For real. Серьезно?

Ночь. Вот зачем? Зачем осознанно тащиться куда-либо ночью? Всю осознанную жизнь Леви Аккерман в темное время суток охранял спокойствие людей, прятавшихся от вторжения за высокими стенами. Существовал между миром человеческой надежды и миром войны и выживания — для этого? Чтобы, когда сгинули Титаны и стены стран рухнули за ненадобностью, ходить на ночные развлечения? Серьезно? Он даже предположить о себе такого не мог. Зато двум его соратникам непременно захотелось его «вытащить». Полгода он успешно игнорировал их безответственное поведение, но теперь, поняв, что все бесполезно, плёлся не пойми куда и неизвестно зачем. Но надеяться на что-то интересное было опрометчиво. Настолько сильно, насколько, к примеру, доверять бескорыстности графства Фантомхайв, с коварной подачи которого он смог сохранить чин, осанку и достоинство. До сегодняшнего дня он с успехом прятался от неминуемой расплаты в нераспущенном развед-корпусе, неизменно продолжая служить и выматывая себя, а заодно и новичков, не оставляя себе времени вспоминать о прошлом. Но вот сегодня он все-таки шел в клуб, устав уже от непрекращающихся уговоров. — Послушайте! У меня был очень тяжелый день! И совсем не нашлось времени, чтобы надеть фрак и цилиндр, или что там у вас полагается, чтобы попасть в сию обитель нравственности и порядка? — Но, понимаете, дресс-код предусматривает… Он не дал стоящей на входе альтернативной феечке договорить. Обычно репутация капитана разведывательного корпуса опережала его самого, и он привык, что боевые шрамы разом открывали все двери, повышая степень доверия. Суровое спокойствие Леви Аккермана, вкупе с репутацией его бессменного напарника Эрена, несколько лет служили визитными карточками для любых культурных заведений, и залогом порядочного поведения внутри не слишком культурных. Однако, сегодня ему пришлось прийти одному и, как свойственно только лишь Аккерману, высокопарно хамить фейс-контролю на пороге «Меритократии» — клуба, который по задумке должен был стать особенным, но в итоге снова окажется таким же, как и все. В принципе, он не врал: день действительно выдался очень тяжелый, но косплейный дресс-код он просто ненавидел, и посему перебил, и сделал над собой немалое усилие, чтобы произнести по-цивилизованнее: — Я есть в списке гостей. Аккерман. Фейсконтрольная фея поехала пальцем по своему списку. — Тэ-э-экс… — Она лениво вздохнула и нехотя вернулась снова к началу списка. И он мог бы, конечно, показать в красках этому недоразумению в юбочке, кто он такой, но решил отбросить высокомерность и не настаивать. Вселенная определенно не хотела, чтоб он заходил внутрь и брался отпугивать недостаточно идейных посетителей. — Ладно, забудьте, — и уже развернулся к выходу, когда в двери ввалились двое, с позволения сказать, «друзей», которые и настояли на сегодняшнем приходе. Рин Окумура был наряжен в стиле стимпанка, а на Сакуре красовались короткое платье-кимоно и черные сапоги-ботфорты. Вот уж у кого не возникало проблем с костюмами, так это у представительницы команды номер семь и ее ручного полудемона: — Стоять! Аккерман, ты зайдешь с нами! Леви хмуро смерил взглядом знакомую парочку. От слова «слишком» знакомую. — Да, я за него поручилась. Вот. — Сакура ткнула безупречным маникюром, склонившись над списком своими вызывающе-розовыми локонами. — Но, — протестовала феечка, — костюмы же обязательны! Это важно для репутации клуба! — Я и пришел в костюме, — процедил Леви, — в костюме очень усталого и раздраженного капитана, который пытается попасть клуб в тщетной надежде увидеть в его недрах приспособленных к серьезной жизни индивидуумов. — И только зацените, как у него получилось! — хмыкнул Рин, — Очень же правдоподобно! — Ладно, ладно, — обреченно махнула рукой феечка, сверкнув зеленым лаком на ногтях, — проходите уже. Протискиваясь внутрь, Леви услышал, как она буркнула себе под нос: «Поверить не могу». Да он и сам не мог. С последней попытки выйти в люди без Эрена прошло полгода. На вопрос почему — у него не находилось ответа. Не было никакой истории, никакой драмы его пафосного ухода. Да и Аккерману не пристало изображать небезразличие, которое внешне едва ли можно отличить от апатии, которую он и так с успехом демонстрировал. Тем не менее, он здесь. Не столько в надежде, сколько в попытке заставить друзей уже заткнуться. «Меритократия» старалась поддерживать неловкую атмосферу карнавала. С пирожными. Работники и завсегдатаи клуба словно говорили: «Глядите, какие мы многогранные. Не просто эксцентрики, но еще и хипстеры». Однако как и снаружи, так и в клубе, все для Аккермана было безлико. Как всегда. Сакура ушла штурмовать барную стойку, так что капитан любезно остался присматривать за Рином. Ужасно любезно. Не то, чтобы он в одиночку смог бы угомонить взбунтовавшегося демона — обычно на это требовались руки всех троих: его, Сакуры и Эрена, и плюс крепкие цепи — однако, он запросто мог бы пресечь саму ситуацию, которая способна спокойного, улыбчивого и вечно тянущегося к большим компаниям людей Рина вывести из себя. В споре он мог пустить синий огонь по телу, не причиняющий вреда тем, кого полудемон уже «принял», а вот одежде его противника или пафосному красному дивану, на котором они заняли места, явно придет «хана», если вовремя не угомонить. Контроль и внимательность ко всему происходящему никогда не изменяли Леви. И за это ему прощалась извечная угрюмость. А из бара дружественно приносился ароматный чай, дабы ему стало проще расслабиться и начать общаться. Вот только обаяние и общение «интересовали» его еще больше, чем любезности. Тем более в таком месте, где, вопреки традициям, начиналось далеко не французское варьете. — Именно в такие моменты, — пробурчал Леви позже, мрачно созерцая пустоту квадратной белой чашки закончившегося чая, в то время как его слух истязали эротической поэзией с элементами перформанса, — я жалею, что не пью. — А я-то считала, что ты просто мазохист, —парировала Сакура, и потянула через трубочку, наслаждаясь, по крайней мере, неплохим коктейлем. Потом она решила положить руку Леви на плечи и на секунду притянуть к себе. Простые объятия, дабы организму стало расслабленно приятно — но как же капитана они раздражали! Аккерман прошелся глазами по собравшейся публике. Раньше они бы с легкостью выцепили небрежно собранный шатенистый хвостик Эрена, а теперь его взгляд бесцельно вращался, точно компас без магнита. А все голоса — болтающие, смеющиеся, кричащие, старались поглотить его словно океан, в котором Леви становился самой странной рыбой. Даже с точки зрения подобных ему рыб. — Я устал везде выискивать нашего титана, — вздохнул он. — Бедный, ты и здесь как на службе. — Сакура погладила его по руке. — Да и на службе уже давно чувствую себя, как в той песне, только наоборот — каждый раз, когда Эрен проводит тренировки, бросая новичка на мат, ощущаю, будто от его ярости падаю я. Рин моргнул: — Да-а, братан, умеешь ты все усложнять. Но почему ты не замечаешь других интересных людей? Посмотри сколько их вокруг! — Из всех присутствующих, кроме вас разумеется, хоть как-то интересны, и то только другу другу вот те, — он указал на двоих, забывших про свои напитки на баре, — далее вон те скучковались по принципу «кто красивей, тот и говорит», хотя совсем не о том, о чем думает. А все остальные уже отчаялись что-то здесь найти. Сакура закатила глаза: — Ты же в курсе, что относишься к красивым, нет? Если б еще выглядел хоть чуть-чуть по дружелюбнее, а не как голодная пиранья, все Не отчаявшиеся в этой комнате были бы твои. — А если бы еще улыбнулся… — промурлыкал Рин, а сквозь Аккермана будто разряд тока прошел. Если бы не рука Сакуры, сжавшая вовремя его запястье, он бы припочковал демоненка к полу. Леви второй раз за вечер пришлось брать себя в руки. — Шаннаро! — встрепенулась вдруг Сакура, наконец избавляя Леви от своих черезчур дружеских прикосновений — вы только посмотрите на этот зародыш! Все трое посмотрели на зародыша. А она стояла у края занятой беседой группы — рядом, но не поддерживая разговор. Маленькая, худая, настороженная, но главное — до абсурдного юная. — Откуда она вообще узнала про клуб? — Рин, судя по голосу, был наполовину шокирован, наполовину восхищен. — Я в её возрасте считал, что все нормальные люди по ночам просто спят. — Какая она милая, — сладко протянула Сакура, — так и взяла бы за ручку и увела домой. — Харуно, это будет похищение! Какой пример ты подашь своим ученикам… — Да не к себе домой, дурни! Посмотрите, она как заблудшая овечка… Хотя, если представить, выдала бы ей плеер с розовыми наушниками и плюшевый коврик… Теперь оба спутника закатили глаза на странные вкусы Сакуры. — Нет, здесь точно кроется какая-то хитрость: её бы просто не впустили внутрь — ты вспомни, чего нам стоило провести нашего Неблагодарного Брюзгу. И вообще, может, у нее такое обманчиво юное лицо, а на деле она демон старше меня в три раза! — Сейчас это проверим. — Леви встал и на мгновение отвлекся, подмигнув Рину, который благодаря ему и Сакуре не забывал, что он прежде всего человек, и лишь на скрытую половину — порождение тьмы. Пока Аккерман покидал насиженное место — маленькой девушки уже не было среди кучки болтунов. Найти ее снова не составило труда: пройдя в самый тихий угол, Леви заметил в нем худое угловатое создание с тем самым обманчиво юным лицом — на вид не больше семнадцати, и подошел вплотную. Встретивший его взгляд был больше удивленным, нежели испуганным. А после стал слегка раздраженным от пристального внимания. Леви умел пронзать холодом своих серых глаз и заставлять нахохливаться от надменно-проницательного тона голоса. Обычно со своего невысокого роста смотря снизу вверх. Но здесь… Перед ним была слишком еще не сложившаяся, с островатыми чертами лица, несимметрично размазанным тональным кремом дабы скрыть подростковую дорожку прыщиков возле скулы, маленькая нимфа с голубыми волосами и упрямым подбородком. Он склонил голову, посмотрел в необычно-сиреневые глаза — из тех, которые как будто всегда подведены — и сказал: — Тебе здесь не место. И будет лучше покинуть данное мероприятие немедленно. На что девушка дернула плечом и фыркнула: — Спасибо за непрошеный и ненужный совет. Но как-нибудь сама разберусь. — Хочешь сказать, не в первый раз? — Первый раз на вечеринке? Или первый раз, когда какой-то мудак воображает, будто лучше меня знает, что мне нужно? — Она не дала ему достойно ответить, что, пожалуй, и к лучшему, ведь ставить на место он умел достаточно грубо и безапелляционно. — Да — на первый вопрос. Нет — на второй. И что-то в этой своенравности показалось Аккерману достойным. Таким величественным и нелепым одновременно. И он спокойно заключил: — Первое — честно, а второе, пожалуй, справедливо. Она тоже не ожидала такого спокойного ответа и уставилась широко раскрытыми глазищами. Пройдет еще немного лет, и они станут наверняка неотразимыми. Лицо красивым, а не просто симпатичным, образ таким, что люди будут оглядываться вслед. Повисла пауза. Достаточно длинная, чтобы стать неловкой. — Ничего себе. — Она поправила голубую прядку от лица, выражение которого мгновенно смягчилось. — Даже не знаю, как теперь реагировать. Капитан задумался на секунду: — Прозвучит надменно, но все же, будь в подобных местах поосторожнее. Здесь она окончательно улыбнулась. Снисходительно, как умеют только те, кто не научился смущаться: — Мужик, да мне уже девятнадцать! Леви задохнулся. Можно сказать, впервые за многие годы кому-то удалось его почти рассмешить. Почти. — Да знаю я, что ты сейчас думаешь. Как девятнадцатилетняя вообще может понять, чего она хочет? Так вот, я — могу. Я знаю чего хочу, и это находится именно здесь. — Ее зажатая рука взлетела в воздух, не совсем как у майора разведки Ханджи, но очень похоже. Леви смотрел спокойно, хотя внутри от её слов и жестов навалилась безотчетная глубокая тоска. Как бы побыстрее и поделикатнее вывести подростка из этого места, при этом не лишая внутренней уверенности и не позволяя внутреннему запалу потухнуть? Сколько раз он встречал подобных ей несформировавшихся молодых людей, которые думали, что смогут защитить этот мир, а на самом деле, пока что требовалось защищать их самих: — А тебя в этой обстановке совсем ничего не смущает?.. — спросил, намекая на сплошной эротический подтекст вокруг. — Скорее смущает, что здесь что-то не то, там как-то не так, либо еще что. Короче, вот этого всего совершенно недостаточно. В этом месте Леви стоило покачать головой и уйти, предоставив юной рыцарше своими силами искать своего дракона. Ведь это было уже не по его части. По его части была борьба за мирное сосуществование, а не с половым созреванием. И если бы он тут перед ней не стоял и не размышлял, она бы уже наверняка себе кого-то нашла. Точно как Сакура, прибыв на месяц в подразделение для обмена боевым опытом с курсантами, случайно встретила существо, которому гораздо сильнее новобранцев требовалось обучение внутреннему контролю — полудемона Рина. И задержалась ради него в Европе уже на неопределенное время. Только Леви, вместо того, чтобы отойти, зачем-то поинтересовался: — И чего же ты хочешь? — Кого, — поправила она с таким выразительным взглядом, что Леви весь напрягся. Вот это были глаза! Еще пара лет и… Страшно подумать, что человек с Такими глазами сможет сделать с другим через пару лет. Или на что заставит пойти. Совершенно без боевого меча или демонических сил, без врожденного контроля чакры — одной лишь силой характера.