Северус в последний раз помешал готовое зелье какого-то неописуемо отвратительного цвета и упал на стул в своей лаборатории, в изнеможении прикрыв глаза. Свою многострадальную голову он уронил на руки и замер в ожидании. Весь последний час мужчина резал, толок, смешивал, разминал какие-то ингредиенты и бросал их в небольшой оловянный котел, придерживаясь необходимой последовательности, составленной им самим. Он делал все быстро и четко, не взирая на усиливающуюся с каждой минутой головную боль и то и дело приходящие образы: то разочарованное лицо директора, то счастливое и неверящее лицо Поттера. В сердце на месте доверия и любви к своему наставнику теперь была пустота, и ничто, казалось, ничто не может ее заполнить, но улыбка мальчишки... Она так похожа на улыбку его матери и глаза... Если не видеть растрепанных черных волос и убрать очки, то можно увидеть её лицо, той женщины, которая всегда жива в его сердце, всегда рядом. Да. Северус до сих пор любил эту рыжеволосую колдунью, озарившую его жизнь новыми красками и научившую верить в людей. Как у неё получилось это, он не мог понять, но он был благодарен ей за все, что она сделала для него. Он любил ее и желал бы уберечь от всего на свете, но не сумел. В своем безрассудном стремлении угодить своему господину, – Темному Лорду, – он предал ее, предал, даже не зная, что сделал это до того самого момента, как Темный Лорд решил, что пророчество, которое сделала прорицательница Трелони, и о котором зельевар донес ему, относится именно к семье Поттеров.
Северус не мог забыть, как на коленях умолял лорда пощадить ее, не убивать, хотя о ребенке и самом Поттере он не сказал ни слова. Но лорд обманул его и не пощадил ее. Дамблдор тоже обещал укрыть семью Поттеров в надежном месте, но не сделал этого, и вот, от четы Поттеров остался только несчастный зеленоглазый мальчишка, которым пренебрегали, которого не любили. Нет. Снейп не собирался полюбить сына ненавистного ему Поттера. Нет. Ни за что. «А сына Лили?» — прозвучал в его голове тихий голос и, казалось, на миг головная боль стала еще сильнее. Зельевар вздохнул. Он не мог ответить на этот вопрос даже себе самому. В таких размышлениях он пребывал все время приготовления зелья, и вот, наконец, оно было готово. Осталось лишь дождаться, пока оно остынет, разлить его в хрустальные флаконы и можно пить.
Мужчина с нетерпением ждал того прекрасного момента, когда боль, терзающая его голову, уйдет, и в сотый раз проклинал себя, что не смог сдержаться и разбил почти полный флакон зелья в своих покоях. Волшебник мог хотя бы зачаровать флакон и тем самым защитить от своей вспыльчивости, как делал это всегда, но в последнее время он стал каким-то рассеянным. Что-то происходило с его головой.
«Надо обратиться к Поппи, — подумал он. — Она никому не сболтнет лишнего и знает много хороших целителей».
Кстати, а где была женщина вчера? Зельевару показалось, что он не видел ее на пиру. Ну ничего. Он заглянет в больничное крыло сегодня перед обедом, чтобы договориться об осмотре вновь прибывших первогодок на его факультет и поговорит с ней о своей проблеме. Процедура осмотра первогодок повторялась каждый год во всё время деканства Северуса. Он считал это необходимым, хотя и прекрасно знал, что в семье волшебника родители или другие родственники в любом случае обязаны следить за здоровьем своих детей, даже если не очень-то хотят этого, иначе магия может наказать нерадивых взрослых, и это не то, чего бы им хотелось испытать на себе. Он слышал о случаях, когда из-за пренебрежения детьми магия исчезала у их родителей и они становились сквибами.
Сегодня, когда зельевар узнал об ужасном отношении опекунов к мальчишке Поттеру, он пожалел, что нет той силы, которая могла бы при жизни наказывать выродков, так жестоко относящихся к детям. Но он сам просто будет счастлив навестить Петунью и ее муженька. Они дорого заплатят за страдания сына Лили. Зельевар понимал, что пока не стоит наведываться к маглам. Сначала нужно выяснить: до какой степени они дошли, хотя и то, что уже было известно мужчине, могло бы вывести из себя любого здравомыслящего человека. Да, Северус не любил детей, но сознательно жестоко обращаться с ними он никогда не позволил бы себе самому и не позволит никому другому, если это будет в его силах.
Пока зельевар придавался новым раздумьям, его спасительное зелье остыло, и он осторожно поднял голову. Разлив жидкость по нескольким стоявшим рядом с котлом флаконам, Снейп сделал пару глотков из одного из них, и тут же головная боль начала спадать. Мужчина облегченно вздохнул, сразу же наложил на все флаконы чары неразбиваемости, начатое зелье спрятал в карман мантии и, поднявшись со стула, посмотрел на часы.
Было уже время завтрака, и он должен был идти в большой зал, чтобы проверить своих змеек. Ох, как же ему не хотелось туда идти. Он не желал вновь слышать шумные разговоры учащихся, терпеть разговоры Квиррелла, а, более всего, он не желал сейчас встречаться с директором. Ему необходимо было время, чтобы спрятать свою боль; чтобы закопать ее глубже, настолько глубоко, чтобы она не смогла вырваться на волю. Мужчина сжал зубы и неохотно направился к мраморной лестнице.
Поднявшись в холл, Северус вдруг заметил серебристого Феникса Фоукса, который сидел на высокой колонне. Как только зельевар появился в поле его зрения, тот мягко спикировал вниз и подлетел к мужчине. В клюве он держал небольшой кусочек пергамента и пристально смотрел в холодные черные глаза, похожие сейчас на пустые мрачные туннели. Северус протянул руку и взял пергамент, а Феникс вспорхнул ему на плечо и потерся головкой о его щеку, тихо курлыкнув. Боль, терзающая сердце мага, будто бы стала немного тише от присутствия Фоукса, и он благодарно погладил птицу по перышкам. Затем, мужчина бросил взгляд на пергамент и прочел:
«Мой дорогой Северус. Я очень прошу тебя зайти в мой кабинет при первой же возможности. Нам срочно необходимо поговорить. С уважением и любовью, Альбус».
«С любовью? — пронеслось в голове Снейпа, и он одним движением разорвал пергамент, уничтожив его. — Как он может писать так, будто ничего сегодня утром не было? Своим недоверием и разочарованием он растоптал все уважение, любовь и доверие, которые я питал к нему. Да, я готов был многое терпеть от старика, но это... — мужчина гневно сверкнул глазами. — Не дождется». Фоукс мягко слетел с плеча черноволосого мужчины и замер прямо перед его глазами, вопросительно посмотрев на него.
— Что ты хочешь от меня? — ледяным тоном спросил Снейп. — Я не собираюсь давать тебе никакого ответа.
Феникс грустно курлыкнул и взмыл на колонну, а зельевар быстрым шагом направился в большой зал, наполненный смехом, разговорами и звоном столовых приборов. Он прошел к своему месту за преподавательским столом, не глядя по сторонам и резким движением схватил кофейник так, что напиток чуть не расплескался. Сидевшая неподалеку Минерва удивленно посмотрела на Северуса и хотела что-то сказать, но тот окатил ее таким взглядом, что она закрыла рот, едва успев открыть его, и отвернулась. Налив кофе, он сделал пару глотков и скривился: с его любимым напитком этот кофе не имел ничего общего. Чашка была уничтожена без следа, и Снейп поднялся, так и не позавтракав. Ему было тошно находиться в этом шумном, полном радости месте. Он хотел сразу же уйти, но вспомнил про своих подопечных и направился к слизеринскому столу. У декана был столь мрачный вид, что все, мимо кого проходил мужчина, замолкали и настороженно провожали его глазами. Подойдя к своим слизеринцам, декан внимательно оглядел каждого первокурсника, невольно задержав взгляд на растрепанной шевелюре Поттера. Он обратился к старосте.
— Все хорошо, мисс Фарли?
Его резкий жесткий голос заставил девушку вздрогнуть, но она быстро взяла себя в руки и кивнула. Северус быстро повернулся, взметнув полами своей черной мантии, и сделал шаг к выходу из зала, но мисс Фарли окликнула его. Мужчина недовольно посмотрел на старосту.
— Вы что-то хотели? — спросил он таким тоном, что все вокруг чуть ли не попрятались под столы, но Джемма смело посмотрела на декана.
— Сэр. Мне очень нужно с вами поговорить. Когда к вам...
Резким жестом руки зельевар остановил ее и сказал лишь одну фразу:
— В семь вечера.
После этих слов он вихрем вылетел из зала, провожаемый испуганными и потрясенными взглядами детей и преподавателей. Да, он снова не смог сдержать себя в руках после письма директора. Пронесясь по холлу и распугав нескольких опоздавших на завтрак студентов, он спустился в свои любимые подземелья и направился прямиком к своим покоям. Надо было их привести в порядок. Остановившись у приоткрытых дверей, он услышал еле заметный шелест крыльев и обернулся. Чуть позади парил Фоукс и пристально наблюдал за разгневанным мужчиной.
— Как ты оказался здесь? — холодно и устало спросил он. — За мной последовал?
Феникс кивнул и подлетел ближе.
— Ответа ждешь, — вздохнул мужчина и прикрыл глаза. Гнев исчез, уступив место апатии и обреченности. Он понимал, что не имеет права игнорировать директора. Если он хочет остаться в Хогвартсе и иметь возможность присматривать за мальчишкой Поттеров, он должен, просто обязан смирить свою гордость. Да, он сделает это, но постарается добиться выгоды и для себя.
— Лети за мной, — тихо сказал Фоуксу Снейп, скрыв все эмоции под маской равнодушия, и быстрым шагом направился в свой кабинет.
Там, достав пергамент и чернильницу с пером, он написал: «Господин директор. Я постараюсь появиться в течение дня. Скорее всего, вечером. Северус Снейп».
Скривившись, мужчина высушил чернила одним взмахом руки и протянул его Фоуксу. Тот осторожно сжал его в клюве и с яркой вспышкой света исчез, а Снейп направился исправлять сотворенный им хаос в своих апартаментах.
***
Рон Уизли, растрепанный, немного неаккуратно одетый, мчался в большой зал вместе с еще двумя первогодками. Лица их раскраснелись от бега. Причиной этому было то, что мальчики проспали и заблудились. Каждый раз, когда им казалось, что они идут в правильном направлении, лестницы вдруг начинали движение и они оказывались в каком-то совершенно незнакомом месте.
— Ура, — облегченно выдохнул один из первогодок, когда мальчики, наконец-то, попали в холл, и троица хотела уже побежать в распахнутые двери большого зала, как вдруг оттуда вылетел разъяренный черноволосый мужчина, сверкая глазами. Он был в развевающейся черной мантии. Он пролетел мимо напугавшихся первокурсников, словно ураган и скрылся в подземельях, а Рон и его товарищи несколько мгновений в оцепенении таращились на двери большого зала, из которых он появился. Потом, стряхнув это наваждение, они быстро направились к столу Гриффиндора. При их появлении со своего места поднялся раздраженный староста и оглядел ребят удивленным и гневным взглядом.
— Вы где пропадали? — прошипел он, и Рон отступил чуть назад. Таким сердитым своего старшего брата он видел впервые. — Почему ты, Рон, в таком неряшливом виде?
Перси несколькими взмахами палочки поправил одежду своего брата и вздохнул:
— Совсем не думаешь о репутации семьи и моей собственной, — в голосе его появилась гордость собой. — Я стал старостой и пытаюсь доказать всем, что наша семья не хуже других, а ты...
Со своих мест быстро поднялись рыжие близнецы и встряли в разговор:
— Смотри, Фрэди, — усмехнулся один, — как наш староста переживает за свою репутацию.
— Да, — протянул другой и с дурашливой улыбкой поклонился Перси. — Именно сейчас репутация нашего старшего братца потерпела крах.
— Не боись, Перс. Не пострадает твоя незапятнанная репутация от небольшого опоздания нашего малыша Ронни.
Фрэд похлопал покрасневшего от замечания Рона по плечу, и братья-близнецы вернулись на свои места, а Перси махнул рукой, отпуская младшего брата, и устроился на своем месте с недовольным лицом. Рон загрустил, но Джордж и Фрэд отсалютовали ему стаканами с соком и скопировали сердитое лицо старшего брата. Мальчик тихо прыснул от смеха и быстро принялся за еду. Рядом с ним приземлилась Гермиона и протянула ему пергамент с расписанием.
— Профессор Макгонагалл раздала всем, — тихо произнесла девочка, и рыжий мальчик кивнул, что-то пробормотав с набитым ртом.
Девочка поморщилась, но постаралась быстро скрыть свою реакцию. Она внимательно оглядела стол слизеринцев и встретилась с зелеными глазами Гарри. Он сидел и робко улыбался, поглаживая своей рукой какую-то белоснежную сову, на лапке которой был привязан пергамент. Гермиона отметила, что теперь очки мальчика были починены. «Может, вчера мне привиделся плохо одетый мальчик? — удивленно подумала девочка, но нет. Поведение Гарри было все таким-же застенчивым и настороженным. — Наверное, декан помог ему», — радостно подумала Гермиона и улыбнулась мальчику, а Гарри быстро опустил взгляд. Рон проследил за глазами девочки и спросил:
— Ты тоже заметила странный вид Поттера? — удивленно спросил он, заинтересованно переведя взгляд на каштановолосую девочку.
Они познакомились с Гермионой еще в поезде, когда девочка помогала разыскать жабу одного из первогодок и заглянула в купе, где расположился он и Дин с Симусом, с которыми мальчик пришел на завтрак сегодня.
Девочка кивнула, и вдруг в ее глазах мелькнуло любопытство.
— А ты из семьи волшебников?
Мальчик кивнул и быстро проглотил кусок сосиски, почти не жуя.
— У меня еще пять старших братьев и младшая сестренка, — гордо произнес он.
Девочка радостно улыбнулась, стараясь не обращать внимание на плохие манеры рыжего мальчика за столом.
— Тогда, может, ты мне можешь сказать, кто...— она хотела продолжить, но вдруг остановила себя, посмотрев вокруг. Нет. Здесь нельзя. Она вздохнула.
— Можем мы с тобой поговорить там, где нас никто не услышит? После уроков.
Рон быстро кивнул, не переставая есть, причмокивая от удовольствия, а девочка поднялась и направилась на поиски кабинета защиты от темных искусств, так как эта пара стояла в расписании первогодок Гриффиндора первой. Она не боялась заблудиться, так как уже познакомилась с некоторыми портретами, которые с радостью помогали ей отыскивать необходимые места в школе Хогвартс.
