***
Ричард был в бешенстве, узнав о похищении королевской казны. Он был похож на дикого зверя, метавшегося по клетке и готового в любой момент сломать к чертям все преграды на своём пути, и пролить кровь тех, кто заключил его — именно так могла описать любимого Екатерина, которая молча притаилась в кресле с младшим сыном Джорджем на руках, укрытая шалью. Она не смела встать, подойти к нему и успокоить словами, потому как знала, что сейчас ничего не поможет, ему нужно только выпустить пар и осознать истинное положение дел. — Зачем она это делает? — наконец спросил Ричард вслух, ударяя по столу. Двухгодовалый малыш лишь айкнул, а после отвернулся и зарылся в распущенные материнские волосы, пахнувшие чем-то необъяснимым, но знакомым и дорогим до дрожи детскому сердцу. Мать поцеловала мальчика в тёмную макушку — на этот раз, точно доставшуюся от Тюдоров — и подняла на Плантагенета небесно-голубые глаза: — Неужели ты не понимаешь? Она сделает все, чтобы не дать тебе приблизиться и как-то повлиять на её сына, дорогой. Его пальцы прошлись по темным волосам, оттягивая их назад. — Я всего лишь хочу посадить мальчика на престол, как того хотел Эдуард, — полутоном воскликнул мужчина. — Так сделай это! Она обернулась: да, свекровь приходит всегда вовремя и как назло в те моменты, когда ей нужно настроить Ричарда на правильный путь! — Коронуй его и обьяви себя Лордом-протектором! — Не учите меня, матушка, — ответил Ричард на этот раз полушепотом. Плантагенет опустился в кресло и усмехнулся, загадочно улыбаясь, — Я знаю, как усмирить её. Бэгингем! — он взглянул на мужа сестры Её Величества, который был не в восторге от такого родства, — Собирайте отряд.***
Солдаты были повсюду, они не смотрели даже на святость мест — просто исполняли приказ своего Господина: окружить, охранять и при возможности схватить. Елизавета с сожалением оглядела знакомые комнаты-темницы и в голову ударили, давно забытые, скрытые в самом тайном уголке памяти воспоминания. Когда-то, больше тринадцати лет назад она сбежала сюда с малолетними дочерьми, и с ещё живой матерью Жакеттой и со лживой змеей-подругой Екатериной — уголки губ приподнялись, — Елизавета тогда носила их первого с Эдуардом сына и грезила мечтами о том, как он взойдёт на трон и она будет всегда рядом с ним, тогда же она узнала и о беременности тюдоровской девчонки; Возможно, дети — это единственное, что хорошее смогла принести Ланкастер в этот мир, и Вудвилл могла молить Мнемозину только о спасении этих малышей от амбиций их гнусной матери. Так пролетали дни. Почти неделю блондинка простаивала с рассвета до темноты у крохотного окошка во входной двери, высматривая сквозь решетку, что там, снаружи, делают люди, и, напрягая слух, пыталась понять, что творится на улицах Лондона. Когда же она отходила от двери, то сразу направлялась к окну, смотрящему на реку: наблюдала за проплывавшими мимо судами, ждала появления королевского барка и… надеялась услышать голос Мелюзины. Каждый день Ведьма Риверс посылала в город слуг — узнать, нет ли новостей о моем брате и сыне, и передать весточку тому или иному лорду, которому давно уже пора было поднять своих людей на защиту королевского семейства. На пятый день своего заточения вдова уловила какой-то шум, становившийся все громче и громче; потом она хорошо различила приветственные крики городских ремесленников и торгового люда, но их перекрывал мощный грохот артиллерийской стрельбы. Затем послышалось бряцание конской упряжи и топот копыт, и на улицы Лондона вступила армия Ричарда Глостера, родного брата покойного мужа, того самого человека, которому Эдуард доверил охранять её семью. Впрочем, Глостера с его армией в столице ожидал весьма неоднозначный прием. Выглянув в окно, я увидела, что по реке вереницей плывут суда Ричарда, окружая Вестминстер и создавая перед ним непреодолимую плавучую преграду, окончательно превращая нас в пленников. Теперь пленники поневоле не могли ни выйти, ни войти. — Будьте отважными в память о своём отце, — не выдержав, воскликнула женщина, в очередной раз услышавшая визг испуганных дочерей, — Он присматривает за вами.***
Тронный зал резиденции Короля Англии был освещён яркими лучами майского солнца, проходящими сквозь расписанные витражи с изображениями монархов или героев. Екатерина стояла у подножия трона совершенно одна — ни одна живая душа не смела войти сюда и потревожить её. Её Светлость усмехнулась: когда-то именно здесь, именно на этом троне сидела её тезка-бабушка — Екатерина де Валуа, вместе с супругом Генрихом V, а после и Маргарита Анжуйская, — да простит Господь ей все её согрешения, — и вот последняя — Елизавета Вудвилл, простолюдинка, которую Король-рыцарь встретил у дороги и женился на ней — и чем она хуже? Низким происхождением от деда Оуэна Тюдора, которое высмеяла эта ведьма на свадьбе их детей? И что? Её отец тоже не блестал родословной — простой деревенщина. Она сглотнула и, не отрываясь от прекрасного царского стула, подошла к нему медленным шагом. Женщина закрыла глаза, будто боясь, и прикоснулась к подлокотникам, аккуратно сжимая их. Красная обивка, искусно вырезанные узоры из дерева и прекрасные камни с позолотой так и манили и она не смогла удержаться; вобрав в лёгкие воздух, брюнетка обернулась и медленно, но сохраняя грацию и царскую стойкость, мягко опустилась. Руки легли на подлокотники, а после вновь их сжали, но по-хозяйски, как будто этот трон всегда был её и только её. Она совсем не обращала внимание на посторонние звуки — так была увлечена, а в то время одна из запасных ординарных дверей открылась, и в зале появилась Маргарет Бофорт, заметившая дочь и застывшая у двери. На лице первой появилась чуть заметная улыбка: её девочка сама тянется к тому, что предназначено ей по праву. — Прости, что потреважила, — решила заговорить Маргарет, выходя из тени. Тюдор как ошпаренная вскочила с трона и отошла подальше, неловко улыбаясь: — Дни были тяжёлые, утомление само за себя говорит. — Конечно, — слабо кивнула брюнетка и подошла к ней, — Раз Её Величество спешно покинула нас, могу ли я предложить свои услуги тебе, дочь? — Да, сейчас ты мне нужна, как никогда раньше, мама, — она хитро улыбнулась.***
— Он будет коронован! — прокричал яростно Джаспер, врываясь в покои своей племянницы, — Пошли вон! Леди, снимавшие мерки с Екатерины, застыли и удивлённо посмотрели на женщину, она лишь кивнула, подняла руку и спокойно объявила: «Дамы, боюсь, сейчас я не готова мерить платья для коронации нашего Принца. Идите.». Швеи и фрейлины быстрым шагом покинули Её Светлость, оставляя в кругу родственников. — Дядя, пожалуйста, не разбрасывайтесь словами, тем более в таком тоне, — она протянула руку и названный брат по отчиму, Джордж Стэнли, подал ей бокал вина, которое так любит Ведьма Риверс, — Мой супруг, мой Лорд-протектор может принять это за измену и будет очень горько, если он казнит того, кто поддерживает его, — она усмехнулась, — И да, Принц будет коронован через три дня, но не сегодня. Эдвард Стэнли, севший рядом с Генрихом Тюдором, вытянулся вперёд и спросил: — Что ты задумала, сестра? Катерина только тихо рассмеялась. — Даже часу хватит, чтобы измерить все мироздание, что уж говорить о трех днях, любезный брат? — Екатерина коварно улыбнулась, — Отец, позовите музыкантов, новый Король, как-никак! Томас Стэнли только рассмеялся и похлопал в ладоши.***
Лодка тихо двигалась по речным водам, обходя все заросли и прочие препятствия на своём пути, устремившись к пункту назначения — Тауэр. «Высшая дурость», так выразился о данной поездке Генрих Тюдор, одетый в тёмный плащ, закрывавший лицо, но можно было понять, что молодой человек хмур и мрачен, ведь не одобрял такого рискованного поступка, на который его сподвигла родная сестра! Женщина лишний раз усмехнулась, услышав бормотание, и ответила: — Прекрати, братец, мы всего лишь проведуем нашего Короля. Можешь даже сейчас воскликнуть: «Боже, храни Короля!», и никто ничего тебе не скажет. Спутник хохотнул и иронично выгнул бровь. — Нет, они просто отведут нас к твоему супругу, — пожал плечами. — Мы не будем гнить в тюрьме, Генрих, — ответила Катерина. — Хорошо быть женой Лорда-протектора? — Ты даже не представляешь, как! — Екатерина что-то затевала, но скрывала, — Открыть ворота!***
В небольшой келье, тускло освещенной восковой свечой, находился мальчик: светлые волосы были в пыли, подбородок, больше похожий на девичий, дрожал вместе с сухими губами. Он не двигался, лишь молился в тишине и надеялся на лучшее, хотя, о чем он мог думать? О ласковой матушке, о брате и сестрицах, по которым он очень скучал, об отце, с которым ему не дали проститься и о дядьке, так хладнокровно обошедшимся с ним и заперевшим в тюрьме, а ведь ему совсем недавно исполнилось двенадцать. Неужели, именно здесь суждено ему закончить свой путь? За дверью раздались шаги, а после звон. Эдуард легко распознал звук ключей в чьих-то руках: наверняка их держал один из стражников. Принц Уэльский приподнялся со своего места, сделал шаг назад и с готовностью принять свою судьбу, взглянул на дверь. «Именем Лорда-протектора!» — разнесся по мрачным коридорам восклик, и вот холодный металл уже в замке. Сперва мальчишка удивился, увидев молодого широкоплечего шатена, одетого достаточно скромно, но ещё большее удивление вызвала гостья, вышедшая за ним: Леди Миддлхем, как привык называть её в Уэльсе Плантагенет, сегодня примерила тёмную мантию и совсем неприметный наряд. Женщина мягко, по-матерински улыбнулась и протянула ему корзину, накрытую тканью. Светлые брови дернулись. Тишину нарушил тихий смех. — Бери, это тебе, племянник, — она легким движением руки убрала ткань и взглянула на ребёнка, — Я привезла тебе твои любимые лакомства, а так же подарок от Элизабет, — в голосе прозвучала лукавость, когда она достала из корзины легкую маленькую фигурку лошади с всадником, — Признаться, я очень удивилась, когда узнала про этот заказ от мастеров, но все для нашего Короля Эдуарда V! — Боже, храни Короля! — в наигранным восхищением произнес Генрих, остановившийся у стены. — Тётя, зачем вы пришли? Дядя разрешил мне выйти? — Нет, мой дорогой мальчик, — она отрицательно покачала головой, опечаленно вздохнула и погладила сына Елизаветы по щеке, — Но все зависит только от тебя...***
— Мама! — в комнату вбежала счастливая Сесилия, — Солдаты ушли, дядя отступает! В помещении разнесся весёлый смех старших сестëр, которые, несмотря на то, что не ладили, были едины в трудные минуты жизни, они обнялись, пока их мать, отставив в сторону письменные принадлежности, только улыбнулась — радоваться ещё было рано.***
— Джейн Шор передаёт весточки Елизавете, — сообщил Ричард, идущий под руку с Анной. Почему-то именно сегодня он решил уделить ей время и внимание, все же, она родила ему троих детей, да и положение её постыдно тоже из-за него, и мужчина как никто другой понимал свою ответственность. — Ей помогает в этом Энтони Риверс, приютивший её, — добавил Томас Стэнли. Герцог кивнул и взглянул на любовницу, хотя, если быть точнее, бывшую любовницу: после рождения малышки Катрины он так и не явился к ней в опочевальню больше, и позволил себе разглядеть её. Да, Анна не молодеет, как и он сам, но выглядела она явно старше своих лет, и причиной тому был слабый иммунитет, эта женщина буквально каждый раз после родов или зимних болезней была на волоске от гибели! — Кто вам такое сказал? — спросил Глостерский, сжимая женскую руку. Король острова Мэн заметил взглядом идущую к ним Маргарет: они переглянулись, а после улыбнулись, кивая друг другу и продолжили путь в разных направлениях. — Люди, милорд. При всем уважении, но не кажется ли вам, что никто бы не стал беспокоить Вашу Светлость такими мелочами? — его брови иронично изогнулись. — Но вы беспокоите. — Я лишь пытаюсь защитить вас и вашу репутацию, уверен, вы не хотите, чтобы вас обошла Королева и её шайка заговорщиков, — ответил отчим Тюдоров. Ричард усмехнулся, смотря на тестя. — Или вы сами. — Нет, милорд, я бы не когда... — Нет, но у вас приказной тон, — прервал его брюнет, — Я способен самостоятельно принимать решения, — и обратился к Анне, которая, словно ласковая кошка, оплелала его руку, — Похоже, после изгнания Джейн Шор возненавидела меня. И с чего Елизавете ей верить? — Отчаяние. У Елизаветы мало друзей, — уголки бледных губ приподнялись вверх, — Стоит проследить за шлюхой и узнать, в чей постели она теперь.***
— Энтони, — промолвил Йорк, и посмотрел на языки пламени в камине, — Он был мне всегда верен: я простил его и отпустил, но теперь... — Он- — Риверс, дорогой, — прозвучал жестокий тон супруги. Сегодня она решительна, как никогда, видимо, поездка на пикник с братом оказалась не такой уж и красочной, — Мы, — она аккуратно наклонилась к нему и оставила мягкий поцелуй на шее, — Миддлхемы, а значит, мы на разных берегах, — и снова поцелуй, только на этот раз настойчевее, — Накажи его и его подстилку. Долой похоть и предательство! Она усмехнулась. — Или... Послушай свое сердце и сделай так, как оно скажет, — и улыбнулась, — Сегодня ночью снилась Мнемозина и улыбалась мне, — их взгляды встретились, — Это знак, любимый. Покажи им, кто настоящий Лорд-протектор.***
Джейн Шор, как и её нового покровителя, признали виновными, но девке повезло — не нашли доказательств колдовства против неё, и её просто осудили за нравственность, и сегодня её искупление. Чтобы искупить свои грехи, Шор была приговорена к публичному покаянию в виде прогулки по городу, во время которой на нее пялились толпы людей, крича и оскорбляя блудницу. Конечно, она не была более одета так же ярко и пышно, нет, но и не была обнажена полностью: белый киртл, тонкое платье, которое носили только в качестве нижнего белья, постепенно превращалась в грязное месиво, но время от времени приходилось за неё переживать, ведь в дрожащих руках она держала фонарь и каждый раз, наступая на острые камни, она спотыкалась и ранила ноги, и никого бы не удивило падение и разбивание фонаря, огонь из которого точно перекинулся бы на неё. — Они жалают её, — проговорил Генрих, стоящий рядом с родителями у окна и наблюдавший за «дорогой искупления». Он смотрел на крестьян, проявляющих сожаление к рыжеволосой, даже плакали. — Увы, но не все понимают её грех, сын, — ответил отец, и они с матушкой ушли, оставляя наследника одного.***
Дверь за непрошенным гостем захлопнулась: Ричард Плантагенет не оставлял надежду выкурить их из убежища, но на этот раз он решил прислать своего верного человека за младшим Принцем. И им оказался Генри Стаффорд, второй Герцог Бекингема, тот ещё скользкий тип и интриган — а ведь именно за него больше десяти лет назад Её Величество выдала свою сестру Кэтрин, и как он отблагодарил её за подобную милость? Переметнулся на сторону к врагу и плетет свои подлые интриги против её семьи! Елизавета с ужасом посмотрела на детей и сказала: — Нам нужно как можно быстрее спрятать тебя,— она пала на колени и взглянула на своего мальчика, — Нельзя, чтобы тебя забрали. — Но дядя обещал, что не тронет его, — возмутилась Лизи, её самовольная девочка, — Почему ты не веришь ему? Сейчас, пряча Ричарда, ты подвергаешь нас всех опасности. О, Елизавета давно знала, что дочь обожает дядю, да и наверное всегда обожала, только она этого не замечала. — Как ты не видишь?! Ричард может сделать все: может дальше порочить нас или убить, или держать твоего брата в заперти, Елизавета, — злостно воскликнула женщина, — У меня есть надежда спасти сына, и я не упущу её.***
Скоро день коронации, и в Тауэр привезли младшего брата нового Короля, но увы, мальчик был болен, поэтому его лицо было наполовину закрытым. Ричард улыбнулся, когда взглянул на племянника и похлопал мальчика по плечу, а после взглянул на Эдуарда, который, как казалось, не был рад своим гостям, даже брату. — Ну вот, твой брат пришёл к тебе на коронацию, — сообщил очевидное Плантагенет, — Ваш отец был бы счастлив, увидев вас вместе. — Моему бы отцу было стыдно, если бы он увидел ваши ужасные поступки, дядя, — отчеканил Принц Уэльский. Лица супружеской пары изменилось: мальчишка всё-таки унаследовал характер своей матери. — Как ты, Ричард? — поинтересовался Плантагенет. — Хорошо, Ваше Величество, — отозвался Шурсбери. — Я ещё не Король, брат, зови меня Эдуардом. — Ты будешь коронован завтра, — вставил слово дядя. Екатерина лишний раз поморщилась. Что-то здесь было не так.***
— Как ты можешь короновать мальчишку, который станет твоим врагом!? — воскликнула Екатерина, потеряв терпение. В малой столовой собралась вся семья: дети, свекровь, а также тёща с тестьем, и были ещё братья, ну и Анна со своими бастардами, на то это и «семейный» ужин. Все изумленно посмотрели на брюнетку, которой явно надоело терпеть все происходящее, но несколько человек усмехнулись и продолжили приём пищи. — И что же ты предлагаешь? — поинтересовался любимый. Тюдор посмотрела на старшего сына, сидящего напротив, и кивнула ему на братьев и сестер, а также на кузенов, и потом перевела взгляд на дверь. Генрих-младший в ответ кивнул и позвал всех указанных на выход под предлогом отхода ко сну: те поспешили удалиться со своих мест, так как ещё хотели поиграть, и только старший остался и поклонился матери. — Благословляю, — она спокойно положила две руки ему на макушку и после отпустила. — Единомышленник! — хохокнул Эдвард Стэнли, отпив вина. Екатерина посмотрела на названного брата и тот замолчал, а после перевела взгляд на супруга. — Так, что ты предлагаешь, любовь моя? Не короновать? Забрать трон себе? — с интересом посмотрел на неё Плантагенет. Настала тишина. Тюдор взглянула на чашу с водой и застыла. — Я должен провести коронацию. Короновать мальчика и стать Лордом-протектором, — ответил Герцог Глостерский. — Став королем он всегда будет смотреть на Энтони Риверс, который его вырастил, — заговорила Сесилия. Она легко встряхнула бокал, этого движения никто не заметил. — И на его мать, — отозвалась Энн, — Коронуй его и подпишешь себе смертный договор. — В опасности будем все мы, брат, — добавил близнец Катерины. Последняя с грохотом поставила кубок и внимательно взглянула в черты любимого. — Коронуй себе и обезопась всех нас, — решительным тоном потребовала Екатерина. Из груди Леди Сесилии Невилл вырвался облегчённый вздох, она вскинула голову и блаженно улыбнулась: — Наконец! Хоть кто-то не побоялся сказать то, о чем думаем мы все! Стаффорд же повернул голову в сторону Плантагенет. — Меня тревожит, как это будет выглядеть, милорд. — Я не могу так просто захватить трон, — брюнет покачал головой, — Народ не позволит. — Народ хочет мира! — воскликнул Стэнли-старший. — Он знают, как плохо, когда Король — ребёнок, — добавил Джаспер Тюдор, Граф Пембрука. — Ты ничего не захватываешь... — Довольно, мама! — Они знают, Эдуард был женат прежде: его брак с Елизаветой никогда не был законным, — продолжала свекровь. — Часом не на Элеонор Батлер? — в ответ кивок, и Катерина улыбнулась, — Какой удачный расклад событий. Думаю, моя подруга Маргарет Батлер не прочь организовать мне встречу с её родственницей. Анна удивилась. — Не думала, что эти слухи правдивы. — Мне известно об этой тайной церемонии для того, чтобы уложить женщину в постель, — Плантагенет поднялся со своего места. — Его бастарды по всей Англии, — Маргарет. — Значит, короновать нужно тебе, — заключила мысль Тюдор, — Мальчишки в Тауэре не имеют прав! — Как и я! Я не стану Королем в глазах Господа. — Господь знает, ты сделаешь это ради того, чтобы не отдать корону простолюдину! Не отдать власть ведьме! — настаивала на своём брюнетка, — Ты будешь полностью оправдан и благословлен. И снова угнетающее молчание, но каждый знал: он метается перед обещанием брата и благом страны. — Созовите парламент.