Воспоминания?
Они как любимый мягкий шарф на шее,
На котором рано или поздно сообразишь повеситься
2005 год. Пейзаж за окном быстро сменялся. Слишком быстро. На скорости триста километров в час Каори Такэда мчалась в старо–новую жизнь. Девушке хотелось биться головой от того, что она крайне смутно представляла, что ей делать дальше. Вот так всегда — примешь импульсивное решение, которое кажется на все сто процентов верным, а потом сидишь и думаешь, как теперь со всем этим разбираться. Каори прислонилась к стеклу окна синкансэна. Ладно, пока разбираться было не с чем. Есть даже вероятность того, что она не столкнётся с последствиями своих прошлых действий. «Ты уж определись, чего ты хочешь. Если хотела избегать — нужно было выбирать квартиру где–то в Адати», — вяло подумала Такэда. «Если не можешь решить проблему — перестань на ней зацикливаться. Решение может прийти позже, а проблема и вовсе оказаться не проблемой», — успокаивала себя Каори. Нет, тот, от кого она это услышала, говорил не совсем так. Но смысл в общем тот же. 1999 год. — Если ты не можешь решить, что делать, Мейко–чан, отвлекись и осмотрись. Возможно, ты ищешь неполадку там, где её нет, упуская настоящую проблему, — наставительно говорил мягкий голос «большого–большого Шина» — для низкого роста Мейко Шиничиро действительно казался великаном. Если перевести в философский ключ — то это более–менее понятно. Но он–то копался в своём байке. Девочка сидела с братьями Сано, казалось, уже очень давно. Ей порой становилось скучно, ведь она не понимала половины слов, касаемых этого средства передвижения, когда–то казавшегося Мейко заколдованным и загадочным, ведь оно притягивало почти всех её друзей, о нём они могли разговаривать часами. Потому Мейко старательно пыталась вникнуть в то, что говорил Шиничиро. Майки же сидел рядом и впитывал каждое слово. Когда–то Мейко считала, что Майки видел что–то особенное в байках, потому столько времени проводил в гараже старшего брата. Сейчас же девочка понимала, что особенными байки для младшего Сано сделал сам Шиничиро. По крайней мере она, когда её эта тема вообще ещё не интересовала, начала засиживаться в гараже только из–за братьев Сано. Да, именно люди делали вещи и места дорогими, а моменты счастливыми. Всё остальное — ассоциации. Девочка подумала об этом и забыла. — Вот и всё, — закончив, сказал Шиничиро и вытер руки об уже грязноватую тряпку. От «большого–большого Шина» всегда пахло машинным маслом и чем–то ещё непонятным, и от этого сразу же представлялся гараж, а вместе с ним множество запчастей и инструментов. Несмотря на этот «запах Сано», когда Шиничиро ласково и уже привычно подхватил Мейко и усадил на плечи, она прижалась к нему, обхватив за шею, не заботясь, что и от её одежды будет пахнуть также, а бабушка разозлится. Ну и пусть, старуха всегда была брезгливой, так что теперь? Сначала, немного позже более близкого знакомства с шестёркой мальчишек, Каори вновь постаралась отгородиться от них. Ведь бабушка, один раз встретившая их, крайне нелестно отозвалась о ребятах и сказала, что дружба с ними — то, до чего её внучка не может опуститься. Девочка согласилась, действительно, она была выше общения с кучкой оборванцев…с которой ей было весело. Даже не так, с ними ей было хорошо. Как–то так по–особенному хорошо, так, как иногда чувствовалось рядом с братьями…но всё равно по–другому. Вероятно, бабушка тоже может ошибаться? Эта шестёрка в жизни Каори казалась ей чем–то новым и удивительным. И эти мальчишки стали первым случаем, когда девочка пошла наперекор бабушке, которая начала относиться ко внучке гораздо более строго. Ну ничего, Мейко это переживёт.***
В один вечер, после очередной драки, в которую вляпалась и девчонка, Майки уже по недавно сложившейся традиции провожал её домой. Каори шла в ужасном настроении, ведь её одежда была испачкана, а в некоторых местах и порвана. Выговора и наказания от бабушки, думающей, что внучка отправилась в библиотеку, ей было точно не избежать. Можно было соврать, но бабушка вряд ли поверит, да и врала Каори плохо. А ведь только с утра бабушка сказала, что вечером она может почитать с внучкой книгу, потому что девочка по итогам теста стал лучшей среди сверстников и победила в конкурсе по игре на фортепиано. Она так сильно старалась, чтобы достичь этого! Бабушка редко была ласкова и проводила с внучкой время, но Каори всё равно пошла с этими придурками, и теперь ей ещё долго не видать семейного вечера! Ну и стоило оно того?! Сано, это он был виноват! Ведь именно Майки пришёл к Каори и позвал с ними! Противный дурак! Всё испортил! Их общение действительно ни к чему хорошему… — Идём к нам, — предложил Майки. В его голосе послышалось что–то очень напоминающее заботу. — На ужин. Ты уже шатаешься, а до дома твоего ещё далеко. Вообще, можешь у нас остаться. Дедушка и Шиничиро не будут против, а сестра только обрадуется, она любит гостей. Каори чисто «на автомате» продолжила идти, повторяя слова мальчика у себя в голове, словно бы хотела (а она не хотела, зачем ей это?) навсегда запечатлить их в памяти. Почему–то захотелось разреветься. — Прости меня. — За что? — удивился Майки, даже не подозревавший о мыслях девчонки. — Ээ…ну…я не пойду к вам, — неловко выкрутилась Каори. — Почему? Говорю тебе, никто не будет против. Девочка не ожидала, что он будет настаивать. «Почему?» Да потому что ей сейчас для полного счастья сейчас не хватает зайти в гости к человеку, которого бабушка терпеть не может, чтобы та потом не прощала внучку ещё месяц, а после постоянно вспоминала этот случай! Каори неожиданно подумала — не от того ли Майки приглашает её, потому что догадался, что девочку ждёт дома? Если она права, то это было даже трогательно. Но недальновидно — опять же, после такого Каори бы досталось ещё больше. — У нас вкусно готовят, — не дождавшись ответа привёл аргумент Сано. — Да я знаю, — вспоминая об оставленном однажды завтраке, улыбнулась Каори. — Но… — Так это и есть та девчонка? — послышался голос откуда–то сверху. Упомянутая отвела взгляд от Майки и вовремя остановилась, чуть не врезавшись в высокого незнакомца. — Что ты здесь делаешь? — спросил Сано. — К другу заскочил, а тут смотрю, вы идёте. Ну так что, ты и есть та девчонка, которая ловко управляется с лопатой? — добродушно поинтересовался великан. — Эээ…да, — слегка робко ответила Каори и озвучила свою догадку: — Сано–сан? — Можно просто Шин, — отмахнулся старший Сано, а после внимательно обвёл взглядом девочку, отмечая её растрёпанный внешний вид и содранные костяшки пальцев. Шиничиро отвесил брату подзатыльник: — Вы что, девочку в драку впутываете? — Да это я сама! Майки не виноват, не наказывайте его! — воскликнула Каори и вышла вперёд, словно закрывая младшего Сано. — Как бойко защищаешь моего балбеса–братца, — мягко усмехнулся Шиничиро. Каори поймала хмуро–удивлённый взгляд Майки и покраснела, поняв, что настоящей ссорой здесь и не пахнет. «Помолчи — сойдёшь за умную», — вспомнила девочка совет бабушки, чувствуя себя очень глупо. — Шин, ей вон как досталось, она уже еле идёт, а к нам идти отказывается! — пожаловался младший Сано, преувеличивая — девчонке не так уж и сильно досталось. — А чего так? — склонил голову Шиничиро. — Да я правда…ну не нужно…это неудобно и… — начала отнекиваться Каори. Произнеся «Понятно», Шиничиро наклонился к девочке и ловко подхватил её, а после усадил себе на плечи. Она, не ожидавшая этого замолчала, лишь крепко обвив шею парня руками из–за страха упасть. — А на ужин у нас лапша, — как ни в чём ни бывало сказал Шиничиро и зашагал в сторону дома Сано. Майки, довольный тем, как брат решил маленькую проблему в лице вредной девчонки, зашагал за ним. — Я не могу… — вновь попыталась Каори. — А я не могу отпустить двух голодных, полуизбитых детей, — ответил Шиничиро. — Мы не дети! — воскликнули вместе мальчишка и девчонка. Последняя поняла, что её не отпустят, потому смирилась и немного поёрзала, удобнее устраиваясь. В конце концов, терять–то уже нечего. Немного позже Каори поймала себя на мысли, что не хочет слазить с этого «большого–большого Шина». Хотя бы потому что ей редко удавалось покататься у кого-то на плечах (всего один раз, не считая этот). Она расслабилась и с удовольствием слушала разговоры двух братьев. Но всё же девочка жалела об упущенном вечере с бабушкой. Когда такое ещё будет? И Каори испытывала стыд за злость на Майки. В конце концов, не силой же он её тащил, да и не желал ей ничего плохого. Хорошо хоть она не додумалась высказать ему свои мысли! Возле дома семьи Сано Шиничиро аккуратно снял Каори с плеч и потрепал по голове, ещё больше взлохмачивая волосы. Это не было приятно, но она не возражала. К Шиничиро хотелось тянуться. И к его брату тоже. Совсем немного. — Ты запомнила к нам дорогу? — спросил Майки в прихожей. — Да, — кивнула Каори в ответ. — Не волнуйся, обратно я сама дойду. — Одну тебя никто не отпустит, — возразил младший Сано. — Я это к тому, что ты можешь приходить к нам. — С чего это вдруг ты такой добрый? — спросила Каори и тут же прикусила язык. А с чего вдруг такой вопрос к нему, к мальчику, «который всегда казался ей жестоким тираном». — Ты как будто злая, — произнёс Майки, так и не ответив на вопрос. — Ну уж точно не добрая, — хмыкнула девчонка. Она не была бескорыстной, щедрой и далее по списку. Ну и что? Каори и не скрывала этого. — Ошибаешься, — спокойно, словно бы констатировал факт Майки. «Добрые люди зачастую глупцы», — вспомнила Каори слова бабушки. Это была нелицеприятная, но правда. Наверное. — Дедушка, Эмма, у нас гостья! — крикнул Шиничиро, до этого не прерывавший их короткий диалог. Маленькая девочка подбежала к ним и сначала обняла Шиничиро и улыбнулась Майки, а после уставилась на Каори. — Привет, — как могла, дружелюбно улыбнулась гостья. — Что с тобой случилось? Ты ещё и с девочкой дерёшься? — Эмма недовольно взглянула на Майки. — Семейка, — пробурчал тот. — Сейчас тебя переоденем, — светловолосая девочка схватила новую знакомую за руку и повела в свою комнату, несмотря на протесты Каори. Сано явно не желали считаться с её мнением. — Лучше сразу согласись, — посоветовал Майки. — Я уже поняла, что вы все упрямые, — ответила Каори. Шиничиро согласился и лишь сказал сестрёнке: — Только не долго, Эмма! — Хорошо–хорошо, — закивала в ответ младшая Сано. — Угу, к завтраку успеют, — прокомментировал это Майки. Через несколько минут в комнате Эммы Каори пыталась справиться с поясом платья, который никак не хотел красиво завязываться. Крутясь перед зеркалом, девочка понимала, что что–то делает не так. — Значит, ты на год меня старше, — произнесла Эмма, задававшая множество вопросов. — А так и не скажешь, ты довольно маленькая. — Ага, — ответила Каори, воздержавшись от желания разорвать этот чёртов пояс. — А какой у тебя любимый цвет? — спросила девочка. — Красный, — Каори выдохнула. Без пояса это платье совсем не смотрелось. Ей было в общем–то всё равно, но она же всё–таки гостья, хотелось произвести приятное впечатление. — У тебя нет чего–нибудь другого? Эмма повернулась к новой знакомой и посмотрела на пояс в её руках. — Не можешь завязать? — Да, — Каори помялась. Ей было стыдно просить помощи в, казалось бы, таком лёгком деле, ещё и у девочки, которая младше неё. Это же было просто издевательски смешно! Но Эмма без упрёка или насмешки подошла к Каори и помогла ей с замысловатым завязыванием пояса. — Вот и Майки также — никогда не попросит о помощи. Почему? — задумчиво спросила младшая Сано. Каори пожала плечами, она как–то не думала об этом. — Только Майки упорно не сдаётся, пока не добьётся своего, — продолжила Эмма. — Значит, ему не нужна помощь, — сделала вывод гостья. — Или таким людям нужно помогать, не спрашивая, — сказала Эмма. «Говоришь, ты младше меня?», — подумала Каори, вглядываясь в серьёзное лицо девочки. Она уже хотела спросить, с чего вдруг та завела этот разговор, но лицо младшей Сано уже через мгновение озарилось улыбкой. А после от Эммы посыпались вопросы, не требующие размышлений, и их диалог вновь стал непринуждённым и простым. Все Сано — замечательные люди. Серьёзно, несмотря на то, что эту семью можно было бы назвать неполной или дизфункциональной, — ни у одного из детей не было родителей — это была самая лучшая семья, которую знала Каори. Дедушка Сано, Монсаку–сан, несмотря на возраст всё ещё был бойким, как физически так и в речах, вроде бы просто разговаривал, но всё же воспитывал всех троих внуков. Шиничиро явно заменил младшим брату и сестре обоих родителей. Эмма иногда была похожа на самую старшую в семье, но одновременно с этим, она была просто очаровательной малышкой, одним своим видом поднимающей настроение. Майки…он мог казаться капризным ребёнком, но вместе с этим уже чувствовалось, что когда–нибудь мальчик станет лидером. Сильный и уверенный, при этом ещё и по–человечески хороший (это лишь нужно было разглядеть), за таким хотелось следовать. «Может, когда–нибудь он будет вести какой–то школьный кружок. Например, что–то связанное с борьбой», — предположила Каори. Вскоре девчонка и сама разговарилась и начала шутить, перестав подбирать слова, будто бы кто–то хотел её подловить. Лапша была переваренной, но Каори думала, что не ела ничего вкуснее. Одного она не могла понять — почему эти люди так милы с ней? Она ничего для них не сделала и в ближайшее время не могла сделать, так почему же?.. Самым грубым образом девчонка послала все такие мысли куда подальше, ведь они только портили этот момент. Настоящий момент. Прекрасный. После ужина Каори вызвалась помочь с уборкой стола, это ей позволили сделать, а вот от мытья посуды уже отстранили. — Если вы не будете шуметь, — услышала голос дедушки Сано Каори и обернулась, перед этим передав тарелки Шиничиро. Она как–то почувствовала, что говорят о ней. — Ура! —обрадовалась Эмма. — Каори, сегодня ты остаёшься у меня! Шиничиро посмотрел на подругу младшего брата, которая замерла, ничего не отвечая, а после сказал не строго, но так, что младшие тут же послушались его, несмотря на недовольство: — Эмма, Майки, идите пока к себе. Монсаку также покинул кухню. Каори недоумённо посмотрела на Шиничиро. Неужели он сейчас выгонит её? Она была слишком уж разговорчива и надоела? Девочка быстро хлопнула себя по щекам. Глупости, Шиничиро явно не тот человек, который может такое сказать. — Као–чан, у тебя всё в порядке дома? — мягко, но прямо спросил он. — Да, — честно ответила Каори. Всё ведь действительно было так. Она знала, что значит «не в порядке». Так было у Рана и Риндо. Девочка мысленно сделала пометку, что она обязательно должна забежать к ним. А сейчас…что же, она не сможет всё время избегать бабушку. — Я очень хочу остаться у вас. Но мне нужно домой. — Ясно, — Шиничиро серьёзно посмотрел на неё, словно пытаясь понять, не врут ли ему. Он снова взъерошил девочке волосы, а после ушёл к Эмме и Майки. Каори догадалась, что он сказал им, чтобы они не упрашивали её остаться, ведь потом младшие Сано вполне спокойно начали провожать девочку. И это хорошо — иначе бы Каори, наверное расплакалась. «Нет, всё–таки противные Сано», — без злости подумала девчонка. «Уже второй раз за день из–за вас тянет разреветься. А я ведь не плакса». — Эмма, твоё платье… — Потом вернёшь, — ответила девочка. — Или вообще себе оставь, если нравится. — Ну нет, с этим поясом я сама не справлюсь, — усмехнулась Каори. — А ты приходи ещё, я тебя научу, — улыбнулась в ответ Эмма. — Ну ладно, пойдёмте уже, — сказал Майки, обращаясь к старшему брату и уже, скорее всего, подруге. — А ты куда собрался? У меня на вас двоих места не хватит, — развернул брата Шиничиро. — Тем более по ночам ты и так уже нагулялся. Кстати, я говорил тебе, чтобы ты прибрался в комнате? — Хорошего вечера, Каори, — тут же попрощался Майки и закрыл дверь перед девочкой и Шином, уже стоящими на улице. — Сама вежливость! — проворчала Каори. — Ну он же пожелал «Хорошего вечера», — ответил Шиничиро, направляясь в гараж. «Мы поедем?», — наконец дошло до Каори, и она с сомнением покосилась на байк, который увидела.***
— Это было здорово, Шин! — воскликнула Каори, когда Шиничиро остановился прямо у её дома. Старший брат Сано посмотрел на неё так, будто бы знал, что ей понравится. — Заходи, ещё прокачу, — пожал плечами парень. Каори заметила приближающуюся бабушку, лицо которой перекосилось от гнева. Ну вот и всё. Девочка, сохраняя улыбку, поблагодарила Шиничиро: — Спасибо. Пока. Каори глубоко вдохнула и направилась к бабушке. Но тут Шиничиро немного отстранил девочку, взяв её за плечо, и вышел вперёд. — Здравствуйте, Такэда–сан. Я прошу прощение за то, что забрал вашу внучку и так поздно привёз. Она не хотела идти, но я настоял, — Сано поклонился. — Мне не нужны ваши извинения, убирайтесь прочь и больше не приближайтесь к Мейано–Каори и этому дому! — почти прокричала бабушка и быстрым шагом направилась в дом, махнув рукой внучке, чтобы та пошла следом. Шиничиро досадливо покачал головой. — Ты уж прости, не хотел, чтобы так получилось, — сказал он, понимая, что только больше разозлил эту женщину. — Всё будет хорошо, — махнула рукой Каори. — И знаешь, Шин, я совсем не жалею. — Тогда буду рад увидеть тебя снова, Као–чан, — Шиничиро улыбнулся на прощание и уехал. Он будет рад. И Майки звал её, и Эмма тоже. Каори ни от чего и никогда не ощущала такой радости. Девочка побрела к дому. Надо же, как всё обернулось — она думала, что потеряла один семейный вечер, но в итоге оказалась в кругу настоящей семьи, пусть и не своей, не родной. И она ещё сможет к ним вернуться! В тот день само понятие «семейный вечер» изменилось для Каори. — Паршивка, я для того столько лет на тебя угробила, чтобы ты потом со всякими по ночам шаталась?! — прошипела бабушка, как только за девочкой закрылась дверь. После этого последовала пощёчина, от которой Каори пошатнулась. — Прости за беспокойство, бабушка, — старательно сохраняя спокойствие, ответила девочка. Это было единственное, за что она считала нужным извиниться. Хотя и не была уверена, что гнев бабушки был вызван тревогой, а не только тем, что её внучка была в «нежелательной компании». — Это ещё что? — бабушка указала на платье Эммы. —Ты ничего не будешь брать у этих людей, поняла меня?! Всё, иди прочь! Видеть тебя не хочу. Но завтра мы ещё вернёмся к этому. Каори молча ушла к себе в комнату. В ней всё было идеально убрано. Настолько идеально, что можно было бы подумать, что здесь никто и не жил. Девочка подошла к окну и распахнула его, после чего почувствовала порывы прохладного ночного ветра на своём лице. Она смотрела на небо, где уже сверкали звёзды. Это всегда успокаивало, как давняя сказка про то, что в мире найдётся свет звезды для каждого человека. Каори сглатывала слёзы и тут же вытирала те, которые всё же начинали скатываться. «Дурочка, это ведь протеворечиво…», —подумала Каори и улыбнулась. Слабо, но искренне. Ничто не могло изменить одного — в этот вечер она была счастливой. А всё остальное было так неважно…***
— Идём, Майки, думаю, ужин уже готов, — произнёс Шин. Сано больше не приглашали Мейко, ведь она уже и так знала, что ей всегда рады в этом доме. Она любила возвращаться сюда и была уверена, что всегда будет это делать. 2005 год. Каори старательно выискивала в памяти то, что однажды сказал Майки по поводу проблем. «Дело в том, что ты…». Что же он тогда ответил? Она не помнила. Только вот, казалось, младший Сано сказал что–то, что обидело её. Девушка по пальцам одной руки могла пересчитать случаи, когда Майки обижал её. И не было ни одного раза, когда он делал это намеренно. Мальчик — солнышко. Каори усмехнулась. Солнышко, которое, если что, может сжечь всё к чёртовой матери. Улыбка быстро сошла с лица Каори. Девушка думала о прошлом, о тех людях, что были в Токио так, словно бы они до сих пор были лучшими друзьями, которым просто пришлось надолго расстаться. Руки Каори вдруг заледенели. На что она надеялась? На то, что заявится спустя год, извинится, и всё будет как раньше? Каори, конечно, ни к чему было ждать угрозы жизни и здоровья от «Тосвы», ведь «Свастоны» не были людьми, которые будут всячески мстить, особенно девушке. Верно же? Шиничиро бы…нет, она не хотела вспоминать его! Заметив, что Сумико, сидящая рядом, уже поглядывает на неё, девушка вновь хлопнула себя по щекам и вдохнула, заставляя успокоиться. «Биполярочка, Каори? Да что же ты совсем расклеилась? Поскулить по поводу своей жизни своей несчастной ты могла и в Киото!». — Каори, можно вопрос? — тихо произнесла Сумико, Такэда посмотрела на неё и кивнула, но перед этим произнесла: — Я в порядке, Ёсидо–сан. Женщина кивнула, а после продолжила: — Я хотела спросить, почему ты бьёшь себя по щекам? Каори удивлённо вскинула брови. А, да, если подумать, то она делает это достаточно часто. — Это просто помогает успокоиться, сосредоточиться или…ну как бы вернуться из своих мыслей в реальность, — Такэда пожала плечами, эта привычка, вроде бы, была у неё с детства. Но удара по щекам, чтобы отойти от потрясения от следующего вопроса Сумико явно было маловато. — Почему в Токио тебя считают мёртвой? — Что? Я…я не понимаю. — Нигде официально это не зарегистрировано, но многие говорят о том, что тебя убили. Именно, когда эти слухи дошли до Хайтани, и когда они поняли, что «Мейко» и «Леди» — это ты, они начали искать информацию про тебя, — Сумико помедлила, но всё же закончила: — Я очень удивилась, когда узнала, что у них есть сестра — кстати, об этом знает крайне ограниченный круг лиц — и ещё более была шокирована, когда они проявили к тебе…мм, так скажем, повышенный интерес в хорошем смысле. Хотя Риндо отнёсся к этому вопросу более…мрачно. Он чуть ли не объявил войну «Тосве»… —женщина помолчала, а после произнесла будто бы больше для себя, чисто мысли вслух: —Удивительно, даже у таких людей есть… Кхм, прости. Такэда задвинула мысли о братьях на второй план и задумалась о том, кто и почему считает её мёртвой. Сами «Свастоны» распустили такой слух, чтобы тем самым показать, что она для них умерла? Вряд ли — станут они такой ерундой заниматься. Каори постаралась рассудить логически. Кому и какая выгода с того, что в Токио думают, что она умерла?.. «Не будь дурой и научись уже наконец складывать два и два!», — Каори сжала руку в кулак. Ей точно нужно было поговорить с Царуми. «Любимый братишка» переезжал вместе с ней. Девушка бы с удовольствием послала его куда подальше, но с каким–никаким родственником по идее не должно было возникнуть проблем в случае того, если опека вдруг заинтересуется школьницей. Ну ладно, это была сомнительная мысль. Можно, конечно, было попросить Рана… Синкансэн начал тормозить. Каори посмотрела в окно и поняла, что узнаёт эти улицы. Она вернулась в Токио. И уже не уедет. После остановки эмоции по поводу возвращения не успели захлестнуть Каори, как перед глазами вновь словно бы что–то сверкнуло, и девушка вдруг наткнулась на пристальный взгляд, в котором ясно читалась ярость. Это был совершенно незнакомый ей человек, парень едва старше неё самой. — Ты не имеешь права ничего менять! — сквозь зубы произнёс незнакомец, после чего направился к выходу. В ушах у девушки зашумело, она растерялась и успела лишь заметить татуировку у него на руке — множество переплетающихся нитей, некоторые из них отличались по цвету. «Снова нити!», — подумала Каори и взмахнула рукой, она вновь ощутила их, но словно не смогла уцепиться, нити будто бы растворились. А может, ей лишь показалось? Она сама себе напридумывала. А этот человек…мало что ли сумасшедших? Но это — не единственная странность. Крайне реалистичные сны снились Каори не редко, только вот она помнила лишь отрывки. И то видение при разговоре с Раном...девушка ведь заранее знала, что он скажет. Каори встряхнула головой. «Либо мне нужно было меньше комиксов читать, либо высшие силы хотят помочь мне и потому наделили сомнительным способностями, суть которых я не понимаю», — подумала девушка, хоть и не воспринимала эти мысли так уж серьёзно, тем для размышления и без того хватало с избытком. Она вышла из синкансэна и немного прошлась. Люди вокруг встречали своих приехавших друзей, родственников, обнимались, радовались. Но Каори никто не ждал. Если бы всё же можно было выбрать способность — она бы научилась перемещаться во времени, тогда не пришлось быдумать «а если бы…». Всё было бы так просто! Но Каори не обладала таким даром и единственное, что она могла сделать — это попытаться изменить свою жизнь здесь и сейчас. — С возвращением, — сказала она самой себе и направилась к Сумико, ждущей девушку, чтобы отвезти её в новый дом. Всё будет хорошо.