Темнота внутри

Руки у Клауса поразительно сильные и жесткие – он вмиг поднимает меня с земли и ставит на ноги. Голова у меня от этого резкого движения начинает болеть так, будто в затылок ввинчивают раскаленные болты. Это ощущение на секунду прерывает горькое разочарование от неудавшегося побега, но не затрагивает чувство страха, сковавшее тело. Думаю, даже Клаус в этот момент слышит, как громко бьется мое сердце. Мне кажется, что сейчас он должен быть счастлив как никогда – поймал беглянку раньше, чем его сестра. Он получит награду и, возможно, даже сместит Ребекку с поста управляющей. Однако на его лице нет и тени торжества. Клаус разъярен и разочарован, и он совсем не пытается это скрыть. - Что ты сделаешь со мной? – охрипшим от страха голосом спрашиваю его. Клаус молчит. То ли не хочет раскрывать секрет моего наказания, то ли сам еще не знает. Запоздало вспоминаю, что именно из его уст я услышала то, что сейчас могу использовать как шанс на побег. - Когда мы были в подвале, - начинаю я. Майклсон хмурит брови. Он помнит, но не желает заводить разговор на эту тему. – Ты передал мне привет от Деймона. Пальцы Клауса сжимаются на моих плечах сильнее, и мне приходится тратить гораздо больше сил на то, чтобы говорить с ним, а не выть от боли. - Ты знаешь его, Клаус! Я почти уверена, что это именно из-за тебя Деймон ушел. Я хочу… - Мне плевать, чего ты хочешь, дорогая, - стальным голосом отвечает он и освобождает правую руку, чтобы ударить меня по лицу. - Помолчи. Боль от этой пощечины разом перекрывает все мои ощущения, но она же и отрезвляет. Я больше не мечусь, словно львица в клетке, я отчетливо понимаю, что мне нужно сбежать, с его помощью или без нее. Сколько бы пощечин ни обрушилось на меня. - Если ты с самого начала не собирался помогать ему, то зачем дал знать, что вы знакомы? – настойчиво спрашиваю я. - Люблю смотреть, как рушатся чужие надежды. Я мог бы отпустить тебя, конечно. – Он ухмыляется и подталкивает меня к двери в бордель. – Но, любовь моя, без тебя мы недолго продержимся на плаву. Я гневно стискиваю зубы и медленно, будто под конвоем, шагаю обратно в здание. Попутно пытаюсь убедить себя, что спорить с дьяволом, когда тебе нечего ему предложить, – более чем бесполезно. В первую минуту мне кажется, что сейчас я снова окажусь на жестком стуле в кабинете управляющего. Что Эстер медленно войдет следом за мной, и дверь тихо закроется. Будет так, как в день пропажи Вики. Я получу свою дозу порицаний, а после – через неделю или две – мое тело найдут на алтаре в церкви или в магазине игрушек среди кукол для будущих жертв анорексии. - Эстер приедет? – спрашиваю не столько из интереса, сколько для того, чтобы подтвердить свое предположение. - Ты натворила много дел, Елена, - Клаус кивает, - пыталась совершить побег, подговорила Керолайн нарушить правила и украсть у меня ключи, да еще эта твоя выходка с Деймоном. Конечно, конечно, Эстер приедет посмотреть на тебя, прекрасную Жанну д’Арк. - Уверена, гореть ты будешь так же ярко, - из-за угла слышится голос Ребекки. Она уверенно идет нам навстречу, держа в руках ключи, как мне кажется, от подвала. Замечательно, значит, не будет даже показательной трепки. Клаус в ответ на слова сестры весело усмехается и чуть ослабляет хватку. Хотя я все еще понимаю, что сбежать отсюда больше не смогу. Если и выйду, то, наверняка, только вперед ногами. Коридоры сменяются один за другим, а я даже не смотрю по сторонам или под ноги - только вперед. Знаю, что путь от подсобки до главного входа выстелен черным паркетом, на стенах здесь не висят позолоченные витиеватые светильники как в коридорах между этажами. Этот путь украшает лишь скромная красная лампа аварийного выхода и старый план помещения, кое-где заляпанный невесть чем. Хочется, верить, что это кофе, а не высохшая кровь. - Знаешь, я подозревала, что от тебя будут неприятности. Говорила матери, что Кол вечно тащит в дом дешевок, но меня никто не слушал, - вздыхает Ребекка. Жар ее восторга ощущаю шеей – так близко ко мне она идет. Видимо, паранойя – это у них семейное. – Не ухмыляйся так, Ник. Мама не вознаградит тебя за поимку беглянки. Скорее уж накажет за то, что подпустил блондинку слишком близко. - Что будет с Керолайн? – спрашиваю лишь для того, чтобы отвлечь Ребекку от самовосхваления. При этом поворачиваюсь к Клаусу, пытаясь понять, чувствовал ли он хоть что-то к Куколке. Что ж, если и так, то реакцию свою он не выдает. Майклсон смотрит на меня с удивлением, мол, не о ней мне сейчас стоит думать. - Увидишь, - за него отвечает Ребекка. – Это будет даже интереснее, чем когда мы выгоняли эту пару пьяниц и бездельников: Сейдж и Аларика. - Они не были пьяницами! – Резко разворачиваюсь и толкаю Ребекку. Кажется, даже Клаус не ожидал такого поворота событий. – Заткнись! Чуть отшатнувшись, Бекка багровеет от злости, подходит ко мне и берет за шею. Ее пальцы, тонкие, холодные с острыми ногтями, больно впиваются в кожу. В попытке закричать я открываю рот, но из горла выходят лишь сдавленные хрипы. Ребекка упивается своей властью надо мной, победно улыбается, но почему-то вдруг отталкивает обратно к Клаусу. Затем молча обходит нас и исчезает в коридоре, ведущем к ее кабинету. Я же облегченно прикрываю глаза и опираюсь на мужчину. - Почему ты не вмешался? – сипло спрашиваю я, держась за протянутую руку Клауса. В голове творится немыслимый хаос от недостатка кислорода. - Ты упорно забываешь одну важную вещь, Елена, - говорит Клаус, - я не на твоей стороне. До подвала остается всего пара десятков шагов, и мы преодолеваем путь в полном молчании. *** С моего последнего пребывания здесь ничего не изменилось: все тот же запах фруктов и мускуса, все та же кожаная мебель и Клаус, дышащий мне в спину. Почему-то только сейчас смелость окончательно покидает меня. Я поддаюсь толчку Клауса и занимаю широкое кресло у двери. Усаживаюсь с ногами и устремляю выжидающий взгляд на своего вынужденного компаньона. Никлаус же присаживается на углу прикроватной тумбочки и вслушивается в происходящее в коридоре. Вскоре на его телефон приходит пара сообщений. Мужчина быстро набирает ответ и возвращается к прослушиванию помещения. - Что? – наконец спрашиваю я, когда тишина начинает разъедать меня изнутри. - Эстер уже близко, - не без горечи сообщает он. - Ты не очень рад. - Скажем так, я ожидал немного другого разрешения ситуации, - уклончиво отвечает Клаус. Мне кажется, что он хочет сказать больше, но не может. Теперь уже и я слышу стук каблуков по полу. Причем не один, а целых три. Узнаю среди идущих Ребекку по быстрой, чуть нервной походке. Тот, кто нагоняет ее, шагает размеренно и твердо. Эстер же, очевидно это она, идет позади и стальные набойки ее стучат едва ли не в такт моему сердцу: ровно как траурный марш. Когда все трое появляются в комнате, Клаус вздыхает и бросает мне что-то, что я не успеваю словить. Вещь глухо падает на пол позади кресла, а сам он говорит: - Не успел. - Что ты не успел? – спрашиваю я, подрываясь с кресла. Собираюсь нагнуться за брошенной вещью, но в проеме появляется статная фигура хозяйки в кожаном пальто. Позади нее Ребекка и Кол. Последний улыбается так хитро и смотрит на меня свысока. Что ж, надеюсь, я хотя бы не пойду на корм рыбам, если то, что сказала Куколка об убийце Вики, правда. Запах корицы и яблока, исходящий от Эстер быстро распространяется по комнате и начинает душить меня. Решаю, что сесть обратно в кресло будет не лишним. Пока я занимаю оборонительную позицию, Клаус быстро ставит напротив кресла стул из коридора. Да ставит так близко, что колени Эстер, мгновенно занявшей его, едва ли не упираются в мои. - Я надеялась, что ты усвоила урок, Елена, - разочарованно говорит она, легко стягивая с рук и сбрасывая на пол черные перчатки. – А ты меня подвела. Очевидно, она ждет ответа на свои слова: раскаяния, мольбы, оправданий. Но не получит ничего из этого. Упрямо складываю руки на груди и смотрю только на то, как двигаются ее губы. - Кол привел тебя сюда совсем юной, послушной, - Эстер с презрением добавляет последнее определение: - правильной. Я надеялась, что ты сохранишь хотя бы это качество. - Мне жаль, что ты ошиблась, - отвечаю я, не сводя взгляда с ее лица. Кажется, в этот момент Эстер передергивает от злости, тщательно скрываемой до этой минуты. Она поджимает губы и закрывает глаза, стараясь вернуть себе самообладание. Позади появляется Кол и кладет руки на плечи матери. Интересно, она доплачивает ему за эту заботу? - Мама, не пора ли переходить к главному? – осторожно спрашивает он. - Предлагаю даже не давать ей последнее слово, - добавляет Ребекка. – Вряд ли она скажет что-то, что спасет ее. - Замолчите, - устало отвечает Клаус, все это время сидевший поодаль и наблюдавший за семьей. - Перед тем как вы наденете на меня мешок и бросите в реку, можно один вопрос? – решаю подать голос. Эстер в ответ удивленно приподнимает брови и снисходительно кивает. - Как умерла Викки? - Хороший вопрос, - соглашается она. – Керолайн, можешь поделиться с Еленой этой тайной. О том, что у двери почти за моей спиной все это время стояла Куколка, я не догадывалась. Я давно усвоила, что Керолайн ходит мягко и тихо как кошка. Ее появление невозможно предугадать, даже если условился встретиться с ней в баре. Блондинка хладнокровно занимает свое место позади хозяйки, но ближе к Колу, чем ко всем остальным. Кажется, я даже вижу тень удивления на лице Клауса, когда она выбирает не его сторону. Он подается вперед на тумбе, как и я ожидая от Куколки ответа. - Иногда полезно избегать тех, кто не желает тебе добра, Тихоня, – Керолайн улыбается и продолжает: - Вики тоже не думала об этом и поплатилась. Это мы с Колом вывезли ее в ту церквушку и привязали к кресту. - Признаюсь, идея была невероятно хороша! – восторженно говорит Кол, обнимая Керолайн за талию. У меня к горлу подкатывает комок. Тошнит и хочется отключиться. Не могу даже понять: это последствия падения или до того отвратительна мне правда? - Мне жаль твою подружку, но на кресте она смотрелась лучше, чем в «Вестере», согласись, - заявляет Керолайн и хрустит своими длинными пальчиками. – Ее шея хрустнула так же тихо. - Ты чудовище. Несказанно удивляюсь тому, что эти слова срываются не у меня с языка. Это Клаус встает с тумбочки и выходит из комнаты. Никогда не думала, что в мире есть люди более жестокие, чем он. Дверь за ним не закрывается, а потому я быстро оборачиваюсь и слежу за тем, как его спина скрывается за первым же поворотом в котельную. Наверное, если кто-то и мог мне помочь сейчас, то он только что ушел. Наедине со своими врагами я окончательно теряю веру в то, что доживу до завтрашнего дня. Хорошо бы еще раз поговорить со Стефаном. И с… ним. Теперь не имеет значения, почему Деймон так внезапно ушел. Даже если захочет вернуться и помочь мне, ему не хватит времени. - Уже можно начинать? – Керолайн почтительно наклоняется к Эстер. Такое ощущение, будто они давно друг друга знают. Возможно, даже дольше, чем я здесь живу. – Я выбрала подходящее место для нашей инсталляции. Думаю, Елене понравится колесо обозрения. В это время года оно не работает, но по-прежнему освещает набережную своими огнями. Даже не хочу знать, как именно она собирается сделать это со мной. - Не спеши, Керолайн, - Эстер поднимает руку, останавливая девушку. – Я думаю, Елена захочет немного побыть одна перед тем, как вы с моим сыном проводите ее. Ее голос, словно в дурацкой диктофонной записи, звучит в моей голове безостановочно. Я не помню, как за Эстер и ее свитой захлопывается дверь и щелкает замок. Вокруг меня сжимается воздух, будто комната – это большой целлофановый пакет, а я делаю слишком глубокий вдох. Джереми. О нем я думаю перед тем, как закрываю глаза и сворачиваюсь калачиком в кресле. Больше нет ничего. Даже страха.