Такого парня упустишь! ---Вот видишь. – Обращаюсь я к Трэю. – Как-то так я и работаю с группой поддержки. Он снова улыбается. Похоже, наша беседа произвела на него впечатление. Сейчас самое время. Я вскидываю руку с часами – не такими крутыми как у гарда – и тяжко вздыхаю. ---Ладно, парни, с вами было здорово, но я обещал ещё заглянуть к родителям. Брат приехал с невестой, а я веду себя как последняя свинья. Был рад. – Я пожимаю руку Си Джею, обнимаю Трэвиса. Уже уходя, я вижу, что Трэй всё-таки занял нагретое мной местечко рядом с этим здоровяком, и они о чём-то разговаривают. Вот и хорошо. Большие мальчики, должны сами разобраться. Меня бодрит эта вылазка. Я надеюсь, что у Трэя всё получится. Хоть на пару свиданий – уж больно дерьмовым был предыдущий партнёр. К маме я, конечно, тем вечером не поехал. Это часа три в один конец, да и заявляться среди ночи – глупо. Сделаю это в следующие выходные, или через неделю…       Да, а со следующей недели начинаются совсем странные дела. Футболисты и чирлидеры опять что-то обсуждают за моей спиной, меряя меня долгими тревожными и ни разу не радостными взглядами. Да что за вашу мать?! Это опять из-за Вааса?! Да не было ничего! Или он сказал своим что-то другое?! Или это из-за Си Джея и того бара?! Он тоже не должен был сильно трепаться! Да и я не скрывал, что би. Лизе вообще сразу сказал, что гей, чтобы потом недоразумений не было! Какого хрена?!       К среде мне надоедает этот сраный цирк. В столовой я вылавливаю Си Джея и прямо интересуюсь, не в курсе ли он, чтобы отмести сразу несколько вариантов. ---Это из-за видео. – Он смущается и хмурится. – Прости, надо было предупредить тебя. ---Какого ещё, нахрен, видео?! ---Где ты получил травму. – Он вздыхает. Ох блядь! Ох ебанный в рот! Только этого мне не хватало. Серьёзно, ребята?! Мне даже не интересно кто его первым откопал. В интернете можно найти любое говно, а я слишком долго был публичной фигурой. По одному моему имени в поисковике рано или поздно вылезет эта сранина! ---Пиздец. – Я готов башкой об стену приложиться, но придётся брать себя в руки менее радикальными методами. – Что хоть говорят? Си Джей делает этот знакомый жест плечом: ---Ну, мы все здесь тренируемся, так что большинству просто интересно, как тебя на ноги после этого поставили и почему ты не хромаешь. ---У олимпийской команды хорошие врачи. Он кивает. Ну а что он ещё скажет? ---Ладно, спасибо, что пояснил, а то я уж подумал какие-то проблемы начались. А тут просто скелет несвежий из шкафа выпал. Что-то ещё говорят? ---Спорят, сам ты убился или помогли? ---Помогли. Я даже знаю кто. Си Джей смотрит на меня удивлённо. Спорю, его семья всю команду бы по судам затаскала при таком раскладе, тренеру пришлось бы карьеру прекратить, после глобального скандала, а я просто вздыхаю. ---У этого парня год назад обнаружили рак. Он так хотел быть первым, что переборщил с химией. Да, дружище, в большом спорте всё очень непросто. Поэтому мамочка с папочкой тебя и берегут, настаивая на том, чтобы ты, в первую очередь, получил образование, а футбол, как бы круто ни получалось, останется хобби и способом держать себя в неплохой форме. Гард отвернулся, глядя в сторону. ---О чём задумался? – Теперь уже интересно мне. ---Да надо бы матери цветов, что ли, купить. ---Угу. Она у вас за главного? ---Да. Отец просто работает дохрена, а рулит всем мама. Я киваю. Цветы маме – никогда не лишнее. С командой вопрос решается просто: я поясняю, что травма получена давно, что подобные опасные элементы мы выполнять не будем, делаю акцент на том, как важно друг друга страховать и сообщаю, что причиной моего падения стало неисправное гимнастическое оборудование. Всё. На этом тему закрываем. Я хожу без посторонней помощи, прошло почти пять лет, базовую акробатику я могу не только преподавать, но и показывать, в чём уже не раз убеждал окружающих. И, для особо впечатлительных: НЕТ, мне не больно! Если будет больно – я сяду и буду сидеть, ибо «чинить» мою ногу очень долго и дорого, поэтому я себя берегу.       И я решил, что все уймутся и всё уляжется. Но был один псих, которому всегда мало. Занятый учёбой и тренировками, я упустил его из виду, хотя мысли мои то и дело возвращались к нему. Я уже убедил себя, что это просто иллюзия, некий образ… и так далее, но всё же. И в пятницу вечером вселенная «ответила на мой запрос». ---Эй, Броди, тебя Ваас искал. – Второй бэк – Бенни – не такой борзый, как капитан, но тоже палец в рот не клади. ---Как-то странно он меня искал, учитывая, что расписание занятий чирлидеров вы все знаете наизусть. ---Мы только свою тренировку закончили, у нас игра скоро. Это по поводу неё. Там какая-то херня от Хойта пришла, что-то про расстановку игроков и болельщиков перед игрой. Вам лучше обсудить, чтобы мы ваших с Лизой девок не зашибли. ---Этим занимается Сноу! ---Её не будет три дня. Точно, у неё мастер-классы. Чёрт. Ладно. ---Я понял. Он в зале? ---Нет, у себя. Ну, в смысле, в общежитии. Бен называет мне номер комнаты. ---Я зайду. Меня правда предупреждали о каких-то празднованиях, и о том, что перед игрой, пока все красивые, не потные, без синяков и ссадин, будет небольшая фотосессия. Нужно правильно расставить чирлидеров и игроков. Я уверен, что там будет толпа людей, которые всё равно нас перемешают и поставят так, как надо им. И, скорее всего, уведут в сторону от трибун под более приемлемое освещение, иначе прожекторы засветят все кадры. Ну да ладно, раз этот псих решил обсудить – надо навестить его. Не должно занять много времени.       Его комната в том же здании, на том же этаже, но в другом крыле. Там свой выход, поэтому раньше мы никогда не пересекались. Комната такая же, только соседа, видимо, нет, и мне даже не интересно, что он сделал, чтобы добиться этого. Но вторая койка застелена, поверхности пусты. Монтенегро не лезет на чужую территорию, будто ждёт новую жертву, рискнувшую сунуться в его логово. На его половине много красных и бордовых цветов. Из-за шкафа сиротливо выглядывает разрисованный граффити огромный лист формата А0. Стоят лампы дополнительного освещения. Над кроватью чья-то порванная форменная майка. Коричнево-жёлтые цвета – Мичиганские тигры. Сильная команда. Не думаю, что он играл за них, скорее трофей, типа снятой шкуры. Рядом с кроватью небольшой стандартный стол в относительном порядке, на нём ноутбук. А на ноутбуке то самое видео. И Ваас пересматривает один эпизод раз за разом, щелкая мышкой, сдвигая курсор. ---Я понимаю, что тебе доставляет удовольствие смотреть, как я ломаю себе ногу… Но он не смотрит само падение, а только выход на коня. Разбег и упор на руки, чтобы оттолкнуться перед связкой элементов. А я очень хорошо помню, что будет дальше. Полтора кривых винта из-за сбитого упора и нарушенной симметрии, и падение мимо мата, сперва всем весом на правую ногу, которую вывернуло, порвав ахилл и подколенную связку, затем пробитие кожи острым краем большой берцовой кости – она треснула почти посередине, ближе к колену, которое чудом уцелело. Кость потому и не выдержала, что я инстинктивно, другого объяснения нет, перенёс нагрузку на неё, иначе ногу мне бы уже не собрали. Шок. Я даже не понял, что случилось. И только потом адская боль.       Монтенегро сидит так близко к экрану, что-то разглядывая, будто выискивая, затем откидывается на спинку, растирает лицо руками и рассеянно произносит, указывая в монитор. ---Похоже на подставу, принцесса. ---Ты считаешь, что я всех обманул и сымитировал травму? Ваас смотрит на меня как на придурка, качает головой, словно разочарован в моих умственных способностях и снова поворачивается к монитору. ---Вот тут, амиго. – Он указывает на «провал». Это момент, когда при фронтальной съёмке спортсмена не видно из-за снаряда. Момент, когда ты всей силой продавливаешь подкидную доску, группируешься, прежде чем выйти на руки и толкнуться уже от коня. ---Вот тут всё пошло по пизде. – Он просматривает покадрово до самого выхода на руки. – Тут понятно, что нормально связку уже не завершить. – Он снова вздыхает. – Ахуеть просто. Это надо быть такими мудаками?! У нас тоже полно травм, но, блядь, не так. Это кто-то себе так билет на олимпиаду добывал? М? ---Какая разница?! Доказать всё равно ничего нельзя. Накажут какого-нибудь уборщика, который «случайно» сдвинул мат и резинку у подкидной доски задел шваброй. Ваас ухмыляется и снова выворачивает голову ко мне, скалясь. ---Доказательства это для полиции, Белоснежка. Знаешь, почему моих парней не калечат на играх, хотя грязно играют многие? Потому что пару раз, после серьёзного выбывания моих игроков, те, кто это делал, «случайно» получали куда более неприятные травмы, но уже вне игры. Если ты знаешь авторов, то наказать их можно и без доказательств. Это они пусть потом доказывают. Я смеюсь. Как будто мне есть до этого дело?! ---Наверное, ты прав. Наверное, можно было. Да элементарно сказать старшему брату, кто это сделал, он бы так просто не оставил. Но я был слишком сильно занят своей ногой и операциями по её восстановлению. Тренеры говорили, что я смогу вернуться в строй, это потом я узнал, что врачи вообще собирались мне её отрезать из-за осложнений, и спасти конечность удалось только чудом. А потом я вернулся домой и узнал, что отец собрал все мои медали, все награды, всё, что относилось к гимнастике, сложил в коробку и увёз на склад к вещам, которые в дом больше не возвращаются. Уверен, что хотел вообще выбросить, но мама не дала. Да и мстить кому-то… Зачем? Это не вернёт мне здоровье и карьеру. А тот парень, которому достался мой «билет» на олимпиаду, так старался пробиться в лидеры, что злоупотреблял химией, помимо той, что назначал нам медик. Он не принимал ничего, что могли вскрыть пробы на допинг, но того, что пробы не показывают – более чем достаточно. Так вот, плохо подобранная химия спровоцировала у него рак. И теперь он тоже не вылезает из больниц, стараясь не просто удержать здоровье, а сражаясь за свою жизнь. Ваас поджимает губы. ---Кесарю кесарево. – Изрекает он, ещё раз пересматривает свой «любимый» момент. – Пиздец. И потом ты будешь мне заливать, что это не бабский спорт. Сраный серпентарий, нахуй! Лучше б ты синхронным плаванием занимался. Я не стал уточнять, что не люблю бассейны, а мужской сборной синхронистов нет в природе. ---Ты меня за этим позвал? Посмотреть видео пятилетней давности, которое я наизусть знаю?! ---Нет, принцесса, чтобы прокатиться в уже известное тебе место и получить, наконец, свой приз. Спор-то я выиграл – команда победила в игре, и парней в красных плавочках с моим именем на груди я что-то не вижу. ---Э-э-э-э… ---Ты же не думал, что твоим искуплением станет совместный сон?! Нет, было ахуенно – не спорю. Но, во-первых, это мелко для такого спора и усилий, которые я приложил для победы, а, во-вторых. – Он встаёт и многозначительно смотрит на меня, забирая куртку с ключами и подходя очень близко. – Мне показалось, или ты был на всё согласен? Он таким образом даёт мне право передумать? Похоже, что так и есть. ---Во-первых, если я откажусь, ты наверняка придумаешь какую-нибудь забористую хуйню, которая меня не обрадует. А, во-вторых, да, я был на всё согласен. Ну что ж, не с первой, так со второй попытки. У неё есть все шансы стать успешнее, поскольку я выкраиваю немного времени подготовиться, по крайней мере заехать в аптеку. Я даже готов не смущать Вааса и не заставлять сопровождать меня туда, в конце концов, от него ничего особенного не понадобится и забочусь я в данном случае о себе. Итак, пятница, вечер, знакомый небольшой дом в пригороде на Оак-лейн. Знакомый ритуал «обнюхивания» дома. ---У вас какие-то проблемы с газом и электричеством? ---М? Нет, принцесса. Изначально в доме всё ништяк, просто есть персонаж, который пару раз чуть не сжёг тут всё к хуям. ---Ты про сестру? – Я ушам не верю. ---Ну себя, в этом плане я пока контролирую. А вот с ней всё немного сложнее. Я решаю что это не моё дело. У нас тут запланирован одноразовый секс, чтобы завершить ритуал доминирования альфа-самца, так что мне следует запастись терпением и выбросить всякие глупости из головы. Кстати, только со второго раза я заметил, что одна из стен гаража, как раз за разбитой тачкой, тоже разрисована граффити, как ватман в комнате Вааса. Всегда испытывал тягу к творческим мальчикам.       Сам процесс странный во всех смыслах. Ваас ведёт себя как исследователь. Никуда не торопится, но и каких-то особенно приятных вещей для нас обоих не делает. И если я, понятно, по боку, то почему он не стремится доставить удовольствие себе – загадка. Я молчу. Нам обоим очевидно, что я у него в этом смысле первый, так что пусть привыкает. Ещё я продолжаю допускать, что его исходная гетеросексуальность не даст ему спуску, так что продолжаю на полном серьёзе ждать, что он передумает, и не оставлю своих надежд пока он не кончит, доказав обратное. Но пока что он упорно крутит меня, будто приноравливаясь. Ещё немного и я тяжело вздохну, испортив всё окончательно. Но, к чести Вааса следует сказать, что его исследования не так плохи. Бывали у меня партнёры и похуже… гораздо хуже. И пусть я не могу переключиться и позволить себе «вести», но на задворках сознания трепыхается мысль, что у него потрясающее тело и, будь мы в иных декорациях, уж я бы отвёл душу. А так я просто включаюсь в тех моментах, о которых он не в курсе, типа растяжки и смазки. Нет, он предполагает, как это следует делать и как это происходило с девочками, но я берегу себя и корректирую его картину мира, старясь не мешать. Мне следовало предположить, что с его природным детским любопытством меня ждёт нечто подобное. Я даже подумал, что он ищет удачный угол, когда надавил мне между лопаток, заставляя лечь грудью на простыни, но почти сразу после этого он остановился, а затем вовсе вынул только что вставленный член. Я даже обернулся, не понимая, что вообще происходит. А он, видимо, меня разглядывал… изучал. Его крепкая ладонь нырнула мне под живот, огладила член и яйца пару раз. Неплохо, надо сказать, только зачем – непонятно. ---Ляг на спину. – Ровно попросил он. Ну хорошо. На спину так на спину. Я устроился на кровати, подоткнул под бёдра подушку. ---Это зачем? – Не понял мой любовник. ---Чтобы тебе было удобнее. – Я не стал уточнять, что мы тут вообще-то собрались только ради него и его… пусть будет «любопытства». ---Окей. – Легко согласился он и надавил мне на колени, поднимая бёдра к моим плечам. Ненавижу эту позу! Выглядишь как рождественская индейка на блюде! Да и ощущения, честно говоря, так себе. Ну да ладно, у нас тут «первый раз» для господина Монтенегро – потерплю пять минут. И он входит… и начинает аккуратно двигаться, подбирая позу для себя. При такой расстановке я не могу ни целовать, ни гладить его, поэтому я просто закидываю руки за голову и расслабляюсь… и в этом, оказывается, весь фокус. Мне хорошо. Не супер кайфово, а просто хорошо. Ваас следит за мной. ---Как ощущения, Джесси? ---Волшебно. А не мог бы ты… ох да… вот так… оу, чёрт… мф, а ты точно в первый раз… всё-всё, понял, заткнулся… – Ага, «заткнулся», как бы не так! – Ва-а-а-а-ас. Я так скоро кончу. – Последнюю фразу я произношу шёпотом, поскольку даже себе не готов в этом признаться, но меня услышали. ---Валяй. Серьёзно, он склонился ближе, нависнув надо мной, глубина стала больше, простата начала участвовать в процессе, ещё бы движение резче – вообще красота. И теперь я могу дотянуться до его рук и хотя бы погладить их. ---Что ты делаешь, принцесса? ---Глажу тебя, хотя на самом деле пытаюсь контролировать процесс. – Признаюсь честно. ---Расслабься-ка ты нахер, hermano, и не лезь куда не просят. ---А ты двигайся побыстрее и порезче, и я точно расслаблюсь. Он вздыхает. ---Если я буду двигаться, как мне нравится, тебе точно будет не «волшебно». ---А ты попробуй. Если станет совсем плохо – я скажу, не сомневайся. ---Окей, принцесса, введём стоп-слово на первом свидании? ---Приличные люди делают это до начала. – Забавно ругаться с ним, когда он тебя трахает. – Но лучше поздно, чем никогда. ---Просто остановишь меня. – Ваас нагибается, прикусывая мою шею. О, боже – ДА! И темп правда становится быстрее… и резче, мне кажется, что даже глубже, хотя куда там глубже, не отрастёт же у этого говнюка новый член, больше прежнего. Я, не стесняясь, начинаю стонать, иначе просто не получается, и вываливаюсь из действительности. С чего я был уверен, что в этой позе хреновые ощущения? А, да, была пара партнёров, которые ничего в ней толком сделать не могли. А тут пришёл чёртов ублюдок и всё настроил. Я тянусь к своему члену, но меня останавливают. ---Тише, Джесси, ещё рано. Он собрался ещё добавить? О да, собрался! Как минимум темпа. Ох, чёрт, почему же так хорошо?! И почему так не бывало раньше? ---Начнёшь вырываться – я прекращу. – Предупреждает Ваас, и я вижу по его глазам, что даже если я буду отбиваться от него с ножом, это вряд ли его остановит. Да и хрен с ним! Он правда думает, что я могу захотеть прекратить?! Да мне так кайфово, что я в голос буду кричать. Чёртов говнюк! Ну почему так всегда. Почему самые страшные мудаки и придурки трахаются как боги?! Это нечестно!       Сколько он меня так валяет я не понимаю. Я полностью и окончательно выпал из реальности, и только его хриплый голос: ---Давай, принцесса. – Немного приводит меня в чувства. Не сразу, но понимаю, что он разрешает мне кончить, а ещё понимаю, что у меня на это уйдёт пара секунд. Так и получается. Я просто дотянулся до своего члена, сжал его, проехался по стволу, Ваас снова толкнулся резко, глубоко и чуть под другим углом, давая доступ моей руке – всё! И Ваас, кстати, тоже. Да, думаю ощущения от моей пульсирующей задницы и попытки насадиться ещё глубже его впечатлили.       И вот теперь мы лежим с ним друг на друге. Ваас не такой уж тяжёлый. Честно говоря, когда он молчит и не шевелится, с ним даже очень хорошо. Он горячий, сильный, приятно пахнет, его хочется поцеловать в плечо и погладить. Да и к чёрту. Он всё равно пока ничего не соображает. Я касаюсь губами ровной загорелой кожи. Она так близко, что даже голову поворачивать не надо. А правая рука, не погребённая под его основной мясистой тушей, дотягивается до ягодицы, разминая и поглаживая. ---Джесси, какого хера ты делаешь? ---Глажу тебя. ---Убери руки от моей задницы прямо, блядь, сейчас. – Бубнит он в подушку, и это совсем не страшно. ---То есть, задницу трогать нельзя? ---Нельзя. ---А повыше? – Я перемещаю руку на поясницу и разминаю её. Судя по бульканью, он хотел сказать, что и там его тоже трогать нельзя, но передумал. Окей, пойдём от поясницы и выше. Оу, кто-то сейчас мурлыкать, кажется, начнёт. Но Ваас тоже не умеет расслабляться, поэтому подставляет руки и перекатывается на бок. Теперь у меня есть ещё и левая конечность, которая, кстати, оказывается точно около его паха, и я, совершенно бездумно, стаскиваю презерватив с его расслабленного члена, зная, как неприятно ощущать его на себе сразу после секса. Ваас следит за моей рукой, роняющей резинку мимо кровати на пол, затем переводит взгляд на моё лицо. По Ваасу никогда нельзя сказать наверняка, что он собрался делать: то ли поцеловать, то ли челюсть мне сломать. Учитывая нелинейность его психики, я бы предположил второе. Но я опять не угадал. ---Повернись на живот. ---Это ещё зачем? ---Джесси, мы договорились. – Напоминает он. Ладно-ладно. Правда договорились. Не думаю, что у него сейчас прямо встанет и мы приступим ко второму раунду. А он просовывает мне руки под бёдра, снова ставит меня на колени и смотрит во что его член превратил мой анус. Зачем – не понятно, но я не спорю. ---А у тебя есть… ---Мазь от бешеных любовников? Да. – Я протягиваю руку к тумбочке, на которой лежит пакет с моими покупками, и бросаю ему тюбик. То, что я зря дал Ваасу инициативу я понимаю почти сразу. Я вообще не позволяю никому ни готовить, ни обрабатывать себя. Это моё дело, и моих партнёров оно не касается! А уж в случае с этим конкретным психом надо было сваливать сразу как он кончил. Но я допустил промах. А понял я это когда прямо из тюбика в мою ещё не закрывшуюся задницу выдавили, по ощущениям, половину содержимого тубуса с мазью. ---Э-э-э-й! ---Лежи спокойно, Джесси. – Он ещё и по ягодице меня шлёпнул. Ну ахренеть теперь! Я представил, что Ваас там видит, и зарычал. Белый густой крем, подтекающий из натруженного ануса – крим-пай, мать вашу. Сегодня явно день моих нелюбимых поз и гейских извращений, которые я терпеть не могу! Впрочем, и партнёр такой, от которого следовало ожидать. Просто Роял-флеш! Что б мне в картах так везло!       Возмущаться вслух мне мешают твердые и уверенные пальцы, которые размазывают крем, погружаются внутрь и разминают меня так, что я сейчас опять буду скулить. Нет, мне определённо надо взять себя в руки. Член сейчас опять начнёт твердеть от того, что Ваас делает, а запускать второй раунд я не намерен. Незачем давать то, о чём мы с ним не договаривались изначально.       Вся ситуация смущает меня так сильно, что я принимаю решение прекратить это и уехать. Никаких совместных ночёвок. Ещё не хватало. Такси и в кампус! Выходные проведу там. Уже сидя в такси, осознаю, что впервые после секса мне захотелось закурить. Честно говоря, впервые с момента выхода из госпиталя я захотел закурить. Серьёзно, высшие, мать вашу, силы, вы чего делаете-то?! Где логика полетела под откос?! Мне двадцать два года, у меня была куча любовников. Даже если выкинуть оттуда всех девочек и парней, которые предпочитали быть снизу, один хрен список внушительный. И отношения нас связывали очень разные. От одноразового траха до попыток создать что-то. Некоторых я условно терпел. С некоторыми строил отношения, допускавшие общих друзей и искренность. Некоторые своим присутствием повышали мне самооценку, некоторые делали то же самое за мой счёт. А теперь я, практически на спор, ну не совсем… но с весьма странной мотивировкой оказался в одной постели с парнем, который мне не нравится, которому не нравлюсь я… да он даже не гей! И у нас случился какой-то… незабываемо восхитительный секс, сплошь состоявший из «клише», которые я терпеть не мог. Ваас, ещё в процессе, удостоился звания «мистер-мастер года», а я стал всерьёз думать – не найти ли себе нормального постоянного любовника на территории кампуса или в городе, ибо подозревал, что половина моего удовольствия – банальный недотрах. Что там думал себе Ваас я не знал, да и к лучшему, наверное. Но… Мы пересеклись случайно, на общей вечеринке у моего старого приятеля Оли. Спустя какое-то время. Я имею в виду «плотно» пересеклись, а не в рамках обучения и тренировок. В одном тесном помещении, битком набитом людьми, где игнорировать друг друга было сложновато. Я пришёл, потому что обещал Киту и Оли. Ваас – потому что тут футболисты-первокурсники, а завтра большая совместная тренировка, и не дай бог кто-то из них напьётся сегодня в сопли и будет вялым на поле. Тренерам обычно на такие вещи наплевать. Не понимает спортсмен, что такое дисциплина – значит сам виноват. А вот задача капитана как раз привить правила и пояснить, как тут принято себя вести. Поэтому Ваас и следит за первогодками лично. Что ж, звёздочка в его карму.       Вечеринка – отстой, и вовсе не из-за Вааса. Хотя, его хмурый взгляд и практически осязаемые волны в мою сторону подбешивают. Особенно теперь, когда я знаю, что он от меня может хотеть. И что я могу с этого получить.       Да, безотносительно этого кретина, музыка – отстой. Громкая и никакая. Оли уже удолбался. Кит, уже не стесняясь, выбирает себе девушку на ночь методом «конкурса». Поговорить не с кем, да и не получится в такой обстановке. Нахер я, спрашивается, пришёл?! Вечеринок Оли мне хватило ещё по последним годам обучения в школе. Да, мы знакомы ТАК долго. Впрочем, и Кит персонаж из той же далёкой жизни, в которой у меня были какие-то перспективы и не было травм, депрессий и мыслей о самоубийстве.       Самое забавное, что Ваас, похоже, в точно таком же настроении. Он смотрит, как на его парней вешаются бабы. Сам отшивает подпитых фей, отправляя к тому же Киту на конкурс. Бухать капитану нельзя. Скоро надо будет разогнать своих по домам. Трахаться им, интересно, можно?!       Ваас делает вид, что сидит в телефоне. Он лишь иногда вскидывает недовольный взгляд, проверяя, кто где приткнулся и чем занят. И именно в этот момент какая-то девчонка развела его футболиста выпить с ней. Пиздос, ребята. Монтенегро даёт парню сделать глоток и только потом поднимается из кресла. Создаётся впечатление, что пространство вокруг него изогнулось, а люди расступились. Даже музыка вроде стала потише. Он моментально оказывается около парочки, обогнув всю толпу, преграждавшую его путь. Звание лучшего квотербека штата просто так кому попало не дают. Девка, заметив его, пьяно улыбается, а вот его футболисту похоже нихуя не весело уже, а сейчас станет совсем грустно.       Забавно, но Монтенегро переорал музыку, позвав всех шестерых ребят, с которыми приехал. Больше из команды «повеселиться» никто не решился. Судя по жестам, он втолковал остальным, что условия нарушены. Поспорю, что он пообещал, что если кто-то из них выпьет алкоголь, то все поедут «по домам». Да, так и есть. И теперь Ваас оставляет дезертира на суд остальных игроков, заставив их выметаться нахер и забрать нарушителя дисциплины с собой.       Смешно, всё-таки. Я сжимаю свой стакан и направляюсь через небольшой коридор в кухню, в надежде, что там тише. А ещё там есть вторая дверь и я мог бы выйти во двор, а оттуда, если захочу, и вовсе свалить. Не думаю, что кто-то сильно расстроится.       В кухне действительно тише, но на столе кто-то то ли целуется, то ли уже трахается. Некрасиво мешать, даже если парочка пьяная в хлам. Я вздыхаю и уже готов вернуться обратно, но в коридоре натыкаюсь на Вааса. Он стоит близко-близко, и я чувствую его дыхание. Горячее, как из духовки. Не то чтобы я не смог бы просто пройти мимо, но, если не сейчас, так позже он что-нибудь вычудит. Так что… ---Ты прямо здесь собрался это делать? – Спрашиваю я. ---Там вторая дверь. – Указывает он на кухню. ---Там кто-то уже трахается. ---Да, но их двое, а в гостиной целая толпа. Не думаю, что ты предпочтёшь, чтобы столько народу видело, как я выволакиваю тебя из дома за задницу, сажаю в машину и увожу к себе. ---Ну, если ты так вопрос ставишь… ладно, пошли. В этот раз всё иначе. Он не даёт мне выйти из гаража, вжимая в закрытую дверь. Прикусывает между шеей и плечом и сжимает мою задницу так, словно хочет просунуть в меня пальцы прямо сквозь джинсы и бельё. ---А как же дом обнюхать? – Напоминаю я. Голос не особенно уверенный, я слишком хочу, чтобы он начал уже здесь. ---Разберусь по ходу. Дверь открывается, и меня проталкивают внутрь. Ваас двигает нас обоих в сторону лестницы, обходит меня вокруг, разглядывая первый этаж, но его руки контролируют моё тело. Одна соскальзывает с задницы и перемещается на член, сжимая его сквозь одежду, а вторая проходится по плечу и впивается в шею. С противоположной стороны к ней присоединяются губы, а у меня всё-таки подгибаются колени. Интересно, отмазка, что это последствия травмы, его устроит?       Я уже согласен заняться этим на лестнице, и только Ваас не даёт мне совершить такую фатальную ошибку, но, когда мы попадаем в комнату, его выдержка тоже заканчивается. Я успеваю скинуть с него куртку, а потом решаю, что верхняя часть меня интересует в данный момент гораздо меньше нижней, поэтому переключаюсь на ремень джинсов и запускаю руку под резинку боксеров, прижимаясь ближе к нему. Он рычит, снова начинает мять мою задницу и терзать шею. ---Джесси, я выебу тебя в рот, если ты не перестанешь. – Предупреждает он. Я прикидываю наши шансы на нормальный секс – никакущие. Подготовиться я не успею, а на сухую драть меня он не станет. Так что я быстро устраиваюсь поудобнее на полу, запрокидываю голову, чтобы было комфортно расслабить горло… ---Валяй. – Не самое сексуальное, что может услышать партнёр, но у нас тут без обязательств, да и мы оба сейчас в таком состоянии, что похер. Я не целовал его, поэтому у меня во рту полно слюны, и когда его член оказывается внутри, думаю, ощущения его немного удивляют. Он тут же выдёргивает его наружу, пережимая у основания, тяжело сглатывает, глядя на меня, будто сейчас скажет «никогда так больше не делай», но понимает опрометчивость фразы, поэтому просто даёт себе время отдышаться. По моему подбородку течёт слюна и я не способствую в данный момент взятию ситуации под контроль. Ладно, надо утереться, подползти поближе и помочь ему. ---Тихо, давай я сделаю, просто не торопись. Ваас, будто нехотя, снова открывает глаза и убирает руки, давая мне свободу действий. Он всё ещё не уверен, что удастся продержаться. Да даже если и нет, какая разница? Кто я такой, чтобы он тут что-то из себя изображал?       Мне нравится его член, нравится его ласкать, ощущая ответную реакцию. Я искренне стараюсь быть аккуратным, не перебарщивать, но Ваас по-прежнему воспринимает мои действия как издевательство и попытки заставить его кончить в первые же секунды. В какой-то момент он не выдерживает – стонет. До этого просто старался не дышать. Я уже готов попросить его сесть, чтобы ему стало проще, но я слышу, как он произносит на выдохе: ---Ах ты шлюха. И меня накрывает. Я жёстко отталкиваю его к кровати, вскакиваю с пола. Вылетаю на лестницу. Почти мгновенно оказываюсь внизу. Шлюха! Что ж, теперь всё становится понятно. Отлично просто. Я уже почти у двери. Почти… Как Ваас оказался передо мной, я так и не понял. Я не слышал его, не видел движения… И я готов снова его ударить, даже понимая, что это почти бесполезно, но он первым проходит мне в ноги, хватает под коленями, и я падаю ему на плечо, успеваю сгрести в кулак всё ещё неснятую футболку и понять, что рывок, который я ощутил – это подъём обратно на лестницу. Он заталкивает меня в комнату в тот момент, когда я опомнился. Да, его физическая форма впечатляет, но я всё ещё так зол и… расстроен. Боже правый, меня расстроило то, что меня считает шлюхой человек, на которого мне насрать! Я всё-таки ударил его от души, правда, сам пропустил удар, рассекший мне губу. А Ваас снова исчез из поля зрения, появился с неожиданной стороны и повалил меня, скрутив в захват. Наверно, его соперники на поле чувствуют себя так же. Для них капитан команды Ястребов – вспышка. Непонятно, в какой момент ты потерял его из виду и где он возникнет снова. Но мне всё ещё плевать. Я отбиваюсь, вырываюсь, стараюсь вывернуться из захвата и только раз на третий или четвёртый слышу, что он тихо смеётся и говорит: ---Прости. Я немного остываю, и этого достаточно, чтобы осознать, что Ваас не заламывает мне руки, не душит, а просто держит, стирает кровь с моей губы, прижимает плечами, умело перенося свой вес и не даёт мне покалечиться без его участия. ---Прости, принцесса. – Он переводит дыхание, поняв, что я его наконец услышал. – Это не тебе. Считай, что я назвал тебя чужим именем, окей? ---Ахуенная отмазка! – Я вытаскиваю одну руку и пытаюсь ударить его локтем, но попадаю не в челюсть, а в ключицу, и куда с меньшим успехом, чем хотелось бы. ---Тише, амиго. – Он снова смеётся, ловит мой подбородок и слизывает кровь, которая льётся из опухшей губы. Я замираю, позволяя ему хоть немного исправить то, что он испортил. Начинаю дышать глубже. Да, теперь не так обидно. ---Ещё раз назовёшь меня… ---Я понял-понял. Говорю же: это было не тебе. ---Привык к своим блядям! ---Именно так. – Признаёт Ваас совершенно серьёзно, давая понять, что я всё верно понял. ---Изумительно! – И тут я осознаю, что он не шутит. – Ты хочешь сказать, что у тебя не было ни одних нормальных отношений? Он вздёргивает бровь, и по его лицу становится понятно, что нет, не было. У меня голова начинает гудеть от роя вопросов. Как так получилось? О чём он думал? Почему не пытался исправить ситуацию? Может быть, ему и так нормально? Каково это: жить с привычкой, что человек, доставляющий тебе сексуальное удовольствие – обязательно шлюха? ---Погоди. – Я уже не злюсь и не пытаюсь его ударить. – Почему именно шлюхи? ---Полагаю, многие из них таковыми себя, конечно, не считали, но если мы дадим дефиницию слову «шлюха», то всё встанет на свои места. – Предлагает он. ---Ну, как я понимаю, это сексуальный партнёр, который спит с тобой из-за денег или иной выгоды. А на самом деле, ему на тебя плевать и спать он может с кем угодно – и регулярно именно это и делает. ---Всё так. – Кивает Ваас. – Все эти девочки хотят переспать с капитаном команды Ястребов. Им нужен трофей. Был бы капитаном кто-то другой, хотели бы его. А если со мной не получится, то на территории кампуса водятся капитан баскетбольной команды, пара талантливых теннисистов, четыре перспективных пловца и так далее. Им плевать с кем спать, они хотят поиметь выгоду. Я киваю. Мне эта история понятна. Я тоже в своё время был под прицелом таких охотниц. С шестнадцати до восемнадцати лет я перетрахал кучу девиц, пока меня не накрыло ровно такое же осознание. Тогда же начал пробовать с парнями, и секс с ними казался мне как-то чище, что ли… И когда я получил травму, ни одна из моих «поклонниц» не сочла нужным поддержать меня. А вот с некоторыми парнями мы общаемся до сих пор. ---Ладно. Я рад, что мы выяснили определение слова шлюха, именно поэтому я и не терплю, чтобы меня так называли. Я не делаю этого из корысти, не пойду искать себе пловца с теннисистом, и уж тем более, мне точно не плевать с кем я сплю. Ваас утыкается мне в шею и довольно урчит. Смешной. И, похоже, он хочет продолжить. ---Почему ты не целуешь меня? – Вырвалось само собой, я даже подумать не успел. Он вопросительно смотрит и смеётся. ---Ты хочешь, чтобы я… тебя… м? – Он будто не верит. – Джесси, это какая-то девчачья фигня. ---Сказал человек, называющий меня принцессой. Это снова его веселит, и он начинает разглядывать моё лицо, как ребёнок открытую перед ним коробку конфет, выбирая, какая самая вкусная. Но уже через мгновенье его взгляд становится мутным, улыбка более спокойной, а приоткрытые губы оказываются так близко, что я сам подаюсь навстречу. Я знаю, что так нельзя, что это неправильно и опасно. Нельзя показывать всяким ублюдкам, как сильно тебе хочется их. Но… Боже. Это оказалось так сладко. Я практически сразу растворился в этом поцелуе. Я даже вздрогнул, спустя какое-то время, одергивая себя, и Ваас тут же прервался, снова смеясь надо мной. ---Ты настоящая принцесса. Никогда бы не подумал, что парню может настолько это нравиться. Я пытаюсь отдышаться и собрать мозги в кучу, чтобы хоть что-то сказать в своё оправдание. А его взгляд скользит по моему лицу, и губы тут же касаются края челюсти, поднимаются к щеке, переходят на другую сторону лица. Кто-то придумал себе новую забаву. Он специально! Специально старается свести меня с ума! Мстит за минет. Но я же не нарочно! ---Подожди. ---Обхвати меня ногами. ---Что? ---На кровать, принцесса, там будет удобнее. ---Я могу… – Не могу, ладно, делаю как он просит. Давненько меня не носили на руках. Не ожидал я этого от парня ниже меня ростом. Смеётся. ---Мой доспех весит больше твоей тощей задницы, Белоснежка. Сомневаюсь, но мне в данный момент плевать. Он тянется к тумбочке, и я вспоминаю, что с прошлого раза у нас остался полный комплект. ---Погоди, дай я сам… сейчас. ---Ляг спокойно и не мешай мне. Он переворачивает меня на живот и снова прикусывает загривок, будто кот, зажавший кошку. ---Что за радость копаться в чужой заднице?! – Предпринимаю я очередную попытку вразумить его. ---Что за радость копаться в своей заднице?! – Ничуть не смущаясь, отвечает мне мой любовник. Ладно, раз сегодня ему хочется так… Что я теряю? Ситуация, конечно, для меня неловкая и расслабиться я не могу. Приходится отвлекать себя последними способами. ---С кем у вас следующая игра? ---М? – Ваас удивлён моей попытке светской беседы. – Риверсайд. Это что-то типа товарищеского. ---А что-то серьёзное? ---Сан-Франциско, ближе к рождеству. Хочешь что-то успеть? Боже, я хочу чтобы ты убрал свои руки и трахнул меня, даже понимая, что мне будет адски больно, но терпеть я больше не могу. Да и голос я его почти не слышу за гулом крови и собственным дыханием. ---Угу. – Это лучшее на что я сейчас способен. Меня пробивают мурашки, когда он находит простату, а Ваас гладит меня по спине свободной рукой, успокаивая. Я правда больше не могу. Я дёргаюсь, но он удерживает меня. ---Тише, принцесса, что такое? ---Перестань, трахни меня уже – я потерплю. Он замирает и резко переворачивает меня на спину. ---Ты совсем ахуел?! – Светски интересуется он. – Ещё ни одна… никто ещё не смел сказать, что «так и быть, потерпит секс со мной», Белоснежка! Я смеюсь и перехватываю его руку, которая вот-вот ухватит мою шею и как следует сдавит. Да я и не против на самом деле, только возбудиться хотелось бы посильнее перед этим. ---Я имел в виду, что ты надоел мне со своими исследованиями. Дай мне свой член – я потерплю пару минут боли, и мы наконец нормально потрахаемся и, возможно, поспим после этого – завтра ещё целый день! У наших, между прочим, тоже тренировка! Его настроение меняется мгновенно, в глазах разгораются эти солнечные искры, он ухмыляется, явно что-то придумав. ---Окей, раз ты у нас сегодня такой смелый, амиго. – Ваас укладывается на спину. – Я заставляю людей рвать себе жопу только на поле, принцесса, в постели этой хуйнёй лучше не заниматься, так что давай сам. ---О, ты предоставляешь право выбора мне. – Я смеюсь, устраиваясь верхом на нём, и помогаю надеть резинку. – Как благородно с твоей стороны. Не стану отказываться. На самом деле, хорошее решение. Ваас и правда не дурак, несмотря на все свои… ладно, не важно сейчас. Совершенно не важно. Я снова пытаюсь дышать, стараюсь не смотреть. Этому говнюку нельзя снимать майку в присутствии посторонних. Тем более, когда он вот так слегка приподнимает туловище, обостряя весь рельеф, и без того резко очерченный из-за проступившего пота. Мне хочется упереться ему в грудь руками и провести по прессу языком. Сукин сын. Я даже про себя забываю, зато Ваас помнит. Подливая бензина в огонь, подхватив меня под бёдра. Его руки тоже напрягаются, идут жилами. Боже… дай мне терпения. Он весь твёрдый, член вообще, по ощущениям, из кварца. Но я опускаюсь до конца, запрокидывая голову. Сейчас темнота перед глазами пройдёт… Я слегка покачиваюсь, устраиваясь удобнее, расслабляюсь полностью. Убеждаюсь, что уже не больно, отпускаю окончательно мышцы бёдер. Ваас откидывается на подушку, закрывая лицо руками. Что, засранец, глубоко?! Мне неприятно, но я напрягаю сфинктер, и мой любовник вздрагивает. Всё-всё, не буду больше… пока что… правда, неприятно, надо привыкнуть, найти позу. Я переношу вес назад. Подставить мне колени он, конечно, не догадывается, да и не надо. Пошёл ты к чёрту. Пока опять не начал свои выдумки на мне проверять, я доставлю удовольствие себе. Нет, он тоже очень неплохо это делает, что уж там… Я откидываюсь ещё сильнее, вывожу левую ногу почти к его плечу; правая не такая подвижная, но я подставляю её тоже, приподнимаюсь… и снова опускаюсь. Хорошо, чёртов засранец, как же с тобой хорошо. Он молча и не дыша смотрит, как между моих раскрытых бёдер появляется корень его члена и снова исчезает, и его лицо опять приобретает то самое выражение, когда я начинаю сомневаться, выйду ли я отсюда живым. Ещё пару таких же неторопливых чувственных движений, от которых у меня начинает кружиться голова, я прикрываю глаза и не могу удержать тихий стон запредельного удовольствия. Всё, моё время вышло. Меня стряхивают, валят на кровать, рассказывают матом, кто я и что я наделал и начинают трахать так, как мне, на самом деле, больше всего нравится. Жёстко, быстро, на полную глубину, не заботясь об осторожности, не давая мне прийти в себя и начать думать. Всё моё сознание занимают сигналы от тела. На что-то ещё не остаётся ни сил, ни времени. Я не могу перестать вскрикивать на каждый выдох, такое бывало раньше только в больнице, когда я просыпался среди ночи от того, что обезболивающий укол перестал действовать и мой организм оказывался на пороге болевого шока. То, что делает со мной Ваас столь же невыносимо для нервной системы, но не из-за боли, а совсем наоборот. И я уже в таком состоянии, что даже не смогу попросить его перестать. Я больше ничего не смогу, только кончить, и если он не остановится, то потеряю сознание или приду ко второму оргазму подряд. ---Белоснежка. – Тихо зовёт меня хриплый голос. – Джесси. Я нехотя разлепляю глаза. В поле зрения только подушка, край плеча и лицо. Я перевожу взгляд с сияющих в темноте глаз на ухмыляющиеся губы. Губы. Мне хочется поцеловать их, и он отдаёт мне этот поцелуй. Не торопится, будто поит меня им. Ждёт, когда я сам захочу оторваться. ---Ты напугал меня, уёбок. – Сообщают мне сразу после. ---Сам виноват. – Интересно, целовать его я могу, а вот разговаривать не очень получается ---Нихуя, hermano, я предупреждал тебя, чтобы ты меня не дразнил. Что если я сделаю всё так, как хочется, ты не обрадуешься. ---Меня всё устраивает, только дай мне поспать. ---М-м-м-м, а что мне за это будет? ---А что ты хочешь? ---Отсосёшь мне. ---Сейчас?! ---М. Когда скажу. Он устраивается спиной ко мне, а я в упор не понимаю, что вообще происходит, только подозрения нехорошие, что мне ещё аукнется это его «отсосёшь». Но думать об этом сейчас нет никаких сил, я глаза-то открытыми еле держу. Буду решать проблемы по мере их возникновения. А пока что я сполз чуть пониже, обхватил Вааса рукой, уткнулся лбом ему в спину, слегка потёрся и несколько раз поцеловал его плечи. Ваас пришёл в себя и с удивлением посмотрел на меня, обернувшись, а я понял, как он назвал меня «шлюхой» и почему потом сказал, что это было не мне. Я тоже чуть не ляпнул на его многозначительный взгляд, означавший «что ты, нахуй, делаешь?!», какую-то глупость из серии «прости, привычка». Какая, нахер, привычка?! Откуда?! Я в жизни не спал ни с одним из своих парней в обнимку, чтобы быть уверенным, что он успокоился и успокоит меня. Мне в жизни не приходило в голову, что посторонний человек сможет унять мою тревогу, для которой я даже причин понять не могу, не то что справиться самостоятельно.       Удивительно, но вместо того, чтобы отвоевать себе личное пространство, оттолкнуть меня или что-то типа того, Ваас поворачивается, просовывает мне руку под шею, устраивая у себя на плече. Вот это круто. Вот теперь я точно отлично высплюсь. Он по-прежнему приятный во всех тактильных измерениях, тёплый и невозможно притягательно пахнет. Не замечал за собой такого раньше, но запах этого гада мне нравится очень. Как ни странно, мы не проспали, и даже не опоздали, и не знаю, как Ваас, но я чувствую себя прекрасно. Даже девчонок своих на тренировке сам страховал. Они у меня молодцы. И парни тоже, только стесняются немного. Но стараются все.       Наши репетиции начинаются позже тренировок футболистов, поэтому, когда мы заканчиваем, парни, которые встречаются с чирлидершами, приходят их забрать. Я не против. Если мы закончили – пускай. Я выхожу вместе со своими девочками в коридор, продолжая обсуждать с Жюстин и Тиффани их связки. У девчонок будет часть с поддержками. Не бог весть что, но отнестись халатно тоже нельзя, тем более что у них это первые трюковые элементы в жизни. Они волнуются, поэтому дополнительные пояснения не лишние. А также предупреждения, чтобы они не смели пробовать сами, пока не в зале и не под присмотром. Это может плохо закончиться. Сзади слышен оглушительный гогот, на который приходится обернуться. Там группа футболистов, человек двенадцать, может больше, среди них Ваас, и они ржут, а Монтенегро, выходя вперёд, раскрывает объятья и зовёт меня: ---Джесси! Я не понимаю, в чём дело и что их так веселит, но подхожу. Он смотрит серьёзно и, с интонацией с которой просят об услуге, от которой зависит минимум человеческая жизнь, спрашивает: ---Отсосёшь мне? Услышь я это до нашего с ним… хм… короче до всего, что произошло, я бы просто покрутил пальцем у виска, но сейчас... На моём лице отразилось столько эмоций… Недоумение, страх, гнев… я замер, и тут до меня дошло, что кто-то из ребят подколол его на тему «свиданий» со мной. ---У тебя совсем крыша поехала?! – Опасаясь только того, что он реально начнёт настаивать, чтобы я ему отсосал прямо тут, посреди коридора на глазах у команды, раз уж уговор был. Но Ваас поджимает губы, парни ржут. Так и есть. Ему предъявили за наше общение. ---Ты думаешь, я шучу по поводу жирдяев в блестящих трусах, которые будут бегать за тобой и посыпать конфетти?! Пора поменять состав чирлидеров? Ты мне только намекни – я займусь! – Перевожу взгляд ему за спину. – И друзьям своим донеси мысль, что стрёмных пацанов у нас в университете на всех хватит. Сыграете пару выездных с прыщавыми китайцами в растянутых трениках вместо группы поддержки! – Обещаю я, изображая праведный гнев, и возвращаюсь к своим красавицам и умницам. ---Принцесса, постой! – Летит мне в спину совершенно ненастойчивый оклик. Теперь понятно. Никаких сомнений. Небось ещё поржали, что он меня после тренировки встречает, как парни своих подружек. Я вижу в полированной стенке высокого автомата с напитками что Монтенегро пихает в грудь одного из футболистов и возмущается на весь коридор. ---Посмотри, что ты наделал, придурок! Белоснежка меня теперь на месяц без секса оставит! Снова взрыв хохота. ---И что мне делать, м? Амиго?! – Продолжает клоунаду Ваас. – Придётся трахнуть твою сестру! ---Иди-ка ты нахуй! – Протестует оппонент. Команда снова гогочет на всё здание. Ну хоть так. Да, Вааса не зацепишь. Он сразу пошлёт нахер. И дело даже не в том, что он трахал меня или нет, а в том, что никого не касается кого он трахает вообще. Меня это более чем устраивает. Я не думал, что так получится, но я очень увлёкся работой с чирлидерами. Мы – настоящая команда. Я имею в виду вообще все вместе. Моё великое везенье, что нам с Лизой так хорошо работается. Да, мы ругаемся, иногда при ребятах, ссоримся, но всегда по делу и всегда ставим успех команды выше глупых разногласий. ---Кто молодец? Ты молодец! – Иногда её надо подбодрить. ---Ну да. ---Что не так? ---Я всё-таки хочу задействовать футболистов в том выходе, помнишь, который мы готовили? ---Помню, так в чём проблема? Ребята согласны. – Да, те парни, которые встречаются с нашими девчонками не против помочь в одном эффектном трюке, тем более что от них особенно ничего не понадобится. Да и надо-то нам четверых человек. ---Ребята-то согласны… – Вздыхает Лиза. ---Тогда в чём дело? ---В Ваасе. ---...??? ---Он уже один раз послал меня с этой идеей. ---Это было до моего прихода и до начала постановки акробатики. ---Да, наверное… ---Хочешь, я с ним поговорю? Лиза вспыхивает. ---Не сегодня, Джесс. Не ходи к нему. Ребята говорят, что опять началось. ---Что «началось»? ---Ох, Джейсон, то, что было на «той» игре. У Вааса иногда случаются такие состояния… когда к нему лучше вообще не подходить. Он может убить, ей богу. И хорошо, когда совпадает с игрой, он тогда на поле это всё выплёскивает, а так может своих зашибить. Я вопросительно поднимаю бровь. Что ж, игру я тогда пережил. И даже вроде бы понял, в чём там была проблема, так что, уверен, справлюсь и в этот раз. ---Джейсон, ты слышишь меня?! Не надо к нему ходить! Я сама с ним поговорю, когда будет… можно. ---Ладно-ладно, не переживай. Я просто прикинул. Хорошо, если ты так волнуешься, не буду его искать. Ага, как же. У меня всё-таки тоже что-то не то с головой. Вроде основной удар на ногу пришёлся, а крыша поехала знатно, или я всегда такой был? Не знаю. Ваас нашёлся в выделенном специально для футболистов тренажёрном зале. Пока я выяснял, где его искать, ещё четыре человека предупредили, чтобы я сегодня его не трогал. Ссыкуны. Настоящие мужчины не боятся смерти! Ну, или изнасилования… как пойдёт.       Ваас оккупировал не сам тренажёрный зал, а выделенную секцию под кросс-фит. Я действительно подошёл к нему далеко не сразу, и вовсе не от страха. Да какой нахрен страх, когда он голый по пояс толкает из угла в угол тележку, полную блинов от штанги и набивных мячей. Да, а когда я уже решил, что можно объявить о своём присутствии, этот засранец нацепил специальный пояс с утяжелителями и запрыгнул на турник. Силы, мать вашу, небесные! Из-за этого блядского ремня штаны спереди съехали совсем низко под весом железных блинов, открыв пресс аж до самого лобка. Я даже огляделся, убеждаясь, что кроме меня эту порнографию никто не видит. Чёрт, да тут надо ставить табличку 18+ на входе в зал, когда он тренируется. Это безотносительно того, что в данный момент сукин сын выжимал уже второй десяток в одном подходе. Пот лился с него в три ручья, а в теле не осталось ни одной незадействованной мышцы. Наконец он сжалился над моей психикой и спрыгнул вниз. Мне пришлось прочистить горло, чтобы начать опять дышать. ---Успел подрочить, Белоснежка? Он отстёгивает дополнительные примочки и поправляет одежду, а мне хочется сказать, чтобы оставил так. А ещё я думаю, что раз он хамит, то всё не так плохо. ---Я кончил пару раз, не трогая свой член, так что можешь за меня не переживать. Кстати, о дрочке: обрати внимание на постановку кисти, когда подтягиваешься. Лучше поменять хват – это я тебе говорю, как человек, который держится за гриф турника чаще, чем за собственный член. Он поворачивается, ухмыляясь. Взгляд опять тёмный, опасный и уставший. ---Снова не спишь? Он морщится. ---Могу предложить свои услуги. Смотрит вопросительно. ---Можем пойти ко мне. Если сосед тебе не помешает. А если помешает, попрошу его уйти куда-нибудь, он парень понятливый. Раздевалка, душ. Я дождался его снаружи. Уже половина одиннадцатого. Коменданты не любят, когда шляются в такое время, но мы капитаны, нам типа можно. ---Что у вас там опять случилось, что эта пигалица прислала тебя? – Спрашивает он, намереваясь на остатках воли решить наш вопрос. ---Забей. Всё равно ничего путного не придумаем. Сперва спать. Я тоже вчерашнюю ночь глаз не сомкнул. ---Тебе-то что не спится? ---По больнице скучаю. Он усмехается. Так и доходим до моей комнаты. Ваас молчит. Мы оба знаем, что лучше так, иначе он будет орать и что-нибудь сломает… не исключено, что кому-нибудь. Койка тут узковата по сравнению с его кроватью, но мы точно никуда не поедем. Сосед свалил играть в какую-то сетевую хрень с китайцами. Я киваю Ваасу, чтобы он заваливался к стенке, сам ложусь за его спиной, прижимаясь ближе. ---А пожрать ничего нет? Я вздыхаю. ---Кола, тёплое пиво, чипсы… там немного, и крекеры. ---Бля. ---Ты не обедал? ---Ну как-то… забыл. Ваас выжат просто до донышка. Его бесят сигналы дискомфорта, подаваемые телом, и он замещает одни другими, но лучше ему не становится. Я знаю, я через это проходил. Достаю телефон, открываю приложение доставки (местные забегаловки быстро смекнули как делать деньги на студентах), протягиваю руку перед лицом моего… да хрен его знает, кто он мне. Короче, Ваас щурится, скролит меню, выбирает себе бургер, овощной салат и пиво, которое привезут холодным, и нажимает «заказать». ---Спи, я разбужу, когда привезут. Через сорок минут я спускаюсь к курьеру, ещё через десять я уже в комнате. И, чёрт, я тоже хочу жрать! Ваас лениво поднимается, садится, трёт глаза. Да, ему надо поесть, иначе завтра проснётся без сил совсем. Я протягиваю ему пакет, а сам сажусь на стул напротив, думая насчёт чипсов и тёплой колы. Чипсам решительно отказываю, а вот сделать пару глотков сладкого пойла можно – глядишь, полегчает. Ваас достаёт себе салат, вскрывает коробку с бургером, перекидывает верхнюю булку в крышку, соскребает салатной вилкой соус с котлеты и забирает её в бумажную миску с салатом, остальное протягивает мне. Ништяк, вот и мой ужин! В раскуроченной коробке две булки, кольца помидоров, мелко нашинкованный салат, солёные огурцы, немного лука и вкусный чесночно-йогуртовый соус. Мне хватит, чтобы наесться. Ваас, поковыряв свой салат, выловил из него несколько порезанных пополам черри и перекинул ко мне в коробку. У него странные представления о диете, но так тому и быть. В его миске остались различные листья салата, порезанный кружочками огурец и котлета от бургера. Мы едим молча. Он делает пару глотков пива и ставит банку на стол рядом со мной. Теперь это моё. Окей. Я встаю, выхожу в коридор. Питьевой фонтанчик через дверь от нашей. Я набираю полный стакан прохладной воды и приношу Ваасу. Он кивает, продолжая пережёвывать своё сено. Это очень странная трапеза, но она мне нравится. Впервые за долгое время я осознаю, что я ем, ем вовремя и мне, как это ни странно, вкусно. А холодное пиво – просто божественно.       Пока я собираю в пакет мусор, Ваас сыто отрыгивает и заваливается спать дальше. Пара минут, и я присоединяюсь к нему. Самое странное, что моя истеричная тревога, что я делаю что-то не то, нахожусь не там, теряю время впустую и ни на что не могу повлиять – куда-то ушла. Мне хорошо и спокойно, и… и просто на всё насрать – вот она, нирвана! Не знаю почему у Вааса проблемы со сном, при его-то графике тренировок, но я тоже частенько плохо сплю. А вот рядом с ним – пожалуйста.       Он просыпается один раз среди ночи, часа в три, идёт в туалет. И ровно в момент, когда он вернулся, мой мочевой пузырь тоже запросился пи-пи. Сука тормознутая! Как в детстве! Я вернулся, застав Монтенегро лежащим на другом боку. Н-да, спать лицом к лицу – как-то стрёмно, да и сторону пора поменять. Единственное, что меня беспокоит, когда я пристраиваюсь спиной к этому придурку, это не слечу ли я ночью с кровати – лежу на самом краю. Но Ваас перехватывает меня рукой через грудь, прижимая к себе, бубнит что-то из серии «заебал ёрзать», утыкается лбом мне в спину, и мы снова спим.       До утра. До прихода соседа, который будит нас обоих. Время? Почти семь. Пора вставать. У меня завтрак и пары, у Вааса пробежка и тоже какие-то лекции. Мы не обращаем внимания на соседа. Он, похоже, удивлён тем, что вокруг нас, с одной стороны, не валяется куча опустошённых бутылок и банок из-под алкоголя. Следовательно, мы не бухали. А, с другой стороны, мы хоть и спим на одной кровати, но полностью одетыми. Следовательно, не трахались. ---Спасибо, что не трогали мою кровать. – Тихо бубнит Адам. Мы переглядываемся с Ваасом. На кой нам сдалась его кровать?! Да, в глазах этого парня, мы – странная парочка. Хотя, уверен, что нам по плечу удивить не только воспитанного мальчика из Вьетнама. По поводу игроков, кстати, мы договорились. Не в тот день и не на следующий, но договорились. Ваас, конечно, орал, говорил, что пусть эти подкаблучники делают, что хотят, но лично он будет их поносить до конца сезона, но разрешил. Лиза не поверила, когда я сказал, что если парни, при условии травли Ваасом, всё равно не откажутся, то мы можем их привлекать. ---Как тебе удалось?! ---Ты напрасно его так боишься, просто нужен подход. Ага, подход. Отсосать мне, кстати, тоже пришлось. Прямо в раздевалке перед игрой. Благо там уже никого не было. И он, как и в первый раз, долго не продержался. ---Это какой-то кинк? Тебя так сильно возбуждают оральные ласки?! ---Видел бы ты себя, Белоснежка. Я в следующий раз сфоткаю, ты тоже кончишь от одного вида. Я посмеялся и пошёл смотреть как мои девчонки разогревают толпу. За это время мы с Ваасом ещё пару раз занимались сексом. Однажды даже ездили к нему. Но в тот раз я вернулся в кампус на такси… утром, оставив его спать. Мне некомфортно в том доме, а будить Монтенегро было бы просто негуманно с моей стороны. Всю следующую неделю Ваас как-то подозрительно смотрел на меня, но ничего не говорил. А в пятницу днём, когда занятия уже завершились и я шёл через парковку к зданию библиотеки, меня догнал Си Джей. На нём были светло-голубые стильные брюки, белая рубашка, вместо кроссовок мокасины - кажется, это Орсен от Джимми Чу. Короткие волосы уложены во что-то напоминающее классическую причёску и запах модного одеколона… он был похож на парня, который собрался на свидание. ---Слушай… я… просто хотел сказать… не знаю, наверное, спасибо. Ну… за то, что ты там в клубе познакомил меня с Трэвисом. ---Ох, у вас всё получилось? ---Рано говорить… но, вроде, всё неплохо. – Он трёт шею. – Я не об этом. Я хотел сказать, что… слушай, это не моё дело, но, если ты с Ваасом правда… короче, не слушай никого, ладно? Во-первых, парни ему ничего не сделают, даже если вы… это их не касается. Все помнят, кто вывел команду на такой уровень, что мы стали заметны для профессиональных менеджеров, так что Ваас – неприкасаемый. Ну и потом, у нас в команде четверо геев, и никто рот свой не открывает на эту тему, ибо в челюсть можно схлопотать на раз. Во-вторых, Ваас нормальный… ну не так, чтобы совсем нормальный, но он не псих какой-нибудь. Я в том смысле, что насилие в интиме – не его тема. Я ухмыляюсь. Да уж, об этом я кое-как в курсе. ---Слушай, я благодарен тебе за заботу, но у нас с Ваасом ничего особенного нет. – Я вру, но это правда никого не касается, даже такого милого и заботливого парня как Си Джей. – Ему интересен профессиональный спорт, поэтому он общается со мной. Ну и ещё по паре тем. Мы часто бываем у него только потому, что публичные места он не любит, а у меня дом забит битком. Ещё старший брат с невестой гостят – короче не продохнуть… ---Я ничего такого не имею в виду, просто... Если ты вдруг решишь… у вас может всё получиться. Ты только с сестрой его не общайся – вот уж у кого башки нет, так это у неё. Я снова смеюсь. ---Я серьёзно, Джей. Она до поры до времени вроде ничего, а потом проблем не оберёшься. ---Спасибо за предупреждение. – Я улыбаюсь Си Джею – хороший парень. – У тебя сегодня свидание с Трэвисом? ---Да, идём на выставку картин его подруги. – Здоровяк хмурится. – Я себя таким дураком каждый раз чувствую. ---Почему? ---Да по всему. В искусстве я не разбираюсь. Они все что-то обсуждают, а я даже слово вставить не могу. ---Ну, это просто. К картинам должен быть утилитарный подход. Либо тебе нравится, и ты хочешь повесить такую в доме или подарить маме. Либо не цепляет, и ты такое не стал бы покупать. Что ещё не так? Снова знакомое движение плечом. ---Мне иногда хочется ему подарить цветы, но кажется, что буду выглядеть странно. ---О, это прекрасно! Сегодня – идеальный шанс узнать, как он относится к цветам. Букет должен быть обязательно, но скажи, что он для его подруги, раз у неё выставка. И пусть Трэвис сам вручит его. Увидишь его реакцию или спросишь прямо, и всё решите на будущее. Си Джей ухмыляется. ---С тобой всегда всё так легко. ---Я просто уже перебесился, да и обязательств ни перед кем не имею. – Ага, «не имею». – Так что мне действительно легко. Будь у меня парень, который мне не безразличен, тоже извёлся бы весь. Что дарить, как часто звонить, с кем знакомить… Мой собеседник смотрит на часы и вздыхает. Он бы ещё поболтал со мной, но у него сегодня мероприятие. ---Пора бежать, ещё за цветами успеть. ---Девушки-флористы в магазинах на просьбу собрать нейтральный букет обычно справляются отлично. ---Да, пожалуй, так будет лучше всего. На ступенях библиотеки, до которой я почти дошёл, я замечаю Вааса, и он видел, как я беседую с его гардом. Он даже остановился, чтобы смерить меня выразительным взглядом, и если до этого я ещё сомневался, что нам надо поговорить, то теперь был в этом абсолютно уверен. ---Что, принцесса, потянуло на больших мальчиков? ---Ты о чём? – Мне бы злиться, но я смотрю на его губы и вспоминаю, как он меня целовал не далее как в прошедшую пятницу. ---О твоих свиданиях с Коллинзом. О боже, только ревнивого Вааса мне не хватало. ---Ты опять сотрясение на игре заработал?! У Коллинза свидание с мальчиком, с которым я их познакомил. И он спрашивал, нравятся ли этому мальчику цветы. И, если ты сомневаешься, то погнали в галерею Адриатика, где выставляется молодая, но не лишённая таланта местная художница, выпускница первого колледжа, которая пишет картины под псевдонимом Викотти. Ваас щурится, его взгляд тоже спускается к моим губам, и он произносит: ---Погнали. Я не люблю ездить с Ваасом в одной машине. Дело тут не в самой машине и не в водителе, а в контроле над ситуацией. Если мы, например, поссоримся окончательно, мне надо будет как-то выбираться почти из центра Сан-Диего. Без своей машины это проблематично. Такси и всё такое. Или навязываться кому-то из знакомых, что тоже так себе удовольствие. Вход на выставку оформлен по всем правилам. Несмотря на то, что это, по сути, междусобой для выпускников и учеников первого колледжа, а также любителей искусства со всего штата, мне нравится, что Викки наконец вышла на серьёзный уровень. Я был на её выставке два года назад. Что ж, больше всего она напоминала разорённую мастерскую, которую без специального провожатого не найдёшь. ---Привет, где Викки? – Я здороваюсь с высокой брюнеткой в красном платье, стоящей при входе. Это Магда – менеджер помещения. Она имеет свои интересы тут. ---Даёт интервью местному телеканалу. Я смотрю в направлении, куда указывает её изящная рука. Боже правый, кто сказал девушкам-художницам, что они должны появляться на публике в таких нелепых платьях?! Зачем надевать на себя балахон, сшитый наркоманом из старых наволочек и покрывал, которые он привёз с Гоа?! Викки – складная милая девушка, ей подойдёт абсолютно любая одежда. Неужели нельзя поддержать подругу-дизайнера как-то иначе?! Хорошо хоть причёска в порядке. А то могла бы как Гадот накрутить себе хвосты на проволоку или как Аханти соорудить вавилонскую башню на голове.       Ваас оглядывает этот вертеп и морщится. Что?! Я его сюда не тащил, он сам захотел. Мы проходим в зал, ради приличия оглядывая картины. Неплохо. Действительно неплохо. Я замечаю Трэвиса с Си Джеем. Они о чём-то спорят, но прерываются, увидев меня. Коллинз подходит первым. ---Ого, как ты затащил его сюда? – Спрашивает гард, заметив Вааса. ---Не спрашивай. ---Только не говори, что он здесь из-за меня. ---Почти так и есть. Хотел посмотреть с кем я тебя познакомил. Говорит, что ты теперь бухать начнёшь и режим завалишь. ---Слушай, я помню, что сегодня говорил тебе о Ваасе, так вот – забудь! Иногда он ведёт себя как последний козёл. ---Я не в обиде. Если бы не его заскоки, я бы не приехал посмотреть на выставку Викки, а она в этот раз выбрала отличные работы. ---Да, мне, кстати, кое-что понравилось. – Си Джей оборачивается к триптиху в изумрудно-голубых тонах, напоминающий спокойные волны и яркую зелень побережья. – Как ты и сказал, я расслабился и стал смотреть на эти работы с точки зрения подарка для матери, и всё сработало. ---Отлично. К нам присоединился Трэвис. ---Представляешь, – Обращается он ко мне. – Си Джей единственный, кому пришло в голову подарить Викки цветы! Даже я не подумал! А ведь у неё такой важный день. Ужасно! Если бы не Джей, я бы чувствовал себя очень глупо. А, они так и не поговорили по поводу цветов для самого Трэя. Я смотрю на Коллинза, выгибая бровь. Помочь? Похоже, что да. ---Ну, Си Джей мальчик у нас воспитанный. У него очень культурные мама и папа, поэтому для него это нормально. Я удивлён, что он тебе ещё ни разу цветов не дарил. Трэй наигранно-возмущённо смотрит на своего парня. ---Что?! – Включает дурачка гард. – Я готов в любой момент это исправить. ---Хм. – Трэвис поджимает губы и смеётся. – Хорошо. Я согласен. В следующий раз жду тебя с цветами. Только пусть букет будет не таким грандиозным. Ох, я в очередной раз чувствую себя феей-крёстной. ---О, Викки освободилась, пойду поговорю с ней. – Пора оставить голубков наедине. ---Джей, как здорово, что ты зашёл. ---Привет. Отличная выставка. Сама подбирала работы или кто-то помог? ---Помог. Честно признаюсь, это мой агент. Мы чуть не убили друг друга, пока согласовывали наполнение и чередование картин, но сейчас я вижу, что он во многом был очень прав. Я сама никогда бы так не смогла. ---Да, выбор очень удачный. – Мой взгляд снова скользнул в сторону Трэвиса и Си Джея. Викки заметила мой интерес и спросила: ---Ты видел нового парня Трэя? Он такой приятный. ---Вообще-то это я их познакомил. Этот парень играет за футбольную команду университета. ---Ого. Никогда бы не подумала, что Трэю нравятся такие… крупные мальчики. ---А ему и не нравятся. Как ты верно заметила, Си Джей очень приятный и воспитанный молодой человек. ---Да, он даже сказал, что хотел бы купить одну из моих картин в подарок маме. Сказал, что у неё в столовой много свободного места и она давно ищет что-то на стену. И мой триптих туда отлично подойдёт. – Она вздохнула. – Я, честно говоря, слабо представляю себе столовую, в которой мой триптих будет выглядеть уместно… Я рассмеялся. Викки думала, что её работу повесят в нафталиновом домишке какой-нибудь престарелой южанки, между вышивкой в рамочке и засушенным луком на фоне пёстрых безвкусных обоев. Похоже, придётся скорректировать её картину мира. ---Ты слышала что-нибудь о Коллинзах? Это одна из самых богатых семей штата. ---Конечно, они известные меценаты. ---Си Джей – их старший сын. ---Ого! ---Так что, поверь мне, твой триптих будет смотреться в их столовой более чем уместно. Я вообще считаю, что ты работаешь со слишком мелкой формой для масштабов их недвижимости. И если миссис Коллинз понравятся твои работы, считай, что свой счастливый билет в этой жизни ты уже выиграла. ---Боже праведный, Трэй мне ничего не сказал! ---Ну, ему это не так важно. Ты же знаешь, он у нас натура увлечённая. Если обратишь внимание, он Си Джею смотрит исключительно в глаза. ---Ты тоже заметил?! – Хихикнула Викки. – Это какой-то особый дар! ---Не иначе. – Согласился я. Она скользнула довольным взглядом по залу, следя за реакцией на свои картины. ---А это там в углу твоё счастье? Я посмотрел на угрюмого Вааса, которому, кажется, тут не нравится ничего. Начиная с присутствия Си Джея, заканчивая работами Викки. ---Да счастья-то там не много и моё оно на четвертак, если не меньше. Это капитан нашей футбольной команды. Если ты понимаешь, что это значит. ---Главный мачо универа. ---Да. И ему, как настоящему альфа-самцу, понадобился в обширную коллекцию разных шлюх мальчик-гей. Вот мы с ним на эту тему и общаемся. ---Джей! – С укором произносит Викки. – Фу быть таким циничным! Кто тебя покусал?! Нельзя так о людях говорить! И себя не любить так нельзя. Я ухмыляюсь. ---Джей, серьёзно. Он на тебя так смотрит. ---Как будто шею сейчас свернёт? Я думаю, именно это он в данный момент и хочет сделать. ---Просто отвратительно себя ведёшь! – Возмущается Викки. – Ну-ка немедленно познакомь меня с ним. Я не верю, что ты мог связаться с плохим парнем. Напрасно, да и идея познакомить Вааса с Викки – попахивает пиздецом, ну да ладно. Терять мне нечего. Пару месяцев назад я всерьёз обдумывал самоубийство и даже готовился к нему, так что проявлять благоразумие немного поздновато. ---Викки, это Ваас Монтенегро – он капитан нашей университетской футбольной команды, за которую играет Си Джей, которого ты уже знаешь. – Ваас недоволен, отлично, усилим эффект. – Он, кстати, тоже рисует. В точку! Монтенегро закатывает глаза. ---Ого. – Восхищается Викки. – А в каком стиле? ---О, у Вааса индустриальный стиль. Похож на граффити. Он использует баллоны с краской. – Мной овладевает какое-то странное злорадство. ---Потрясающе. – Моя подруга-художница действительно впечатлена. – Это же один из самых сложных инструментов. А можно взглянуть на твои работы? Не подумай, это не праздный интерес. Моя напарница ищет паттерны индустриального и стилизованного под граффити дизайна для принтов одежды. Но анонимных хороших работ мало, а специально такое создать крайне сложно. Оно получается пустым, без души. Ваас одной гримасой пообещав мне пытки достойные ада, переводит расслабленный взгляд на Викки и весьма дружелюбно произносит: ---Да, почему нет. Я, правда, не вижу в своих работах такой художественной ценности, как Джей, но готов передать рисунки и эскизы, если они кому-то пригодятся. ---Это восхитительно! Ты невероятно выручишь меня и мою подругу! – Викки улыбается и сжимает плечо Вааса в благодарность. – Вот для этого и нужны подобные мероприятия. – Назидательно говорит она мне. – Чтобы творческие люди могли общаться и обмениваться своими идеями и наработками. А ты – лентяй – совсем забросил фотографию. ---Фотографию? – Переспрашивает Ваас, обнажая ряд белых зубов – как хищник, почуявший кровь. ---Да, Джей отличный фотограф. – Подтверждает Викки. ---Был. – Стараюсь осадить этого говнюка я. ---Ничего подобного. Такие навыки не исчезают бесследно. – Протестует Викки, и Ваас кивает, будто согласен с ней. – Ох, прошу прощения, я вынуждена вас покинуть. Приехали мои заказчики. Джей, спасибо, что пришёл. Ваас, я свяжусь с тобой и пришлю почту, тогда решим куда скинуть работы и, если они подойдут, пришлю форму для заявки на авторские права. Мы спускаемся по широкой лестнице галереи Адриатика, направляясь к парковке. Уже стемнело и воздух приятно-тёплый. Чудесный вечер… мог бы быть… наверное. ---Да спрашивай ты уже. – Я не выдерживаю первым ощущения, что у Вааса голова буквально булькает от острот и прочего говна, которые сейчас польются в мой адрес. ---Даже не знаю про что первым. – Признаётся он. – Ладно, давай про подружку твою сумасшедшую. Что она имела в виду, говоря про «авторские права»? ---Если я верно понял, то она хочет забрать твою мазню для своей подружки из художественного колледжа, которая работает с модными дизайнерами. Она крутая, судя по тому, сколько денег зарабатывает. Но она не имеет права брать чужие работы без спросу. Это суды и репутационные риски, короче – плохо для неё и тех, на кого она работает. Но, если всё по любви, и авторские права переданы, то никаких слёз. Естественно, авторские оплачиваются. Тебе назовут сумму, и, если ты на неё согласен – подписывай договор, и выбранные работы станут принтами для одежды. ---Пиздец. ---Но только если твои работы подойдут. ---Что-то ты не особенно в этом уверен. ---Я не знаю, что они ищут, так что странно уверять тебя в том, что ты им подойдёшь. Он понимающе кивает. Не уверен, что расклад его устраивает и он вообще станет списываться с Викки, но это не моё дело совершенно. ---Ладно, давай теперь про фотографии. ---Не-е-е-е-ет, принцесса. Про фотографии мы поговорим отдельно, обстоятельно и в другом месте. ---Опять к тебе? ---Хочешь, можем к тебе. ---Не хочу. Ничего не хочу. Устал и всё опять надоело. Так надоело, что вот-вот херню какую-нибудь сделаю. Похуже моих «отношений» с Монтенегро. Ваас останавливается, не дойдя до стоянки, прикрывает глаза, вдыхает полной грудью, выкручивает до хруста шею… ---Поехали кататься, Белоснежка. Через час мы съезжаем на пляж. Да, тут на побережье есть непрерывный кусок пляжа в тридцать километров, где разрешено ездить на машине. Ваас разворачивает свой джип так, чтобы моя дверь была повёрнута к ночному океану, и я не могу удержаться. Я открываю окно. Да я даже дверь готов распахнуть, но пока что высовываю голову, благо по мокрому песку приходится ехать не быстро. ---Джесси, ты похож на собаку. Осталось открыть рот и высунуть язык. ---Это основное, что тебе от меня надо: чтобы я открыл рот и высунул язык? ---Сучка! Мы, между прочим, гуляем, Белоснежка, так что считай, что у нас свидание. ---Не подумай, что я придираюсь, но гуляют пешком и на свежем воздухе. ---Было бы неплохо, но не сегодня. Сейчас доедем вон до того пирса и можем выйти подышать.       Вдалеке маячит старый пирс. Тут таких много. Он собран из толстых брёвен, вбитых в землю. Такие места любят всякие инстаграмщицы для своих фоток. Встать между просоленными опорами, где-нибудь на рассвете, пока солнце не слишком яркое – красота. Но сейчас уже ночь, так что романтики маловато.       Ваас паркуется у песочной насыпи, служащей естественным отбойником для дороги и домов на случай урагана, и мы выходим. Ветер всё ещё приятно-тёплый, хотя в это время года бывает иначе. Воздух какой-то плотный и наполненный предвкушением. Да, пройтись было бы здорово. Но мы встаём, прислонившись спиной к машине. На Ваасе его форменная куртка. Ему очень идёт бордовый с белым, и эта эмблема хищной птицы на спине. Ветер треплет его волосы, и несмотря на то, что я видел Монтенегро разным, сейчас он кажется мне очень настоящим и живым. ---Колено болит. – Сообщает Ваас, хотя я его ни о чём еще не спросил. ---Давно? ---Периодически и в данный конкретный момент. ---Надо проверить. МРТ и к врачу. С менисками не шутят. Ты можешь серьёзно повредиться. ---Знаю, но мне, скорее всего, назначат операцию, а я пока не хочу. ---Ты хоть что-то делаешь с нею? ---Мажу и ношу фиксатор. ---Мази работают четыре месяца, после эффект уходит. Надо менять действующее вещество. ---Я всё это знаю, принцесса. Что ты всполошился? ---Привычка. Я и своим мозг выношу постоянно. ---О да, мне уже все уши прожужжали, что ты помешан на безопасности. Мои парни довольны, что их девочки в надёжных руках. ---Твои парни довольны, что я – гей и не пристаю к их девушкам. Ваас кивает, соглашаясь со мной, смотрит вдаль, машинально растирая колено. ---Давай посмотрю. Он удивлённо поворачивает голову. ---Что?! Я умею. Нас учат этому обязательно. ---Валяй. – С усмешкой произносит он. Я заставляю его сесть на пассажирское сиденье и спустить штаны. После всего, что уже было – поздно стесняться. Я аккуратно разминаю его ногу. Боже, сколько мяса. Мне никогда не нравилась форма футболистов… все эти бриджи, особенно тяга делать их белыми… Но когда я думаю о Ваасе во время игры, то ловлю себя на мысли, что ему идёт. По его настоянию низ формы у Ястребов сделали бордовым, а не белым. Тренировочная вообще серая, и данный конкретный говнюк выглядит в облегающих бриджах просто восхитительно. Мне даже приходится напомнить себе, что вообще-то мы тут ради его колена. Я симметрично прощупываю задние связки, аккуратно глажу чашечку. Она держится очень упруго – не похоже, чтобы у владельца были проблемы. ---Связки у тебя нормальные. Оперировать не должны. Когда мениск повреждён, это чувствуется. Нас учили проверять самостоятельно, особенно перед выступлениями, чтобы не убились. Ты можешь грузить чуть больше бедро на обходах, тогда нагрузка с колена немного уйдёт. ---Можно попробовать. На тренировках – точно. ---Тебя намазать? ---Только не говори, что таскаешь с собой ещё и мази. ---Конечно, таскаю. Во-первых, моя нога может разболеться в любой момент, а во-вторых, мои девочки могут получить травму. У мази специальный аппликатор, чтобы руки не контактировали с ней. Она слишком едкая. Действующее вещество – яд скорпиона. Жечь будет нереально, зато эффект хороший. Я стою коленями на песке, а Ваас так же внимательно следит за тем, как я мажу его ногу, как и за недавним сеансом осмотра. Нашу интимную идиллию нарушает бесцеремонный яркий луч полицейского фонарика. Ваас щурится и отворачивается, я нехотя поднимаюсь, благо уже закончил. Офицер, патрулирующий пляж, застал нас в очень неловкой позе. Да, я только что стоял на коленях, а Ваас сидит со спущенными штанами. Но пока представитель правопорядка представляется и поясняет причину, по которой он к нам подошёл, мы уже приводим себя в хоть сколько-нибудь приличный вид. Ваас даже штаны застегнул и встал рядом со мной. ---Простите, офицер. – Говорю я. – Никаких непотребств в общественном месте. Просто у моего друга болит колено, и я помогал ему намазать его. Мы оба спортсмены из университета. ---Намазать колено? – С явным скептицизмом произносит патрульный. Ваас поворачивает ко мне голову и, игнорируя посторонних, деловито уточняет: ---Мне кажется, или господин офицер нас в чём-то подозревает?! ---Он подозревает, что мы собирались с тобой трахаться на общественном пляже, используя вот это. – Я встряхиваю ярко-оранжевый тубус с языками пламени и изображением скорпиона, подставляя его под свет фонаря. – В качестве смазки. Ваас смотрит на мазь так, словно у него заболели все зубы. Тяжело вздыхает и морщится. ---Судя по тому, как в данный момент печёт моё колено, думаю, что намазать этим чью-то жопу… тем более чей-то член. – Его передёргивает от одной мысли. – Мягко говоря, хуёвая затея. Полицейский, разглядев тюбик, ржёт вместе с нами. Извиняется. Мы, в свою очередь, обещаем, что наша прогулка окончена и мы скоро вернёмся в кампус и не доставим проблем. ---Какой чёрт принёс этого мудака. – Ворчит Ваас. ---Ты надеялся развести меня на оральный секс? Ваас меряет меня скептическим взглядом. ---Разводить тебя, принцесса, бесполезно. Ты либо сам всего хочешь, тебя только успевай останавливать и направлять, либо нихуя не хочешь, тогда хрен что обломится. И сегодня я что-то не вижу у тебя пылкого желания предаваться разврату, иначе офицер уже был бы послан, а мой член уже был бы у тебя во рту. Мне иногда кажется, что даже если тебя оттаскивать будут, ты не отпустишь. Откусишь, может быть, но не перестанешь. Я ржу. ---Ну, у меня так мало удовольствий в жизни… – Пытаюсь оправдаться. ---Это я уже понял. Кстати, об удовольствиях: что там про фотки? ---Да сколько угодно, но они у моих родителей. Туда ехать четыре часа в одну сторону. ---Впереди выходные. – Это намёк, что я так просто не сольюсь. ---Ты хочешь, чтобы я махнул к папе с мамой? ---Могу съездить с тобой или отвезти тебя. Вот он не может без этого. Общение на грани вызова. Не боится, что соглашусь? ---Поехали. В воскресенье выдвигаемся. ---Идёт, принцесса. – Его голос становится мягким и каким-то снисходительным, а дистанция между нами перестаёт напоминать приличную. ---Проведём тренировки и поедем. Я маме только подарок куплю. ---Договорились. Мы обманули доверчивого офицера. По крайней мере, мы целовались прямо на общественном пляже. И мне не стыдно. Дорога до родителей пролетает быстро из-за непрекращающегося трёпа. Ваасу, похоже, приятно вырваться из привычного ритма, и даже волнение перед встречей с моей семьёй не мешает нам. Я, между прочим, выясняю, что его белоснежные идеальные зубы – сплошь импланты. И началось всё лет с четырнадцати. Он был беспокойным ребёнком. Много дрался и попадал в передряги. И в футбол он начал играть вовсе не с приличными мальчиками, а со всякой латиноамериканской шпаной. ---На моих стоматологов в общей сложности было потрачено больше денег, чем на все медицинские страховки вместе взятые. Один раз уже готовый имплант пришлось стачивать и переставлять, реставрируя челюсть. ---Мне жаль твою маму. ---Она хорошо справлялась только с Цитрой, да и любила её больше. Я помню, как ей кольнуло обучить нас обоих французскому. ---О боже, бедная женщина. ---Tu es sûr? Je parle très bien. (Уверен? Я хорошо говорю). Я чуть не рассмеялся. Ничего себе. А ему идёт. ---И как ей это удалось? ---Ей? Никак. Отец нанял мне тренера по боксу, который говорил только на французском. Пришлось учить. На подъезде к дому я вижу, что на парковке мало машин. Отец и Грант куда-то уехали. Райли, скорее всего, тоже. Что ж. ---Пойдём, познакомлю тебя с мамой. Ваас смущается. Это так мило. Но у меня хорошая мама. Она такая классическая деятельная американская домохозяйка, которая очень любит детей, но немного намучилась со всеми нами. Четверо мужчин в доме кого угодно доведут. ---Джейсон. – Мама обнимает меня первым делом, даже не посмотрев на подарок. Я так быстро привык, что она ниже ростом. ---Это Ваас. Мы с ним вместе учимся. Он капитан нашей футбольной команды. Мама жмёт ему руку и улыбается, а он не знает, как на неё реагировать, поэтому молчит. ---Вас кормить? Мы переглядываемся. ---Так, ладно, салат в холодильнике. Грант с отцом толком не поели перед отъездом. ---А где они все? ---Поехали в торговый центр. Папа наконец-то согласовал перепланировку и получил инженерное подтверждение на пристройку, чтобы Грант мог переехать к нам. Но тут, как обычно, выяснилось, что инструментов нет, материалов нет, краска, плитка и полы не выбраны. Вот они все и поехали. Даже Райли и Дейзи с собой забрали… Ладно, это я ворчу. Идите ешьте. Вы надолго? ---Нет, я вообще за фотографиями приехал. Ты помнишь Викки? У неё недавно прошла выставка, я пересёкся с ней. ---Чудесная девочка, и очень талантливая. Ей бы немного успокоиться. – Мама всегда видит истинную природу вещей. ---Не поверишь, но, похоже, так и произошло. ---Вот и славно. – Она достаёт нам кувшин с холодным чаем и салат. – Остальное найдёшь сам. Я не буду вас смущать. Ваас, наверное, удивлён, что мама так запросто от нас отстала, но я же общаюсь с нею почти каждый день. Пишу или звоню. Отправляю снимки. Она в курсе моих дел, да и стоять у меня над душой она никогда не любила. Святая женщина. Расправившись с нехитрой едой, мы поднимаемся наверх. Ваас по-хозяйски заходит в мою комнату, оглядывает её в предвкушении. Засранец. Я выдаю ему несколько распечатанных работ. Даже странно, что отец не выбросил и их, как мои медали. Мама не дала, скорее всего. ---А ещё есть? ---На компьютере. Он сидит и листает папки с несортированными фотками. Какие-то пропускает едва взглянув, на каких-то задерживается. На одной спрашивает, можно ли её куда-то сохранить. Я втыкаю в порт флешку и разрешаю отобрать всё, что ему по душе – мне не жалко. Ваас щёлкает мышкой, в доме какой-то шум – мама возится на кухне, а я снова ловлю за хвост свою тревогу. Я снова не на своём месте, я снова столкнулся с прошлым, которое почти и не моё. Я не выбирал его, оно никогда мне особенно не нравилось и всё, что я в нём делал, это очень-очень старался не расстроить людей, которые надеялись на меня. Но, похоже, у меня так ничего и не получилось…       От этих мыслей меня отвлекает дверь. В узкую щель, расширяя её, протискивается наглая пушистая серая морда. Это Свэн – мамин кот. Именно так. Есть животные, принадлежащие семьям, а есть отдельным членам. У Райли, к примеру, была ЕГО рыбка. Её никто не трогал, он сам с ней занимался, я даже не понял, когда она умерла и когда вместо неё появилась улитка. Так вот Свэн – только мамин кот. Клал он на всех остальных свои отрезанные яйца! Он появился лет пять назад, и я что-то не помню его котёнком. Он сразу превратился в наглую рожу, в которой мама души не чаяла и всячески баловала. Это, кажется, называется «синдром покинутого гнезда», когда дети начинают жить своей жизнью, а родители начинают чувствовать себя ненужными. Вот Свэн и заткнул эту дыру в маминой душе своей жирной мохнатой жопой. Ни у кого в доме не получается его погладить – он уходит. Будешь настаивать – получишь когтистой лапой по рукам. Говнюк, а не кот! И вот теперь эта хрень припёрлась в мою комнату, проигнорировав меня, неторопливо прошла к кровати, на которой сидел Ваас, запрыгнула и стала внимательно обнюхивать гостя. Монтенегро, не отвлекаясь, запустил свободную руку за спину, безошибочно нашёл там кота и потрепал его. И это пушистое недоразумение не укусило, не поцарапало, не убежало. Оно позволило себя погладить, а когда руку убрали, сам потёрся о бедро подложенной под себя ноги и забрался Ваасу на колени. Я охренел! Я охренел настолько, что чуть не ляпнул «Эй, вообще-то, он – мой!», и обращался я вовсе не к Ваасу! ---Джейсон! – Отвлекла меня мама. – Милый, я пошла на заседание клуба! У Долорес проблемы с её кулинарным блогом, так что мы надолго. ---Кота забери, он пристаёт к Ваасу. ---Свэн, немедленно оставь гостя в покое! – Крикнула мама. – Джес, забери этого наглеца, пока он не поцарапал мальчика! ---У них тут идиллия, мам. – Сдал я Вааса, но он только хмыкнул, продолжая поглаживать урчащего, как дизель, кота. ---Тогда не завидуй. Всё, я ушла. Через пару минут хлопнула входная дверь, а Ваас довольно оскалился: ---Прикольная у тебя мама. Мы остались втроём: я, Ваас и мерзкий, довольный жизнью, балованный кот. ---Расслабься, принцесса, скоро ему надоест. Они долго не сидят на руках у незнакомцев. И он прав. Вскоре кот уходит так же вальяжно, как и припёрся, а Ваас откидывается на кровать, оставляя фотографии и, ухмыляясь смотрит на меня. Я вопросительно приподнимаю бровь. Ага. Он хлопает по покрывалу рядом с собой, растягивая улыбку шире, аж до самых клыков. ---М-м-м, а ты затейник. – Надо поломаться для проформы. ---Мы ведь дома одни… ---И-и-и-и? – Опускаюсь рядом, а он продолжает «соблазнять» меня. ---Ну, мы могли бы. – Многозначительно играет бровями, а я чуть не ржу. ---Ты решил опробовать все места? ---Ты же знаешь, как это устроено. Чтобы ощущения не притупились надо либо поменять партнёра, либо место. ---О, так это попытка внести в наши отношения разнообразие. Как интересно. Ну что ж, давай. ---Расслабься, принцесса, тебе понравится. ---Как в наш первый раз? ---О, он получился скомканным. Я был уставшим, ты – напуганным. Я точно сейчас заржу. ---И как же ты себе это представляешь? – Я провожу пальцем по его плечу. ---Сегодня я у тебя в гостях – решай. Можем быстро, минут на сорок. Можем пару часов, м? А можем до утра. – Шепчет он мне в самые губы. ---Ты ненасытный… ---Когда дело касается тебя... ---Как гризли зимой. Мы ржём, утыкаясь друг в друга лбами. Два дебила, у которых проблемы с головой… и со сном. ---Идея с «до утра», между прочим, совершенно рабочая. Только надо не проспать. Нас никто будить не станет. Мама, наоборот, только рада, если я задержусь подольше. ---Надо встать в шесть, чтобы успеть вернуться в кампус. ---Да, около того. Рискнём? ---Без вариантов. Мы пропустили момент, когда все вернулись. Мама, наверное, пришла раньше остальных и готовила ужин, стараясь не шуметь на кухне. Брат с отцом в «своём доме» никогда не тихорились, но даже они не разбудили нас. Поспорю, что обоим было интересно посмотреть на «парня», которого я притащил с собой в родительский дом и с которым был наедине в спальне. Но мы спали. Ваас как обычно проснулся только среди ночи, чтобы дойти до туалета. А я, как обычно, дождался его возвращения и тоже вспомнил про уборную. Я уже почти вернулся к себе, уже взялся за ручку двери комнаты, не разлепляя глаз, переживая блики после яркого света в ванной, когда меня окликнул брат. Грант. Райли продолжал делать вид, что меня не существует. ---Можно тебя на пару слов. ---Это не ждёт до утра? ---Нет, зайди. – Он тащит меня обратно в ванную, опасаясь будить невесту, которая осталась в выделенной им большой спальне в конце коридора. ---Что случилось? – Я жмурюсь от света и не понимаю, зачем брат запер дверь. ---Ты в курсе кого в дом притащил? – Грант говорит с претензией, будто у меня мозгов вообще нет. Похоже, он видел Вааса, когда тот ходил в туалет передо мной. ---Это капитан нашей футбольной команды – звезда университета, на которого молятся все проректоры и тренеры, поскольку он привлёк к застойным колледжам уйму внимания, ранее недоступного высшему учебному заведению. ---Это – Ваас Монтенегро! ---Спасибо, я знаю, как его зовут, впрочем, как и весь Университет и все, кто хоть раз пересекался с ним на поле. А также толпа спортивных менеджеров, которые ищут новых игроков. ---Ты совсем… – Брат чуть подзатыльник мне не влепил. – Он сын Диего Монтенегро! Мой брат, конечно, работает в полиции штата, куда его взяли после службы в армии, но он явно переоценил мою осведомлённость о всяких таких делах. ---Боже правый, Джей, ты из-за тренировок и лечения, безусловно, редко бывал дома, но об этой семье слышали все и не только в Калифорнии. Ты помнишь виллу в испанском стиле на Фергюсон-роуд с двумя бассейнами?! Это их дом. ---Их дом на Оак-лейн в пригороде Сан-Диего, и там точно не вилла. ---Твой «друг» переехал туда вместе с сестрой после смерти Монтенегро-старшего. – Грант выдохнул, допуская, что я и правда не знаю «кого притащил в дом», и пояснил. – Дело их семьи до сих пор легенда в управлении. Их мать умерла лет десять назад, может быть восемь. Разбилась в автокатастрофе. Дело было странным и не совсем чистым. Она сорвалась с серпантина в горах. Специалисты определили, что из-за какой-то неисправности. Откуда у новой машины могла взяться роковая неисправность никто так и не сказал. Решили, что госпожа Талугмай просто не справилась с управлением и слетела вниз. После её смерти отец семейства ударился во все тяжкие. Любовницы, шлюхи, выпивка и прочее. Денег у них всегда было навалом, только до сих пор треть счетов под арестом, потому что идут расследования. Апогеем загулов Диего Монтенегро стало обвинение в педофилии. Его наконец арестовали. К тому времени твоему Ваасу было уже восемнадцать, он мог внести залог за отца, но предпочёл через своих дружков доказать его невиновность. У него ушло на это полторы недели. Папаша посидел в камере, а этот засранец то ли правда нашёл свидетелей, то ли купил их, но удалось доказать, что никакого акта не было, девочка присутствовала на вечеринке минут двадцать, после чего её увезли, и что там происходило дальше не могло касаться хозяина дома. Диего выпустили, назначили штраф, и он вернулся домой. Но что-то случилось. То ли его взбесило, что сын не внёс залог сразу, то ли ещё что… но тем же вечером соседи все как один рассказывали, что мужчины кричали и ссорились, и когда с виллы стали слышны выстрелы, они вызвали полицию. Приехавшему на вызов патрулю навстречу вышел хозяин дома – Диего – он нёс на руках сына и просил о помощи. Оба мужчины были в крови. Ваас находился без сознания, скорее всего, из-за обширной травмы головы, похожей на рассечение. Откуда она взялась: ни отец, ни сын, в итоге пояснений не дали. Вот откуда шрам. Это сделал его отец. ---Парня отправили в больницу, а Диего арестовали по второму кругу. Твой Ваас не стал писать заявление, оба утверждали, что он упал и рассёк голову о край стеклянного стола, а в доме было столько их крови, что доказать обратное вряд ли бы получилось. Диего выпустили. Больше такого шума не было, по крайней мере в исполнении этих упырей, но началось с сестрой. У неё другая фамилия, поэтому, когда её первый раз приняли из-за наркоты, не сразу поняли кто она такая. Там такой список веществ, Джей. Если я узнаю… ---Грант, Серене Уильямс лечащий врач прописал кокаин. Ты хочешь поговорить со мной о запрещённых веществах, которыми пользуются спортсмены? Если бы я хотел употреблять, поверь – лучше олимпийской команды места просто не придумать. Тебе твой же химик объяснит, что, сколько и как спрятать от тренера, родственников и допинг-проб. ---Ладно, не об этом сейчас…. – Грант всё ещё пребывает в иллюзиях, и не готов с ним расстаться – что ж, я не настаиваю, мне интересно послушать. – Так вот, что там жрал твой придурок я не знаю, но сестричка его перепробовала всё. Её два раза откачивали после передоза тем, чего не то что в штате, в Америке вообще не видели. У неё за плечами четыре наркологички. Две ей оплачивал ещё отец, а две уже брат. После инцидента с полицией Диего прожил всего полтора года. Его застрелили на какой-то разборке, поскольку бизнес был не всегда легальным… чёрт, Джей, их деньги грязнее дерьма. И семейка вся такая же. Твой Ваас – официальный опекун сестры. Я уж не знаю, что за отношения их связывают, но я не удивлюсь… ---Грант. – Слушать в очередной раз про то, что Ваас трахает Цитру я точно не намерен – в университете сплетен наслушался. ---Ладно, не моё дело. Но он всюду её с собой таскает. Он продал дом и купил новый. Их адрес есть в деле, поскольку Цитра Талугмай всё ещё под надзором. И они живут вдвоём. ---Ваас живёт в кампусе и навещает сестру только на выходных. Она пару раз чуть не спалила дом и ещё несколько раз ездила на лечение, но не от наркотиков, а от последствия их употребления. Ты ведь слышал про семью Коллинзов? Так вот, их старший сын играет с Ваасом в одной команде. И раз уж ты так хочешь, чтобы я правильно выбирал себе друзей, то с ним я тоже весьма неплохо общаюсь. Их семья помогала Ваасу пристроить Цитру на лечение в один из таких центров. За те самые «грязные» деньги, которыми Ваас оплачивает своё обучение в университете и лечение сестры, без которого она может навредить себе и окружающим. – Это я узнал, пообщавшись с Си Джеем. Грант в бешенстве, но ему нечего мне возразить, я обладаю куда более актуальной информацией, чем он. ---Мне приятно, что ты беспокоишься, но давай ты не будешь лезть в то, в чём не разбираешься. Я понимаю, что вы с отцом не в восторге от… моих приоритетов… ---Если я узнаю, что ты с ним… ---То что? – Мне прямо интересно. Если он узнает, что я сплю с Ваасом, то что?! Меня выгонят из семьи?! ---Джей, послушай… ---Всё ждёте, что я перебешусь? Я опять подвёл семью? Прости, я не выбирал ломать себе ногу и вылетать из команды. Я не выбирал сидеть год на обезболивающих, а потом лечиться от зависимости от них. ---Тебя никто ни в чём не обвиняет. ---Только почему-то ждут все того, чего я дать не могу. Я не буду спортсменом. Не буду участвовать в олимпиаде, не буду ездить по стране, не займу пьедестал на мировых соревнованиях, как шесть лет назад. И я хорошо помню, что стоило утратить мой статус «звезды», окружающие люди быстренько дали мне понять, что я нахер никому не нужен. И если ты думаешь, что семья к ним не относилась, то подумай ещё разок. Да, Грант. О том, как отец выкинул все мои медали и призы. О том, что Райли вёл себя так, будто бы мне было лучше умереть, чем лишать его фигуры героического брата-спортсмена. Так что не надо этих разговоров. Теперь это моя жизнь, и моё место – университет. Я наконец-то нашёл образование, уровень которого меня устраивает. Нашёл некий вариант тренировок, который не вызывает боли и желания пойти повеситься или наглотаться викодина, чтобы скорая не откачала. Грант, вы не знаете, что это такое и, слава богу, никогда не узнаете. Поэтому оставьте меня в покое. А я сам как-нибудь решу, что мне делать. Брат недоволен. Ну-ну. ---И, если я решу, что для полного счастья мне не хватает стать одной из подстилок капитана команды Ястребов – так и будет. И ваши с отцом тяжёлые взгляды меня не остановят. Грант хмыкает. Его успокаивают мои слова. Я знаю, как с ним разговаривать, чтобы он ни в чём меня не заподозрил. Я возвращаюсь в комнату. Тут темно и тихо. Слишком тихо. Ваас не спит – притворяется. Не удивлюсь, если он слышал мой разговор с братом и теперь ждёт реакции. А какая может быть реакция? Я перевожу дыхание и ложусь рядом, прижимаясь к нему. Устраиваюсь так, как мне удобно, чувствуя, что тончайшие натянутые нити в его спине и плечах расслабляются. Дурачок. Он серьёзно думает, что кто-то может повлиять на мои решения теперь? Мне совсем недавно жизнь моя не нужна была, а одобрение семьи и подавно. Грант полагает, что меня можно лишить того, чего у меня никогда не было. Или отнять то, на что он повлиять не сможет, например, на мамино отношение ко мне. Я всегда буду её ребёнком. Даже если людей расстреливать начну. Ещё брат, быть может, хотел меня напугать, но добился абсолютно обратного. Я успокоился, узнав откуда у Вааса могли взяться его заскоки. У него просто никогда не было нормальной жизни. У меня, на самом деле, тоже. Жизнь, безусловно, была – просто не моя. Для нас с ним всё только начинается, вернее, может начаться. И мне почему-то хочется ухватиться за этот шанс и оказаться не одному в преддверии настоящего начала. ---До утра. – Тихо выдыхаю я, поправляя одеяло на Монтенегро, уверенный, что мы с ним ещё поспим. Я открываю глаза, потому что в комнате стало светло. Время? Шесть двадцать утра. ---Ваас. Он тут же вскакивает. ---Шесть двадцать, надо ехать. ---Чёрт! ---Быстро в ванную, я следующий! Мы наскоро умываемся. Я слышу шум внизу – это мама. ---Мальчики, вы проспали? ---Немного – не страшно, успеем. – Я целую её, забирая сэндвичи, которые она сделала для нас. ---Подождите три минутки, будет кофе. Мы сонные, всклокоченные, в мятой одежде, потому что опять спали не раздеваясь. ---Спасибо, миссис Броди. – Ваас на ходу кусает бутерброд и спешит к машине. ---Джейсон, возьми кофе, хотя бы в дорогу! – Мама переливает готовый напиток в термокружку Райли, видя мою снисходительную улыбку, поясняет. – Ничего, не умрёт от того, что брат немного попользуется. Я же говорил, что мама будет любить меня любого. Я целую её и вылетаю на улицу. Ваас уже ждёт меня на дороге. Он успел выехать с парковки и развернуться. ---Мам, пока! Я позвоню. ---Берегите себя, родной! На дороге ещё туман в это время. Ваас трёт глаза и прихлёбывает мамин кофе, а я смотрю на него. Мне не хочется недомолвок. Отношения, которые у нас сложились, тем и хороши, что в них нет обязательств и ненужных попыток щадить чьи-то чувства, поэтому я честно признаюсь: ---Я знаю, что ты слышал мой разговор с братом. ---Конечно слышал, я же не глухой. В вашем доме лучше акустика, чем в моём. Тем более, что я привык контролировать ситуацию. ---Я не знаю сколько из нашей беседы ты слышал… ---Всё. – Ваас тоже не намерен лукавить – тем лучше. ---Хорошо, тогда, во-первых, я не буду извиняться, просто хотел сказать, чтобы ты не сердился на брата. Он всегда был таким категоричным и слишком правильным. Сперва армия, затем полиция… Он хороший и даже не глупый, но в некоторых вопросах излишне твердолобый. Он, например, до сих пор не желает слушать ничего о тех препаратах, на которых держат профессиональных спортсменов. Не верил мне или просто не хотел, когда был скандал на всю страну с обезболивающими для бегунов, а я сказал, что так и есть. Таблетки и уколы назначают не задумываясь, а как человек потом слезать с этого говна будет – никого не колышет. Грант всегда считал спортсменов небожителями, супергероями. И, если я был супергероем только для Райли, особенно после того, как поднялся на пьедестал на чемпионате мира, то Грант боготворил всех олимпийцев. Ему сложно отказаться от своих иллюзий. ---Это пиздецки тупо, амиго. Особенно если учесть тот факт, что единственный человек в вашей семье, у кого есть реальная суперсила – твоя мама. Она точняк умеет телепортироваться. Я раза два упустил её. Был уверен, что она в одном конце дома, а она оказалась в другом. Знаю, что дурак, но я испытал чувство гордости за собственную мать. ---А «во-вторых?». – Спросил Ваас. ---Что? ---Ты сказал, что, во-первых, не будешь извиняться, значит было что-то «во-вторых». ---Да… это тема личная и неловкая, в общем, если не хочешь – не отвечай… но Грант не первый человек, который говорит, что с твоей сестрой что-то не так. Я понял, что там были наркотики, но всё-таки, что случилось? Ваас пожимает плечом. ---Хуй его знает, наверное, дело в отсутствии любви. Родители так приучили, что у нас не принято… это всё. Они точно друг друга не любили. Мать ведь специально дала второму ребёнку свою фамилию, чтобы уколоть отца, когда поняла, что даже общие дети не поменяли ситуацию. Она таким образом хотела показать, что этот ребёнок только её. Могла намекать, что отец «в производстве» не участвовал. Тоже так себе демонстрация семейных ценностей, если ты меня понимаешь. Да уж. ---А Цитра… она хотела, наверное. Как все девочки. То ли начиталась книжек, то ли фильмов пересмотрела. Но она хотела, чтобы её любили, и она стала искать. Так как умеем мы. Настойчиво, прикладывая усилия, любыми способами, не останавливаясь. И… не нашла. Тогда она решила, что всё не имеет смысла, и начались наркотики. Она начала системно и целенаправленно уничтожать себя. Если я просто веселился, пробовал, экспериментировал, то она подошла к вопросу серьёзно. И у неё бы получилось, рано или поздно. У нашей семьи всегда получается то, чего мы хотим. Такая порода. Хотим мы, правда, хуйню какую-нибудь, но тут уж… Короче. После очередного рехаба она вернулась с новой идеей-фикс. Она решила, что не надо искать любовь среди рождённых людей. Надо самой родить того, кто полюбит её и кому она подарит любовь. Вот так начались её идиотские попытки забеременеть. Но то ли наркоты надо было жрать меньше тогда, то ли нормальной еды надо жрать больше сейчас. У неё ничего не получалось. И вот теперь она стала какая-то подозрительно тихая и спокойная. Я понять не мог в чём дело. Списывал всё на твоё появление, а оказалось, что в своей этой секте Ракьят, в которой на неё все дрочат, она-таки подцепила себе какого-то придурка и теперь очень похоже, что ходит брюхатая. Мне она ничего не говорит, ждёт, пока сроки аборта пройдут, чтобы я вмешаться не смог. Я ведь опекун её. Да и деньги позволят засунуть её в клинику, где вопросов задавать не будут – просто почистят, подлечат и выпишут. Меня продрал мороз по коже от того, как запросто он это сказал. ---И… и что ты будешь делать? ---Ничего. ---А как же… ---Пусть рожает. Если хочет – пусть даже выходит замуж и уезжает. Одной головной болью мне будет меньше. Если решит воспитывать здесь, то правила останутся те же. Это, конечно, и мой дом тоже, но я в нём почти не живу. Только сплю и присматриваю за сестрой. Пусть не суются в мою берлогу и не гадят, всё остальное меня не касается. Места хватит, а я там даже не ем, ибо себе дороже выйдет. Нет никакой проблемы, принцесса. ---Просто странно, я думал, что ты не станешь терпеть ребёнка в доме. От них шум… грязь… ---Ты говоришь как о собаке. В случае с ребёнком шум и грязь будут, скорее, от меня, но как я уже сказал, меня в этом доме почти нет, и передать его сестре окончательно, если она убедит меня и проверяющие органы, что у неё всё в порядке, не составит труда. Да мне даже перевозить оттуда особенно нечего. Я иногда думаю, что, если дом вдруг всё-таки станет местом преступления, будет проблематично доказать, что я в нём вообще жил, а не бывал периодически на правах гостя. Я вдруг представил, что было бы, если бы Грант приехал досматривать дом Вааса. ---Что тебя так развеселило, hermano?! Я озвучил. Ваас тоже довольно оскалился: ---Угу, и я такой: «ну пойдёмте, офицер». Приведу его в комнату наверху, покажу на кровать, и такой: «вот тут я твоего брата…». ---А Грант: «Ах ты ублюдок!», и драться полезет. Один раз, конечно, ударит, по законам жанра. ---Да, а потом его оттащат напарники с криками: «успокойся, он того не стоит!». И в управлении к начальнику вызовут, потому что какая-то гнида в рапорте написала о нападении на хозяина дома. И начальник такой… мерзкий… говорит: «ты отстранён, Броди. Сдай дело Смиту!». ---А Грант: «нет, ты не понимаешь, этот гад трахал моего брата, я должен отомстить!». ---«Вызовите экспертов, там всё залито кровью и слезами малыша-Джейсона»! ---«Его насиловали несколько суток и у него теперь стокгольмский синдром!» Мы оба ржём. ---Отличный сценарий к современному блокбастеру. Ваас смеётся. Он расслаблен, отдохнул и в хорошем настроении. Он ещё не знает, натворила ли что-то его сестра (помимо своей вероятной беременности), не в курсе, накосячил ли кто-то из команды и что ждёт на обучении, но в данный конкретный момент он со всем справится. ---Где вы были? – Аккуратно спрашивает Лиза, а я тоже отдохнул, полон сил и азарта. ---А, знакомил Вааса с семьёй. – Отмахиваюсь, будто это совершенно естественно и продолжаю прокручивать ролики с репетиции, которую пропустил. ---И как? – Лиза, кажется, сейчас с сердечным приступом сляжет. ---Нормально, только времени мало было, думаю, в следующие выходные снова поедем. А то мама не отстанет – он ей понравился. Я так волновался, а выходит – зря. – Я обернулся. Лиза цвета мятного сиропа. Кажется, я немного переборщил. ---Ты серьёзно?! – Пришлось её усадить. – Лиза, ну включи мозги. Мы действительно ездили в мой город, но только потому, что Ваас познакомился с Викотти. Она художница. ---Я знаю, выпускница моего колледжа, её работы выставлены в холле академии искусств. У неё выставка недавно была, на которую я не попала. ---Вот они познакомились и договорились об обмене работами, а Викки меня давно знает и просила фотографии. А я камеру в руки брал последний раз года три назад. Все материалы остались у родителей. Викки расстроилась, а Ваас, видимо, хотел произвести на неё впечатление и пообещал, что фото мои у неё будут. Я его предупредил, что для этого надо до моих предков добраться, а ему, видишь, не влом. Бешеной собаке, как известно… ---С ним лучше не тягаться. – Закончила за меня Лиза. – Погоди, а какого лешего он делал на выставке, на которую даже я не попала? ---А туда его уже отвёз я. У его игрока новый мальчик, а господин Монтенегро у нас, как известно, тот ещё параноик. Он узнал, что я познакомил Коллинза со своим другом, и стал орать, что теперь его гард будет бухать и вести аморальный образ жизни. Пришлось доказать, что это совсем не так. ---Боже правый, какая-то Санта-Барбара. ---Санта-Барбара, милая, в тридцати милях отсюда, а у нас тут Сан-Диего! Я по-прежнему был верен своему решению: никаких подробностей моих отношений с Монтенегро! Никому. Впрочем, совсем никому, конечно, не получалось, но тут была не моя вина. Просто сосед попался шибко умным. Итак, игра с Сан-Франциско стала настоящим событием для всего университета, а для команды – кошмаром. Футболисты убивались на тренировках, чтобы не проиграть на своей территории, а мои на репетициях. В наши обязанности входило не только поддерживать своих, но и поприветствовать соперников. И это помимо зрелищной части на разогреве, пока всякие большие дяденьки, типа мистера Волкера, толкают свои нудные речи.       Без лишней скромности скажу, что мы с Лизой превзошли себя. Зрелищная часть получилась выше всяких похвал. Мы с напарницей к тому времени были почти мёртвыми и напоминали зомби, нас тошнило от звуков марша, под который скакали наши нимфы, у нас отваливались челюсти от бесконечного счёта тактов связок элементов, но всё удалось. С Ваасом мы виделись только «по делу», даже не разговаривая. Либо спали вместе у меня или у него. Либо трахались. Кстати, выяснилось, что Ваас вполне легально отхватил себе целую комнату – с условием, что при проверках комендантами она будет выглядеть так, как выглядела: ожидающей второго квартиранта нетронуто-девственной второй кроватью, местом в шкафу и пустыми полками. Но пол был нейтральной территорией, и там мы с ним пару раз устроили жару. И, не успел я в первый раз подумать, скольких девчонок он так разложил, как Ваас в порыве чувств признался, что на полу в этой комнате не трахался ни разу. ---В своё время хватило этих развлечений. – Пояснил он на моё удивление. – Жёстко, неудобно, много следов остаётся, ещё и грязно, обычно. К данному конкретному полу это не относилось, впрочем, не важно. Но чаще мы просто спали. Отдых был куда более ценной валютой, чем секс. Мы адски измотались с этой игрой. И… не знаю, как Ваас, но я очень переживал за команду. Мне невозможно хотелось, чтобы они победили. Это такое чувство, которое заседает тебе под кожу, если ты хоть раз занимался профессиональным спортом. Ты просыпаешься каждые два часа и думаешь, что надо встать и ещё потренироваться. Что ты спишь, а твой противник крепнет. Я наблюдал это у Вааса, и мне приходилось укладывать его спать. Мне было проще подобрать слова и успокоить его, ведь я отлично знал, что он чувствует. Но в последнюю неделю я и сам попал под власть этого демона. И, как ни странно, мои «психи» помогли Ваасу успокоиться и собраться. Он посмотрелся в меня как в зеркало, понял, что тревога не имеет под собой реальной подоплёки, и смог настроиться.       Перед игрой он коротко поцеловал меня, пожелал удачи моим «попрыгушкам» и вышел на поле. Игра была тяжёлой. Противник действительно оказался сильным и интересным, а ещё… грязным. Но наши парни были готовы. Первые выпады не стали сюрпризом, и я видел, как центральные игроки и гарды дали отпор, а уж о бэках речи не шло. Я видел, что во втором тайме на Вааса объявили настоящую охоту, казалось, что за его голову награду назначили, ну или за сломанную ногу, но не тут-то было. Я не понял как, но обманным манёвром Ваас сумел сам вывести одного из преследователей из игры. Волна злорадства, которое охватило его в тот момент, когда он вошёл в последнюю зону, докатилась даже до меня, хотя я стоял почти под трибунами. Они победили. Тяжело и заслуженно. Я был рад и обессилен. Мы с Лизой только переглянулись как счастливые родители, у которых начался личный дембель, поздравили наших девочек и мальчиков, отправив отдыхать любым желаемым им способом. Они выложились не меньше нас. Вааса я тоже трогать не стал. Не думаю, что увижу его в ближайшие дня три – будут отмечать с командой. А я… я хотел поспать. Хотя в крови гуляло столько адреналина, что впору было отправиться на побережье и поплавать в прибойной волне.       При входе в общежитие меня ждал сюрприз. На конторке коменданта мне вручили букет цветов. ---Курьер привёз полчаса назад. – Пояснил смотрящий по общежитию. Внушительный букет из тридцати, не менее, роз, потрясающего насыщенного ало-бордового цвета. На небольшой карточке не было информации об отправителе, зато было название сорта: Snow White lips. Теперь личность дарителя была несомненной. Я так растерялся, что не сказал, что это ошибка и не подумал оставить их. ---О, это от поклонника! – Оживился Адам, увидев меня с этим веником. А куда ещё я мог принести этот букет, если не в комнату? Выкинуть их означало бы обидеть автора, а я точно этого не хотел. ---Это от того парня, с которым ты встречаешься. – Заключил сосед. ---Мы не встречаемся. ---Знаешь, будь ты девушкой, я бы сказал, что он твой жених. Кстати, в этом штате разрешены однополые браки? ---Да. Нет! Неважно! При чём тут?! Никакой он не жених! ---Если посмотреть формально – очень даже. Вы с ним много общаетесь, у вас общие интересы, вы хотите проводить как можно больше времени вместе и вас не смущают даже неудобства. Вы спали на одной узкой кровати, потому что вам хорошо рядом, но не занимались сексом. Он постоянно смотрит на тебя, ревнует и заботится. А теперь прислал цветы. ---А ещё я познакомил его с семьёй и, похоже, он нравится моей маме, зато бесит брата. ---Всё сходится! Жди кольцо! От гранаты, если только. Эта мысль успокоила, и я завалился спать. Не тут-то было! Среди ночи меня разбудил настойчивый звонок от Оли. Есть такие люди – тусовщики. Их вроде никогда не зовут, но они не пропускают ни одного серьёзного мероприятия. Так вот Оли как раз из них. Он не учится в университете, только числится. Как он перешёл на второй курс и зачем я вообще не понял. Его семья просто оплачивает его присутствие в университете. Заканчивать его Оливер точно не планирует. Так вот, помимо тридцати двух сообщений ото всех, кого только можно, я имел счастье получить звонок от Оли, тоже, кстати, не первый, с криками, что я просто обязан прибыть на тусовку. «Тут все! Ваши-наши! Вы были круче всех!». Оли нудел так долго, что я сдался. Просто понял, что больше не усну, а раз так, то и в комнате сидеть, пока все отмечают, не имело смысла.       Оли не единственный гений вечеринок. Четвёртый курс подсуетился, предполагая удачный исход игры, и арендовал виллу недалеко от кампуса. Километрах в семи. Мне даже не пришлось напрягаться, чтобы попасть туда. Кажется, оба «молодых» колледжа и все, кто имел отношение к футболу… и не к футболу, были на вечеринке. Ребят скорее удивило, что я туда не поехал сразу.       Хорошо что дом стоит отдельно. Кроме проезжающих по дороге машин шум из него особенно никому не помешает. А музыка орала прилично. Да, в кампусе такое не допустили бы. И время не такое чтобы очень позднее, чуть за полночь, но угар адский. К бассейну я не пошёл – там творилась самая жесть. Решил показаться Оли, но меня перехватили ребята из команды, налетев целой толпой. ---Броди! Броди! Иди сюда, дело есть! ---Что ещё? – Я даже выпить не успел. ---Уломай Вааса пропустить тренировку послезавтра, а! Будь человеком! ---Я тут при чём? ---Ты с ним срёшься, как будто у тебя запасная жизнь есть, а нас он сразу пошлёт. Если заикнёмся об отмене, он нарочно эту тренировку жёсткую сделает как пиздец. А если ты попросишь – ничего страшного. Тренеры сами не против, их мы уговорим. ---Я ничего не обещаю. Во-первых, он меня пошлёт, во-вторых, где я его сейчас искать буду?! ---Так он здесь! – Наперебой галдят парни. Ладно. Я пожимаю плечами. Здесь так здесь. ---Если увижу – спрошу. Но, на вашем месте, я бы не рассчитывал. Я обхожу дом. Крутой особняк, конечно. Бассейн тут в половину олимпийского, но я предпочитаю наблюдать за ним из помещения, в котором наконец разживаюсь сносным бурбоном. И застрахован дом неплохо, если его не побоялись сдать студентам под вечеринку. Меня нашёл Оли. Мы потрепались с ним в тихом углу и, не знаю зачем, я спросил его про Вааса. ---Он где-то наверху. У меня щёлкнула мысль, что я напрасно туда поднимаюсь, но я к тому времени уже выпил. Хоть и немного, но выпил… Он сидел на кровати почти без одежды. За спиной у него стояла блондинка, прижимаясь голым бюстом, и с упоением целовала его, придерживая за подбородок, перегнувшись к нему. Её длинные тонкие пальцы с искусственными яркими ногтями скользили по его плечам, а он сгребал в кулак длинную крашеную светлую гриву, притягивая девушку ближе, пока вторая девчонка – брюнетка с шоколадно-золотистой кожей – отсасывала ему, расположившись между ног. Мне хватило одной секунды, чтобы снова неслышно закрыть дверь наугад выбранной спальни и спуститься вниз. ---Ты нашёл Вааса? – Весело поинтересовался Оли, модифицируя свою сигарету содержимым подозрительного коробка. ---А? Да. Он занят. Я не стал его беспокоить. Не такое уж срочное у меня дело. Руки немели, а сердце, почему-то, колотилось очень быстро. Я вышел из дома. Лучше пройтись – голова свежее будет.       Когда я вернулся в кампус, ноги уже гудели, а вот в голове лучше не стало. Только спать захотелось. Что ж, семь километров вдоль дороги – вполне неплохая прогулка. Я был весь пыльный, но на большее чем сходить умыться меня не хватило. К утру должно полегчать. Ничего же не случилось. Просто мерзко на душе.       Утром правда стало спокойнее. Даже как-то пусто. Привычно, как было после выписки, когда стало ясно, что возвращаться мне некуда, люди, которых я считал своей командой, меня больше не ждут, нам не о чем с ними разговаривать, поскольку их карьера продолжается, а моя закончилась. Видеть сожаление и страх в их глазах я не хотел, тем более не хотел смотреть как они испытывают вину, покрывая того, кто это сделал. Да, ровно те же чувства. А на что я, собственно, рассчитывал? И главное – почему? Мой взгляд переместился на розы, стоявшие в обрезанной бутылке. Ах да… было же что-то… Хотя это могли быть только мои фантазии. Никто ничего никому не обещал. Зачем тогда были все эти сцены ревности? Цветы? Попытки заявить свои права на что-то большее, чем просто трах и сон? Я понял, что злюсь. Злюсь на то, что Ваас повёл себя как мудак. Смешно. Мудак ведёт себя как мудак! Да, Джейсон Броди, если университет будет проводить конкурс идиотов, тебя, парень, пригласят произнести вступительную речь. Лучшего кандидата просто не сыскать.       Я понял, что категорически не готов пересекаться с Ваасом в ближайшее время. Во мне бурлит столько противоречивых эмоций, что я наверняка сделаю какую-нибудь глупость. Я боялся выходить из комнаты, хотя прекрасно понимал, что после вчерашнего угара вся тусовка будет отсыпаться до вечера. Пересилив себя, я выполз наружу, даже посидел в библиотеке, нервно озираясь, высматривая вчерашних балагуров, чтобы не упустить время, когда люди физически способны прийти в себя после такого Армагеддона.       Судорожно придумывая чем бы заняться вечером, я пошёл пройтись к дальним корпусам, но меня перехватила Лиза. Её сообщение было ещё более странным, чем моё состояние: «привет, можешь встретиться со мной». Конечно, мог. Ещё как. И лучше, если на территории первого колледжа, куда ни Ваас, ни его упыри не сунутся. ---Джей, мне нужен партнёр. Знала бы она сколько всего пронеслось в моей голове, пока она не пояснила смысл… Дело было в аттестации по парным танцам. Именно так. У актёров был предмет «парный танец»: там оказалась собрана целая солянка из рок-н-ролла, латины, классических бальных танцев, хастла и прочих направлений, где требовался партнёр. Жёстких ограничений по стилю не наблюдалось, но общая зрелищность приветствовалась. Лизе нужно было сдать этот ад, но она, как любой профессионал, считала, что мало репетирует, а танец – отстой. Партнёр у неё был. Но его роль была не сложнее подставки, поскольку аттестовалась именно она. ---Потанцуй со мной, Джей, умоляю! Хоть пару прогонов. ---Ладно-ладно. Сегодня и завтра я весь твой, а там посмотрим. Ты мне только покажи, что делать, и пойдём в класс, что ли. ---Я люблю тебя! Ну хоть кто-то. Шаги несложные. Лиза пощадила партнёра, подстраивая мужскую партию под его способности. А вот она двигалась просто божественно. Я быстро освоил немудрёные шаги, и теперь двигался вместе с нею по бальному залу, подглядывая в зеркала на то, как Лиза вымеряет паркет точными шагами, поворачивается, встряхнув юбкой, прогибается в спине и выглядит как богиня. А рядом с нею худое, длинное, корявое недоразумение, которое только и успевает убирать свои ноги, чтобы не мешать профессионалу танцевать, подставляя плечи под изящные руки. ---Я слишком тороплюсь, да? ---Просто дай мне время. Ты сама знаешь, что я быстро запоминаю связки. ---Я поэтому тебя и позвала. Давай ещё раз под счёт, без музыки. Мы возимся пару часов, и под конец мне становится понятно, что танец нудный, о чём я и сообщаю Лизе. ---Я ждала, что ты это скажешь. ---Понимаешь, он интересен только паре, которая танцует. Там много сложных шагов, витиеватые перестроения, но не хватает зрелищности. Туда надо поддержку. Лиза улыбается и кивает. ---Тебе помочь? – Я уже знаю ответ. ---Да, помочь. ---Ты уже что-то смотрела? ---Угу. ---Показывай. ---Пошли в кафе. – Смеётся она. Мы сидим в кафе, затем снова идём пробовать, но не в зал, а на лужайку около её общежития, возимся там дотемна, затем снова садимся смотреть ролики. ---София Бутелла. ---Ну конечно, кого ещё ты могла выбрать. ---Но она очень крутая. ---Безусловно. ---Я совсем тебя заморочила. ---Не страшно. ---У тебя были планы на вечер? ---Если бы были, я бы тебе сказал. Что насчёт завтра? ---Можем начать прямо с утра. – Лиза воодушевлена моей помощью. ---Давай я проснусь к обеду, и мы продолжим ставить поддержки. И я думаю, что надо делать две, как минимум. Главное, чтобы твой чайник справился с ними. ---Справится, никуда не денется. Он тоже танцует, так что освоит. Я понимал, что сегодня не засну. Поэтому, проводив Лизу, пошёл гулять к дальним исследовательским корпусам. Там есть большая зона ландшафтного парка и около ботанических теплиц стоят не скамейки, а шезлонги, как в аэропорту Дубая. Я улёгся на один из них и залез в телефон. Самое крутое в этих шезлонгах – возможность зарядки гаджетов. Так что вынырнул я только когда небо стало светлым. Оказывается, если начать смотреть полезные ролики и слушать старые лекционные записи своих профессоров, то ночь пролетает незаметно. Глаза, конечно, уже болели, так что я решил подремать. Через три часа солнце начало припекать, и я нехотя вернулся в своё общежитие, принял душ, переоделся, взял рюкзак и ушёл в библиотеку. Бессонная ночь натолкнула на несколько идей. Почему бы не начать готовить аттестационные рефераты и эссе уже сейчас, когда есть вдохновение? Никогда ещё второй этаж этой огромной библиотеки не казался мне таким чудесным местом. Удобные кресла-мешки, кофе, тишина и возможность спокойно поработать, в полной уверенности, что меня тут точно никто не найдёт. Я даже ещё немного вздремнул. Минут сорок. Меня разбудило сообщение от Лизы. Вот и отлично. Мне главное чем-то занять время. Я почти придумал, что сделаю на следующей неделе. Мы очень продуктивно работаем три часа. Вернее, полтора часа, прерываемся на обед, где снова смотрим ролики, из которых можно своровать идею. А потом ещё полтора часа ставим связки, но уже в присутствии официально заявленного партнёра Лизы. Парень выглядит так, как будто ему это всё вообще не интересно, но двигается хорошо. Да, он смотрится рядом с Лизой куда органичнее, чем я. Он ниже ростом, более складный, с базовой бальной подготовкой. ---Крис хороший танцор. – Оправдывает его Лиза, когда мы с нею опять остаёмся наедине. – Просто ему не очень привычна моя хореография. ---А ещё ему насрать как ты сдашь экзамен. ---Да, это так. Пора предупредить напарницу о моих планах. ---Прикроешь меня на репетициях? ---Да, а что такое? – Удивляется Лиза. ---Хочу съездить в Лос-Анджелес. Там есть компания, в которой я бы хотел проходить стажировку. Думаю поговорить с ними заранее. ---Ох, Джей, конечно! Сколько тебе нужно времени? ---Думаю, что до четверга следующей недели. Я предупредил учебную часть, они меня отпустили. А у нас с тобой всё равно ничего серьёзного не запланировано. Так что я решил… ---Конечно, Джей. Сколько раз ты меня выручал с моими мастер-классами. Езжай и ни о чём не думай. ---Спасибо. Поездка ни о чём. Она выполнила только одну задачу – не пересекаться с неким конкретным мудаком и занять время чем-то полезным. Всё остальное… Один менеджер, с которым я разговаривал, вёл себя крайне высокомерно, будто я милостыню прошу, хотя у него в отделе три вакансии стажёров, и он сетовал, что не хватает рабочих рук. Ну-ну, с таким подходом и не будет хватать. А второй руководитель, набиравший стажёров, совершенно не интересовался моими навыками и планами, зато быстро выкупил мои сексуальные предпочтения и недвусмысленно намекнул, что готов взять «к себе» толкового мальчика. А я в свою очередь намекнул, что у меня по прошлой жизни осталось много друзей-журналистов, которые с удовольствием напишут статью о харрасменте на рабочем месте. Что-то мне подсказывало, что из этой компании мне точно не перезвонят. Что ж, зато я не буду тратить на неё время летом. Съезжу в другие места попытать счастье. Я вернулся поздно ночью в четверг. ---Тебя искал твой Ваас. – Сообщил мне с порога сосед. ---Как-то странно он меня каждый раз ищет, учитывая, что у меня есть телефон, а Лиза в курсе, где я и когда вернусь. Кстати, Лиза. Я сбросил ей сообщение, подтвердив приезд, и между делом спросил про танец. Она, конечно же, попросила меня о ещё паре прогонов. Ну разве я мог отказать, тем более что нужно было забить время под завязку и находиться там, где меня точно никто не найдёт. Я всё ещё не горел желанием встречаться с Ваасом. Поездка помогла уложить всё в голове, но спокойнее не становилось. Я просто сдуру забыл кто Ваас такой, и что любая девчонка ляжет под него, стоит ему неаккуратно голову в её сторону повернуть… а как показывает практика, ещё и подружку позовёт. Рассудок твердил, что случившийся вариант развития событий – самый вероятный из всех. Я же именно об этом говорил Викки, ещё в галерее. Очередной трофей ради разнообразия и обратно к своим шлюхам. Что меня так развезло? Формат? Да, наверное, мне не следовало видеть это своими глазами, тем более на фоне впечатлений от остальных знаков внимания… Но я же не барышня. Переживу как-нибудь. Да и встречи с Ваасом я опасаюсь напрасно. У него нет повода для неё. Сестра его успокоилась, спать теперь он будет нормально… в отличие от меня. Но и этот вопрос я как-нибудь решу. Справлялся же до него.       Утро следующего дня я провожу на учёбе. Послеобеденная тренировка чирлидеров обходится без меня, а я отговариваюсь тем, что должен сдать в учебную часть работы, которые пропустил из-за своего отсутствия. Зато вечером мы с Лизой снова в бальном зале первого корпуса и снова гоняем её отчётник. Он становится веселее, хотя по-прежнему не вызывает у меня восторгов, но я обещаю подумать. Тем более, что сегодня мне опять вряд ли придётся спать. Опять гудит голова, опять моя дурацкая тревога, опять я всем недоволен – всё как обычно. ---Ты устало выглядишь. – Сообщает Лиза. ---Просто поездка не оправдала ожиданий. Не переживай. Скоро приду в норму. Ага, или не приду…       Надо проветриться. Предупреждаю Лизу и соседа, что уеду, и покидаю кампус. Завтра уже суббота, так что могу сорваться куда хочу. Хоть к родителям. Но вместо этого я делаю круг по хайвею и съезжаю на пляж. Я даже не помню, где мы катались с Ваасом, я просто нахожу вымытую последним ураганом излучину в береге, засыпанную высохшими водорослями, и загоняю туда машину. Небо уже тёмное, в домах за моей спиной, спрятанных за песчаной насыпью, горят огни, ветер с океана ледяной, равно как и вода. В это время года приходят холодные течения. Я смотрю как накатывает волна выше моего роста и вспоминаю байки про побег из Алькатраса. Даже если человек выдержит температуру воды, его размажет такой волной о ближайшие камни, которых тут много. Я стою, прислонившись к капоту машины, глядя на океан, и мне бы словить флешбэк, но ничего подобного. Да и взяться неоткуда, ведь не было ничего. Я всё выдумал. Кто-то сказал: если вы не можете находиться наедине с собой – вы в плохой компании. Так вот, я в плохой компании. Я наедине с парнем, который хочет меня убить. Я обычно отговариваю его, прошу подумать о маме, и он отступает, но в последнее время всё более неохотно. Он конкретно заткнулся, пока был рядом Ваас, но, как оказалось, поведение моего случайного бывшего любовника только всё обострило. Мне надо успокоиться и отдохнуть. И, возможно, позвонить врачу, чтобы прописал мне антидепрессанты. Просто так мне их тут не продадут.       Когда становится совсем холодно, я забираюсь в машину. Мой тёмно-синий Civic сиротливо ютится в этом песчаном кармашке, заваленном вонючими водорослями, я слышу, как песок бьёт его по бортам. Я смотрю в чёрное небо и слушаю как волны накатывают на берег. В домах за моей спиной уже погасли огни. Люди легли спать. Спокойной ночи. А я, пожалуй, пас. У меня где-то было снотворное, но это на самый крайний случай.       Меня опять вырубает ближе к утру, и я опять просыпаюсь три-четыре часа спустя разбитым и обессиленным. Глаза режет солнце, на пляже гуляют с собаками и детьми какие-то люди, а мне пора что-то поделать.       Любой, у кого была депрессия, знает, что в этом состоянии особенно не поработаешь. Просто нет моральных сил ни на что. Люди превращают свои жилища в свалки, избегают социальных контактов, не могут сосредоточиться ни на чём. У меня всё не так плохо. Я могу заставить себя учиться, придумываю себе какие-то активности, заставляю себя есть – я молодец. ---К тебе опять приходил твой парень. – Сообщает сосед. ---Адам! Он не мой парень – я уже говорил. И если он хочет меня найти, то для этого есть миллион способов. Когда ему что-то действительно нужно, он бывает достаточно настойчивым. ---Мне показалось он был чем-то недоволен. ---Господи боже, да тут таких восемьдесят процентов учащихся, я что, каждого должен утешить?! Цветы совсем завяли, их пора выбросить. Они выпили всю воду, а новую я не наливал. ---Но он приходил поздно вечером. Я сказал, что ты не ночуешь в комнате. Ты прячешься от него? ---Нет, Адам, я от него не прячусь. У меня опять бессонница, так какая разница, где не спать?! Тут я буду мешать тебе, ходить всю ночь, светить телефоном или ноутбуком. Ты же, когда играешь всю ночь, уходишь к ребятам? Вот и я ухожу, когда знаю, что не смогу уснуть.       На субботней репетиции чирлидеров мне приходится показаться. Не только потому, что пора вернуться к моим девочкам, но и потому, что я, как и обещал, придумал для Лизы поддержку. На мягких матах гимнастического зала ей будет проще приноровиться, а там разберётся. Мы проводим занятие, отпускаем наших ребят и остаёмся ещё на час с лишним. Лиза молодец. Ей страшно, но она никогда не сдаётся – настоящий боец. Я горжусь ею. ---Тебя Ваас вчера искал. – Будто нехотя признаётся она, зная, что кроме моей недовольной морды никаких комментариев не получит. – Вы поссорились? ---Лиза, я ещё раз повторяю: у нас не те отношения, чтобы мы с ним ссорились. Наше общение носит исключительно утилитарный характер, и он получил всё, что хотел, остальные вопросы он может решить с тобой. То, что он этого не сделал – не мои проблемы. ---Прости, я не лезу, ты же знаешь. Мне просто показалось, что ты тоже чем-то расстроен. ---Это бессонница. У меня бывает. После травмы и обезболивающих. Пройдёт. Сейчас пару дней не посплю, а на неделе буду уже как огурчик. Это долго не длится. ---У нас хорошие неврологи. Моей подруге помогли с её мигренью. Может быть, и тебе обратиться? ---Можно. Я подумаю. Пока не критично. Спасибо. Почему-то в этот раз всё не проходит за пару дней. Ночь с понедельника на вторник я по-прежнему не сплю. Во вторник на учёбе голова не соображает. Всё так плохо, что преподаватель, от которого будет зависеть мой диплом на последнем курсе, делает мне замечание и просит привести себя в порядок. Я с ним согласен, поэтому вечером ложусь пораньше и всё-таки пью снотворное. Оно не срабатывает сразу, поэтому дозировку приходится немного увеличить… а просыпаюсь я в палате, не понимая, где нахожусь, какой сейчас день и что происходит.       Дежурная сестра, появившаяся через какое-то время, вызывает врача и сообщает мне, что у меня случилась передозировка лекарственными средствами и меня доставили в медицинский корпус. Одним из плюсов Калифорнийского университета является то, что тут медики свои, и получше, чем во многих именитых госпиталях.       Выясняется, что сейчас вечер следующего дня, что у меня чуть не остановилось сердце, родителям моим уже сообщили, а в лазарет меня доставили футболисты. Прекрасно. Ну, хоть выспался.       Меня кормят ужином, а перед отбоем, часов в девять, если верить большим круглым часам на стене в коридоре, ко мне заходит врач. Он задаёт вполне стандартные вопросы, которых я наслушался ещё четыре года назад, а потом переходит к тому, что его, конечно же, интересует больше всего: ---Мистер Броди, откуда у вас эти таблетки? – В руках у него банка с моим снотворным, и я вряд ли уже получу её обратно. ---Мне прописал их медик олимпийской команды. ---Когда это было? ---Года три или четыре назад. Врач кивает, веря моим словам. Я не вру. Рецепт на такой препарат легко проверить. ---Сколько вы приняли перед сном? ---Две. Врач вздыхает. ---Допустим. А потом? ---Ещё две. Эффекта не было минут сорок. Мой доктор недоволен. ---Мистер Броди, вы видели срок годности препарата? ---Не обратил внимания. – Я облизываю губы – очень сухо во рту, наверняка из-за капельниц. – Кажется, ещё год, минимум. ---Он истёк год назад. Этот препарат содержит фенольные соединения, которые распадаясь, могут нанести необратимый вред. Такие препараты категорически нельзя употреблять после истечения срока годности, тем более такого внушительного. Я не говорю уже о том, что ни один врач не мог прописать вам единовременный приём сразу двух таблеток, и уж точно допустить увеличения дозировки вдвое, в случае отсутствия эффекта. Если бы ваши друзья стали ждать бригаду, а не принесли вас непосредственно в медпункт, мы могли не успеть. Ваше сердцебиение было опасно замедлено. – Он снова вздыхает, кажется, поражаясь моей безалаберности. – И отдельно поблагодарите господина Монтенегро, который догадался передать нам таблетки. Без этого мы бы упустили время, потратив на диагностику, и могли сильно ошибиться с типом стимулятора сердечной деятельности и его дозировкой. Да уж. Жизнь с сестрой-наркоманкой должна была подготовить «господина Монтенегро» к таким вещам. На следующий день приезжают родители, и я устаю повторять, что моё состояние – случайность. Я действительно не посмотрел на срок годности таблеток и был уверен, что это лёгкий и безопасный препарат. Отец прямо в палате орёт: «Я говорил, что эти суки пичкали их наркотой!», мама выгоняет его в коридор, чтобы остыл, и сидит рядом ещё какое-то время, стараясь убедить себя, что со мной всё хорошо. А со мной всё хорошо. Я лежу под мониторами, контролирующими сердечную деятельность, мне вводят препараты, помогающие регулярно спать, и пытаются системно помочь с бессонницей, чтобы я ещё разок не съел лишних таблеток. А самое замечательное, что у меня забрали телефон и никого, кроме родственников, не пускают. Зато разрешили принести конспекты и посвящать часа четыре в день учёбе, что я, собственно, и делал. К выходным обещали отпустить. Врачи – люди ответственные. Обычно. Наши в университете – точно. Поэтому к часу дня субботы я возвращаюсь в своё общежитие. Выгляжу и чувствую я себя лучше, чем за день до того, как покинул комнату не по своей воле. Сосед, увидев меня, аж вскакивает. Да, парень, похоже я напугал тебя. Прости, но ты тоже хорош. Какого хрена ты позвал этого мудака?! Сосед лопочет, что не смог разбудить меня и ему показалось, что я не дышу. Что я лежал, как покойник, и у меня не было пульса. ---Почему к Ваасу?! – Негодовал я. ---А к кому?! Его весь университет знает! Ну… где его комната и всё такое. К кому я ещё мог пойти?! Да уж. Не к Лизе же. А телефон мой заблокирован, чтобы звонить кому-то. ---Тем более… вы с ним… ну… Если бы Адам опять назвал его моим женихом, я бы ему двинул. Короче, оказывается, он разбудил Вааса, привёл его к нам в комнату, похоже, перепугав своими криками о том, что я не дышу. Ваас ещё по дороге свистнул своим парням и они перетащили меня к медикам. Куда нести они знали хорошо – их травмы часто касаются неврологов. А уж за работой сердца в команде следят постоянно, с их-то нагрузками. И, видимо, Ваас действительно спас мне жизнь. Если бы не его собранность, эти таблетки прикончили бы меня. Странно, я ведь думал именно о таблетках, когда планировал, но оказывается умирать, не подготовившись – отстой. Я так не хочу.       Моя карма не заставляет себя ждать. Я ещё не успеваю договорить толком с соседом, как в комнату влетает моя кара. ---Белоснежка, блядь, какого хуя ты устроил?! Если бы твой китайский гном не прибежал ко мне среди ночи, твой король-отец уже заказывал бы хрустальный гроб! Злая мачеха дала тебе эти таблетки?! Адама сдувает сразу. Я же говорил, что сосед у меня умный парень. ---Он вьетнамец. И таблетки мне прописал медик. ---Пиздец, принцесса, какого хуя ты всех перепугал?! Ваас разглядывает меня, будто ищет ещё следы попыток навредить себе. Привычка – вторая натура. Цитра его закалила. Он не верит, что инцидент случаен. Вернее, допускает такую возможность. ---Ты обиделся на то, что я переспал с этими бабами? Ох, боже, я не готов к этому разговору, а Ваас не готов отступать. ---Слушай, я не думаю, что это имеет отношение к случившемуся… ---Просто скажи, кто меня сдал. Давай начнём с этого. – Он переступает с ноги на ногу, будто готов сорваться вправлять мозги тому, кто это сделал, если я сейчас назову имя. ---Не страдай ерундой. Мне никто не говорил, да и не стал бы. Я был там. И видел всё своими глазами. Не веришь? Могу описать девушек. У тебя хороший вкус. Блондинка не впечатлила, а вот мулатка – хороша. Это слегка осаживает его пыл. Он не верил, что я присутствовал на вечеринке. Предполагал, быть может, как самый хуёвый вариант, но надеялся на лучшее. Ладно, пора сворачивать эту беседу. Расставить все точки над «i» и выгнать его нахрен. ---Я не обиделся. Глупо обижаться на то, что для тебя нормально. Ты – гетеросексуальный самец. Как многим парням твоего возраста, тебе было интересно попробовать с партнёром своего пола. Ты попробовал. Не надо мне это объяснять. Ты не один такой. У нас специальный возраст для экспериментов. В первом колледже вся общага по кругу перетрахалась к третьему курсу во всех вариантах. Можешь спросить у Лизы. Так устроена студенческая жизнь – нечему удивляться. А обижаться тем более. Я не очень понял, зачем это всё продолжалось столько времени, и ещё ряд странных вещей, но пусть так. Теперь ты вернулся к привычному формату партнёров, что тоже не удивительно. – Я смотрю на него и вздыхаю. – Не делай такое лицо. Я не очень понимаю твои претензии ко мне. Я вёл себя честно. ---Бегать от меня две недели – честно?! – Его глаза наливаются кровью. ---Во-первых, я не бегал. Было бы желание – ты бы меня нашёл. А, во-вторых, в чём проблема? Ты хочешь продолжать общаться? Зачем? У нас с тобой не так много общего. Сестра тебя теперь не беспокоит, так что… ---Завались-ка ты нахуй, Белоснежка, пока я какую-нибудь поебень не сделал, после которой меня посадят. Умеешь взбесить, сука! Ладно, я спокоен. Спокоен. – Он обкусывает губы, но так просто не сдаётся. – Я понял: ты не просто обиделся, ты пиздецки обиделся. Окей. Давай попробуем это исправить. ---Я ещё раз повторяю, в этом нет необходимости. Ты напрасно тратишь время. Я прекрасно понимаю, почему ты это сделал, и почему сделаешь ещё тысячу раз. ---Ахуеть просто. Да на меня в полиции столько говна не пытались повесить! Окей, принцесса. Я согласен – проебался. Так что продолжай, может быть, я хоть так пойму, что нужно сделать, чтобы ты простил меня. ---Ты не слышишь? ---Не-не-не, просто скажи, чего ты хочешь? Отсосать тебе? Я аж вздрагиваю, а Ваасу не надо даже слушать мой ответ, у меня всё на лице и без того написано. Бес, который колет меня рогами и толкает на всякий идиотизм громко восклицает на левое ухо: О-ДА, НАКОНЕЦ-ТО НОРМАЛЬНЫЕ ИДЕИ! А ангел, что обычно появляется за правым плечом, скромно потупив глазки, как всегда голосом разума произносит: мне кажется, давно пора. И Ваас уже знает, что победил, что выбил меня из состояния глухой упрямой обороны. Но я вздыхаю, ощущая всё то же, что чувствовал после вечеринки: бесполезность самого мероприятия. Что оно изменит? Он никогда не будет моим. У него будет футбол, его парни, его победы, его статус, его шлюхи, при мысли о которых меня начинает натурально тошнить и всё его тело кажется грязным, осквернённым и провонявшим мерзостью. Я просто не заставлю себя жрать это говно. Я знаю, со мной такое уже было. Я увидел у одного из своих бывших, которого очень сильно любил, следы от инъекций. Я знал, что он балуется всякими таблетками и травкой, но, когда дело дошло до уколов, я просто слетел с катушек. Я физически не мог смотреть на него, меня выворачивало. Всё, на что меня хватило – сообщить его родителям. Он, наверное, до сих пор меня ненавидит.       Ваас видит не только мою первую реакцию, но и накатившее отторжение, перехватывая меня за руку ровно в тот момент, когда я пытаюсь увеличить дистанцию. Он слишком близко. ---Тихо-тихо-тихо, принцесса. Что ты ещё выдумал? ---Я… прости, я не могу. Не могу так. Правда. – Меня начинает трясти. ---Тише, Джесси. – Он прижимает меня к себе. – Давай договоримся: никаких шлюх. Пока ты со мной, пока ты соблюдаешь правила и ведёшь себя прилично, окей? Ты не исчезаешь, не пьёшь незнакомые таблетки, не упарываешься наркотой, не бухаешь со своими конченными друзьями, а когда не можешь заснуть, приходишь ко мне. Окей? А я всего на всего не трогаю этих баб, которые мне нахуй не нужны. Да, мне будет проще, но мне пока больше нечего предложить. ---Ваас, не надо… не надо, это всё бесполезно. Ты не откажешься. Зачем терпеть? Оно того не стоит. ---Что ты ещё придумал, Белоснежка? Кто сказал, что я буду терпеть? Мне вовсе не нужно трахать всё, что шевелится. Я, принцесса, в своё время слез с кокаина сам, без докторов и посторонней помощи, когда понял, куда ведёт этот туннель. Теперь пришло время отказаться ещё от одной бесполезной хуйни. Не понимаешь? – Ваас снова прищурившись смотрит на меня. – Меня больше не прёт. Так всегда бывает. Остаётся только то, что твоё, что настоящее. То, что добыл. Поэтому и со шлюхами не интересно. Она не твоя. И ничья. Она принадлежит своим бабкам, ну или за что она там трахается. Это как на батуте. Пока ты скачешь – ахуенно. Ощущение, что умеешь летать. Полная свобода – неуязвим. Но стоит тебе спуститься – облом. Магия закончилась. Ты не приобрёл ничего, кроме усталости и больной спины. С наркотиками всё так же. Я помню, как впервые попробовал кокаин. Я думал, что стал суперменом. Серьёзно. Казалось, что полечу, перепрыгну со здания на здание, что никакое оружие не возьмёт. Это такая эйфория. Но это иллюзия. Ни наркотики, ни какая-то другая хуйня не прибавила мне сил. Не спасла мою жизнь или жизнь сестре. Не помогла заработать денег. И тогда появилась «линейка»: если ты что-то делаешь и у тебя прирастает навык или ресурс – значит, ты всё делаешь верно. Если нет, то пошло оно нахуй – не трать время. Так и с этими шлюхами. Я знаю, что ничего не получу, и уже не прёт. Я уже вышел из возраста, когда просыпаешься утром с девчонкой и думаешь: «бля, лучше б я вчера сдох, нахуя я её сюда привёз?!». И дело не в её внешних данных, а в том, что я – долбоёб. Вереница одинаковых блядей, пропущенная через свою постель уже никому ничего не докажет, а мне не прибавит радости. И когда очередная сваливает, а иногда этому надо поспособствовать… меня отпускает. А потом появляешься ты – Белоснежка – и хуй знает, что происходит. Но когда ты просто встаёшь и уезжаешь, пока я сплю, и когда я открываю глаза и понимаю, что снова проснулся один, почему-то нихуя не радостно. И пойти заняться своими делами не хочется. Хочется расколотить твой телефон и пальцы тебе переломать, чтобы ты, уёбок, такси вызвать не мог. ---Мне просто не нравится этот дом. – Я должен что-то сказать в своё оправдание, я же не сбегал. ---Мне он тоже нихуя не нравится, и поверь, у меня, в отличие от тебя, есть на то причины. Но ты спишь не в доме. Ты спишь со мной и сбегаешь тоже не из дома. И койка твоя в общежитии нихуя не королевское ложе, да и пол в моей – холодный и жёсткий. ---Ну, это если на нём просто так лежать, а если с тобой, то тепло и кайфово. – Я опускаю глаза. ---Вот именно. – Он снова прижимает меня ближе. – Тепло и кайфово. Я знаю, что такое выбор. Мне часто приходится сталкиваться с этой хуйнёй. Иногда он сложный, иногда простой, как сейчас. Шлюх за борт, если это единственное условие, при котором ты согласен остаться. Секса мне хватит с тобой. А с кем я встречаюсь никого не касается. М? Ну есть там ещё один момент, но это так… ---Что ещё за момент? Ваас ослабляет хватку, больше не опасаясь, что я сбегу. ---У нас в команде есть свои фейри и они типа держатся вместе, и когда пошёл слух про то, что мы с тобой… ---Я понял. ---Так вот, возглавляет твой фан-клуб среди этих любителей альтернативного секса Си Джей, и, похоже, он догадался, что я чем-то тебя обидел. И не то чтобы я с ними четырьмя не справлялся… они вряд ли что-то сделают, но эти долгие осуждающие взгляды в мой адрес уже подзаебали… Я знаю, что был неправ. Я готов извиниться… искупить… Но серьёзно: какого хуя?! Мне смешно. Пиздецки смешно. Си Джей, конечно, дал жару. И кто у кого фея-крёстная? Стоило помочь ему с Трэвисом и он решил влезть в мои взаимоотношения с Ваасом. Умора просто. ---Нихуя не смешно, принцесса. Ещё немного и наша с тобой непринуждённая беседа состоялась бы принудительно и при свидетелях. ---Это было бы очень неловко. ---Я подобрал бы другое слово, но суть та же. Меня отпускает напряжение и, как это часто бывает, я чувствую упадок сил. Я хочу прилечь и отдохнуть. ---Ладно, я тебя понял. С Си Джеем я поговорю, он оставит тебя в покое. ---Ты нихуя меня не слушал?! Меня не волнует Коллинз. Я пришёл забрать тебя. ---Ваас, я… ---Поедешь со мной. ---Нет, это плохая идея, отпусти. ---Джесси. Посмотри на меня. Силы на исходе, я точно сорвусь и наговорю ему того, что совершенно его не касается. ---Джесси. ---Да что ты привязался?! Что тебе надо?! ---Для начала, чтобы ты перестал думать о самоубийстве. ---Ты… ты совсем?! У меня начинается паника. Нет, он не мог. Я же не разговариваю во сне! ---Джесси, не забывай, что я знаю, как это выглядит и изнутри, и снаружи. И я… ---Да ты близко не понимаешь, что я чувствую! У тебя взлётная полоса спортивной карьеры, по которой ты прёшь, как истребитель! Ты вытащил своих зачуханных Ястребов под ясны очи профессиональных менеджеров, которые не сегодня-завтра разберут вас всех в национальные команды! На вас весь универ дрочит, включая проректоров! И после этого ты говоришь мне, что откажешься от девочек, текущих от тебя так, что под трибунами на игре целое озеро?! Не неси хуйню! Ты – альфач, а альфачи не встречаются с лузерами, для которых всё закончилось! Ты понятия не имеешь, каково это чувствовать себя отработанным элементом, винтиком, который признали негодным и выбросили, забыв про то, что его готовили стать лучшим! Из-за одного мудака, который позавидовал твоим успехам, всё полетело к ебеням! ---Вот как, hermano?! А ты не думал о том, что у тебя есть нормальная семья и друзья?! М?! Что твои родители живы и всегда готовы поддержать тебя?! Что твой брат следит, чтобы уёбок вроде меня не навредил тебе ненароком, а не пытается тебя зарезать каждое восьмое полнолуние?! А каждое двенадцатое – трахнуть! Не думал о том, что, когда ты не мог заботиться о себе сам, твоя семья сидела над тобой денно и нощно?! Тебе не приходило в голову, что будет, если Я получу травму, несовместимую с карьерой?! М, принцесса?! О боже, я ведь действительно об этом не думал. И… неужели с Цитрой всё настолько плохо? ---Она что… правда… она пыталась тебя убить? ---Раз шесть или семь. ---Ей нужно лечение… ---Она не хочет, да и не помогает. Её там держат недели две или три, а потом она возвращается ровно такая же, какой была. Был вариант сдать её в секту с концами, в коммуну на острове, но я тогда пожалел её. ---Господи боже, так ты поэтому не спишь ночами? ---Ну, и поэтому тоже. – Он вздыхает. – Я каждый раз выезжал на Оак-лейн и ожидал увидеть пепелище вместо дома. Не удивительно, с такой-то сестрой. Теперь понятно откуда забор и заросший сад. Он в который раз уже притягивает меня к себе, успокаивая, как встревоженное животное. ---Пойдём. Я знаю, куда он меня зовёт. И, наверное, я не так уж сильно против. ---Если не захочешь, ничего не будет. Ты же знаешь. Знаю. Он не станет меня насиловать или принуждать, если я скажу нет. У Вааса слишком высокая самооценка в этом плане. Его партнёр должен сам безоговорочно хотеть его. Ладно. Поехали. Я киваю. Пока что произнести вслух это у меня не получается. Мы оказываемся всё в том же доме, только в этот раз Ваас замирает посреди гостиной, прислушивается, оглядывая всё доступное ему пространство, как лев, который засёк чужака. Он даже высовывает кончик языка, касаясь края губы. ---Иди наверх. – Тихо говорит он, а сам неслышно под шум моих шагов оказывается в кухне. Одновременно со звуком поворота ручки дёргает на себя край раковины, приподнимая её и достаёт оттуда бутылочку с какой-то странной жидкостью. С видом победителя возвращает раковину на место и взлетает по ступеням наверх, заталкивая меня внутрь. ---Что это? ---Да хуй знает. Может быть тосол, может быть мышьяк, может быть соли талия. Не пугайся. Это так – на всякий случай. Если не захочу делать то, что она потребует. Не первый раз, я же говорил уже. Я качаю головой. Да уж. Отличные отношения. ---Забей, принцесса. Это такая игра. И я всегда выигрываю. Удача та ещё шлюха, а с ними у меня богатый опыт общения. Я закатываю глаза. Самовлюблённый кретин. ---Ну что, Белоснежка, ты придумал, чем мы будем заниматься? История с непонятной жидкостью меня взбодрила. Спать я точно больше не хочу. ---Ты, кажется, озвучил некое предложение… - Припоминаю я ему его опрометчивое обещание. ---Блядь, так и знал, что ты запомнишь. Ладно, я не отказываюсь. Рано или поздно это должно было произойти, я знал на что шёл. ---Слушай, если тебе неприятно… ---Завались нахуй. Я от своих слов не отказываюсь. И предлагать бы не стал, если бы не собирался выполнять. Просто… уф… просто дай мне время, окей?! Его взгляд становится сосредоточенным, как на игре. Я таким его уже несколько раз видел: сдохну, но сделаю. Мне таких жертв точно не надо. Но я не успеваю опомниться. С меня сдергивают штаны вместе с бельём, а вид Вааса, опустившегося на колено напротив моего паха, заставляет член соображать быстрее мозгов. Я набираю полные лёгкие воздуха, опасаясь, что в ближайшее время просто забуду как вообще дышать и зачем это делать. О боже. Это те самые губы, которые сводили меня с ума. И они так близко, что я закрываю глаза руками и делаю только хуже. Я не учёл, как моё тело реагирует на Вааса, поэтому стоит ему коснуться головки члена, я вздрагиваю и жалобно вздыхаю. Он замирает и повторяет движение увереннее. Что я говорил про умение держать себя в руках, когда ты наедине с засранцем типа Вааса? Я в очередной раз провалил испытание. Он чувствует свою власть, а я начинаю жалобно скулить и думать куда я упаду, если подогнутся ноги… когда подогнутся. Хорошо если на кровать, которая должна быть сзади, но я не уверен. Я уже ни в чём не уверен. ---Ваас, пожалуйста. Он останавливается, вняв моим жалобным стонам. Я открываю глаза и – чёрт! – лучше б я этого не делал. Его внимательный, чуть насмешливый взгляд, припухшие блестящие губы, бесстыжие руки, которые готовы вцепиться в меня и не отпускать. ---Пожалуйста, давай не так. Он вопросительно выгибает бровь и облизывается. А я-то думал, что достиг предела – ничего подобного. ---Встань, пожалуйста, встань и разденься… и мне дай раздеться. – Да, я пытаюсь выиграть время, и не скрываю этого. – Теперь ляг. Я хочу организовать нам что-то типа позы шестьдесят девять, только на боку, и теперь я могу хоть что-то сделать. И не боюсь упасть. ---Ты можешь продолжить, если хочешь. – Я понимаю, что разговариваю в данный момент с членом Вааса, но голова просто отказала. И я-то точно хочу. И он, кстати, тоже. Так что я практически зеркально воспроизвожу всё то, что Ваас делает с моим членом, и, чёрт бы его побрал, я буду кричать, и плевать, что рот занят. Когда его пальцы, настойчиво просятся внутрь, я ещё держусь. Когда они оказываются внутри, при том, что Ваас не прекратил меня мучить, я готов прокусить ему бедро, но вместо этого впиваюсь в кожу губами, слыша довольный смех. Этому придурку плевать, что я оставлю на нём засосы, что задену его зубами за самые чувствительные части, что могу прикусить совсем не в том месте. Его всё устраивает. Он развлекается. Я уверен наверняка, что он ни разу никому этого не делал, но у мальчиков в данном вопросе есть преимущество – аналогичный, свой, комплект оборудования, с которым мы обычно очень неплохо умеем обращаться. ---Ваас, пожалуйста… пожалуйста, хватит. Трахни меня. Он отстраняется, нависает надо мной. Ловкий чёрт. ---М? Сладкий мой, как ты хочешь? ---С каких пор я у тебя «сладкий». – Он меня так никогда раньше не называл. ---С тех самых, как твой член побывал у меня во рту. – Самодовольно поясняет этот гад, будто теперь мне не отвертеться. Засранец, как вот он умудряется… ---Боже, просто заткнись и сделай уже что-нибудь. Он закидывает мои ноги себе на плечи, складывает меня пополам и медленно входит, целуя. Так, как я хотел всё это время, выключая мне голову и превращая меня в размазню, не способную на волевые действия. Я только надеюсь, что в бумажках от врачей не указано воздержаться от сумасшедшего секса со всякими мудаками, способными оттрахать вас до потери сознания. Я даже на сопровождающие препараты не посмотрел, которые наверняка обязан принимать после выписки. Но Ваас осторожен. Я вижу, что ему это тяжело даётся. Он тоже хочет отпустить себя, так, как бывало прежде, но держится. ---Давай. – Требую я. ---Нет, Джесси. Не сегодня. А то придётся снова вести тебя к докторам и объяснять, где это я так сильно каждый раз тебя порчу, что сам в лазарет притаскиваю полуживого. Придурок. Но что я ему скажу, тем более что сам уже на грани? Воздержание даёт о себе знать. Нам хватает десяти минут. Быстро, но так сейчас правильнее.       Ваас прижимается ко мне, намекая, что никуда не отпустит. Даже если я в туалет попрошусь. Да и похер. Снова накатывает усталость и будто что-то отпускает. Придурошный организм какого-то хера решает, что теперь у него всё отлично. Я – дебил. Мне с этим жить. Утром я просыпаюсь ото всего сразу: от болезненной необходимости попасть в туалет, от адского сушняка и от невыносимой жары. Ваас запредельно горячий, я будто спал придавленный солнцем, заваленный телом огненного демона. Он тоже уже пробуждается, но продолжает прижимать меня к себе и тереться о мою спину носом, а снизу слышен крик его сестры. ---ВАААААААААС!!! Чёртов засранец! Я знаю, что ты дома! Немедленно спускайся и поговори со мной! Он рычит, прикрывает мне ухо ладонью и орёт в ответ, что сейчас придёт. ---Мы там немного покричим – не пугайся. У нас это нормально. Можешь в душ сходить, чтобы не сильно мешали. ---Вы не убьёте друг друга? ---Не должны. – Его веселит перспектива общения с сестрой. – Кажется, мне наконец-то сообщат, что я стану дядей. ---Иди уже. Ор они устроили знатный, но Ваас прихватил вниз вчерашнюю находку, чем сбил сестру с намеченного курса. И с темой беседы он угадал очень точно. Но главным козырем стало его разрешение рожать и полное отсутствие возмущения на тему будущего ребёнка. Всё, что он сказал мне, он повторил Цитре. Она растерялась, быть может, не поверила, но предъявить ей было нечего. По крайней мере в тот конкретный день. Так что из дома мы оба выбрались без потерь. ---Ох чёрт, Лиза. Я совсем забыл. При упоминании Сноу Ваас впивается в руль так, что обостряются костяшки, и снова хмурится, зажимая челюсть. ---Что у тебя с ней? ---Отчётник. – Не задумываясь произношу я, продолжая писать сообщение. ---Это, блядь, сейчас всё объяснило. ---У неё отчётное выступление по парному танцу, а партнёр – бревно и придурок. Она попросила помочь. Снова светит солнце, Ваас не бьётся током, а я уверен, что доеду в целости и сохранности. И только тут я понимаю: ---Ты думал, я начал встречаться со Сноу?! Нет, погоди, ты был уверен, что я начал встречаться со Сноу! ---Окей, принцесса, ты походу правда живёшь в каком-то вымышленном мире со своими ручными птичками и зайчиками, так что давай я тебе кое-что поясню, окей?! Тут так всё устроено, что если парочка расстаётся, то никто особенно не страдает, по крайней мере делает вид, что не страдает. Три дня передохнуть, и новый партнёр. Это такая игра: кто быстрее запрыгнет в новую койку и у кого пара окажется «лучше» прежней. ---Идиотизм какой-то. ---В системе мер диснеевских принцесс – да. Меня, честно говоря, удивило, что ты не попытался склеить кого-то из моих ребят, действительно не прошёлся по легкоатлетам и не начал пропадать в городе, в поисках развлечений там. ---Хорошего же ты обо мне мнения. ---Дело не в тебе, а в том, к чему я привык. И я довольно быстро допустил, что ты не станешь перепрыгивать из одной койки в другую. Но ты перестал ночевать в своей комнате и начал всё свободное время проводить с этой Сноу, а она защищать тебя, будто я какая-то шалава из твоих бывших, пытающаяся отбить у неё жениха. Меня рвёт смех. ---Нихуя не смешно, принцесса! Когда я пытался выяснить у неё, где это ты проебался, она на меня так посмотрела, типа: «Что, потаскуха, нагулялся?! А вот хуй тебе теперь, а не Джейсон Броди, и не ходи сюда больше!». Я живо представил себе эту картину, как Лиза стоит, сложив руки на груди, а за ней толпа моих девчонок, презрительно меряющая Вааса неодобрительными взглядами, и чуть не задохнулся от смеха. ---О боже, ну вы даёте. Лиза просто думала, что… да хрен его знает, что она думала, но она правда кудахчет надо мной иногда. И порой это подбешивает. ---Вот именно. ---Но она моя подруга и я ценю её заботу, так что смирись. Отчётник у Лизы через неделю, в среду. Танцоры – люди творческие, а в её комиссии три довольно известных хореографа и солиста. В другие дни они заняты. Танец часто так сдают: назначают один день и с утра до ночи прогоняют всех желающих, поскольку комиссию собрать крайне непросто. Естественно, Лиза в панике, и мой финт с уходом «поспать» на неделю тут не самое интересное. Её партнёр не вызывает доверия. Крис ведёт себя очень странно, мало репетирует с нею. Несёт какую-то чушь про поставленные поддержки и не горит желанием их изучать.       Один из прогонов мы с Лизой проводим прямо в зале, на глазах у собирающихся ребят. Они в восторге. Девчонки, которые учатся в первом колледже на более ранних курсах, просят поставить им отчётные танцы тоже. Лиза нервничает и хочет сдать хотя бы свой. Я её понимаю. На нас на всех возросло давление после победы команды над Сан-Франциско. Ястребы опять лучшие на всём побережье, и их команда поддержки автоматически тоже. И пора бы думать об участиях в конкурсах, а у нас ещё новая форма толком не пришла. Я замечаю это на себе. Ваас не просто так дёргался – я хоть и в тени своих звёздных девочек, но тоже привлекаю немало внимания обоих полов. Хорошо, что всё это уже было и перегорело, а то растерялся бы. А так, просто игнорирую и стараюсь заняться делом.       Ваас, кстати, держит себя в руках, хотя видно, что приглядывает за мной. То ли не доверяет, то ли перед своими фейри надо отчитаться, что он «всё починил», то ли бесят все эти мальчики-девочки с их «ой, это ты такие крутые трюки поставил, ой, а я всегда на шпагат мечтал сесть, растянешь меня?!». Н-да, слышал бы тебя один мудак из Ястребов, мальчик, тебя бы вся команда так растянула… ---Ты, Белоснежка, как будто не понимаешь, что им от тебя надо. ---А я и не понимаю. Лучше б к тебе обратились – всё больше шансов. ---Заебал подкалывать. Как будто сам не знаешь, что до меня им надо пройти заград-отряд из моего фан-клуба. ---Ах да, там кого попало к божественному телу не допустят. Странно, что за мной с ржавыми ножницами и канистрой с бензином ещё не бегают. ---За что это?! ---А как же: главного альфача с ровной дорожки сбил, пидарюга проклятый! Ваас хохочет так, что слышно, наверное, на побережье. У него очень открытый смех. Он вообще ничего не стесняется – ни своих шрамов, ни нашего общения. А видеться мы стали явно чаще. Он теперь навещает меня вечером перед тренировкой или после неё. Нас видят вместе, проходящими по коридорам. И если бы я не проводил столько времени с Лизой, занятый её танцем, то фан-клуб Монтенегро точно бы мне что-то сделал.       Но наше с Ваасом частое общение иногда приносит странные плоды. Во-первых, мы быстро ловим общую волну и непринуждённо общаемся. Во-вторых, у нас есть обязательства: он следит за своими ребятами, я за своими, и мы сливаем друг другу информацию. Так выяснилось, что к моим девкам ходит некий Сэмми, который обещает позаниматься с ними дополнительно трюковой частью, поскольку сам в своё время входил – внимание – в олимпийскую сборную «как этот ваш Броди». Мне стало интересно посмотреть. ---Я с тобой. – Тут же оживился Ваас. Мы застали это сборище в зале в свободный день. Слава богу, пока только разговоры, а то могли бы быть проблемы. Этого Сэмми я узнал. Он был даже не страхующим, он был восьмым или десятым в очереди на замену выступающим спортсменам. Замена для замены. Такие парни просто ходят какое-то время, а потом им надоедает, и они бросают. Честно говоря, таким как Сэмми никогда не грозит войти в отбор для соревнований. У этих парней есть «специализация», какие-то снаряды даются им лучше остальных, а какие-то не получаются совсем. Для олимпийца это недопустимо. Ты должен быть звёздным во всём. Мне, как я уже говорил, с моим ростом просто запрещено работать на некоторых снарядах, они не рассчитаны под таких длинных парней. Но заикнись я об этом перед тренерами – вылетел бы из сборной быстрее пули! Вот с Сэмми именно это и произошло. Я помню, он, кажется, ездил один раз на федеральные соревнования для массовки. Мы, конечно, победили. Я даже на пьедестал выходил вместе с Дэном и Патриком. Нас тогда пять человек было от команды. Фотографии есть, в том числе и в прессе. Но Сэмми на них нет – он сидел на трибуне.       Мы с Ваасом для приличия какое-то время постояли, послушали, что он там заливает новеньким девочкам, которые ещё не слышали его пламенных речей про то, как он четыре года назад был чемпионом. ---Ой, ладно, чемпион он. Ездил-то с командой один раз! – Не выдержал я. Сэмми перепугался, увидев меня, и, наверное, сказал бы мне что-то. Предположу, что даже что-то неприятное. Наверняка по поводу моей травмы. Но рядом стоял Ваас, который повернулся ко мне. ---Что ты за человек?! – Возмутился Монтенегро, а когда он начинает говорить, переиграть его сложно. ---Что?! – Поймал я его кураж. ---Тебе жалко, что ли?! Ну наврал парень немного, ну что с того?! В команде же он был! ---Да, жалко! Хоть бы при мне постеснялся! Если он – чемпион, то я тогда кто?! ---Ну… ты у нас вне конкурса, принцесса. ---С чего это я вне конкурса-то?! Я, может, очень хочу поучаствовать. ---Вот ты жопошник! – Ваас уже повысил голос и мы с ним откровенно ругаемся. – Оставь парня в покое! Сам девчонок не трахаешь и другим мешаешь! – Возмущается Монтенегро и поворачивается к Сэмми. – Погоди, hermano, я уведу этого уёбка и можешь продолжать. У тебя ахуенно получается. Наверняка кто-то из этих цыпочек тебе даст! Он вытаскивает меня из зала, а я для проформы отбиваюсь. Если надо, Ваас меня и на плечо взвалит, и за шиворот через весь коридор протащит. Мы, шатаясь, прёмся на улицу и ржём как конченые. Какой же Монтенегро фееричный козёл! Я бы в одиночку Сэмми никогда так не раскатал. ---Чего ты прицепился к парню, Белоснежка? – Отсмеявшись, спросил Ваас, доставая сигарету. ---А ты чего поддержал? ---Ну, это вопрос моего субъективного восприятия действительности, hermano. Давай будем считать, что это инстинкт собственника – не допускать в свой прайд посторонних. А вот у тебя какая отмазка? Я возмущённо засопел, прислушиваясь к себе. А правда, какая? ---Ну, просто… просто какого хрена он пристаёт к моим девчонкам и вешает им лапшу на уши?! ---Ты правда думал, что он их тренировать будет? Это попытка привлечь внимание. – Снисходительно поясняет Ваас. ---Вот именно! ---Принцесса, ты – гей. Тебе-то что до того, как он клеит себе баб? ---А если они ему поверят?! Я не хочу, чтобы мои девочки встречались с мудаками. ---О, ну тут ты опоздал. Многие из них встречаются с моими парнями, а у нас отбор жёсткий. Не мудак?! Вон из команды, тут таким не рады! ---Что-то мне кажется, кто-то слегка пиздит. За всех не скажу, но Си Джей не сильно-то похож на мудака. ---Ну Коллинз у нас особенный. Я вообще с него ахуеваю до сих пор. Нахера он тренируется с нами я не понимаю. Как мама с папой деточку отпустили играть с такими мальчиками… Явный проёб! Тем более что он – гард. Базара нет, гард из него ахуенный, но они получают самые тяжёлые травмы. Ну после квотербеков. Но меня и Бэнни хрен зацепишь, а вот Си Джея могут покалечить. Это вы тут домашние мальчики привыкли к «чистой» игре, а у нас на отборочных гардов и центральных выводили из игры намеренно, причём сильно. Обычно выбивали колени или рвали связки. Я даже представить боюсь, что папочка с мамочкой Коллинз сделают, если их сыночку поранят. У них бабла столько, что универ к херам закроют и торжественно сожгут. ---Ну, всё-таки поменьше денег. – Это Ваас хватил. – Но колледж секвестрируют точно и команду сошлют в Ирак. А Самого Си Джея определят вон туда. – Я указал на вычурное здание в стиле хайтэк, похожее на дерево из стекла и железа. – Там такие технологии, что ему всё, что он растерял вернут и ещё сверху добавят. Второй колледж имени Джона Мьюир, если ты не в курсе, готовит медиков для НАСА. Жопа случается в среду с утра. Я просыпаюсь в комнате Вааса от настойчивого звонка мобильного и мата хозяина комнаты, обещающего «расколоть к хуям эту ебанистическую тарахтелку». В трубке слёзы и невнятный лепет, и мне приходится удостовериться, что звонит именно Лиза. Ей всегда неловко меня беспокоить, тем более рано утром, тем более перед занятиями, и я пытаюсь понять, что же случилось. История оказывается удивительно простой: Крис – партнёр Лизы по танцу – исчез. Это я узнал в шесть утра, а к двенадцати мы уже знали, что он уехал. И что-то мне подсказывало, что он был в курсе о своей поездке не накануне, а гораздо раньше. ---Пиздец. – Изрекает проснувшийся вместе со мной капитан Ястребов, которому я пояснил причину странного звонка. ---Ага. Ладно, мне надо к Лизе. ---Помочь? ---Ты-то что сделаешь?! ---Найду этого уёбка и вырву ему зубы плоскогубцами. ---Очень конструктивно. У тебя там, кажется, пробежка? Дуй давай, я, если что-то узнаю, позвоню. У Лизы в комнате отглаженное платье в чехле, разношенные концертные туфли с удобной перемычкой, пара подруг и куча бумажных платков. Она уже сменила стадию истерики на стадию непонимания. Естественно, первое, что я спрашиваю: ---Тебе разрешат заменить заявленного партнёра? Лиза смотрит в точку и качает головой. ---Разрешат! – Восклицает одна из девчонок. – Мы договоримся! Лиза! Серьёзно! Тебе точно разрешат. ---Тогда у нас вторая проблема: мне не в чем танцевать с тобой. Джинсы или спортивная форма вряд ли подойдут для экзамена. Лиза поднимает на меня глаза, выйдя из ступора. ---Ты будешь танцевать со мной? ---Надо хотя бы попробовать. Я, в отличие от этого кретина, знаю, как делаются все поддержки. Но у нас с тобой нихрена нет времени. Надо прогнаться и понять, в чём мне танцевать. Рубашку я найду, а вот брюки и обувь – нет. ---Мы найдём! – Тут же обещают её подружки. Ещё немного и они спросят, а совсем ли я гей и не нужна ли мне девушка. ---Мы были заявлены восьмой парой. – Лиза встаёт и я вижу по её сосредоточенному взгляду, что даже если у неё руки с ногами отвалятся, она выйдет перед комиссией. – Это после двенадцати, ближе к часу. Надо быть готовыми к этому времени. – Она смотрит на своих девиц. – Во сколько открывается костюмерная мастерская? ---Ты хочешь… ---К Стефану! Он найдёт, в чём Джейсону танцевать. Я ему два курса подряд моделей на показы поставляла из чирлидерш. Пора отрабатывать карму. ---Он придёт не раньше десяти утра. ---Да плевать. – Это уже я. – Нам надо сейчас поесть, привести себя в порядок и идти прогонять танец. А до этого времени уломать комиссию на смену партнёра, пока им зачётные листы не передали. Партнёр у Лизы – говно! А вот подруги то, что надо! Не знаю, что уж они делали, но Лизе действительно согласовали смену партнёра. Дальше всё было как в тумане. Время буквально растворялось. Я поставил себе задачу не отсвечивать и просто выполнить функцию подставки. Меня там вроде как нет. Друг Стефан – дизайнер-костюмер. Он подбирает мне странные короткие брюки и модные штиблеты на босу ногу (низкий носок, который не должно быть видно из-под края ботинка, иначе у маэстро случится приступ). Лизе он тоже бракует выбранное платье, ворчит, что она должна была обратиться к нему раньше, и всучивает ей что-то в стиле бейби-долл. Мы встаём возле зеркала и напоминаем пару из фильма Ла-ла-Лэнд. Вместо туфель Лизе достаются аккуратные белые ботиночки на танкетке и со шнуровкой. Я думаю, что наши почти рок-н-рольные поддержки будут смотреться очень органично в этих костюмах.       То, что экзамен будут снимать на камеру, я узнаю перед входом в зал. Ладно, мне не привыкать. Давненько мой позор не запечатлевала видео-хроника. Что мы там танцевали я помню плохо. Весь танец для меня так и остался разбит на отдельные куски от поддержки до поддержки. Вроде я ничего не запорол, на ногу Лизе не наступил – уже хорошо. Всё. Дальше ждать. Лиза слёзно благодарит меня. Снова нервы. Но мы сделали всё, что могли. Только бы оценки были не ниже четвёрки. На шесть баллов никто не рассчитывает, но хочется верить в лучшее. Девки обещают, что, если Лиза сдаст, они напьются. Подозреваю, что, если нет, то тоже. Я ухожу к себе. Мне там больше делать нечего. На учёбу бы успеть. Хоть кого-то из преподов поймать, сдать работы и забрать задания.       Уже вечером я узнал, что у Лизы очень высокие баллы. Что только один хореограф поставил меньше пяти с половиной, и то только потому, что заметил, что поддержки ставил другой человек, это не хореография Лизы и она в них почти ничего не делает. Всё так. Там скорее моя партия.       Видя, как я улыбаюсь, читая восторженные сообщения от Лизы, мой сосед качает головой. ---Это не Ваас. – Говорю я ему. – Это мисс Сноу, она сдала экзамен. ---Ого, ты спас принцессу! ---Похоже, что так. И теперь они зовут меня пить шампанское. ---Обязательно сходи. Победу нужно отмечать. А он прав. ---Ну и куда ты собрался?! М? – Окликает меня на выходе из корпуса знакомый голос. ---К Лизе. – Я даже удивился, как будто не понятно. – Она сдала. Мы сдали. – Да, я, чёрт возьми, горд собой. – А что?! ---И где мне тебя искать, принцесса? ---Я не понимаю твоих претензий. Мы выпьем шампанского, посмотрим запись танца, немного посидим и разойдёмся. Ты предполагаешь адский девичник с фейерверком и стриптизёрами?! Или я чего-то не знаю, и ты тоже туда приглашён? ---Сука, ты договоришься. ---Если ты так волнуешься, я могу заглянуть пожелать тебе спокойной ночи, когда буду возвращаться. Ваас обкусывает губы, готовый прокомментировать моё обещание, но потом просто соглашается. Видео танца меня не впечатлило. Как я уже говорил – я неподходящий для Лизы партнёр. Мне приходится горбиться, присаживаться, чтобы правильно её подхватить. Я слишком худой и длинный для неё. Она – красавица. И платье ей очень идёт. Мы смотримся парой только за счёт удачных костюмов. Но все хвалят постановку, девчонки уговаривают Лизу и меня поставить им отчётники на следующий год. Мы шутим, что у нас уже есть целая команда, включая костюмера. Осталось только понять, где брать нормальных партнёров. Я, выпив пару бокалов шампанского, предлагаю футболистов. Они хотя бы ответственные парни, не то, что некоторые. А какую-никакую хореографию даже им можно поставить.       После такой приятной и весёлой компании, после победы, которой я горжусь, после приличной дозы шампанского у меня просыпается приподнятое настроение, требующее пошалить. И я, естественно, направляюсь к Ваасу. Желать ему спокойной ночи. Ну или неспокойной, как повезёт.       Увидев, в каком состоянии я к нему припёрся, Ваас беззаботно хохочет. Он встаёт, расставив руки в стороны, приглашая меня в объятья. ---Где ж это ты так уделался? М? – Я падаю ему на плечо, чувствуя, как оно сотрясается от смеха, а он приподнимает мою голову за подбородок. – Весь в помаде. – Обтирает перепачканные щёки, проверяя шею, чтобы убедиться, что там нет следов, и снова смеётся. ---У Лизы такие хорошие девочки. – Сообщаю я ему. ---О, ты мой сладкий. Это они зацеловали тебя так, что у тебя глаза в кучу? – В его взгляде, помимо насмешки, опять этот тёплый свет, который манит меня, будто бражника. ---Да, они так её поддерживают, такие умнички. – Я говорю тише, любуясь его губами. ---М? ---Поцелуй меня. И он целует, а голова идёт кругом, будто я залпом выпил целую бутылку игристого мартини. Я не понимаю, что делают мои руки, а вспомнив о них, вижу, что они лезут под его одежду, жадно гладят и стаскивают футболку. Я тесню его к узкой кровати, веду, как в танце, раздеваясь сам. Я не обращаю внимания на его удивление, забираюсь верхом, намеренный получить то, в чём слишком долго себе отказывал. Он всё-таки божественно красивый. Его не портят ни неровно срощенные нижние рёбра, ни шрамы. Эта золотисто-оливковая кожа, тугие и твёрдые мышцы, идеальные пропорции… среди гимнастов много складных мальчиков, но меня почему-то никогда не восхищал никто из них. Никогда не хотелось боготворить чьё-то тело, обласкать его всё и, получив отклик, повторить всё заново.       Это странный процесс, из-за которого я чувствую, что Ваас мой, здесь и сейчас только мой. Весь, без остатка. И мне сейчас так хорошо, как не было очень давно. Будто я снова влюблён… будто это взаимно. ---Джесси. Первые позывные тихие и мне хочется их проигнорировать, хотя далёкий голос разума советует этого не делать. ---Джесси. – Ваас склоняется надо мной, пристраиваясь на краю кровати. ---Мф. ---Проснись и пой, принцесса. ---М-м-м-м. ---Бе-ло-сне-жка. Пора вставать, ты опоздаешь на пары. Ты сам просил тебя разбудить утром. От него пахнет потом и ветром. Я нехотя открываю один глаз. Так и есть: майка мокрая, ирокез растрёпан, он только что с пробежки. Дал мне поспать лишний час. ---Встава-а-а-ай. ---Угу. ---Вот скажи мне, принцесса, а чем это ты таким вчера убрался, что устроил ночью вот это? Он отклоняет шею в сторону, хотя и без того видно, что на ней огромный засос. Он приподнимает руку – ещё один. Встаёт, снимает потную майку. Боже правый. Сперва я смотрю на то, как по его шее течёт капля пота, сбегая в ямку между острыми ключицами, и только потом замечаю несколько отметин на торсе. Неужели это всё сделал я? Ваас разводит руки, демонстрируя засосы, затем поворачивается спиной. За лопатками - слева и справа от позвоночника характерные тёмные синяки от моих пальцев. Странно, что кожа не расцарапана. ---Это не праздный интерес, Джесси. Я бы прикупил пару ящиков, так, на всякий случай. Уж очень интересный эффект. Он снимает штаны, показывая внутреннюю сторону бедра. Лилово-фиолетовый синяк со следами зубов. Мне почти стыдно. ---Ну и вишенка, так сказать, на торте. Ваас поворачивается спиной и приспускает боксеры. Ещё один такой же след «украшает» его крепкую ягодицу, и мне бы взвыть от разочарования к себе, но я почему-то облизываюсь. ---И это я тебя ещё успел остановить. ---Господи, да прикрой ты уже это. ---Ну не-е-е-ет, принцесса. – Он лениво поворачивается, трёт шею и довольно тянется, зевает, расправляя плечи, обостряя мышцы пресса. – Я получил это вчера в подарок. Ты был щедр. Я ещё на тренировке в раздевалке перед парнями похвастаюсь. Они меня такого разукрашенного не видели ни разу. Только бы не проболтаться, когда начнут спрашивать, кто ж это у нас такая страстная тигрица. ---Засранец. ---И я серьёзно, про пару ящиков этой шипучей девчачьей хрени. Надо только место и время получше выбрать. Я забываю спросить про работы Вааса, наверное, поэтому застываю напротив граффити в гараже, когда мы опять оказываемся у него. ---Что такое, принцесса? И снова не о том. ---Хотел спросить, что за машина? ---911 Порше. Такой же был у отца, на котором разбилась мама. Я торможу, и Ваас это видит. ---Да-да, Белоснежка, испорчена была машина отца. Мама в тот день взяла её назло. Отец проебался с очередной любовницей или забухал в очередном казино. Они поскандалили, и мама уехала на его тачке. Она часто гоняла по серпантину, потом потрошила его банковскую карту, покупая всякую хуйню. Хотя, её Шопарды выручили нас с сестрой после смерти отца, когда мы ещё не вступили в права наследования, а деньги были нужны. Я заложил пару колье, оказалось, что они стоят просто дохуя даже на вторичном рынке. ---Постой, значит, получается, что хотели убить отца, если машина была испорчена намеренно? Ваас ухмыляется, будто общается с ребёнком, которому он только что открыл «великую» тайну. ---Моему папаше тогда голову знатно взорвало: его спасла женщина, которую он не любил, и которая не любила его. А последние пару лет они и вовсе соревновались - кто кому веселее подлянку устроит. ---Почему они не развелись? ---Ты представляешь, сколько бабок пришлось бы делить, а учитывая, что больше половины доходов были не очень легальными… и светить их никто не собирался… Нет. Они оба оказались в ловушке, которую сами же и создали. ---И ты купил такую же машину. ---Пиздецки тупо, знаю. – Вздохнул Ваас. ---И давно она тут стоит? ---Три с половиной года. После аварии я и решил, что пора головой начать думать, раз она на плечах осталась и я никак не сдохну. А, теперь понятно, как он понял… про меня… не у одного меня тяга к саморазрушению. Но он, похоже, уже прошёл это. Три года. Получается, что после этого Ваас и решил поступить в университет. Учитывая его данные… три языка… вряд ли с этим были проблемы. Тем более, деньги. ---Почему не починишь? Или просто не продашь? ---Не-е-е-ет, принцесса, это моя икона! Мой тотем. Каждый раз, когда я думаю, что не могу сделать что-то запредельно тупое, я смотрю на неё и понимаю, что мне любая дичь по плечу и следует подумать минимум дважды. Ваас, мне кажется, стал вести себя аккуратнее со мной. Я жду, что его отпустит такое странное увлечение человеком своего пола, но его не отпускает. Ему не нравятся другие парни, он не испытывает ярких эмоций от моего тела, хотя все, ВСЕ мои любовники первым делом проверяли пределы моей гибкости и растяжки. Это ж такой простор, столько всего можно перепробовать, хотя гимнасты, если уж на чистоту, ничем особым не выделяются, и вычурные позы ничем не приятнее классики, которую способны осилить все. Так, чисто галочку себе поставить. Но Ваас что-то не торопится. Наоборот. Это странно, но меня обычно всё устраивает. Обычно... Но у Вааса свои интересы и свои планы. Он что-то такое там себе думает, управляя процессом на свой вкус. И вот опять мы приходим к тому, что мне совсем не нравится. Никогда не нравилось: он переворачивает меня на живот, и пока он гладил мои плечи, всё было неплохо, я даже смирился с тем, что растягивать меня снова будет он. Я даже знаю зачем… не важно, плевать, пускай. Но поза… я думал, что это временно, но он прижал меня всем телом, так, что я не могу двинуться. Я лежу, чуть завалившись на левый бок, а правая нога согнута в колене и приподнята вверх. В этой позе повышается чувствительность из-за угла и глубины погружения. Тело помнит ощущения, и они ни разу не приятные для того, кто снизу. У меня учащается дыхание, ещё немного – и я натурально попрошу Вааса больше ничего не делать. Вообще. Просто отпустить меня… обратно в кампус. Такси я вызывать умею. Да, я знаю, что это сраная истерика, но я не могу. ---Тише, принцесса, что случилось? – Он склоняется ко мне, не понимая, что вызвало такую реакцию. Ещё бы! Он же вообще пока что ничего не сделал. Я сглатываю, стараясь унять панику. Дело же не в нём. ---Белоснежка. – Лицо Вааса оказывается ещё ближе, а рука скользит в ложбинку между ягодиц – я зажимаюсь. – Тише, Джесси, я аккуратно. Что такое? – Он предполагает, с чем может быть связана такая реакция, и с явным раздражением в голосе спрашивает: – Тебя кто-то обидел? ---Нет. Нет. – Мне хватает мозгов хотя бы на это. – Просто не люблю эту позу. ---Давай попробуем медленно. – Он прихватывает меня под согнутой ногой, раскрывая ещё сильнее. – Если будет совсем неприятно – я остановлюсь. Окей? Я киваю, зажмурившись, готовясь к полному спектру хуёвых ощущений, и думаю, как долго смогу терпеть.       Но Ваас правда никуда не торопится. Он снова берёт смазку, снова погружает только пальцы, а я рефлекторно зажимаюсь, затем заставляю себя расслабиться, но почти сразу снова напряжён. Все предыдущие партнёры воспринимали это как крайнюю степень нетерпения, думали, что я дразню их. После этого в меня обычно загоняли член на полную и начинали неистово трахать, что точно не добавляло приятных эмоций. ---Оу, Джесси, всё ТАК плохо? Давай-ка ты расслабишься, амиго. Дыши. – Приказывает Ваас и начинает целовать мои плечи. Он касается губами сведённых напряжённых лопаток, щекочет их языком, и я невольно расслабляюсь, как он и просил. Роняю голову вниз, утыкаясь лбом в подушку, начинаю глубже и ровнее дышать. Ощущения внутри перестают быть ужасными и невыносимыми. ---Вот так, принцесса, а теперь пусти меня. Я стараюсь не напрягаться, зная, что в меня проталкивается член, но не могу. Снова зажимаюсь и задерживаю дыхание. ---Оставь в покое свою ногу, я держу её, не волнуйся. Лучше толкнись сам навстречу, чтобы мы оба понимали, на какой глубине тебе приятно. Я мычу и мотаю головой. ---Уже неприятно? Не пизди. ---Войди сам, я остановлю. – Предлагаю альтернативу. ---Это можно. – Соглашается Ваас. Он медленно скользит. Мне даже кажется, что вообще не двигается. Я жду болезненного натяжения и раздражения внутри, но ничего подобного нет. ---Глубже. – Тогда прошу я, уверенный, что Ваас просто жалеет меня. ---Хм, я рад бы, но это всё, что я могу тебе предложить. – Ухмыляется он. И правда. Он вошёл до конца. Я перевожу дыхание, пытаюсь приподняться. ---Лежи, Джесси. Больше всего я боюсь, что сейчас он решит, что мои страхи – пиздёж или попытка его подразнить, и начнёт меня трахать, как он регулярно это делал до того. Но он двигается очень аккуратно, выскальзывая наружу и снова медленно погружаясь, будто убеждая меня в том, что дискомфорта нет. Раз на третий я ему верю и расслабляюсь, падая ничком на подушку, которую чуть не порвал, выкручивая пальцами, а он вновь смеётся и целует мои плечи. ---Вот так, принцесса. – Шепчет он, покусывая моё ухо. – Умница. Ваас ловит какой-то медленный ритм, будто тяжёлая волна, накатывая на глубокий вдох и полноценный выдох. Он входит очень глубоко, он задевает простату, но дело даже не в этом. Меня будто медленно накачивают возбуждением. Оно покалывает мелкими искрами, подбирается к низу живота, к груди, пробирается в череп. Я не могу больше, я сдаюсь и из моего горла вырывается протяжный жалобный стон. Ваас тут же замирает, а я только мотаю головой и шепчу: ---Нет-нет-нет-нет-нет, только не останавливайся. Так – хорошо. Я боюсь, что сейчас он потеряет угол или темп и вся магия развеется. Но ничего не уходит, наоборот, усиливается, когда я даю понять, что он всё делает правильно. Он слегка прибавляет скорости, но не делает резких рывков, способных причинить колющую боль. Я больше не стесняюсь стонать и шумно дышать, ощущая близость пика удовольствия. ---Не могу, дай мне кончить. – Я еле ворочаю языком, но мне просто слишком хорошо. ---Давай, Джесси. Я сам дотянулся до члена, опасаясь доверять это Ваасу, чтобы не сбить его с основного процесса, и почти мгновенно кончил. ---Э-э-э-й. – Смеётся он, не вынимая члена и склоняясь к моему лицу. Он отпустил мою ногу и теперь большой палец правой руки аккуратно гладит мои пересохшие губы. Зря он это сделал. Я вообще ничего не соображаю, я вбираю его палец в рот, как младенец соску, плотно зажимая между языком и нёбом. Слегка посасывая, открываю глаза и вижу, как всё веселье начисто слетает с лица Вааса, а зрачки расширяются, как у тигра, заметившего добычу. Он делает несколько резких толчков, но не таких глубоких – поза уже не позволяет. Тяжело дышит, впивается зубами мне в плечо и спускает вслед за мной. ---Джесси, сука! – Задыхаясь, сообщает он. – Напросишься когда-нибудь. Изнасилую без подготовки. Неделю кровь из задницы литься будет. Мне уже получше, я уже способен говорить и немного соображать. ---Если бы не твоя паранойя, я бы готовился сам, и мы бы не тратили на этот процесс столько времени. Но кое-кто не верит, что я больше ни с кем не трахаюсь… ---Заткнись, блядь. ---Ты ещё скажи, что я не прав, и ты таким образом не проверяешь насколько я тугой. ---Я сказал: завались к хуям. ---Ревнивый придурок. ---Джесси. – Угрожающе шипит Ваас. Я выворачиваюсь к нему лицом. ---Может быть, пора начать доверять мне? Мне кажется, мы отлично обходимся без всякой такой хуйни? Он нехотя опускает глаза. ---Ладно, окей. Можешь делать это сам. Доволен?! ---Нет. Буду доволен, когда ты начнёшь доверять мне. ---Не дохуя ли запросов?! Я молчу. Привычка общаться со шлюхами никуда не делась. Глупо было думать, что всё так прямо изменится в одночасье. А я, наверное, так не смогу. Постоянно ощущать, что меня в чём-то подозревают. Вообще допускают, что я могу вот так… Действительно, «не дохуя ли запросов»?! Кто я, блядь, такой?! У нас ведь без обязательств. Вот только проверять и подозревать меня – это нихуя не «без обязательств». Это игра в одни ворота. Впрочем, всё как он любит. Чистая победа, когда у противника ни одного шанса. А потом он спрашивает, какого хуя я встаю и уезжаю, пока он спит. Да потому что хуйли мне тут делать?! ---Тихо-тихо-тихо, hermano. Я, блядь, знаю этот взгляд. Что на этот раз на меня повесят?! Убийство Кеннеди?! Ваас держит меня, как в тот раз, когда он назвал меня «шлюхой», будто опасается, что вскочу прямо сейчас и с голой задницей выбегу из дома. ---Очень смешно. Ты понимаешь, что ни у каких отношений нет будущего, если в них нет доверия. Твои шлюхи заменяют его выгодой, а ты всячески поддерживаешь эту систему. ---А ты у нас не такой. – Констатирует Ваас, и мне хочется ему как следует двинуть, встать и уйти. – Без подъёбок, Джесси. Я… догадываюсь, что ты не готов тратить время на хуйню и согласен только на честную игру. Окей… но и меня пойми: я не могу просто так, ни с хера начать доверять людям. Это, блядь, пиздецки странно с моей стороны. Базара нет – ты всё делаешь правильно, именно поэтому я и не готов отказываться. Но… бля… нужно больше времени… наверное… Меня вдруг накрывает что-то близкое к жалости, но скорее являющееся нежностью и желанием позаботиться. Я хочу поцеловать его, обнять, сказать, что я рядом. Но мне достаточно расслабиться, чтобы ему полегчало. ---Я не уеду. Останусь до утра, если хочешь. ---Другое дело. – Одобрительно урчит этот гад мне в плечо. ---Я не усну. – Заранее предупреждаю я. ---М? Чем займёмся, принцесса? ---Ну… не знаю… ты хочешь ещё? ---Хочу. Я всегда хочу ещё, мне вообще крайне тяжело насытиться. Это я понял ещё по экспериментам с наркотой. ---Тогда погнали дальше. Можешь проверить пределы моей гибкости и растяжки, например, а то я всё жду, когда же… ---Ты точно договоришься. И я вижу, что эта идея ему нравится. Он «любит» меня всю ночь, действительно оценивая возможности моей физической формы, но без фанатизма. Мы много смеёмся и целуемся – наверное поэтому я воспринимаю нашу близость как нечто большее, чем просто секс. Как на самом деле к этому относится Ваас я не знаю.       Когда мы заканчиваем, за окном уже светает; я полностью выжат, кажется, от меня идёт пар, а Ваас, подперев голову рукой, лежит на боку с такой довольной рожей, что ему хочется двинуть в челюсть. Но лень. Ну, теперь-то я точно никуда не поеду и, пожалуй, посплю.       Несмотря на изматывающую ночь, я просыпаюсь отдохнувшим и бодрым. Я просыпаюсь, прижавшись к Ваасу сзади, обняв его, от чего мне опять жарко. И Монтенегро спит так крепко, что даже когда я начинаю притираться к нему всем телом, зарываться носом в волосы, пощипывать губами кончик уха, он ничего мне не делает. Только бурчит, перехватывая мою руку, сплетает пальцы и – мне показалось, что я сплю – подносит «конструкцию» к губам и целует мою ладонь. Для Монтенегро это «проходной элемент», а вот на меня он производит неизгладимое впечатление. Не обращая внимания на заполошно колотящееся сердце, переваливаю его на спину. Он ухмыляется, вытягивается, перекидывая голову набок, подставляет шею, сгибает одну ногу, раскрывая пах, разрешая себя целовать и трогать. О да, не сомневайся! И шея, и ключицы, и грудь, и живот – всё будет, всё хочу. Но когда я добираюсь до внутренней стороны бедра, он рвано вздыхает, закидывая руки за голову, сжимая подушку, слегка выгибается, словно убирая от меня самое сладкое, будто не готов дразнить себя тем, чего не дадут. Дадут, ещё как, просто потерпи, я ещё не закончил. Протяжный стон вместе с моим именем заставляет остановиться на секунду и посмотреть на него. Хорош, чёрт бы его побрал. Возбуждённый, сильный, красивый. Напряжённые мышцы, сияющие из-за проступившего пота в широких солнечных лучах, пробивающихся сквозь жалюзи. Частое и поверхностное дыхание, заставляющее мощную грудную клетку раздуваться как меха, обостряя и без того восхитительный рельеф. Я успеваю взять в рот его член до того, как меня об этом попросят. Ваас перехватывает подушку, закрывая ею лицо, и с криком выпускает набранный воздух. Ага, а ты думал, я просто так это всё затеял? Как будто я не знаю, каким чувствительным может быть тело и его отдельные части утром сразу после пробуждения. Я же говорил, что у мальчиков в некоторых вопросах есть преимущество. Ещё один пронзительный стон, заглушенный подушкой, рывок напрягшегося тела, несколько толчков бёдер мне навстречу – вот и всё. Он пытается перевести дыхание, а я сглатываю, облизываюсь и тянусь отобрать подушку. Она ему больше не понадобится. ---Джесси, вот скажи мне. – Нет, ещё не отдышался. – Какого хрена ты творишь?! Где, блядь, логика?! Ты либо нахер меня посылай, либо минетом по утрам буди. Я смеюсь. ---Хорошо, я постараюсь быть более последовательным в своих действиях. ---Постарайся, блядь! Очень тебя прошу. Он резко садится, затем встаёт и направляется в ванную, а я провожаю его взглядом. Ничего удивительного, что после моего алкогольного загула он проснулся с отпечатком зубов на ягодице. Я бы и сейчас его укусил, просто вставать лень. Ваасу, кстати, заплатили за его работы. Какие-то нереальные шестьдесят тысяч. Причём я узнал об этом много позже и от Викки. Шестьдесят тысяч за десять рисунков и ещё шесть эскизов. Но Викки сказала, что смотрела наброски самой одежды и каталога, в который включили эскизы, и это смотрится отлично. Тем более, что всё выполнено в одном ключе. Она сравнила это с белым периодом Пикассо, имея в виду преемственность цветов, формы и единый стиль работ. ---Такое могут дать талантливые самоучки, типа твоего Вааса, либо матёрые художники, которые не станут работать с маркой одежды за такие смешные деньги. Что ж, да, так устроена индустрия. И Ваасу опять повезло. На репетиции Лиза замечает на моей шее пару засосов, да и весь мой вид такой затраханный, что двух мнений тут не может быть. ---Сядь на стул – там помягче. – Вздыхает подруга. Так, хватит, это уже через край! ---Лиза. – Угрожающе шиплю я. – Прекращай. Я сам могу разобраться, где мне сидеть. Нормально я себя чувствую! – Это не так, но поддаваться на провокации я не буду. – И почему вы все считаете, что если у меня был секс, то я обязательно должен быть снизу?! ---Не знаю на счёт «всех», но я-то точно знаю, кто был сверху! – Н-да, не поспоришь. – Дело, конечно, не моё, но на твоём месте я бы присела и выпила хотя бы водички. Ты выглядишь так, как будто тебя половина команды всю ночь развлекала. ---Ну, если брать коэффициент эффективности игроков, то примерно так и было. В обед я пересекаюсь с Си Джеем. Он тоже меряет меня многозначительным взглядом, похоже, что видок у меня и правда ещё тот. ---Ну давай, теперь ты скажи что-нибудь по поводу моего состояния. Лиза уже проехалась. ---Это не моё дело. – Сдержанно реагирует здоровяк. ---Просто признайся: вся команда в курсе, что я с ним сплю?! ---Да, и как я говорил, это никого не касается. Многие тебе даже благодарны. Ваас после ваших свиданий становится спокойнее. Ни на кого просто так не орёт, даёт дельные советы, голову включает. После всех этих девок никогда такого не было, что они есть, что их нет – один хрен босс всех заёбывал по первое число. ---Это не из-за меня. Сестра его меньше трогает, вот он на вас и не срывается. ---Может и так, но Цитра не единственная причина психов у босса. Интересно. Си Джей, видя моё недоумение, поясняет: ---Сезон подошёл – парней из команды забирают. Четверых – точно, ещё с двумя ведут переговоры. ---Это не моё дело, но дёргаться должны тренеры, а не Ваас. ---Тренерам не так важно. Их вполне устраивает ротация. Они ещё и гордиться будут, якобы это их заслуга – таких игроков воспитать А то, что там половина успеха Вааса, никого не волнует. ---Погоди, но Ваас и сам хороший игрок. У него, хочешь сказать, предложений нет? ---В том-то и дело, что нет. По поводу босса разговаривают с тренерами. На него регулярно приезжают посмотреть, но всё ни о чём. Ваас – сильный одиночка. Ты сам его видел на поле. Очень большой риск, что он не сможет вписаться в новую команду. Тем более, что все тренеры в один голос говорят, что он неуправляем. Захотел – выиграл, захотел – дурака на поле валяет. ---Что-то я не помню, чтобы он дурака на поле валял. ---Но характер показывает регулярно – а это риск. Все опасаются брать такого игрока. Да и сам он не стремится. Как будто специально всех нахер посылает. Это он может. ---Я всё хочу спросить. ---М? – Си Джей повторяет знакомый мне жест. ---Почему ты играешь в футбол… ну тут, а не где-то… ты бы мог, ну не знаю… выбрать, мне кажется, всё что угодно! Он смеётся. ---Нет, тут моя команда и мой капитан. И дело не в моей ориентации, поверь. На неё нигде не обращали бы внимания, за исключением пары мест. Дело в том… даже не знаю, как объяснить. Это когда ты стоишь в стенке, а я обычно по центру, как самый здоровый, и я знаю, что основной удар сейчас придётся именно на меня. Я слышу голос босса сзади. Он говорит: «Эй, здоровяк, вот тот хуеплёт слева прицелился к твоей ноге. Бортани его плечом сразу, желательно, чтобы сознание потерял, уёбок!», а Майк встаёт так, чтобы меня не снесли в этот момент, и Корвин упирается мне в бедро, давая ещё устойчивости. Вот тогда я чувствую, что я в команде, что я не просто какой-то золотой мальчик, которому всё на блюдечке само собой досталось. Это не получишь баблом и крутыми родителями. Этого я добился сам, понимаешь? А потом босс говорит: «не дрейфь, я всё равно выбью ему зубы после игры – моих игроков калечить нельзя, даже если попытка не удалась». И я не один такой, в смысле, что мы все тут из-за Вааса и потому, что он с нами. Команда началась с него. Я решил, что мне интересно разобраться в этой истории. Надо только с Ваасом как-то аккуратно поговорить. ---Я не собираюсь всю жизнь играть в футбол, принцесса. Колено беспокоит, да и тягаться со всякими борзыми недоумками, которые кроме как бегать и пиздеть нихера не умеют – не моя тема. Доказывать своё превосходство грубой силой – подростковая хуйня. Мой ресурс – власть и статус. Я хочу администрировать команду. Она – мой проект. Я для этого пошёл на спортивный менеджмент. Ты просто не видел, что тут было до меня. Кучка вялых неудачников, которые в жизни ничего не выигрывали. Ни бегать, ни выносливость нарабатывать. У них даже яркой специализации не было, поскольку они ничего из себя не представляли на любой позиции. Парни, которые хотели играть в футбол – уходили в другие дисциплины. А я сделал так, что ушли те, кто не понимал, что такое настоящая соревновательная игра. И тренера, который и развёл это болото, тоже я выжил. Это я собрал тех, кто умеет побеждать. Сперва нас было пятеро, через два месяца – двенадцать, через год – тридцать! И я не хочу бросать своих парней. Пусть их «покупают», пусть на их место приходят новые, но это моя команда и только мне решать, как она будет дальше жить. ---Тебе понадобится поддержка в ректорате. ---Волкер. Без него мне бы не разрешили делать то, что я уже делаю. Хойт привык, что я вместо него рулю командой. Ему не надо вписываться в процессы, только слегка корректировать. Я без него посылаю нахуй тех, кого надо послать и привлекаю тех, без кого ничего не заработает. Он верит моему слову безоговорочно. Даже если тренеры скажут что-то против моего мнения – он пошлёт их, а не меня. И мне пора делать следующий шаг – добиваться результата чужими руками, а не самому вытаскивать команду. ---Ты не сможешь не играть. ---Не смогу. – Соглашается Ваас. – Но смогу делать это гораздо реже. Мне, как и многим, пора выбирать стажировку, и я выбрал уже давно – моя команда останется моей. Ястребов, в том виде, в котором на них все дрочат, создал я. ---Ты ведь понимаешь, что такой переход потребует внимания и усидчивости. На тебя лавиной хлынет бумажная работа. ---Джесси, я никогда не бегал от проблем. Если я чему и научился у своего ёбнутого папаши, так это тому, что вызов делает тебя сильнее, а член с яйцами не просто так болтаются между ног. Я не боюсь взять на себя ответственность ни за команду, ни за что-то ещё. До меня вдруг доходит. ---На следующий год у тебя будет не только команда, но и сестра со своим ребёнком. ---Ребёнок – не проблема. Пиздец начнётся гораздо раньше. Я точно знаю, что терпение у Цитры скоро закончится. Она перестанет вести себя как паинька и начнёт мне дерзить, прикрываясь своим животом, зная, что я ничего ей не сделаю, и вот тогда. – Ваас подходит совсем близко, кладя руку мне на горло. – Вот тогда, Джесси, мне очень понадобится твоя помощь. Он смотрит на меня, покусывая щёку изнутри. ---О боже. – Я сглатываю. – Это предложение руки и сердца? ---Если хочешь. – Ухмыляется этот засранец. ---Я не против, но ты же помнишь правила? – Вырывается нервный смешок. – Никакого членовредительства, публичных унижений… ---Или инцидентов, из-за которых ты будешь вынужден покинуть университет. Я помню. Надеюсь, что так далеко не зайдёт.