Туманная радуга

      После трёхдневной серии похищений детей, похожих преступлений больше не происходило. В ту ночь, когда пропал Хитоши, его семья, как и Инко с Изуку, не смогли заснуть спокойно. Когда на предполагаемое место преступления приехала полиция, они произвели быстрый анализ крови, подтверждая, что она точно принадлежит Хитоши. Эта новость омрачила всех одинаково. Михоко снова заплакала, Хаджиме успокаивал её, точно так же, как и полицейский, который сказал, что эти следы крови ещё ничего не значат.       — Не обязательно это сильное ранение, скорее всего, его могли ударить со спины, чтобы похитить, — предположил полицейский, копаясь в своём планшете. — Я уже отправил данные о вашем сыне в главный штаб, завтра утром с делом ознакомится комиссар, и начнётся поисковая операция. Пока не можем дать никаких прогнозов, но сегодня в нашем городе пропал ещё один пятнадцатилетний парень. — Мужчина обратил внимание на Изуку. — Парень, будь осторожнее! Не шатайся поздними вечерами не весть где, лучше позаботься о своей безопасности… Давайте все не будем унывать, а подождём хотя бы каких-нибудь новостей. До свидания!       После этих слов высокий, усатый полицейский сел в машину к своему коллеге, предварительно забрав анализы с травы и прихватив с собой камень как улику. Камень, по мнению стража порядка, был странным, будто бы обожжённым.       Безусловно, Даби может и был на взводе, когда занимался похищением подростка, но следы своих пальцев стереть не забыл.       Каким бы он с виду бессердечным ни казался, но узнав, что они собираются похитить его младшего брата — Шото Тодороки, вышел из себя. Очень сильно, проклиная всё в этом мире за такую тупую судьбу. Но делать было нечего, оставалось только исполнить своё последнее задание, перед тем как затеряться. Он знал, что Все-За-Одного очень даже вероятно сможет захватить мир, но всё это шло так сильно вразрез с его личными желаниями — жить. Да, Даби просто хотел жить, и кроме этого Тойя Тодороки внутри него не хотел быть участником в том деле, где с его братом творят что-то бесчеловечное. Какая это жизнь, когда у тебя отнимают то, что по праву твоё? Когда у тебя отнимают возможность пользоваться причудой? Какой бы сумасшедшей она только ни была. Тойе не нравилось всё это. А ещё очень сильно не нравилось то, что из Шото хотят сделать куклу, набив голову опилками. Он психанул и со злости на весь мир ударил Хитоши по голове камнем. В нормальном состоянии он бы сделал это именно так, как его и просили — по тихой вколол бы снотворное, но он был так зол… И из-за этого Шинсо пришлось немного пострадать, вплоть до небольшого сотрясения. Через несколько дней, когда парень окончательно остыл, он пожалел об этом. Но извиняться перед ним Даби никогда бы не стал. Его максимум — молча проявить сочувствие, а в жизни рот никогда не произнесёт таких слов, как «Извини», «Прости», «Я был не прав». Нет, Даби не такой.       Дома Хаджиме дал своей жене успокоительных, и она спустя некоторое время заснула. Сам мужчина глубоко задумался. Кто мог сделать это? Кто мог похитить Хитоши? И остальных детей? Для чего? Какие цели преследует неизвестный похититель? Хаджиме переживал. Больше всего на свете он сейчас хотел лечь под одно одеяло со своей женой и заснуть, пока звуки звонка в дверь от полицейских не разбудят его. Естественно, Хитоши будет цел и невредим, и его доставят прямо сюда — домой. На душе скребли кошки, он очень сильно волновался за состояние Михоко, которая всегда была очень привязана к сыну, переживая о том, что передала ему свою «ужасную» причуду. А что, если детей похитили из-за их причуд?.. Это предположение заставило фантазию разойтись не на шутку.       — Так, Хаджиме, всё… Работа. Работа сделает своё дело, — тихо пробубнил он себе под нос, присаживаясь за рабочий стол и поднимая крышку ноутбука.       А Мидория младший в это время лежал, глядя в дальнюю стену. Он думал. Он сожалел. Одно мгновение… Мы обнимались… Чёрт! Как?! Как так могло произойти?! Хитоши… Пожалуйста, вернись! Я буду искать тебя. Я буду искать каждый день… Я буду ждать твоего возвращения. Я не могу без тебя. Почему так случилось, за что? Ты не заслужил этого… Я так боюсь… Что же с тобой будет? Куда тебя похитили? Тревожность накрыла с головой. Деку кусал ногти и не мог остановиться думать обо всём случившемся. В груди было так больно. Он же буквально несколько часов назад был так близко… на расстоянии вытянутой руки. На расстоянии случайно поцелованного на вечеринке носа, на расстоянии крепкого объятия. Как унять эту боль? Деку не знал. Только зачем-то тянулся к телефону, смотрел фотографии, сделанные на вчерашней вечеринке в честь окончания средней школы, и смотрел на милую совместную фотографию. Плакал. Изуку Мидория не выдержал. Но он не позволял себе шуметь, чтобы никто на всём белом свете не узнал, что он плачет от того, что Хитоши Шинсо больше нет рядом. Зачем-то переходил на профиль Бакуго и писал ему об этом. Мидория думал, что, поделившись своей болью, он сможет хотя бы немного её унять. Кацуки сладко спал, а Изуку писал море навязчивых сообщений, потому что ему было больно, потому что он не хотел держать это в себе.

Отправитель Изуку Мидория: Каччан, Хитоши пропал! 02:39 Каччан, знаешь, мне так больно… 02:40 Я не знаю, что мне делать… Знаешь, мы обнялись, перед тем как попрощались, и я видел, как он пошёл в сторону дома… И он не дошёл! 02:43 Мы с его семьёй и моей мамой ходили на поиски, и я нашёл следы крови… Каччан, я так боюсь! 02:45 Ты же знаешь, я правда неравнодушен к нему. И какого хрена ты вообще сегодня нас столкнул?! 02:50 Спасибо, что сделал это… Правда. 02:53 Я не знаю, что мне думать и что делать! Я переживаю. Полиция сказала, что не надо раньше времени расстраиваться. Но как? Как я не должен расстраиваться? А его семья? 03:00

Я не могу заснуть. Я не засну сегодня. 03:10

Каччан… Мне так плохо… 03:13 Я так хочу, чтобы его скорее нашли… Живого! Невредимого! 03:15 Кацуки, я не могу остановиться реветь. Я так боюсь за него. 03:40 Мир так несправедлив… 03:41 Ладно, спасибо, что выслушал. Не буду больше отвлекать. Я и так много лишнего написал. Нет, я не буду удалять, знай о моих чувствах! Мне правда больно и я ничего с этим сделать не могу. Вот и всё… 04:00 Кстати, доброе утро. Хорошего дня. 04:21

      Изуку заснул где-то около шести, когда в комнату уже проникали первые лучи солнца. Зарёванный и изъевший себя за то, что никак не мог помочь Шинсо. Он знал, что никаким образом не являлся виноватым ни в чём, но не мог перестать переживать о своём друге. Изуку хотел увидеть его снова. Изуку пожалел, что так и не смог поцеловать его в мягкую щёку, что оставил это на роковое «завтра». Сознание заснуло. Больше ему не было больно.       Разбудил его звонок от Бакуго. Мидория вопросительно посмотрел на время и понял, что сейчас десять утра. Казалось бы, обычное время, когда семья Мидория уже бодрствует, но сегодня ещё все спали в это время. Изуку сонно поднял трубку:       — Каччан? — тихо поздоровался он.       — Тупица! Какого хрена не спал ночью?! Ты же не виноват, что он пропал. Нахрена ты так загнался? — громко орал Кацуки на другом конце провода.       — Каччан, прости, если расстроил этой новостью, но я не мог не поделиться, мне так плохо вчера было…       — Через час встретимся у нашей кафешки.       Кацуки положил трубку. Он слышал измотанный голос, наверняка этот болван только спать лёг, но он не мог бросить Изуку одного в таком состоянии, они, всё-таки, хорошие друзья. Кацуки тоже задела новость, что Хитоши похитили, он тоже был его другом, но почему-то не было какой-то внутренней тревожности, он был уверен, что его никто не убил и не собирается этого делать, что он ещё вернётся.       В местном кафе Изуку был расстроенный и сонный. Он не хотел ни пить, ни есть, на что Бакуго только гневно скрежетал зубами:       — А этому придурку чай принесите, зелёный. Холодный. Оболью его, может взбодрится!       — Не нужно, — тихо начал свой протест Изуку, глядя на молодую, милую официантку, которую явно испугали слова блондина.       — Принесите, его не слушайте, он не в себе, — Бакуго старался не орать громко в заведении, хотя иногда не выходило.       Спустя несколько минут девушка принесла холодный зелёный чай для Изуку, который он и не особо то хотел, порцию острых креветок в кляре и чёрный горячий улун для Бакуго.       Мидория подавленно и молчаливо смотрел на Бакуго, который с большим аппетитом поедал своё блюдо. Изуку не хотелось ничего, но ради приличия он отхлебнул немного чая.       — Слышь, Деку, ничего не сделается с твоим Шинсо. Что, забыл, какая у него причуда? Он с похитителями такие финты провести может, ты слишком рано похоронил его.       — Я не хоронил, — помрачнел Изуку, хватаясь за грудь.       — Ты бесишь! Будь мужчиной, хватит уже скулить. Мы через полмесяца ученики ЮЭЙ, если ты конечно из-за своей депрессии тест не завалишь. Сопли тут развёл! Голову подними, конца света не произошло, он не мёртв, тела ведь нет?       — Нет…       — Кому из нас этот придурок вообще нравится больше? Я и то в него больше тебя верю, не стыдно?       — Ты… ты прав, Каччан! — внезапно подскочил с места Изуку.       Слова, сказанные другом, были такими простыми и логичными. Даже суток не прошло! Тела нет. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо?.. Всё будет хорошо!       — Чё? — недоумевал блондин, поднося к губам кружку с горячим чаем.       — Всё будет хорошо!       В этих изумрудных глазах снова загорелся блеск.

***

      С тех пор они с Каччаном стали видеться чаще. Бакуго, почему-то, нашёл необходимым иногда подбадривать этого ноющего придурка, делая это, ему отчего-то становилось легче. Он считал, что делает правильное дело. А Изуку каждый день выходил на свою личную разведку, проходя по знакомым дворам и дорожкам, которые каждый раз возвращали его к тому самому месту, где он нашёл следы крови. Ничего нового. Заходил ненадолго в гости к семье Шинсо. Михоко всегда была рада видеть знакомое лицо и всегда трепетно и гостеприимно встречала парня на своём пороге. К сожалению, новостей никаких не было. Всё встало на стопе. Изуку однажды подметил, что стоп — это всегда шанс. Ни хорошо, ни плохо. Просто надежда, которая всегда остаётся. Михоко повеселила детская философия, но она всё равно увидела в этом отголосок правды. В любом случае хорошо, что нет тела. Пока его нет, надежда будет жить. Это точно так же касается и других семей, которые потеряли своих любимых детей.       Одним тёплым утром апреля Изуку и Кацуки вместе поехали на электричке в заветный ЮЭЙ, на тестирование, где мечтали учиться все втроём, но сейчас их было только двое. Этот факт и вывел в очередной раз Изуку на эмоции отрицательного спектра:       — Мы… мечтали поехать вместе… — задумался Мидория.       — Без меня? — разозлился Бакуго. — Придурок, мог бы тогда и не говорить об этом мне. Думаешь, мне приятно слышать, как вы собирались кинуть меня?       — Прости, Каччан, — он перевёл на того свои искрящиеся сожалением глаза. — Прости… Мне просто грустно.       Солнечный свет так точно падал на место, где сидел Мидория, что Бакуго невольно засмотрелся и подметил, что впервые так сильно всматривается в глаза Деку. Они были не просто зелёные: радужка у него необычайно красивая, переливается и серым и жёлтым… Внутри вдруг что-то переклинило, он резко нашёл отвлечение в рассмотрении массы людей в вагоне, чтобы разгрузить голову.       Изуку склонил голову на бок, совершенно не обращая внимание на то, что блондин пялился на своего друга слишком долго. А Кацуки теперь не мог перестать думать об этом. Его лицо побледнело.       — Ладно, забей. Только старайся отныне немного фильтровать то, что говоришь… Знаешь, мне тоже неприятно, что Шинсо сейчас нет здесь с нами, зато тут есть я. Ценил бы ты это, а то пропади я, ты вообще повесился бы, походу.       Эти слова слишком глубоко вошли в голову Мидории, он осознал насколько некрасиво ведёт себя по отношению к Каччану и снова перевёл на него свой взгляд. Виновато. И Бакуго простил его. Простил и себя за этот долгий взгляд, во время которого Кацуки почему-то получал странное наслаждение, совсем не замечаемое ранее.

***

      У них обоих получилось сдать проходные тесты. А конкретно у Бакуго отлично получилось сдать практику, в которой он уничтожил больше всего роботов, заняв первое место в своём рейтинге. Изуку по-особому радовался за друга. А за своего другого друга болело сердце. Вот он — первый школьный день, а его нет рядом…       За время каникул между окончанием средней школы и поступлением в старшую, ЮЭЙ построило на своей территории общежития. Страна была поражена исчезновением (или же похищением) детей, и правительство отдало приказ всем учебным заведениям снизить количество учебных часов, проводимых в них, чтобы дети успевали возвращаться домой исключительно в светлое время суток. За этими нововведениями ввели и дистанционные учебные дни, чтобы никто не начал отставать от программ. А школы закрытого типа, имеющие возможность содержать своих учеников на своей территории, продолжали обучение в своём темпе. ЮЭЙ была одной из самых влиятельных академий в стране, поэтому без проблем смогла обеспечить безопасность своих учеников.       Узнав, что Изуку будет отныне жить в школьном общежитии, Инко на самом деле только порадовалась. Теперь не нужно будет волноваться каждый вечер, думая, вышел ли Изуку уже из школы, дошёл ли до остановки, сел ли в транспорт и нормально ли дошёл через все дворы до своего дома... В ЮЭЙ за ними всеми обязательно присмотрят. Инко Мидория верила в это всем сердцем и спокойно отпустила сына, прося его только об одном — звонить почаще и приезжать по выходным. Они улыбчиво договорились.       Так и началось обучение Изуку Мидории на факультете общего образования в классе 1-D, где он был один. Без него.