***
Продолжение Рода, наличие в семье детей всегда рассматривалось как счастливое обстоятельство, а отсутствие детей, наоборот, — как несчастье, горе. Но рождение ребёнка и его воспитание были окружены некоторой таинственностью для членов высшего общества. Оттого помощь домовиков-нянек была неоценима. Согласитесь, редко встретишь аристократа, что с воинственной стойкостью перенесёт смену подгузников. Обряды рождения и имянаречения относятся к одним из самых важных в жизни волшебника, так как являются обрядами перехода. Суть этих ритуалов заключается в том, что правильное поведение матери и окружающих влияют на будущую судьбу новорождённого, обеспечивая удачные роды и благополучный приход в этот мир. Обряды, сопровождающие роженицу и объединённые под названием родильный обряд, относятся не только к матери, но и к ребёнку. Здесь вновь встречается последовательность обрядов отделения, промежуточного периода и включения. Процесс беременности и родов связан с особым пограничным состоянием, представление о котором всегда подразумевает усиление опасности для человека и особенной его уязвимости в это время. Именно с помощью родильного обряда можно уберечь ребёнка и его мать от порчи, сглаза и других опасностей: во время беременности женщина изолируется от внешнего мира. Активными участниками родового обряда обычно являются мать будущего ребёнка, домовик, который в скором времени станет няней, и отец, соответственно, Лорд Рода, который нарекает младенца именем и вводит его в Род. По ту сторону дверей находится семейный целитель, взявший на себя большую ответственность и несколько Непреложных обетов о неразглашении какого-либо рода информации и неприкосновенности детей и их матери. Он мог окрестить родившегося ребёнка слабым, совершал все нужные послеродовые очистительные и охранные обряды и следил за здоровьем младенцев первое время. 27 марта 1960 года в семье Поттеров свершилось самое настоящее чудо, — родились близнецы. Воздух Ритуального зала разрезали два пронзительных крика, эхом отскакивая от стен, полностью покрытых древними рунами, что сейчас светились золотым светом, заполняя помещение светом в разы лучше, чем магические факелы, висящие на колоннах и витающие в воздухе. Высокий мужчина, облачëнный в ритуальное одеяние, с трепетом и особой осторожностью взял на руки старшего сына. Во взгляде его читалась всепоглощающая нежность к такому маленькому, хрупкому, родному созданию. Его сердце замирало. С той же осторожностью мужчина положил новорождённого на Родовой Камень. Магия Рода, словно тёплое одеяло окутывало младенца, даря спокойствие, умиротворение, защиту. Плач с каждой секундой становился всё тише, а раскрасневшееся личико мальчика полностью расслабилось. Флимонт Поттер встал в нескольких шагах от Камня, поднял руки в стороны, в пол голоса нараспев зачитывая древнее песнопение, оканчивая его громким: — Имя тебе — Гарольд Кайрос Поттер, Наследник Поттер. Руны на стенах засияли с новой силой. В зале поднялся тёплый ветер. Сам воздух искрился от Родовой Магии, что с особой силой взбунтовалась, принимая под своё могучее крыло первого Наследника. Кроха сильнее зажмурил глазки и беззубо заулыбался. Стоило ветру утихнуть, как мужчина всё с той же осторожностью, с которой берут в руки самые дорогие и хрупкие сокровища на свете, поднял засыпающего сына с тёплого Камня и передал его домовушке. Шинки благоговейно склонила голову, приняла младенца, наспех закутывая его в белую пелёнку, и исчезла с тихим хлопком. Флимонт подошёл к уставшей, заметно побледневшей Юфимии, держащей на руках их младшего сына. На губах её была слабая нежная улыбка от вида задремавшего малыша. Мужчина аккуратно забрал ребёнка, перед этим невесомо прикоснулся губами к прохладному лбу супруги. Женщина в ответ на этот жест улыбнулась, глаза её закрывались, тело полностью расслабилось, дыхание выровнялось — уснула. Мужчина же поспешил к Родовому Камню. Положив младенца на всё ещё тёплый Камень и чуть отойдя, он второй раз зачитывал песнопения. На губах то и дело появлялась широкая улыбка, но подавлялась серьёзностью ситуации. — Имя тебе — Джеймс Флимонт Поттер, Наследник Поттер, — завершил песнопения Лорд Поттер. Малыш тихо фыркнул, довольно махая маленькими ручками, и широко заулыбался.***
Юфимия, совсем недавно восстановившая силы, стояла над кроваткой близнецов, тихо напевая незамысловатую колыбельную, которую так часто слышала в детстве из уст матери. Еë мальчики сладко спали, милые её материнскому сердцу лица были полностью расслаблены, давая рассмотреть одинаковые черты лица — одинаково пухлые щёчки, маленькие носики, тонкие губки, мягкие чёрные волосики на макушках. Уже сейчас они были так похожи. А как похожи они будут в будущем? Воображение так и подбрасывало картинки, где мальчики намеренно запутывают её в своих именах, а после радостно заливаются громким смехом. Женщина не могла удержать себя от мыслей, как будут выглядеть её повзрослевшие сыновья. В их красоте она ничуть не сомневалась. Сколько же будет разбитых сердец? В комнату вошёл Флимонт, осторожно прикрыв за собой дверь. — Только посмотри на них, — восхищëнно прошептала женщина, переведя взгляд обратно на близнецов. — Они прекрасны, — мягко ответил ей супруг, приобнимая её за плечи. — Вирго сказал, что они оба будут очень сильны, — голос его звучал приглушëнно и гордо. Причину разделяемой с супругом гордости женщина поняла сразу же. Близнецы считались редкостью в Магическом Мире и обычно имели силу не больше среднего. Близнецы — то явление, что до сих пор покрыто завесой тайны. Предполагается, что изначально должен быть один младенец, но тот, по какой-то неизвестной никому причине, появляется вместе со своей точной копией — и только духовная составляющая, словно под инструментами чуткого скульптора, меняется с нажитым опытом, приобретая всё новые черты и детали. А магическую силу близнецы разделяли между собой поровну. И то, что изначально должно было быть в одном человеке, разделялось на двоих. Вместо одного очень сильного волшебника на свет являлось двое среднестатистических. Однако, сама Магия благоволит Роду Поттер, являя им двух сильных Наследников-близнецов. В мыслях родителей не было ни одного повода сомневаться в том, что их дети станут великими. Их обязанность - дать им лучшее воспитание и образование, без давления и прямых указок что и как делать. Они воспитают в них самое лучшее, что было в них самих. — Я ничуть не сомневалась в этом, — прозвучало уверенно. Джеймс сладко причмокнул во сне, обратив на себя взгляды родителей, одновременно улыбнувшихся. Гарри же спал спокойным сном, едва заметно шевеля губками в такт дыханию. Они были так очаровательны во сне. — Идём, Юфи. Прошло только три дня, тебе стоит ещё немного отдохнуть, — он осторожно повёл её в сторону двери.***
Но утром Юфимия вновь стояла у колыбели, не отводя взгляда от Гарри и Джеймса. В таком положении её и застал Флимонт. Полчаса назад он, проснувшись, не застал свою дорогую супругу в постели, но точно знал, где она находится. — Юфи, — обозначил своё появление мужчина. Она вздрогнула от неожиданности, но улыбнулась, осознав, кто стоял в паре метров от неё. — Доброе утро, дорогой, — прошептала Юфимия. — Доброе, — улыбнулся Флимонт. — Но мы, кажется, вчера пришли к выводу, что тебе нужно немного времени на отдых, ты ещë слаба. — Я не напрягаюсь так сильно. Зелья Вирго кого угодно поставят на ноги в самые рекордные сроки, — она пожала плечами. Она действительно всё ещё испытывала слабость, голова немного кружилась, доставляя лёгкую боль и дискомфорт, но необходимость видеть близнецов, понять, что это был не сон, была выше её. — А ещё я не могу пропустить момент, когда они откроют глазки. Это должно очень скоро произойти. Флимонт тихо вздохнул. Он полностью понимал свою супругу, и не мог её как-то осудить или выказать недовольство. В первую очередь за то, что Юфимия так хладнокровно относится к своему собственному здоровью. Она могла одурачить любого, но точно не его. Не тогда, когда он живёт сколько лет бок о бок с этой удивительной женщиной. Флимонт ясно видел, в каком состоянии она находится. Он мог лишь подойти сзади, обнять, придерживая чуть покачивающееся из стороны в сторону тело. В этом была вся его Юфи — ни за что не отступит от своей цели, в каком бы состоянии не пребывала и какие бы обстоятельства ей не мешали. — Флимонт, Флимонт, — он почувствовал нетерпеливые похлопывания по своей руке, обнимающей талию супруги. Выйдя из задумчивости, он посмотрел в еë лицо. Та, не моргая, смотрела на младенцев. Он последовал её примеру и заглянул в кроватку. Джеймс, крепко закутанный в белую пелëнку, зашевелился в меру своих возможностей. А в следующую секунду он понемногу открывал живые светло-карие — совсем как у Флимонта — глаза. Малыш неосмысленно водил взглядом туда-сюда, ни на чём не фокусируясь. Активные телодвижения брата разбудили и Гарри. Он слабо помотал головой с короткими чёрными волосками, будто прислушиваясь к чему-то, и открыл глаза. Яркие, пронзительные, зелёного цвета глаза. Цвета убивающего проклятия. В отличие от брата, он смотрел в одну точку на высоком потолке. Юфимия шумно выдохнула, ноги опасно подкосились, и только сильные руки удержали её от падения. — Как такое возможно? — тихо, на грани шёпота произнесла она. В голосе слышалось потрясение и вместе с тем глубокое восхищение. На появившуюся Шинки никто не обратил внимания. Ей пришлось обозначить своё появление. — Хозяин, Шинки явилась позаботиться о маленьких Наследниках, — домовушка поклонилась обернувшимся на неё волшебникам. — Очень хорошо, Шинки, приступай, — кивнул Флимонт, а после обратился к супруге: — Идём. Мы вернёмся позже. Сейчас тебе нужно отдохнуть, — и мягко повлëк ничуть не сопротивляющуюся Юфимию к выходу из покоев близнецов. Уже сидя в глубоком кресле у кровати с лежащей на ней супругой Флимонт пустился в тяжкие думы. Он пытался понять, как случилось так, что Гарольд появился на свет с таким цветом глаз. Насколько он знал, ещё ни у кого из Поттерров таких глаз не было. — Как ты думаешь, он может быть Возвращëнным Магией? — раздался тихий, чуть хриплый голос с кровати. Флимонт обратил задумчивый взгляд в пол. Если вспомнить слова Ориона, то в последнее годы на свет активно стали появляться Возвращëнные Магией. Многие Рода, прервавшиеся когда-то давно, возвращались, доставляя родителям, становившимся регентами утраченных Родов, некоторые хлопоты и проблемы. Не так-то просто было оживить то, что давно мертво. Частично пробудить мэноры, дабы пара эльфов привела их в относительный порядок, пока те будут дожидаться будущего Главу, договориться в Гринготтсе о приумножении состояния. И это только часть того, что выпадает на долю людей, решившим стать родителями. Это предложение могло бы иметь смысл, однако Гарри не был маглорождëнным волшебником, которые, собственно, и могли нести в себе кровь утраченных Родов. Да и Флимонт едва ли мог вспомнить Рода, отличительным знаком которого были бы глаза цвета Авады. Этот вопрос стоит прояснить. В этом деле ему мог бы помочь Орион. Кому, как не Блэку, знать чуть ли не все Рода волшебного мира? Или же он вполне мог спросить об этом Вирго. Быть может, они просто преувеличивают. То, что мальчик родился с зелëными глазами, могло быть и Даром Магии… Движение на кровати вывело его из задумчивости. Юфимия чуть привстала, потянувшись к склянкам с зельями на прикроватной тумбочке. Мужчина поспешил помочь. Он перенял из едва заметно дрожащих рук Укрепляющее зелье и поднëс его к чуть пухлым губам супруги. Та покорно выпила содержимое, морщась от горького вкуса. — Знаешь, с начала беременности забываю, что я живой человек, а не фарфоровая кукла, — немного устало хихикнула она. Конечно, Юфимия слышала от Вальпурги весёлые истории о том, как Орион относился к ней во время беременности. Иногда мужчины в таких делах становились сами на себя не похожи, пытаясь всячески угодить своей избраннице и спасти от волнения или тоски. Тогда ей казалось, что это не более, чем шутка. Но последние девять месяцев она имела честь наблюдать неожиданное преображение собственного супруга. Это в самом деле было очень мило и порой смешно. Почти укоризненный взгляд Флимонта вызвал у неё весëлую улыбку и тихий смешок. — Я не делаю ничего, что тебе не понравилось бы, моя дорогая, — уголки его губ дёрнулись в ответной улыбке. — Так, есть ли основание для жалоб? Женщина помотала головой, признавая правоту супруга. Тот представлял из себя эталон тактичности. Из двух зол он выбирал то, которое не будет в тягость для семьи. В противном случае всерьёз брался за решение проблемы, не втягивая самых родных людей. С назначенной родителями супругой с первого дня знакомства обращался бережно и аккуратно. Во многом из-за того, что та его поначалу боялась, держалась при нём напряжëнно, никак не могла хотя бы чуть-чуть расслабиться, но и после никак давить на неё не собирался. И далее Флимонт оставался всё так же обходителен и галантен. По мнению Юфимии, ни одна женщина не смогла бы устоять перед харизмой этого мужчины.***
В просторном кабинете сидели двое мужчин. Это была просторная, светлая комната с большими окнами и высоким потолком. На карнизах висели тяжёлые бархатные портьеры. Между окон стояли напольные часы. У них был позолоченный циферблат и стеклянная дверца, за которой качался помутневший маятник. Стены, окрашенные в кремовый цвет, хорошо гармонировали с паркетом цвета вишнëвого дерева. По левую сторону от входной двери из тёмного дерева стояли высокие книжные полки. Посередине помещения, ближе к окнам, стоял массивный, двухтумбовый, лакированный стол вишнëвого цвета с окрашенными под золото краями. На столе стояла закрытая чернильница, лежали объëмные фолианты и пергамент с набросками текста, на которых красовались чернильные кляксы. В противоположном углу горел камин с кованной решёткой. Рядом стояло два кресла, обтянутых тëмным бархатом, на которых и сидели мужчины. — Вирго, меня беспокоит одна вещь, — после небольшой паузы начал Флимонт, но замолчал, не зная, как лучше продолжить. Мужчина рядом заинтересованно поднял голову, хотя его тёмные глаза выражали усталость. Вирго, казалось, постарел за этот день года на три вперёд, так сильно пламя в камине делало отчëтливее морщинки на светлой коже. Пару часов назад он проводил энергозатратный охранительный обряд. — Цвет глаз старшего мальчика? — без особых усилий догадался целитель. Лорд Поттер кивнул. — Явление действительно удивительное. Но неужели в Роду совсем не было зеленоглазых? — Насколько я знаю, только у Иоланты, в девичестве Певерелл. Но это было очень давно, кровь этого Рода растворилась пару поколений назад, — он задумчиво почесал бороду. — Это может быть Дар Магии, а может, Гарри является Возвращëнным Магией. — Оба мальчика сильны, — признал Вирго с кивком. — Вполне разумно ожидать от них проявления каких-либо талантов и сил, но сейчас загадывать очень рано. Будет видно по первым магическим выбросам. А там и до определения предрасположенности магии недалеко. Но мальчик не может быть Возвращëнным Магией, он полностью чистокровен. — Это так, спорить глупо и бессмысленно. Но сколько ты можешь назвать случаев, когда Магия просто так раздавала свои Дары? От Вирго не требовался ответ. Они оба его знали. — Дар Рода Певерелл опасен, особенно для не подготовленного к его проявлению волшебника. Было бы хорошо вводить его понемногу в курс дела во время дошкольного обучения, — целитель тяжело вздохнул и сжал пальцами переносицу. Пара тёмных прядей упала на высокий лоб, но тут же были убраны обратно. — Я знаю, ты хочешь, чтобы у ребёнка было детство, но... Флимонт поднял руку, останавливая его от дальнейших разъяснений. — Не стоит. Я всё понимаю. Целитель с задумчивым видом кивнул. Он ничуть не сомневался в силах своего друга воспитать настоящих Наследников, которыми в последующем обязательно будет гордиться весь Род Поттер. Флимонт и Юфимия долго не могли завести детей. Они уже вконец отчаялись, когда миссис Поттер к своему удивлению обнаружила, что беременна. Близнецы были единственными, поздними и желанными детьми, им суждено расти в окружении любви и заботы со стороны обоих родителей. Всё, что мог Вирго — ждать и надеяться, что Гарри и Джеймса не избалуют излишним вниманием и пополняющимися день ото дня сейфами. Но ещё больше он надеялся, что жизни родителей мальчиков не оборвутся слишком рано, ведь те уже были людьми в возрасте. Любая сильная болезнь может стать концом. — Что ж, думаю, мне пора. На сегодня моя работа окончена, — целитель довольно ловко для своего возраста поднялся с кресла. Флимонт тоже встал и отошёл к рабочему столу. — Фонзо, — недалеко от Лорда с тихим хлопком появился домовик. — Проводи нашего гостя. — Как прикажет Хозяин, — уважительно склонил голову Фонзо и исчез уже вместе с целителем. Оставшись в одиночестве, мужчина как-то разом потерял напускную серьёзность и приподнятость духа. Он растëр руками лицо и метнул усталый взгляд на пергамент с так и недописанным письмом. Впрочем, срочности в встрече с Орионом как таковой не было. Он подхватил со стола книгу, которую Юфимия давно хотела прочесть. Спустя пару минут массивная дверь захлопнулась за спиной Лорда Поттера. На поленьях в камине лежал пепельный лист пергамента с просматривающимся, размашистым почерком, написаным пером.