Во имя свободы

Молодой высокий норд, с золотистыми, спускающимися до плеч вьющимися волосами и слегка блестящими карими глазами, сидевший на скамье против входа, одним махом опустошил очередную кружку эля. Взор помутнел, и он на мгновение закрыл лицо руками. Бард задорно исполнял очередной заказ, весело аккомпонимируя себе на лютне. В этот день в таверне "Мертвецкий мед" было на удивление шумно и людно, песни заказывали чаще, чем еду и напитки. Посетители увлеченно беседовали на самые разные темы, громко смеялись, напевали известные всем песни, словом, веселились. Эта, на первый взгляд, ничем не примечательная картина была довольно большой редкостью в эти времена. Обычно на лицах горожан можно было скорее увидеть печаль и отчаяние, но только не сегодня. Бормир старательно протер глаза и, уже будучи полноценно зрящим, внимательно изучил окружающих его людей. Взгляд его почти сразу остановился на женщине, сидящей за стойкой и мирно кушавшей яблоко, она была старше его на десять лет как минимум. По его короткой бороде неприятно стекал эль, он облизал губы и небрежно вытер подбородок рукавом, не отрывая взора от симпатичной нордши. Она, кажется, тоже заметила его, но лишь смущенно отвела глаза в сторону. Бормир послюнявил ладонь и провел ею сверху по волосам, после чего медленно, опираясь рукой о стол, встал и, пошатываясь, направился к стойке. Пять выпитых кружек мгновенно напомнили о себе. Его слегка качнуло в бок, словно ветром травинку, но деревянный столб послужил надежной опорой и не дал ему повалиться на пол. Он больно тюкнулся лбом, но это его не остановило. Кое-как добравшись до стула, передавив ноги всем тем, кто сидел в проходе, он устроился на нем поудобнее и подпер лоб кулаком, чтобы голова не повисла вниз. "Смотри куда прешь! Вот скотина!" — послышалось из-за спины. Нордша сидела прямо напротив него и удивленно разглядывала своего нового "соседа", часто испуганно моргая. Ему надо было как-то завязать разговор, да так, чтобы она не умчалась от него с криками о помощи после первых же слов. Он громко икнул и тут же заговорил басом, пытаясь изобразить из себя настоящего джентельмена: — Прошу прощения... О! Вы так чудно выглядите. Ее глаза округлились пуще прежнего, она перестала жевать свое яблоко. Бормир не стал дожидаться реакции и, несколько раз пошло облизнувшись, бодро продолжил: — Могу я узнать ваше имя? — Ти... Т-тильда. - тихим дрожащим голосом ответила бедная нордша. — Тильда, значит. Славное имечко, - он придвинулся к ней ближе, так, что их ноги соприкоснулись. Она вздрогнула. От него неприлично несло выпивкой, взгляд был откровенно направлен ей на грудь. Норд противно захихикал. - Что вы скажете, если мы с вами уединимся? — Я... Я не... - он не дал ей договорить, заслонив ей губы указательным пальцем: — Ш-ш-ш... Обойдемся без слов. - и потянулся к ней с закрытыми глазами, намереваясь поцеловать. Тильда попыталась отстраниться назад, но было поздно. Бормир почувствовал, как его крепко схватили за плечо и оттащили назад от перепуганной женщины. Он медленно обернулся, желая узнать, кто посмел помешать ему в столь интимный момент. Позади него стоял громадный бородатый норд с широченными плечами и обильной мускулатурой. Тело Бормира, которое, к слову, тоже было неплохо натренировано (ему часто приходилось участвовать в мордобоях, к тому же он зарабатывал на жизнь охотой), не шло ни в какое сравнение с телом этого Громилы (так он его окрестил в первые секунды их так называемого "знакомства"), который по размерам больше походил на тролля. Здоровяк оскалил зубы и прорычал: — Тебе чего надо от моей жены, а, козел?! Тильда привстала и на цыпочках подбежала к супругу, приобняв его руку: — Харольд! Харольд! Он отодвинул ее от себя, велев отойти подальше. Бормир несколько раз хлопнул глазами, пытаясь сообразить, что происходит, вскочил на ноги и весело заявил: — А! Так это твоя женушка. - он подошел к нему вплотную и потрепал рукой за щеку, широко улыбаясь. - Ну простите-простите. Какие мы сердитые! Мужик сдвинул брови, резко схватил Бормира за руку и одернул ее. Белобрысый норд сразу же ощутил неприятное покалывание в области запястья и злобно посмотрел на Громилу. Он отчаянно попытался ударить его кулаком по лицу, но так как он сам еле еле держался на ногах, бородатый с легкостью смог уклониться, и рука прошла в нескольких сантиметрах от его лица. Вернувшись в исходное положение, он воскликнул: — Будем драться? Ха! - и со всей силы толкнул Бормира ногой в живот. Норда словно невидимой волной отнесло к стене и он с грохотом рухнул на деревянный пол. В полете он нечаянно зацепил рукой скатерть с ближайшего стола, видимо, машинально, в надежде найти что-то, на что можно опереться и избежать падения. Та повалилась на него сверху вместе со всей посудой, стоящей на ней. В таверне мгновенно воцарилась мертвая тишина. Бард замолк вместе со всеми и, явно учуяв неладное, по-тихому убрался в ближайшую комнату, прикрыв за собою дверь. У Бормира на какое-то время потемнело в глазах, тело отказывалось его слушаться. Харольд несколько раз усмехнулся, сжимая и разжимая кулак. Норд смог подняться с большим трудом, в его глазах все плыло, пол с потолком отчего-то поменялись местами, Бормир стоял, медленно покачиваясь из стороны в сторону, опустив голову вниз. Внезапно он почувствовал внутри себя сильный толчок. Он резко опустился на колени и заткнул рукой рот. Издав несколько характерных звуков, он прочно уперся руками в пол, и его стошнило. Окружающие звучно заохали от отвращения, несколько посетителей сразу же поспешили покинуть заведение, другие же просто отвернулись и стали молча друг с другом переглядываться. Харольд довольно рассмеялся, плюнул в сторону ползающего на четвереньках кашляющего Бормира и уселся за стойку, заявив, что, мол, веселье продолжается. Народ быстро отвлекся, кто-то силком вытащил барда из его коморки и заставил петь, а хозяйка таверны, которая все это время испуганно отсиживалась за стойкой, стала дальше протирать бокалы сухой тряпкой. Тем временем Бормир начал медленно приходить в себя. Он еще какое-то время просидел на полу, упираясь спиной в стену и восстанавливая дыхание. Наконец, почувствовав прилив сил в мышцах, он медленно поднялся и, убедившись, что никто на него не смотрит, вытер чистым рукавом нижнюю часть лица. Он нашел глазами Харольда и свистнул в его сторону: — Эй ты, урод! Громила на эти слова выпрямился, томат, который он яростно сжал в руке, разлетелся на куски в стороны. Харольд медленно встал со стула, подав барду знак, чтобы тот ни в коем случае не прекращал веселую игру на флейте и повернулся к Бормиру: — Тебе мало, отродье? - рявкнул он, закатывая рукава. Одним ловким движением, не дав молодому норду дернуть и пальцем, он впился рукой ему в горло и поднял его над землей. Бормир заболтал ногами и почувствовал, что дышать становится тяжелее. Громила сделал несколько шагов навстречу входной двери, не отпуская Бормира, и разом выбил ее ногой, заставив глухо удариться о стену снаружи. Выйдя на крыльцо, он сжал ему горло крепче, и тогда тот стал по-настоящему задыхаться, пытаясь высвободиться руками, а лицо его приняло синеватый оттенок. Харольд не стал утруждать себя и спускаться вниз по лестнице и просто выкинул Бормира наружу. Удар падения смягчил стог сена, в который ему посчастливилось приземлиться. Громила-норд уже хотел было уйти, как из-за его спины хриплым голосом послышалось: — Куда собрался? Бормир поднялся с земли и отряхнулся. Затем выставил правую ногу вперед и взнес кулаки перед собой, ожидая, пока Харольд его увидит. На этот раз он даже не стал ничего ему отвечать, а просто скинул топор, который постоянно держал за спиной, на землю и вынес руки вперед. Бормир криво улыбнулся и пальцами поманил его к себе, дав понять, что ждет, пока тот его атакует. Вокруг них уже собралась целая толпа желающих взглянуть на очередную пьяную потасовку. Часть "зрителей" наблюдало за происходящим, высунувшись из дверей таверны, другие выглядывали из окон ближайших домов, ну а кто-то просто проходил мимо и, поняв, что ему предоставляется возможность увидеть воочию очередную драку, скромно встал в сторонке. Харольд истошно завопил и бросился нападать. На лице Бормира вновь проскользнула улыбка: "Сейчас повеселимся!". Громила уже был совсем близко и уже замахнулся кулаком, готовясь нанести удар, но Бормир успел поднырнуть под его поднятую руку, сумев избежать столкновения. Так, первый удар миновал цель и Харольд пронесся мимо, попутно задев плечом стоящий рядом забор. Рассвирепелый, он развернулся в противоположную сторону и... увидел Бормира прямо перед собой: — Привет! Удар пришелся здоровяку прямо в челюсть. От неожиданности он попятился назад и встал на колено, судорожно натирая подбородок рукой. Бормир собрался нанести удар снизу, но, когда тот подбежал ближе, Харольд бросился на него, сбивая плечом с ног, и повалил на землю, забравшись на него сверху. Рукой он сжал щеки Бормира и ехидно улыбнулся: — Ну что, смельчак? Допрыгался?! Я тебя... Ему не дали договорить. Белобрысый норд вцепился зубами в его руку, прокусив ее до крови. Харольд оглушительно завыл от резкой боли, отклонившись назад. Бормир скинул его с себя и откатился в сторону. Тогда же Громила схватил топор и взмахнул им над лежащим нордом. Бормир едва успел уклониться в сторону, заточенное лезвие топора вонзилось в землю всего в шаге от его головы. Где-то совсем близко послышался сильный грохот — приближалась гроза. Он поспешил скорее вскочить, и пока Харольд, стоя на коленях, пытался вытащить топор из земли, он взял его сзади за шею, поднял, поднося к себе, и нанес сильнейший удар коленом по подбородку. Громила снова упал на колени, а затем медленно повалился в бок. Теперь он еще не скоро придет в себя. Бормир еще пару раз победно пнул его ногой, после чего подошел к лестнице таверны и опустился на ступени, чтобы перевести дух. Народ вокруг стал медленно расходиться по своим делам. По крышам домов тихо застучали капли дождя. Практически через пару минут начался ливень. Вокруг заметно стемнело. Сверкнула очередная молния, и удар грома мгновенно проследовал где-то совсем рядом. Горожане поспешно попрятались по домам, а птицы, которые до последнего момента пели свои песни, затихли и скрылись в листве деревьев. Вместе с этим воздух начал потихоньку наполняться новой свежестью, каждый его глоток насыщал легкостью и чистотой. — Я впечатлен вашими навыками ближнего боя. - услышал Бормир рядом с собой спокойный мужской голос. Он повернул голову и увидел высокого данмера в летах, облаченного в черные одежды. - Разрешите вас угостить? Бормир с недоверием осмотрел его с ног до головы, после чего фыркнул и отвернулся: — И чем я заслужил такую честь со стороны старого эльфа? — Вы - сын Хрунди? — Ну и что с этого? — Я вас сразу узнал. - данмер приветливо улыбнулся. - Мне бы очень хотелось говорить с вами. Дождь тем временем усиливался, теперь он сопровождался сильным ветром. Находиться в такую погоду на улице было не меньшим безумием, чем охотиться на пещерного медведя, вооружившись столовой ложкой. Бормир нехотя встал со ступенек и вяло пробормотал: — С тебя - мед, старик. Темный эльф пожал плечами и махнул рукой в сторону входа в таверну. Савос велел ему сесть за свободный стол, а сам подошел к стойке и подозвал хозяйку таверны к себе. Женщина улыбнулась архимагу и спросила: — Чего изволите? — Одного кролика с картофелем, свежее яблоко и бутылку меда. — Надо же, - рассмеялась девушка, - А я и не знала, что данмеры вашего возраста могут позволить себе мед. Да и вообще я слышала, что темные меры — народ непьющий. — Нет-нет. Это для моего приятеля. - он сдержанно улыбнулся и протянул деньги. - Вы не будете так любезны поднести все вон к тому столу? — Ах! Так вы - друг Бормира? - не скрывая своего удивления поинтересовалась хозяйка. - Я бы на вашем месте не баловала его выпивкой. Он и так сегодня изрядно набрался! Впрочем, как всегда. Даже в драку влезть умудрился, ну вы, я думаю, и сами все видели. — Вот как... - данмер почесал за ухом. - И часто он злоупотребляет? — Что вы, почти каждый день! Он все свои деньги спускает на пьянки и женщин. Вы уверены, что действительно хорошо его знаете, господин? Савос не знал, что ответить. Спустя несколько секунд напряженного молчания он поклонился и вернулся за стол. "Да уж... Попался мне кандидат." — думал он про себя. Расположившись напротив Бормира, он пару раз щелкнул перед ним пальцем, чтобы тот поднял голову и посмотрел на него. Норд приподнялся и заговорил: — Может, уже наконец представишься? — Да, конечно. - вспомнил архимаг, - Меня зовут Савос Арен. Слышал обо мне? — Пф, вот еще... - усмехнулся норд, грубо почесывая подбородок. - Ты же не Император Тамриэля, чтобы тебя все знали. — Верно-верно. - согласился Савос, всматриваясь ему в глаза, немного прищуриваясь. - Я архимаг из Коллегии Винтерхолда. — Колдовством занимаешься, значит? - заключил Бормир. Савос кивнул: — На что живешь, Бормир? — Охочусь я. Вырываю кишки у волков и медведей, сдираю с них шкуры и продаю. — А отцу помогаешь? — Чем могу. — А мать твоя где? — Я ее знать не знал. Тут взгляд Савоса остановился на груди Бормира. Небольшой амулет в виде медведя, стоящего на четырех лапах, кажется, вырезанный из обычного камня, висел на простой тонкой веревочке на его бледной шее. Архимаг заметил, что норд как-то странно на него поглядывает и, поняв, что слишком долго изучает его, оторвался: — Откуда у тебя этот амулет? — А не слишком ли много вопросов, Мерлин? На стол поставили тарелку с кроликом и бутылку меда. Норд радостно потянулся к сосуду, но данмер решительно отодвинул его к себе. Бормир хотел было возмутиться, но Савос указал ему на тарелку с едой и наказал: — Ешь. Норд злобно огрызнулся и принялся поедать кролика, закидывая сверху картошкой. Пока тот ел, Савос внимательно рассмотрел его лицо. Он уже видел это лицо раньше. Широкий нос, крупная, слегка выдающаяся вперед нижняя губа, глубоко посаженные большие карие глаза. Когда Бормир на мгновение поднял глаза и недовольно сдвинул брови, у Савоса не осталось сомнений. Он нашел его. Сын почти ничем не отличался от отца внешне, при свете этого было трудно не заметить. Норд закончил трапезу и пару раз хмыкнул, намекая архимагу, чтобы тот наконец дал ему насладиться медом. — Обойдешься. На-ка, съешь лучше яблоко. — Но ты же обещал!.. - прошипел Бормир, сжав кулак. Арен открыл бутылку и сделал несколько больших глотков. Опустошив бутылку полностью, он спокойно убрал ее в сторону и пояснил: — Еще мне потом спасибо скажешь. — Чертовы эльфы, никогда нельзя вам верить. - подытожил он и откусил от яблока огромный кусок. — Послушай, Бормир, - он поманил его к себе. - У меня есть для тебя новости. Возможно, тебе это покажется абсурдным... — Говори уже, хватит тянуть! — Ты ведь ничего не знал о своих настоящих родителях? — Не знал и не хочу знать. Они меня бросили, предали. Я им не нужен. И они мне не нужны. - в голосе норда звучала искренняя ненависть, он все время сжимал кулак, пока говорил. — Я знаю твоего отца и знаю, почему он привез тебя сюда тридцать лет назад. — Тридцать два, - прервал его Бормир, тяжело вздыхая. - Тридцать два года назад. Выходит, вы знакомы. И чем он сейчас занимается? — Сейчас - ничем. Он умер ровно год назад. — Когда к власти пришел новый король? — Именно тогда. Я скажу тебе больше, он был убит новым королем. Бормир дернулся. Его глаза беспорядочно забегали, сначала он посмотрел на свои руки, затем отвел взгляд в стену. Посидев так некоторое время, он вновь взглянул на Савоса и, с выступающими на лице каплями пота, спросил: — Кто... Кто мой отец? — Ты никогда не думал, почему тебя бросили здесь? Или, быть может, спрятали? Хотели защитить от чего-то? Или кого-то? Почему никто не видел твоих родителей, когда они оставляли тебя у дома Хрунди? — Замолчи... - тихо, едва слышно прошептал Бормир. Его глаза стали белыми, будто в них плеснули змеиным ядом. Его руки тряслись, пульс участился. Он неровно дышал. - Неужели я... — Да, Бормир. Дождь медленно прекратился. Времени было около семи после полудня. Тучи медленно рассеялись, из-за них слабо начали пробиваться лучи солнца. Рунил вышел из Зала Мертвых и посмотрел на небо. "Святой Талос! Солнце над Фолкритом..." — вырвалось у него из уст. Последние капли падали с деревьев, разбиваясь о землю, и стекали ручейком вниз по равнине. Небо было таким, каким его еще здесь не видели — алым, ясным и светлым. Священник медленно перевел взгляд на восток и ахнул, не проверив своим глазам. С гор медленно, играя, спускалась маленькая радуга. Она плавно переливалась семью разными цветами и отдавала солнечным светом. Абсолютно все, от маленькой травинки, торчащей из под пенька, до огромного многолетнего дерева, растущего на склоне горы — все вокруг дышало новизной и свежестью. Природа будто вспрянула ото сна, налилась новыми красками, зажила новой жизнью. — Нам нужно ехать. — Куда? — Наведаемся к моему давнему другу, он подскажет, что нам делать дальше. Вещи можешь не собирать, тебе ничего не понадобится. Поедем налегке. Умеешь верхом на лошади ездить? — Ты за кого меня принимаешь, колдун? — Хватит уже называть меня колдуном. Прояви хоть какое-то уважение ко взрослому человеку и обращайся хотя бы по имени. — Да понял я, понял. Послушай, Савос... — Да? - он обернулся на выходе из таверны и посмотрел на Бормира своими красными, но добрыми глазами. Норд выглядел встрепанным и уставшим, но в его глазах мелькало что-то, что в одно мгновение разожгло огонь в сердце старого данмера. Это был огонь надежды. — Почему ты решил отыскать меня? Арен подошел к нему ближе, положил ладонь ему на плечо, а затем улыбчиво сказал: — Потому что я верю, что именно ты вернешь Скайриму его былое величие.