***
Минуты и часы слились в одну тягучую вечность. Арсений механически двигался вперёд, даже не особо глядя под ноги. Слишком многое навалилось на него за последнее время, и ему пришлось признать: он не выдерживает. Его и без того неспокойное сознание, сначала растревоженное воспоминаниями Леры, а после добитое Деревом Снов, оказалось на грани невозврата и, пытаясь удержаться, превратило его эмоциональное состояние в чёртовы американские горки. После разговора с Матерью, когда не нужно было ни куда-то бежать, ни беспокоиться о безопасности, у него появилось время подумать, и он осознал, насколько близко находился к безумию. К смерти. В тот день, если бы не Антон, он позволил бы огню сожрать и себя, настолько плохо ему было. В тот момент у мужчины не осталось ничего, кроме гниющей внутри пустоты, отравленной бездонной виной. От падения удержал только этот неуклюжий, хрупкий, беспечный, и до абсурдного светлый мальчишка. Вспоминать, как он плакал у него на плече, было дико стыдно, слишком давно Арсений не позволял себе показывать слабости столь откровенно. Но даже так, необъяснимо почему, он чувствовал: даже сядь он сейчас посреди дороги, обхвати голову руками и разрыдайся, как маленький ребёнок — он не получит осуждения. Другой человек просто сядет рядом и будет ждать. Возможно обнимет, или даже скажет пару утешительных слов. Его слова... Как жаль, что Арс не слышал, что шептал ему в тот день Антон. Он бы многое отдал, чтобы узнать. После смерти жены никто, как бы плохо ему ни было, не позволял себе такого. Даже Захарьин, единственный друг. Кто бы что ни говорил, их образ жизни неустанно оставлял отпечатки на личности. Маг-Тень, шпион, диверсант, убийца, обнимающий друга? Утешающий его? Как ни прискорбно, но даже после смерти Алёны всё, что он себе позволил, это крепко сжатую руку на плече безутешного Арсения, и скупое "держись". Пусть потом он вытаскивал его из недельных запоев, безнадёжных драк, в которых Арс часто оказывался на грани смерти, ему было нужно совсем не это. Простая. Человеческая. Поддержка. Друг заботился о его теле, когда разум всё глубже погружался в пучину отчаяния. И сейчас, несмотря на то, что у него снова появилась поддержка, ему было страшно. Ведь он был рад. Вчера, когда Тьма отказалась лечить Антона, он почувствовал нечто отдалённо похожее на счастье. И это пугало. Нет, Арс понимал, что здесь нет его вины, и это не он эгоистично ставит свои глупые эмоции выше чужой безопасности, жизни, но легче от этого почему-то не становилось... А ведь помимо этого, если он снова решится довериться, это не будет просто. Прийдётся открываться, познавать себя через другого человека, заново учиться выстраивать отношения. Был ли он готов? Полноценно впустить его в свою жизнь? И нужно ли это вообще Антону? Его мотало из стороны в сторону, от решимости до желания свернуться в комок и умереть. Ещё и сместившийся баланс энергии подливал масла в огонь. Слова Тьмы он вообще загнал на задворки сознания, понимая, что если попытается переварить и их, свихнётся окончательно. Но, самое худшее, Арсений даже не мог чётко сформулировать, что его беспокоит. Комок из переживаний и эмоций настолько глубоко въелся в подсознание, что выкорчевать его казалось невозможным. Как спасти себя, когда даже не понимаешь, от чего именно?.. Ведь ни проблемы ни цели не изменились, значит, изменился он сам?.. И он варился в этом, прокручивая мысли снова и снова, и не мог прийти к решению. И так, на вторую ночь, когда Арсений безуспешно пытался заснуть, лежал, не шевелясь, который час, он ощутил на своей талии несмелое прикосновение. Арс поражённо застыл. Антон прижал его к себе и провел рукой по его предплечью, гладя, стирая осевшие на нём песчинки и – одновременно – наваждение, в которое тот все это время погружался, постепенно утопая с головой. Пришлось приложить усилия, чтобы не двинуться назад и не прижаться к нему теснее. Вместе с этим объятием пришло забытое чувство тепла от близости другого человека, и защищённости. Абсолютно иррациональное, ведь Антон так слаб, но Арс позволил себе нырнуть в него с головой. В эту безмолвную поддержку, нежность. Если он не способен решить, хотя бы один раз, он доверит выбор другому. В одном из множества вопросов, один раз. Так Антон, даже не подозревая об этом, снял часть груза с его души. В мягком сиянии тысяч растений, бликами окутывающем силуэты двух людей, Арсений позволил себе забыться. Голова опустела, мысли растворились. Ему казалось, что его обнимает сама темнота, окутывает ватным пологом. В этом облаке тьмы хотелось расслабиться и утонуть. Губы тронула легкая улыбка, и даже страх отступил. Ведь всё ощущалось правильным...***
Проснулся Арсений в несравнимо лучшем расположении духа, чем засыпал. Человек, нежно обнимающий его всю ночь, уже исчез, но это его не расстроило. В конце концов всё это, хоть пока Арс даже не мог чётко обозначить это самое "это" каким-то конкретным словом, довольно неловко, и, останься Антон до самого рассвета, повлекло бы за собой комичную немую сцену. Арсений сел и огляделся: Антона нигде не было, только около него на большом листе лежали кучками разные лесные ягоды. «Это он... Мне, что ли?» — тепло бурным потоком разлилось по внутренностям. Приглядевшись он понял, что и ягоды и сам лист были тщательно вымыты. Как позже расскажет Антон, он нашёл небольшой ручеёк неподалёку, и они даже сходят к нему умыться. Не прошло и минуты, как показался и сам "официант" с охапкой фруктов в руках. — Ой. — парень смущённо сжался, — Ты проснулся. — но в следую секунду расцвёл улыбкой. Арсений улыбнулся ему в ответ. — Доброе утро. — О. — Антон удивился. Видимо не ожидал, что восковая фигура, заменявшая его друга последние пару дней, научилась говорить, — Доброе! — он засиял ещё ярче. — Это мне? — озвучил назревший вопрос Арсений. — Да! — выкрикнул парень и сгрузил свою ношу на лист, — Подумал... Почему нет? Оба ощутимо смутились. Арсений разглядывал Антона, будто впервые увидел. Словно что-то переменилось в нём за эту ночь. Хотя скорее в его восприятии. Внешний вид парня больше не смущал, к его полу-обнажённому торсу Арс привык ещё позавчера, и больше не отводил взгляд. — А ты знаешь?.. — заговорчески протянул он, когда Антон уселся напротив него, — Что половина из них ядовита? — и рассмеялся. Это действительно позабавило его. Антон выглядел так, будто искал способ провалиться сквозь землю. — Хеей, — Арс утешающе коснулся его плеча, всё ещё улыбаясь, — Всё хорошо. — Нет. Я идиот. Ну вот, загрузился. — Антон. — строго произнёс Арсений и тот вскинул на него расстроенный взгляд, — Спасибо. И не расстраивайся. Повторюсь: ты не можешь знать всё. — и всё же у Антона явно развился какой-то комплекс неполноценности на фоне собственного невежества в плане скрытого мира, нужно что-то с этим делать... — Да знаю я, просто это так тупо. — он недоумевающе развёл руками. Этот жест зацепил и его, и Арса, и импровизированный банкет между ними. Ни один из них не понял, что конкретно он имел ввиду, видимо, всё их положение в целом, — Прости... Наверное, не надо было? Ты говорил, что не любишь есть, но я подумал, вдруг... — он окончательно потерял свою мысль и весь как-то сжался, что с его новыми габаритами выглядело комично. «Подумал, вдруг это поднимет тебе настроение.» — мысленно добавил он. — Антон, всё правда хорошо. — Арсений взял не ядовитый фрукт: зелёное и пушистое нечто размером с абрикос, и принялся снимать с него кажуру, — Не загоняйся. — уж кто бы говорил, сам мастер спорта по загонам. Он уже успел десять раз пожалеть, что сказал о ядовитости фруктов, не ожидал такой реакции. Параллельно с этим он убедился, что поступил правильно, умолчав о вине Антона в его ранении. Как этот человек умудряется быть таким противоречивым? Здраво рассуждать, утешать, понимать другого человека, но загоняться из-за такой мелочи? — Попробуй лучше. — Арс протянул Антону очищенную дольку фрукта. — А я могу!? — пришибленность парня как рукой смело, его глаза удивлённо выпучились а рот приоткрылся, — Ты же говорил я разве что напитки выпить смогу! — Это было до того, как Тьма устроила тебе "апгрейд". Теперь твоё тело крепче, и... Фрукт наполнен тёмной энергией. Можем попробовать, плохо стать не должно. Антон с поразительно серьёзным видом кивнул и взял протянутую дольку. Арсений никогда не видел, чтобы так смотрели на еду. — На что оно похоже? — задал он вопрос. — Ну, — Арс задумался, — Отдалённо напоминает банан, но по текстуре водянистый, как огурец, и чуть солёный. Кажется странным, да? — Да. — Антон понюхал фрукт, но не смог ничего разобрать по запаху, он был ни на что не похож, и неуверенно откусил маленький кусочек. Его глаза заблестели, — Вкусно... — тихо прошептал он и снова укусил, на этот раз больше. Арсений молча протянул ему ещё дольку, потом ещё и ещё. Он просто смотрел на него, а в груди расползалось какое-то странное, незнакомое и непонятное чувство...***
— Ну нет, не может быть! — Антон едва ли не согнулся пополам от смеха, — Так и сказал? — Даа, как же нам тогда влетело. — протянул Арсений ностальгически. После утренней трапезы он твёрдо решил больше не поддаваться горькой меланхолии. По крайней мере не сейчас, когда день начался так прекрасно. Но решить проще, чем сделать. И он говорил, говорил и говорил, заглушая словами собственные мысли. Может не самый здоровый метод, но другого он не знал. Притворись, что всё в порядке, улыбайся, шути. Быть может и сам в это поверишь. В какой-то мере это даже работало. Арс делился приключениями, забавными историями их с Захарьином юношества. Впервые за долгое время. Оказалось, он был той ещё занозой в заднице для начальства. Правда, ею и остался. Антон же неожиданно заговорил о детстве и семье. Он ни разу не упоминал их до этого, старательно избегая тем о своей жизни до обращения, так что Арсений предполагал худшее. Но, оказалось, они не только живы, но и вполне счастливы. Антон светился, рассказывая о детстве, чудесных, заботливых родителях, младшей сестре. Только улыбнулся в конце как-то печально, видимо скучает, хотя кто бы не скучал? Расспрашивать о его уходе из семьи и вампиризме Арсений посчитал нетактичным. У каждого свои границы дозволенного, и он не считал себя в праве нарушать чужие, когда так яростно отстаивает свои. Весь рассказ Антона пропитывало неизмеримое тепло, и Арсений верил ему на все сто процентов, ведь в нём вырос этот светлый человек. Его любовь к семье была почти осязаема. Если быть абсолютно честным, Арс по белому завидовал. Искренняя любовь семьи бесценна для того, кто никогда её не знал. Что же случилось, раз Антон отказался от этого и стал бессмертным? Но ум упорно отказывался анализировать и подкидывать варианты. Такой чувствительный, как в своей вечности он переживёт их смерть?.. Так, болтая, смеясь, они совсем незаметно друг для друга сблизились, и так же незаметно подошли к городу...***
Взгляд Кати надо было видеть. Во первых сразу, как парни вошли в город, все, кто встречался им на пути, откровенно на них пялились. Антон от такого количества внимания побелел настолько, что мог бы слиться лицом с какой-нибудь штукатуркой. Арсений только недовольно бубнел, что Тьма могла бы и скрыть своё воздействие, но нет же, наломала дров, а им разгребай, и что он надеялся, что какой-нибудь особо инициативный фейри не додумается донести на них Королеве. Но на перепуганный взгляд Антона выразил мнение, что им то ничего не будет, но хлопот хотелось бы избежать. — Что ради Великой Матери с вами случилось!? — она вертела Арсения волчком, ища повреждения и очень удивилась, не обнаружив оных, ведь его одежда была буквально раскромсана в хлам, — И почему от тебя несёт Тьмой за километр?! — затем она взглянула на Антона и зажмурилась, — А ты! Чёрт, мои глаза... — тёмная энергия для фейри как на ладони. — Ну, — Арсений задрал водолазку, демонстрируя когтистую метку, — можно сказать, подарок от Матери. Катя аж отшатнулась, её глаза округлились и все восемь зрачков расширились и расплылись. — Святые духи... — только и произнесла она, проведя рукой над меткой, — Арс, это невероятно! Ты хотя бы представляешь, насколько это невероятно!? — Хм, на самом деле нет. Моя магия, скажем так, не в кондиции, и я слеп как крот. — Эта штука может убить прикосновением! А аура её настолько плотная, что животные и птицы инстинктивно разбегутся при виде тебя! И ты носишь это на теле... — В этом и смысл, в защите. — О Арс, обозвать это просто защитой даже кощунственно... Ты словно в стальном коконе. — она заглянула ему в глаза со странным выражением лица, — Мать любит своих детей, но она не щедра к чужакам. Что ты дал ей взамен?.. — но она быстро отвернулась, давая понять, что вопрос риторический, — Если всё ещё собираешься на рынок, в таком виде не стоит идти. — Я заметил, по дороге сюда мы собрали толпу. Но что делать? — он развёл руками, опустив подол водолазки, — Я не могу его скрыть. Катя страдальчески вздохнула. — Есть у меня одна идея, а вы пока приведите себя в порядок, я не пущу вас шататься по городу в таком виде. Я купила вам одежду, она у купальни. Арсений на это только закатил глаза. Он и сам грезил о душе всё это время...***
Антон вглядывался в своё отражение в странном водном зеркале. Традиционная одежда фейри приятно льнула к телу, правда выглядела слишком непривычно. Впрочем на его новом теле любая одежда выглядела непривычно. Хотя, наверное, пройдись он так по Питеру, никто особо не удивится, считай очередной анимешник идёт на косплей-фестиваль, не отличить. Плотная белая волокнистая ткань и кожа, в лучших традициях аниме про другой мир, чем не наряд авантюриста? Только кроссовки выбиваются из образа, но кому какое дело? «Моя жизнь превращается в ебучее аниме... Пиздец.» — если подумать, реальность, а точнее правдоподобность последних дней помахала ручкой и вышла в окно. Не будь Антон так железобетонно уверен в собственной адекватности, сам бы сдался в психушку. Подземный мир, населённый неизвестной расой, монстры, проклятия, чуть не двинувшийся друг, или не совсем друг, и сущность самой Тьмы. Звучит как сценарий к фильму средней степени паршивости. Хотя бы Арсений вроде как пришёл в себя, но и это не точно. Его излишняя энергичность после двух дней стазиса пугала даже сильней, словно он вместо того, чтобы разобраться со своими проблемами, убегал от них. Прямолинейный даже с самим собой Антон не понимал этого, но пытался его поддержать, как умел. Да и даже в таком формате попытка Арсения хоть чуть-чуть открыться — уже маленькая победа. Он ценил это, и попробовал открыться в ответ. Сам же Арсений тем временем откисал в небольшой купальне, питаемой природным источником, и наслаждался прохладой воды. Пусть его тело уже не в таком плачевном состоянии, после длительных переходов оно всё равно ныло, и лучше ванны ничего быть не могло. Отдельным удовольствием стали наконец вымытые волосы, которые собрали на себе кровь, пыль и пепел. Он пытался хоть немного привести их в порядок в ручейке, но не преуспел и, взглянув сегодня на себя в зеркало, ужаснулся с подобия человека, взирающего на него оттуда. И вот это Антон всё это время видел? Какой позор... Казалось бы, в условиях полевой работы и чувство стыда и беспокойство о своей внешности давно должны были атрофироваться, но что-то пошло не так. Арсения всегда заботила его внешность. В определенный жизненный период она была его единственной ценностью в глазах других людей, и это оставило свой след. Честно говоря, когда он полноценно привёл себя в порядок, картинка не сильно его обрадовала. Уставший взгляд, слишком яркие для его тридцати мешки под глазами, криво подстриженные волосы... Да, быть самому себе парикмахером — паршивая идея. Ну хотя бы шрамы с щеки исчезли. Увиденное расстроило Арсения настолько, что даже выходить из ванной не особо хотелось. К счастью для него как раз к этому времени вернулась Катя, и он затащил её в комнату, уговорив подстричь его. — Ты же в курсе, что я не парикмахер? — фейри неуверенно сжимала ножницы в руке. — Хуже уже не будет! — "подбодрил" её мужчина. — Ладно... Насколько коротко? — Не слишком, и, ради всего святого, не под ноль. — Арсений поёжился. Однажды он подпалил волосы настолько сильно, что их пришлось сбрить. Скажем так, лысина ему не шла... — Ну, не жалуйся потом.***
К тому времени как Арсений закончил банные процедуры, Антон уже заснул на диване, утомлённый долгой дорогой и переживаниями, и было решено его не будить. Помня, насколько чувствительный у вампиров слух, Катя тихонечко проскользнула в свою спальню, потянув заторможенного мага за собой. — Вот. — она сунула ему в руки маленький бумажный свёрток, — Надень перед тем, как выйти, и на вампира своего нацепи. — А это?.. — Арсений развернул бумагу и выудил оттуда два аккуратных кулона, один с кроваво-красным камнем, второй с угольно-чёрным, — Артефакты!? Катя чуть смущённо отвернулась. — Это же дорого! — Арс знал, о чём говорил. Цена была одной из причин, почему он никогда их не использовал. Справедливости ради достать артефакт, резонирующий с его энергией, почти невозможно, но этот момент можно опустить, — Сколько я тебе должен? Девушка раздражённо закатила глаза. — Деньги, деньги, деньги! Бее! — она скривилась и показала язык, как ребенок, — Арс. По-да-рок. — по слогам произнесла она, — В чём твоя проблема? — Но... — Арсений растерялся. Да, он не умел принимать ни помощь, ни подарки, но до этого никто так откровенно не тыкал его в это лицом. — И без но! Смотри. — Катя выхватила кровавый кулон и надела его магу на шею, — Он не имеет каких-то увеличивающих силу или энергетический потенциал свойств, поэтому и резонанс с ним нужен минимальный. Проведи по нему пальцем. — Арс выполнил приказ. Камень вспыхнул и прямо сквозь кожу вытянул из него немного крови, — Теперь ты его хозяин, назад не прийму. — довольно протянула девушка, — Он связан с твоей кровью, и теперь будет распространять визуальные помехи на содержащуюся в ней магию. И в целом на твою ауру. — Разве это поможет с подарком Матери? — Ты видишь только поверхность метки. Ты не чувствуешь, но она глубоко вонзилась в твою плоть и смешалась с кровью. Пока она часть тебя — всё будет работать. Когда избавишься от неё — тоже. Арс на секунду замер, а затем вскинул на неё неверящий взгляд. — Это не спонтанная покупка... Ты это планировала! — всю жизнь Арсению приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы ни одна душа не увидела, как он поглощает энергию, и Катя знала об этом. Значит, это не какой-то распространенный артефакт. Индивидуальный, сделанный на заказ... — Только не вздумай выёживаться. — Катя тепло ему улыбнулась, — Пожалуйста, Арс. — Спасибо. — только и сказал он и обнял её. Это правда очень многое для него значило. — И не думай за деньги. Я серьёзно. — Какие мы грозные! — рассмеялся Арсений, — Вот что почётная гвардия делает с людьми. Ай! — фейри ущепнула его за бок. — Чтоб не расслаблялся. — Так, ладно, а второй? — он всё ещё сжимал в руке чёрный кулон. — Для Антона. Его энергия вполне обычная, так что этот простенький, не загоняйся. А манипуляции нужно проделать те же. — Спасибо... — Повторяешься. Арсений был готов повторить это хоть тысячу раз. Нет ничего ценнее заботы и искренности. Как нет и лучшего лекарства для раненного сердца.