"Как от собственной крови до нитки промокнет лён — станешь ты для безумия правильным королём."

      Барбас сидел боком к трону и внимательно разглядывал странную собачью конуру, выкрашенную в насыщенный гиацинтовый оттенок.       — Итак, твой хозяин выиграл у меня в шахматы желание. Сам догадываешься, какое, — скучающе протянул даэдрический принц, выкрашивая на левой руке ногти в чёрный цвет и при этом полностью игнорируя скептичный взгляд Хаскилла.       — Я, как гостеприимный хозяин, решил устроить тебе жилище по высшему разряду, так что будь хорошей собачкой и полезай вовнутрь.       — Я тебе не собачка! — огрызнулся Барбас, недовольно виляя хвостом.       — А кто? — Шео, наконец, оторвался от своего занятия и посмотрел на гостя, — курица? Облако? Червяк? Рыбка? Кстати о рыбках, могу Румаре пригласить, она тебя съест, или покусает.       Барбас вздрогнул, вспоминая «милого» питомца, который отгрыз ему ухо и кончик хвоста в порыве нежных чувств.       — Не стоит. Я часть души Клавикуса, — вздёрнул пёс свой мокрый нос и неожиданно чихнул.       — Вот и разобрались бы душевно между собой. Меня-то зачем приплетать сюда, — пожал плечами даэдра. — А раз до этого дошло, то теперь терпи и полезай в будку.       — Хорошо, — Барбас подошёл поближе, засунул голову в темноту небольшого помещения, задев ушами дощатый верх арочного прохода, и принюхался.       — Ну что ты пыхтишь, как двемерский центурион?       — А там точно безопасно? — пёс скосил глаза на Лорда.       — О, да, наверное, не знаю точно. — Шео склонил голову на пальцы, сжатые в кулак, и задумался. — Я что-то намудрил с заклинаниями, так что может произойти всё. Но ты не волнуйся. Если что, я всегда тебя вытащу. Будь ты хоть в параллельном измерении.       Пёс вздохнул. И понесла его нелёгкая срывать сделку хозяину по причине крайней несправедливости. Вот, теперь расплачивайся за доброе дело… Шео сплавили, комнаты своей лишили, покоя и размеренной жизни тоже. Что за несправедливость? Бред, маразм и абсурд. А кому жаловаться? Аэдра не поймут, даэдра засмеют. Зачем же он потащился в то место, а?       Вселенная молчала.       — Ладно, но знай, если со мной случится какая-то неприятность, то Клавикус тебе все уши открутит! — прогудел обиженно Барбас и гордо прошествовал в будку.       Шеогорат поморщился и тихо произнёс:       — Да твой хозяин мне ещё тысячу раз спасибо скажет.       Даэдрический принц испарил баночку с чёрной краской, уселся поудобнее на троне и покрепче перехватил древко Ваббаджека. Подгадав момент, когда пёс отвлечётся, чтобы разместиться в выделенном помещении, Шеогорат довольно улыбнулся, сконцентрировал на навершии посоха большое количество энергии Обливиона и со всей силы шарахнул лиловым шаром заклинания по будке. Темнота полностью поглотила бедного пса, а тишину зала на несколько секунд разрушил душераздирающий вой.       — Пока, пока, собачка, — Шео даже ручкой будке помахал, — хорошего тебе отпуска.       — Милорд, зачем вы так с ним, — укоризненно произнёс Хаскилл, — он же ничего плохого пока не сделал. А что мы хозяину скажем?       Шеогорат повернулся и встретился взглядом с тёмными глазами камердинера.       — А у нас не было уговора с Клавикусом о том, как я должен развлекать его питомца. У меня и без этого дел по горло. А так… И ему развлечение, и мне…       — Так вы его не…       — Нет, конечно!       Шеогорат поднялся, на мгновение исчез из поля зрения всех присутствующих и тут же оказался за спиной камердинера. Тот легонько вздрогнул, когда рука Лорда легла на его плечо.       — Хаскилл, Хаскилл, — двоящийся, но необыкновенно тихий голос звучал над самым ухом мужчины, — я никогда не причиню вреда другому без особой причины. Похоже, ты меня ещё не знаеш-шь. Жаль…       Ладонь исчезла, камердинер обернулся, но Даэдра уже не было ни за спиной, ни в зале. Он вопросительно посмотрел на дежурящих у трона мазкен и аурил, те пожали плечами, мол, всё как обычно.       Принц испарился. Так происходило всегда после их разговоров. Что случилось с его хозяином, Хаскилл не понимал. Но все эти странные прикосновения и пробирающий до мурашек голос… Двоящийся. Раньше Лорд его использовал только для устрашения своих врагов или игр с последователями, теперь же, в основном, в беседах с ним. Что принц этим хотел сказать, для камердинера оставалось загадкой. Вот только после каждого такого разговора Шеогората не могли найти. Он словно растворялся в сути самих Островов, так что оставалось лишь ждать, когда Даэдра вернётся сам. Покои принца, кстати, теперь были на замке. tab>После того, как его хозяин восстановил свою сущность и здоровье, а также взял под контроль бушующую силу, необычный лавовый мир оказался опять закрыт для Хаскилла. Почему? Непонятно. Но Шеогорат изменился, сильно изменился за прошедшие семь месяцев. Порой это пугало слугу Лорда. Впрочем, сейчас об этом думать не стоило.       Хаскилл зажёг на руке заклинание и исчез из тронного зала. Ему ещё необходимо было проведать несколько поселений. Поэтому он не заметил, как на втором этаже, в тени, за длинной толстой древесной веткой притаился даэдрический принц со странным огнём в черно-золотых глазах.

***

      Барбас падал. Куда? Зачем? Почему? На последние два вопроса он мог ответить, а вот на первый…       Впрочем, он узнал ответ и на этот вопрос, когда приземлился прямо в… Цветок? Что?       Да, это оказался огромный бутон чёрного, с алыми полосами цветка, чем-то похожего на речные нарциссы Сиродиила. Пёс вынырнул из шевелящегося бутона и отполз подальше. Мало ли… Может, оно голодное? От этого мира можно ожидать всякое, если это проделки безумного бога.       Над головой пролетела странная птица без перьев, которая яростно орала что-то своему собрату на пронзительном-визгливом языке.       — И куда меня занесло? — пробормотал пёс. Ему, естественно, никто не ответил. Оставаться здесь дальше не хотелось. Поэтому, прижимаясь к земле и прислушиваясь ко всем шорохам, Барбас направился в ту сторону, откуда прилетели необычные птицы.       Полз он долго, иногда останавливаясь и прячась от местной флоры, которая действительно оказалась плотоядной, а собаки, видимо, считались у неё деликатесом. Ещё ни разу на веку Барбаса его не хотели съесть так много полуразумных существ сразу!       Несмотря на то, что он всеми силами старался стать незаметным, его всё же настигли крики необычных огромных птиц. Рядом, в нескольких сантиметрах, со свистом пронеслась когтистая лапа твари. Пёс, дёрнувшись в сторону, ушёл от хищника и, оступившись, кубарем скатился в широкую нору, которая находилась под ветками раскидистого куста, и которую он ранее не заметил.       Полет вышел не слишком приятным. Нора оказалась довольно глубокой, а на самом дне пса встретил голый гладкий камень. Если бы Барбас не был частью души даэдрического принца, то легко бы разбился. Но сейчас он просто отделался несколькими царапинами и неприятным звоном в ушах.       Куда его забросило на этот раз?       Это было ещё одно необычное место. И явно не подземелье. Опять новый мир? Похоже на то. Встав на четыре лапы, пёс завертел головой и обнаружил себя на серой скале, которая отвесно уходила вниз. Под ней же расстилался лес из высоких грибов разнообразной формы, цвета и размера. За его спиной расположился небольшой луг, на котором паслись странные создания, больше напоминающие сплав обыкновенной мухи с овцой. Тучные пушистые существа с огромными глазами и полупрозрачными крылышками перелетали по полянке и срывали цветы, которые пахли мясом. Барбас даже принюхался от удивления, но пробовать необычное растение не рискнул. Мало ли…       Луг окружали высокие деревья, похожие на обычные ели. Среди их косматых ветвей пёс и разглядел уголок странного бревенчатого строения.       Задумчиво повиляв хвостом, Барбас скосил взгляд на грибной лес. Нет. Хватит. Он на грибы и на Островах насмотрелся. Терпеть уже их присутствие трудно! Пёс повернулся лицом к пасущимися муховцам, как он их про себя назвал, и, продираясь сквозь высокую золотистую траву, направился к постройке. Путь занял не больше десяти — пятнадцати минут.       Здание, которое предстало перед ним, больше походила на обугленные руины. Крыша ввалилась внутрь, окон не было, а единственная дверь оказалась наполовину завалена камнями. Для прохода оставалась лишь узкая щель, в которую Барбасу пришлось с пыхтением и руганью протискиваться. Зачем? Так есть захотелось. Пёс понадеялся, что в доме найдётся какая-нибудь снедь.       Наконец вся его тушка оказалась по ту сторону завала. Пёс встал на четыре лапы, отряхнул пушистое пузо и осмотрелся. Ночное зрение выхватывало мелкие детали: разбросанные столовые приборы, извёрнутые черепа странных существ, обрывки ткани, засушенные растения, осколки стеклянных предметов, скорее всего, колб, так как на потрескавшемся от времени столе стоял сломанный алхимический аппарат. Но больше его насторожило чёрное пятно в стене. Оно было похоже на воронку и издавало булькающие звуки, словно рыба смеялась под водой. Ещё краем уха Барбас уловил странное шипение и тихий свист. Но в комнате помимо его больше никого не было. Стало страшно, пятясь задом, пёс попытался найти дырку наружу, через которую вполз сюда, однако хвост не нащупал её. Барбас обернулся. Входа не было. Ничего не было, даже каменного завала. Он оказался в ловушке, в закрытом здании, в темноте. И только странная воронка разбавляла зеленоватыми пульсирующими отсветами окружающее пространство.       — Эй, тут кто-то есть? Шеогорат? Слышишь? Ты обещал вытащить меня из любого места!!! Так вытаскивай!!!       Ему никто не ответил. Однако чёрная клякса на стене словно бы проснулась и глубоко вздохнула. Барбас почувствовал, как его непреодолимо тянет к ней. Пёс пытался сопротивляться, но лапы словно жили своей жизнью. Вот они подвели упирающуюся тушку к приёму, вот из центра кляксы вырвался чёрный склизкий вихрь, вот он поглотил скулящее тельце. Через минуту в странном помещении никого не осталось.       А в боковой стене опять появилось маленькое окошечко, через которое тонкой струйкой пробивался солнечный свет.