***
Уже который день интуиция Десятого босса Вонголы буквально кричала об опасности, причём она исходила не от врагов Семьи. Тсунаеши никогда бы не подумал, что у него будет болеть голова от визга гиперинтуиции, когда он будет просто находиться рядом со своими хранителями. Дечимо в который за сегодня раз прислушался к связям, и в который раз уткнулся в стену: все они, даже с двенадцатилетним Ламбо, были заблокированы, почти разорваны. «Боже-боже, неужели они действительно думают, что их поведение совершенно незаметно? Они буквально закрыли связи, почти перестали разговаривать со мной и стараются не оставаться со мной наедине дольше чем на несколько минут. На что они вообще надеются? — недоумевал Тсуна. Зная, что сейчас произойдёт, он попытался отключить эмоции. — Ну что ж, как говорил Реборн, глупо что-то чувствовать, когда тебя пытаются убить». Дверь распахнулась. Савада встал и, потянувшись, вышел из-за стола. Все бумаги уже были сложены по стопкам и ждали своего часа. Там были документы, раскрывающие суть всех сделок Вонголы, как законных так и не очень, а также список всех преступлений хранителей Десятого поколения перед мафиози и даже гражданскими. Но на столе лежали лишь копии. Оригиналы, подтверждённые пламенем пока ещё действующего босса Вонголы, названного Нео-Примо, уже были разосланы Мильфиоре, Каваллоне, Шимон и даже стражам Омерты — Виндиче. Тсунаёши надеялся, что благодаря этому его отец и Ноно, которые судя по всему и задумали всё это, хоть немного помучаются. «Как же всё-таки больно. Папа и дедушка, друзья и, возможно, человек, в которого я влюблён. И несмотря на то, что я сделал, мне бы не поверили, если бы я не поклялся на пламени, что всё, что я написал — правда. А самое обидное, что верхушка-то, скорее всего выкрутится, ведь нет доказательств, что именно они отдавали приказ, и что приказ вообще отдавался. Что же касается этих шестерых… Они умрут: их убьют или ради мести, или просто заставят их исчезнуть, заметая этим следы. В мафии не бывает прощённых всеми поступков, и пусть все, кто был дорог мне, скорее всего, даже не заметят моей смерти, моих бывших хранителей ждёт месть, даже интуиция так и шепчет об этом. Хотя, возможно, она просто пытается успокоить меня, когда я нахожусь на смертном одре. И всё же, всё же мне их жалко: как бы они ко мне ни относились, я считал их своей семьёй и обещал себе их защищать. Хах, если я смогу переродиться, то я забуду о них после того, как отомщу, и больше никогда-никогда не буду о них вспоминать. Однако сейчас мне, как их небу, надо помочь им. Предупрежу их хотя бы, сделаю последнее доброе дело в этой жизни. Интересно, послушают ли меня», — Савада решил дать им последний в своей жизни совет. Возможно, к нему прислушаются, и смерть его хранителей отсрочится. Дечимо, уже совсем скоро бывший, знал, что умрёт сегодня, но совсем не испытывал страха. У него было время смириться со своей смертью и понять тех, кто в каком-то смысле предал его. Тсуна так и не смог их простить, но до сих пор дорожил ими, хоть и понимал, насколько это глупо. Наконец, спустя несколько секунд хранители десятого поколения зашли в кабинет. Они пытались сделать вид, что всё в порядке, но у них не получилось. На их лицах буквально читалось противоречие: они были напряжены и слегка напуганы, но предвкушали битву и были уверены в победе. Они никогда не умели скрывать эмоции, но в конце концов им никогда и не нужно было этого делать. — Чего же вы так долго не могли зайти, неужто стеснялись? Не этому нас учил мой репетитор, — произнёс Савада, выйдя в центр комнаты и скрыв все свои эмоции за вежливой улыбкой, которую всегда надевал на встречи с важными членами альянса, которые ему не нравились, или которым не нравился он. Отстранённо он подумал, что у него даже мысли никогда не возникало, надеть её при своих хранителях. Но ведь это в конце концов уже и не его хранители вовсе. — Да ладно Вам, Джудайме, — улыбаясь, протянул Хаято, как будто не замечая выражение его лица — Мы же друзья, а Реборн-сан учил нас… — А Реборн учил нас убивать, — резко перебил Гокудеру Савада, внутренне поморщившись от того, что ему приходится говорить с предателями о своём учителе — Однако разве не за этим вы явились? — Тсунаёши усмехнулся. Увидев проявляющиеся на лицах своих уже бывших хранителей шок и панику, он с удивлением продолжил. — Неужели вы действительно думали, что я ничего не пойму? Вы считаете, что ученик лучшего киллера и сильнейшего из Аркобалено, имеющий к тому же гиперинтуицию, которая сильнее чем у боссов Вонголы с седьмого по девятого, не заметит, что его хотят убить? Вы или слишком самоуверены, или слишком плохого обо мне мнения, — Савада усмехнулся. — Ставлю на второе. — Ну-ну, да ладно тебе, Тсуна! Ты должен нас понять. Емицу-доно привёл своего недавно найденного внебрачного сына, и он намного лучше тебя, — чуть лениво произнёс Такеши, пытаясь спрятать удивление и вынимая из ножен катану. Это, видимо, послужило сигналом для остальных: один за другим они начали доставать оружие. Тсунаёши улыбнулся, он не собирался сражаться, лишь надеялся, что его смерть будет быстрой. — То есть вас не смутила идея предать своё Небо? Ведь атрибуты обязаны поддерживать своё Небо и всегда быть на его стороне, — босс, скоро уже бывший, грустно улыбнулся. Пока он говорил его успели окружить, но никто так и не начал нападать. — Хах! Вы пытаетесь убить меня, но не можете даже начать действовать без приказа. — Тсуна огляделся и, вздохнув, продолжил, — Хотите совет по старой памяти? — он не стал дожидаться ответа. — Просмотрите документы на столе и хотя бы попытайтесь спрятаться. Не факт, что благодаря этому вы выживете, но у вас будет возможность отсрочить свою смерть. — Савада вновь усмехнулся. Он посмотрел на свою руку и, игнорируя крики со всех сторон, стянул с пальца кольцо. Оно тотчас разделилось на два — реликвию Вонголы, передающуюся из поколения в поколение, и кольцо с Натсом, его верным маленьким львёнком, и, судя по всему, единственным, кто остался с ним. Сжав украшение с его другом, рычащим и совершенно не понимающим, что происходит, в кулаке, теперь уже точно бывший Вонгола Дечимо посмотрел на тех, кого считал друзьями, на тех, кто решился убить его, полноправного босса, их Небо, только из-за сына Внешнего советника, которого они совершенно не знают. Подбросив реликвию Королевской Семьи и поймав её, Тсуна со всей силы кинул кольцо прямо в лоб маленькому Ламбо Бовино, чтобы гроза не видел ещё больше смерти в таком юном возрасте, и отдал свой последний приказ, надеясь, что хоть его они смогут выполнить без осечек. — Ну же, — в первый и последний раз переключившись на итальянский перед своими хранителями, он крикнул. — Убейте меня! И в ту же секунду на Тсунаёши обрушилась волна из пяти видов пламени. Савада узнавал и солнце с ураганом, слишком сильно похожие друг на друга, слишком энергичные и разрушающие всё на своём пути, и дождь, совершенно не успокаивающий, и облако с туманом, переплетающиеся и смертельно опасные как для врагов, так и для друзей и союзников. Но спустя доли секунды для всех и долгие минуты для него он перестал что-либо понимать, его небо загорелось в последний раз и словно запело, затухая и рассыпаясь на искры, Натс перестал рычать и успокоился. Рёв пламени затих, Тсуна услышал голос, шепчущий ему о том, что всё будет хорошо, и он верил такому знакомому почему-то голосу. Всё слилось в сплошной белый туман, сквозь который ничего не было видно, голос замолчал, и для Савады Тсунаёши, Вонголы Дечимо, Нео-Примо Вонголы всё закончилось.***
На полу посреди кабинета лежал труп молодого шатена. Его глаза были прикрыты, а на губах виделась лёгкая полуулыбка. Его кулаки были плотно сжаты, но несмотря на это он выглядел расслабленным и даже довольным. Вокруг тела стояли пять парней, запыхавшихся, словно только что пробежали марафон, и рыдающий навзрыд ребёнок, у которого на лбу начал появляться синяк. Спустя несколько минут Ламбо наконец успокоился и только изредка всхлипывал, а Мукуро с Хибари перестали задыхаться. Гокудера, всё ещё пытавшийся отдышаться показал им на тело их бывшего босса. — Надо спрятать его где-то? — спросил Рокудо, догадавшись, что ураган ещё пару минут точно не сможет говорить. — Я смогу переместить тело, когда восстановлю хотя бы немного пламени. — Можно будет кинуть его там, где его похоронили в параллельном будущем. Там точно не будут искать, — Кёя на секунду замолк, задумавшись. — Хотя его, в принципе, не будут искать. Кому он нужен, — Хибари усмехнулся и убрал тонфа. — Кто-нибудь запомнил, что это травоядное говорил перед тем, как сдохнуть? — Что-то про документы… Не запомнил, — зевая, промямлил Такеши. — Ухх, как же холодно. Никто не будет против, если я закрою дверь? — Закрой. Мне тоже как-то холодно, — наконец вернув дыхание в норму, пробормотал Реохей всё ещё немного хриплым голосом. Ямамото, потянувшись, направился в сторону двери. Закрыв её, он подумал и не стал её запирать. Когда Такеши уже собирался подойти к остальным, он заметил что-то блестящее на ковре. Присмотревшись, он понял, что это реликвия Вонголы, которая запуталась в длинном ворсе ковра. — А с кольцом-то что делать? Нам его Боссу надо отдать, верно? — пробормотал дождь, пытаясь аккуратно поднять кольцо и не испортить при этом дорогой ковёр. — Ну да, — промямлил Хаято. Заметив, что Ямамото ещё не поднялся, он спросил. — Может тебе чем-нибудь помочь? — Не, не надо, — прохрипел Такеши. Потеряв самообладание, он вырвал кольцо вместе с ворсом, в котором оно запуталась. Осматривая довольно красивое украшение с голубым камнем и убирая с него ворсинки, Ямамото, усмехнувшись, произнёс. — А ковёр спихнём на Саваду! Пока Такеши убирал кольцо в футляр, который они предусмотрительно взяли с собой, Хибари просматривал документы, о которых говорил Тсунаёши перед смертью. Неожиданно Ламбо вскинулся и посмотрел на недавно закрытую дверь. — А сюда точно никто не зайдёт? — боязливо спросил он, пройдя дальше в глубь кабинета. — Нет, всё в порядке. Мы сказали, что у нас совещание и попросили нас не беспокоить. — сказал Реохей, закидывая труп своего бывшего друга на плечо. Мукуро открыл небольшой портал, и Сасагава небрежно скинул тело в него. Внезапно послышались вздохи удивления Кёи и присоединившемуся к нему в разборе документов Гокудеры. — Он сдал нас… Он просто взял и отправил список всего, что мы сделали. Даже вспомнил случай, когда мы убили тех гражданских, — пробормотал Хаято, принявшись быстро перелистывать скрепленные степлером листы. — Савада отправил это, — ураган потряс стопкой документов, — Каваллоне, Мильфиоре, Шимон, и даже чёртовым Виндиче! — Ему же не поверят? — с едва слышимой в голосе надеждой прошептал Мукуро, который уже был в Виндикаре и совершенно не горел желанием туда возвращаться. — Поверят. Он поклялся на пламени, — ответил Хибари, видя, что Гокудера настолько в шоке, что не может даже говорить. — Савада… Он предал нас! Он предал свою семью! — отчаянно прокричал маленький Бовино, из всех сил сдерживая слёзы. Когда он затих и беззвучно заплакал, остальные как будто очнулись. Они начали беспокойно носиться по кабинету, пытаясь скрыть все следы своего присутствия. Хаято пытался задвинуть стул, но уронил его. Такеши пытался уложить ворс так, чтобы не было видно вырванного куска на ковре, но от волнения пламенем прожёг его насквозь. Ламбо от продолжительного плача начал выпускать молнии, оставляющие следы на стенах и потолке. Наконец Хибари немного успокоился и, увидев, что те трое натворили, прикрикнул на них в попытке остановить от дальнейших разрушений. — Успокойтесь! Вы делаете только хуже! — когда его проигнорировали, он прокричал в полный голос. — Да угомонитесь уже! Это подействовало, и все, кто только что громил кабинет встали по стойке смирно, даже Бовино успокоился. Мукуро, который с самого прочтения документов стоял, словно в прострации, огляделся. Увидев, что произошло, он наложил иллюзию на весь кабинет, придавая ему тот вид, который он имел до того, как они вшестером вошли. Тем временем вышедший из состояния ступора Реохей подбежал к столу и поднял стул. — Травоядное вроде бы говорил, что мы можем сбежать и спастись, — максимально чётко, насколько это вообще возможно, проговорил Кёя — Даже от Виндиче? — с сомнением протянул Гокудера. — Ну я же как-то сбежал, и они не смогли меня ни обнаружить, ни поймать, — надменно и с возросшей после слов облака уверенностью произнёс Рокудо. Со всё большей и большей убеждённостью в своей непогрешимости и безнаказанности хранители начали шептаться, обсуждая, куда можно направиться. Прозвучало множество вариантов: в том числе и Япония, которая сразу отмелась; и Соединённые Штаты, которые отмелись через несколько секунд по причине нахождения там Бьякурана, который без сомнений сдаст их. В конечном итоге все остановились на Латвии, предложенной Хаято. — Прекрасно, — абсолютно спокойно произнёс Хибари, ещё раз осмотревшись и проверив качество иллюзии. — Значит решено. Направляемся в Медуми. В этот момент дверь тихо приоткрылась, и в комнату спокойным и уверенным шагом вошёл высокий мужчина в костюме.