Невероятно длинный хэдканон насчëт Феанора

       Это подразумевалось как ответ на комментарий. Повесть, как сказал бы Профессор, родилась в процессе.        Идея Валар переместить всех эльфов в Валинор была невообразимо глупой. Эру предполагал, что они сделают Средиземье достаточно безопасным для появления в нëм эльфийских цивилизаций. Вместо этого Валар по сути забросили оставшихся там и сконцентрировали все свои силы на создании сверкающего рая для тех, кто за ними последовал.        Это хорошо для телери, которые не особо интересуются Валар и более чем счастливы петь на побережье; это хорошо для ваниар, которые по-настоящему рады служить им. Но это отстой для нолдор. Они ремесленники эльфийского народа, его инженеры, его учëные. «Полдень Валинора» — это их эпоха Возрождения.        А рай — паршивое место, чтобы быть учëным. Одна из основных двигательных сил человеческой креативности — желание усовершенствовать мир. (Есть и другие, менее благородные, но я в самом деле считаю, что большинство из «нолдор» среди нас движимы неподдельным стремлением познать мироздание ради его улучшения.)        И вот среди прочих есть Феанор, изобретающий в мире, где его творения не так уж и важны, создающий вещи изумительной красоты, но даже величайшие из которых лишены какой-либо значимости. Феанор никогда не сможет сделать то, на что у каждого врача из нашего мира есть шанс каждый день. Его великолепие, его гениальность, его изобретения никогда не спасут ни одной жизни.        Это было бы довольно удручающе для любого в раю, но особенно — для кого это место и не очень-то райское. Феанор является результатом единственной распавшейся семьи во всëм Амане. Он живëт со знанием, что его мать никогда не получит разрешения Валар вернуться к жизни (и да, его это задевает). Его отец, когда женился во второй раз, сказал ему, что делает это, потому что хочет больше детей. Юный Феанор воспринял это как то, что его недостаточно, что его мать обречена провести вечность в Чертогах Мандоса, потому что он недостаточно хороший сын для Финвэ. Его полубратья любимы в Тирионе больше, потому что он проводит всë своё время за исследованием окружающей местности, созданием всяких вещей и воспитанием семи сыновей (ничто из этого не оставляет много времени для обязанностей, которые традиционно ложились бы на наследника короля, и все из которых Финголфин берет на себя вместо Феанора.) Так что его отношения с семьёй сильно натянуты, всего лишь существованием он убил свою мать. Валинор не рай для него. Совершенно.        Тем не менее, Феанору удаëтся достигнуть там невероятных успехов, главный из которых — Сильмарилли. Я считаю, что он также был довольно хорошим отцом: изображения его абьюзером не объясняют, почему все его сыновья были ему очень преданы. Я вижу в нем человека, который сильно, страстно любил людей и сумел ради них преодолеть разногласия, которые у него были с его полубратьями, и подавить ощущение, будто он в Валиноре как в клетке.        До тех пор, пока Мелькор не выходит на свободу и не проводит следующие 90 лет, более или менее целенаправленно сосредоточившись на уничтожении Феанора. Он способен играть на обманах других Валар (вообще ничего не говорить эльфам о людях было довольно глупо), направляя силы последнего (его желание изменить мир, его сильную любовь к отцу, его независимость мысли, его творческие способности) против него самого.        И вот злейшее создание во вселенной активно манипулирует нолдор только для того, чтобы испортить жизнь Феанору. И чтобы преуспеть, ему всë ещё требуются 90 валианских лет (900 по нашему летоисчислению). Это момент, когда происходит знаменитый инцидент с мечом.        Итак, направлять меч на сводного брата не очень-то хорошо, но ввиду обстоятельств это можно понять. Давайте держать контекст в уме. Валинор Толкина, судя по всему, сильно опирается на средневековые традиции и общественные установки: честь и преданность являются всем. И Финголфин открыто, на глазах у всего двора Тириона, говорит Финвэ, что двое верных сыновей у него всë ещё есть. По сути, он называет Феанора предателем прямо перед всеми нолдор. Так был ли приставленный меч слишком бурной реакцией? Было ли это неразумно? Да. Но это не незначительное оскорбление! При большинстве королевских дворов людей вызывали на смертельные дуэли и за меньшее.        Итак, начиная отсюда и продолжая в дальнейшем, действия Валар непростительно глупые. Во-первых, они используют свою власть, чтобы пересилить Финвэ и выгнать Феанора из королевства. Я не думаю, что первый последовал за своим сыном на север только из-за любви к нему. Мне больше кажется, что это также была своего рода принципиальная позиция против всего этого деспотичного идиотизма. Как минимум, примирение Феанора и Финголфина становится практически невозможным. Во-вторых, напрашивается вывод, что королевские титулы в Валиноре в большей или меньшей степени шутка и Манвэ будет делать всë что захочет, если что-то привлечëт его внимание. В-третьих, это убеждает Феанора в том, что он уже подозревал: нолдор в Амане — всего лишь прелестные маленькие питомцы для Валар.        Моя страна прошла Войну за Независимость при меньших вмешательствах короля, который, как мы чувствовали, больше не отражал народных интересов. Свобода от тирании — мощный мотиватор. И я думаю, любой политический теоретик в Валиноре мог бы за это время прийти к выводу, что правление Валар необоснованно. Там определëнно не существовало концепции согласия управляемых или правления как общественного договора. Думаю ли я, что нолдор начали размышлять схожим образом? На самом деле, да. Я упоминала ранее, что считаю Полдень Валинора эпохой Возрождения у эльфов. Они определëнно были достаточно умны, чтобы начать задавать себе вопросы, которые ставили перед собой людские философы со времён Древней Греции (если не раньше). Когда Феанор более-менее призывает Манвэ к ответу, спрашивая, на каких основаниях тот назначил себя судьëй, присяжным и палачом, то слышит в ответ что-то вроде: «Ну, если для тебя это проблема, значит, тебе не повезло. Потому что я властвую над всем миром, не только над Валинором. Если что-то не нравится — ничего не поделаешь». Худший. Возможный. Ответ. Патрик Генри к этому моменту уже кричал бы: «Дайте мне свободу или смерть!»        Тогда Манвэ решает подчеркнуть свою абсолютную власть, ПРИКАЗАВ ФЕАНОРУ ЯВИТЬСЯ НА ПРАЗДНОВАНИЕ. И пока он находится там, Мелькор, конечно же, убивает его отца, забирает все его драгоценности, разрушает его дом, терроризирует живущих в Форменосе и прихватывает с собой Сильмарилли, величайшее техническое достижение нолдор.        А Валар, которые до этого так жаждали проявить свою власть над всей Ардой, делают что? Продолжают сидеть. Молча. Ваниар остаются с ними. Внимательно посмотрите в вашем экземпляре Сильмариллиона, за какое время всë происходит: это не пара дней ожидания. Минимум месяц или два (вполне возможно, что и шесть) проходят с убийства Финвэ до произнесения Клятвы, и за всë это время никто из Валар не удосуживается поднять свой зад с Таникветили. Это просто худший уход от ответственности, который только можно вообразить. Представьте, если бы кто-то убил президента и погасил солнце, и никто из политических лидеров на протяжении двух месяцев не посчитал бы нужным как-то это прокомментировать.        К этому моменту, Феанор уже наполовину сошëл с ума от горя. Его отец, которого он канонически любил больше Сильмариллей, был жестоко убит, пока тот находился на организованной властями вечеринке; жители Форменоса в ужасе бежали из разрушенного родного города; всë, над чем он работал, было уничтожено. Так что же он делает? Объединяет своих людей, убеждает их отправиться на войну, отомстить за смерть своего короля и построить новую цивилизацию.        Был ли Феанор неправ, делая это? Не думаю. До того, как прибыл посол Манвэ (несколько дней или недель после произнесения Клятвы), у него не было причин считать, что победить Мелькора невозможно. Чрезмерная реакция на террористическую атаку — довольно распространëнная проблема, но объявление войны рассматриваемому террористу ей даже и не было. Клятва показывает примечательную наивность (разве не все знают, что принесение бессрочной и нерушимой клятвы, ужасная идея?), но давайте подумаем, почему он был так наивен.        В нашей культуре есть тысячелетний литературный обычай рассказывать о героях, низвергнутых гордостью, плохо сформулированными клятвами и пророчествами, попытки избежать которые приводят к их исполнению, и правителях, перегибающих палку и в итоге теряющих всë. В их культуре этого нет. Потому что ни разу за всю историю мира таких войн не было. Для нас ошибки Феанора максимально очевидны, даже архетипичны: он король Лир с его решимостью разглядеть предателей среди любящих его людей, Ахиллес с его одержимостью собственной гордостью, превышающей желание единства своих людей, Эдип со своей необдуманной клятвой и тем, как он, пытаясь предотвратить пророчество, исполняет его. Он Икар, слишком полагающийся на своë мастерство и рискнувший слишком многим ради удовлетворения своего любопытства; он Александр Македонский, чьë королевство рухнуло после его смерти; он Наполеон, приближающийся к Российской Империи. Он заставляет нас вспомнить все эти примеры из нашей памяти. Но он ни о ком из них не слышал. Должен ли он был понять с помощью одного только разума то, на что человечеству потребовалась пара болезненных тысячелетий, чтобы усвоить? Это похоже на ожидание слишком многого, пусть даже и от величайшего из нолдор.        Он думал, что сможет победить.        Он ошибался.        Но он не был злодеем