***
Меньше часа назад лучший киллер узнал о том, что его ученика предали и собираются убить. И ладно бы предателями были рядовые члены Вонголы под руководительством кого-то извне. Но случилось то, чего Реборн не мог понять: хранители решили избавиться от своего неба, чтобы он «не мешал» их новому боссу. «А самое противное, — с брезгливостью подумал бывший аркобалено. — Что нового наследника предоставил Емицу, и он же вместе с Ноно подкинул идею устранить Тсуну и под шумок назначить «новым Дечимо» своего пасынка». Киллер поморщился и ещё сильнее надавил на педаль газа, выворачивая руль до упора и сворачивая с главной дороги. Сильнейшее солнце, нарушая все ограничения скорости и игнорируя все возможные правила дорожного движения, ехал в особняк Вонголы, в котором, хоть и абсолютно без желания, но жил Савада Тсунаёши. «Хотя теперь у меня есть очень важный вопрос, — Реборн прищурился, смотря на дорогу. — Какого чёрта я вообще так далеко от Тсуны в такой момент. Ведь он наверняка если не знал точно о предательстве, то точно догадывался. А вместо того чтобы рассказать мне, он отправил довольно сильного и авторитетного союзника на долгосрочное задание в чёртов Прованс, — Киллер резко провернул руль на повороте. — И в итоге я следил за каким-то продавцом наркоты и смотрел на лаванду. А в это время Савада пытался понять, кто же хочет его смерти. Класс». Чёрный автомобиль с невероятной скоростью двигался по улицам Палермо. Если он продолжит ехать с такой же скоростью, то сможет доехать до особняка Королевской Семьи мафии меньше чем через пятнадцать минут. Хозяин авто, сидевший на водительском кресле был довольно напряжён, но совершенно не беспокоился о том, что может во что-то врезаться. Молодой человек лет шестнадцати на вид, которому по закону даже водить-то нельзя, из последних сил сдерживал ауру убийцы и пламя, желающее растерзать и сжечь до тла тех, кто предал молодое небо. Его предчувствие, которое, конечно, было не таким сильным, как гиперинтуиция Вонголы, выработалось ещё до проклятия аркобалено и не раз спасло ему жизнь. И сейчас оно подсказывает, что уже случилось или скоро случится что-то плохое. «Я должен быть реалистом, — подумал Реборн, не сбавляя скорости свернув на узкую улочку. — Скорее всего, мне придётся идти на похороны человека, который спас меня не столько от проклятия аркобалено, сколько от самоубийства, — киллер грустно усмехнулся. — Сейчас, после всего, что случилось, идея суицида звучит так глупо, — нахмурившись, Реборн одной рукой поправил бакенбарды. — Хотя, зная меня, вряд ли я смогу так просто смотреть на труп одного из немногих, кто знал моё настоящее имя». Реборн чувствовал, что не успеет. Неважно как быстро он пребудет в особняк, Тсуну спасти он всё равно не сможет. Однако на ум приходит фраза его лучшего ученика, которого если ещё не убили, то скоро это исправят: «Если не предотвратим, то отомстим». «Верно, — подумал Реборн, — Это мафия, а в ней не бывает прощённых всеми поступков. Даже если бы Тсунаёши простил этих придурков, я — никогда. Пусть мой ученик и отправил меня подальше, предполагая, скорее всего, что я один из предателей или присоединюсь к ним в любой момент, но я не предам его и с превеликим удовольствием отомщу за него, — ещё раз повернув, солнце крепко сжал руль. — Клянусь!» Хамелеон на плече бывшего аркобалено моргнул и пополз по его руке. Киллер посмотрел на своего напарника и, немного снизив скорость, погладил его по тёплой чешуе. — Ты тоже волнуешься, да? — спросил Реборн, вернув руку обратно на руль. — Неудивительно. Мы оба очень сильно привязались к этому храброму небу. Наконец показался особняк Вонголы, и машина, резко развернувшись, затормозила. Из неё вышел бывший аркобалено в извечной шляпе и с хамелеоном на предплечье. Он захлопнул дверь авто и, поставив его на сигнализацию, решительным шагом направился ко входу. Как только Реборн вошёл в холл, к нему сразу же подошли слуги, спрашивая не нужно ли ему что-нибудь. — Пока ничего не нужно, — закатив глаза, произнёс недовольным голосом киллер. — Скажите лучше: где Дечимо? — Босс в своём кабинете, — сказал уже немолодой дворецкий, поклонившись. Увидев, что Реборн собирается пойти к лестнице, ведущей как раз к кабинету, он быстро продолжил. — Но к нему нельзя. — Почему это? — спросил киллер нахмурившись и опустив шляпу. — К нему пришли господа хранители, и они сказали, что у них будет совещание, и попросили никого не пускать, — протараторил слуга, видимо боясь не исполнить приказ. — Мне плевать, — надменно протянул Реборн и, не желая больше тратить время, развернулся и продолжил, уже уходя. — Дечимо сам перед каждым моим отправлением говорит первым делом зайти к нему. И я не собираюсь ослушиваться приказа только из-за этого внепланового совещания. Быстро поднявшись по лестнице киллер остановился перед дверью кабинета Тсуны. Ему даже не надо было особо напрягаться, чтобы почувствовать огромное количество пламени разных типов. Там были и солнце, абсолютно не похожее на него, и ураган, и дождь, и облако с туманом, и даже немного грозы. Неожиданно из кабинета послышались грохот, треск электричества и крики. Хибари пытался успокоить остальных, и, судя по тому, что больше криков не было слышно, у него получилось. Реборн взял превратившегося в пистолет Леона поудобнее и прислушался. Услышав идею скрыться в маленьком городке в Латвии, он решил, что ему пора присоединиться к обсуждению. Киллер тихо приоткрыл дверь и вошёл в комнату. Он сразу заметил шесть бывших хранителей Тсунаёши и иллюзию, наложенную на весь кабинет, но даже сосредоточившись Реборн не мог вычленить и малейшую каплю пламени неба. — Мы же сказали, — бойко начал Гокудера, не поворачиваясь к нему. — Что у нас совещание. — он наконец повернулся и так и застыл с открытым ртом. Киллер не стал дожидаться оправданий и вопросов по типу: что ты здесь делаешь? И выстрелил прямо в лоб слишком самоуверенному урагану. Когда прозвучал выстрел, и Хаято упал, все остальные наконец соизволили обратить внимание на вошедшего. Реборн прошёл в кабинет и запер дверь. Усмехнувшись, он выпустил немного своего пламени и ауру убийства. После этого иллюзия, которая и так еле держалась на том небольшом количестве пламени тумана абсолютно уставшего, судя по всему, Рокудо, замерцала и разрушилась. Киллер прошёл вглубь кабинета осматривая изменившееся пространство. Пятеро пока ещё живых предателей, не отрывая взгляда, попятились прочь от него. — Даже не скажете ничего? — протянул Реборн, мельком взглянув на прожжённый ковёр. — А где же ваш любимый Савада, который всегда защищал вас? — киллер открыто издевался, но он не мог не напомнить, что единственный, кто был с ними от начала и до конца, это Тсуна. На лицах Хибари и Ламбо начало появляться раздражение, но они пока не решились что-то сказать. Мукуро, который видимо был единственным здравомыслящим во всей этой компании продвинулся за спины своих товарищей и отошёл в противоположный угол. Сасагава и Ямамото подготовились к бою: Реохей встал в стойку, а Такеши достал катану. «Глупо. Они и в своей лучшей форме не смогут меня победить. А сейчас они к тому же вымотаны, — Реборн прищурился, ещё раз осматриваясь. — Только вот чем? Неужели они настолько глупы, что потратили если не всё своё пламя, то бóльшую его часть точно, на убийство абсолютно не сопротивляющегося человека?» Вдруг Хибари, вероятно, устав сдерживать собственное раздражение, вышел вперёд. — Эй, Реборн! — окликнул киллера Кёя, даже не пытаясь сдержать растущую улыбку. — А твой ученик-то не так уж и хорош. Он даже не пытался сопротивляться, и мы без проблем смогли убить его, — он с вызовом посмотрел на бывшего аркобалено, предполагая, что тот не рискнёт напасть. Он собирался продолжить говорить, однако киллер не собирался и дальше слушать оскорбления в сторону своего ученика. Реборн буквально за доли секунды оказался возле Хибари и, отпустив Леона, сразу же превратившегося в браслет, чтобы не упасть, с противным хрустом свернул облаку шею. Подхватив его под руки, киллер сделал несколько шагов и бросил его в окно, да с такой силой, что оно разбилось в дребезги, и Кёя вылетел на улицу. — За что? — с настающей истерикой пробубнил Такеши. — Реборн-сан, Вы же сами говорили, что в мафии либо ты, либо тебя. — То есть вас не смутила сама мысль предать своё Небо? — Киллер направил снова превратившегося в пистолет Леона на Ямамото и, не задумываясь ни на секунду, выстрелил. Дождь, не успев даже нанести удар, упал на ковёр, и кровь из его груди начала выливаться и пачкать и так уже не особо чистый ворс. — Знаешь, что забавно? — Сасагава, несмотря на дрожащие от страха руки, сильнее сжал кулаки и выпустил остатки пламени. — Савада говорил то же самое, — Реохей рванул в сторону Реборна, пытаясь ударить, но тот спокойно увернулся. Из-за неожиданности Сасагава потерял равновесие, и в этот момент киллер равнодушно выпустил всё своё пламя, которое сожгло боксёра дотла. А пепел продолжил витать в воздухе вместе с искрами солнечного пламени. «Итого, — Реборн скрыл часть пламени. — осталось двое». Маленький Бовино, оглядевшись и увидев разбитое окно, трупы Такеши и Хаято, упал на пол и попытался отползти от такого страшного теперь репетитора. Однако киллер заметил этот манёвр. — Надо было думать раньше, — произнёс он, обходя тело Ямамото и двигаясь в сторону дрожащего ребёнка. — Тогда, когда в ваши не очень светлые головы вложили идею убить моего ученика. — Подумаешь! — прокричал Ламбо, оторвав голову от пола. — Ты втюрился в него, что ли? Реборн подошёл к застывшему от страха Бовино и с размаха наступил ему на грудь. Удар был такой силы, что послышался тошнотворный хруст сломанных рёбер, а стук сердца наоборот прекратился. Схватив ребёнка за воротник его футболки, киллер прошёл к окну и бросил его к Хибари. — Ты остался один, Мукуро, — сказал Реборн, двигаясь к туману. Заметив, что Рокудо всё равно собирается что-то сделать, он продолжил. — И я не думаю, что у тебя осталось так уж много сил, — киллер присмотрелся, оценивая количество пламени. — Максимум на одно перемещение. К тому же, если ты сбежишь, тебя будет искать как минимум Вонгола. Это если представить, что Тсуна ничего не сделал, — протянул Реборн. Увидев злость, появившуюся на лице тумана после его слов, он со злорадством продолжил. — Он ведь подготовился, верно? — Подготовился, — с ядом в голосе подтвердил Мукуро. — Да так, что хоть стой, хоть падай. Киллер усмехнулся: это было похоже на его ученика, грозившегося уничтожить Королевскую Семью, когда ему было всего пятнадцать. — Так подумай теперь своей головой, придурок. А сможешь ли ты вообще спрятаться, если тебя будут искать? — решив не дожидаться попыток подтвердить свои способности, Реборн продолжил. — Напомню, что когда ты сбежал из Виндикаре, тебя не искали. Вонгола выкупила тебя, и ты знаешь это. Рокудо опустил глаза и сжал кулаки, замычав в знак согласия. — Если я останусь здесь, то умру, — пробормотал туман то ли абсолютно обессиливший, то ли пытающийся надавить на жалость. — Если сбежишь, тоже умрёшь, — уже не сдерживая гнев, произнёс киллер. — Так сделай хоть раз в своей жизни, что-то полезное. Перемести меня к Тсунаёши. — направив пистолет на Мукуро, он продолжил. — Или умри. У вас остался труп, и поверь мне, его легко найти. Пламя солнца начало вырываться, и глаза Реборна стали жёлтыми. Рокудо никогда в жизни не видел настолько злого репетитора. «И всё это из-за Савады, — подумал туман, кивая киллеру. — Невероятно». — Иди, — кинул Мукуро, открывая портал. — Он там. Реборн подошёл к Рокудо и выстрелил ему в ногу. — Что-то мне не верится, что ты бы остался сидеть на месте, — сказав это, киллер прошёл в портал. Туман же упал, оставшись абсолютно один, без пламени и с простреленной ногой. Он потерял сознание, смотря на всё ещё кружащий по кабинету пепел, и с полным пониманием, что они облажались. И облажались ещё в тот момент, когда решили послушать внешнего советника.***
Реборн оказался на красивой поляне, посреди которой лежало тело молодого человека. Леон превратился в хамелеона и забрался на плечо бывшего аркобалено. «Как символично, — осмотревшись, с грустью и неутихающим до сих пор гневом подумал киллер. — Именно сюда его привезли, чтобы похоронить в параллельном будущем. Я никогда не хотел видеть эту картину». Реборн двигался к Тсуне, а его следы оставались на влажной после дождя траве выжженными участками. Дойдя до тела, киллер медленно опустился на колени и потянулся к лицу Тсунаёши, но заметил пламя, окутавшее его ладони. Осмотрев себя, он понял, что солнце окутало всё его тело. Реборн попытался успокоиться, но у него не получалось унять гнев, и он чувствовал, что слёзы вот-вот начнут течь из уже покрасневших глаз. Не желая оставлять на коже своего ученика ожоги, киллер ещё раз постарался взять себя в руки, но снова потерпел неудачу. Трава возле него уже начала превращаться в пепел, и скоро пламя дошло бы и до Тсуны, поэтому Реборн отодвинулся подальше. Слеза скатилась по щеке солнца, но не коснулась его брюк. Она просто испарилась не успев даже упасть. За ней потекли и вторая, и третья, и вот лучший киллер уже рыдает над телом своего ученика. «Я не могу даже коснуться его, — Реборн попытался вздохнуть, но из-за плача лишь всхлипнул. Он не заметил этого, продолжая самобичевание. — Какой из меня учитель, какой друг?» Когда к ярости на предателей и тоске по Тсунаёши добавились раскаяние и злость на самого себя, пламя наконец полностью вырвалось на свободу. Оно сжигало всё на своём пути: и пиджак киллера, и его любимую шляпу, и рубашку с галстуком. Нетронутым остался лишь Леон, привыкший к этому пламени. А оно вскоре перекинулось и на всего Реборна. Поняв, что он всё равно уже ничего не сделает и скоро умрёт, киллер пододвинулся к Тсуне и поднял его на руки. Одежда Савады тлела, и пепел разлетался по всей поляне. Реборн в последний раз обнял своего ученика, в которого умудрился влюбиться, прижал уже изрядно обожжённое тело к груди и поднёс сжатую в кулак ладонь Тсунаёши к губам. Хамелеон спустился с обнажённого плеча киллера и, превратившись в ленту, соединил руки солнца и неба. Наконец белый туман окутал разум Реборна, и он услышал голос, твердящий, что всё будет хорошо. «Хорошо? — рассеянно подумал киллер. — Хорошо будет, если я окажусь там же, где и он, — подняв голову, он закрыл глаза. — Пожалуйста. Если после всего, что я сделал, у меня ещё есть последнее желание перед смертью, то, пожалуйста, кто-нибудь, сделайте так, чтобы я оказался рядом с ним, — Реборн вздохнул в последний раз. — Он очень нужен мне». Пламя продолжило превращать всё в пепел. От двух тел и травы вокруг них уже не осталось ничего, кроме пепла. Он кружил над поляной, не собираясь опускаться. Странно-жёлтый огонь постепенно утихал и превращался в обычный пожар, который охватывал всё большее пространство. И наконец от поляны ничего не осталось, а огонь перекинулся на лес вокруг неё. И лишь голос продолжал твердить, что всё будет хорошо.