Туманная радуга

      Первым испытуемым юного возраста стал парень по имени Йо Шиндо, имеющий причуду, способную вызвать разрушительное землетрясение. В их небольшом комплексе было несколько специально выделенных людей, отвечающих за сбор информации о подростках, которые обладали потенциально сильными причудами и, возможно, нестабильным поведением. За ними велась тщательная слежка, как в реальной жизни, так и в социальных сетях, где можно было по их постам понять их настроения и возможную психическую нестабильность. Работники подыскивали подходящих подростков и отсылали всю информацию Сошио, который хорошо разбирался в человеческой психологии, увлекаясь этим с особым азартом со студенчества и по сей день. Мужчине очень даже приглянулся этот колеблющийся и хитрый паренёк. Даби в исследовательском центре не оказалось, и трубку он тоже не брал.       — Эх, Даби, Даби, Даби. Сколько нам ещё мучиться с твоими капризами? Гараки, пошли кого-нибудь по указанному адресу, мне уже не терпится начать наш новый эксперимент. Зуб даю, что-то должно получиться, — Сошио деловито напечатал нужный адрес и отослал сообщение на почту, попутно разговаривая по телефону с доктором.       — Прекрасно, мне нравится твой настрой! Самому не терпится, поверь.       Гараки Кюдай скинул вызов, отложил телефон в сторону и начал звонить кому-то из злодеев, чтобы приволокли сюда нужного парнишку.       После своих вечерних занятий по лёгкой атлетике, Йо устало брёл в сторону дома. Горячий пар прерывисто плыл по воздуху изо рта, на улице было холодно, и лежал тонкий слой снега. Йо устал, но был крайне доволен, ведь закончилась очередная учебная неделя, впереди его ждали два заветных выходных. Он представил, как вот-вот вернётся домой и заварит себе немного какао, празднуя первый снег за всю зиму. Шёл и мечтал о тёплой домашней квартире, в которой есть желаемый обогреватель. Шёл по привычному, уже заранее выясненному злодеями маршруту: от здания тренировочного поля, через людную часть района, проходя под мостом железной дороги той самой тропинкой, по которой редко кто вообще ходил. Там-то его и схватили. Злодей Мистер Компресс, служащий величайшему злодею, который когда-то признал его и принял в свои ряды, незаметно подкрался к парню с помощью своей причуды, будучи заточённым в маленький, катящийся рядом шарик. В одно мгновение он возник напротив парня, растерянного, едва успевшего оттолкнуть мужчину. Его карие глаза сузились от страха, когда Мистер Компресс в одно мгновение вколол в него содержимое укола, усыпляющего и отключающего причуду на несколько часов. Данное вещество разработал сам доктор Гараки Кюдай. Злодей довольно расплылся в улыбке под своей маской и заключил упавшего Йо Шиндо в один из шариков. Оставалось только доставить его на базу.       И там Йо Шиндо ждало испытание на силу воли и выносливость, потому что доктор всё ещё продолжал свои хладнокровные эксперименты с дозировками, количеством и нужностью тех или иных препаратов, с выявлением точной формулы, ломающей прошлое человека, опустошая его.       Йо Шиндо долгое время не мог перестать помнить прошлое, даже с помощью причуды Сошио Киоку, который ежедневно стирал воспоминания, — Шиндо проявлял невероятную моральную устойчивость и нежелание поддаваться. Он страдал больше остальных, будущих пленников. Его изводили электро-пытками, чтобы заставить забыть. Но он вспоминал. Каждый раз, когда Киоку переставал использовать на нём причуду, он вспоминал. Только… с каждым разом всё меньше и меньше.       Он был истощён, отказывался от еды, раскусывал свои руки до мяса, ломал пальцы, чтобы не забыть о том, что он здесь не по своей воле. Каждый раз, вспоминая свои мучения, плакал и долбил стены своей комнаты-темницы, разбивая руки в кровь, оставляя для себя хотя бы какие-то зацепки на будущее, желая, чтобы это всё как можно скорее закончилось. Воли у него оказалось хоть отбавляй. И они отбавляли всей базой на протяжении трёх месяцев. Кормили его насильно, залечивали раны, которые служили последним билетом к прошлому. Одевали его в одежду, в которой не было видно синяков и иных увечий. Увеличивали дозировки гипнотического укола и укола дурмана. В те дни Киоку ещё не пробовал внедрять другие воспоминания в чужие головы, он только и делал, что стирал их собственные, которые скоропостижно возвращались обратно.       И он злился от собственного бессилия.       — Док, ты вроде говорил что-то о своих технологиях, которые вроде как усиливают причуды, нет? Когда уже можно будет воспользоваться?       — О да-а-а, есть такие! Но не в моём распоряжении. В Токио есть одна научная компания, которая не так давно заявила, что собирается создать похожее изобретение… Безусловно, это было бы прекрасно — достать такое, но мы пока не можем. Нам нужны первые дети, которые смогут пойти на эту миссию. Это и будет первый тест-драйв, первые испытание на прочность и проверка их поведения. Я не могу создать такой препарат, я не обладаю нужным спектром знаний в такой сфере… Хотя так хотелось бы. Но увы. Мне нужен хотя бы один образец, чтобы хоть что-то сделать. Нам остаётся только продолжать подчинять себе детский разум. Чёрта с два мы остановимся на полпути, мы уже близки! Я сделаю это во что бы то ни стало! И ты, кстати, тоже попробуй использовать свою причуду на максимум. Почему не делаешь этого?       — Что?.. Я и так постоянно похищаю его воспоминания, но он всё равно вспоминает.       — А ты не похищай, — раздражённо покачал головой Гараки, словно объяснял очевидные вещи, — Внедри в его глупую подростковую голову, что мы вырастили его из пробирки, здесь. Покажи ему, что он жил все эти годы в этой долбанной комнате, покажи ему, что мы вырастили и научили его всему, что он сейчас знает! Попробуй использовать свою причуду в этом направлении, болван! — сердито выплюнул доктор. Будь у него такая причуда, сам бы уже давно всё перепробовал.       — Я об этом никогда и не думал, — опустошённо сказал Сошио, задумчиво переводя взгляд на стоящего рядом Йо.       Йо Шиндо был в прострации. Его сознание было потерянным. Он был как в полудрёме, не осознавал совсем ничего, о чём говорили двое взрослых мужчин. Просто стоял и смотрел на них, водя суженные зрачки то туда, то сюда.       А где-то там, в родном доме, всё это время никак не могли успокоиться его родителям. Полиция обыскалась парня. Герои патрулировали улицы, но не находили никого похожего на Шиндо. Ни тела, ни улик, ничего. Абсолютная безысходность, перерастающая в отчаяние. Но разве безысходность — верная смерть? Если не было тела, надежда всё ещё оставалась. Так и оставалась надежда у его семьи, подружки, печально вспоминавшей его дурной характер, его друзей, которые принимали его таким, каким он был: вредным, но таким смешным. Так и у полиции и героев оставалась надежда. Единичный случай — это совсем не значит, что такое в скором времени повторится. Никто не объявлял всеобщую тревогу.       И очень даже зря. Потому что Сошио действительно сумел развить свою причуду, он расширил её применение. И вот уже садился напротив Шиндо как истинный мозгоправ, вселяя в него ложные воспоминания об искусственно созданной в Белом доме жизни. О том, как люди воевали и из-за войны теряли самое ценное, что имели — человечность. О том, что люди больны и им нужно помочь.       Потому что делать из детей заядлых злодеев не было смысла. Гораздо выгоднее вложить иную цель — благо. Повернуть их сознание в другую сторону, оставить их хорошими в их же глазах. Сказать, что люди, существующие сейчас — неправильные, что им нужна помощь, которую может дать только отряд специального назначения.       Прошло почти четыре месяца, когда Кюдай Гараки и Сошио Киоку смогли добиться полного контроля над сознанием своего первого субъекта для опытов. Послушный, увлечённый своей миссией, верный новым идеалам: службе во благо своего маэстро, который благочестиво решил помочь заражённой планете снова вылечиться. Покорный и совершенный. Доктора с ехидными улыбками пожали свои руки, глядя на это творение. Перерыв в неделю, после долгих месячных упорных работ над этим проектом, и снова в дело.       Даби соизволил посмотреть на новый план и усмехнулся.       — Реально? Использовать детей? Вы такие добрые, уёбки. Хотя о чём это я, вполне себе гениальный план, создать грандиозное оружие убийств, сделав марионетку из ребёнка, нежели взрослого человека. Что, не хватило ваших сраных технологий? Крепись, парень, — Даби похлопал Йо по плечу, за что мгновенно получил удар вибрацией, впечатываясь в стену.       — Какого?..       — Ох, прости, Дабечка, я немного подкорректировал его память, выставляя тебя не в самом лучшем свете. Ты там, вроде как, издевался над ним в детстве, так что не жди от него доброты. Это всё нужно только в целях в очередной раз очернить человечество!       Сошио громко и злобно рассмеялся, стирая эти слова из памяти Йо, чтобы у того не возникало вопросов.       Даби огрел мужчину ненавистным взглядом.       — Всё-таки ты — ублюдок.       Он встал на ноги и бросил на Шиндо странный взгляд. Сам не знал, как бы его описал — наверное, жалостливый? Странно звучит: злодей, испытывающий жалость к кому-то. Блять, что это было только что? Что я чувствую вообще? Парень тряхнул головой, отбрасывая эти странные мысли, и направился к выходу, избегая дальнейших контактов с Йо Шиндо и остальными идиотами, работающими здесь.       Началась резкая череда похищений детей. Восемь детей за три дня, в разных городах и районах. В первый день полиция ничего не успела понять, во второй день пустили эфир об этом, но весть ещё не успела распространиться так глобально. На третий день герои забили общую тревогу. Пропали восемь учеников от четырнадцати до пятнадцати лет. Все являлись выпускниками средних школ разных направленностей. Именно на этот возраст и выявил свою идеальную формулу всех видов препаратов доктор Кюдай Гараки. Все-За-Одного был осведомлён, что начинается новая фаза испытаний, и был готов в скором времени явиться посмотреть на созданные творения. Ещё немного времени, и он будет приятно удивлён. А пока всё в процессе.

После похищения Хитоши Шинсо

      Изуку был удивлён, когда домашний телефон зазвонил в двенадцать часов ночи, будя всю его семейку. Инко поспешно вышла в гостиную, включила свет и подняла трубку, признавая знакомый голос.       — Инко? Я тебя разбудил? Прости, пожалуйста… Скажи, а Хитоши случаем не у вас сегодня ночует? Он до сих пор не вернулся домой, а про ночёвки ничего не говорил, может, забыл просто…       — Хаджиме, что? Не вернулся? — мать искоса посмотрела на выглядывающего из своей комнаты сонного Мидорию-младшего. — Нет, сегодня Хитоши даже не заходил к нам. Попробуй позвонить ещё кому-нибудь, я сейчас спрошу у Изуку, может он что-нибудь знает. Я перезвоню тебе через несколько минут.       Женщина повесила трубку и недоумевающе посмотрела на сына, точно так же, как и он на неё.       — Мам? Что там с Хитоши?       — Он не пришёл домой. Ты не знаешь, где бы он мог быть? Может, он собирался пойти к кому-то?       Изуку покрылся румянцем, вспоминая, как накануне они нежно обнимались у его дома, а потом в голову врезалось воспоминание уходящей в сторону собственного дома спины Шинсо. Иначе быть не могло — он точно шёл домой.       — Э-э-э, нет, я видел, как он шёл в сторону дома. Ошибки быть не может, мы как всегда вместе возвращались после караоке. Мам, он?..       Мидория тревожно подошёл к окну, окидывая взглядом тихий, тёмный двор, со своего четырнадцатого этажа.       — Он точно пошёл домой. Я не знаю, где он может быть.       — О боже мой, только не… — Инко заметно помрачнела.       — Нет. Не может быть, хах, — Мидория словно по особой ментальной связи понял логику матери. — Этого не может быть. Никто не похищал его! Мы же живём в таком районе, где каждый сантиметр проглядывается, никакой идиот не стал бы ловить его у дома!       Они оба вспомнили о пропажах детей за два последних дня.       — Боже мой, — Инко начинала паниковать ещё больше, снова подняла трубку и позвонила Хаджиме. — И как? Есть результаты?       — Позвонили ещё двум друзьям, у которых бы мог остаться Хитоши, но его там нет. Инко, ты ведь не думаешь…       — Я не знаю что думать, я просто взмолюсь, чтобы это было не так! Ох, я так переживаю, теперь всю ночь глаз не сомкну…       — Нет, Инко, всё будет в порядке, обязательно! Я не должен был так пугать тебя этой новостью. Кто знает, что произошло… Всё будет в порядке, обязательно, так что ложись спать и не грузи голову. Мы уже позвонили в полицию, скоро начнутся поиски, и мы с Михоко сейчас же пойдём разведаем обстановку.       — Тут невозможно лечь спать после таких новостей… Я иду с вами. Ничего страшного, завтра всё равно суббота, так что я скоро буду, дождитесь меня.       После этих слов матери, Изуку почувствовал какой-то груз тяжести на своей груди. Он моментально бросился в комнату, снимая свою пижаму в стиле костюма Всемогущего и надевая свои привычные уличные штаны со свитером. Парень мгновенно бросился в коридор, обувая свои любимые красные кроссовки.       — Я тоже пойду. И даже не думай отговаривать меня. Я тоже не усну.       — Изуку… — смиренно выдохнула Инко, отправляясь в свою комнату, чтобы тоже переодеться.       Через несколько минут семьи Шинсо и Мидории тщательно осматривали каждый уголок возле дома Хитоши и его окрестностей. Взгляду Изуку сразу же бросился закоулок, лишённый освещения, находящийся рядом с минимаркетом. Взрослые искали в противоположном направлении, у дороги со светом, а Мидория чувствовал своим нутром что-то особое, что-то предопределяющее его решение пойти именно туда. Светил фонариком по траве, по асфальту. Заметил, что трава рядом с парковой была примята, кто-то явно ранее припарковался на этом месте, ещё и коряво — заезжая на траву. И вот оно… Мидория замер. Опустился на корточки, осматривая большой камень, который казался здесь не вписывающимся, посреди небольшой травянистой поляны. Он был заляпан кровью с одной стороны и чуть подпален с другой, и рядом были окрашенные в красный травинки. Внутри всё заледенело. Нет… Нет! Нет! Это не его кровь! Не его!       — Мама! — подпрыгнул он, становясь на ноги и шатаясь.       Руки затряслись, парень уверенно посвятил фонариком на камень с кровью. Михоко Шинсо заплакала, Хаджиме позвонил в полицию. Инко прижала к себе Изуку, который вот-вот, казалось, разойдётся в истерике.       Они вчетвером стояли в полной тишине, прерывающейся только всхлипами Михоко, которую крепко обнимал её муж и шептал, что ещё ничего не известно и не стоит лить слёзы. Полиция скоро приедет и заберёт эти следы. Они вчетвером мысленно взмолились, лишь бы это не была кровь Хитоши. Особенно Изуку, который не мог перестать чувствовать подступивший ком к горлу и не унимающуюся боль в сердце.       Надежда — это всё, что у них было.