На волне

            Гермиона залпом выпила свой коктейль и после этого началось настоящее веселье. — Его надо пить медленно, наслаждаясь каждым слоем, Грейнджер! Ты, как всегда, куда-то торопишься! — рассмеялась Паркинсон, а у Гермионы всё завертелось перед глазами.       Завертелся немного опьяневший Гарри, наклонившийся над столом, чтобы что-то спросить у Драко. Завертелся Теодор, обнимающий Луну. Блейз, протягивающий тарелку с какой-то острой закуской. Милисента, улыбающаяся ему грустной улыбкой. Пэнси, размахивающая руками и расказывающая, как вчера она пыталась встать на серф-доску, но постоянно сваливалась в воду и плюнула на это дело. — Нет, это не моё! Я чувствовала себя такой неуклюжей, как… Как… — говорила она. — Как корова? — подсказал Гарри.       Та от возмущения чуть не подавилась напитком: — Сам ты корова, идиот! И вообще, почему ты сидишь так близко ко мне? — Я тоже задаюсь этим вопросом! — огрызнулся Поттер, разглядывая её через очки, как какой-то экспонат в музее уродов. — А вот и не подеретесь! — Гермиона громко и, кажется совсем не кстати, весело рассмеялась, на что Паркинсон ответила убийственным взглядом.       Люциан положил свою большую горячую ладонь на плечо Грейнджер и прижал к себе: — Красотка, ты с нами?       Она взглянула на него снизу вверх пьяным взглядом и мило улыбнулась: — Я с вами, красавчик! А тебе идёт этот шрам! — Кажется, Грейнджер много не надо, чтобы стать красоткой! — послышался язвительный голос Малфоя. — Мы теряем одного героя! — Всё нормально! — Гермиона махнула ладошкой в сторону блондина. — Не дождёшься! — Идём танцевать! — Паркинсон потащила её на танцпол. — Сейчас мы тебя растрясём! Девочки, давайте с нами!       Гермиона слышала, как Боул вслед разочарованно загудел: — Э-э, Паркинсон, мы только начали так хорошо беседовать!       Паркинсон втянула её прямо в эпицентр, где Гермиона со счастливой улыбкой затанцевала посреди толпы, двигающейся в такт чувственной мелодии.       Как же хорошо!       Яркая сексуальная музыка, как волшебство, влияла на её тело и хотелось извиваться и гладить свои бедра и грудь ладонями. Хотелось облизывать пересыхающие от жары губы. Хотелось вертеться и кокетливо улыбаться, видя какие голодные взгляды бросают на неё местные горячие парни и пара человек из их компании.       Она чувствовала себя звездой танцпола.       Гермиона заметила с каким недоумением на неё пялился Малфой. Он чуть приоткрыл рот и поднял брови, следя за движениями её тела. И она еле сдержала глупое желание показать ему средний палец. Этот английский ледышка-аристократ наверно думал, что она не способна отрываться по полной!       Вот, смотри! И утри свои аристократические слюни!       Зато Боул не скрывал своего восхищения. Всё-таки он милый парень, несмотря на шрам.       Люциан заметил её внимание. В кривой улыбке сверкнули белые зубы, и он выскочил к ней, словно Грейнджер позвала его. Боул приобнял её за талию, и они затанцевали вместе. — Ты хорошо танцуешь… У тебя точно нет бразильских корней? — зашептал он, прижимаясь к ней слишком тесно.       Стало жарковато и неудобно. Гермиона рассмеялась: — Нет, Бразилия не задела моё семейное древо! Но моя бабушка француженка. — О, вот откуда в тебе столько страстности! — восхищенно проговорил Люциан. — Французские корни придают тебе невероятный шарм. — Ты это понял только что? — она вглядывалась в горящие, поедающие её синие глаза. — В Хогвартсе ты, как мне помнится, смотрел поверх моей головы. — Я был молод и глуп… — Его руки совсем не целомудренно гладили её талию, спускаясь иногда на задницу. — И на тебе было слишком много одежды… — Э-э, прекрати хулиганить! — возмутилась Гермиона, поднимая его шаловливые ладони обратно на талию. — Я не настолько пьяна. — Это же Бразилия, красотка! — рассмеялся Люциан. — Тут можно всё! — его философия свободы немного не сходилась с её философией, и когда Гермиона открыла рот, чтобы сообщить об этом, из толпы вынырнула Паркинсон и оттолкнула его. — Люц, остуди свой пыл немного!       Тот закатил глаза и, подмигнув Грейнджер, вернулся к столику, по пути танцуя с каждой мало мальски симпатичной девчонкой. — Не верь ему, он жуткий бабник! И негодяй! — воскликнула Паркинсон, качая головой, и, обняв Гермиону за талию, сама начала танцевать с ней, подстраиваясь под её движения. — Это даже хорошо! Я и не собиралась за него замуж! — Улыбнулась Гермиона, любуясь своей партнершей по танцу. — Бабники умеют обращаться с девушками. Зачем ты его прогнала? — Грейнджер, ты же знаешь, я серьёзно отношусь к дружбе и хочу защитить тебя. А вдруг ты влюбишься в него. Ты девушка романтичная!       Гермиона рассмеялась, откидывая голову назад, и обняла её за шею. — Ой, Паркинсон! Обожаю тебя! Я совсем не романтичная, поверь мне! Я скорее прагматичная реалистка. Я знаю, что мне нужно. — Ничего ты не знаешь! — Пэнси тоже улыбалась.       Она закружила Гермиону между танцующих. Взгляд Гермионы зацепился за хмурую Булстроуд. Она танцевала с таким лицом, словно улыбнуться для неё было великим подвигом. — А почему Милисента такая грустная? — спросила Гермиона, указывая на чуть не плачущую слизеринку.       Пэнси хмыкнула: — О, это печальная история! Она с третьего курса сохнет по Блейзу! Даже похудела ради него! — А Блейз знает о её чувствах? — Гермиона оглянулась на мулата — тот вдохновенно вытанцовывал с какой-то местной чёрной, как смоль, очень фигуристой девушкой. — Конечно знает! — бросила Паркинсон. — И? — нетерпеливо спросила Грейнджер. — И ничего!       Гермионе стало обидно за Булстроуд. Она представила, как той сейчас неприятно и больно смотреть на парня своей мечты в объятиях другой. Но помочь ей никто не мог, даже Гермиона. — Он влюблен в тебя, — решила она, на что Пэнси недовольного зафыркала: — Фу, как можно! Я же говорила, что он мне как брат! Нет! Знаешь, его мамочка очень влюбчивая натура, она меняла мужиков, как перчатки. Забини, глядя на это, дал себе слово, что ни за что ни в кого не влюбится. Никогда. А Мили… Она всё же надеется… Кстати, может Булстроуд свести с твоим Поттером? Может тогда он перестанет бухать и строить из себя страдальца… Бесит уже! Оба бесят!       Нет, эта идея Гермионе не нравилась. Ей нравилась энергичная Пэнси, но как свести её с другом, она не знала. Если признаться, она была не сильна в сердечных делах. — Не знаю… — пожала она плечами. — Думаю не стоит. Чтобы поднять его боевой дух нужна оптимистичная девушка! Ой, посмотри туда!       Она указала Паркинсон в сторону, где оказывается танцевал Гарри с какой-то симпатичной смуглой маглой. Он улыбался. И пытался поспевать за её движениями, смешно виляя задом и неуклюже переступая ногами.       Мерлин! Наконец! Как же ему шла улыбка. Гермиона смотрела на него, как мать, сын которой наконец пошёл на поправку. — О, Великий Салазар, как он танцует! — воскликнула слизеринка, мотая чёрными волосами. — Вот кто корова, так это твой Поттер!       Пэнси опять ничего не нравилось. Она недовольно уперла руки в боки и встала, мешая парочкам танцевать. — Вот и научи его! — подтолкнула её Гермиона. — Ты лучше посмотри туда, Грейнджер! Вот как нужно танцевать! — Пэнси развернула её на девяносто градусов.       И Гермиона поражённо заморгала, увидев того, кого она считала ледышкой, мастерски танцующим с невероятно красивой высокой мулаткой в очень короткой юбчонке. Да так страстно, что казалось, что все вокруг подглядывают за чем-то очень личным. На уверенном лице Драко гуляла снисходительная усмешка, он держал одной рукой свою партнёршу за талию, а девушка кусала губы и с вожделением смотрела на него из-под длинных чёрных ресниц. Их колени соприкасались и тонули между бёдер друг друга, они страстно терлись телами так, словно признавались друг другу в любви.       Одно мгновение и Малфой поймал удивленный и смущённый взгляд Гермионы. Она почувствовала, как её щёки загорелись румянцем, а нижнее белье вдруг начало увлажняться. Самоуверенный блондинчик ухмыльнулся и дёрнул бровью, будто догадался об этом.       Мерлин, сколько в его серых глазах было превосходства! «Пфф, нужен ты мне!» — ответила она всем своим видом. — Пэнси! Пойдём! Я хочу выпить! — Гермиона отвернулась от горячей парочки. — Драко классно танцует! Правда? — не отставала Паркинсон. — Не знаю, я в этом не разбираюсь! — Гермиона почему-то начинала злиться, и по пути подхватила под руку танцующую Лавгуд и потащила за собой. — Пойдём, а то твой Тео соскучился! — Он не скучал, он любовался мной! — запротестовала та, но поспешила за ней. — Луна! — Тео лучезарно улыбнулся и посадил блондинку на колени. — А я соскучился! — Люциан захватил Гермиону и потянул к себе. — Больше без меня не танцуешь, красотка!       Такие нежности от малознакомого парня были ей в новинку, но Гермиона сделала вид, что так и надо и обняла его за шею: — Хорошо, все танцы с этой секунды твои. Смотри не выдохнись раньше времени!       Он закусил губу и провел носом по её щеке, шепча: — Я могу долго…танцевать…       Геомиона рассмеялась…       Когда принесли заказ, они снова выпили всей своей весёлой компанией.       Вернулся довольный и раскрасневшийся Гарри, за ним Малфой. Милисента уселась рядом с Пэнси, которая бойко жестикулировала руками рассказывая, как они с Гермионой поссорились, когда работали над первым эссе. Гермиона теряла нить разговора. Все хохотали. Было слишком весело, слишком жарко от танцев и выпитого, от горячих рук Люциана и она решила сбежать на пять минут на улицу, подышать свежим воздухом.       Хорошо, что бар находился неподалёку от океана. Гермиона закрыла глаза, вдыхая полной грудью свежий солёный воздух. Ночью было прохладнее и она обняла себя за плечи и сделала шаг на пляж. Он освещался лампочками гирлянд и светом неоновой вывески. В полумраке прятались обнимающиеся и целующиеся парочки.       Она уселась на лавочку, опершись руками о деревянную потёртую поверхность, и подняла взгляд вверх. На тёмном небе почти не было видно звёзд, потому что берег яркими огнями затмевал их свет. Голова немного закружилась. Мерлин, сколько коктейлей она выпила? Два или три? А может четыре? — Сбежала от меня? — Люциан нашёл её и тут. — Выдохлась? Обещала танцевать до утра!       Гермиона устало прильнула к нему, и Боул обнял её, закрывая от ночного прохладного бриза. — Да, кажется я переоценила свои силы, — стало тепло. — Тогда садись ко мне ближе, просто поболтаем… — Он подтянул её на свои колени и прошептал в шею: — Ты вкусно пахнешь.       Люц скорее всего врал, чтобы залезть к ней в трусики. Гермиона предполагала, что пахла потом и алкоголем. Совсем не романтично. — Расскажи про свой шрам… — проговорила она, уютно укладывая голову ему на плечо. — В Хогвартсе его у тебя не было. — Я неудачно побрился, — отшутился Люциан. — А если честно? — Если честно… К черту болтовню! — Боул резко развернул её к себе, и Гермиона вдруг почувствовала, как его горячие настырные губы набросились на её рот.       Мужские руки как-то слишком быстро оказались на её груди и заскользили по всему телу. — Подожди… Люциан… — Сопротивлялась Гермиона, пытаясь дышать и толкая его от себя. — Я… Не хочу…       Наглый язык залез к ней в рот по самые гланды, когда Гермиона попыталась ругаться. От слишком жаркого и неожиданного нападения её желудок начал бунтовать и сжиматься, а голова закружилась с новой силой. Только Боул ничего не видел и не слышал, он схватился одной рукой за её зад и сжал, а другой держал за шею, чтобы она не дергалась.       Гермиона с силой ущипнула его через рубашку за сосок и тот отпрянул наконец, с громкими криками: — Ах… Ты… Чёрт побери, сука! Ты что творишь?       Она свалилась с его колен на песок, и её тут же вывернуло прямо на его белые кеды. Гермиона согнулась от ещё одного позыва желудка и заметила краем глаза, что кеды исчезли с периферии зрения. — Чёрт! Что за дела? Сказать не могла? — послышался недовольный голос слизеринца.       Так и хотелось заорать в ответ — «Да, не могла! С твоим языком в горле как-то не до болтовни!»        Возмущение в ней рвалось таким же фонтаном, как и всё, что она выпила и съела за вечер. Только Боулу было плевать на Гермиону. Он что-то сердито прошипел и достал палочку. Незаметным движением удалил рвоту с кед и ушёл в бар, даже не спросив, нужна ли ей помощь.       Гермиона зло сплюнула горькие слюни на песок и попыталась встать. Её мутило. Голова кружилась. Сил подняться не было, и она решила дать себе пять минут.       Черт возьми, вот и связывайся с этими слизеринцами! Пэнси же предупреждала, что с Боулом не стоит общаться! Почему Гермиона всё ещё верит людям! Никогда бы не подумала, что этот симпатичный, ласковый, улыбчивый парень такой негодяй. Взял и бросил её! Наверно, и шрам у него от человека, которого он так же кинул в трудной ситуации! — Ну что, как тебе любовь в Рио? — на лавку за её спиной уселся Драко, и в его голосе была отнюдь не забота.       Только его не хватало!       Гермиона вновь попыталась встать, чтобы не сидеть у ботинок насмехающегося и ещё более неприятного слизеринца. Но ей удалось лишь немного сдвинуться в сторону. Она закидала песком «место преступления» и села удобнее, вытянув ноги в сторону океана. — Уйди, Малфой… Мне и так хреново… — пробурчала она хмуро, стараясь на него не смотреть: было ужасно стыдно. — Вижу, — прозвучал насмешливый ответ. — Вышел поиздеваться надо мной? — вздохнула она и всё же окинула его мимолетным взглядом — Малфой сидел, раздвинув колени, с бокалом сока в руке и смотрел на неё сверху вниз, как на брошенного пса у дороги. — Я вышел вдохнуть немного свежего воздуха… От этих магглов смердит… — хмыкнул он, совершенно не скрывая свою нетолерантность.       Если бы такое услышали в Англии, на него бы уже набросились с криками и кулаками. А Гермиона только покачала головой: — Ты совсем недавно с одной такой смердящей прекрасно танцевал. — О, тебе понравилось? — прищурился Драко. — Нет, — твёрдо и быстро ответила Гермиона.       С какой это стати ей должно нравится что-то связанное с ним? И почему его это вообще интересует? — Ты сказала «прекрасно»… — настаивал он с усмешкой. — Я неправильно выразилась… — она отвернулась.       На самом деле, ей очень понравилось. Гермионе хотелось бы попробовать потанцевать бачату, но только с человеком, которому она полностью доверяет и действительно чувствует всё то, что выражает этот страстный латино-американский танец. Она на секунду представила себя на месте девушки, танцующей с Малфоем.       Его крепкая рука на талии. Его колено между её бёдер. Его твёрдый торс и грудь прижатые к её телу. Его серые горящие огнём желания глаза…       Это было бы слишком… Невозможно… — Можешь говорить всё что угодно, я видел, как ты облизывала нас взглядом, — ворвался в её мысли ехидный голос блондина. — Только признаться в этом смелости не хватает, да, Грейнджер?       Все яркие картинки их совместного нереального танца были тут же забыты. Гермиона рассмеялась и похлопала в ладоши: — Так это был концерт ради меня. Браво-браво! Мои аплодисменты!       Кажется, она наконец-то задела его. — Это не ради тебя! — выплюнул Драко со злостью. — Я ничего не сделаю ради тебя, поняла? Кто ты такая вообще? — Всё ясно, — Гермиона закатила глаза и вспомнила, как недавно он совсем неравнодушно разглядывал её в баре. — Сам-то чуть слюной не захлебнулся, когда пялился на меня на танцполе.       Малфой изумленно открыл рот, слушая её и вдруг скривил губы: — Я? Пялился? Да я удивлялся, как можно быть такой каракатицей! Даже Поттер танцует лучше тебя! Насмешила тоже!       Гермиона прикрыла веки. Было обидно. Неужели она и правда выглядела так нелепо. Она давно не танцевала, а тут, под воздействием алкоголя, разошлась. И может быть и в самом деле двигалась так неуклюже и смешно, как пьяный Хагрид. — Пить хочу… — расстроенно пробурчала она себе под нос, облизывая сухие губы. — Держи, — стакан с соком оказался у неё под носом.       Гермиона раздумывала не долго. Жажда заставила переступить через гордость, и она осторожно взяла бокал из длинных пальцев и жадно выпила холодное освежающее содержимое.       Как же хорошо! — Почему ты пьёшь сок? — спросила Гермиона, возвращая пустую тару.       Драко поставил стакан на скамейку. — Я за рулём, если ты не заметила. И мне потом развозить вас пьяных по домам. — В «Бухту свободы», — уточнила Гермиона, предпринимая новую попытку встать. — Именно.       Малфой, видя мучения Грейнджер, подхватил её под мышки и усадил на лавку, словно мешок с картошкой. Она раздражённо вздохнула. Ей не нужна была его помощь. Она и сама смогла бы подняться. Голова вроде больше не кружилась, и сил после апельсинового сока прибавилось.       Они молча уставились в океанскую тёмную даль. Нужно было заполнить чем-то эту неудобную тишину, повисшую между ними. — Почему ты здесь? — спросила Гермиона.       Драко поднял бровь. На надменном лице аристократа, как на световом табло, отражалась вся его мыслительная деятельность. — А, понял, — решил он. — Поттер то же самое спросил у Паркинсон. То есть ты лучшая, а я худший и не должен даже одним с тобой воздухом дышать, не то, что находиться на одном курорте? — Я этого не говорила, — фыркнула она. — Этого и не нужно говорить. Это всегда подразумевается, — он отвернулся.       Разговор поворачивался в какую-то не самую приятную сторону, и она нервно покачала головой: — Ты достал меня! Спасибо, конечно, за сок! Но твой пафос, издевки и непонятные обиды меня бесят! Понял?! Меня всё в тебе бесит! — Взаимно, Грейнджер! — сухо ответил Малфой. — Отвали!       Она услышала игривый смех, и вдруг на свет от вывески вышел Люциан в компании двух бразильянок. — Малфой, вот ты где! Пойдём с нами. Смотри, каких цыпочек я отхватил! Прости, Грейнджер, но с тобой сегодня ловить нечего! — он подмигнул ей, не забывая нагло улыбаться и зажимать за задницы хихикающих девиц в коротеньких платьицах.       Вот козёл! Гермиона с удовольствием бы заавадила этого придурка с таким потребительским отношением к женщинам! — Нет, Люц! Я обещал Тео отвезти всех домой! — отмахнулся Драко. — Ладно, я сваливаю с девчонками! Пока, красотка! — наглец Боул ещё и послал ей воздушный поцелуй. — Пока… Придурок… — откликнулась она недовольно.       Драко проследил за её убийственным взглядом, посланным в спину гадкого слизеринца и усмехнулся: — А ты что, думала, он влюбится в тебя, и вы уйдёте в закат клепать маленьких Грейнджер и Боулов?       Что?! Гермиона фыркнула и поднялась со скамейки. — Я ничего не думала! — воскликнула она. — Я просто веселилась! Он мне не нужен и ты тоже, отстань!       Она шумно выдохнула и уверенно пошла к воде, скидывая по пути босоножки. — Пошла топиться с горя? — крикнул он ей вслед. — Нет, тебя заманиваю, чтобы потом утопить! — она видела, что слизеринец последовал за ней. — Дамы вперёд! — парировал он. — Как по-джентльменски! — хмыкнула Гермиона и, встав на мокрый прохладный песок, облегчённо вздохнула. — Я воспитанный человек! — между всплесками волн слышался голос Малфоя. — Идиот! — шепнула она себе под нос. — И у меня хороший слух! — донеслось до неё. — Тебе же хуже. — она пошла вперёд по кромке влажного песка, а тёплые волны ласково омывали её ноги.       Гермиона чувствовала, он шёл за ней.       Но зачем? Может и правда хочет утопить? А может решил отомстить за то, что она бросила его тогда на танцполе в Хогвартсе? Или просто любит издеваться над одинокими гриффиндорками? — Зачем ты идёшь за мной? — бросила она через плечо. — Хочу быть точно уверен, что ты утонешь! — пошутил он с каменным выражением на лице. — Как смешно… — Я серьёзно. — Не ходи за мной! Я же сказала, что ты меня бесишь! — Превосходно! — он не отставал ни на шаг.       Да что же ему надо? — Почему ты здесь? Объясни наконец? Я не слышала о тебе с Выпускного! — снова поинтересовалась она, замедляя шаг, чтобы Малфой нагнал её. — Грейнджер! — он уже шёл рядом, глядя на неё сверху вниз. — Мой отец был спонсором постройки этого курорта для лучших! В то время он строился для аристократии. Так что расслабься, я здесь не для того, чтобы испортить твой отдых, хотя я все же постараюсь! Я здесь уже год живу! — Что? — Гермиона резко остановилась.       Теперь она поняла почему ничего не слышала о Драко Малфое и не читала в газетах статейки о его житье, которые так любила клепать Скитер. Он прятался в этом раю. Вот ведь везунчик, нашёл себе тёплое местечко! — И чем ты тут занимаешься? — Гермиона разглядывала его в тусклых огнях вечернего света.       Малфой тоже остановился в двух шагах от неё. Скрестил руки на груди. И снисходительно усмехнулся: — Наслаждаюсь жизнью, что ещё тут можно делать! Я это заслужил! — То есть ты весь год тут веселился? — Гермиона пыталась понять шутит он или нет.       Не верилось, что парень, учившийся так же хорошо, как она просто тупо прожигает жизнь. Но на лице того не было и намёка на шутку. — Да, прости, что не сижу в Азкабане, — дерзко ответил Малфой со злой ухмылкой, которая исказила его красивое лицо не хуже шрама Боула. — Всё ясно! — Гермиона разочарованно покачала головой. — Хорёк спрятался в норку!        Он встретил её в слова со злостью, сдвинул брови и гневно зашипел: — Да пошла ты! Что ты вообще знаешь обо мне? — То, что я знаю, тебе не понравится, ты же считаешь себя идеальным, я полагаю! — подняв подбородок выше, ответила Гермиона — Драко встал совсем близко и приходилось задирать голову, чтобы разговаривать с ним.       Он и правда выглядел идеальным в свете праздничных огней, с развевающейся на ветру белой чёлкой, в своей рубашке с коротким рукавом. Загорелый, высокий, широкоплечий, с гордой осанкой и лицом, аристократически холеным и по-мужски красивым. Гермиона закусила губу, разглядывая его.       Красивая упаковка для пустоты. — Ты хотя бы учишься? — с маленькой, еле заметной надеждой, спросила она. — Получаешь высшее образование? — Зачем? Я богат. У меня всё есть. — хмыкнул он. — Мне не нужно учиться, чтобы потом искать работу. — Ты… — Гермиона покусала губу. — Понятно… Значит, ты просто исчез, как призрак. Тебя нет. — Беспокоишься обо мне? — усмехнулся Малфой, в голосе послышались стальные нотки. — Думаешь, что живу зря на этом свете, не работая во благо общества, не спасая и не делая добро направо и налево? А мне плевать на весь мир! Плевать на всех, как и всем плевать на меня! Я живу так, как мне нравится! И не думай меня осуждать! Я свои осуждения получил сполна!       Гермиона шагнула от него. Драко Малфой никогда не нравился ей. И продолжал это делать. С каждым его словом её недовольство им росло ещё сильнее. — Знаешь… Мне по хрен на тебя… Отвали! — грубо откликнулась Гермиона, а Драко недовольно поморщился. — Мне совершено всё равно, что ты делаешь и как проводишь время! Я здесь чтобы отдыхать, а не думать, что не так с его высочеством Малфоем!       И она торопливо побежала по мокрому песку. Подальше от человека, которому в свои двадцать уже так скучно жить, у которого есть всё, но он сидит в теплом местечке и со своими возможностями не ударяет пальцем о палец. Он мог бы сделать столько полезного, вложить свои деньги во что-то нужное, участвовать в важных и нужных миру проектах, учиться. Быть нужным, вот что казалось ей самым правильным в жизни.       Она обернулась, чтобы понять, идёт ли Драко за ней. Но в сумраке ночи не было видно его светловолосой головы. Ушёл. И правда исчез, как привидение, словно его никогда и не существовало.       Что ж, пусть идёт… Ей всё равно. Думать о жизни этого странного парня ей не хотелось.       Гермиона повернулась и побрела дальше, пока путь ей не преградили две крупные мужские фигуры. — Olá, você vem até nós, querida? — спросил один из парней, растягивая губы в какой-то странной, хищной улыбке.       Гермиона подсознательно почувствовала угрозу и снова обернулась в поисках Драко, но волшебства не произошло — он не следовал за ней. Вот как назло, когда нужна помощь, эти слизеринцы сливаются с темнотой и убегают! — Não estás sozinha? — спросил второй, ещё более опасный на вид мужчина в майке-алкоголичке и оценивающе оглядел её с ног до головы.       Он присвистнул и облизал губы, двусмысленно дёргая бровями. — Não entendo… — ответила она, что на португальском означало «Я не понимаю». — Ребята, извините, я пойду дальше… — О, английский! — обрадовался второй парень и, ужасно искажая слова, проговорил, при этом осторожно приближаясь к ней. — Мы хотеть знакомиться, девочка! Не боятся. Я любить английский женщина.       Гермиона тоже медленно попятилась от него. — Это хорошо. Очень хорошо, но я пойду к своим друзьям, — она сглотнула комок в горле, чувствуя подступающий страх и желание собраться и дать дёру. — Нет друзья. Мы твой друзья, — тот, что болтал на английском, резво зашёл ей за спину и она оказалась в ловушке.       Гермиона знала, что Рио может быть опасным. Что в тёмных закоулках города можно встретить много разного преступного отребья. В голове билась нервная мысль, что нужно защищаться. Нужно что-то делать. Нужно что-то сказать и попробовать договориться.       Парни глумливо рассмеялись и бросились на неё, не дожидаясь, пока Гермиона что-то сообразит. Она вскрикнула, когда почувствовала горячие потные ладони на своём теле. Мерлин, надо действовать! Перед глазами, как кадры страшного фильма, промелькнуло всё, что они могли с ней сотворить. И она ухватилась за волшебную палочку, спрятанную в складках сарафана. Но наглые бразильцы схватили её за руки, не давая возможности помочь себе. — Пожалуйста! Не трогайте меня! Я отдам вам все свои деньги! — закричала Грейнджер отчаянно.       Вспышка!       Ещё одна!       Парни с воплями отшвырнули её в сторону. Их словно сбил с ног бешеный бладжер, и они упали на песок, держась за животы и громко стеная от боли. — Пойдём отсюда! — резкий рывок и Гермиона бежит, держась за крепкую узкую ладонь, за широко шагающим Малфоем. — Что… Что ты сделал с ними? — оглядывалась она на парней, скрючившихся на берегу. — Кинул в них Эвертэ Статум. — Как ты мог использовать магию? Так нельзя! — воскликнула она, хотя сама в последний момент была готова применить волшебство.       Драко остановился и отпустил её руку. — Я спас тебя! — крикнул он ей в лицо. — Видишь, как ты положительно на меня влияешь! Пара минут разговора и хочется всех спасать и приносить пользу! — Да ты… — Гермиона оттолкнула его от себя: слишком много мужского негатива получила она сегодня. — Я бы справилась! Я хотела с ними поговорить! Они бы поняли! — Справилась бы? — он неверяще покачал головой. — Да они бы отымели тебя во все дыры, пока ты смогла бы хоть что-то донести до их усохших от жары мозгов!       Боже, что он говорил?! Как он мог? Так мерзко! — Ты… Ты такой ублюдок! — крикнула Гермиона. — Я ублюдок? Грейнджер! — воскликнул он и схватился за голову, показывая насколько ошеломлен её неблагодарностью.       Гермионе не хотелось ни слышать, ни видеть этого грубого человека. Даже то, что он её выручил, было покрыто налётом какой-то мерзости. Она быстро зашагала к бару с целью забрать Гарри, попрощаться со всеми и спрятаться в своём бунгало.       В чёрном небе неожиданно, прерывисто грохоча, вспыхнули шапки фейерверков, и Гермиона остановилась, любуясь этим прекрасным зрелищем. — Как красиво! — воскликнула она, не в силах сдержать восхищения.       Сердце всё ещё билось в груди, как птица в клетке, произошедшее только что, кружило по её венам будоражащим адреналином. Она оглянулась и увидела, что Малфой уже стоит за спиной и тоже смотрит вверх. — Сегодня какой-то праздник? — спросила Гермиона.       Она не ожидала, что слизеринец ответит, уж слишком ледяным был его взгляд, но Малфой пожал плечами и спокойно произнёс: — Здесь каждые выходные, как праздник. Если не каждый день.       Она вдруг поняла, что не общалась с ним так много, как сегодня, никогда за всю историю их знакомства. И он спас её.       Да, он спас её. Этот странный человек — Драко Малфой… Она открыла рот, чтобы сказать ему слова благодарности, но её прервали. — О, вот вы где! — к ним бежала Паркинсон, а за ней все ребята — довольные, весёлые и пьяные. — А мы решили поехать на дикий пляж, жечь костры и купаться! Луна знает одно классное местечко, где светится вода от водорослей!       Драко махнул рукой в сторону стоянки: — Садитесь и показывайте дорогу.

***

      Гермиона проснулась утром с больной головой. Дальнейший вечер помнился ей какими-то отрывками.       Вот она сидит на спинке заднего сидения Порше вместе с Забини, Пэнси и Гарри, и ловит руками тёплый ветер. Тео и Луна внизу на сидении всю дорогу целуются. Мили и Драко впереди: молчаливы и сосредоточены, несмотря на заводную весёлую музыку.       Вот они всей толпой бегут в воду на диком пляже. Прямо в одежде. Смеются и орут, как дураки. Брызгаются. А вода под ними вспыхивает волшебным голубым светом. Малфой в мокрой одежде, с бардаком на голове, улыбается так непринуждённо и искренне, что Гермиона снова немного подвисает от того, насколько он симпатичный. Но когда он смотрит на неё, она отворачивается.       Вот они разжигают костёр. Луна тихо поёт. Её песня о любви, и ночь становится меланхоличной и тихой. Мили плачет, и это видит только Гермиона. Она садится ближе к грустной слизеринке. Что-то шепчет ей на ухо утешающее и бодрящее. Они обнимаются.       Вот Драко врубает по просьбе Паркинсон зажигательную энергичную музыку, и они начинают танцевать, как дикие туземцы. Прыгают вокруг огня и хохочут. Это безумство длится недолго.       Мелодия становится тише и медленнее.        Вот она танцует в паре, то с Гарри — друг признается, что ему, оказывается, нравится веселиться со слизеринцами, то с Тео — он приглашает её на день рождения, который состоится завтра, то с Блейзом — мулат сладко поёт дифирамбы о её невероятной красоте и уме, но Гермиона прерывает его, говоря, что ему ничего не светит и тот долго смеётся вместе с ней. Неунывающий человек!       Она не танцевала только с Драко. Блондин так и не пригласил её, хотя перетанцевал со всеми девчонками.       Этот момент Гермиона хорошо помнила. Почему-то ей стало немного, совсем чуть-чуть, обидно.       Вспышками вспоминается путь домой. Ветер, её голова на плече у Луны, Гарри тащит её на руках в их домик на пляже, и вот она уже стонет от головной боли.       Гермиона потянулась и нехотя выползла из кровати, чтобы найти антипохмельное. Зачем, скажите пожалуйста, она вчера на пляже пила шампанское?       В просторном холле было хорошо слышно стоны из комнаты Гарри и она решила, что и её друг скорее всего помирает от похмелья. Лекарство нашлось в шкафчике. Она поскорее выпила половину, вздохнула с облегчением, когда оно начало действовать, и понесла остальную часть зелья Поттеру.       Постучала. И за тонкой деревянной дверью услышала какое-то странное бормотание и шебуршание. — Гарри! Я иду тебя спасать! — проговорила она. — Нет, не надо меня спасать, я не одет! — отозвался тот с истерической ноткой в голосе. — Да ладно! Гарри, мы почти год жили в одной палатке! Что я там не видела! — рассмеялась Гермиона. — Не заходи!       Но она уже открыла дверь и удивлённо застыла в дверях, заметив, что её друг что-то тщательно закрывал в постели одеялом. Нет, не что-то… Кто-то шевелился рядом с ним!       Мерлин! Да он привёл девушку! — Эм… Чёрт, прости… — замялась Гермиона и потупила взгляд: неудобно получилось. — Прости… Но я очень рада за тебя! — Гермиона, пожалуйста! — воскликнул покрасневший взлохмаченный друг, и Грейнджер выскочила из его комнаты, еле сдерживая улыбку. «Боже милостивый, я люблю тебя Рио! Не знаю, кто там прячется в его кровати, но это же просто чудо какое-то! Гарри наконец-то вырвался из своей депрессии!» — думала она, направляясь в свою спальню бодрым шагом.       Когда Гермиона закрыла за собой дверь, таинственная девушка Гарри поскорее выскользнула из их бунгало.