Ноябрь 1976
Это было слишком волшебно даже для мира полного магии. Меня не только не собираются отчислять из школы за нападение на учителя, так ещё и наградили двадцатью баллами! Меня — Трусливого львёнка — наградили двадцатью баллами за смелость! Едва не хихикая от восторга, я выпорхнула в коридор из класса, окрыленная такой небывалой удачей. Сложно сказать, сколько заняла времени беседа с профессором, но он был прав, говоря, что меня заждались друзья. Как только я оказалась за пределами класса, на меня налетела невысокая, стройная, но весьма мускулистая фигурка, которая сгребла в крепкие объятия. По длинным светлым волосам и невероятно едкому карамельному запаху, я поняла, что это Марлин. — О, Великий Мерлин, ты в порядке? — пылко выдохнула мне в ухо она. — Что он тебе сказал? — нервно спросил Римус, подступая на пару шагов ближе. — Он не имеет права подавать ходатайство о твоём отчислении! — возмущенно сказала Лили. — Демонстрация Непростительных заклятий запрещена! Мы можем свидетельствовать в твою пользу! Пусть только посмеет… — Нам нужно сразу идти к Дамблдору! — решительно заявил Джеймс, и лицо его было перекошено от негодования. Сириус и Питер сразу оживленно согласно закивали. — Со мной всё в порядке, — я слабо попыталась выпутаться из объятий Марлин, что весьма плохо получалось. Лили громко и натужно прокашлялась, строго зыркнув в сторону блондинки. Она виновато улыбнулась, отступая на шаг назад. Но прежде чем отпустить ласково погладила ладонями по плечам. — Прости, я очень за тебя волновалась, — прошептала Маккиннон. — Ну, судя по твоей улыбке, об отчислении из школы реши не шло, — немного расслабившись, сказал Римус. Он стоял очень близко к моему правому плечу, и я могла ощущать легкий запах леса и шоколада исходящий от него, даже не смотря на то, что в носу всё ещё щекотало от сладких духом Марлин. — Он дал Гриффиндору двадцать баллов! — окрыленная восторгом, едва не хлопнула в ладони я. — Львёнок, пожалуйста, нападай на него на каждом занятии — так мы сможем взять Кубок Школы даже не напрягаясь, — усмехнулся Сириус, из-за чего получил локтём в бок от недовольного Джеймса. Блэку удалось хоть немного развеять обстановку, вызвав легкие смешки. — Мы с тобой поговорим позже, — угрожающе ткнув в меня пальцем, прошипел кузен.***
С обещанным разговором Джеймс затянул, потому что семейные нравоучительные монологи никогда не были его сильной стороной. Он по-прежнему, с командой мародеров, пристально следил за каждым моим шагом, но так как передвижения по замку были весьма однообразны Гостиная Гриффиндора — Классы занятий — Библиотека — Большой Зал — Общий двор, им вскоре это наскучило. Дни летели один за другим, мы едва успевали их замечать. Яркая осень уступала своё место зиме, от красочных листьев практически не осталось следа. Уроки становились напряженнее, а домашнее задание объемнее. Изредка шумели розыгрыши и шутки, но особого внимания я на них не зацикливала. После очередного трудного дня и насыщенного ужина, я отогревалась у камина после позднего занятия по астрономии. Сегодня нам удалось наблюдать изображение пульсара в центре Крабовидной туманности, той самой о которой я делала доклад на прошлой неделе. В дневнике, отмечающем лунный цикл, я отметила, что до полной луны осталось четыре дня. Гостиная опустела, когда часы пробили полночь. Спать не хотелось, поэтому я задержалась на диване, окутанная кашемировым пледом, рядом с камином, поглощенная в дивные истории. На маленьком столике стояла забытая кружка какао, которая сейчас наверняка уже остыла. — Почему ты ещё не спишь? — тихий голос Римуса, заставил меня нервно подпрыгнуть на месте. Я оглянулась. Он, немного помятый ото сна в пижаме, стоял на последней ступеньке лестницы, ведущей в мужское общежитие. Я залюбовалась его таким милым и домашним видом, что забыла о заданном вопросе. Только когда парень удивленно поднял брови, я поняла что веду себя невежливо. — Зачиталась, — кратко ответила я, поднимая вверх книгу. — Снова занимаешься? — его голос был низким и серьёзным, словно у профессора. Он, медленно шагая, добрел до дивана, присаживаясь с другой стороны. Я подтянула ноги к себе, предоставляя ему больше места. — Нет, — как можно спокойней и равнодушней ответила я, качая головой, хотя в животе порхали корнуэльские пикси. Римус был слишком красивым, когда на мгновение прикрыл глаза, вдыхая тепло исходящее от камина. — Это сказки. — Сказки? — с легким удивлением спросил он, подняв взгляд на моё лицо. Я тут же опустила взгляд на пожелтевшие страницы книги, боясь встретиться с его голубыми глазами. Мне почему-то стало стыдно от того что мне шестнадцать и я читаю детские сказки. — Почему ты не спишь? — решила сменить тему я, аккуратно поместив закладку между страниц, чтобы не потерять момент прочитанного. Он неловко замер, словно не ожидал такого вопроса или же был не готов сообщить правду, его голова прислонилась к спинке дивана. — Не могу заснуть. Болит голова. — Оу, — обеспокоенно, выдохнула я, поднимая взгляд, чтобы, наконец, посмотреть в его глаза, которые сейчас, к счастью, были закрыты. Я смотрела на его лицо, которое слабо светилось оранжевым светом от камина, встревоженные волосы отбрасывали тень на лоб. В его пижаме, состоящей из спортивных штанов и тёплого коричневого вязаного свитера, он выглядел очень уютно и по-домашнему, а ещё очень уставшим. Тёмные круги под его прекрасными глазами беспокоили. — Знаешь, у меня наверху осталось усыпляющее зелье, я могу принести его тебе… — я отложила книгу в сторону, порываясь встать. — Всё в порядке, не нужно. Это пройдет, — пробормотал он в ответ, взглянув на меня, заставляя замереть на месте и снова им залюбоваться. — Можно вопрос? Я застенчиво кивнула, возвращаясь в прежнюю более-менее расслабленную позу. — Габриэль фон Эверек читает сказки? — его вопрос прозвучал очень мягко и тихо, словно он боялся, что нас подслушивают и этим вопросом он может меня смутить. Я невольно рассмеялась, прикрыв ладонью рот. — Да, — я не смогла скрыть румянца, залившего всё лицо. — Это магловские сказки. Лили дала мне их почитать, чтобы я хоть немного отвлеклась от уроков. Представляешь, даже она беспокоится, что я себя перегружаю? — Она права, ты слишком упорно учишься, — Римус слегка улыбнулся, немного сползая вниз, принимая полулежащее положение. Его лицо всего на секунду исказила гримаса боли, но потом вернулось в обычное безмятежное состояние так быстро, что мне показалось это миражем. — Может, я хочу много знать и быть готовой ко всему? — с безобидным вызовом спросила я, приподняв правую бровь. — Невозможно знать всё на свете, — и снова этот тон мудрого профессора, который заставляет искренне улыбаться. — Оставь в своей жизни место для сюрпризов, — сказав это, он снова закрыл глаза, расслабленно откинувшись головой на диван. Теплый свет играл на его изнеможенном лице. Я снова открыла книгу, положив её на колени, не желая его беспокоить. Сегодня он очень устал на дежурстве старост и необходимо дать ему отдохнуть. Моему сердцу было достаточно того что он просто находится рядом. Римус был для меня солнцем — далеким и непостижимым, свет которого насыщает душу жизнью и счастьем. Если он счастлив и умиротворён то и я тоже. — И как тебе сказки? — неожиданно раздался его голос вновь. — Весьма увлекательны, даже чем-то похожи на наши. — Ты никогда не читала Братьев Грим? — удивленно подняв брови, спросил он, лениво приоткрывая глаза. Я снисходительно улыбнулась. — Я родилась в Годриковой Впадине в семье чистокровных волшебников, — мягко напомнила я скорее сама себе о том, какие мы с Римусом разные. — Маглов я раньше видела отдаленно и никогда с ними не контактировала, а познакомилась с их культурой только на уроках магловедения, — поняв как это звучит, я поспешила оправдаться. — Мои родители ничего против маглов не имеют это всё из-за меня. До десяти лет моя магия была слишком…стихийной. Они опасались, что я могу им навредить. Я умолчала также о том, что маглорожденных друзей у меня тоже не было до тех пор, пока Лили в этом году не обратила на меня свой пристальный взор. Мне было очень интересно наблюдать за повседневностью обычных людей, то, как они справляются с рутиной своими силами без использования магии, вызывало настоящий восторг. К сожалению, набор выбранных дисциплин в этом году конфликтовал с магловедением и пришлось им пожертвовать ради нумерологии. — Сомневаюсь, что ты сможешь навредить кому-нибудь, — тихо, но уверенно сказал Римус. — Ты самая добрая волшебница, из всех кого мне удалось встретить. Ты слишком мало волшебников встречал в своей жизни, Римус, — хотелось сказать мне, но я промолчала. Когда он узнает о моих предках, точнее, когда Лили Эванс завершит своё исследование и подготовит доклад о семействе фон Эверек мнение его изменится не в лучшую сторону. К счастью, Римус не стал обращать внимание на моё странное молчание. — Моя мама раньше часто читала мне, — тихо сказал он, лениво глядя на пляшущий в камине огонь. Я слышала о том, что Хоуп Люпин была маглом. И по той информации, которую удалось по крупицам собрать, стало ясно, что она очень любит своего сына и сильно о нём заботится. Мне мама никогда не читала, но я не винила её в этом, потому что никогда в детстве не чувствовала себя одинокой. Она зачаровывала книги, чтобы они показывали истории в дымке магического перелива, пока она всю ночь напролет готовила новые статьи для газеты. Было время, когда отец рассказывал перед сном свои приключения из путешествий, а дедушка делился выдуманными историями о несчастных драконах и донимавших их принцесс. — Почитаешь мне? Я удивленно уставилась на него, боясь, что ослышалась. Римус смотрел из-под прикрытых век очень ласково, с легкой улыбкой на изнеможенном лице. Меня словно ошарашило заклятьем Конфундус, заставляя забыть, кто я, где я, что делаю и зачем сюда пришла. — Вслух? — сипло и совсем по-идиотски спросила я, заставляя его издать легкий смешок. Возникло непреодолимое желание ударить себя ладонью по лицу. Я прочистила горло. — То есть, конечно, если ты хочешь. Хватка пальцев на обложке усилилась настолько, что я боялась оставить вмятины на мягком переплете. Сердце гулко стучало в груди, перед глазами всё расплывалось, а буквы, словно ожили и стали скакать по страницам. — «Давным-давно тому назад была такая земля, где ночь всегда была темной и небо было точно черным покровом укрыто, — а все оттого, что там никогда не всходила луна и не сияла в темноте ни одна звезда. В начале сотворения мира достаточно было и одного ночника. И вот отправились однажды из той стороны четверо парней странствовать. Пришли они в другое государство, а там вечером, только солнце скроется за горами, всходит на дубе светящийся круг и льет повсюду свой мягкий свет. И при свете том можно все хорошо видеть и различать, хотя свет и не такой яркий, как у солнца… Я старалась читать медленно и тихо, с расстановкой, а история о четырех друзьях, которые заботились о кусочках луны, появлялась в моём воображении. Римус слушал, как мне тогда казалось внимательно, не прерывая. Слова лились из меня неожиданно легко, словно я читала маленькому, испуганному ребенку для того чтобы отогнать все его обеспокоенности и ненастья. — … Святой Петр, стоявший на страже у небесных врат, подумал, что преисподняя подняла восстание, и он призвал тогда небесные силы, которые должны были прогнать злого врага, в случае если он напал бы на обиталище праведников. Но враг не явился, и сел тогда святой Петр на своего коня и направился через небесные врата в преисподнюю. Там успокоил он мертвецов, велел им лечь снова в свои гробы и взял с собой луну и повесил ее высоко-высоко на небе. Каждое слово в предложении я читала всё тише, а завершила его на очень спокойной ноте. Римус молчал, я взглянула на него и не смогла сдержать улыбки. Он казался настолько изнеможенным даже во сне, что сердце болезненно щемило только от одной мысли, чтобы разбудить его. Как же можно себя настолько вымотать. Может, он снова заболел? Я осторожно поднялась, накрыла его тело своим пледом и невольно залюбовалась спокойным лицом. Хотелось провести пальцами по его светлым волосам, ощутить насколько они мягкие или грубые, но отдернула себя за эту глупую мысль. Но тут же предательское сердце вспыхнуло надеждой. Возможно, стоит проявить небывалую смелость своего факультета — прислушаться к совету Сириуса и пригласить Римуса Люпина в Хогсмид? Что такого плохого может произойти?***
Несмотря на нулевой градус, через стеклянный потолок теплиц пробивался теплый солнечный свет. Студенты заметно оживились, расстёгивая мантии, радуясь естественному тёплому свету, питающему энергией. Не хватало только Мэри, которая приходила в восторг от каждого занятия. Она с замиранием сердца ждала каждого урока травологии. Посещения к ней по-прежнему запрещены, но я подслушала разговор профессоров МакГонагалл и Дирборна в коридоре и её должны выписать в ближайшее время. Данный урок проходил смежным с факультетом Слизерин, поэтому теплица делилась ровно пополам — с одной стороны длинных рассадных столов студенты с зеленым знаменем, а другой — с красным. Алекс успела поймать меня на входе в теплицу, поэтому сегодня я стою рядом с ней и Стеллартом Эйвери. Словно притянутые магнитом, напротив нас заняли места трое мародеров (Питер решил отказаться от изучения травологии), в сопровождении Лили Эванс. Я всерьез начала беспокоиться тем, что кузен слишком рьяно стал преследовать мою персону (за все шесть лет обучения это происходит впервые). Коренастая маленькая ведьма по имени профессор Стебль, улыбалась так ярко, что могла посоперничать с сегодняшним солнцем, выглянувшим из-за туч. Казалось, что настроение декана Пуффендуй невозможно испортить. Мне она нравилась за заразительный оптимизм, который лучами вспыхивал и озарял всё вокруг. Её невероятно тёплые, карие глаза, доброжелательно осмотрели студентов. — Внимание класс! Сегодня вам нужно быть особенно осторожными, потому что тема нашего занятия — Ядовитая тентакула. Из названия можно догадаться, что укус данного растения весьма ядовит и может привести к неминуемой гибели. К счастью, в данной теплице находятся саженцы, которые смогут вас только оглушить на некоторое время. Предлагаю вам всем использовать перчатки из драконьей кожи, чтобы они не смогли прокусить легко доступную кожу, — профессор, добродушно улыбаясь, кивнула, чтобы студенты испуганно нацепили на руки перчатки. — Если Щупальце попытается вас задушить — старайтесь кричать как можно громче, чтобы кто-то пришел вам на помощь! — Потрясающе, в теплицах я чувствую себя менее защищенным, чем в кабинете защиты от тёмных искусств, — проворчал Стелларт Эйвери, натягивая на руки свои перчатки. Я недовольно на него покосилась, за что получила от Алекс удар локтем по рёбрам. Напротив нас Лили громко прочистила горло так, словно её беспокоит весьма запущенная ангина. — Взрослые особи, помимо укусов, могут также выпускать изо рта колючие шарики, похожие на споры, в свои цели для поражения более дальних объектов, — сетовала профессор Стебль, легонько поглаживая пальцем растение. — Листья растения являются очень ценными ингредиентами для зелий, а эссенция используется в качестве ингредиента в ядовитом и весьма эксперементальном зелье № 07. Напротив каждого из нас стояли огромные горшки с землей. Не сложно догадаться, что нас снова ждет пересадка растений. У миниатюрных Ядовитых щупальцев уже была сформирована гигантская безглазая голова с клыками, хотя форма его рта была весьма мала на данный момент, и множество листьев, окружающих его форму. У растения также начались пробиваться виноградные лозы, которые действовали как руки, которые на этапе саженцев не имели отдельных головок на концах. — Наши саженцы довольно подросли, поэтому сегодня мы станем их пересаживать! Всё, что вам нужно это выдернуть Ядовитую тентакулу из старого горшка, который стал ей мал, засунуть в новый и присыпать землей, чтобы она хорошенько там расположилась и прижилась. Затем не забудьте полить ваше растение! — улыбнулась профессор так насыщенно, что на её пухлых щечках показались очаровательные ямочки, я не смогла оказаться равнодушной к её энтузиазму и улыбнулась в ответ. Нас ожидает очень интересная и увлекательная работа. Обожаю практику! Окрыленная возможностью помочь растениям, я надела свои перчатки, готовясь к работе. — Забавный факт: Дервент Шимплинг — единственный волшебник, который на спор смог съесть ядовитое щупальце тентакулы и при этом выжить, но, к сожалению, на всю жизнь он остался пурпурного цвета. Поэтому в меню это растение добавлять не стоит, — с легкостью в голосе сообщила нам профессор Стебль. Алекс громко фыркнула, находя данный факт более пугающим чем забавным. Обхватив растение за стебли, я потянула его на себя. Земля в горшке немного приподнялась, но корни слишком хорошо укоренились, вцепившись в стенки. Как бы сильно я не тянула и не дергала Тентакула не хотела покидать горшок. Напротив дела шли тоже не слишком хорошо. Лили насторожено смотрела на Тентакулу, гадая с какой стороны к ней подступиться. Растение Джеймса все норовило укусить его и близстоящего Римуса, щелкая зубастой челюстью в разном направлении, пока Сириус тем временем громко смеялся, даже не притронувшись к своему горшку. — Пересаживаем цветы, подумать только! Этим должны заниматься домовики, — недовольно шипела Алекс. Ей удалось достать своё растение, и сейчас она пыталась запихнуть его корни в больший горшок. Смех Сириуса оборвался, когда тоненькие зеленые лианы начали обвивать его запястья. Блэк вскрикнул, начиная от них отбиваться, под теперь уже дружное хихиканье друзей. — Мы изучаем новые растения на практике. Это потрясающе. Ой! — я едва успела отдернуть руку до того, как острые тонкие зубки клацнули в дюйме от перчатки. С боку послышался раздраженный вздох. Стелларт придвинулся ко мне, его длинные пальцы схватили стебель моей Тентакулы и грубо выдернули из горшка. В солнечном свете блеснул серебряный перстень с фамильным гербом, на безымянном пальце правой руки. Чернозем рассыпался в разные стороны, когда долговязые фиолетовые корни вынырнули наружу, мерзко извиваясь. Парень скривился и брезгливо бросил растение в соседний горшок, удерживая его, пока я активно засыпала корни землей. Очутившись в новом месте злобный цветочек, задумчиво затих, оценивая жилище. Я благодарно улыбнулась Стелларту. — Спасибо за помощь. Эйвери молчаливо кивнул, отступил и снова вернулся к своему горшку, так же быстро справляясь и с ним. Я подняла голову, чтобы посмотреть на сосредоточенное лицо высокого парня. Его коричневые локоны, как всегда были аккуратно уложены, но при наклоне головы пара непослушных прядей падала на лоб. Обманчиво добрые карие глаза сосредоточены на опасном саженце. Это ведь он мог проклясть Мэри Макдоннальд. Семейство Эйвери было древним, богатым, чистокровным и главное — входило в те самые «священные двадцать восемь». Папа как-то упоминал, что Эйвери-старший давний друг Тома Реддла, они даже учились на одном курсе. Стелларт вполне мог пойти по стопам отца, околдовать маглорожденную девушку, чтобы заслужить доверие их Лорда. Меня толкнули локтем в бок, возвращая из раздумий. Алекс, довольно усмехаясь, игриво вскидывая бровями, бросая хитрый взгляд сначала на меня, а потом на Стелларта, намекая на что-то только понятное её воображению. Как же она мечтает меня сосватать. Я раздраженно закатила глаза, не желая наблюдать, и тем более поощрять, её подтрунивания. Сохраняя на лице веселую улыбку, я посмотрела вперед и неожиданно наткнулась на хмурый, потемневший взгляд Римуса. Пока Сириус и Джеймс легкомысленно воевали со своими растениями, Люпин напряженно выпрямился, как перед нападением, не обращая внимания на летающие вокруг него лианы. Он выглядел очень странно, метая взглядом молнии в стоящего рядом со мной парня. Очевидно, что не я одна в чём-то подозреваю семейство Эйвери.***
После оживленной травологии, мы выспались на истории магии, под мирное бубнение изредка просыпавшегося профессора Бинса. Невероятно, как можно превратить увлекательное многолетнее противостояние Альбуса Дамблдора и Геллерта Грин-де-Вальда в скучнейшую лекцию, с бесконечным перечислением дат. Отсидев два занятия, которые показались мне вековым заключением в Нурменгарде, я порхала по коридорам, пытаясь вернуть бодрость. В кармане мантии палящим огоньком обжигало то самое заветное разрешение на посещение запретной секции. Очень хотелось поскорее исследовать все знания, заключенные там. Заглянув в библиотеку, я хотела сразу же направиться к мадам Пинс, но внезапно наткнулась на знакомую светловолосую макушку, выглядывающую из-за стеллажа с учебниками по зельеварению. В голове сами по себе возникли слова Сириуса «…нужно действовать пока Эмили его не охомутала». Римус сидел в гордом одиночестве, что-то увлеченно выписывая из учебника в пергамент. Оглянувшись по сторонам, я убедилась, что остальных мародеров поблизости нет. Вот это мой шанс. С каждым шагом, приближающим меня к нему решимость ускользала сквозь пальцы, словно песок, а гул сердца становился всё невыносимее. В желудке взбунтовался обед, и я побоялась, что от нервозности меня может вырвать прямо на его глазах. «Это же Лунатик, что он может тебе такого сказать?». — Эй, привет, — глупо пробормотала я, нервно теребя собственные пальцы. Римус отвлекся от своего занятия и поднял взгляд. Легкая улыбка тронула его губы, когда он понял, что это я потревожила его покой. Под его прекрасными глазами пролегли тёмные круги, словно он не спал несколько ночей подряд. — Габриэль, — беззаботно выдохнул он моё имя, заставляя растеряться и забыть, зачем я пришла. Вероятно заметив моё окрылено-отсутствующее выражения лица, он спросил: — Я могу тебе чем-то помочь? Я поспешно прочистила горло, собираясь с духом. — Да. Эм… Я-я тут хотела у тебя спросить… — я снова нерешительно осеклась, болезненно заламывая правый указательный палец. — Я бы хотела…задать тебе вопрос. О, Мерлинова борода, как же это неловко и сложно. Мне кажется, что все в округе перестали заниматься своими делами и стали пялиться на нас, а точнее на мои жалкие потуги пригласить мальчика, в которого я не один год тяжело и болезненно влюблена, на свидание в Хогсмид. Мир перед глазами начинает расплываться. Будет очень унизительно, если я сейчас от волнения плюхнусь в обморок. — О чём? — Римус терпеливо смотрел на меня, а его глаза светили воодушевлением. Нужно действовать решительно, смело и быстро. Это как сорвать прилипший к засохшей ране пластырь — секунда боли и облегчение, принесшее спокойствие. — НехочешьсходитьсомнойвХагсмид? — выпалила я, зажмурившись. Это вышло слишком скомкано и невнятно, потому что предложение из семи слов прозвучало как какое-то мудрёное заклинание, созданное для вызова демона из Ада. Повисла ещё более неловкая пауза. Я распахнула глаза, чтобы увидеть, как Римус хмурится, наклонив голову на бок, в попытке понять сказанное мной. — Прости, что? — тихо переспросил он. Если бы этот вопрос задал кто-то другой то я бы не сомневаясь подумала, что надо мной издеваются. Но Римус выглядел действительно сконфуженным. Я призвала всю храбрость, оставшуюся в запасе, и протяжно вдохнула, а затем выдохнула. — На выходных у нас снова поход в Хогсмид, поэтому я решила, — медленно и с расстановкой говорила я, а сердце прыгало в районе глотки, — спросить у тебя — не хочешь ли ты составить мне компанию? Так всё, я смогла это сделать! Остальная часть разговора его инициатива — он сейчас решает судьбу моей чести и подбитой гордости. Стало ясно сразу, что ничего хорошего не выйдет по его сначала испуганному, растерянному, а потом сочувствующему лицу. Этот калейдоскоп эмоций будет преследовать в кошмарах. — У меня дежурство в эти выходные с Доркас, — хрипло выдохнул Римус, нервно теребя пальцами перо. Он говорил что-то ещё, но в голове возник противный писк, возможно, это надрывно смеялась та часть меня, которая с самого начала говорила о том, что приглашать его было плохой идеей. Он говорил мягко, с сочувствием, а я улыбалась глупо и растерянно, в душе ощущая себя бездомным псом, которого сейчас хорошенько подфутболили. Кажется, я вывернула свой несчастный палец, но боли не чувствовала. — Ничего страшного, — едва ворочая языком, кивнула я. — Я понимаю. Прости, что отвлекла. Римус стянул губы в тонкую линию и передернул плечами, прежде чем неспешно вернуть всё своё внимание исписанному свитку. Ему тоже было неловко — это легко читалось по его сгорбленной спине. Я безнадежно влюблена в человека, с которым у меня нет ни единого шанса. Ощущение было такое, словно моё тело переживал дракон, вкус ему не понравился и он решил меня, искалеченную, выплюнуть обратно. Не помня себя, покинула библиотеку, забыв о заветном разрешении, стараясь идти спокойно, но чувствовала, как воздух бьет в лицо. Я невольно перешла на бег, мчась по холодным, продуваемым коридорам прочь — прочь от этого жалкого и болезненного чувства. Он всего лишь сказал, что занят, поэтому не может пойти с тобой. Перестань превращать это в апокалипсическую трагедию, Габриэль! Немного замедлилась, когда из-под ног полетели брызги мутной воды. Я опустила взгляд, наблюдая, как от каждого шага от чёрных туфелек отскакивают небольшие холодные капельки. Я находилась на первом этаже, чуть выше Большого зала, а Плакса Миртл снова затопила туалет. В подтверждение теории по коридору пролетел тоскливый приглушенный вой. Захотелось присоединиться к ней и повыть вместе. Шагать с опущенным взглядом чревато последствиями, поэтому я поплатилась за свою невнимательность и столкнулась с высокой фигурой. Покачнувшись, едва не упала на мокрый пол, но меня удержали сильные руки. В крепкой хватке я смогла узнать Сириуса Блэка. — Вау! Ты чего несешься так, словно за тобой гонятся сотня дементоров? — усмехнулся Сириус. Как только он удостоверился, что я не стану падать — сразу убрал руки в карманы. — Даже если они меня догонят, то будут голодать, — мрачно заявила я, опустив плечи. — Что случилось, львёнок? Я поджала губы в тонкую линию, колеблясь, стоит ли рассказывать ему о моём глобальном позоре или сбежать в комнату и похоронить себя под одеялами и самобичеванием. В конце концов, это была его провальная идея. — Я послушалась твоего совета, — медленно начала я, закусив губу, и опуская взгляд на мокрый пол, где плескались наши мутные отражения. — Я много советов раздаю, но не все они дельные, — пожал плечами Сириус, как бы заранее снимая с себя ответственность. — Я пригласила Римуса в Хогсмид, — очень быстро пробормотала я, практически выдохнув это предложение и спрятала лицо в ладонях, зажмурившись. Не хотелось видеть как он смеется надо мной, или еще хуже читать на его лице «я так и думал». — И? — нетерпеливо потребовал он, словно и сам не догадывался какой будет ответ. Холодные тонкие пальцы вцепились в мои руки, раскрывая горящее от стыда лицо. Сириус выглядел возбуждённым данной новостью. Его глаза горели озорством и азартом. — И он, конечно, отказал мне! — всхлипнула я, окончательно понимая, насколько я жалкая. — Чего? — нахмурившись, спросил Сириус, так и не выпустив мои запястья из собственных рук. Азарт в глазах угас и его место почему-то заняло беспокойство. Парень взглянул на мои туфли, словно они могут дать ему ответ. — О, Великий Мерлин, на что я вообще надеялась? Это было очень глупо и самонадеянно. Не стоило мне тебя слушать. Я выставила себя полной дурой. — Перестань бормотать и скажи мне конкретно, что он тебе ответил! — нетерпеливо перебил парень, встряхнув мои запястья. Забеспокоившись, что на тонкой бледной коже останутся синяки от его пальцев, я поспешила ответить. — В эти выходные у него дежурство с Доркас. — Хм, — задумчиво выдохнул Сириус, сильнее нахмурившись. Он отпустил мои руки, чтобы засунуть пятерню в свои густые смоляные волосы. Выглядел парень слишком погруженным в собственные думы. — Ну и дурак. — Что? — случайно вырвалось у меня, потому что, скорее всего, показалось это восклицание. Сириус перестал мучить свои густые волосы, и внезапно слишком серьезно взглянул на меня. Это был отвратительно оценивающий взгляд. Он посмотрел на мои туфли, ноги, обтянутые красными колготами, чёрную юбку чуть выше колен, свитер с гербом факультета, аккуратно завязанный галстук, две пшеничные косички, свисающие с плеч, особенно острый взгляд зацепился за очки. В животе появилось чувство дискомфорта. — Тогда пойдем со мной, — неожиданно предложил Блэк, галантно отвешивая полупоклон, словно мы были на важном приеме. — Что? — Прогуляемся на этих выходных вдвоем, — по-другому сформулировал он своё приглашение. — Куда? — глупо спросила я, удивленно моргнув. — В Хогсмид, разумеется. — Зачем? Викторина глупых вопросов начинала ему надоедать, но Сириус на удивление хорошо держался — здесь уже сыграли аристократические корни благородного семейства. — Не могу же я бросить даму в одиночестве, когда все идут веселиться? — ослепительно улыбнулся Сириус, той самой дежурной улыбкой для склеивания цыпочек. На мне этот финт не сработал, моё лицо продолжало держать мрачную маску, пригодную только для похода на похороны, и парень закатил глаза. — Я чувствую себя виноватым, потому что именно мой бладжер вырубил тебя. И ещё Римус задачку мне не упростил. Я открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но он меня опередил ответив. — Это ведь я подбил тебя пригласить его, а Лунатик предпочел просрать свой шанс. Так что здесь я тоже виноват. Сириус Блэк и чувство вины вещи не совместимые, полярно противоположные. Он что-то не договаривает, что-то глобально важное скрывается в его слабо сложенном вранье. Я понимала, что меня втягивают в какую-то аферу чреватую наказанием за нарушение десятков школьных правил и подрывом чувства собственного достоинства (ну, ещё больше чем сейчас). Разум подсказывал, что стоит отказать и запереться в библиотеке с пыльным свитком трансфигурации одушевленных предметов, но сердце волнительно подпрыгивало требуя развлечений, адреналина и самое главное — внимания Римуса Люпина. — Прости, но я думала, что тебе нельзя посещать Хогсмид. — Ты серьезно думаешь, что мне нужно позволение моих дражайших родственничков, чтобы развлекаться? — с его уст это сорвалось слишком агрессивно. — Нет, но… — Тогда увидимся в субботу? — резко и нетерпеливо прервал он. Видит Мерлин, я серьезно хотела отказать. Потому что разум должен всегда побеждать сердце в таких безнадежных и опасных затеях. Сегодня мой опрометчивый и глупый поступок пригласить любовь всей моей жизни на свидание превратился в фееричный провал на глазах всей библиотеки. Глупое сердце должно молчать, пока мудрый разум контролирует жизнь, позволяет плыть неспешно по течению, ловко уворачиваясь от водоворотов неудач. — Никто не любит зануд, Габриэль, — с легкой улыбкой подначивал он, и в ней читался вызов. Мне вспомнилось, как это сказал отец маме тогда, почти три месяца назад: «Никто не любит зануд, Артемида». Сегодня Сириус Блэк бросил мне в лицо вызов, и будь я проклята, если снова струшу. Я набрала в легкие воздух, как перед прыжком в воду в самый водоворот, и легко кивнула. Этого застенчивого жеста Блэку было достаточно посчитать за ответ. Сириус ещё раз ослепительно улыбнулся и подмигнул. — Вот это мы с тобой повеселимся, — пообещал, нет, угрожал он.