***
После неожиданно короткой прогулки по рынку и покупки с несколько десятков разных видов трав, Арсений завернул в переулок и вывел их к мрачному домику, неожиданно из тёмного кирпича — первое не деревянное здание, увиденное Антоном в этом городе, из подвала которого шёл едкий запах дыма. Вампир поморщился. Маска прикрывала только верхнюю половину лица, и это было отчётливо видно. — Держи. — Арсений смочил водой неизвестно откуда взявшийся у него платок и протянул ему. От ошеломления Антон на секунду замер, прежде чем принять спасительную ткань и промямлить неловкую благодарность. Человек познаётся в мелочах. Арсений спустился по лестнице к подвалу и трижды постучал в массивную дверь. — Gathirá! — прогремело из-за двери хриплым, будто прокуренным голосом. — Kri vivír tan vampo chan! Hetmarot! — стоило признать, Антону чертовски нравилось, как голос Арсения звучал на фей'риах. — Halio da vampo? — уже не так агрессивно. — Ki! — Amate rom iltrei? — Iro! — Tan. — Пошли. — Арсений с большим усилием навалился на тяжёлую дверь и поманил Антона за собой. Кузница, как оказалось, это кузница, выглядела на удивление обычно. Так, как в сотнях фильмов о средневековье. А вот фейри-кузнец, неожиданно, оказался не бородатым стрёмным мужиком, а маленьким тощим существом, едва с пол метра ростом, излучающим несчастье одним своим видом. Кожа его была бледная, словно у зомби, пурпурные волосы ёжиком торчали в разные стороны, на оголенном торсе выступали очертания рёбер, насколько он был худ. Такие же бледные, как весь образ, глаза без зрачков или радужек равнодушно смотрели на мир. И на визитёров. Стоило парням приблизиться, существо протянуло тощую руку Антону. — Hircha, dan rveyro. — Дай ему руку. — перевёл Арсений. — Эм, Арс. — Антон знатно ахуевал от происходящего, — Твоя привычка нихуя не объяснять начинает пугать... — из-за всё ещё прижатого к лицу платка голос звучал неразборчиво. — Мм, это сюрприз. — под маской не было видно, но Арсений немного смутился, — Просто поверь мне, ничего опасного. — Ну, ладно... — не очень воодущевлённо протянул парень и вложил свою руку в тощую кисть. От одного прикосновения по коже побежали мурашки. Минуту ничего не происходило, а затем существо схватило валяющийся неподалёку кинжал и чиркнуло им по ладони Антона, который от неожиданности и короткой вспышки боли вскрикнул. Кузнец не дал вырвать кисть, поразительно, как в этих хрупких руках могла сдерживаться сила, способная удержать вампира. Он дёрнул Антона на себя и позволил крови капать на раскалённые угли открытой печи. — Аарс? — естественно, Антону стало страшно! Для полноты картины не хватало, чтобы существо воскликнуло "моя преелесть", и оскалилось. — Всё в порядке. — Shi ho! — воскликнул кузнец и отвернулся от них, принявшись водить руками над углями. — Пошли отсюда. — Арсений потянул залипшего парня за рукав прочь из мастерской. — А что только что произошло? — Антон пялился на свою ладонь, на которой порез быстро обратился в тоненький белый след. Он уже и забыл, как оперативно его регенерация должна работать. — Нас послали, благо не на хуй. Он закончит без нас, сказал вернуться через пол часа. Пошли, поедим пока. Антону предлагать дважды не нужно. Они забрели в небольшое нагромождение ларьков с едой неподалёку, и у Антона от обилия приятных незнакомых запахов закружилась голова. — Выбирай, что хочешь. — губы Арсения растянулись в улыбке. — Прям всё!? — глаза парня загорелись детским восторгом. — Думаю, мы заслужили отдых. — Ты сам это сказал! — Антон заговорчески потёр ладони и направился к ближайшему ларьку, из которого по всей округе разносился запах свежей выпечки... Набрав еды на добрых пять человек и ещё немного с собой, парни разместились за небольшим столиком в специально отведенной зоне неподалёку. Часть сладостей уже была надкушена нетерпеливым Антоном, который не переставал довольно улыбаться. Парня специально усадили спиной к толпе, чтобы он мог снять такую неудобную маску. И от этого на душе Арсения было тепло. Маг взял мини шашлычок на шпашке и откусил кусочек. Специи приятно обожгли язык остротой. — Ты ешь! Снег пойдёт! — воскликнул Антон, жуя такой же шашлычок. — Уже идёт. На поверхности. — фыркнул Арсений, — Не разговаривай с набитым ртом. — Зануда. Ты как мама утка. — только рассмеялся парень, в ответ на что Арс ущипнул его за ногу, — Ай! Ты чего! — Я же утка. — Арс спрятал бесстыжую улыбку за напитком. — Я же мать, я же садист. — Ешь, а то покусаю. — Ты единственный человек, угрожающий расправой за не... Не что? Не едение? Не съедание? Арсений не выдержал и рассмеялся. — Я определённо за "не съедание". — «Звучит как "не свидание"» — подкинуло подсознание. — Не съедение? — продолжил Антон, — Нет, звучит как несварение. — и тоже заржал. Фейри за соседними столиками начали странно на них коситься. — Попробуй вот это. — когда Антон успокоился, Арсений ткнул одной из выбранных им сладостей на шпашке ему в лицо, и парень с толикой недоверия снял со шпашки зубами зелёный шарик, покрытый чем-то вязким. Но вскоре его глаза расширились и он схватил вторую шпашку со стола. — Эт-то так вкуфно! — пробормотал он с частично склеенным ртом, чем только вызвал новую волну смеха. — Знал, что тебе понравится. — Арсений неторопливо поглощал свою порцию. Они болтали обо всём и ни о чём, наслаждаясь вкусной едой. Когда закуски кончились, Антон немного приуныл, неуверенно покосился на Арсения и решился задать давно гложащий его вопрос: — Арс... — Хочешь спросить, что мы будем делать дальше? — маг улыбнулся ему как-то грустно. — Как ты?.. — У тебя всё на лице написано. — не осознавая, что делает, Арсений протянул руку и двумя пальцами стукнул парня по лбу, — Вот здесь. Морщинка. Каждый раз, когда тебя что-то тревожит. Антон замер, прижимая ладонь к месту прикосновения. Он не знал. Он сам не знал, а Арс заметил. — По правде говоря... Я не знаю. — его тон был странным. Печаль намертво сплелась в нём с какой-то странной, противоположной эмоцией, — Я не знаю, как тебе помочь. Антон не был удивлён, но, что его на секунду напугало, он вовсе не чувствовал ни разочарования, ни грусти. Исцелись он, и их с Арсением пути бы разошлись, но после всего пережитого он не хотел терять этого человека в своей жизни. — Ты же говорил, что душа со временем может самовосстановиться? — мягко произнёс он. — По идее да. — Арса удивил его тон, — Но никто не знает, сколько времени это займёт. Может месяцы, годы или десятилетия. — Мне... Жаль. — Антон опустил голову, — Прости меня. — Что? — Арсений опешил, — За что!? — Ты же сам сказал: мы ничего не можем сделать. И теперь, из-за меня... Ты привязан ко мне. Я ставлю тебя под угрозу. Ограничиваю, тебе приходится нянчиться со мной. — Ээ, нет, Антон. — Арсений сдвинулся, чтобы другим было хуже его видно, и сдвинул маску наверх, чтобы парень мог видеть его лицо, — Не воспринимай это так. — он накрыл его руку своей, — Мы. Мы привязаны друг у другу. И я не перестану, блять, это повторять. — он говорил с железобетонной уверенностью, — Мы оба приняли решения и нас настигли последствия. Череда случайностей и выборов создала нашу связь, и мы оба за неё ответственны. Это не целиком из-за тебя, но это произошло, и это с нами надолго. Не взваливай на себя вину за то, что не является преступлением. — всю эту речь он не отрывал взгляда от сверкающих сквозь прорези маски глаз. — Я... — Нет, это не всё. — перебил его Арсений, — Наша связь как обоюдоострый меч. Не только я под угрозой, но и ты. И да, я помню, что мы уже говорили об этом, но всё вышло скомкано и односторонне, и я не со всем согласен. Твоя жизнь, даже связанная с моей — полноценна. Она не что-то, взятое взаймы, и не что-то, чем можно легкомысленно пожертвовать. Пожалуйста, не обесценивай её. На долгую минуту оба замолчали. — Мы не равны. — тихо произнёс Антон, собравшись с мыслями, — И даже полноценная, моя жизнь не равноценна твоей. Не спорь! — он вскинул руку в ответ на недовольно открывшийся рот Арсения, — Это факт. Арс, не стань я вампиром, что бы потерял мир? Бездарного менеджера, которых миллионы на земле? Даже сейчас, что я из себя представляю? — он нервно усмехнулся, — Слабый вампир недоучка, которого постоянно приходится спасать. С другой стороны ты — одно то, что ты сделал с моим кланом, ценнее всей моей жизни. Только в этой истории ты спас нас, и сотни, а может и тысячи будущих жертв. Сколько подобного ты уже совершил? И кем ты можешь стать в будущем? Моё будущее мертво, как я сам. Пустая вампирская Вечность. — а в его тоне бесконечная печаль. Антон давно потерялся в своём существовании и не видел перспектив, — Моя Вечность — наша. — со смешком процитировал он собственные слова, — Тогда мне стоило выразиться точнее. Моя Вечность — твоя. Моя жизнь — твоя. Полноценную или нет, я отдаю её тебе. И не пожалею, если она оборвётся из-за тебя. И я сделаю всё возможное, я стану сильнее, чтобы не быть для тебя угрозой. — он окончательно выдохся и решительно уставился в глаза напротив. Арсений надолго завис. Эта речь, эта часть мировоззрения Антона была ему совершенно не понятна. — Кажется, я понял. Но ты описал не то, что вижу я. — Арсений был полон решимости донести до Антона, кем он являлся для него, — Ты говоришь о возможном и невозможном будущем, но в таком ключе можно представить что угодно. Особые достижения — не есть всё, что представляет из себя человек! И, глядя на тебя, я вижу не несостоявшегося менеджера или обреченного на статику вампира. Я вижу живого парня, Антона. Доброго, умного, смешного, заботливого. Того, кто вынес меня из огня... После того случая, по твоей логике, не правильно ли считать, что мои будущие достижения в равной степени твои? — он мягко улыбнулся опешевшему Антону, с этой точки зрения он явно не думал, — Не каждый становится героем. Не каждому суждено, не каждый хочет. Какой-нибудь пожарный может потерять жизнь, спасая жизнь менеджера. Потому что считает её ценной. Потому что это выбранный им путь. По итогу всё, что имеет значение — личность, выбор и путь. Личность у тебя уже есть, и она прекрасна. — непоколебимо. В этом его правда, в этом его откровенность, — Её достаточно, тебя достаточно, чтобы твоя жизнь была для меня ценной. — он сильнее сжал его кисть, — И я снова попрошу тебя: пожалуйста, не принижай себя. Ты потрясающий, и твоё будущее не мертво. Его просто нужно найти. Это та тема, которую они старательно избегали всё это время, обратилась снежным комом и накрыла их с головой. У обоих мысли и чувства сбились в противоречивый ком. Оба верили в свои выводы, но пытались понять другого. — Ты не угроза, и не обуза, Антон. — Арсений встал и, положив руку на чужое плечо, произнёс, — Сейчас, я признаю тебя другом. — тело под рукой дрогнуло, — Реши, кто я для тебя. И, если примешь мою дружбу, признай себя мне равным, и никогда больше не принижай. Мы обсудим это снова, когда ты будешь готов... — в груди поднималась буря, но Арсений упорно не давал ей вырваться наружу. Чёртов рационализм. Даже сейчас, когда он пытался быть искренним, он не давал вдохнуть полной грудью. Хотелось отдаться эмоциям и продолжать говорить, но он всё ещё не мог отпустить себя так просто. Поэтому он молча сжал плечо Антона, который всем своим видом транслировал напряжённую работу мысли, и направился в переулок, побуждая следовать за собой.***
К запаху дыма в кузнице прибавился запах горелой крови. Дышать в помещении стало почти невыносимо. Антон всё так же зажимал нос платком, пока Арсений говорил с кузнецом. По окончанию короткого диалога он положил на стол увесистый кошель монет и принял из рук фейри небольшой кожаный свёрток. Не медля, он проверил содержимое и сунул свёрток в рюкзак. Даже несмотря на смешанные мысли, Антону было чертовски интересно. Но Арс чётко дал понять, что, опять, говорить раньше времени не намерен, и он не лез. Всю дорогу до дома они хранили молчание. Обоих поглощали собственные мысли. Антон пришёл к тому, что с перерождения его самооценка раз за разом подрывалась, и от уверенности в себе, которая переполняла его в бытность человеком, остались жалкие ошмётки. Сегодня, когда Арсений оценил его жизнь выше, чем он сам, до него наконец дошло, какого дна она достигла. Арсений видел в нём друга. Антон же давно принял свою влюблённость. Сегодня он считал, что готов признаться, но слова Арсения всё изменили. Он чувствовал, что у него есть шанс, что Арсений тоже что-то чувствует, но как он мог признаться в любви тому, кого ставил выше себя? Это не то же самое, что восхищаться. Восхищение не вредит тебе самому. Прежде чем он пойдёт на этот рискованный шаг, он обязан привести свою самооценку в чувства. И найти тот эфемерный "путь", с которого давно сошёл. — Если ты считаешь меня другом... — и начинать нужно уже сейчас, — Тогда, пожалуйста, рассказывай о своих планах. Сегодня я испугался. — честно признался Антон, — И впредь хочу знать, что меня ждёт. Идущий перед ним Арсений довольно улыбнулся и ответил: — Я попробую. — подумав, он добавил, — Я привык быть один, Антон. Делиться планами мне чуждо. Но я попробую. К тому времени они как раз подошли к дому-грибу. Хозяйки дома не оказалось. Парни сняли маски и Арсений попросил Антона подождать его на диване, а сам скрылся со свёртком в ванной. Оттуда доносился плеск воды. Арсений то ли умывался, то ли мыл его содержимое. Антона разрывало любопытство. Что это за нечто, для чего понадобилась его кровь? Вскоре Арсений вышел, но вместо свёртка держал сложенное полотенце. — Антон, закрой глаза. — попросил он. — Эм, зачем? — спросил парень, но просьбу выполнил. Он услышал, как к придиванному столику придвинули стул и начали раскладывать что-то. — Это сюрприз. — вскоре звуки стихли, — Открывай. Антон незамедлительно подчинился, и застыл в немом изумлении: на полотенце красовался набор серебряных украшений: средней толщины цепочка, два браслета и несколько колец разных текстур, а чуть дальше, обособленно, лежал кулон с тёмным камнем, похожим на обсидиан. — Это?.. — "мне" не повернулся сказать язык. — Это подарок. — смущённо произнёс Арсений, — Это от меня. — он обвёл рукой серебро, — Это от Кати. — указал на кулон, — У меня похожий. — Но, почему? — Антон всегда любил украшения, и у него их было много. Но, по иронии судьбы, все его кольца и цепи были серебряными или содержали серебро, и в перерождении от них пришлось отказаться. Арсений не мог об этом знать, значит причина в другом. — Сначала примерь. Антону особое приглашение не нужно. Первым делом он схватил кольца и напялил их на пальцы. Удивительно, но все они подошли идеально! И хотя материал выглядел как серебро, он не обжигал! — Это... Невероятно, Арсений! Спасибо! — Антон чуть не расплакался от радости. Пусть прошёл почти год, без колец он чувствовал себя почти голым! — Но всё равно, зачем? — Ты не почувствовал? — Арсений улыбнулся ему чуть насмешливо, — Антон, сосредоточься! Парень так и сделал. Вскоре он почувствовал, как кольца пропускали сквозь себя его энергию и резонировали с ней. Это чувство было настолько приятным, что на секунду его охватила эйфория. — Потрясающе. — прошептал он, — Что это? — Лунное серебро. — ответил Арсений с улыбкой. — Лунное сер... Что!? — наваждение разом слетело, — Что ты сказал!? — Лунное серебро. — улыбка Арса стала только ярче. В следующую секунду Антон сорвался с места и налетел на Арсения с объятьями, но не рассчитал силу и они рухнули со стула на пол. — Ауч! — Арсений, смеясь, тёр ушибленный затылок. — Арс! — Антон сел, но оставил руки на его плечах, крепко сжав, — Спасибо! Спасибо тебе огромное! — он не знал, как подобрать слова, — Это, ты не представляешь, насколько это для меня важно! Солнце! Я теперь, теперь всегда смогу?.. — его голос надломился от переполняющих его эмоций. — Да. Ты теперь всегда сможешь ходить под солнцем. — это нужно было произнести вслух. — Арсений... — Антон замялся. — Спасибо? — подсказал ему мужчина, хихикая, но не насмешливо, не снисходительно, он просто был счастлив за чужое счастье. — Дурак! — Антон рассмеялся и убрал руку, упав так, что его плечо частично лежало на чужой груди, а голова прямо у уха. Вторая рука сместилась, несмело приобняв за плечо, — Можно... Можно мы полежим так? — пусть он не мог высказать всё, что чувствовал, отлипнуть сейчас от Арсения было выше его сил. — Дурак. — Арс взъерошил его волосы, — Конечно, можно... Катя, заставшая их спящими в такой позе пару часов спустя, тактично ретировалась и никогда об этом не говорила.