Обрести дом

Гарри Поттер, мальчик–который–выжил, попал в школу чародейства и волшебства «Хогвартс» чудом. Если бы не добрая сотня писем, и не нашедший Гарри полувеликан Хагрид, то мальчик, наверное, никогда не смог бы узнать, что умеет колдовать, и что родители его не были пьяницами, умершими из-за автокатастрофы. Конечно, даже сейчас, когда он уже находился на приветственном пиру и ел такую вкусную еду, он не мог до конца поверить, что является волшебником. Если бы он умел колдовать, то не позволил бы... Нет. Нельзя об этом даже думать здесь. Он подумает об этом потом, когда будет один. А сейчас... Еда вдруг исчезла со столов, но лишь на миг, а потом появилось множество десертов на любой вкус. Он даже не видел никогда столько сластей, а попробовать хоть одну из них он бы даже и подумать не посмел: он уже достаточно съел. Но, видимо, у него появился какой-то добрый друг, потому что на его тарелке появилось несколько шариков разного мороженого и пирог с патокой. Гарри какое-то время удивленно таращился на еду, но, увидев краем глаза, что блондин, сидящий рядом, смотрит на него очень пристально и подозрительно, медленно стал пробовать десерт. Никогда в жизни он не ел такой вкуснятины. Раньше ему доставался лишь фруктовый лед, и то очень редко, а это мороженое.... Это было так вкусно, так сладко, так прохладно. Гарри ел очень медленно, понимая, что так сможет побольше насладиться подаренными ему вкусностями. — Вот и молодец, Поттер, — раздался рядом тихий голос, и Гарри увидел вновь прилетевшего Кровавого Барона. Мальчик впервые видел такого странного призрака, но он ему понравился. Только Гарри не знал: почему он в цепях и почему у него кровь на груди? — Спасибо вам, — тихо произнес мальчик, не смея смотреть в глаза призрака. — Не за что, — усмехнулся Барон и стал внимательно оглядывать мальчика, а Гарри невольно поежился от его холодного взгляда. — Ты выглядишь нездоровым. Я поговорю с деканом. — Нет! — чуть громче, чем хотел, сказал Гарри и тут же закрыл рот ладошкой. — Нет, — уже тише повторил он. — Со мной все в порядке. Я здоров и... — Я не стану спрашивать твоего разрешения, мистер Поттер, — тихо сказал Барон, — моя обязанность, как и нашего декана – следить за благополучием учащихся на факультете и помогать им во всем. Мальчик сразу стал замкнутым и положил ложку на тарелку. Он не доверял взрослым. Он знал, что от их внимания к его персоне ему становится только хуже. Каждый раз, когда кто-то хотел ему помочь, Гарри встревал в еще большие неприятности. Поэтому он пообещал сам себе больше ни к кому не обращаться за помощью. — Поттер, — окликнул его блондин, и Гарри повернулся к нему. — Я Драко Малфой, и наш декан попросил меня следить за тобой во время пира. После пира он будет говорить с тобой. Дам тебе один совет: будь с ним осторожен. Он жесткий человек и не терпит неповиновения и нарушений правил. Гарри вздохнул: «У меня опять неприятности?» — с грустью подумал он и понял, что и здесь ему не будет покоя. Может, ему вернуться домой? Там хотя бы все знакомо, а здесь... И снова еда исчезла со столов и поднялся директор: седовласый голубоглазый старик в пестрой мантии. Гарри смотрел на него и недоумевал: как он может быть таким радостным и добрым. Смотришь на него и кажется, что он рад каждому сидящему в этом зале человеку. Было ли это возможно? Гарри еще не видел таких удивительно добрых людей, но... Быть может, внешность обманчива? Гарри решил понаблюдать. В большом зале наступила тишина и директор прокашлялся: — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить: первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом... Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах двух близнецов, сидящих за Гриффиндорским столом. Гарри мельком видел их сегодня на платформе перед посадкой в Хогвартс-экспресс. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах, — продолжил директор. — А теперь насчет тренировок по квиддичу: они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Гарри вздрогнул: неужели в школе может быть то, что подвергает опасности учеников? Гарри не успел об этом подумать, как Дамблдор прокричал: — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. — Каждый поет свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! И весь зал заголосил: Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести. Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Гарри просто сидел и слушал. Ему было радостно, но он не смел показывать этого. Он не знал никаких мелодий, но ему было приятно слушать этот разноголосый хор. В этот момент в сердцах всех здесь находящихся происходило волшебство, все были едины: и преподаватели, и учащиеся; и младшие курсы, и старшие. Даже призраки пели на свой лад. Кровавый Барон звенел цепями в такт своей мрачной мелодии, и это было немного жутковато, но прекрасно вписывалось в прозвучавшее пение. Рыжие близнецы пели медленнее и торжественнее всех. Дамблдор даже начал дирижировать, взмахивая своей волшебной палочкой. Когда они закончили, именно он хлопал близнецам громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш! Гарри встал вместе со всеми и проследовал за тем старшекурсником, который усадил его за стол. Его имени он не знал. Мальчик не любил, когда к нему прикасается кто-то, но тут он был благодарен. Он не был уверен, что ему можно сесть за стол со всеми. Он знал, что урод, а уродам не положено есть вместе с нормальными людьми. У Дурслей он всегда ел после всех один и далеко не всегда ему оставалось достаточно еды. Он привык и не жаловался. Сегодня он съел больше, чем обычно, и в его желудке была непривычная тяжесть. Глаза Гарри закрывались, но он пытался бороться со сном. Он помнил: ему еще предстоит разговор с деканом. Кстати, а кто их декан? Он даже не спросил. Наверное, он скоро все узнает.