Темнота внутри

- Ты уверена, что все идет по плану? – Я смотрю на нее хмуро. Так, как смотрят на человека, с которым очень не хочется работать. - Когда я кого-то обманываю, я делаю это профессионально. – Она бросает мне маленький серебристый ключ, который я тут же подхватываю в воздухе и прижимаю к груди, и исчезает за углом. Я всегда знала, что она своего добьется. Тремя часами ранее Из всех вещей, которые были у меня в «Вестере», мне не принадлежало ничего. Все эти платья, туфли и даже заколки в волосы числились как инвентарь и передавались от одной девушки другой, когда надобность в них исчезала. Поэтому к моменту, когда я сажусь на кровать и начинаю осматривать свою «территорию» на предмет вещей, которые можно забрать с собой, я обреченно вздыхаю. С другой стороны – уходить налегке гораздо проще. Придется, конечно, борделю одолжить мне обувь и теплую одежду, но, уверена, Майклсоны от этого не обеднеют. Еще нужно где-то украсть телефон. Например, у Стефана. Вопрос только в том, кому я буду звонить с него, когда окажусь на воле? Брату, номер которого мне неизвестен? Деймону, который, словно канул в Лету? Или, может, в полицию, чтобы меня загребли за проституцию и старые преступления, срок годности которых еще не вышел? Черт, надеюсь, Стеф хотя бы даст мне адрес своей квартиры, чтобы я смогла пожить там пару дней. «А если тебя будут искать, то первым же делом ринутся к нему», - едко сообщает мне подсознание. Верно, оставаться у него нельзя ни в коем случае. Лучше снять комнату в мотеле или спрятаться в заброшенном здании. Вот что-что, а прятаться я умею! Пробегаюсь взглядом по общей спальне: на двух крайних кроватях у входа в гардероб спят близняшки. Шерри и Шелли – так, кажется, их зовут. С ними я редко общалась, но знаю, что Шелли вылетела из колледжа за роман с учителем, а Шерри последовала за ней. В результате их обеих выгнали из дома родители, а дальше… Дальше появился Кол, который явно не тянет принца на белом коне, но для этого города, для его неискушенных хорошей жизнью жителей вполне на роль спасителя сгодится. Остальные кровати бережно застланы, и подушки на них лежат так, будто это спальня в детском лагере для девочек. Не хватает только мишек и оборок на покрывалах. Стены все еще давят своими темными тонами и безвкусными фотообоями, приклеенными где попало. Я перевожу взгляд на изображение Эйфелевой башни, койки Триши и Морган… Триша и Морган. Вот по ним я правда буду скучать. - Надо только попрощаться с ними, - шепчу я Парижу на стене. – Попрощаться и бежать со всех ног. Затем откидываюсь на спинку кровати и в последний раз закрываю глаза. Здесь мне больше никогда не придется спать. Но вместо того чтобы дремать, я продолжаю проматывать в голове сделку с Керолайн, чтобы понять, не предаст ли она в самый ответственный момент. *** - Все будет хорошо, - уверенно говорю я. В моей голове план уже прорисован до конца. Осталось лишь подключить к нему главное действующее лицо. – Только помоги мне – и все снова будет хорошо. - Как ты это сделаешь? Ты не сильнее меня, - спрашивает она, всхлипывая. - Вообще-то у меня есть амбиции, Керолайн, - заверяю ее я. – Ну и план. Блондинка вытирает слезы и морщится. Веки уже покраснели, и при любом касании кожу неприятно щиплет. Она переводит дыхание и пытается создать у себя на голове некое подобие прически. Получается у нее плохо: я подвигаюсь поближе и помогаю сколоть пучок валявшимися на полу шпильками. «Спасибо» она мне не говорит. Зато голос ее обретает твердость на других словах: - Выкладывай, что еще ты хочешь натворить, и что я за это получу. - Рада, что ты прекратила эту дешевую драму, - киваю я. – Мне жаль твою мать, но я предупреждала тебя, что здесь пощады не бывает даже перед смертью. Керолайн поднимается на ноги, бредет к двери и выглядывает в коридор. Видимо, Коннор уже снова залег на диван, и чужие проблемы его не волнуют. Куколка тихо закрывает дверь на замок и возвращается ко мне. - Мне нужно, чтобы ты достала ключи от кабинета Ребекки, - говорю я. – А еще нужно, чтобы ты отвлекла всех, кого сможешь, пока я буду забирать документы и сваливать отсюда. - Я похожа на того, кто поможет тебе сбежать? – с насмешкой спрашивает она, прислоняясь спиной к тумбочке у кровати. - Да, - уверенно отвечаю я. – Потому что ты тоже хочешь уйти. Я заберу не только свои, но и твои документы. Как только твое шоу будет окончено, мы встретимся у выхода в курилку и побежим. - Куда? - Куда глаза глядят, - резко говорю я. – Не знаю. Ты, наверняка, побежишь в полицию, сдавать это место с потрохами, а я просто исчезну в переулках. Я вижу, что Керолайн не очень-то нравится мой план. Возможно, ее смущает то, что вполне хорошее для жизни место она променяет на съемную однушку без мебели, хорошую еду – на хлебцы с пособия по безработице. И тогда добиваю ее тем, что и так очевидно, но слишком неприятно для того, чтобы озвучивать: - Он не любит тебя, Керолайн. Он избивает и трахает тебя, когда ему этого хочется. – Я складываю руки на груди.- Лучше быть одинокой, но все-таки живой и невредимой. У тебя ведь есть отец? Вряд ли он закроет дверь перед твоим носом. - Ты не знаешь… - начинает она. «О, Господь, убереги меня от ее историй!» - мысленно обращаюсь к Всевышнему. - И не хочу знать. Ты со мной? Минута проходит в полнейшем молчании. Если бы в этой комнате были часы, я бы с удовольствием послушала их тиканье, а не свое сердце. - Где Ребекка хранит ключи? *** Убеждаюсь в том, что солгать она мне не может, и открываю глаза. На соседней кровати, тихо подкравшись, сидит Куколка. В руке у нее брелок с кроличьей лапкой. Я помню его: оберег Клауса, висевший у него на джинсах в день, когда он решил выпороть меня. - Я надеялась, что ты будешь умнее и украдешь ключи у Ребекки. - Я старалась работать быстро и просто, Елена, - поясняет она. - Ты уверена, что все идет по плану? – Я смотрю на нее хмуро. Так, как смотрят на человека, с которым очень не хочется работать. - Когда я кого-то обманываю, я делаю это профессионально. – Она бросает мне маленький серебристый ключ, который я тут же подхватываю в воздухе и прижимаю к груди, и быстро покидает спальню, на ходу распахивая шелковый халат. – Не забудь прихватить для меня хотя бы куртку! Я всегда знала, что она своего добьется. Решаю не терять времени и, крадучись, прохожу в гардероб, где быстро меняю платье и туфли на сапоги без каблука, джинсы и теплую кофту. Нахожу свою старую дубленку, но надеть ее так и не решаюсь. Это слишком заметно. В это время в душе кто-то включает воду, и я от удивления роняю дубленку на пол. Мне определенно надо спешить. Выбираюсь обратно в общую комнату и, минуя спящую Шелли, двигаюсь к лестнице. На пороге вдруг оборачиваюсь и вновь оглядываю спальню. В груди что-то глухо ноет, но грустью это не назовешь и с натяжкой. Нет, нет, сейчас не время распускать нюни! Когда я оказываюсь в одном лестничном пролете от бара, уже слышу непривычно громкую музыку. Будто бы кто-то нарочно ее включил, будто кто-то дает знак к действию… Пройти в кабинет управляющего можно лишь через бар, а потому я набираю полные легкие воздуха и, словно в воду, ныряю в толпу людей, собравшихся у входа. Да, шоу эта девушка устраивать умеет! Я резко выдыхаю, когда вижу, как Керолайн забирается на барную стойку, отодвигает ногой рюмки, которые Стефан еще не успел убрать, и осматривает зал. Наши взгляды встречаются. Она едва заметно кивает мне и громко говорит: - Бармен, две стопки текилы! Это был ее знак для меня: у меня есть около двух минут, пока ее не сняли со стойки. Стефан смотрит на нее подозрительно. Он смутно понимает, что что-то не так, но бить тревогу не решается. Потому что Коннор тоже стоит среди посетителей и работников «Вестера», но тоже ничего не делает. Затем его взгляд перемещается на толпу и неожиданно сталкивается с моим. Одними губами Стефан спрашивает: «Это и был твой план?» Я киваю и посылаю ему воздушный поцелуй. Если повезет, мы больше никогда не встретимся. Хотя я, пожалуй, буду скучать. Толпа неверных и одиноких мужчин очень удобно заслоняет меня от случайных взглядов работников борделя. В момент, когда я оказываюсь уже за чертой бара, на пороге коридора, музыка становится еще громче. - Спасибо, Стефан, - шепчу я, оглядываясь. Бармен отнимает руку от проигрывателя и выжидающе смотрит на Керолайн. На припеве та вдруг снимает с себя халат и начинает танцевать, полностью обнаженная и чертовски красивая. Да, обманывает людей она профессионально. *** В главном коридоре горит лишь одна лампа и совершенно никого нет. Я стараюсь не терять времени даром и практически вслепую пробираюсь к кабинету Ребекки. Выуживаю из кармана связку Клауса и поворачиваю первый же ключ в замке. Сработало! Дверь открывается, и я юркаю темное помещение. Свет здесь дает только отблеск фонаря на улице, а потому я тут же натыкаюсь на стул. Однако это маленькое столкновение не мешает мне, хоть колено и побаливает. Однажды я видела, как Эстер открывала один из ящиков стола и извлекала из него страховой полис Бонни, когда та заболела бронхитом. Значит, все наши документы хранятся в том же отделении. Добравшись до стола, я сажусь на корточки и осматриваю полки. Из всех меня интересует лишь одна, полагаю, та, что с замочной скважиной. На связке Клауса висит четыре ключа. Один от двери в кабинет, один, медный, от подвала, еще один от запасного выхода и маленький ключик, который как раз подошел к замку. Документов в этой полке не так уж и много. Все-таки большинство из нас Кол или Клаус подобрали на улице. К счастью, в ночь облавы я ушла из дома с рюкзаком. Правда, это не сильно облегчает мне жизнь. Из документов в папке с моим именем есть лишь библиотечное удостоверение и проездной на автобус, который Эстер почему-то сохранила. Забираю то, что осталось от моей свободы, хватаю папку Керолайн, совершенно не задумываясь о том, чтобы просто вытряхнуть документы или хотя бы почитать их, и выскакиваю в коридор. Запоздало понимаю, что дверь захлопнулась, а полка так и осталась лежать на полу рядом с разбросанными документами и ключами. Прислушиваюсь к происходящему в баре и понимаю, что стало слишком тихо. - Черт! – ругаюсь я в пустоту. Значит, Керолайн уже взяли или она вырвалась и ждет меня на выходе. С ней или без нее, но мне пора бежать. Выход на задний двор, умело приспособленный под курилку и стоянку, находится за поворотом на лестницу, куда я и бегу. Мое сердце уже отбивает чечетку. Еще бы! Если кто-то уже заметил, что меня нет, или Керолайн сдала нас – мне не жить. Когда до темно-красной двери мне остается всего пара шагов, я слышу в начале коридора, как Коннор ругается в трубку: - Да, она просто разделась и начала танцевать! ...Да черт ее знает, где она сейчас. Я стащил ее со стойки, накинул халат и велел отправляться в спальню… «А ведь я так и не взяла для нее одежду», - вдруг понимаю я, но поздно. Руками уже изо всех сил толкаю дверь наружу и вырываюсь на улицу. Но тут же я теряю равновесие, поскользнувшись на заледенелой ступеньке, и падаю с лестницы. Она хоть и состоит из трех ступенек, но головой я ударяюсь довольно сильно. Зажмуриваю глаза, стараясь прогнать боль как можно скорее, но когда раскрываю их, вдруг понимаю, что все было слишком легко. - Никогда не доверяй блондинкам, Елена, никогда, - говорит мне Клаус, присаживаясь на корточки рядом. – Они совершенно не умеют красть ключи.