Спасают секс и рок-н-ролл

Драко

Поздно вечером Драко сидел на столе в заброшенном кабинете, вертя в руках фляжку и пачку сигарет. Горький осадок после разговора с куратором никак не хотел смываться с языка. Он уже успел порядком надраться. Который день подряд? С самого первого учебного дня. Хмыкнув, он опять приложился к горлышку. Унылая обстановка кабинета, служившего когда-то для преподавания ритуалов, пробирала до дрожи. Пыль лежала толстыми слоями на всех поверхностях, а паутина свисала причудливым кружевом по углам. Через грязные окна еле-еле пробивался бледный лунный свет, очерчивая сваленную грудами старую мебель. Драко лениво разглядывал древние пожелтевшие плакаты со схемами различных ритуалов. Что-то было ему знакомо, а что-то казалось бессмысленным набором символов. Хаотичные мысли кружились в голове и не давали отвлечься. С самого начала было понятно, что всё было совершенно не так, как старалось показать Министерство. Будь победа Добра безоговорочна, то наверняка все причастные к Пожирателям сразу же отправились бы в Азкабан: Малфои, Гойлы, Паркинсоны и многие другие. На деле же все более-менее богатые или влиятельные сумели выкрутиться, как и в прошлый раз. Ослабленному магическому обществу нужны были все, кто согласится на мирную жизнь, а особенно их деньги. За участие в террористической организации, конечно же, аристократам пришлось раскошелиться, но они остались живы и свободны, да с подмоченной репутацией, да с поредевшими запасами золота. Их даже прав не лишили, только лишь ограничили с испытательным сроком. Фикция и видимость. Не могла новая верхушка власти показать простым обывателям, что изменений не случилось. Это просто невозможно. Магический мир без чистокровных, основных держателей финансовых потоков, рухнул бы в одночасье. Закон гласил, что всё имущество и богатство любого волшебника после его смерти, если у того не находилось наследников, навсегда оставалось в Гринготсе. В банке итак было достаточно замурованных сокровищ давно исчезнувших родов. Министерство Магии не могло изъять средства тех же Лестрейнджей, после смерти Рабастана и Родольфуса. Хотя, быть может, они живы? Если верить словам Грегора, то трупы Пожирателей были слишком быстро уничтожены, чтобы сказать наверняка. Возможно, братья скрываются где-то в лесах. Сделав ещё один глоток, Драко собрался с силами, чтобы вернуться в гостиную. Отбой прозвучал несколько минут ранее. Он вышел из кабинета на четвёртом этаже и побрел в сторону одной из дополнительных лестниц. Неясная тревога засела где-то в районе груди. Как же без неё, если всё настолько призрачно и шатко? Только долбоебы, а вернее гриффиндорцы, могли жить в блаженном неведенье и радоваться каждому новому счастливому дню, без тени страха смотря в будущее. Его шатало. Сегодняшняя доза алкоголя в два раза превышала предыдущие. Да и последняя сигарета была лишней. Подавив приступ тошноты, Драко в последний момент решил выйти на воздух, и ноги сами понесли его в сторону Астрономической башни. Как и ожидалось, на пути ему никто не встретился. Только на середине винтовой лестницы он что-то услышал. Тихий шум шагов доносился со смотровой площадки. С трудом подавив досаду, парень развернулся и хотел уйти, но его остановила догадка — это Браун. Больше некому. Ухмыльнувшись, Малфой решил в очередной раз, что она — не самая дурная компания. Он тихо продолжил подниматься, ему захотелось напугать её так же, как она его в последнюю их встречу наедине. Дойдя до двери, он осторожно её приоткрыл и выглянул. Девушка стояла спиной к нему. Лунный свет серебрил её растрепанные волосы. Но что-то в её фигуре заставило его поежиться, тревога усилилась. Тем временем Браун сделала несколько больших глотков из бутылки. Алкоголизм распространялся быстрее драконьей оспы. Замерев в тени двери Драко наблюдал, как гриффиндорка поставила бутылку на гранитные плиты и как медленно скинула мантию. Она осталась в школьной форме: помятую юбку трепал усилившийся ветер, белая рубашка выбивалась из-под красно-чёрной жилетки. Бегло скользнув по узкой талии и стройным ногам, Малфой отметил про себя, что у неё очень красивая и хрупкая фигура. Девушка ослабила школьный галстук и сняла его, бросив рядом с бутылкой, а потом уверенным шагом направилась к перилам. Дальше все происходило слишком стремительно. С невероятной звериной грацией Браун села на металлический парапет, закинула ноги и поднялась в полный рост, балансируя на самом краю. Гриффиндорка стояла на носочках, широко раскинув руки, несколько секунд, пока до Драко не дошло, что она собиралась сделать. В это мгновение в ореоле растрёпанных волос и лунном свете она казалась невероятно женственной. Круговорот мыслей, перемешанных с отборными ругательствами, пронесся в голове у парня. Наблюдать вторую смерть на этом же месте он бы не смог. Напрочь забыв про палочку, Драко сорвался с места. Он сам не понял, как оказался рядом с ней, хватая её за талию и резко дергая на себя. Инерция и её вес сбили его с ног. Больно ударившись спиной о холодный гранит, он всё ещё крепко держал чокнутую идиотку. Шипя от боли и злости, Малфой скинул с себя девушку и прижал её к холодным плитам. Она пришла в себя очень быстро и стала вырываться похлеще разъяренной кошки. Он, найдя опору коленями, приподнялся, а затем перевернул Браун на спину. Она билась в приступе бешенства, пытаясь побольнее ударить. Ещё сильнее разозлившись, Драко перехватил тонкие запястья и прижал руками к полу над её головой. — Ебанулась в край, Браун? Парень тяжело дышал, наблюдая, как она сердито сдувает растрёпанные пряди. На её бледном лице фосфоресцировали огромные зелёные глаза. — Пизданутая конченная сука! Ополоумевшая тварь! — он прорычал ей в лицо. — Сука тупая! Жить, блядь, надоело? Драко трясло от злости и страха одновременно. Перед глазами успела пронестись картина, что было, если бы он не успел. Ужас ситуации сорвал все ограничители. За крепкими выражениями он пытался скрыть панику. Спустя несколько долгих секунд ему удалось подавить страх (в первую очередь за свою шкуру). Он успел даже подумать, что заинтересованные лица, скорее всего, раздули бы из самоубийства тупой гриффиндорки целое убийство. И тогда точно его песенка была бы спета. Никто не стал бы разбираться в мотивах, как только всплыло доказательство его присутствия на Астрономической башне. Теперь, прожив целый месяц на свободе, в Азкабан он не хотел. Когда относительное самообладание вернулось, Драко понял, что буквально сидит верхом на бедрах девушки, крепко сжимая её руки. Запах осеннего леса, мороженных ягод и волчьей шкуры ударил ему в нос. Её грудь быстро поднималась и опускалась, она тяжело дышала, приоткрыв рот. Он видел, как её зрачки неестественно расширились, а потом эта сука облизала губы кончиком языка. Малфой понял, насколько возбуждающе и соблазнительно она выглядела в этот момент: заведённые назад руки и прогнутая в пояснице спина визуально делали её талию уже, а грудь больше; расстёгнутые верхние пуговицы рубашки открывали острые ключицы; и даже согнутые пальцы с острыми когтями показались ему пикантно соблазнительными. Сердце забилось сильнее, разгоняя кровь бурлящую от алкоголя и адреналина. — Блядь, Браун. Он сам не понял, как впился губами в её рот в грубом поцелуе. Парень провёл кончиком языка по её зубам, убеждаясь в остроте увеличенных клыков. Браун вздрогнула, в голове у Малфоя пронеслось, что он мудак, что так нельзя с жертвами сексуального насилия. Отстраниться он не успел — девушка ответила на его поцелуй со звериным остервенением, выгибаясь всем телом ему на встречу. Уже её горячий язык напористо проникал в его рот. Он разжал пальцы, позволяя её рукам обвить его шею. Драко начинал терять контроль, кровь стучала в висках. Малфой упустил момент, когда Браун обняла его ногами за талию. Его ладони блуждали по её телу, сжимая то грудь, то талию, то упругие ягодицы. Он был груб, злость мешалась с возбуждением. Несмотря на всё это, она так по-блядски стонала и ещё сильнее прижималась к нему, терлась о его вставший колом член. И вместе с тем, она тоже не оставалась в долгу, царапая его спину и плечи острыми когтями даже сквозь плотную ткань мантии, прикусывала его губы. Тем не менее Малфой медлил, он ещё не прошел точку невозврата. Бесспорно он хотел её прямо здесь и сейчас, но это же была, ебать её конем, Браун! Чёртова гриффиндорка! Слизеринцы на его памяти никогда не трахали красно-золотых девочек. Это был моветон. Но как же, сука, ему хотелось пойти против правил. Он оторвался от её губ, убрал чертовы мешающие волосы с её лба, единственным ласковым прикосновением. Её глаза горели животным желанием. Он зло ухмыльнулся и хрипло прошептал: — Что, Браун, жить уже захотелось? Так скоро? — Заткнись, Малфой, — её голос стал низким, в нём слышалось хриплое урчание. А её когти снова впились ему в спину где-то в районе поясницы, прижимая его ещё ближе. — Ты хочешь меня, Браун? — ему нужно было убедиться, чтобы не решать самому, чтобы потом можно было указать ей на её же желание. Браун молчала, тяжело дыша и дрожа всем телом. Нет, так не пойдет. Малфой грубо оттянул её голову в бок за волосы, открывая доступ к тонкой шее. В лунном свете тёмными рубцами на белой коже выделялись три полосы — шрамы, оставленные Сивым на долгую память. Очередное понимание собственного мудачества, больно кольнуло в висок. Либо он сейчас остановится, либо примет её тело и прошлое, как данность. Он поднял глаза и встретился с её резко изменившимся затравленным взглядом. Браун замерла, её хватка ослабла. Но он же хотел её. Хотел и очень сильно. Проскочила мысль, что он скорее всего станет в её глазах ещё большим мудаком, если так просто остановится. Больше не медля, парень прикусил нежную кожу, с грубыми красными рубцами. Браун вздрогнула всем телом, её когти вновь впились в его спину. Хмыкнув, он оставил багровый засос. — Ну же, Браун, просто скажи, — выдохнул он, засасывая мочку её уха и наблюдая за волной мурашек на её шее. Его рука медленно сползла с её талии на бедро, скидывая его со своего бока. Форменная юбка сбилась к поясу, открывая голую кожу между резинкой чулка и хлопковыми трусиками весёлой расцветки. Длинные пальцы гладили нежную кожу, заставляя девушку выгибаться в пояснице ещё сильнее, в то время, как губы Драко продолжали ласкать её шею. Она всё ещё молчала, упрямо отказываясь ответить на его вопрос, когда её тело буквально кричало положительный ответ. Драко снова поймал её губы и впился требовательным поцелуем, а его ладонь жадно проскользнула в трусики. Подушечками пальцев он почувствовал гладкость её кожи и степень возбуждения. Тонкий кусочек ткани между её ног промок насквозь. — Бля, — он зарычал ей в ухо. — Будешь дальше молчать? Ты такая мокрая, как потаскуха из Лютного. Браун явно не оценила такое сравнение — во время очередного страстного и горячего поцелуя она прикусила его нижнюю губу. Привкус собственной крови во рту вызвал очередную волну бешенства, и поддавшись искушению Малфой слишком резко и сильно провел пальцами по её клитору. С грудным рыком девушка дёрнулась, но потом ещё теснее прижалась к нему в желании большего. — Просто скажи, что хочешь меня, — Драко зло прошипел ей в ухо. — Или я остановлюсь… В подтверждение своих слов он медленно провёл пальцами по её самому чувствительному месту и убрал руку, а потом, тяжело дыша, отодвинулся. Браун разочарованно застонала. Её затуманенный взгляд остановился на его губах. Малфой видел, как на бледном лице боролись ослиное упрямство и желание. Второе победило и она, сдаваясь, прошептала: — Да. — Громче, Браун, я не слышу. — Да! Блядь! Да! Сделай уже это. Победная улыбка растянула его губы. — Раз леди просит… Глядя в глаза девушки, он приподнялся над ней, наслаждаясь своей победой, и разорвал ткань её трусиков. Лежащая на гранитных плитах пола, Браун в помятой школьной форме с задранной юбкой и развратно разведёнными бедрами вызвала очередную волну желания. Точка невозврата пройдена. Он уже точно не сможет остановиться. Быстро расстегнув ремень и приспустив мешающие штаны, он резко вошёл в неё. Стон смешанного с болью наслаждения сорвался с её губ, когда она подалась ему на встречу. Все мысли и сомнения вылетели из головы. Их движения были рваными и быстрыми. Всё вокруг потеряло для Драко очертания, кроме её широко раскрытых горящих болотными огнями глаз. Он вбивался в неё с каким-то безумным остервенением, и она двигалась ему на встречу с неменьшей яростью. Она дышала всё чаще и чаще, а спустя мгновение с глухим грудным стоном сжала пальцы на его плечах. Острые когти прорвали ткань и впились в кожу. Когда её горячая плоть запульсировала в оргазме, он резко вошел в неё ещё раз и последовал за ней, не разрывая зрительного контакта. На мгновение ему показалось, что он тонет, растворяется в ней, что одновременно её плоть и разум засасывают его. Вокруг всё поплыло: звёздное небо кружилось над головой; зловещий шар луны то приближался, то отдалялся; площадка Астрономической башни превратилась в карусель. Только глаза, затуманенные удовлетворённым желанием, оставались неизменно в центре. Ему показалось, что он чувствует все запахи невероятно остро, что слышит всё вплоть до шелеста травы где-то внизу, что видит своё же лицо в обрамлении спутанных платиновых волос с бисеринками пота на лбу. Он пытался зацепиться за обрывки мыслей и образов, чтобы не захлебнуться в лавине ощущений. Картинки наслаивались одна на другую, и, казалось, что он тонет. Спустя вечность Браун моргнула, и наваждение прошло. Драко обессилено придавил её своим телом, пока остаточные спазмы удовольствия не затихли. Он грудью чувствовал, как её рваное дыхание постепенно выровнялось. Её ладони механически гладили его плечи, там где несколько мгновений назад она оставила глубокие царапины. С трудом придя в себя, Малфой приподнялся на локтях. Он с подступающим страхом рассматривал её задумчивое лицо, ища на нём сожаление или отвращение. Браун положила ладони ему на грудь и слегка надавила, заставляя отстраниться. Он подчинился и сел на колени, приводя свою одежду в порядок. Когда их пульс пришёл в норму, возникла неловкость. Драко отводил взгляд в сторону, стараясь смотреть на гриффиндорку боковым зрением и не выпускать её из вида. Мало ли что ей ещё придёт в голову. Девушка поднялась уже не так проворно, как до этого на перилах. Её ноги дрожали, а непослушные руки только с третьей попытки застегнули пуговицы ворота рубашки. Она осторожно, мелкими шагами, дошла до своей мантии и не сразу сумела засунуть руки в рукава. Чертыхаясь под нос, Браун достала свою палочку из внутреннего кармана и наколдовала заклинание, вернувшее опрятный вид одежде. А потом она достала сигарету. Малфой с каменной маской вместо лица тоже принял вертикальное положение и закурил. Звенящая тишина давила со всех сторон. Браун обречённо и совершенно не весело засмеялась, отчего он удивлённо изогнул бровь. — Ну, ты и гондон, Малфой, — хрипло заметила она, направляясь в сторону выхода. Он лишь безразлично проводил её взглядом. Оставшись в одиночестве, Драко подошёл к сиротливо стоящей бутылке огневиски. Четверть литра отменного дрянного поила мерцала в лунном свете. Пожав плечами, он поднял бутылку и приложился к горлышку. Такой дряни ему ещё не доводилось пробовать. Напиток обжигал глотку и походил вкусом на блевотину. Не мудрено, что у Браун крыша поехала с этих помоев. И что это вообще с ними было? Вопрос относился не к охуенному сексу по синей лавочке, а к тому что было после. Подождав ещё немного, пока не замёрз окончательно, он направился к лестнице. Что-то привлекло его внимание. Забытый на полу красно-золотой галстук. Малфой направил на него палочку. — Акцио. Деталь формы гриффиндорки легла в ладонь. Повертев в руках гладкую ткань, пахнущую лесом и волком, Драко сунул галстук в карман. — Не только гондон, Браун. Я ещё и ёбанный фетишист, — самокритично пробурчал парень и направился в подземелье.