Любовник

      «И всё же бета или альфа?» — пытался понять Рид, ведь вариант с омегой после недолгих раздумий он отмёл почти сразу. Они работали вместе уже четыре недели, а Гэвин так и не смог с точностью определить, к какому типу относится его новый напарник. Он часто вёл себя как типичный альфа — скалился, пытался подавлять, но пахло от него только каким-то хвойным одеколоном, а не феромонами. Гэвин пытался провести параллель с Коннором, на чью задницу пускали слюни преимущественно альфы, но с Найнсом в этом плане было сложнее — на него вешались поголовно все. Временами это было довольно удобно, ведь после пары его обаятельных улыбок свидетели начинали петь подобно соловьям, но в большинстве случаев, чужое внимание в адрес напарника раздражало.       К нему липли коллеги. Если изначально глазки строила только омега с ресепшена, то со временем в фан-клуб бобби вступила парочка диспетчеров, и что-то подсказывало Риду, что на этом воздыхатели в участке не переведутся. Подозреваемые строили ему глазки, сбивая атмосферу допроса, а однажды даже чей-то адвокат пригласил Хейза на свидание. И не было среди его поклонников каких-то критериев, ведь как омега могла «невзначай» выпустить запах феромонов, так и альфа мог показательно облизнуть клыки. Беты же вовсе пёрли напролом, сразу в лоб приглашая на чай с продолжением, а особо смелые даже чай не предлагали, выдавая сразу путёвку до кровати.       Гэвин бесился от этой суеты вокруг, но больше всего придушить хотелось вонючих омег, от которых постоянно пёрло чем-то сладким. Всегда, блять, сладким! Каждый раз, когда очередной слюнопускатель включал свой ароматизатор, Рид зеленел, едва сдерживая рвотные позывы, а потом подолгу пытался отдышаться, теряя драгоценное время. Он слишком отвык от духа чужих феромонов, ведь уже давно сдался подцепить себе омегу, чей запах не вызывал отторжения. Даже сексом теперь занимался только с бетами, лишь бы не нюхать посторонних примесей.       Однажды Тина, наблюдая, как он снова снимает заглушку с носа, заходя в участок, подбросила ему идею переспать с альфой, ведь их запахи не были сладкими, и Рид воспринимал их немного спокойнее. Тот лишь брезгливо скривился на эту безумную идею. Найти альфу, который согласится подставить зад, было немногим легче, чем раскрыть рандомный висяк двадцатилетней давности, а свои булки Гэвин раздвигать не планировал. И их типаж не особо привлекал внешне, ведь большинство до сих пор придерживались стереотипа о том, что альфа обязательно должен быть брутальной горой мышц.       — Знаешь, Гэвин, природа в твоём случае явно ошиблась. Тебе стоило родиться омегой, тогда бы и на феромоны вёлся и не стеснялся ноги раздвигать, — однажды неудачно пошутила Тина и потом неделю преследовала Рида с извинениями, ведь больше запаха омег он не любил сравнения с этими самыми омегами.       Но бесило не только пристальное внимание и посторонние запахи, бесил тот факт, что Гэвин начал понимать, что эти воздыхатели находят в Найнсе. Он был привлекателен внешне, силён, спокоен, умел быть серьёзным, но не доводил до занудства, шутил, не стремался прибегать к сарказму, но при этом ещё никого не обидел своими шуточками. На работе проявлял себя хорошо, ошибался редко, выдвигал разумные предположения, находил неочевидные нестыковки. Он был идеален, мать его, это бесило до скрипа в зубах и до такого же скрипа привлекало. Рид, нехотя, почти через силу, признавал тот факт, что и сам был бы не против поиметь Ричарда.       Заметив краем глаза движение, Гэвин переключил внимание на опустевшее кресло напарника. Решив воспользоваться моментом, пока Ричард куда-то вышел, он зашёл в Интернет, чтобы наконец удовлетворить своё любопытство и нарыть информацию о близнецах. Как гласили статьи в Сети, почти в 80% случаев двойняшки и близнецы рождались с одинаковой половой принадлежностью, ещё 17% появлялись на свет в виде пары бета-омега или бета-альфа, и только 3% рождённых являлись альфой и омегой. Минимальная вероятность, значит, всё же бета, уже проще — в таком случае, шансы на разовый перепих имели место быть. Поняв, что мысли утекли в неправильное русло, Гэвин одёрнул себя, пытаясь вернуться к работе. С чего он вообще решил, что Ричард вдруг соизволит подставить свою жопу на растерзание альфе, который хуесосит его по несколько раз на дню.       Вернувшийся из туалета Ричард заметил изменения в настроении напарника, но так и не смог с уверенностью понять, положительные они или отрицательные. Хотя потихоньку изучая характер сослуживца, он больше склонялся ко второму варианту. Гэвин вообще злился и нервничал довольно часто, а в последнее время приступы раздражительности и вспышки ярости могли последовать после абсолютно любой мелочи. Несколько дней назад сержант сорвался из-за того, что Хейз передал отчёт не в бежевой папке, а в белой.       Поведение коллеги выбивало из колеи, Ричард усиленно пытался понять, что конкретно так сильно выводит из себя напарника. После начала их сотрудничества работа разделилась на двоих, Рид стал меньше времени проводить на работе, больше высыпался, хотя следы заработанной за несколько месяцев усталости до сих пор не до конца исчезли с его лица. Уже пару недель Ричард пытался сопоставить перепады настроения с обстановкой вокруг, и пока что на ум напрашивался очевидный и почти невозможный в силу своей абсурдности факт — Гэвин злился из-за повышенного внимания в сторону напарника. Это не могла быть ревность к кому-то конкретному, потому что Рид закипал от всего и при этом он явно не испытывал какого-то отличного от работы интереса в адрес Хейза. Возможно, так кричала о проблемах задетая гордость альфы, была вероятность, что Гэвин видел в Ричарде конкурента, но тот никогда не пытался как-то уязвить его способности детектива и рабочее чутьё. В своём деле Гэвин был хорош, чувствовал себя как рыба в воде и всегда добивался результатов, хоть даже особо не старался понравиться свидетелям или запугать подозреваемых. В итоге Хейз пришёл к заключению, что Гэвин, бывший по натуре одиночкой, просто не выносил лишней суеты вокруг. Суеты и омег, после контакта с которыми некоторое время стоял на улице, нормализуя дыхание и закидываясь мятными конфетами.       Первое время Ричард думал, что дело в возбуждающем эффекте феромонов, но Гэвин в те моменты не смахивал на человека, который нестерпимо хочет нагнуть кого-то в ближайшей подворотне. А когда напарник временами стал носить на носу прищепку, заглушающую чужие запахи, то Хейза осенила очевидная догадка — Гэвин не возбуждался от чужих феромонов, его от них воротило также, как и от запаха Коннора. Внезапное озарение в тот раз заставило Ричарда неконтролируемо улыбнуться, ведь он впервые встречал альфу, который не вёлся на сладкий аромат омег. От этого интерес к коллеге расцвёл с новой силой. Хотелось изучать его реакции, понять, как он поведёт себя в той или иной ситуации, видеть, как изменяются эмоции на привлекательном лице. Ричарду нравилось наблюдать за Гэвином. Смотреть, как блестят клыки, когда он в очередной раз агрессивно скалится, исторгая из себя угрозы; видеть, как расслабляются обычно напряжённые плечи в присутствии офицера Чень, с которой Рид общался довольно искренне; запоминать те очень редкие моменты, когда Гэвин был доволен и спокоен; желать увидеть больше, много больше эмоций. И чем дальше распространялось это желание, тем чаще Хейз ловил себя на мысли, что просто переспать с коллегой будет уже недостаточно.       — Эй, Найнс, сделай мне кофе, — неожиданно буркнул Гэвин, до этого изучавший фотографии с места убийства и результаты лабораторных анализов по последнему делу.       — Мои наблюдения показывают, что за последний час руки и ноги у вас не отсохли, так что вы вполне в состоянии самостоятельно сделать себе кофе, сержант, — привычно отозвался Ричард.       Рид знал, что тот откажет, но продолжал доёбывать Хейза подобными просьбами. И за всё время напарник ещё ни разу не повторился, в очередной раз отфутболивая запрос обратно. Именно поэтому Гэвину в какой-то момент стало интересно, есть ли предел фантазии новичка.       Хейз же каждый раз поражался упёртости сержанта, который с завидной регулярностью пытался послать его за кофе, зная, что ничего не добьётся. Это происходило так часто, что у Ричарда заканчивались колкие варианты ответов, их уже приходилось заготавливать заранее. Но была ещё одна вещь, которую не понимал мужчина.       — Почему вы зовёте меня Найнс? — наконец он озвучил вопрос, который некоторое время зрел на языке.       — Потому что ты девятый напарник, которого решил навесить на меня капитан, — на удивление спокойно ответил Рид.       — Вы ведёте счёт? — Новое открытие позабавило.       — Ага, после третьего мне стало любопытно, на какой по счёту жалобе в мой адрес, кэп оставит эту бесперспективную идею. А поскольку ни один не мог продержаться дольше полутора месяцев, то последние несколько лет я работал один и не рассчитывал, что Фаулер снова подсунет мне стажёра.       Сержант сделал глоток давно остывшего напитка и непроизвольно поморщился. Ричард проследил за тем, как недовольно скривились влажные губы и мило сморщился отмеченный шрамом нос. Оставшись довольным тем, что Гэвин ответил достаточно честно и без привычной злобы, Хейз поднялся из-за стола и через пару минут вернулся со стаканчиком горячего кофе. Было приятно наблюдать за удивлением на лице напарника.       — В таком случае, сержант, можете выключать свой счётчик, я с вас так просто не слезу, — почти шёпотом произнёс Хейз.       Поставив стаканчик на край стола, он улыбнулся, многообещающе облизнул губы, толкнувшись языком за щеку. Сейчас он надеялся, что Гэвин поймёт заложенный в фразу подтекст, ведь после такого сопровождения простора для фантазии оставалось немного.       И Рид понял. Понял и теперь не знал, что делать с осознанием того, что его хотел собственный напарник.       Только после такого очевидного подката Гэвин внезапно осознал, как много Найнса было в его жизни. Он всегда был рядом: невидимой тенью присутствовал на проводимых допросах, подсаживался на соседний стул в столовой, в которой обедал весь департамент, оставался вместе сверхурочно, даже если обстоятельства этого не требовали. У них даже ночные смены совпадали. А ведь такая хрень происходила не первый день и даже не первую неделю, из-за чего Гэвин внезапно ощутил себя круглым идиотом, не замечающим очевидного.       Всё это время присутствие Найнса в поле зрения казалось чем-то само собой разумеющимся, но спустя несколько дней после почти неприкрытого признания в своих планах, постоянное преследование начинало напрягать. С одной стороны, проблему можно было решить довольно просто и обоюдно выгодно, достаточно было после работы поехать к одному из них домой и приятно провести время. С другой — Гэвин до сих пор не понимал, к какому типу относится его потенциальный любовник, но что волновало больше половой принадлежности, так это предстоящая борьба за первенство. Даже если Ричард и был бетой, каждое его движение всё равно кричало о том, что он закоренелый актив.       — Сержант Рид, у нас вызов, — прервал его размышления хриплый голос.       Гэвин, обратив внимание на вводные данные, кивнул и отправился к служебной парковке. Внезапное желание посадить Найнса в автомобиль департамента, а самому покатить на своём, всё же проиграло здравому смыслу. Экзамен на детектива должен был состояться только через неделю, и до успешной сдачи Хейз считался стажёром. Стоило бы ему въебениться куда-то на служебной тачке, как Рида бы посадили в долговую яму, вычитая из зарплаты за дорогостоящий ремонт. Не то, чтобы сержант сомневался в умении Ричарда сидеть за рулём, но не имея подтверждения его профпригодности, рисковать не хотелось. Он до сих пор с ужасом вспоминал стиль вождения Коннора, с которым однажды поехал на вызов, пока Андерсон свалился с гриппом. Если такое неумение владеть рулём было семейным, то Найнсу светило сесть в водительское кресло только в своих снах.       Гэвин, сверившись с навигатором, вклинился в общий поток. Погода стояла тёплая, во всю жарило солнце, из-за чего большая часть жителей давно свалила за город, чтобы отдохнуть на природе. Отсутствие привычных пробок несказанно радовало глаз. Вдруг какое-то движение выбилось из привычной картины.       — Осторожно! — громко крикнул Ричард и по инерции дёрнулся вперёд от резкого торможения.       Рид едва успел среагировать, лишь чудом не задев выскочившего на дорогу ребёнка, за которым уже бежала кричащая мамашка. Сержант сделал глубокий вдох, намереваясь высказать всё, что думает о таких безответственных курицах, как из головы вылетели все связные мысли. В машине пахло. Пахло сильно и приятно. Горький аромат эспрессо и кофейных зёрен распространился по салону, забивая собой даже раздражающий и резко пахнувший освежитель. Женщина уже оттащила ребёнка в сторону, сзади нетерпеливо сигналили, а Рид не мог даже пальцем двинуть, утонув в этом невыносимо приятном аромате чужих феромонов.       — Приношу свои извинения, — сипло заговорил Ричард, внимательно следя за реакцией коллеги. — Это было неожиданно, я не сдержался.       — Порядок. — Гэвин едва смог выдавить из себя ответ, поняв, что голос предательски охрип.       С трудом взяв себя в руки, он открыл все окна в машине, чтобы выветрить этот запах, хотя внутри всё его существо буквально молило встать в стороне и вдыхать, вдыхать, вдыхать, пока воздух в лёгких не будет полностью вытеснен чудесным ароматом. Как только что стало понятно, бетой Ричард не был. Более высокий, чем у Коннора, рост, широкие плечи, уверенный и властный взгляд, небольшие клыки, а теперь и этот горький, сильный запах — буквально всё кричало о том, что он альфа. И легче от новоприобретённого знания почему-то не стало.       — Всё нормально? — поинтересовался Ричард, следя за тем, как Рид нервно играет желваками.       — Охуенно, просто заебись, — ляпнул в ответ, хотя заебись как раз и не было. — Просто не ожидал, что вы с Коннором окажетесь разнопарками. — Он неотрывно смотрел на дорогу и не заметил, как по лицу собеседника скользнуло недопонимание. — Это редкость, когда в паре близнецов оказываются альфа и омега.       Рид прикусил язык, желая сдержать словесный понос, неконтролируемо льющийся изо рта. Ещё не хватало, чтобы Ричард догадался, что он вообще интересовался этой темой. Тот же всё прекрасно понял и без продолжения, но не стал ничего говорить, удовлетворившись выводами напарника. Гэвину явно понравился запах, который он вкусил, и теперь ему предстояло слегка помучиться от осознания своего интереса. Хейз улыбнулся собственным мыслям, окончательно убедившись в том, что дальнейшее сотрудничество точно не будет скучным.       Как только они прибыли на место, Гэвин отправил напарника собирать показания свидетелей и опрашивать соседей, сам же решил осмотреть труп. Лучше было держать Найнса на расстоянии, пока появилась такая возможность. В носу до сих пор стоял запах кофе, и никакими конфетами не получалось его перебить, поэтому присутствие Ричарда под боком подкидывало дополнительных проблем. Проблему. Одну такую конкретную проблему, с которой Гэвин сейчас мог бороться только мысленно — у него начинал вставать. И Рид молился всем богам, которых мог вспомнить, чтобы его реакция осталась незамеченной. Стояк можно было прикрыть, а разбушевавшиеся феромоны за одеждой не спрячешь, поэтому приходилось тратить концентрацию на удержание собственного запаха. И даже кусочки черепа, кровь и мозги жертвы на стене не особо помогали отвлечься от влажных фантазий.       Гэвин, дав себе ментальную затрещину, сосредоточился на месте преступления. Выстрел из дробовика снёс жертве половину башки, оружие убийства уже забрали криминалисты и сейчас пробивали по базе обнаруженные на нём отпечатки. Гэвин огляделся. В комнате было уютно, несмотря на незначительный бардак: спальня оформлена в приятных глазу пастельных тонах, на полках стояло множество книг по истории и минимум побрякушек. В шкафу висела только мужская одежда, размер был разный, как и стиль. Натянув резиновые перчатки, Рид поднял с пола разбитую рамку. С фотографии на него смотрели двое мужчин: одному на вид было не больше тридцати, темноволосый, голубоглазый, крепкого телосложения, без ярких отличительных черт; второй был постарше — лет сорок, тоже темноволосый, но глаза карие, на ключицах виднелась тату с птицей. Именно эта татуировка сейчас проглядывала из-под засохшей кровяной корки.       — Где муж? — спросил у одного из офицеров, заметив обручальное кольцо на пальце.       — Объявили в розыск, но пока безрезультатно. Видимо, сбежал после того, как пристрелил партнёра.       Гэвин был почти на сто процентов согласен с предположением, что убийцей был именно муж. Скоро криминалисты сравнят отпечатки на оружии с пальчиками жильцов этого дома, подтвердят очевидное, и после поимки подозреваемого дело можно будет передавать в суд. Скука. Судя по следам и осколкам, ссора началась внизу, на кухне, потом они переместились в гостиную, а дальше один начал убегать, чтобы попасть в спальню. Оружие явно достали из открытой коробки у шкафа, возможно, жертва хотела защититься, но не успела. Дробовик вырвали из рук, повредив запястье, а прогремевший следом выстрел поставил точку в их ссоре.       — Я закончил с опросом. Свидетели, все как один, описывают высокого темноволосого мужчину спортивного телосложения от двадцати пяти до тридцати лет. Одна девушка сказала, что может помочь составить фоторобот, — озвучил подошедший Ричард.       — Не нужно, просто покажи ей это фото. — Гэвин отдал рамку напарнику.       — Муж? — Хейз вопросительно изогнул бровь.       — Тебя это удивляет, бобби? Статистика, знаешь ли, пиздит не всегда, большинство убийств совершают мужья или жёны, — хмыкнул Рид. — Уж не знаю, что ты расследовал в Лондоне, но в Детройте не жди убийств в стиле Шерлока Холмса.       Уже выходя из комнаты, Гэвин незаметно повёл носом, но не смог уловить даже малейший отголосок того запаха. Досадно.       «Нужно потрахаться, — думал Гэвин, когда они ехали обратно в участок. — Потрахаться, и всё пройдёт». Выйдя из машины, он быстро набрал короткое сообщение парню, с которым периодически кувыркался, и довольно улыбнулся, почти сразу получив положительный ответ.       — Планируете активный вечер? — не упустил шанса подстегнуть Хейз.       — Снова пиздишь не по делу, Найнс, — отмахнулся Гэвин.       Вот же наблюдательная падла. Наблюдательная, привлекательная и, как вскрылось, ещё и запашистая. И раз один вид и запах напарника начинал перенаправлять мысли в нерабочее русло, то пришла пора развеяться и выпустить пар, накопившийся за долгое время работы без отдыха. Ещё не так давно все мысли о ебле затмевала постоянная усталость, а теперь отдохнувший организм начал подавать недвусмысленные сигналы. А раз Ричард мельтешил в поле зрения больше других, то всё внимание начинало концентрироваться вокруг его персоны. И его задницы.       Чтобы хоть как-то отвлечься от неуместных фантазий, Рид подошёл к кофейному автомату, но замер. Запах кофе напоминал об аромате феромонов напарника, и Гэвин осознал, что каждый выпитый стаканчик теперь будет чётко ассоциироваться с Найнсом. Рид скривился, ощущая себя подростком с переизбытком гормонов, ещё не хватало возбудиться от кофе. Ничего, ночью он хорошенько отвлечется, и проблема решится сама собой, а до следующего утра вполне можно потерпеть без растворимой дряни. Недовольно цыкнув, Гэвин достал чайный пакетик и проторчал с ним несколько минут, пока не выжал пакетик с заваркой до прозрачности.       Ричард не мог не заметить внезапного изменения в выборе напитка. Любопытно. За всё время работы, пусть и не самое продолжительное, он ни разу не видел, чтобы днём Гэвин пил что-то, кроме привычного американо.       — Вам настолько не понравился мой запах, что даже решили себе чай налить? — Ричард заинтересованно склонил голову. — Или наоборот слишком понравился?       Он и так знал ответ, но было интересно посмотреть, как отреагирует напарник.       — Захлопнись, — бросил Гэвин, даже в лице не изменившись.       — Значит, всё же понравился, — ухмыльнулся Хейз, стараясь вывести коллегу хоть на какие-то эмоции. Получалось не очень удачно, даже привычное раздражение тот запрятал за маской безразличия.       — Я сказал тебе закрыть пасть. Ещё слово, и на следующий вызов я поеду один, а ты останешься в участке и будешь улики каталожить.       За прошедший месяц Гэвин заметил, что Найнс, как и любой другой детектив в здравом уме, терпеть не мог сидеть без дела, перебирая улики и раз за разом переписывая отчёты. Сраная бюрократия только отвлекала от реальной работы.       — Вы слишком жестоки, сержант Рид. — Ричард наигранно вздохнул, скорчив опечаленную мину, чем вызвал у напарника короткий смешок.       Когда Хейз кривлялся подобным образом, он становился похож на просящего еду щенка, и если в случае с Коннором такой вид бесил до скрипа в зубах, то напарник наоборот выглядел забавно. Кстати, о еде… Рид скосил глаза на часы в углу экрана терминала. Обед они благополучно просрали, пока ездили на вызов, аппетита чужие мозги на стене не прибавляли, но одна морда за углом участка не должна была страдать из-за отсутствия у Гэвина желания пожрать. Он вернулся на кухню и, достав из личного загашника пару сосисок, незаметно выскользнул в коридор, ведущий к пожарной лестнице. Пушистая рыжая жопа всегда ошивалась где-то неподалёку, за последние несколько лет привыкнув к почти ежедневному прикорму со стороны Гэвина. Сейчас кот нарисовался почти мгновенно, выпрыгнув из неприметной щели между домами, и с интересом наблюдая, как человек снимает обёртку с сосисок.       — Что, Ржавый, снова подрался? — почти нежно спросил Рид у кота, осторожно осматривая свежую рану на ухе.       Тот нервно мяукнул, словно давая ответ, и принялся с удовольствием уплетать предоставленное угощение, тихо мурча от лёгких поглаживаний по спине.       Гэвин не помнил, с чего вообще началась эта традиция, но старался каждый день подкармливать мохнатую гулёну, удачно скрывая свои действия от коллег-полицейских. Не хотелось разрушать устоявшийся образ говнаря, и даже Тина не знала об этой привычке сержанта. Появление напарника усложняло незамысловатое дело, ведь во время рабочего дня и в перерывах чёртов Найнс не отлипал, постоянно маяча на периферии.       — А я всё голову ломал, куда вы ходите каждый день, — чужой голос за спиной прервал медитативное поглаживание.       Гэвин вздрогнул от неожиданности и перевёл изумлённый взгляд за спину. В проходе стоял Ричард и с каким-то странным выражением лица наблюдал за действиями напарника.       Блядь.       — Вы полны сюрпризов, сержант Рид. — Хейз довольно облизнулся, смакуя новую информацию о напарнике.       — Какого хуя ты здесь забыл, бобби? — Рид подскочил, отчаянно пытаясь подобрать слова, чтобы вылить на чересчур любопытного коллегу вспыхнувшее раздражение.       — Вы покраснели.       Ричард улыбнулся. Смущённый Гэвин выглядел непривычно и чертовски привлекательно.       — Катись к дьяволу! — Рид оттолкнул стоящего в проходе коллегу, почти бегом возвращаясь в участок.       Блядь, блядь, блядь!       Ричард же проводил напряжённую спину нечитаемым взглядом, едва сдержав порыв догнать Гэвина и вжать в ближайшую стену, чтобы смутить того ещё сильнее. Взяв себя в руки, он закрыл дверь аварийного выхода, заметив, что кот уже куда-то сбежал.       Зайдя на следующее утро в участок и не застав Гэвина на рабочем месте, Ричард повесил чёрный пиджак на спинку кресла и отправился на кухню. Судя по включённому терминалу, напарник уже пришёл, а почти всё то время, которое он не сидел за столом, он проводил со стаканом кофе. Ричард не ошибся, Гэвин действительно был внутри, привычно облокотившись на высокий столик, и неспешно потягивал горький напиток. Хейз успел оценить крепкий зад, обтянутый чёрными джинсами до того, как Гэвин повернулся.       — Жаркая ночка, сержант Рид? — раздался насмешливый голос подошедшего Ричарда, который успел приметить несколько красных следов на шее. Даже высокий ворот тёмно-зелёной водолазки не мог полностью скрыть яркие пятна.       Гэвин поднял голову, без особого восторга смотря на напарника, который уже буквально сверлил взглядом свежие засосы на шее. Гэвин не любил ходить с подобными украшательствами на коже, но приходилось мириться с закидонами любовника, ведь из всех контактов Макс был единственным, кто выдерживал многочасовой марафон.       — Завидуй молча, бобби, — коротко ответил Гэвин и в два глотка допил оставшийся кофе.       Рид уже собирался выйти из кухни, как сильные руки вжали его в холодильник в углу. Он зашипел от неприятного удара спиной и посмотрел на напарника, стоявшего непозволительно близко. Тот не стал дожидаться, пока Гэвин его оттолкнёт, и наклонился к шее, глубоко втянул воздух, чем обескуражил сослуживца. Уловив остатки запаха феромонов самого Рида и оставшись довольным отсутствием чужих ароматов, Хейз отступил на несколько шагов.       — Какого хуя ты себе позволяешь, уёбок?!       Всю сонливость после активной ночи как рукой сняло, а такое интимное вторжение в личное пространство распалило нервы. Он, блядь, поверить не мог, что напарник настолько охуел, что решил его понюхать, а ещё меньше верилось в то, что такой собственнический жест пришёлся по вкусу. И совсем худо было из-за того, что вся ночь пошла коту под хвост. Пытаясь отыграться за пару месяцев сразу, Гэвин почти душу из любовника вытрахал, чтобы на какое-то время заглушить разбушевавшееся либидо, но одним неосторожным действием Ричард снова разбудил едва задремавшее желание.       — Ещё хоть раз провернёшь такую дичь, будешь свой нос из затылка выковыривать, — прошипел Гэвин, так и не дождавшись ответа.       Нервно играя желваками, он поспешил выйти из кухни. Щёки предательски горели, и он не хотел, чтобы напарник заметил подобную реакцию в свой адрес. Это просто пиздец, другого слова Рид подобрать не мог. Одно дело знать, что тебя хотят трахнуть, другое дело это. Он даже не мог охарактеризовать таинственное «это» , потому что, блять, что вообще означало такое поведение? Гэвин позволял себе подобные фокусы только в отношении людей, с кем состоял в отношениях. Рамки Ричарда на этот счёт оказались куда размытее.       На что вообще тот рассчитывал, учитывая тот факт, что они оба альфы? Не на «кам-три» же решать, кто кого будет иметь. Блядь, почему эти мысли вообще лезли в голову? Рид с такой злостью ударил по столу, что тот уныло затрещал. Нужно было заканчивать думать о всякой херне. Они коллеги, напарники, связанные обязательствами и уставом, ни о каком сексе не могло идти речи. Гэвин вовсе не хотел своего напарника, не мог хотеть, не позволял себе хотеть.       Он проводил взглядом выплывший из кухни силуэт, пребывающий в унылой задумчивости. Силуэт приземлился в собственное кресло, смотря куда угодно, но только не в глаза.       — Приношу свои извинения за неподобающее поведение, — ровно и почти безэмоционально произнёс Ричард.       Гэвин промолчал, но по расслабившимся плечам Хейз понял, что тема закрыта, во всяком случае, пока. Это радовало, он бы не смог объяснить своё поведение даже под дулом пистолета. Рид был не первым альфой, кому Ричард обозначил свои намерения, не первый, с кем хотелось провести ночь (а, может, несколько ночей), но Гэвин был первым, кто вызывал такую бесконтрольную бурю эмоций, из-за которых Хейз совершал необдуманные действия. Именно это пугало больше всего.