Baby, come home tonight

Тусклый свет утреннего солнца пробивался сквозь тонкие занавески и терялся в изгибах пошарпанной комнаты. Девушка медленно открыла глаза, блуждая по сторонам еще сонным взглядом. Все выглядело иначе: глубокие трещины покрыли потолок, словно лицо красиво постаревшей женщины, пожелтевшие то ли от времени, то ли от сырости стены, старая, слишком старая мебель, такие же, многое повидавшие на своем веку, одеяло и простынь. Все в этой комнате выглядело чужим, но в тоже время безумно знакомым. Откуда-то доносились приглушенные, что-то оживленно обсуждающие, голоса и сигаретный дым, отвратительный и удушающий, будто курильщик находился совсем рядом и нагло спускал густой табачный дым прямо в лицо. Девушка поморщилась и вновь прикрыла глаза, размышляя о том, насколько сон казался ей реалистичным. Но голоса становились все громче, а затем дверь открылась, впуская знакомую фигуру. Молодой рыжеволосый парень вошел в комнату в одном набедренном полотенце, попутно вытирая влажные волосы другим. Капли воды стекали по его подтянутому телу, теряясь в складке полотенца. Он приветливо улыбался и выглядел счастливым: глаза светились неподдельной радостью, увидев гостью в его кровати. Он улыбнулся еще шире, заметив, что та внимательно его рассматривает, но не придал значению, насколько «внимательно» это было. — Привет, ты наконец-то проснулась, — он подошел ближе, бросая влажное полотенце на кровать. — Прости, я принял душ без тебя, но, если хочешь, могу составить компанию, — парень уселся совсем рядом, целуя обнаженное плечо девушки. Та выглядела слишком растеряно. — Йен? Йен Галлагер? — переспросила та, чуть отстранившись. Если это сон, то он был слишком реальным. Разве можно почувствовать влажный поцелуй на плече и двухдневную щетину, когда тот прикоснулся к коже? Разве можно отчетливо слышать шум где-то внизу и этот тошнотворный запах докуренной сигареты? Неужели бывают настолько реалистичные сны? — Ну да, а что тебя так удивляет? — парень криво улыбнулся и, искренне недоумевая, продолжил: — Видимо, тот бокал вина был действительно лишним. Ты себя хорошо чувствуешь? — Я ничего не понимаю… Как я тут оказалась? — паника подступала к горлу все настойчивее, охватывая то в железную хватку. Каждый вдох давался тяжелее выдоха, и где-то на кончиках пальцев нервно подрагивало смятение. — Эм. Ну, мы вчера приходили на ужин к моей семье, много выпили и решили переночевать здесь. Ты не хотела уходить, так что я донес тебя до кровати, и ты моментально уснула. Неделька выдалась тяжелой, ты сама об этом говорила, — парень наклонился поближе, заглядывая в глаза и без того встревоженной девушки. Он не на шутку испугался, увидев, как ее тело подрагивает, а дыхание участилось. — Я ничего не понимаю. Я...Я ничего не помню, — прошептала та, прикрывая лицо ладонями. Она поднялась с места, бегло осматривая комнату, в которой сейчас находилась. И вот теперь все стало становиться на свои места. Это был дом Галлагеров. Точно он. Прямо как в сериале, которым девушка жила уже несколько месяцев. Она пересматривала любимые серии вновь и вновь, находя в них то, чего у нее никогда не было: друзей, наполненность, любовь, радость и спокойствие от того, что та не одинока. Но как это вообще возможно? И возможно ли вообще? Вчера она ложилась спать в своей комнате, мысленно готовясь к предстоящему тяжелому рабочему дню, а проснулась в кровати Йена Галлагера! Если это сон, то слишком жестокий, потому что просыпаться и осознавать реальность будет нестерпимо больно, ведь вот оно — любовь в лице рыжеволосого паренька с биполярным расстройством, его безбашенное, но уже ставшее ей родным, семейство и романтизм бедной стороны Чикаго. Тревога сменилась интересом. Теперь было до одури любопытно узнать, кто же она такая хотя бы для Йена. — В смысле ты ничего не помнишь? Но ты ведь назвала мое имя. Меня то ты помнишь? — рыжеволосый выглядел пораженным и озадаченным. Ему казалось, что над ним глупо шутят, но то неподдельное волнение, которое он видел в глазах напротив, уменьшало процент возможно происходящего розыгрыша. — Да, я помню тебя. Помню этот дом. И семью твою, кажется, помню, но на этом все, — девушка сделала пару шагов назад, по ее мнению, на безопасное для себя расстояние, хотя что и кто мог ей здесь угрожать. — Я даже имени своего не помню. — Если это шутка, Кэм, то несмешная. И это меня пугает. Ты действительно ничего не помнишь? — Да, действительно. Расскажи мне, прошу, — она оставалась все на том же безопасном расстоянии, и единственным правильным решением было свалить все на потерю памяти, нежели рассказать, что та совершенно из другой реальности и попала в сериальную выдумку. — Тебя зовут Кэмерон Монахэн, тебе 24 года, из которых... — Йен не успел договорить, как был прерван стоящей напротив девушкой. — Да ты шутишь! Кэмерон Монахэн? Ты серьёзно? — она улыбнулась, издав нервный смешок. Все это действительно походило на какую-то бредовую шутку. Обладать именем актера, исполнившим роль Йена? Сука, серьёзно? — Эм..Да, Кэмерон. А что тебя так удивляет? — нахмурился рыжеволосый, присаживаясь на край кровати. Он так до конца и не понял, шутят над ним, или возникшая ситуация взаправду. — Да так, ничего, — широко улыбнулась Кэм, вызывая у парня новую волну негодования. Все это было чертовски интересно и волнующе. Что же дальше? Микки Милкович — лучший друг? Так, стоп! Микки. Они же с Йеном были вместе... — Так вот, 4 из них мы состоим в отношениях. Живем вместе в квартире неподалеку. Определенно в лучшем районе, чем этот. Работаешь помощницей в юридической фирме своего отчима. Ты его ненавидишь, но ради матери согласилась поработать там и набраться опыта. Так мы, собственно, и познакомились. Тогда ты приходила отдать какие-то документы на дом, и мы столкнулись на пороге, когда я уходил на работу. Слово за слово, и четыре года будет в феврале, — Йен пропустил пальцы сквозь влажные волосы, тем самым вспомнив, что до сих пор не одет. Поэтому поднялся, наощупь нашел лежащие неподалеку боксеры с джинсами и наконец оделся, попутно натягивая худи. — В отношениях? А как же... Микки? — почти шепотом произнесла Кэм, все еще находясь в дичайшем шоке хотя бы от того, что ее зовут Кэмерон Монахэн. — А что с Микки? При чем тут он? — вопрос о Микки застал Йена врасплох. Нет, ничего такого, он лишь отдаленно знаком с ним, но откуда Кэмерон знала о нем? — Вы разве не...эм...знакомы? — спрашивать о том, вместе ли они, было, как минимум глупо, исходя из того, что вместе они уже 4 года. Но черт, Йен не гей и никогда не был с Микки? Эта реальность пиздец странная, но очень крутая. — Ну я слышал о нем, виделись пару раз, косвенно знакомы, но никогда не контачили. Блять, Кэми, ты действительно ничего не помнишь? Пожалуйста, не шути так, а то у меня уже холодок по коже гуляет. Ты ведь шутишь? — Прости, но я правда ничего не помню. Абсолютно. Я знаю лишь, что люблю тебя. Я помню это. И все. О себе — ничего. О тебе и твоей семье — лишь обрывки воспоминаний. Стоп, она только что призналась вымышленному персонажу в своих чувствах? Кукуха слетает медленно, но уверенно. Хотя... Почему же вымышленного? Он стоит прямо перед ней. От него приятно пахнет гелем для душа, а на лбу сверкают капельки воды от еще влажных волос. От него веет теплом и безопасностью. И как ей захотелось обнять его в этот момент, окунуться в негу Йена Галлагера. Услышав мимолетное, но такое важное для нее признание в любви, он улыбнулся и подошел поближе. Словно почувствовав ее желание, он прижал девушку к себе, зарываясь носом в волосы и вдыхая родной аромат. Запах не изменился. Она все также пахла цветами и чем-то слишком сладким. Да, точно, тем парфюмом, который Йен подарил ей на прошлое Рождество. Он водил кончиками пальцев по ее обнаженной спине, погружая в то чувство безопасности, которое было ей жизненно необходимо. Она же прикрыла глаза, утопая в тепле любимого человека. Да, это очень странная любовь, но многие ведь не способны даже на подобие такой. Кэм улыбнулась, наконец полностью понимая реальность происходящего. Это был не сон. На что она лишь тихо прошептала "спасибо". — Я, конечно, читал об амнезии, но твоя выглядит достаточно странно. Могу поспрашивать на работе, может, посоветуют хорошего специалиста. Обратимся, вдруг, он поможет, — Йен поцеловал ее в макушку, бережно прижимая к себе ближе. Ему хотелось обнять еще сильнее, но та была настолько хрупкой и порядком ниже, что он боялся попросту сломать ее. — Да, было бы неплохо. Спасибо. Хотя знаешь, может, это на почве стресса. Ты сам говорил, что неделька у меня выдалась тяжелой. Погоди-ка, ты ведь работаешь в бригаде скорой помощи? — поинтересовалась девушка, заглянув в глаза парню, наконец осознав, насколько тот был выше нее. Гораздо выше. — Да, — мило улыбнулся Йен, заправляя выбившуюся прядь ее волос за ухо, — ты выглядишь уставшей. Может, сходишь в душ, а я пока соображу нам завтрак? — Пожалуй, так и сделаю, — в ответ улыбнулась та, направившись к двери и попутно хватая с кровати то самое набедренное полотенце Йена. — Не против? — на что парень лишь хищно улыбнулся, облизнув нижнюю губу. Найти душ не состояло труда — следующая дверь возле комнаты, где они с Йеном провели ночь. Боже, тут ничего не изменилось — все осталось таким же, как и в сериале. Непонятное ноющее чувство потянуло где-то в районе желудка. Все эти события, безусловно, радовали, ведь Кэм попала туда, куда только мечтала перед сном, но даже произносить мысленно свое имя казалось до жути странным. Ее ведь звали не так. И эта жизнь не ее. Она бы никогда не стала социальным работником. Это пока все, о чем можно было возразить. Девушка подошла к зеркалу и протерла тыльной стороной ладони запотевшую поверхность. Это была определенно не она. В отражении на нее смотрел совершенно другой человек, но даже в нем она нашла какое-то сходство: уставший взгляд, худые плечи, тонкие черты и россыпь еле заметных веснушек на носу. Кэм помотала головой, словно это могло ее спасти от лезущих без приглашения мыслей. Скинув те остатки одежды, которые на ней были, она открыла шторку и вошла внутрь, ставь на прохладную металлическую поверхность ванной. Вода, на удивление, оказалась теплой, учитывая то, что у семейства Галлагеров каждое утро проходило чуть ли не с боем за горячую воду. Кто не успел, тот опоздал. И Кэми в очередной раз повезло. Приятные теплые капли стекали по лицу, даря ощущение душевного покоя. На какое-то мгновение мысли перестали лихорадочно долбиться о стенки ее рассудка, оставляя лишь послевкусие умиротворения. Было так чертовски приятно слышать, как внизу шумят Галлагеры, как что-то обсуждают. О, кажеться, запахло французскими тостами. Кэми улыбнулась. Тосты были частыми гостями у них на завтрак. Все это шло врознь с ее реальной жизнью. Как две параллели, которые никогда не пересекутся. Так странно. — Ой, извини, я не знала, что тут кто-то есть, а дверь была не заперта, — радостный голос Дэбби выдернул девушку из пучины размышлений. — Фу, у тебя мокрое полотенце. Я брошу его в стирку. На крышке унитаза я положила сухое. И можешь взять мой халат. Он по-прежнему фиолетовый. Все, я ухожу, еще раз прости, — быстро лепетала Дэбби, скрывшись за дверью, так и не услышав смешок и "спасибо" за свою заботу. Вытеревшись оставленным младшей Галлагер полотенцем и облачившись в ее халат, Кэмерон вышла из ванной, направляясь на запах еды. На кухне гудело семейство. Все завтракали. Фиона заботливо подавала каждому тарелку с ароматным тостом и кружку дешевого, но не менее вкусного, кофе. Растерянную девушку заметили сразу, хоть та и пыталась казаться как можно менее отстранённой. — Доброе утро, соня, — с широченной улыбкой произнесла Фиона, подавая ей завтрак. — Как самочувствие после вчерашнего? Должно быть плохо, ибо выглядишь ты не очень, уж прости? — из ее уст это не звучало, как обида, а скорее, как подкол старого друга, с заявкой на заботу. — Эм, доброе утро всем. Спасибо, — девушка приняла из ее рук тарелку с тостом и кружку с горячим напитком, направляясь в сторону сидящего у другого края стола Йена. — Спалось крепко, но чувствую себя паршиво, если честно, — говорить о том, что она не помнит абсолютно ничего из тех событий, что затрагивали ее непосредственно, Кэм не стала. Потом все станет на свои места. Она со всем разберется. Йен поможет. Стоило ей только присесть рядом с ним, как рыжеволосый сразу притянул ее к себе, оставляя на губах ленивый поцелуй. Дрожь разлилась по телу теплой волной. Девушка ответила на поцелуй, хоть это и было странно, ново, но очень сладко. — Пахнешь мной, — Йен поймал носом капельку воды на ее шее, вдыхая запах влажных волос. Он улыбнулся, прикрыв глаза. Рыжеволосый выглядел по-настоящему счастливым. С ней. Как же это странно. — Так, потрахаетесь позже, — заявил Лип, спускаясь со второго этажа. — Эй, ну раздражаете же, — добавил он, когда на его слова не последовало реакции. — Люди тут едят. — А мы тебе мешаем, что ли? Ты уплетал пиццу во время просмотра какого-то пиздецки грязного порно, и говоришь, что тебе портят аппетит наши невинные шалости. Стареешь, Галлагер, или завидуешь? — широко улыбнулся Йен, с вызовом обращаясь к брату. — Пошел нахуй, — рассмеялся Лип, усаживаясь напротив него и Кэмерон. — Как спалось? Отвыкла, небось, от наших застиранных простыней и дешевого кофе? — обратился тот к девушке, смачно откусывая кусок тоста. — Спалось нормально, — произнесла Кэм, делая глоток из своей кружки. Той самой, желтой с петухом. — Но выглядишь хреново, — подытожил Лип, потирая верхнюю губу указательным пальцем. — Последний бокал того дешманского вина был определенно лишним. У Фионы где-то лежит аспирин, если нужно. — Как ты заботлив, — произнес Йен, целуя сидящую рядом девушку во влажный висок. — Отвыкай, засранец, — выдал старший брат, доедая свой тост и допивая остатки кофе. — Тебя это, само собой, не касается, — обратился он к Кэм, которая неторопливо ела свой завтрак. — Хэй, можно тебя на минуту, — уходя он окликнул Йена, оставив грязную посуду в раковине. — Сегодня вечером все в силе? Мне нужно дать людям ответ, — набросив старую, поношенную куртку, Лип достал из пачки последнюю сигарету и засунул ее за ухо, переводя взгляд на брата. — Пока не знаю, мужик, — Йен выглядел растерянным и озадаченным. У него определенно были планы на сегодняшний вечер, но внезапная амнезия знатно их подпортила. — А что так? Из-за нее? Она выглядит какой-то...тихой. — Позже расскажу, — прошептал Йен, почесав рыжий затылок. — Будь на связи. — Хорошо, увидимся, — Лип похлопал младшего брата по плечу и скрылся за входной дверью. Йен неторопливо поплелся обратно на кухню. К тому времени все как раз разбежались по своим делам. Лишь Кэм сидела и что-то внимательно рассматривала в полупустой кружке. Взгляд ее был слишком уставшим и отрешенным, а кожа — болезненно бледной. Быть может, она все же ничего не помнит? Невозможно ведь так искусно сыграть. Кэмерон действительно выглядела иначе: не было того озорного огонька в глазах, желания выцеловать Йена специально у всех на виду, или зачесать ему волосы на сторону, которую он ненавидит. Она не спорила с Фионой о том, кто из них напился сильнее и орал старые песни Бритни Спирс громче всех. Она не подкалывала Карла и не говорила Дэбби, что красный цвет на ней выглядит слишком по-шлюшьи. Кэм была другая — тихая, погруженная в мысли, но все равно родная и дорогая сердцу. Несмотря на такие поразительные перемены в ее поведении, для него она по-прежнему была той девушкой, в которую он когда-то влюбился и любит всей душой до сих пор. Они со всем обязательно разберутся, ведь в горе и в радости, болезни и здравии, или как там говорится в свадебных клятвах? Нет, они не женаты, но давать подобные обещания любимому человеку не запрещено. — Ты готова идти домой?