***
Поздний вечер, горели уличные фонари, на улице стоял запах влажной земли. По мостовой двигался силуэт в тёмном плаще и в капюшоне, накинутом на голову и скрывающим лицо тенью. Человек в плаще замер, заметив краем глаза людей у окна в баре. Он направлялся на кладбище, но заметив знакомых, сменил свои планы. Плотоядно улыбнувшись, достал маску, похожую на птичий череп, прикрывая ей лицо, зашёл в бар. Не привлекая к себе внимание, человек в маске прошёл к бильярдному столу, взял со стены кий. — Урод, фестиваль ещё не скоро, — произнёс один из замеченных мужчин, голос убедил, что это тот, кого хотелось разорвать. Резкий удар по коленным чашечкам киём, и главарь бандитов стонет на полу. Второй удар по шее, решившему вступиться. Ещё удар в нос другому. Очередной удар пришёлся следующему по голове, кий сломался. Один обломок острым концом проткнул противника под рёбра. Они даже не успели среагировать. В страхе ползли к стене те, кто ещё не напал. Главарь через боль попытался напасть, но человек в маске блокировал предплечьем запястье противника, перехватил кисть, шагнул, оказываясь за его спиной, схватил вторую руку, и надавил ногой на позвоночник. — Слышь, птеродактиль, отошёл. Полиция, — майор Гром шёл к этому бару, потому что выяснил, что именно тут тусуется банда, напавшая на казино. Человек в маске раздражённо дёрнул плечами, сильнее надавливая на позвоночник, потянул руки противника на себя. Отчетливый хруст костей, и крик, переходящий в скулёж боли. Только после этого, человек в маске отпустил жертву. Одновременно с этим, предплечьем отводя кулак майора, коленом ударив в живот. Несмотря на сильное желание перерезать горло Грому, он понимал, нельзя убивать представителя закона, честно выполняющего свою работу. А значит нужно отступить. Только он хотел направиться к выходу, его схватили за плечо, с намерением приложить об пол. Человек в маске развернулся, перехватил чужую руку за плечо, оттолкнулся, второй точкой опоры для манёвра стало от бедро противника, повернул свое тело, совершил захват шеи ногами, повалив его вниз. Майор пытался его сбросить, когда перед глазами поплыло и стало почти нечем дышать, его освободили из захвата. Совершив отточенный кувырок, чтобы встать раньше противника, человек в маске быстро покинул бар, пока противник не оклемался. — Вы все арестованы, — громко хрипя, произнёс на весь бар Гром, едва отдышавшись. Члены банды согласно закивали головой, надеясь, что тот дьявол в тюрьме не достанет их. Игорь про себя подумал, что никогда не встречал таких прытких преступников.Часть 3
18 августа 2021 г. в 21:04
Примечания:
Действующие персонажи: Сергей, Птица, Игорь, Юлия,
Золотистого цвета глаза не мигая следили за движениями Грома и Пчелкиной. Мужчина, уложив птенца на кровать, приступил к снятию обуви.
— Кто ж на светское мероприятие обувается в поношенные ботинки?
— Тот, у кого имеются привязанности к предметам, — отозвалась девушка, осматривая пиджак гостя. Гром на неё осуждающе посмотрел, но она продолжила осторожно рассматривать содержимое карманов, деньги она не трогала, она не воровка. — Сними с него одежду, чтобы не помялась. Или предложить ему на замену мою одежду?
Журналистка нашла записную книжку, и с интересом приступила к ознакомлению. Мужчина, стараясь не тревожить бессознательного парня, раздел его до белья и укрыл одеялом. Ненадолго задержав взгляд на теле парня, в его голове могла пронеслась мысль, что имеющаяся одежда возможно будет по размеру.
Лицо Юли менялось с каждой страницей, всё сильнее погружаясь в рисунки, она забывала о цели открытия дневника. На каждом листе изображены обнаженные мужские и женские тела, или только их части, видно, что многие позировали. Рядом прорисованные эти же рисунки, только анатомические версии, а в уголках мелкие непонятные знаки, как записи на другом языке. Девушка с интересом рассматривала тетрадь, но такие символы она прежде не видела, впрочем, она не придавала им значения, продолжая медленно листать. На некоторых страницах нарисованы животные или птицы, только мёртвые, но всё равно стиль художника очаровывал её.
Гром забрал у неё книгу, и небрежно вернул на место, взял девушку на руки и унёс.
Птица, сидя на кровати, нежно поглаживая рыжие волосы Сергея, обдумывал, как подбодрить расстроенного птенца, чтобы не отвлекался от цели, а так же, как найти тех идиотов, решивших ограбить казино. Они хорошо запомнили особенности строения тела каждого, опознают, если увидят.
После того, как экземпляры, которые птенец пытался воскресить, погибли, он находился в подавленном состоянии. Блуждая по городу, они случайно находили тела неживых животных, распоряжались, и трупы приносили в их дом. Над этими телами Сергей проводил опыты, после осмотра и выявления причины смерти. Тогда он понял, чем больше экземпляр, тем больше нужно энергии для успешного эксперимента, но если использовать энергии больше, чем требуется — труп поджаривался. Не страшно, что испытания оказывались неудачными, из них можно вынести выводы.
Ударом для Сергея стала смерть ожившей мыши, после нескольких часов обычного поведения, соответствующего виду. Она грызла своё тело, сдирая с себя плоть, она не ела, только сдирала. За всем происходящим Сергей с ужасом наблюдал, не представляя, что нужно предпринять. Его удачное творение убивало себя у него на глазах.
После осмотра трупика, заспиртовал в прочную банку, поставил на полку в лаборатории, как и другие образцы. После сделал заметки в рабочем дневнике, и направился в бар, где можно в одиночестве напиться, так как основные посетители смотрели бои или в них участвовали в другом зале.
Его мучила боль от осознания: то, что он создал, жаждало смерти. Осознавала ли мышь свою неестественность, отличие от сородичей, нарушение законов природы, то что многие восприняли бы с омерзением, что создана она из мёртвой материи — могло послужить причиной к самоубийству? Эти мысли пугали птенца. Он озвучил Птице чего страшится, что кошмар повторится, а это означало, что его усилия напрасны. Птица хотел поддержать птенца, но замолчал при приближении мужчины. Так они познакомились с Громом, который вторгся на их пути, волей судьбы став частью их жизни, лишь потому, что является сыном мужчины, забравшего их из детского дома.
Не нравилось Птице, что Игорь решил опекать его птенца. Беспокоился, что Серёжа может привязаться к мужчине, почувствовать себя в безопасности возле него, что не будет нуждаться в Птице, забудет. Но Птица никуда не денется, он всегда будет рядом, но от предательства станет только злее, он перестанет отгонять кошмары, наоборот, сам их создаст. Птенец должен понимать, что Птица нужен ему, что никакой Гром не даст необходимое Сергею, то в чём отчаянно нуждается.
Птица помнил пожар, забравший чету Разумовских, очаровывающий огонь, к его созданию и распространению Птица не причастен. Он не забыл, как вывел Сергея из непроходимого всепоглощающего пламени, не дав сгореть с родителями.
Оказавшись в детском доме, птенчик плакал во сне, мучимый кошмарами. Он не высыпался, днём его шатало, а ночью он не мог уснуть, а если засыпал, то ненадолго. Так продолжалось четыре дня, пока Птица не предстал перед ним в ночное время, не внутренним направляющим голосом, а воплощённым в образе. Вороны всегда очаровывали птенца, он восхищённо смотрел на нависший над его кроватью силуэт, чьё изящное тело покрыто чёрными перьями. Птица нежно погладил рыжие волосы, и мальчик потянулся к нему, ощущая тепло, заботу и защиту, что он не одинок. Он часто рисовал Птицу, и пернатому это всегда нравилось.
Проснувшись, птенец испытал беспокойство, не понимая, где находится, но раз Птица ничего не предпринимал — не стоит боятся. Сев на кровати, прижав к себе колени и положив на них голову, Серёжа смотрел на Птицу, надеясь, что он объяснит, где они ночевали. Но он молчал.
Разумовский огляделся, заметив свою одежду, небрежно оставленную на изголовье кровати, оделся. Ушибы болели, но он радовался, что не переломы. К боли в теле он привык. Взяв пиджак и обувь, тихо босиком прошёл к двери.
Пройдя по коридору, он вышел в зал. Замер, увидев двух людей на диване, они не видели его, их лица направлены в другую сторону, красные волосы девушки рассыпались на плече у мужчины, который обнимал её со спины. В памяти всплыло воспоминание.
Рыжая девушка и светловолосый мужчина танцевали в зале своего поместья, его руки нежно поглаживали её талию и плечи. Их плавные движения спокойного танца завораживали. Лица сложно разглядеть, они скрывались то волосами, то тенью. За их танцем наблюдал рыжий ребёнок, около шести лет.
История пары проста и коротка. Юный аристократ радовался, когда начинающая рыжая актриса согласилась с ним поужинать. Он влюбился в её талант, хотел показать свое уважение, а после ужина понял, что полюбил не только талант, но и девушку. Открыл ради неё театр, сделал главной актрисой, не забывая, что каждый участник важен, как в любом механизме. Её игра радовала его. Театр стал успешным, а актриса согласилась стать его женой. К несчастью, ей пришлось прекратить ненадолго свою актерскую деятельность, но одарив его другой радостью — наследником. Они любили своего малыша, не нанимали нянек, планируя присматривать за ним сами, но продолжая работать. Мальчик смотрел с восхищением на то, что происходит на сцене, с не меньшим интересом наблюдал за кулисами.
Всплывшее воспоминание прервалось женским голосом, она поинтересовалась у мужчины о работе.
— Если не напишешь.
— Считаешь, не умею хранить тайны, — игривый ответ.
— В городе объявился расхититель могил, и к этому делу добавилось дело о найденной на днях проститутке.
Разумовский побледнел, оглянувшись и обратившись к Птице, прошептал:
— Ты уб…
— Сам в институте усвоил, при лечении устраняем причину, потом следствие. А работа проституток уменьшает случаи изнасилования, — прервав, цинично ответил Птица.
Уклончивый ответ, но если Птица убил неизвестную девушку, то не стал бы этого отрицать, говоря, что город стал чище без крысы, распространяющей заразу. Или не размениваясь на мелочь, спалил бордель. Облегчённо вздохнув, Сергей шагнул вперёд, и чем-то привлёк девушку, она обернулась.
— Добрый день, Сергей, — высвободилась из мужских объятий, она приблизилась к Разумовскому дружелюбно улыбаясь. — Юлия Пчелкина. Приятно познакомиться.
— Добрый… я знаю, кто вы, — скованно ответил на приветствие.
— Как самочувствие? Перед глазами не плывет? Может чаю? — создавалось впечатление, что она хочет создать приятную обстановку.
Гром при вопросе про чай взглянул на барный столик, расположенный в уголке, где на виду располагались несколько сортов чая и алкоголь, перевёл взгляд на парня, но тот даже не смотрел на бутылки.
Из столика Юля достала три чашечки, поставив их на поднос, взяла сервисный чайник и разлила уже готовый напиток. Сергей робко сел в кресло, поставив возле босых ног ботинки. Что-то подсказывало ему, что просто его не отпустят.
— Игорь, я должен поблагодарить… ты мне жизнь спас, — тихо проговорил Сергей, протягивая руку, не осознавая свой жест. Также не осознав, что перешёл с Игорем на «ты».
— Сам нарвался, спасать не пришлось бы!
Своё недовольство поступком Птица показывал явно, и Разумовский мысленно приготовился к бессонным ночам на неизвестный срок, пока не заслужит прощения. Птица не одобрил поступок в казино, хотел простить, волнуясь за самочувствие, и передумал: птенец сделал то, чего Птица не хотел, проявил доверие, сближаясь с кем-то, кроме тех, кого Птица счёл питомцем.
— Ты тоже хорошо выступил, по-мужски, — они обменялись рукопожатиями.
Пчелкина поднесла поднос с чашками, в первую очередь предлагая взять Сергею. Она отмечала каждую деталь в его движениях, позе.
На презентациях и научных конференциях Разумовский уверен, в его поведении присутствовала некоторая театральность, словно он актёр на сцене театра. С журналистами он не общался, с ними контактировала его ассистент и главный экспонат с протезами — Марго. Девочка лишилась почти всей нижней части тела и рук, повредила позвоночник, мучительно умирая, но чудом оставалась в живых, когда её нашёл студент-врач, только разрабатывающий саму идею механического протезирования. На презентациях она не стеснялась снимать одежду, оставаясь в одном белье, демонстрируя работу Разумовского.
Пчелкина видела в ней чувство обязанности перед спасителем, преданность, которая часто приводит к тому, что человек выполнит не оспаривая любое поручение того, перед кем обязан, даже если против самого поручения.
Но сейчас журналистка видела неуверенного ребёнка, нуждающегося в защите. Скованная сутулящая поза, говорящая о желании укрыться от внешнего мира.
— Сергей, я так рада с вами познакомиться! Могу задать несколько вопросов?
— Я не даю интервью, — прошептал птенец, глазами пытаясь зацепиться за что-нибудь, чтобы не смотреть в чужие глаза. Ни картин, ни скульптур, или других предметов искусства он не заметил, только мебель, если убрать живые цветы в горшочках, то квартиру можно спутать с мебельным салоном. Птица видел его волнение, но признаков паники не наблюдалось.
— Юль, не стоит, — попытался усмирить подругу Гром.
— Расскажите о детстве, — Пчелкина проигнорировала отказ.
В памяти Сергея всплыло: Виктор, его отец, смотрел на его рисунки, гладил по голове, шепча: «Ты рождён для чего-то особенного, ты потрясёшь мир».
А следом за воспоминанием об отце, перед глазами предстали другие моменты из прошлого: он сидел на диванчике, рисовал. Театральная труппа приводила помещение в порядок после очередной репетиции. И вот он перед детским домом, растерянный, не понимающий, что произошло, почему его ведут по коридорам неприятного места. Воспоминание являлось ярким и неприятным.
— Встречаться вы начали из расчёта к доступности к свежей и достоверной информации, можно сказать из первых уст?
— Не совсем. Из этого расчёта лишь познакомились, — дружелюбно отмахнулась журналистка, впервые от ответа уходили, задавая вопросы ей.
— Я не даю интервью … — еле слышно повторил Разумовский, успешно контролируя себя, чтобы голос не дрожал.
— В детстве вы подвергались какому-либо насилию? — Вопрос возник сам собой, когда она связала театральность и робость. Люди, пережившие насилие, нередко становились манипуляторами, играя эмоциями не хуже профессиональных актёров. Лицо Грома выражало шок, он о подобном не думал.
Птица зашипел от вопроса, сжимая до боли плечи птенца, прикрывая его тело крыльями. А в голове Сергея пронеслась мысль, что считать насилием: попытки других детей его избить, предотвращенные Птицей; насмешки воспитателей над его рисунками; убийства, совершенные его руками, управляемыми другим; недовольство Птицы; может ещё что-то, о чём сам он вспомнить не смог. Птица защищал его, и сам становился насильником, возможно не осознавая, а может считая, что только у него есть право делать что-либо с его птенцом.
Стараясь контролировать себя, Сергей поставил чашку на журнальный столик, обулся, поблагодарив за гостеприимство, направился к входной двери, не позволяя себя задержать. Но поздно, он понимал, что журналистка начнёт копать, а Птица уже планирует, как устранить угрозу.