Драко
Дни летели за днями. Погода портилась, с каждым днём становилось всё холоднее. А жизнь как будто замерла на месте. Драко казалось, что он погряз в тыквенном желе из алкогольного угара, кошмаров и чувства собственной неполноценности. Он ощущал себя инферналом, выполняющим изо дня в день одну и ту же работу: просиживание штанов на занятиях; пустые попытки делать самостоятельные задания; тупые посиделки в гостиной факультета; походы в Хогсмид в компании Забини и Нотта; приставания Паркинсон и Гринграсс-младшей. Живым он ощущал себя только по вечерам в компании верной фляжки с огневиски. Вот и сейчас он стоял на продуваемой всеми ветрами площадке Астрономической башни и смотрел на располневшую луну. Драко сегодня достаточно выпил, чтобы переварить очередной кошмар. Почти каждую ночь ему снился мэнор во времена Волдеморта. Образы, подкидываемые подсознанием, были всегда одними и теми же: кровавые реки на белом мраморе пузырились и булькали; вместо картин предков только тёмные дыры в золочёных рамах; мертвые цветы в вазах; чёрные тени Пожирателей по углам; крики обезумевших от пыток пленных; смрад смерти и гниения. И каждый раз в своих снах он шёл в кабинет отца, где самый главный персонаж, верховодящий феерическим безумием, ожидал его визита в компании скользкой гадины. Драко передёрнуло не от порыва холодного ветра, а от мерзких воспоминаний, появляющийся, стоило закрыть глаза. Снова во сне он заходил в мрачное помещение, где бледнолицый и безносый урод в мантии из клубящейся тьмы ходил босыми ногами по кровавому полу. Каждый его шаг сопровождался шлепающим звуком, а брызги густой крови попадали на рваную ткань и прожигали в ней дыры. — А, Драко, я ждал тебя, — шипящий голос вызывал судороги, как от Круцио, по всему телу. Бледное плоское лицо с чёрной сеткой сосудов на коже и полным отсутствием носа выражало показное радушие. Безгубый рот растягивался в оскале, открывающем кривые острые зубы. — Подойди ко мне, мой верный Драко. И он шёл, не в силах остановиться, убежать и спрятаться. Каждый раз он подходил к источнику кошмаров всех волшебников Британии с одной лишь мыслью — а снится ли эта тварь ещё кому-либо? Или, может быть, Реддл выбрал только его, чтобы мучить всю оставшуюся жизнь? Обычно, как только расстояние между ними сокращалось, Волдеморт вскидывал свою палочку и выкрикивал убивающее заклятие, после которого Драко просыпался в холодном поту. Но в этом кошмаре Реддл продолжал улыбаться, а потом он внезапно подхватил парня под руку и куда-то повёл. — Идём, Драко, я кое-что тебе покажу. Тебе понравится. Но Малфой знал, что ничего хорошего ему эта тварь не покажет, но все равно шёл, чувствуя на своем предплечье ледяной жар от руки мёртвого повелителя. Они шли по тёмным коридорам Малфой-мэнора, лишь в самых дальних углах тусклые факелы коптили потолок чёрным дымом. Драко показалось, что его дом мёртв, что минули века, потому что вокруг царило насколько древнее запустение, что внутри всё сжималось от тоски. И вот Волдеморт вывел Драко наконец-то во двор, где до его возрождения был разбит удивительно красивый и изящный парк, в котором прогуливались белые павлины. А потом со вторым пришествием главного пугала Магической Британии тут обосновалась стая Сивого. Драко стоял рядом с ожившим кошмаром на высокой террасе с разрушенными резными колоннами и видел в лунном свете стаю тощих лохматых волков, покрытых длинной редкой шерстью. Они ходили кругом вокруг чего-то, что не удавалось рассмотреть из-за их мельтешащих фигур. — Идём, — прошипело над ухом никак не умирающее чудовище. И он снова подчинился, проклиная себя уже в тысячный раз. Спустившись по белой мраморной лестнице в следах всё той же бурой крови, они подошли к колышущемуся кругу из оборотней. Волки, учуяв темную магию, расступились, и открылась тошнотворная картина: бледная до серости девушка стояла на четвереньках, а сверху на ней двигался огромный чёрный волк, ухвативший жертву зубами за шею сзади. Передние лапы зверя кривыми когтями впивались в её бока, оставляя глубокие кровоточащие царапины. Алые капли ярко горели на бледной коже. Животное с хриплым воем засаживало толстый розовый член в жертву с чавкающим звуком. В красных глазах Реддла горело чистейшее садистское удовольствие от представившейся картины. Он ещё сильнее сжал руку Драко и потащил его ближе, чтобы тот увидел мерзкое совокупление с другого ракурса. Борясь с подкатывающим к горлу комом, парень последовал за повелителем на негнущихся ногах, с ужасом понимая, что не может отвернуться или зажмурить глаза. Когда они подошли ближе и встали прямо перед оборотнем и его жертвой, она подняла голову. И Драко узнал лицо в обрамлении спутанных светло-русых с сединой волос. Чертова Браун. Сначала он видел её ужас смешанный с отвращением, но потом её жёлто-зелёные глаза заволокло удовольствие, а из горла вместо хрипов стали вырываться стоны наслаждения. Как в замедленной съемке её тело покрылось серебристо-серой грубой шерстью и с хрустом стало ломаться, меняя человеческие очертания на волчьи. И в то же время оборотень не переставал размашисто ебать её. Спустя вечность парень понял, что теперь он видит, не жертву и насильника, а двух сношающихся волков. Под нечеловеческий свистящий хохот Волдеморта чёрный оборотень слез с самки. Волчица поднялась на длинные тонкие лапы, отряхнулась и впялила свои жёлто-зелёные глаза, сверкающие в лунном свете, в лицо Драко. Оскалившись, она припала к земле и гортанно зарычала. Волдеморт наконец-то отпустил руку Драко и подошёл к Браун. Он ласково потрепал волчицу по широкому белесому лбу, как обычную комнатную собачку. — Хорошая девочка, — нахваливал он оборотня, — умная девочка. Правда, Драко? Язык Малфоя прилип к нёбу. Он не то, чтобы не мог им пошевелить, он даже не мог проглотить вязкую слюну, скопившуюся во рту. — Я спросил тебя, Драко! — красные глаза ножами впились в сознание. Малфой не раз испытывал на себе ментальное вмешательство Господина. И каждый раз оно сопровождалось невыносимой болью в голове, разрывающей на мельчайшие кусочки. Оклюменция, которой его обучали с переменным успехом, что тётушка Белла, что Снейп, спасала, но не надолго. Если своим учителям он мог еще противостоять, пряча самые тайные и чёрные мыслишки, но только не Волдеморту, который быстро ломал любые барьеры. — Трусливое отродье! Предатель! Мерзкий слизняк! Бесполезный кусок мяса! — шипел Волдеморт. — Круцио! Круцио! Круцио! И снова Драко почувствовал, как его тело прокручивают через мясорубку. Даже во сне фантомная боль была невыносимой. Он в очередной раз сгорал за живо, падая на холодную и мокрую траву. Каждая частичка его тела выворачивалась наизнанку. Кажется, он опять прокусил язык, вкус крови заполнил рот. Всё внезапно прекратилось, когда безносый мясник убрал палочку. — Я всё никак не мог придумать, как убить тебя, Драко, — голос Реддла стал приторно сладким, — но, кажется, я знаю кое-что, что может тебе понравиться. С хищной ухмылкой завсегдатая палаты Святого Мунго для душевнобольных Волдеморт опять начал ласкать за ухом серебристую волчицу. Он молчал, а когда заговорил, то обращался уже к Браун: — Убей его. Лежащий на траве Драко вздрогнул, когда встретился взглядом с горящими болотными огнями. Одним точным прыжком волчица накрыла его своим телом. В нос ударил запах леса, ягод и шерсти, её неповторимый запах. Она стояла, упираясь передними лапами в его плечи, и скалила длинные белые клыки, с которых тоненькими струйками стекала слюна. Молниеносное движение, и он почувствовал, как острые зубы вгрызлись в его шею, сразу стало горячо и мокро, а потом его накрыла тьма, возвращая его сознание в реальность. Мерзкий сон выбил из колеи. Если Авада почти каждую ночь стала привычной, то это было что-то новенькое. И на редкость отвратительное. Малфой после пробуждения запретил себе обдумывать новый кошмар на трезвую голову. Свою мелочную трусость он признавал, но ничего не мог с собой поделать. Лишь, когда в его крови поднимался градус, парень мог если не со смелостью, то хотя бы хладнокровно встретиться с собственными страхами. Если страх умереть от руки змеелицего маньяка Драко ещё понимал, не так уж и много времени прошло, как лорд пал от руки Поттера, то смерть от зубов Браун была ему непонятна. С той самой ночи и их последнего разговора на следующий день прошёл почти месяц, и парень больше ни разу не сталкивался с ёбнутой гриффиндоркой. Она явно дала понять, что избегала его, да и он сам не очень-то и желал с ней пересекаться. И им успешно удавалось не сталкиваться, кроме, естественно, общих занятий и приёмов пищи в Большом зале. Браун вела себя на удивление тихо и даже ни с кем не ссорилась. Малфой же справился с собой и нацепил более качественную маску себя прежнего. Всё шло по накатанной. Хотя был один чёртов момент прошлым вечером. Драко сомневался, но, возможно, именно последний ужин и послужил толчком к новому кошмару. Он потёр глаза и попытался вспомнить более подробно. Вместе с Забини и Ноттом он пришёл на ужин, сел спиной к стене, безразлично окинув Большой зал взглядом. Всё, как обычно, никаких происшествий. Студенты Гриффиндора и Слизерина, будто бы сговорившись, игнорировали друг друга хотя бы перед лицом преподавателей. Возможно, это было и к лучшему, но лёгкий привкус тревоги никак не отпускал обе стороны. Малфой молча пережевывал стейк, когда почувствовал на себе мимолётный острый взгляд с противоположного конца зала. Лишь взгляд одного человека мог вызвать у парня настолько противоречивую реакцию — одновременно холод и жар. Сначала он проигнорировал его, но любопытство взыграло. С каких пор он стал таким несдержанным? Когда Драко всё же глянул в сторону гриффиндорского стола, Браун уже отвернулась. Он бегло оценил её вид: девушка опять была похожа на полуразложившийся тощий труп. Меньше минуты он сверлил её опущенную голову злобным взглядом, пока она не подняла глаза. Чувство дежавю зябкой волной пробежало вдоль позвоночника. В фосфоресцирующих зелёных огнях была целая буря эмоций, половину которых он не мог разобрать, а вторая сводилась к страху, тревожности и нервному возбуждению. Браун разорвала зрительный контакт и быстро ретировалась. «И чего ей от меня надо?» — подумал он тогда. И вот сейчас, глядя на почти полную луну, до Малфоя дошло — близилось полнолуние. На ближайшие три дня занятия ЗОТИ были либо отменены (для младших курсов), либо была замена профессора (на директора собственной персоной). И каким бы Драко не был дураком, чтобы не сложить два и два. Странное поведение Браун в прошлом месяце, как раз пришлось на этот же период лунного цикла. Догадка, посетившая его, была слишком дикой, что делало её очень похожей на правду. Он просто чувствовал эмоции гриффиндорки, хотя особым талантом к ментальной магии не обладал. Если инцидент в поезде вышел случайно, то всё остальное никак не подпадало под это понятие. Слишком много совпадений, начиная от похожих психологических проблем до общего куратора. И, кажется, он догадался, кому можно задать неудобный вопрос.***
Несвойственное Малфою нетерпение несколько дней не давало покоя. Если предыдущая встреча с Грегором вызвала лишь горечь и добавила поводов к беспокойству, то предстоящая не наступала томительно долго. Короткую записку на завтрак Драко ждал с энтузиазмом. Краем глаза он заметил, что чёртова Браун получила такую же. В отличие от него девушка безразлично её прочитала и убрала в карман. Свой же конверт с печатью Министерства парень вскрыл дрожащими пальцами, что не укрылось от Нотта, сидящего напротив. Ругнувшись про себя от досады, Малфой пробежал глазами по записке: «Жду тебя сегодня после последней пары в том же кабинете. Э.Грегор». Занятия тянулись мучительно долго. Сначала трансфигурация с зубодробительными формулами превращения неживого в живое под чутким надзором директрисы, не желавшей отдавать старшие курсы новому преподавателю, затем Слизнорт, расхваливающий на все лады Золотое трио. Обед дал глоток свежего воздуха перед травологией. И вот Драко, наконец-то, стоял перед закрытым кабинетом. Сегодняшняя встреча с куратором должна была дать некоторые ответы. Аврор появился только спустя пятнадцать минут. Грегор открыл дверь и жестом предложил Драко войти первому в помещение. С их последней встречи там ничего не изменилось. Оба молча заняли свои места. — Итак, мистер Малфой, пожалуй начнём, — первым нарушил тишину Грегор. Аврор раздражал парня и вызывал смутное беспокойство. Внезапно вылезший, словно чёрт из табакерки, Грегор до сих пор являлся тёмной лошадкой. В последнем письме отец требовал, чтобы Драко был благоразумным и не задавал лишних вопросов. Проще говоря Люциус завуалированно послал сына далеко и надолго, отказавшись делиться информацией о своих планах и роли в них Эвана Грегора. — Добрый день, офицер Грегор, — с внезапно проснувшейся вежливостью поприветствовал мужчину Драко. — Опустим лишние манеры. Как обстановка? — Как и в прошлый раз. — Ты принял решение? Малфой закатил глаза. У него ещё было много времени. С начала учебного года прошло всего два месяца, а его успеваемость позволяла принять совершенно любое предложение Министерства. — Нет ещё. Но у меня к Вам есть несколько вопросов. Грегор молча кивнул, давая понять, что парень может их задавать. — Почему я и Браун? Выгнув одну бровь в вопросительном жесте совершенно так же, как и Снейп, когда был чем-то недоволен, Грегор осведомился: — В прошлый раз мы уже обсуждали почему я согласился стать твоим куратором и куратором мисс Браун. — Я думаю, что вас никто не заставлял. Это вы решили, что будет именно так. Я прав? Грегор усмехнулся. Ему всегда доставляло удовольствие играть в словесные игры с умными слизеринцами. Правда далеко не все представители факультета попадали на него за хитрость, ум и изворотливость. Даже в его время было много тех, кто вопреки личностным качествам распределялся к серебристо-зелёным. Аврор честно считал, что в Хогвартсе должен был быть пятый факультет для тупых и сирых. — Допустим, — Грегор замолчал, позволяя младшему Малфою развить свою мысль, одновременно с этим вешая невербальное заглушающее заклинание, так на всякий случай — мало ли, что могло прийти в светлую голову его собеседника. — Почему я могу так легко проникать в голову Браун? Неожиданный прямой вопрос в лоб сбил с лица аврора маску безразличия и холодности. Драко с удовольствием отметил, как в светлых глазах мужчины промелькнула смесь удивления и расчётливый азарт. Не всегда намёки и словесные кружева имели нужный результат, а вот внезапная откровенность иногда давала гораздо больше информации. От парня не укрылось, что он попал в яблочко, и довольная ухмылка тронула его губы. Аврор понял свой промах, но поделать с этим ничего не мог, и не было смысла отпираться. — Сколько волчиц ты видел, когда Реддл собрал армию оборотней? Уже вопрос Грегора оказался неожиданным. Драко задумался: а, действительно, сколько? В биомассе из вонючих, злобных и тупых оборотней выделялся лишь Сивый. Остальные представляли собой лишь пушечное мясо, состоящее в основном из обращённых отбросов Лютного и выживших после укуса маглов. — Может быть, парочку, но я не уверен. — Их там не было. Ни одной блядской волчицы. А знаешь почему? — Их нет? — собственный ответ показался Малфою до невероятности глупым. — Неверно. Волчиц мало — это факт. Но их ценность в другом. Оборотни создают пару на всю жизнь с себе подобными. Конечно, трахаться они могут с кем угодно, но крепкий союз волка и волчицы нерушим. Они чувствуют друг друга, их разумы сплетаются настолько, что они действуют, как одно существо. Такая пара в десять раз опаснее, чем стая оборотней. Своих самок они берегут не хуже, чем гоблины золото. — К чему Вы клоните? — интуитивно Малфой почувствовал тень надвигающегося пиздеца. — В нашу первую встречу с мисс Браун я кое-что увидел в её мыслях. Когда ты её спас, процесс изменивший её уже начался. В подарок от Сивого ей достались не только некоторые физические улучшения — её магия стала другой. К моему глубокому сожалению оборотней недостаточно изучили, а особенно их магию. Врага нужно знать в лицо, а не вешать ярлыки и прятать по углам. — Давайте-ка не будем отвлекаться, — зло перебил не нужные размышления аврора Драко. — Что Вы там говорили про магию Браун? Грегор усмехнулся. — В тот день Браун проникла в твой разум. Она схватилась за тебя, как за единственную точку безопасности. Бессознательно, естественно. Проще говоря, заложила основу психологической связи между вами. Беспокоиться не о чем. Из-за остаточного ментального канала ты можешь проникать в её разум, собственно, как и она. Это пройдет со временем. Холодная дрожь прошла вдоль позвоночника. В голове зудел обрывок мысли, который на первый взгляд казался незначительным. Ледяные руки паники схватили его за шею и сдавили, мешая нормально дышать. В купе Хогвартс-экспресса Драко проник в голову к гриффиндорке случайно, подумав лишь о формулировке вербального заклинания. Они оба были уже изрядно пьяны, но она выкинула его из своей головы очень быстро. А потом… Потом он проваливался в её разум ещё несколько раз и даже передал ей свои мысли, которые она услышала. Не могла не услышать. — Чисто гипотетически, как эта ментальная связь строится у оборотней? — собственный голос казался ему чужим. — Волчица выбирает волка. А дальше всё, как у простых волшебников и маглов — секс. Соитие укрепляет психологическую связь, создает ментальный канал между двумя разумами. Чем ближе оборотни друг к другу, тем проще им проникать в разум и делиться мыслями, образами и согласовывать план атаки. Грегор говорил равнодушно, но его глаза буквально прожигали дыры во лбу Драко. Аврор всё понял, это очевидно. Парень сглотнул вдруг ставшую вязкой слюну. — А почему ты интересуешься, Драко? — голос мужчины был совершенно обычным, словно они беседуют о погоде или ценах на гоночные метлы. — Просто праздный интерес, — парень кое-как взял себя в руки. — Это очень специфическая особенность оборотней. Возможно, она передалась и мисс Браун, — подлил масло в огонь аврор с тенью улыбки на губах. — Как успехи с отловом? — решил перевести тему Драко. Он прекрасно понимал, что Грегор получил слишком много информации из-за его глупого поведения. Но и сам он тоже не остался в долгу. Теперь стало ясно, что с ним происходило, только что теперь делать? Об этом Драко решил подумать позже, в компании огневиски. Они же с Браун не оборотни в конце-то концов. А значит, что ничего страшного не случилось, и, наверное, все обратимо. — Поймали нескольких тварей, — принял правила игры Грегор. — В этом месяце обошлось без жертв с нашей стороны. — А Пожиратели? — Этим занимается Хопкинс со своим отделом. Но, насколько мне известно, у них тоже не особо много закрытых дел. Не думаю, что выжившие сторонники Реддла будут сейчас кидаться во все тяжкие. Жить хотят все. — Но Вы все равно думаете, что это не конец. — Жить в эпоху великих перемен и врагу своему не желай. А наше общество как раз переживает глобальные изменения. Всегда были, есть и будут силы, которые рвутся к власти. И мы столкнулись ещё не со всеми. Разговор медленно сошел на нет. Грегор посмотрел на часы. — Наша встреча на сегодня закончена. Будь осмотрителен, Драко. — Как всегда, офицер Грегор. Малфой поднялся, и не успел дойти до двери, как в неё тихо постучались. — Входите, мисс Браун. В кабинет проскользнула тощая фигура девушки. Она куталась в безразмерную толстовку. Когда она подняла голову, чтобы осмотреться, то сразу же наткнулась на стальной тяжёлый взгляд Драко. Парень увидел, как она вздрогнула и быстро отошла в сторону, чтобы освободить проход. Проходя мимо, он почувствовал запах осеннего леса и волчьей шерсти. И как бы он не пытался себя разубедить, но эта смесь ароматов заставила его сердце биться сильнее.