О, чёрт…
— Всемогущий! — всё это время Изуку стоял с довольным лицом, наслаждаясь видом своего кумира вживую так близко. Бакуго был прав на все сто. Всемогущий действительно отвлёк его. — Ох, Каччан действительно попросил вас встретиться со мной?.. Это было нагло с его стороны, простите его за это! Наверняка у вас так много важных дел, а он отвлёк вас. — Ну что ты, Мидория, я ведь на то и герой, чтобы помогать всем. Ты тоже нуждаешься в помощи, я хочу сказать, что верю, что с твоим другом всё будет в порядке. Доблестная полиция Японии и герои бдят! Герой не сдержался и разошёлся в громком кашле: форма медленно сдувалась. Ой-ой. Внезапно перед Изуку стоял уже не накаченный двухметровый Всемогущий, а тощий старик, с тянувшейся струйкой крови на губах. Мидория хотел вскрикнуть, но Всемогущий сразу же оказался рядом с ним и закрыл его рот рукой. — Упс… Только не кричи! Нельзя привлекать внимание.Что-о-о-о-о-о-о?!
Бакуго заранее подобрал для них интересное место, служившее укрытием от лишних глаз, потому что Кацуки не хотел, чтобы школьники ЮЭЙ облепили топового героя. Они были на территории у одного из общежитий какого-то общеобразовательного курса, их скрыла крохотная опушка, окружённая деревьями, а где-то недалеко пролегала узкая дорожка для пробежек, к счастью, сейчас пустующая. Изуку вообще не понял, что сейчас произошло, и Всемогущий тяжко выдохнул. Такое произошло впервые на глазах у кого-то. — Обещаешь не кричать? Деку послушно покивал головой. Всемогущий убрал ладонь ото рта Изуку. Сначала парень немного отдышался, а потом начал задавать много вопросов, главное, шёпотом. — Всемогущий? Это вы? Как это? Что это с вами? С вами всё в порядке? У вас… у вас кровь! О господи! Всемогущий, как так?.. Я не знал об этом! — Юный Мидория, прости, что тебе пришлось стать свидетелем этого… Никто раньше не видел. — Мужчина был подавлен. Он не знал, что ему стоит сказать Мидории. — Всемогущий… Вам больно? Герой взмолился, лишь бы его не увидел ещё кто. Изуку полез в свой рюкзак, доставая упаковку с бумажными платочками, которые постоянно носил с собой каждый день на всякий случай. А вот и он — случай. Протянул Всемогущему салфетку, чтобы тот стёр кровь, которая была такой… мерзкой. Изуку на мгновение попал в тот самый день, когда в полной темноте наткнулся на камень с запёкшейся кровью Хитоши. Его пронзила дрожь. Всемогущему было жаль, что его вид оставил на Мидории такой отпечаток, но Мидорию задел не вид сдувшегося Всемогущего, а воспоминания о своей главной потере. — Всё в порядке, — ответил герой, приведя своё лицо в человеческий вид, впитав последние остатки крови в бумажный платок. — Я так хочу, чтобы он нашёлся, и все остальные ребята тоже… Больше похищений не было, но мне так неспокойно. Всемогущий на секунду расслабился, что парня унесло в другое русло и что он не задаёт больше вопросов. — Всё обязательно будет в порядке, мы делаем всё возможное. — Всемогущий… и всё-таки. Что с вами? Почему вы так похудели? И почему у вас кровь? Ох, вы не хотите, чтобы вас кто-то увидел в таком виде?! — До Мидории дошло, и он поспешил расстегнуть молнию на своей лёгкой куртке, передавая её герою. — Пожалуйста, возьмите, капюшон тоже есть, так к вам будет меньше внимания! Мужчина улыбнулся и молчаливо принял куртку, накидывая её на себя. — Что ж, юный герой… Ты учишься на факультете общего образования, так ведь? — Да! Всемогущий, вы мой кумир номер один! Я всегда так сильно мечтал стать героем, таким же как вы. Но, к сожалению, у меня этого не выйдет. С возрастом причуды так и не появилось. Бакуго нервно расхаживал возле корпуса Мидории, здороваясь с некоторыми знакомыми лицами, проходящими рядом. Кацуки не мог дождаться, когда уже они закончат трепаться, чтобы он с Изуку поехал на ужин к Бакуго домой; мама приготовит острое ахиджо*. А уже полдень, пока доберутся до дома, мама сама уже всё съест. Но больше всего беспокоил не предстоящий ужин, а то, о чём Всемогущий и Изуку могут так долго болтать. Конечно же, они пиздят о Шинсо. О нём. О чём ещё Изуку может так долго говорить?.. Бесит. Как же бесит. Хорошо хоть при мне больше не упоминает о нём. Это что во мне говорит вообще, чёрствость? Я не знаю. Я тоже, в некоторой степени, переживаю, как я могу совсем не переживать? Просто я… ревную. Да, чёрт возьми. Кацуки покрылся румянцем и отошёл на небольшое расстояние от корпуса, чтобы его никто больше не заметил. Признаться самому себе — самое страшное. Признаться, что Изуку, всё-таки, нравится. Что это проявляется не раздражительность от одинаковых разговоров, а самая что ни на есть ревность. Я ревную? Да, я ревную. Спустя некоторое время, когда лицо Кацуки уже пришло в нормальный цвет, из-за деревьев выглянул Изуку, невероятно довольный и без куртки. — Ты что-то потерял, — Бакуго не понял, куда он дел свою куртку. — Тебе кажется, — Изуку невинно улыбнулся. — Прости, что задержался! Пойдём скорее, я только закину рюкзак и сразу же поедем. Всемогущий любезно попросил Мидорию не распространяться о том, что пришлось увидеть собственными глазами. Герой номер один видел в Изуку доброго и добропорядочного мальчика, которому можно довериться. Он вкратце, совсем вкратце поведал ему о своём секрете и попросил Изуку быть сильнее в этой ситуации и никогда не сдаваться в своём намерении стать героем.— То, что ты хочешь стать полицейским — отличный план! Отличная альтернатива. Быть полицейским равно быть героем, эти две профессии очень важные и нужные. Будь сильным, мой мальчик, и не вздумай унывать из-за того, что у тебя нет причуды. Это не меняет твоей сути совсем никак. Ты по прежнему остаёшься собой.
Пятница, очередная школьная неделя окончена. Впереди выходные, Изуку с Кацуки как всегда едут домой вместе, потому что живут в соседних домах, а ещё, потому что Кацуки нравится ездить с Изуку и приглядывать, чтобы его никто никуда не уволок, как это произошло с Хитоши.***
Оставаться по выходным у Кацуки с ночевкой несколько раз в месяц стало своего рода ритуалом их дружбы. Обычно они сначала немного болтали в кругу семьи Бакуго, делясь новостями недели, а потом в комнате Кацуки играли в приставку, читали комиксы, или смотрели несколько серий какого-нибудь сериала или парочку фильмов. Только одно оставалось неизменным. В самом конце, перед сном, когда уже Изуку лежал на напольном футоне рядом с кроватью Бакуго, блондин спускался к нему и показывал свои искры. Бакуго думал, что это — ненормально. Он смотрел через эти светящиеся искры на восторженные, переливающиеся изумрудами глаза Изуку, и понимал, что не может терпеть этого. Это сводит его с ума. Он сходит с ума уже больше месяца и сам не знает, когда это началось. Бакуго двигается к Мидории ближе и пускает искры всё интенсивнее, они падают на футон и оставляют после себя чёрную сажу; Мидория не понимает, почему искр стало вдруг слишком много. Кацуки мгновенно перестаёт использовать причуду, и они остаются в полной темноте.Я… наверное… типо влюблён в тебя?
Сердце внутри этого горячего тела так и долбится. Наверное, даже Изуку слышит. Мидория замер и действительно услышал. Это что, тот самый момент? Когда я должен понять, что я чувствую? Почему мне так неловко? Мы так близко… Я не знаю, что я чувствую. Как мне это понять? Словно отвечая на немой вопрос Изуку, Бакуго притягивается ещё ближе, запредельно близко. Лицо Деку покрывает тёплое дыхание Бакуго. Деку жмурится, когда Каччан начинает целоваться с ним. Что?.. Бакуго медленно валит его, и Деку поддаётся. Поддаётся на лежание под Бакуго, который неловко и долго целует его. Поддаётся на поцелуй своего друга. Всё тело горит от непонятного внутреннего трепета, Деку больше не думает о Шинсо, думает лишь о том, какой Бакуго горячий. А Кацуки такой горячий, потому что у него внутри безумно и неутомимо пляшут искры. Искры первой влюблённости.