Новый Орлеан, 1902 год
«Не стоило оставлять Кола одного в доме»,– ворчит про себя Элайджа, быстрым шагом поднимаясь на второй этаж дома, оставив Клауса и Марселя разбираться на первом этаже. С тех пор, как Клаус изъял клинок из сердца младшего брата, в доме не было покоя. Точнее, моменты спокойствия имелись, но затишье никогда не сулило благоприятных вестей. Ребекка скучала по своей единственной настоящей подруге, признаться, Элайджа и сам тосковал по общению с этой особой. Для Никлауса ее отсутствие в доме не причиняло никакого неудобства. Иное же дело, что его волновало, как с этим справляется остальная семья, и как это сказывается на жизни самого Клауса. Но как бы сильно любой из них не был расстроен, это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось с Колом. Элайджа поражался и ужасался в одно и то же время. Поражен он был тем, что кто-то смог запасть в душу – и как сильно! – его казалось бы бессердечного брата. Ужасался же он от того, что вопреки здравому смыслу и явным признакам того, что его чувства еще так же сильны, как и до их разлуки, Кол ни в какую не соглашался воссоединиться с Шэрон Сальваторе. Весь ужас состоял в том, что в отсутствие Шэрон Кол вел себя крайне скверно и как правило это оборачивалось катастрофой каждые несколько дней. Как сегодня, например. Элайджа постучался в дверь комнаты Кола. Не дожидаясь позволения войти, Элайджа врывается в комнату. – Как тебя понимать, Кол?– вопрошает Элайджа, свирепо оглядывая юношу. Кол не удостоил его даже взглядом, не отвлекаясь от письма в своих руках. В хаотично разбросанной по столу корреспонденции – возможно, она была рассортирована неким образом, но Элайджа не мог уловить никакой системы – то и дело с разных сторон сверкало имя: Шэрон Сальваторе. Элайджа не раз слышал, как Кол произносил это имя – с легким придыханием, растянуто, будто смаковал какую-то сладость. Почти как поэму или магическое заклинание. Его карие глаза вспыхивали новым огнем всякий раз при упоминании ее имени. В ней одной был корень этих бед. В ее отсутствии, будет вернее сказать. Кола на данный момент интересовало только две вещи: Шэрон и ведьмы, с которыми он работал над неведанными артефактами. Элайдже не импонировал этот факт, но в свете сложившейся ситуации, лучше бы Колу быть занятым всякими пакостями, чем попытками отомстить за украденные года жизни. К сожалению, его занятость магией не лишала его времени, чтобы творить некоторые злодеяния. Вроде сегодняшнего. – Нет, лучше скажи, как тебя понимать, брат?– ответствует Кол, отложив письмо и взамен притянув ближе к себе стопку листов с невиданными доселе чертежами и записями на языках, о которых Элайджа и не ведал – несомненно, написанные подобным образом, чтобы отвадить семью от шпионажа.– Ты врываешься в мою комнату без всякой на то причины и начинаешь кидаться обвинениями. – Без всякой на то причины?– возмущенный голос Элайджи достиг чересчур гневных тонов. Элайджа прикрыл глаза, досчитал до десяти, напоминая себе, что давеча решил быть снисходительным и понимающим в отношении младшего брата. Успокоившись, он открыл глаза и продолжил спокойнее, наблюдая за поднявшимся из-за стола Колом:– Хочешь ли ты сказать, что мои предположения о твоей вине в участи несчастной в зале абсолютно безосновательны? Кол прошел к креслу и уселся в него, как ни в чем не бывало принявшись листать какой-то роман. – Ах, вот оно что,– со сдержанной улыбкой отвечает Кол, будто они говорят о том, как он привел домой щенка, а не оставил бездыханное тело молодой девушки в изорванных одеяниях посреди их общей гостиной.– Да, каюсь, это моих рук дело,– он поднял руки вверх, демонстрируя ладони, и улыбнулся. Он склонил голову на бок и его глаза опасно блеснули в контраст выражению невинного озорства в чертах его лица. – Как и два дня назад. Как и неделю до этого,– продолжил Элайджа, чувствуя, как в нем разгорается пыл. – Как и все предыдущие, Элайджа, я понял,– Кол откинулся на спинку кресла, будто внезапно нашел их разговор до смерти скучным. – Кол,– начал вновь Элайджа, едва контролируя интонацию,– так не может продолжаться. – Не может?– выгнул Кол бровь.– Я осознаю, как ужасен, брат. Осознаешь ли ты, что то, что делает Клаус не может продолжаться? Кол испепеляет Элайджу взглядом темных глаз и комок вины, застрявший в горле, заставляет старшего Майклсона смолкнуть. Он знает, как ужасен Кол, знает также, как ужасен Клаус, но хуже всего все же то, что сам Элайджа не лучше. Он понимает, что эти девушки – все как одна темноволосые, со светлой кожей, и убитые с одинаковой яростью – лишь являются объектами проекции того, что чувствует Кол. Разумеется, они невиновны в том, что с ним случилось, но… Элайджа просто не знает, что может сделать. Не будь они жертвами Кола, станут другие. Пока он ограничивается малым ущербом… Да, конечно, Элайджа ненавидит себя за то, что идет на уступки с совестью. Его семья никогда не сказывалась положительно на его моральном кодексе. Элайджа не знает, что еще добавить. Поэтому он уже собирается развернуться и выйти из комнаты, как его взгляд приковывает один предмет. – И, чтоб ты знал, ты промахнулся с цветом глаз,– добавляет Элайджа, не отрывая взгляда от своей находки.– У Шэрон были другие. Он едва коснулся очертаний лица Шэрон на портрете, который был бережно положен на письменный стол. Элайджа даже не оборачиваясь уловил, как напрягся Кол – толи от упоминания ее имени, толи от того, что он дотронулся до яро оберегаемого им портрета девушки, Элайджа не был уверен. Решив более не испытывать терпение брата, Элайджа пошел к двери, но не дошел. Ему в спину полетели слова, сказанные тоном, напоминающим отдаленные раскаты грома: – Таких глаз больше ни у кого нет. Элайджа не собирался опровергать этого.***
Тот, кто считает, что вампиры не могут уставать, явно никогда не занимался любовью с Первородным. Всю ночь напролет. То, как Кол по мне соскучился, я могла чувствовать физически. Буквально – все тело болело от его «соскучился». Не то что бы я возражала. Судя по часам, первые лучи солнца уже должны были виднеться у линии горизонта, но шторы были плотно задернуты, оставляя в комнате комфортную полутьму. Единственное, чего мне сейчас хотелось – чтобы нас не беспокоили, пока жажда или самостоятельное решение покинуть кровать не заставят нас подняться. Кол рассеянно рассматривал воздух перед собой, смотря на меня и в то же время картинку, которую я транслировала в его рассудке, как старые пленки. Уже какое-то время я, коснувшись щеки Майклсона своей ладонью, таким образом делилась с Колом самими яркими из своих воспоминаний. Двадцатые, девяностые. Было столько моментов моей жизни, которые мне бы хотелось показать ему. Сейчас был черед концерта Бон Джови. Он проходил ночью, но всевозможная иллюминация заставляла позабыть об этом. Свет, оглушающая музыка и обволакивающий запах крови множества людей вокруг – это могло с легкостью вскружить голову, а гипертрофированные эмоции вампира увеличивали эффект остроты всех этих ощущений. Я была полностью сконцентрирована на экранировании кадров своих воспоминаний Колу, даже не заметила, как Кол осторожно сжал пальцы на моей запястье и отвел мою ладонь от своего лица. Кол сел в кровати и отвернулся, перекидывая ноги через край кровати. Он лениво подтянулся. Тем самым заставил меня любоваться, как мускулы бегают под кожей. Я уже упоминала, что телосложению Кола позавидовал бы греческий Аполлон? Можно любоваться часами… Кол поднялся на ноги и подошел к письменному столу. – Куда ты? – капризно позвала я. Кол бросил на меня взгляд через плечо. – Вспомнил кое о чем. Вскорости Кол вернулся на матрас, а в руках он держал деревянную шкатулку с триединой луной из адюляра, венчавшей крышку. – Элайджа поведал, что когда они покидали Новый Орлеан, мало что успели захватить с собой. Но сам Элайджа успел захватить эту шкатулку с некоторыми моими вещами. Письма, чертежи, записи. – Отодвинув защелку, Кол заглянул внутрь. Вскоре на прикроватный столик полетели разнообразные листы бумаги, о которых он упоминал. В купе с ними был журнал, судя по суперэкслибрису, принадлежащий лично Колу. – Еще здесь был портрет и незнамо куда девшиеся книги, – я закусила губу, делая мысленную пометку поговорить с ним по этому поводу. Какого черта было воровать мои книги? – И…– Кол резко замолчал. Он пораженно глядел на дно коробки, бросил быстрый взгляд на меня, снова внутрь. Что могло вызвать такую реакцию? – Что там? – я выгибаю бровь, мол, заинтриговал. Кадык Кола дернулся. Нерешительно – Кол! Нерешительно! – он вытащил то, что находилось на дне. Я села сбоку от него, одеяло съехало вниз, обнажая грудь. Кол отдал мне взволновавший его предмет. Этим предметом оказался маленький деревянный футляр в форме гексагона. Я медленно подняла крышку футляра. И в следующее же мгновение судорожно втянула воздух в легкие. В комнате царил почти полный мрак, но я сосредоточила всю силу в зрение, почувствовав, как багровеют белки глаз. По бокам все подернулось алым, но от этого все стало четче, свет резче преломлялся. Мои глаза, словно сенсоры, улавливали в темноте слабое мерцание малейших отблесков света, прошедших сквозь грани бриллианта круглой огранки, обрамленного в изящное золото. Обручальное кольцо. Вне всяких сомнений, матримониальные намеренья Кола не были для меня секретом. Однако же, в прошлый раз, когда он поднял этот вопрос, то это было мельком, не более упоминания. И конечно же, я отказала. Годы спустя я провела много времени, раздумывая, правильно ли я сделала. Скажи я тогда «да», покинул бы он меня в тот вечер? Ни разу в жизни я всерьез не задумывалась о такой инициативе, даже зная о существовании оной. Теперь все было иначе. Кол хотел – Боже, даже в мыслях звучит по-идиотски – взять меня в жены. Неопровержимым доказательством служила коробочка с, несомненно, дорогим, кольцом у меня в руках. Я боялась взглянуть на Кола. Я знала, что он наблюдает за мной, пытается разобраться в моей реакции, и потому держала бесстрастную мину настолько, насколько мне это удавалось, когда сердце больно скреблось о ребра. Я слышала, что и у Кола сердце бьется быстрее обычного. – Я бы встал на колено, вот только сейчас я в менее чем подобающем виде, – со смешком заметил Кол. Я слышала юмор в его интонации, но глубже внутри, под заслоном из насмешливости, было волнение. – Майклсон… – Да и к тому же, в случае отказа выйдет крайне неловкое положение. – Кол.– Я набралась решимости взглянуть на него.– Прости. Кол медленно накрыл мою ладонь своей и слегка надавил, заставив крышку футляра захлопнуться. Я услышала, как одновременно где-то далеко захлопнулась дверь. Не в доме, скорее в душе Кола. Этот звук отдался ноющей болью у меня в груди. Кол медленно изъял у меня кольцо и вскоре оно оказалось на прикроватном столике поверх стопки бумаг. Теперь была очередь Кола избегать моего взгляда. По кольцу, даже по футляру в миг становилось видно, что Кол провел много времени, выбирая их, может быть даже лично решал, каков будет дизайн. Только он мог такими маленькими жестами так скрупулезно дробить мое сердце на осколки. – Кол, – осторожно позвала я. Кол поднимает взгляд. Я вижу его прямо здесь, возле себя, но в то же время он далеко отсюда, так далеко, что не услышит моих слов. Ужас перед тем, что он опять будет вне моей досягаемости независимо от своего географического местоположения, накрыл меня с головой, выбил воздух из легких. Я поменяла положение, села лицом к Колу. – Кол, – вновь начинаю я, стараясь звучать так нежно, как только была способна. Бережно очерчиваю подушечками пальцев его скулу, беру его лицо в обе ладони, когда он попытался отстраниться, не позволяю прервать зрительный контакт. Прошу, родной, смотри на меня, пойми, вся душа перед тобой нараспашку – тебе на растерзание. – Еще не прошло суток с того момента, как мы воссоединились. Для тебя прошли года, для меня и того больше, почти целая жизнь. Ты изменился, и я – тоже. Я все еще…***
– Ребекка, скажи, что я прекрасен. – Меня нельзя загипнотизировать, Кол, – отвечает Ребекка, рассматривая свой свежий маникюр. Я не могу удержать смешок, прежде чем опустить голову на плечо подруги. – Шэрон? Что скажешь ты? Я смотрю на отражение Кола в зеркальной глади и наши взгляды пересекаются. Я закусила губу. Кол неотразим в идеально сидящем на нем костюме-визитке. Он выглядит также самоуверенно, как и всегда, и это придает ему лишнего шарма. Как будто без того недостаточно. – Цитируя «Ромео и Джульетту», акт третий, сцена пятая, строка 176: «Вы слишком горячи». Кол рассмеялся, не отрывая от меня взгляд через зеркало. Я краем сознания услышала, как Элайджа в дальнем углу комнаты и Ребекка сбоку от меня издали единогласный усталый вздох. Финн ограничился молчаливым неодобрением. Кажется, его шокировали любые открытые проявления романтических связей, а уж что касается нас с Колом… Впрочем, мне и так Финн не больно нравился, я успела погрызться с ним по крайней мере три раза за эти дни. – Вы не можете и на секунду оторваться друг от друга, не так ли? – раздраженно поинтересовалась Ребекка. Я знала, что она была лишь слегка недовольна, остальное было шутливым. – А теперь вы как будто трахаете друг друга взглядом. Одновременно хмыкнул Кол и подавился воздухом от возмущения Финн. Я попыталась скрыть смех, уткнувшись лицом в плечо Ребекки. За эти пару дней я смогла навести пока что шаткие мосты между Колом и его сестрой. Может быть Ребекка и не попросила прощения за то, что сдала его Нику, но моих усилий было достаточно, чтобы довести их до состояния шутливого общения, как сейчас. – Вас слышно сквозь две подушки, беруши и таблетку снотворного, – глухо пожаловался Элайджа, скорее чтобы высказаться, чем чтобы быть услышанным. Мы старались использовать колоссальное количество заклинаний заглушки, но, как Кол выразился, «наша эмоциональная волна сбивает заклинание». Уж не знаю, было ли это правдой или у моего дорогого был фетиш. Пока что я пыталась наладить отношения Кола с семьей, и поэтому не хотела выезжать из дома Клауса, но в скором времени нам все же придется найти более уединенное место. Ребекка была права, на радостях мы почти не могли оторваться друг от друга. – Позавчера Финна хватил удар, когда он застал вас очень откровенно целующихся на кухне. С Шэрон на кухонном столе в тот момент, – Ребекка подняла изящную бровку. – Он полчаса после этого заикался. – Это… не есть правда, – возразил мрачно старший из Майклсонов. – Еще как есть, – перебила его Ребекка. – Черт побери, вам везет, что мы и так не пользуемся этим столом. – Ты напала на Елену! Объясни, зачем. С таким приветствием в зал влетел Никлаус, на всех порах направляясь к дивану на котором сидели мы с Ребеккой. Он остановился прямо перед ней, прожигая требовательным взглядом. – Начинается, – проворчала Ребекка. – Отвали от нее, Ник, – встряла я. – Сучка вонзила твоей сестре нож в спину. Для тебя это бытовое действие, но людям обычно это не нравится. И я тоже была там, можешь покричать на меня. – С тобой потом разберусь, – рявкнул Клаус и вновь повернулся к Ребекке. – Опять хочешь кинжал в сердце? – Опять угрожаешь нам кинжалом, – подал голос Кол, заинтересовавшийся потасовкой. Он отпустил портного, что работал над его костюмом, и присел на ручку кресла напротив нас. – Больше нечем угрожать? – Продолжай любоваться собой и флиртовать со своей инаморатой, – Клаус посчитал вопрос закрытым и уже повернулся лицом к нам с Ребеккой, но ему в спину полетело издевательское: – Ты что, мой отец? – Кол знал, что больше всего на свете Клаус боялся походить на Майкла. Знал, куда давить. – Нет, Кол, но ты у меня дома, – парировал Клаус, угрожающе надвигаясь на Кола. Я тоже поднялась на ноги. Если здесь развернется драка, то я буду практически бесполезной. Точно не тогда, когда эти двое будут ее участниками. К тому же, я без оружия. Я не ожидала, что оно мне понадобится. Я просканировала комнату на предмет наличия чего-то, смутно напоминающего оружие, и мой взгляд выцепил чашку с моим дымящимся кофе, который я минуту назад поставила на кофейный столик. Конечно, так себе орудие, но Клаус в приделе броска, а кипяток все еще болезненный для него и может отвлечь. – Возможно тогда нам лучше выйти? – Кол тоже встал и сделал шаг к Клаусу, они смотрели друг на друга в упор. Я чувствовала, как резко температура комнаты поднялась на несколько градусов, а воздух наэлектризовался. – Хватит! – голос матриарха семьи рассек напряжение. Все, кроме Кола, подняли взгляд на Эстер, бесшумно подошедшую к нам. – Никлаус. Пойдем со мной. И ведьма Майклсон ушла, не обернувшись, чтобы проверить, идет ли сын за ней. Клаус, едва сдерживая злобный оскал, прошел мимо Кола. Тот скользнул в сторону, и лишь этим избежал столкновения с корпусом брата. Кол ухмылялся, смотря в спину удаляющемуся Клаусу, которого сейчас, по всей видимости, должны отчитать, как малолетнего школьника. Эстер напрягала меня. Нет, конечно, она была максимально милой ко мне и ни разу не позволила ругать меня наравне со своими детьми, эдакая Молли Уизли. Она была со мной крайне вежливой, и я отвечала не менее уважительно, но… она мне не нравилась. Сколько бы я не пыталась урезонить свой здравый смысл, по спине бежал холодок, замораживая каждый позвонок на своем пути, всякий раз, когда я видела Эстер. И теперь это уже нельзя было списать на волнение перед мамой Кола. Я облегченно вздохнула, когда Клаус и Эстер скрылись в соседней комнате. Кол повернулся ко мне, все еще победно улыбаясь. Он считал, что разъяснительная беседа с матушкой будет для Клауса более суровым наказанием, чем физическая боль, которую могла бы принести ему стычка с Колом. Я ответила ему улыбкой, хотя и не такой искренней. Почувствовав мое беспокойство, Кол оказался возле меня и его руки уже скользнули вокруг моей талии. – О чем речь? Я-то думал, что вы двое пошли выбирать себе платья к балу, а вы, оказывается, решили повеселиться, – сказал Кол. Я усмехнулась. – Мы собирались, – я возмущенно. – Просто по дороге нам встретилась злосчастная Елена, – Ребекка с ненавистью выплюнула это имя. Батальон людей, которые ненавидят Елену Гилберт так же, как я, все растет и растет. – А потом Элайджа разрушил наши планы, – капризно проворчала я, опустив голову на плечо Кола и обняв его за талию. – Ты и вправду восхитителен в этом костюме, – произнесла я так тихо, чтобы было слышно только ему. – Я серьезно, – произнес Элайджа, смерив нас и Ребекку грозным взглядом строгого папочки. Эстер может быть родителем, Финн может быть старшим братом, но все знали, кто здесь был за старшего. – Я дал Елене слово, что моя семья не навредит ее друзьям и ей. Не заставляйте меня нарушать это обещание. Комнату наполнило сразу три разочарованных стона. Мы с Ребеккой уже имели несчастье познакомиться с компашкой «спаси Елену» и не прониклись к ним теплыми чувствами, а Кол был наслышан о них от нас и был не прочь помочь нам в наших макабрических планах. – Что же касается шоппинга, – продолжает Элайджа, сверившись с часами, – я везу вас обеих. Так как вы уже доказали, что вам нет доверия, то придется выбирать платья под моим надзором. – Как скажешь, папа, – пробурчала я и почувствовала, как затрясся Кол в беззвучном смехе. – Жду вас через двадцать минут в машине перед домом, – сообщил Элайджа, направляясь к выходу. – Элайджа, – позвала Ребекка ему в след, – я еще хочу заехать кое-кого пригласить на бал. Можно? – Можно, – устало вздохнул Элайджа и вышел. – Это то, о чем я думаю? – я оборачиваюсь к Ребекке. Та хитро улыбается мне в ответ. Да, все верно.***
Я посмотрела на Кола в отражении зеркала с мятых простыней. Он застегивал пуговицы белоснежной рубашки с рифленым передом, но сам краем глаза следил за мной через отражение зеркала, так же как и я – за ним. Снова. Портной только вернул всю необходимую одежду в конечном виде, и теперь Кол собирался в главную залу, приветствовать ранних гостей. Мое же платье, что мы купили в сопровождении Элайджи, сейчас находилось в комнате Ребекки. Она заявила, что если я одену платье прямо сейчас, то его постигнет ужасная участь, благодаря Колу, который так любил уничтожать различные предметы моего гардероба. Доказательством этому служила моя теперь уж непригодная к ношению одежда, хаотично разбросанная по полу. Эстер созвала сыновей раньше срока, но дала нам с Беккой поблажку явиться ближе к семи, чтобы мы успели совершить все косметические процедуры и позаботились о своих прическах. – Знаешь, а ведь я так и не получила своего приглашения. – Зачем оно тебе? Итак очевидно, что ты приглашена. Ты моя дама. – Уверена, твои братья лично подписали приглашения своим дамам. – Ты не такая, как их дамы, Шэрон. Тебе это прекрасно известно,– Кол оборачивается и натягивает визитку поверх жилетки. Боже, как же соблазнительно он выглядит, когда одевается так, как сейчас. Хотя… Кол в любой одежде выглядит прекрасно. А еще лучше при ее отсутствии. – Ты моя,– оглядывает меня голодным взглядом, прежде чем отвернуться в поисках галстука-бабочки.– Ты являешься частью хозяев вечера. – Правда?– я приподнимаюсь на локтях, при этом придерживая одеяло у груди.– Насколько мне известно, приглашение написано примерно так “Семья Майклсонов была бы рада, если бы вы присоединились…”. Семья Майклсонов. Я не Майклсон. Кол отпустил смешок, встречаясь со мной взглядом через зеркало. – Это уже твои проблемы, дорогая. Я предлагал тебе возможность носить мою фамилию. Хотя,– он оборачивается в мою сторону через плечо,– если ты изменила свое мнение… Я рассмеялась в голос и вновь откинулась на подушку. – Ни за что. – Что ж, – хмыкнул Кол, оттягивая края бабочки в разные стороны. – Я слегка разочарован. Впрочем, всему свое время. А сейчас время, – Кол присел на край кровати возле меня, – тебе готовиться к балу. Как бы мне не хотелось, чтобы ты осталась в подобном виде… – Гости будут в шоке, – хмыкнула я. Глаза Кола блестели чертовщинкой. – Ты в любом виде способна шокировать людей. Оденься, дорогая, – Кол оставил легкий поцелуй на моей ладони, прежде чем подняться на ноги. – Через три минуты я пошлю сюда Бекку. – Кстати, Кол,– позвала я, прежде чем Кол покинул комнату. – Да? – Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. – Все, что угодно. – Ты должен пообещать не убивать моих братьев. Кол слегка нахмурился. Кажется, не придал этому особого значения. А зря. – Зачем мне убивать твоих братьев?– хмыкает он. – Поверь мне, когда ты их встретишь, ты не станешь задаваться этим вопросом. Я хочу заранее перестраховаться. Можешь дать слово? – Даю слово, что не стану убивать твоих братьев, Сальваторе,– закатил он глаза.– Все? – Да, вполне. Я удовлетворена. – Сексуально? Кол послал мне хитрый взгляд в щелку двери. Я кинула в него подушкой, но Кол с хохотом успел закрыть дверь, прикрывшись ею от моей атаки.***
Когда мы с Ребеккой вышли на лестницу на первый этаж, он был полон гостей. – Ого. – Что? – Мой брат разговаривает с твоим братом. – Кто конкретно? Мы обе заглянули за перила лестницы. Кол знакомился с мэром Локвуд, а Деймон стоял рядом с ней. – Деймон Сальваторе. Мы знакомы? – Деймон протянул Колу руку в качестве приветствия, но Кол не стал пожимать ее. – Я со многими знаком. И ты ничем не примечателен. – Не переставая ухмыляться, Кол обошел Деймона. – Слышишь этот звук? – спросила я Ребекку на пониженных тонах. – Какой звук? – Это свист воздуха, выходящего из лопнувшего эго Деймона. Ребекка фыркнула. – Над чем потешаетесь, дорогие мои? – поинтересовался Кол, встретив нас у середины лестницы. – Просто мы застали твою встречу с Деймоном Сальваторе, брат, – ответила Ребекка и огляделась. – Что сейчас планирует матушка? – На самом деле, вам незачем спускаться, – ответил Кол. – Элайджа хочет приветствовать гостей вместе со всеми нами. Поднимемся на несколько ступеней. – Кол подтолкнул меня выше по лестнице. – Кол, я не уверена, что я могу…– запротестовала я. Я оглянулась, но ниже по лестнице Элайджа уже привлек внимание собравшихся и начал свою речь, пока Финн подошел к нашей компании, встав на ступень ниже Ребекки. Выше нас стояли Клаус и чуть в отдалении Эстер. Я лишилась возможности незаметно исчезнуть из общества Майклсонов. Кол держал бокал с шампанским в одной руке, а второй придерживал меня за талию. – Я уже упоминал, что ты являешься частью хозяев вечера, Шэрри. Да, я слышала, но я не думала, что это так буквально. Мой шок не шел ни в какое сравнение с удивлением, прописанным на лицах моих братьев. Им уже было известно, что я состояла в тесных связях с некоторыми Майклсонами, но такое открытое предпочтение стороны… Стефан быстро овладел своими чувствами, но вот Деймон… Деймон смотрел на меня, как на предательницу. По его мнению, я перешла на сторону их врагов. К черту Деймона. Я изобразила радушную улыбку, которыми Майклсоны одаривали толпу на нижнем этаже. Мне не впервой держать бал. – … ищите себе партнера и присоединяйтесь к нам в бальной зале, – закончил Элайджа и все начали плавный спуск. Кол переплел мои обтянутые черным шелком перчатки пальцы со своими, и мы зашагали вниз рука об руку. – Буду польщен, если леди подарит мне танец, – шепнул он мне на ухо. – Если, конечно, Ваша бальная книжка все еще не переполнена просьбами о танцах. – Для Вас, милорд, моя бальная книжка всегда свободна, – промурлыкала я в ответ. Все танцующие пары встали на свои места. Я разглядела Лекси в паре с Элайджей. Так вот кого он пригласил. Лекси недавно приехала в город, когда Елена тайком вызвала ее исправлять бесчеловечность Стефана. Из-за того, что Деймон вытащил Стефана из камеры, а потом и началась головная боль в виде Майкла, потом Стефана с украденными гробами, Лекси не смогла выполнить свою миссию. Была она в платье, что я подарила ей на прошлое Рождество. Заиграла музыка. Когда мы начали танец, Кол, казалось, впервые заметил мой наряд. Платье цвета бургунди без бретелек, с расшитыми черными лучами из маленьких камней, начинающимися от талии и указывающие вниз. Я не больно старалась найти себе подобающий наряд, скорее выбор был за Ребеккой, но мне ее решение пришлось по вкусу. – Кто-то выглядит прекрасно сегодня вечером, – тихо сказал мне Кол, поглядывая на меня краем глаза. – Спасибо…– начала было я, но Кол прервал меня: – Это я про себя, – я закатила глаза. Конечно, если сам себя не похвалишь, кто тогда выполнит это задание. – А ты выглядишь умопомрачительно сегодня. Кол неожиданно резко закружил меня, а потом подхватил, так что в итоге я почти врезалась в него и это столкновение вышибло из меня дух. Я не успела опомниться, а Кол уже продолжил вести танец, мое тело было идеально заточено под него, оно само несло меня. Я не помню, когда в последний раз танцевала вальс, но было видно, что он все еще у меня в крови. А с Колом танцевать у меня всегда получалось невероятно гармонично. Сколько я не пыталась перетянуть на себя главенство и вести в танце, Кол неминуемо возвращал себе контроль и делал это с самой невозмутимой физиономией. Мы были как фехтовальщики без шпаг. Двигались грациозно, согласованно и порочно, даже несмотря на безмолвные разногласия относительно того, кто должен вести. – Ты ужасный льстец, викинг, – ответила я намеренно холодным взглядом. Если я наступлю ему на ногу, можно ли это будет списать на случайность или все же нет? – Всегда к твоим услугам, стервозина. Мы перешли к моей нелюбимой части – смене партнеров, хотя Кол и откладывал этот момент на одну смену дольше положенного, введя в недоумение пару, которая должна была танцевать с каждым из нас. Но в итоге он не смог противиться этому дольше и не менее резким движением, чем обычно, передал меня следующему партнеру. – Давно не виделись, сестренка. – Деймон, – сухо приветствовала я, поджав губы. Какое счастье. Предел моих мечтаний. – Что ты тут делаешь, Шэр? – обманчиво ласково спросил Деймон. Таким тоном родители в начале спрашивают, не знаешь ли ты, где сладости, которые, точно уверены, были тобой съедены. – Я была приглашена, – не совсем правда, но и не вполне ложь. – А вот ты, насколько я могу судить, не был приглашен, а в приглашении Елены не указывалось +2. Так что ж? – Ты спишь с врагом, Шэрон, – перешел от формальностей к делу Деймон, выпучив на меня свои угрожающие глазелки. – Как и ты, брат, – шепнула я в ответ, грубо повернув его лицо в сторону Елены в руках у Стефана, оба полностью поглощены друг другом. – Разве не прекрасная пара? Как из черно-белого любовного фильма. Музыка прекратилась и мы остановились. Я собиралась отойти от Деймона, но он не позволил мне, больно схватив за запястье. – Это не шутки, Шэрон, – зашипел Деймон, выпрямляясь в полный рост, чтобы нависнуть надо мной. – Эти отношения… по меньшей мере опасны. И обычно ты понимала, когда игра не стоит свеч. Что случилось? – взгляд Деймона забегал по мне, лицо переменилось неподдельным беспокойством. – Он… он внушил тебе? Ты никогда не пила вербену… – Он не внушал мне, Деймон, – я попыталась вырвать руку из хватки Деймона, отступая на шаг назад. – Он и никто другой не могут мне внушать. – Шэрон, – мрачно произнес брюнет, сильнее сжимая пальцы, чтобы не позволить мне ускользнуть. – Этот грубиян тебе докучает, милая? Кол вырос рядом с нами, в его глазах пляшет электричество. Он весь как будто излучал плохо скрываемую злость, она читалась в каждой его черте. Если Деймон продолжит упорствовать, то ему не поздоровится. Конечно, Кол вроде бы обещал не убивать Деймона, но вот покалечить… – Он мой брат, Кол. – Я не это спрашивал, – почти что промурлыкал он. А потом перевел тяжелый взгляд на Деймона. – Если ты не отпустишь ее прямо сейчас, то я оторву твою руку и засуну тебе прямо в… Куда же именно он денет руку Деймона мне не довелось услышать. – Проблемы, джентльмены? – до комичности вежливым тоном поинтересовался Элайджа. Деймон недовольно сжал челюсть. – Никаких проблем, 'Лайджа, – мило ответила я. – Просто мой дражайший братец ведет себя как истеричная мамаша. Забывает, сколько мне и всем окружающим лет. Деймон блеснул гневным взглядом и все-таки отпустил меня. Я сразу отступила ближе к Колу. – Вот и чудесно, – радостно заключил Элайджа, хлопнув моего брата по плечу. Вот только его пальцы так и не отпустили плеча Деймона, удерживая его на месте. – Возможно, я смогу увлечь тебя более крепким алкоголем, Деймон? М? Пока старший Майклсон перетянул внимание Дея на себя, мы с Колом не сговариваясь исчезли в толпе. Нас быстро нашла Ребекка и посвятила в свой план касательно одного квотербека. – Вы в деле? – Какая жалость, лучший бармен в этом ужасном месте, – трагично вздохнула я, но тут же усмехнулась. – Тебе повезло, что я тебя очень люблю и всегда готова к маленькой мести. Ребекка послала мне солнечную улыбку. Майклсоны, что стоят сейчас рядом со мной, могут привести меня в Ад, а я даже и не замечу. – Вы двое, – Кол указал на нас обеих поочередно стаканом с шампанским, – собираетесь плюнуть в лицо маминым правилам? – Кол выждал драматическую паузу. – Я согласен.***
– Я разочарован в Ребекке, – сообщает Кол, когда мы завернули в сторону пустого балкона. – Раньше она не была такой. – Кому ты это рассказываешь, Кол? – фыркнула я. – Я знаю Ребекку. И сколько я знаю ее, она всегда была такой. Стоит какому-то идиоту посмотреть на нее и она уже по уши влюблена в несчастную жертву. Я поежилась. Платье оставляло руки и плечи открытыми под натиском холодной погоды. Прохладный ветер безжалостно жалил все обнаженные участки тела. Эдварду Каллену досталась телепатия и скорость после обращения, мне же после обращения досталась повышенная чувствительность к холоду. Скотство. – А ты журила нас с Клаусом за то, что мы постоянно расправлялись с неудачными кавалерами Бекки, – весело замечает Кол, тем временем обнимая меня. – Мы знали, что делали. – Я же не знала тогда, что каждый выбор Ребекки был основан на беспочвенном романтическом оптимизме. Кол нахмурился, когда ощутил, что я начала дрожать. Кол уже было начал снимать с себя пиджак, но... – Ой, простите, не хотел помешать, – забормотал извинения парень в дверях балкона. Это так интимно выглядело со стороны? – На ловца и зверь бежит, да? – прошептал Кол. – Мэттью! – обрадовалась я. – Как своевременно. А я как раз о тебе говорила. Видишь ли, этот джентльмен – брат Ребекки. И он бы хотел лично с тобой познакомиться. Кол тут же подстроился под мое заявление и принял представительный вид, протягивая ошалелому Доновану руку для рукопожатия. С большим недоверием оглядев меня, Мэтт подошел к нам и пожал руку Колу. – Мэтт Донован. – Кол Майклсон, – с приветливой улыбкой представился Кол, сильнее сжимая пальцы. Мэтт закряхтел. Послышался явный хруст костей и Мэтт начал оседать на колено. – Полегче, ему рука нужна, – послышался голос от двери. – Он все же квотербек. – Деймон, – резюмировала я. – Я говорила, что ты постоянно мешаешь людям веселиться? А обвиняешь в этом пороке почему-то Стефана. – Что ты тут делаешь? Хочешь, чтобы я при людях выволок тебя из дома и усадил в машину? – Деймон сделал шаг вперед. В следующую же секунду Кол стряхнул руку Мэтта, вызвав глухой стон у парня, и отпихнул его к перилам. Не успели мы все сделать еще один вздох, а Кол уже схватил меня за запястье и швырнул к себе за спину, встав передо мной живой стеной. С тем же успехом между мной и Деймоном могли бы пролечь Анды. В этот момент я по-настоящему испугалась. Не за себя. За Деймона. Характер Кола заставлял Ребекку и Клауса выглядеть ручными. Я не знала, остановится ли Кол, если Деймон продолжит подобное поведение, даже невзирая на данное мне слово. В конце концов, Кол может уничтожить Деймона до того, как он поймет, что происходит. – Кол, – я сжала его плечо и шепнула на ухо. – Пожалуйста. Ты обещал, помнишь? Давайте не будем горячиться, господа, – продолжила я вслух, чтобы и Деймон услышал меня. – Здесь произошло недоразумение. Видишь ли, Деймон, Кол переживает за Ребекку. Знаешь ведь, старшие братья, они такие. Постоянно драматизируют. – Я вперила взгляд в Деймона, мысленно передавая сообщение прислушаться к велению разума, в данный момент звучащему моим голосом. – Я всего лишь спрошу Мэтта о его намереньях касательно Ребекки и отпущу после этого. Я развернулась и потянула Мэтта за воротник, заставив его подняться на ноги, а потом резко прижала поясницей к перилам лестницы. Я видела, как в школе на перемене Кэролайн и Мэтт спрятались в укромном уголке (который я использовала, чтобы покурить) и Мэтт позволил Кэр пить свою кровь. Значит, ради друзей он держит кровь чистой от вербены. Одним легким жестом я сорвала с Мэтта браслет с характерным запахом проклятых цветов. Пальцы обожгло от контакта, но я постаралась не обращать внимания. Мэтт не успел запротестовать – я схватила его за подбородок и заставила смотреть себе в глаза. Я напряглась, навязывая Мэтту свою волю: – Честно отвечай на вопросы. Тебе нравится Ребекка Майклсон? – Она… забавная. И красивая, – монотонно отвечает Мэтт. Два вампира за моей спиной прислушиваются к его ответам. – Но она ведет себя как стерва по отношению к моим друзьям и ее поведение… Я не дала ему закончить. – Скажи вот что, сможешь ли ты когда-нибудь полюбить ее? – самый важный, контрольный вопрос. – Нет, – заключил Мэтт после короткого раздумья. – Я не думаю. Я кивнула, засчитывая ответ. Деймон уже хотел было что-то сказать, но я опередила: – Спасибо за честность, Мэттью, – я вновь встретилась взглядом с парнем: – А теперь спрыгни с этого балкона головой вперед. Я сделала шаг назад, предоставляя Мэтту пространство для маневра. Тот послушно перемахнул через перила и понесся к земле. Я услышала, как Кол оттолкнул Деймона, чтобы задержать его и не позволить прыгнуть следом и поймать неудачливого мальчика. Глухой удар. Треск переломленного позвоночника. Мгновенная смерть. Сбоку от меня прошмыгнула тень и повторила трюк школьника, однако с большей грациозностью. И приземление было не громче, чем у кошки, коснувшейся земли всеми четырьмя лапами. – Нет-нет-нет, Донован,– бормотал Деймон, в его голосе сквозила паника. Я перегнулась через перила и почувствовала присутствие Кола, сделавшего то же самое. Нам было дано лицезреть Деймона, нервно спаивающего кровью из своей порванной вены восковую куклу, запихнутую в костюм из секонд-хенда, и некогда работающую в местном баре. Но красные ручейки выливались на подбородок Мэтта и пачкали ворот его рубашки. Лечить там было нечего. Вне нашего обзора была открыта парадная дверь и вылетела фигура с характерной смешной прической – Стефан. Под нами послышались возгласы и женские визги. Стефан резко взял Деймона за лацканы смокинга и сильно встряхнул, а потом потянул вверх, заставляя выпрямиться. – Ты сдурел?! Стоило тебе поругаться с Еленой и ты сразу принялся убивать ее друзей?! Ты можешь быть еще более предсказуемым?! – Я… это не я,– начал оправдываться Деймон, пытаясь вырваться из хватки младшего брата. Его взгляд был прикован к Елене, уже склонившейся над телом.– Это не я!– более уверенно сообщил он. – Кто тогда?!– закричала на него подоспевшая и оценившая ситуацию Кэролайн. Не смотря на размазанную по мордахе Мэтта жидкость, Кэр принялась делать то же самое, что безуспешно делал Деймон, что является попыткой привлечь темные силы вампиризма для реанимации. Никакого результата не последовало, что предсказуемо. Взгляд Деймона взметнулся к балкону, на котором, собственно, мы с Колом и стояли. – Это они!– и братец устремил в нас обвиняющий перст. К счастью, мы были искушенными в подобных делах и быстро скрылись из поля зрения всех стоящих внизу, на максимальной скорости метнувшись внутрь дома. Надышались воздуха, пора и меру знать. Мы остановились, только когда достигли безопасности нашей комнаты. Кол упал на кровать и матрас подхватил его, и вот тогда Кол засмеялся. Это был такой чистый смех, что что-то внутри меня откликнулось на него. Каковы бы ни были последствия, это того стоило. – А ты и впрямь стерва, Сальваторе,– без обиняков сказал мой ненаглядный плут. Это не было оскорблением, скорее комплиментом.– Я не могу скрывать, я тобой восхищен. – А я – обеспокоен! Элайджа, ворвавшийся в комнату с этой фразой, ошпарил нас всей волной своей злости. Как бы не понравилось представление Колу, Элайджа был далек от восторга. – Живо в мой кабинет. А я-то хотела покончить со школой.***
– Это варварство! Полное отсутствие дисциплины с вашей стороны, эквивалент объявления войны всему городу! Мы устроили этот вечер в качестве демонстрации наших добрых намерений по отношению к городу и его жителям, но ваше поведение поставило под удар не только репутацию нашей семьи, но и дальнейшее взаимоотношения с органами власти в этом месте! Вы попрали наше соглашение с мэром Локвуд, ожидания нашей матери и, что меня невероятно расстраивает, выразили полное неуважения ко мне! Элайджа произносил эту пылкую тираду, разгуливая взад-вперед перед диваном, на котором предварительно усадил меня, Кола и доставленную под конвоем в лице Финна Ребекку. – Вообще-то,– я кашлянула, неловко привлекая к себе внимание старшего Майклсона,– это не совсем…– я запнулась под его взглядом,– верно. Мэр – старая пьянчуга, привыкшая жить в роскоши за счет брака, и за хорошие деньги вы сможете без проблем восстановить договоренность, я могу помочь в этом, как лично, так и финансово. К тому же, нет нужды отчитывать Ребекку, она не причем, ее вина лишь в том, что она позвала Донована на бал, она не имела никаких злых намерений. Ребекка хотела возразить, но я, предугадав это, пнула ее в щиколотку; подолы наших платьев сделали движение практически незаметным. – Ты будешь отрицать и причастность Кола?– Элайджа сложил руки на груди. – Вообще-то…– но дальше Кол продолжить не мог, так как говорить после сильного тычка локтем в солнечное сплетение достаточно сложно. – Не совсем. Кол, конечно, был соучастником, но по незнанию: он задержал Деймона, но моих намерений он предвидеть не мог. Моей причиной, но не оправданием, для подобных действий было беспокойство за Ребекку и ее хрупкую психику. – Что-что? Я поморщилась от звука голоса подруги, взлетевшего на несколько октав и врезавшегося в мои чувствительные уши. – …под которой,– продолжаю более осмотрительно,– я подразумеваю ее ужасный вкус на объекты страсти, наличие коего ты не можешь отрицать, Элайджа. И в заключении, я не нарушила твоего слова, поскольку ты обещал, что твоя семья не навредит друзьям Елены с Еленой включительно, так как, условно говоря, твоя семья и не вредила им. Все сделала я, а я не являюсь частью этой семьи. – Так ли это, Шэрон?– спросил Элайджа. Не имея надежного ответа, я промолчала. Я была связанна с этой семьей, но в последнее время все только и делают, что навязывают мне, кем я являюсь. Кол хочет, чтобы я официально присоединилась к его семье, а остальные по умолчанию приписывают меня к Майклсоном. Включая моих братьев и компашку Елены. Появляется ощущение, что я могу быть либо с Первородными, либо со своей кровной родней. Я люблю Майклсонов (по крайней мере, большинство из них), но сейчас я чувствую давление обода фамильного кольца на пальце. До этого, в общем-то, я не была ни на чьей стороне, помимо своей, а теперь меня вынуждают выбрать, кому я верна. Поэтому мне никогда и не нравились эмоции. С ними все куда сложнее. Элайджа тем временем присел на край своего письменного стола и сжал между пальцев переносицу. Слева от меня была обиженная Ребекка, невербально обвиняющая меня в том, что я веду себя так же, как ее гиперопекающие братья. Справа – притворно обиженный Кол. Эта семья сведет меня в могилу однажды, клянусь. – Матушка серчает. Вы нарушили ее правила. – Я хотела поправить его и вновь сказать, что только я виновата, но оба Майклсона не сговариваясь отдавили мне обе ноги. Сволочи. – Я смогу оправдать Ребекку, но вы двое…– Элайджа обвел нас с Колом взглядом. – Что мне с вами делать? – Мы можем уехать из города, – предложил Кол. – Или мы можем вдвоем поехать ко мне, – сказала я. – Дом мой, братья не могут никак запретить мне там жить. Или даже тебе. Ребекка там жила несколько недель. А когда я приведу в порядок один домик, то мы можем переехать туда, подальше от семейной драмы с обеих сторон. К тому же, не будем мешать вам, – я очаровательно улыбнулась Элайдже, припоминая их утренние жалобы. – Что думаешь? – я перевела вопросительный взгляд на Кола. Как и в танце, в наших отношениях обычно вел Кол, но как правило он прислушивался к моим желаниям. Не всегда, конечно. Кол пожал плечами. – Мне, в общем-то, нет разницы, где ночевать. Мы одновременно перевели взгляд на Элайджу. Тот неопределенно махнул рукой. – Делайте, как знаете. Но помните, что то, что вы временно переезжаете, не означает, что вам нельзя сюда приходить. Просто чем меньше матушка знает о ваших, кхм, шалостях, тем вам лучше. Я кивнула. Я и сама была не прочь уехать подальше от мамаши Майклсон, хотя не смогла бы назвать конкретных причин для этого. – Мне кажется, что нам в любом случае необходимо немного пространства, – заверил Кол, поднимаясь на ноги. – Теперь мы свободны? – Ступайте, – отмахнулся Элайджа. – А мне предстоит разговор с матушкой. И впредь попрошу избегать подобных публичных выходок. – Мы обещаем, что этого не повторится, – заверяю я Элайджу, когда мы с Колом под руку подходим к двери. – Все верно, – соглашается Кол, пропуская меня и Ребекку перед собой. – В следующий раз мы не попадемся, – и быстро захлопывает дверь до того, как Элайджа сможет ответить.***
– Это твоя машина? – Кол отвлек меня от раздумий об обиде Ребекки. Только сейчас я осознаю, что Колу еще не довелось увидеть мою детку. Даже в темноте нельзя было не заметить плавность ее изгибов и краску цвета артериальной крови. Как же она прекрасна. – Да, – отвечаю я, открывая багажник, чтобы Кол мог поставить внутрь некоторые наскоро собранные вещи. Завтра вернемся за остальным, ночью особо не переедешь, особенно после такого инцидента, когда дом стоит на ушах. – Она со мной уже более пятидесяти лет. То есть, она у меня дольше, чем ты. К тому же, еще ни разу меня не подвела. В отличие от некоторых людей. – Она… почти так же шикарна, как ты, – Кол подмигнул мне, сложив руки на крыше машины. Ключ застыл в полуобороте. Кол рассматривал блестящие диски на колесах, плавники, белые полосы по бокам машины, салон и приборную панель. Его интерес нельзя было спутать ни с чем другим. – Хочешь…– я запнулась, когда Кол поднял на меня взгляд, искрящийся детским восторгом,– хочешь пущу за руль? – А можно? Кол сейчас напоминал щенка, которого собираются выгулять. Вместо ответа я кинула ему ключи поверх белой крыши Плимута. Кол сноровисто схватил их. Уже когда мы сели по местам я спохватилась, что Кол пролежал в гробу с 1914. – Кол,– опасливо позвала я, наблюдая за тем, как он прокручивает ключ в зажигании и сконцентрировано осматривает панель управления,– ты точно умеешь водить? – Я управлял машиной в прошлом, Шэрон. К тому же, я видел, что делал Элайджа, когда он повез меня за новым гардеробом. Я знаю, как водить, дорогая. Семь минут спустя я была абсолютно уверена, что это была гребанная ложь. Нет, пока что мы еще ни с чем не столкнулись, но Кол вел даже более отвратительно, чем я, а я, на минуточку, постоянно ездила как на уличных гонках. Кол резко дернул руль в сторону и мы разминулись с гудящей от возмущения фурой, избежав столкновения лишь футом в сторону. Я вцепилась в ручки на дверце машины, когда Плимут слишком резко вошел в поворот и поехал на экстремальном расстоянии от тротуара. – Ты пропустил пешехода,– сказала я.– Хочешь вернуться и сбить его? – Дальше куда?– Кол проигнорировал мой комментарий. – Налево и прямо. Учти, если ты разобьешь мою детку, то между нами все кончено, Майклсон!***
К концу этой короткой, но показавшейся необычайно долгой, поездки между нами еще не было все кончено и я вижу это как невероятное продвижение в отношениях. Тем не менее, за руль детки я этого варяга не пущу. Вообще никогда. – Шэрон,– окликнул меня Стефан, подбегая ко мне по коридору и останавливаясь, когда заприметил Кола.– Можно с тобой поговорить?– его взгляд заметался с меня на Кола и обратно. Я тоже взглянула на Кола. Тот пожал плечами. – Следующая дверь – моя комната,– сказала я Колу и он кивнул. Он последовал дальше по коридору и заглянул в указанную мной дверь.– Ты что-то хотел? – Что он тут делает? Что ты тут делаешь? После того, что вы устроили… – Он тебя слышит, Стефан,– я скрестила руки на груди.– А я здесь живу и оплачиваю электричество, газ, воду и отопление, помимо расходов на имущество, которое вы с братом портите. А Кол – мой гость. Еще вопросы? – Гость?– переспросил Стефан.– Это не похоже на гостевую комнату.– Стефан помолчал, раздумывая.– Кто он тебе, Шэрон? Какой хороший вопрос. На который я не знаю ответа. Сейчас бы Кола назвали моим парням, но этот термин казался каким-то пустым и глупым. Любовник звучит слишком вульгарно, возлюбленный – как-то по-Шекспировски. Друг, хоть Кол являлся и им, не выражал всей правды. Партнер по преступлениям, что явствовало из сегодняшнего инцидента. Кол был… Колом. Все было предельно просто и невероятно сложно в одно и то же время. – Где Деймон?– спросила я, сочтя лучшим ответить вопросом на вопрос. – Напивается, полагаю,– сказал Стефан, убирая руки в карманы. На нем все еще был смокинг, галстук-бабочка был развязан и висел у него на шее.– Ты потрепала сегодня ему нервы. Да и не только ему. Все очень расстроены. – Хорошо, что у тебя отключена человечность и в связи с этим тебе без разницы на настроение Елены, не правда ли, брат?– я послала ему улыбку мощностью в двести пятьдесят киловатт. Я знала, что он блефует на счет своей человечности, а Стефан знал о том, что я знала. – Правда,– улыбается он мне в ответ. – В таком случае, полагаю, тебе будет без разницы и на мою личную жизнь, Стефан.– Я помедлила, но все же решила добавить.– Как человек, проведший без человечности значительную часть своей жизни, Стефан, я могу различать, когда она выключена. Резко разворачиваюсь и иду к своей комнате.***
Когда я затворила за собой дверь, Кол уже уместил в шкаф свои вещи и стоял у моего письменного стола, рассматривая предметы и бумаги на нем, поэтому я шмыгнула в ванную комнату. Когда я вышла, укутанная в полотенце, Кол держал в руках фотографию и детально рассматривал ее. Я уже натягивала на себя футболку, а Кол залез на кровать поверх одеяла, заставив матрас пойти волнами. Я забралась под одеяло и Кол пихнул мне под нос фотографию. – Это ты? Как выяснилось, это был старинный дагерротип на котором была изображена маленькая девочка. Ей было лет пять, у нее кукольное личико, голубое платьице, хотя этого и не видно на черно-белом изображении, а волосы завязаны лентой на затылке. Очаровательное дитя. – Да. Я. Поставь на место. – Нет,– нагло отрезал Кол.– Я теперь обязан его хранить. Единственное твое детское изображение,– я агрессивно дернула на себя одеяло, но Кол, как ни в чем не бывало продолжая пялиться на пятилетнюю Шэрон, подлез под него.– Ты была такая милая. – Нет,– буркнула я, глубже зарываясь в одеяло. – Можно как-то сделать копию?– спросил он, аккуратно положив его на прикроватный столик.– Нужно показать Ребекке… – Заткнись и спи,– проворчала я, разворачиваясь к нему спиной. Я почувствовала, как Кол обнял меня со спины. Мы молчали несколько мгновений, но я развернулась к Колу лицом. Потом закинула ногу ему на поясницу и вжалась щекой ему в плечо. – Кол?– прошептала я, чтобы Стефан не мог нас услышать, если у него появится такое желание.– Как думаешь, зачем Эстер звала к себе двойника? – Честно сказать, меня тоже волнует этот вопрос. Очень странно. Она сказала Элайдже, что матушка извинялась перед ней за попытку убийства с того света, но как-то все это не вяжется. Да и у шампанского был какой-то странный вкус… Кол зевнул. Даже Первородные иногда устают. Я решила не мучить его расспросами и сама вскоре заснула.